полная версия

Наталия Александровна Веденина
Кибуц Галуёт

Собрание

Вера стояла на автобусной остановке и обдумывала ситуацию: мужа надо было срочно менять – это ясно. И страну тоже желательно поменять, даже не страну, а регион. Надо брать значительно севернее, подальше от Африки.

– Можно вам задать один вопрос? – неожиданно обратились к Вере две стоявшие рядом женщины. – Вы верите в Бога живого? Верите, что Создатель желает своей пастве только благо?

– Ну, допустим….

– Тогда мы приглашаем вас на наше собрание «Евреи, верующие в Христа». В этот шабат будет особая молитва, к нам приезжают братья по вере из Финляндии.

Что ж, Финляндия, это совсем не плохо. И Верочка тут же стала решать организационные вопросы. Ее, Лену и девочек (это, чтобы не вызвать преждевременных подозрений у ревнивого Женьки) заберут прямо из кибуца на микроавтобусе «братьев по вере». А вечером вернут назад.

Лену долго уговаривать не пришлось. Она уже почти вылечила ногу и практически не хромала. Но все равно очередной шабат не предвещал никакой радости. Саша весь день будет спать перед ночной сменой, а она с девочками часами гулять по кибуцу от одной загородки с колючей проволокой до другой, разглядывая бедуинских коров, пасущихся на каменистых склонах.

Таким образом, неожиданно для себя, Вера и Лена с дочками оказались среди евреев, верующих в Христа.

Девочек забрали на детские занятия, Верочка сразу куда-то упорхнула, а Лена зашла в большой зал, полный верующих. Она с облегчением отметила, что люди вокруг приятные, доброжелательные, празднично одетые. На сцене стояли электроорган и две гитары.

– Прославление! – Закричал кто-то.

И тут же на сцену выскочили двое молодых парней. Они ударили по струнам и бодро запели. Через мгновение к ним присоединилась красивая девушка. Она играла на электрооргане. Зрители стали раскачиваться в такт и поднимать к небу руки. Все это больше было похоже на дискотеку в школе, где училась Лена, чем на богослужение.

После Прославления по рядам пустили пластиковое ведерко для сбора пожертвований. Несколько человек по очереди рассказывали, какие чудесные изменения произошли в их жизни после того, как они стали отдавать десятину.

Наконец, появились братья по вере из Финляндии. Как объяснил пастырь, на них недавно снизошла божественная сила, и теперь они ездят по свету, исцеляют больных и помогают страждущим.

Из зала вышли желающие исцелиться. Братья возлагали им на плечи руки, шептали молитву, и люди падали на спину, как подкошенные. Видимо, такое исцеление было здесь не в новинку, так как падающих подхватывали и осторожно укладывали на пол.

Неожиданно и Лена оказалась перед братьями. Один из них положил ей руки на плечи. Руки были горячие, и от них, действительно, исходила какая-то положительная энергия. Лена зажмурилась. Руки слегка подтолкнули ее назад, но она не упала. «Молись, сестра, молись!» – Кричал ей кто-то так, как когда-то в роддоме кричала акушерка: «Тужься, милая, тужься». Лена молилась изо всех сил. Но тогда после потуг раздался детский крик, а сейчас ничего не произошло. Она так и не упала в заботливо расставленные сзади руки. Просто отошла от братьев и вышла на улицу.

Во дворе был уже накрыт стол с легким угощением: нарезанные на четыре части питы, хумус, соленые огурцы и оливки. Стояли кувшины с холодной сладкой водой, а на соседнем столике дымился электросамовар, окруженный вазочками с пакетиками чая, сахара и кофе.

К Лене подбежала младшая дочка Вика.

– Мама, смотри, нас учили рисовать голубя!

Голубь в изображении Вики был очень похож на цыпленка из кибуцного курятника, такой же длинноногий и несуразный.

Тут же к ним подскочила Верочка:

– Я тут смотрела комнаты для обездоленных, – радостно сообщила она. – Найду там для себя временное пристанище, если нас все-таки выпрут из кибуца за долги. А Женька пусть катится на все четыре стороны. Ну, а ты как? Вижу, что тоже развеялась немного! Ой, какая курочка-ряба, – Верочка похвалила Вику. – Рисуй, рисуй, детка, вырастешь, художницей станешь!

