Натали Натали
Апельсин
– Ты видел новый «Бентли Бентайга»? – спросила Алиса у Кирилла, продолжая мучить одну подругу и спасать другую. – Они выпустили специальную версию для рыбаков «Флай Фишинг». Это что-то невероятное!
Ира закатила глаза и застонала так, что Мара сняла наушники, а Карина расхохоталась.
– Нет. Когда? – У Кирилла загорелись глаза. – Я помню, премьера первого кроссовера была на автосалоне во Франкфурте в прошлом году.
– Буквально на днях. Я в новостях видела. Шестьсот восемь лошадей. Красавец нереальный! Под багажной полкой удилища в специальных футлярах, два сачка, в багажнике три секции для вещей. Потом ещё выдвижной поднос, тиски для вязания мушек, крючки, перья, чехлы для катушек… Всё отделано кожей и деревом. Просто улёт! Хочу, не могу! Теперь у меня есть, что просить у папы на свой первый юбилей.
– Согласен, подарок что надо будет, – улыбнулся Кирилл. – Приедем на место, гляну фотки. Но вся рыбацкая начинка, как я понял, для нахлыстовиков?
– Ну и что? Кто мешает загрузить своё или научиться нахлысту?
Ира снова застонала и откинулась в кресле.
Глава 1.9. Предательница. Шлюха. Маньячка
Алиса боялась встречи с Юрой. Боялась увидеть холодное равнодушие в его карих глазах, боялась прилюдно разреветься от этого равнодушия. Но страшнее всего ей было от мысли, что у Юры могла появиться новая девушка. Вины за связь с Александром Алиса не чувствовала, потому что не считала это чем-то серьёзным. Юру она продолжала нежно любить, а к Александру относилась как к инструктору по йоге или репетитору по итальянскому – занятия с ним были приятны и приносили пользу. И ещё Алиса не забывала о пари, которое заключила даже больше с собой, чем с Юрой. Она действительно хотела победить. Поэтому, следуя советам Марии Фёдоровны, Карины, Кирилла и кучи неизвестных комментаторов из социальных сетей, старалась тешить самолюбие Александра, развлекать его, не надоедать вопросами, хвалить и восхищаться им. Хотя иногда забывалась и делала лишь то, что интересно было ей самой.
В последнюю встречу Алиса всё же укусила Александра за нижнюю губу. Заранее не планировала, просто так вышло.
До ужина оставалась пара часов – Александр лежал на кровати, курил и просматривал какие-то рабочие документы, а она в трусах и в рубашке на голое тело листала на диване альбом с репродукциями Дали, время от времени поглядывая в ту сторону. И когда Александр наконец затушил окурок, отложила книгу и запрыгнула к нему, усевшись сверху. Он нахмурился, но всё равно потянулся, чтобы провести рукой по её голому бедру.
– Дай мне ещё минут пятнадцать, угу? Нужно дочитать эти резюме.
– Ты говорил, что если мне вдруг захочется чего-нибудь сделать, то я должна делать. Я хочу сейчас.
– Не помню, чтобы я говорил «делай это немедленно». – Рука скользнула по животу, затем выше, между грудями – Александр огладил их по очереди, качнул на ладони сначала одну, затем другую, обхватил, насколько хватало разлёта пальцев, сжал осторожно. И в конце концов оторвался от бумаг: – Ну да ладно. Чего же тебе хочется?
Наклонившись, Алиса поцеловала его. Ей казалось, получалось у неё уже более-менее сносно. Она посасывала ему нижнюю губу, а потом укусила. Даже сама не ожидала.
– М-м-м, больно! – Александр лизнул укус.
– Зато бесплатно, – хмыкнула она и уже собиралась убежать обратно на диван, но подумала, что шутки шутками, а ему действительно могло быть больно. Поэтому снова нежно поцеловала. – Извини. Просто я очень давно хотела это сделать.
– Очень давно? – теперь усмехался Александр. – И как давно, если не секрет?
– Ещё в прошлом году. В сентябре, – со всей серьёзностью сказала она.
Он потянулся, провёл ладонью по её волосам, заправил прядь за ухо и рассмеялся:
– В прошлом году ты ещё в школе, наверное, училась. Тебе нельзя было целоваться.