И Верочка снова куда-то ускакала.

Старшая дочь Марина к столу даже не подошла. Она сидела в тени оливкового дерева и увлеченно читала Библию.

Лена выпила немного воды и снова зашла в зал. Во втором отделении продолжалась проповедь пастыря.

Говорил пастырь на английском, а красивая девушка-пианистка синхронно переводила проповедь на русский. Лена с интересом слушала. Пастырь обрисовывал Всевышнего в образе доброго председателя профсоюза, раздающего нуждающимся по их просьбам: кому здоровье, кому материальный достаток, кому детей. Раздавал щедро, но только членам своего профсоюза, и только тем, кто регулярно платит взносы.

Напоследок помолились еще раз и разошлись по машинам.

Вера и девочки тут же заснули. А Лена смотрела в окно.

Вот они проезжают реку Иордан. К святому месту идет группа желающих креститься. Впереди идет пастырь. За ним верующие, у каждого в руках только что купленная белая крестильная рубашка.

Чуть дальше к могиле праведника Рамбам поднимается группа мужчин в черных сюртуках и черных шляпах.

По озеру Кинерет плывут несколько кораблей с паломниками. Паломники сидят на палубе. Поют псалмы, поднимают глаза к небесам и изредка подглядывают в листочки с текстом.

А по улицам Тверии уже спешат в синагогу верующие евреи. У мужчин в руках аккуратно сложенный талес и книга священных писаний. Женщины одеты в нарядные шабатние платья. Скоро начнется вечерняя молитва.

Мимо проносятся туристические автобусы. Они спешат к вечерне в Церковь Двенадцати Апостолов и в Церковь Нагорной проповеди.

Напряженный будет сегодня вечер в небесной канцелярии. Много просьб и молитв вознесутся к небу.

* * *

В кибуц вернулись затемно. Лена взяла спящую Вику на руки, осторожно разбудила Марину и повела полусонную девочку к их временному жилищу. В окне горел свет, и это было странно, потому что Саша давно должен был быть на работе.

Саша вышел им навстречу. Спокойный, добродушный, уверенный в себе.

– Я ушел с этого жуткого завода. Мы переедем в Хайфу, пойдем на курсы, найдем нормальную работу. Девочки будут учиться в городской школе. Все устроится…

Дом третий

Демократ Дима

Рано утром Лена сделала Саше бутерброды в дорогу, дала бутылочку холодной воды и, проводив до автобуса, пожелала удачи. Саша поехал в Тверию на центральную автобусную станцию, где должен был пересесть на автобус, идущий в Хайфу. Он был полон решимости начать новую жизнь. О деталях своего плана он намеревался подумать во время долгой дороги. Но словоохотливый русскоговорящий сосед помешал ему.

– Откуда приехал? – обратился он к Саше с традиционным вопросом.

– С Камчатки, – ответил Саша.

Сосед тут же процитировал стихи:

Реквием над тундрой, над тайгою

Вновь звучит от перелетных стай.

Краткою осеннюю порою

Слышит эту песнь суровый край,

Где молчат могильные траншеи…⁵

– Ты, наверное, внук ссыльных? Политических заключенных? Наследник узников ГУЛАГа? – Подмигнул ему сосед.

– Да нет, – стал оправдываться Саша. – Мы с женой попали на Камчатку по распределению после института.

– Не бойся, – сосед ласково приобнял Сашу. – Здесь тебе уже не надо скрывать правду. Тем более от меня. Перед тобой демократ, демократ до мозга костей. Я забыл представиться, меня зовут Дима. Фамилия самая что ни наесть еврейская – Коган. Слышал обо мне?

– Да как-то не пришлось, – сознался Саша – Простите, а кто вы?

– Я был достаточно известной фигурой в кругах диссидентов. Переправлял даже свои статьи на «Голос Свободы», под псевдонимом, конечно…

– Закрой окно, – закричал вдруг Дима на иврите соседу, сидевшему напротив.