– А я не говорила, что хотела тебя поцеловать. И вообще, что-то ты сегодня бурчишь, как старый дед.
– А ты щебечешь, как малолетка.
– Ах, ты! А ты… а ты старпёр. С тебя песок сыпется… Вот.
– А у тебя молоко на губах не обсохло. – Александр обвёл пальцем её губы.
– Это не молоко… – Алиса томно глянула из-под ресниц и постаралась улыбнуться как можно сексуальнее. Судя по всему, вышло у неё не очень сексуально, потому что Александр не возбудился, а расхохотался и завалил её на спину.
– Почитай мне что-нибудь вслух, – попросил он. – Мне понравилось, как ты в прошлый раз читала.
Слышать такое было приятно, поэтому Алиса легко подскочила, взяла с полки томик Омара Хайяма и открыла на закладке – ей захотелось почитать Александру рубаи о вине и смысле жизни. Листки с резюме рассыпались по полу.
***
Сколько Алиса себя помнила, обычно было так: если из ста экзаменационных билетов она плохо знала один, то он ей и попадался; если она чего-то боялась, именно это и случалось. Чуда не произошло и в этот раз – первым из встречающих их у крыльца виллы она увидела именно Юру. Подруги вышли из машин, прислуга разгружала багаж, кто-то визжал от восторга, смеялся и разговаривал, а Алиса стояла, смотрела на него и не могла пошевелиться. Юра поздоровался с мужчинами за руку, обнял и чмокнул в щёку Мару, Иру, Карину, а потом подошёл к ней.
– Привет, красотка. Можно с тобой познакомиться, пока твой парень не видит? – сказал он и протянул руки. Алиса засмеялась, бросилась к нему на шею, и Юра закружил её.
– Я же тебе говорила, – довольно тараторила Карина, когда подруги зашли в отведённую им комнату и закрыли дверь. – Я же говорила, что ещё не всё потеряно. А ты ехать не хотела! Вот вернёмся в Питер, засяду за финальную главу. Ты хочешь, чтобы я закончила вашей свадьбой? Или что вы пока просто помирились и у вас всё хорошо?
– Что я очень счастлива! – сказала Алиса и не разуваясь с разбегу запрыгнула на свою кровать.
Каждый год Сечины снимали виллу Мельци на всё лето. Туристам её не сдавали, но хозяева были друзьями Игоря Петровича, поэтому с мая по начало октября он с семьёй жил на берегу озера Комо и принимал у себя многочисленных гостей. В основном, конечно, приезжали друзья Марины и Юры. Поговаривали, что эту виллу Сечины уже давно выкупили, просто не афишировали.
Весь второй этаж занимали гостевые комнаты, Алиса с Кариной делили одну на двоих – со своей ванной и туалетом, вместительным гардеробом и двумя большими кроватями. Банкет начинался через два часа, и времени принять душ, накраситься и одеться у девушек почти не осталось. Пока они приводили себя в подобающий сегодняшнему мероприятию вид, бегая в одном белье, горничная разобрала вещи, развесила их и погладила платья.
Алиса пребывала в такой эйфории, что с трудом могла оставаться на одном месте – она кружилась по комнате, обнимала Карину, пела и смеялась.
Праздник свёлся для неё к одному большому ожиданию, когда они останутся с Юрой наедине. Гости поздравляли Марину, участвовали в розыгрышах и конкурсах, танцевали. Барбекю организаторы устроили на площадке перед домом, откуда открывался вид на озеро, там же расставили столы, а позже резали огромный именинный торт. Для всех приглашённых пел Эд Ширван, талантливый ирландский певец, по которому Маринка сходила с ума, потому и уговорила отца пригласить его.
Вечером уже основательно пьяная молодёжь дурачилась в бассейне, обливалась шампанским, вопя во всё горло под канонаду фейерверка. Взрослые тактично не появлялись, покой отдыхающих от зевак и досужих папарацци обеспечивала охрана, которая дежурила не только на воротах, но и обходила территорию по периметру.
Алиса зря брала купальник. В бассейн они с Юрой не пошли, сбежав в его комнату сразу после торта. Наконец-то они остались одни, наконец-то Алиса могла ощутить губы Юры на своих губах. Ей хотелось самой целовать его – всего, с ног до головы. Хотелось на практике применить всё то, чему успела научиться, удивить его, доставить ему радость.
Она подвела Юру к кровати, забралась туда с ногами и встала на колени.
– Детка, что ты делаешь? – спросил он удивлённо, когда Алиса уверенно расстегнула ему штаны и засунула туда руку. – Ты что, пила?
– Нет, я не пила. Просто хочу сделать тебе приятно.
Она улыбнулась и наклонилась. Стараясь не торопиться, двигаться без рывков и не сжимать слишком сильно, Алиса делала всё так, как учил её Александр. Расстегнув рубашку Юры, она переключилась на его живот, целовала грудь, поднялась выше и потянулась к губам. Юра отвернул голову, избегая поцелуя.
– Иди сюда, Алиса, я помогу тебе снять платье.
Он лёг на неё. Помог ей раздеться, разделся сам, натянул презерватив и лёг. Алиса не понимала, где ошиблась, что сделала не так, почему Юре не понравилось. Сдерживая разочарование, силилась не расплакаться, успокоить себя надеждой. Всё это неважно, главное – они снова вместе, и Юра любит её, здесь и сейчас. Любит так, как умеет только он один – осторожно и ласково.
Стремясь соответствовать своему новому образу опытной любовницы, Алиса провела рукой по груди Юры, но не смогла подавить огорчённый вздох. Её ладонь сама собой сложилась горстью, ожидая принять в себя каменную выпуклость мышц, но, нигде не задержавшись, легко скользнула по гладкой коже. Изо всех сил Алиса пыталась вызвать в себе знакомую щемящую нежность, сжимала плечи Юры, гладила пальцами по рёбрам и впалому животу. И снова вздыхала. Прошло каких-то три недели, а её уже не восхищало его стройное изящное тело, ей уже было мало ласковых поцелуев и осторожных прикосновений. То, что совсем недавно казалось утончённым и деликатным, вдруг стало пресным и недостаточным. Алисе хотелось варварского нагромождения мускулов Александра, его нахальных умелых рук, бесцеремонно шарящих по всему телу, насилия его языка и издевательского гортанного смеха, когда он дразнил её, а она, сходя с ума от желания, шептала бесстыдно: «Не останавливайся, пожалуйста».
– Ты кончила? – Юра прерывисто сопел ей куда-то в шею.
– А? Что? Да, конечно…
Он чуть приподнялся на локтях и ласково поцеловал её в нос.
– Брёвнышко ты моё.
Сначала она привычно сжалась, улыбнулась виновато, но потом отстранилась, встала с кровати и начала одеваться.
– Куда ты, Алиса?
– Я не брёвнышко.
– Не обижайся. И не переживай, с опытом всё придёт.
– Так научил бы меня, – сказала она с горечью, обернулась и посмотрела в глаза парня, которым бредила уже целый год. – Вместо того, чтобы обзываться, рассказал бы и показал, что и как я должна делать. Ведь ты у меня был первым. Откуда я могу знать, как правильно? Где и с кем я наберусь опыта, про который ты говоришь?
Юра растерянно молчал, а Алису душили слёзы. Это он должен был учить её, он должен был объяснить, как делать минет, показать миллион способов доставить ему удовольствие. Он, а не какой-то надменный самовлюблённый старпёр с улицы.
– Знаешь… я думаю, это не я бревно… – Лихорадочно натягивая платье, это чёртово платье от Валентино, которым она так хотела порадовать Юру, шептала, словно в бреду: – Это не я бревно… это ты… ты… никудышный лесоруб. Ты просто сам ещё плохо знаешь, как пользоваться своим топором.
Алису трясло – от обиды, от ошарашенного вида Юры, от собственной дерзости.
– И ещё. Я не буду танцевать полуголая на твоём дне рождения. Помнишь наш спор? Что я влюблю в себя взрослого мужчину? Так вот, я на финишной прямой. У меня есть мужчина, он уже очень немолодой. Он не знает, кто я, чья я дочь. И не сегодня, так завтра он признается мне в любви. – Это было ложью, но она уже не могла остановиться.