– Ты что, не понимаешь, кондиционер работает, воздух охлаждает!

– Мою жену укачивает, ей душно, – сказал сосед.

– Душно! Вы элементарной физики не знаете! Кондиционер не справляется с объемом воздуха, если открыты окна! Уроды, они даже не знают, что напротив них сидит почти знаменитый физик!

– Вы физик? – вежливо поинтересовался Саша.

– И еще какой! Подавал огромные надежды в институте! Пока не выгнали за инакомыслие!

А к вам еще не приходили,

Еще не взламывали дверь?

Как в страшной сказке или были

Где человек страшней, чем зверь?⁶

– Самиздат! Автор не известен, мне, по крайней мере, – продолжал Дима. – В той стране тоталитарного режима все должны были маршировать строем и прославлять партию! А я демократ, демократ до мозга костей. Мне чуждо любое насилие. Им не понравилось это, и они выгнали меня, никто не посмел заступиться! Хорошо хоть, что не сгноили в Магадане, как твоих несчастных родителей!

– Мои родители, к счастью живы и здоровы, – перебил его испуганный Саша. – И они тоже планируют перебраться в Израиль.

– А вот это правильно, – одобрил демократ. – Вот увидишь, как легко им будет дышаться здесь. В стране истинной демократии. Постепенно они забудут свои страхи, перестанут по ночам прислушиваться к шагам за дверью… Нет, я не могу больше терпеть, когда вопреки всем законам физики при работающем кондиционере открывают окна!

Дима подошел к окну и с силой захлопнул его.

Пассажир вскочил и снова открыл окно.

Дима тут же «дал ему в глаз». Водитель резко затормозил. От удара и торможения упрямый пассажир не удержал равновесие и стал падать в проход. Он наверняка разбил бы себе голову, но Саша вовремя схватил его.

– Вы в порядке? Успокойтесь! Все закончилось ….

– Ошибаешься, дружок, для тебя все только начинается, – зловеще прошептал на ухо Саши полицейский, к несчастью ехавший в этом же автобусе, и ловко застегнул наручники на его руках. Второй полицейский уже тащил к выходу упирающегося демократа.

Дальнейшие события Саша помнил плохо. Вот сидят они в полицейском участке. Дают показания. Допрашивает его полицейский на русском языке, а записывает показания на иврите. За фанерной перегородкой допрашивают демократа. Вдруг из-за перегородки высовывается полицейский и громко спрашивает:

–Парни, кто знает, как на иврите будет слово «падла»?

Со всех сторон высказываются различные версии. Полицейский вежливо благодарит за помощь в переводе и записывает в протокол наиболее понравившийся вариант.

* * *

Дима вышел из заключения через несколько дней. Он соорудил шалаш на берегу Кинерета, прямо у въезда в Тверию. Шалаш украсил плакатами: «Жертва полицейского произвола», «Жертва израильского насилия» и стал ждать репортеров. Но на его шалаш обратил внимание только местный бедуин, имеющий доходный бизнес по другую сторону дороги.

Весь день бедуин сидел на циновках в своей бедуинской палатки и злобно покрикивал на детей и жену. Босоногие чумазые ребятишки резвились в грязи около палатки, а замученная тяжким трудом жена варила на углях крепкий кофе и чай из степных трав. Этими напитками она угощала мужа и многочисленных иностранных гостей.

Туристические автобусы часто останавливались около палатки. Экскурсоводы считали своим долгом показать гостям страны дикость первобытного строя. Туристы ужасались, охали, пили чай и кофе, фотографировались и оставляли хозяину щедрые «чаевые».

Вечером, когда темнело, и туристы уже ужинали в своих отелях, бедуин вставал с циновки, снимал маскировочный чехол со своего джипа, садился в него и заводил мотор. Радостные ребятишки заскакивали на заднее сидение, а жена чинно садилась впереди рядом с мужем. После трудового дня они возвращались в свою благоустроенную виллу, где принимали ванну, ужинали, смотрели телевизор и засыпали в удобных кроватях, чтобы хорошо отдохнуть перед новым рабочим днем.