– Ты сошла с ума, Алиса! Я же пошутил тогда! Просто хотел тебя позлить. Ты такая смешная, когда сердишься…
– Ты этого не сказал. Не сказал, что пошутил. – Карина предполагала такой вариант, но Алиса ей не поверила. Слёзы уже лились ручьём.
– Погоди… – Юра сел на кровати, его голос завибрировал от негодования: – Ты хочешь сказать, что спишь с каким-то стариканом?
– Нет, я не сплю с ним! – глянула она на него с вызовом. И когда Юра облегчённо выдохнул, расхохоталась: – Разве с ним уснёшь?
– Прекрати, у тебя истерика! Ты говоришь пошлости!
– Я их не только говорю. Я их делаю, и у меня уже неплохо получается. И ты даже не представляешь, что тот старикан делает со мной. И что будет делать ещё, когда я вернусь… – Она выскочила из комнаты и захлопнула за собой дверь.
***
Впервые рыбалка не доставляла ей никакого удовольствия. Алиса была рассеянна и молчалива, только куталась в лёгкую куртку, наблюдая, как Кирилл и Винченцо грузят вещи, перебрасываются шуточками, настраивают свои спиннинги. Винченцо пытался балагурить и с ней, Алиса слабо отбивалась.
– У тебя всё в порядке? – спросил Кирилл по-русски, когда они уже добрались до места ловли.
– Да. Мы расстались с Юрой. Теперь уже окончательно. И я не хочу это обсуждать.
– Понял, не дурак.
– Спасибо. И извини. Я в порядке.
Они не первый раз рыбачили на Комо, здесь водилось много разной рыбы – щука, окунь, форель, голавль и даже осётр и угорь. Алиса таскала окушков одного за другим и выпускала их обратно в озеро, и через час у неё немного улучшилось настроение. Когда солнце уже хорошо поднялось над водой, Винченцо поймал двух крупных голавлей, а потом и Кирилл одного. Голавлей было решено забрать с собой и отдать на кухню.
Когда они вернулись на виллу, Карина ждала их на причале. Она рассказала, что часть гостей уехала в Милан на шоппинг, но большинство отправились на яхте кататься по озеру. Юра с другом взяли снаряжение для кайтинга, а остальные поехали просто посмотреть, позагорать и искупаться. У Маринки ничего не вышло с Эдом – парни его так напоили, что как мужчина он в эту ночь не состоялся, и её девственность осталась при ней.
– Твой итальянский стал намного лучше с прошлой рыбалки, – сказал Алисе на прощание Винченцо. Она улыбнулась ему. Жизнь шла своим чередом.
Рыбаков накормили, и потом подруги гуляли по набережной Белладжио, поднимались по улицам-лестницам, иногда заглядывая в сувенирные магазинчики и продуктовые лавки. Карина прикупила себе шёлковый платок ручной росписи, которыми славится Белладжио, а Алиса симпатичный деревянный брелок для очередного рюкзака. Напоследок они остановились в одном уличном кафе, чтобы взять себе джелато. И когда почти доели, Карина сказала, с сочувствием глядя на подругу:
– Не сердись, но Кирилл рассказал… про Юрку. Я знаю, ты мечтала, что вы поженитесь здесь, в Белладжио. Мне жаль, дорогая… мне так жаль.
Алиса помотала головой:
– А мне нет. Это не он, Кара. Юрка, он… он не хороший. А мне та бабулька обещала хорошего! Я уверена, что это не он…
Вечером они вылетели обратно в Санкт-Петербург. Ирина и Мара остались погостить, а Илья ещё после обеда вернулся домой с кем-то из москвичей. В дьюти-фри аэропорта Алиса купила Александру купальные шорты в бархатных черепашках. Почему-то ей очень захотелось.
За весь тот день они с Юрой так и не говорили, старательно избегая друг друга и отводя взгляды, когда встречались за общим столом или в парке. Алиса понимала, что это конец. Не будет у них прогулок под луной по белому песчаному берегу Карибского моря. Не будет свадьбы, пышного платья, вереницы лимузинов. Не будет дома в швейцарских Альпах и пентхауса в Лондоне. И общих детей никогда не будет. Может быть, всё это и будет у неё с кем-то другим, но не с Юрой. Алиса прекрасно понимала это. И ей было плевать. Она предательница.
Рабочая неделя тянулась бесконечно. Алиса ездила в офис, ходила на тренировки, занималась с репетитором. И думала об Александре. Она ела, смотрела кино, мылась в душе, чатилась с подругами, смеялась с Кариной и болтала с родными по телефону. И думала об Александре. Сжимая в руке ключ от ворот и подъезда, который он вручил ей после их первой встречи, несколько раз порывалась пойти к нему, не дожидаясь субботы. Но страх, что там может оказаться другая женщина, останавливал Алису, – ведь Александр её не ждал. Но думала она о нём постоянно. Она не хотела прогулок под луной, не хотела белого платья, домика в горах и детей тоже не хотела. Она хотела, чтобы Александр сжимал ладонями её грудь, чтобы его язык нахально исследовал её тело, хотела, чтобы он взял её, как в первый вечер – сзади, словно кобель суку, – без разговоров, поцелуев и сантиментов. Она шлюха.
Наверное, так ломает наркоманов. Алису лихорадило, грудь налилась, соски стали чувствительными, а низ живота болезненно тянуло. В какой-то момент она даже испугалась, что застудилась, когда решила освежиться в озере после рыбалки. В одну из ночей руки сами потянулись вниз, и Алиса ласкала себя, думая об Александре. После этого боль немного утихла. Она не застудилась. Она маньячка.
• Часть 2. «АЛЕКСАНДР». Глава 2.1. Сырники. Пупок. Розы
– Опять страйк… Вот же чёрт!
Очередное четверговое сражение в боулинге братья Бестужевы безнадёжно проигрывали. Костя выбивал страйки один за другим.
– Поехали в субботу на шашлыки, – глотнув из кружки пиво и смачно рыгнув, предложил Димка. – Давно не выезжали никуда. Прогноз вроде хороший.
– Мы с Леной не против, – сказал Костя, и Игорь тоже согласно кивнул. Теперь все трое выжидательно смотрели на Александра.
– Я пас. У меня дела.
– В субботу? – спросил Костя. Потом внимательно посмотрел, прищурился и хмыкнул: – Новая пассия?
– Можно и так сказать, – ухмыльнулся Александр. Костя работал следователем и, судя по всему, недаром ел свой хлеб.
То, как у них по-разному, но у всех относительно удачно сложилась карьера после окончания одного института, подтверждало теорию Александра о превосходстве технического образования над гуманитарным. Ещё учась в школе, он где-то прочитал шутку, что если собрать вместе сто авиаконструкторов, то за год они смогут начать выпускать вполне приличную газету – с новостями и интересными статьями на разные темы. А вот если взять сто филологов, те и за сто лет не построят и одного самолёта. Эта мысль прочно засела в голове Александра, и так как даже к самому окончанию школы у него не появилось чёткого представления, кем же ему хочется стать в этой жизни, он просто поступил в Политехнический – на тот момент самый престижный вуз города. Понятное дело, что Игорь и Димка Морозов, их друг ещё с детского сада, пошли с ним. И уже в институте они скорешились с Костей Соколовым. После окончания Александр открыл своё дело, Игорь первое время помогал ему, потом подался в свободное плавание, Димка устроился прорабом в строительную фирму, а Костя пошёл тогда ещё в милицию. Ни один из их четвёрки не стал работать по специальности, но каждый достиг определённого успеха в выбранном деле. И никто так не утомлял окружающих своим профессионализмом, как Костик.
– Кто она? – стал допытываться он.
– Никто. Ссыкушка одна.
– Имя-то у неё есть?
– Алиса.
Димка присвистнул:
– Эта не та танцовщица из сквера?
– Она самая.
– Хороша! – одобрительно покачал головой Димка и показал руками, как именно хороша Алиса: – Грудь – во! Глазищи – во!
– Ты всё не угомонишься? – спросил насмешливо Костик, выбив ещё один страйк и отхлебнув пива. – Не надоело скакать от одной к другой? Тут же была какая-то Виктория, до этого Оксана, Мария… Дальше не помню, после Ирки ты их каждый месяц менял.
– Просто он ищет девушку с богатым внутренним миром. И никак не может найти, – встал на защиту брата Игорь.