Увидев палатку Димы, бедуин занервничал. Он опасался, что демократ перетянет на себя внимание интуристов и денежные потоки изменят направление. Но Дима проводил дни и ночи в гордом одиночестве. Интуристы, пресытившиеся в своих странах борцами за справедливость, по-прежнему сворачивали к палатке бедуина и оказывали ему посильную финансовую помощь.

Со временем бедуин даже проникся к Диме сочувствием, как к бизнесмену-неудачнику. Он угощал его кофе и подкармливал лепешками.

А Дима так и не дождался внимания прессы и властей. Его посетил только один человек, которого звали Игаль, и ему я хочу посвятить следующую главу.

Игаль

– Ленка, быстро собирайся, хватит реветь! – Верочка вихрем ворвалась в домик Лены. – Я познакомилась с таким человеком! Мой земляк! Наш, питерский! Его зовут Игаль. Он совсем недавно в стране, но уже столько успел! Первый преуспевающий бизнесмен из вновь прибывших. Первый в Тверии, разумеется. Сам преуспел и другим помогает! Он вытащит Сашу из тюрьмы. Вот увидишь, уже сегодня твой муж будет ночевать дома. Скорее поехали в его офис. Я записалась на прием. Через час он ждет нас!

Офис Игаля, расположенный в самом центре Тверии, сразу произвел на женщин приятное впечатление. Со вкусом обставленная приемная, красивый дизайн без выпендрежа и кича. Светло, просторно и как-то по-домашнему уютно. «По-домашнему, – подумала Лена. – Какое милое выражение. Как часто я произносила эти слова раньше и совершенно забыла их за месяцы репатриации». Ей сразу стало легко и спокойно. Она опустилась в удобное кресло и испытала чувство благодарности, как бездомная собака, вдруг нашедшая нового хозяина и положившая свое усталое, измученное постоянным страхом тело на подстилку в его доме.

Верочка пригляделась к секретарше. Это была не смазливая молодая девчонка, каких обычно берут на работу преуспевающие мужчины, а интеллигентная, приятная женщина средних лет.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась секретарша, – меня зовут Хана. Игаль сейчас занят, но обязательно примет вас в ближайшее время. А я пока угощу вас чаем. Хороший чай с жасмином. – И Хана поставила на изящный столик заранее приготовленный поднос с заварным чайником, сахарницей и двумя чашечками. Перехватив восхищенные взгляды женщин, за которыми давно уже никто так не ухаживал, пояснила:

– Удивляетесь, что в офисе репатрианта хорошая дорогая мебель, а не та, которую в народе прозвали «сохнутовской», купленная по скидке от Сохнута? А это принцип Игаля: ничего временного, дешевого. Мы приехали сюда навсегда и должны чувствовать себя как в своем любимом доме. Мелочи так много значат для хорошего настроения! Вот, к примеру, эти чашки из тонкого фарфора – это вам не бумажные стаканчики. Я наливаю в них чай и вспоминаю сервиз своей бабушки. И сразу так тепло на сердце, так хорошо! И вообще я так благодарна Игалю, – продолжалаХана. – Я педагог, преподавала немецкий. Всю жизнь проработала в ВУЗе. А в Израиле немецкий, оказывается, никому не нужен. Путь у меня был один – в поломойки! Я и не надеялась на большее, когда пришла к Игалю убрать офис после ремонта. А он пригляделся ко мне и предложил должность секретаря! Работы, честно скажу вам, не много. Игаль сам ведет всю свою документацию, а зарплата у меня хорошая. Я даже о такой и не мечтала. Ах, Игаль, Игаль, золотой ты мой человек! Впрочем, вы сейчас и сами в этом убедитесь. Я не знаю вашу проблему, но с уверенностью скажу, что он обязательно поможет!

Игаль не разочаровал женщин. Первое впечатление было очень приятное: ухоженный, со вкусом одетый мужчина, и этот, давно забытый запах дорогого мужского одеколона вместе с ароматом только что сваренного кофе.

Не разочаровал Игаль и дальше.