– Скорее, с нераздолбанными воротами в этот мир, – ухмыльнулся Александр. Своё отношение к женщинам он от друзей никогда не скрывал. Те засмеялись. – А ты не завидуй, – сказал Костяну, делая замах. И закончил уже после броска: – Ты мог бы так же, если бы не сглупил и не женился.
– Но она молоденькая совсем, – заметил Димка.
– Так и он ещё не старый. – Игорь глянул на друга исподлобья, прежде чем подойти к дорожке и сделать бросок.
– Богатые мужчины старыми не бывают, – подмигнул брату Александр.
Все рассмеялись, но Костя не отстал.
– То есть ворота там оказались настолько нетронутыми, что ты прокидываешь нас с шашлыками? – продолжил он допрос.
Александр задумался. Прокинуть саму Алису ради шашлыков ему даже не пришло в голову. И дело было не только в «нетронутых воротах» и тех достоинствах, которые объёмно обрисовал Димка. Александр никак не мог понять Алису, каждый раз ошибаясь, когда пытался просчитать её следующий шаг. Она не задавала вопросов, не мучила рассказами о своём детстве и не просила денег. И, постигая тонкости любви, следовала его советам с упорством студента, идущего на красный диплом. Лучше всего Алиса усвоила постулат – делай то, что доставляет удовольствие, – и порой делала это с изяществом слона в посудной лавке.
Он скрежетал зубами, когда Алиса первый раз делала ему минет – осаживая её неуёмный пыл, сдерживал неуклюжие движения, деликатно объясняя, что нет нужды пытаться высосать из него все внутренности. И наутро в туалете с грустной иронией разглядывал многострадальный член, головка которого представляла собой сплошную гематому. А в их последнюю встречу Алиса укусила его за губу, да пребольно. После чего читала ему Омара Хайяма. Красиво читала, с выражением.
– Расскажи, что тебе нравится, Алиса, – попросил он её после того, как она закрыла книгу.
– Мне нравится смотреть на тебя. – Над ответом она даже не задумалась. Его можно было бы назвать заученным, если бы не её взгляд.
– М-м-м… я спрашивал не совсем об этом. Я имел в виду твои хобби. Чем ты увлекаешься, кроме танцев? Чем ещё любишь заниматься?
– Я люблю дотрагиваться до тебя.
Его это забавляло. Похоже, девочка решила поиграть во взрослые игры. Только не ей с ним тягаться, слишком разные у них весовые категории.
– Хочешь рассказать о своих ощущениях? – Ему было интересно, как она выкрутится.
– Это экзамен? Попробую, профессор. Э-э-э… Волосы на твоей груди. Мне нравится касаться их открытой ладонью. Они щекочут её, и это приятно. И ещё лицом. Когда я провожу близко-близко, волоски касаются щёк, носа, лба, губ. Это возбуждает. Очень трудно удержаться… хочется поцеловать, дотронуться языком, но я сдерживаюсь.
– Зачем ты сдерживаешься?
– Помнишь ту игру в первый вечер? Мне понравилось. Ты хочешь сделать что-то, но не даёшь себе воли, и с каждым касанием желание всё сильнее, оно сводит с ума… И… и внизу живота такая тянущая боль, но это не больно, а… я не знаю, как описать её.
– На тебя так действуют волосы на моей груди?
– Нет, на меня так действуешь ты. Волосы, они просто как катализатор.
Александр терялся. Услышать такое было естественно от Ирки, его бывшей, жадной до секса искушённой тридцатилетней женщины. Или от соседки Татьяны, с которой они иногда встречались «здоровья для». Но не от этого малолетнего глазастого создания с непомерно аппетитной грудью, которое сидело на его постели полуголое, хлопало ресницами и продолжало говорить, словно на уроке биологии препарировало лягушку:
– Или, например, эти впадинки между тазовой косточкой и… э-э-э… пахом. Я не знаю, как называется это место. У тебя там очень нежная кожа. Такая тонкая… И ещё где ключицы, там тоже есть ямки… туда я тоже люблю целовать тебя. И ещё складка между бровями. Когда ты задумываешься, она там собирается и ты становишься хмурый. Я целую туда, потому что хочу её разгладить. Не хочу, чтобы ты был хмурый. – Её глаза лучились озорством: – Вы поставите мне зачёт, профессор?
Он поставил. Но продолжал теряться – она удивляла его, держала в тонусе, вызывая недоумение своими поступками и словами. И ещё с ней он часто смеялся.
В тот вечер Александр приготовил салат из листьев рукколы с ароматными помидорами черри, приправленный розовой солью, оливковым маслом и бальзамическим соусом, и лазанью – настоящую, с начинкой из обжаренного говяжьего фарша и соусом бешамель.
– Вина? – Он знал, что Алиса не пьёт, но американское пино нуар как нельзя лучше подходило под это итальянское блюдо и не мог не предложить.
Алиса ожидаемо помотала головой, отсалютовав ему бокалом с гранатовым соком. Потянувшись, Александр заправил ей за ухо выбившуюся прядь, вытер красную каплю в уголке губ. Ему тоже хотелось касаться Алисы – не только во время интимных ласк, но и просто так, без сексуальной подоплёки. Наверное, заразился от неё.
После ужина они лежали на кровати и смотрели фильм. В прокат «Выживший» вышел ещё в январе, но в кинотеатры Александр не ходил, всегда терпеливо ожидая, когда новинку можно будет купить через айтюнс, и смотрел дома. Домашний кинотеатр устраивал его больше по всем параметрам – и по качеству звучания, и по окружающей комфортом обстановке.
Алиса забавлялась с его ладонью: водила пальцами по папиллярным линиям, игриво царапая ногтем запястье; прикусывала кожу на тыльной стороне и потом посасывала собранный бугорок; целовала фаланги, обводя суставы кончиком языка.
– Что ты делаешь?
– М-м-м? Домашнее задание…
– Что?!
– Вы сами говорили, профессор, что я не должна сдерживать себя. Что когда мне чего-нибудь хочется, я должна это делать. Тебе неприятно?
– Мне приятно.
– Тогда смотри свой фильм. И не отвлекайся. – Алиса повернула к нему голову, улыбнулась и повторила: – Я же тебе уже говорила, что люблю смотреть на тебя. И трогать тебя. – Она взяла в рот его средний палец, опустилась до основания, сомкнула губы и медленно прошлась вверх по всей длине, легко задевая кожу зубами. – И попутно я ещё учусь, – сказала игриво.
Простыня, прикрывающая бёдра Александра, чуть шевельнулась.
– Нет, – сказала Алиса, взглянув вниз, – твоя очередь ещё не подошла. Так что потерпи. – И она укусила Александра за самый кончик пальца.
– Да, потерпи, – согласился он, тоже посмотрев на вздыбившуюся простыню. – Целее будешь.
– Я же извинилась… Ну, ладно, извини ещё раз, – сказала Алиса виновато, чуть съехала вниз и положила голову ему на живот. – Когда-нибудь я обязательно научусь.
Александр запустил пальцы ей в волосы и не стал говорить, как сильно надеется, что это произойдёт раньше, чем от её слишком усердных ласк его член атрофируется.
Когда на следующий день, уже ближе к обеду, Александр пошёл делать завтрак, Алиса, накинув его рубашку, увязалась за ним на кухню. Она налила себе чай и уселась на стул, подобрав под себя ноги.
– Будешь учить меня готовить? – настороженно спросил её Александр. – Или сама учиться?
– Даже не надейся, – хмыкнула чертовка. – Если когда-нибудь ты увидишь меня у плиты, знай, я хочу тебя отравить. Я не умею готовить и не люблю. Просто мне нравится смотреть, как ты двигаешься.
Её слова снова сбивали его с толку. Её взгляд снова говорил, что она не лжёт. Её заигрывания можно было бы назвать профессионально выверенными, но они не вязались с возрастом Алисы. И он никак не мог понять, чего она хочет от него, чего добивается этим?
– Сними футболку, – повелительно сказала Алиса.
Командирский тон его развеселил. Ему вдруг захотелось нагнуть нахалку, уткнуть лицом в стол и намотать волосы на кулак. Взять её жёстко, чтобы кричала. И никогда больше не смела так разговаривать с ним. Но он просто снял футболку.