– Садитесь, будьте как дома, – ласково пригласил он посетительниц к своему рабочему столу. – И, пожалуйста, улыбнитесь, ведь Израиль, как зеркало: с каким выражение лица ты в него посмотришь, то к тебе и вернется. Внимательно слушаю вас. Я уделю вам столько времени, сколько потребуется.

Пока Лена подробно рассказывала о злоключениях мужа, Вера рассмотрела обстановку кабинета. На полках стояли серьезные книги по экономике и юридическому праву. Все на иврите. Стопка аккуратных папок с делами посетителей. Телефон, факс. В рамочках фотографии двух чудесных ребятишек и милые детские рисунки с надписью «любимому папе». А в центре – фотография всей семьи на фоне шикарного дома: Игаль приобнял красивую женщину (как показалось Верочке, ждущую третьего ребенка). Младшего сына отец посадил себе на плечи, а старшего нежно держал за руку. Вера пригляделась к женщине на фотографии: ну везет же некоторым! Кому-то в мужья судьба посылает вот такого Игаля, а кому-то – Женьку! А у кого-то муж вообще в тюрьме! Верочка даже поежилась и посмотрела на Лену. Та уже заканчивала свой рассказ:

– Муж, наверное, страдает в тюрьме, – жаловалась Игалю Лена.– Но самое страшное, что в его биографии теперь будет эта запись из полиции! И его никогда не возьмут на хорошую работу! Помочь нам может только чудо! – зарыдала Лена.

– Ну что вы, успокойтесь! – Игаль нежно, но скромно, погладил Лену по руке. – Как говорят у нас в Израиле, кто не верит в чудеса, тот не реалист! Уже сегодня вечером ваш супруг будет дома, и никаких записей в полиции. – Пообещал Игаль и не обманул.

Саша, действительно, вечером вернулся домой. А уже на следующее утро к ним приехал и сам «избавитель» проведать бывшего узника и морально поддержать семью.

Несмотря на ранний час, Лена накрыла стол и пригласила Верочку и Женьку. Уже после второго тоста Игаль понял, что заветная Женькина мечта – купить новенький микроавтобус и открыть свой бизнес по развозке людей, а Верочкина мечта – жить в собственной квартире!

После третьего тоста у Игаля был готов реальный план, как это осуществить. Извинившись, что он, возможно, лезет не в свое дело, Игаль предложил Жене взять ссуду в банке, на которую он может купить квартиру.

– Ты, конечно, волшебник! – Воскликнул Женька. – Мне Верочка все уши прожужжала, что надо верить в чудеса. И все равно я сомневаюсь, что ты сможешь из меня сделать эфиопа!

– Чудак! Зачем мне из тебя делать эфиопа? – удивился Игаль.

– А затем, – ответил Женька, – что только эфиопскому еврею дают стопроцентную ссуду на приобретение квартиры! А я еврей, приехавший из Ленинграда, и обязан добавлять собственные деньги на приобретение квартиры. А у меня их нет!

– А ты хорошо знаешь свои права? Ты читал сборник юридических законов о недвижимости? Условия получения ссуд? Правила работы с банками? – Спросил Игаль.

– А разве эти книги переведены на русский? – удивилась Верочка.

– Ах, как вы ленивы и не любопытны! Я, например, все это прочитал на иврите. Потому что приехал сюда навсегда и должен знать законы и свои права!

– Мы никогда не выучим этот язык так хорошо, как вы, – вздохнула Верочка. – Помогите нам, Игаль! А мы заплатим за услуги.

– Но зачем вы сразу о деньгах? – Обиделся Игаль, – А если просто потому, что мы с вами земляки? И я хочу иметь здесь близких мне друзей! Вот помогу наладить Жене бизнес по перевозкам, а он меня с семьей как-нибудь по дружбе повезет в Эйлат на своем новеньком микроавтобусе! И денег не возьмет! Мы же друзья! Как, Женя? Слабо купить микроавтобус? И эфиопа я из тебя не буду делать! Просто надо знать, что банк дает ссуды для вновь прибывших на открытие собственного дела. Это же логично! Люди начнут работать, будут платить налоги, и страна наша еще больше окрепнет! Если вы не очень хорошо знаете иврит, то я могу начать действовать от вашего имени.