– Ремень. Расстегни его, – продолжали сыпаться на него приказы. – А теперь болты. Ещё один. О, да, вот так… – Лицо Алисы расплылось в восхищённой улыбке, а глаза довольно сощурились. Она кивнула: – Всё, можешь работать.
– С расстёгнутой ширинкой?
– Да… Хотя нет, подойди.
Она поцеловала его в живот, затем, обхватив руками, потёрлась грудями о бёдра и с неожиданной силой сжала ягодицы ладонями.
– Ух, прямо как орех… так и просится на грех… – и посмотрела вверх шкодливо.
– Где вы набрались этой пошлости, Людмила Прокофьевна? – сказал он, с трудом удерживаясь от смеха. Алиса фыркнула, и теперь они смеялись вместе.
Так Александр и готовил, время от времени подходя по команде Алисы к ней. И она то целовала его в пупок, то просто тёрлась щекой о живот.
– Спусти штаны ниже, – приказала в очередной раз, когда он энергично переворачивал сырники на сковороде, чтобы они прожарились быстро и равномерно. – Ещё. Я хочу видеть ямочки на пояснице. О-о-о, мама миа, Санта Лючия… иди сюда.
Алиса снова прильнула ртом к пупку, обвела его окружность кончиком языка, но в этот раз не остановилась, а спустилась ниже, щекоча кожу губами, упёрлась в край трусов и затем двинулась вдоль резинки до тазовой кости. От проделанного ею бёдра Александра сами подались вперёд, а руки потянулись наконец-то снять мешающую одежду.
– Когда-нибудь я тебя свяжу, чтобы ты мне не мешал, – пообещала Алиса и стянула с него джинсы вместе с трусами.
Она встала на стуле на колени, приспустила с плеч рубашку, затем взяла в ладони груди и обхватила ими член. Сжала его. «Талантливая девочка, ничего не скажешь!» Александр уже прикрыл глаза в предвкушении, когда Алиса сказала вдруг:
– Не понимаю, почему некоторые люди не любят хот-доги.
Никогда в жизни он так не ржал. А особенно в такой позе – со спущенными штанами и торчащим из грудей членом. Сырники в тот раз сгорели.
Александр не стал говорить друзьям ни о неуклюжести Алисы, ни о её забавно-нелепых репликах не к месту и не ко времени, ни о непомерном восхищении то его телом, то глазами, то волосами на груди. Им об этом знать незачем, а ему и так было что рассказать.
– Дело не только в воротах, – ответил он Костику. – У неё масса достоинств. Кроме тех, что показал Димон. Она не трахает мне мозг. Вообще. «Где был? Что делал? Как ты ко мне относишься?» – за три недели ни одного дурацкого вопроса не задала. Если к ней не обращаться, она вообще ничего не говорит. Не клянчит подарки, не просится в ресторан, в клубы, на море… Она первая, кто не говорит мне, чтобы я не курил в постели. В моей собственной, блять, постели! Я думал, что уже никогда не доживу до такого. Она не пьёт и не курит, но не долбает меня призывами к здоровому образу жизни. И ещё она не умеет готовить. Аллилуйя! Она не лезет на мою кухню и не пытается меня накормить!
– Так не бывает, – засмеялся Игорь.
– Срань господня, она с первой просьбы запомнила, что не надо уродовать моё имя… – Александр закатил глаза и воздел руки. Парни загоготали.
Только когда он дразнил Алису – доводил почти до пика и вдруг отстранялся, наслаждаясь её нетерпением и откровенным желанием в огромных глазах, – она забывалась, требовательно притягивала к себе и молила со стоном: «Пожалуйста, Санечка…» Для всех он был Александром, даже для близких друзей. Он не терпел, когда коверкали его имя, однако Алису ему не хотелось поправлять. Но об этом он тоже умолчал.
– Да она ангел! – хохотнул Димка.
– И это ещё не всё!
– Да ладно… – Парни даже шары катать бросили, сели за стол и ждали продолжения.
– Пупок! – сказал Александр торжественно. – У неё охрененно красивый пупок! Идеальной правильной формы.
– Врёшь, – не поверил Игорь. – Это уже слишком.
– Чего? – ошарашенно раскрыли рты Костик и Димка.
– У Александра фетиш на женские пупки, – пояснил им Игорь, который знал об этом его пунктике.