Натали Натали
Апельсин
Глава 1.5. Лекция о вине
Они ехали на чёрном «Рейндж Ровере» по вечернему Санкт-Петербургу и разговаривали. Хотя говорил в основном Александр, а Алиса внимательно слушала. Неладное она почувствовала, когда «Рейндж Ровер» выехал на Морской проспект. И спросила, стараясь скрыть беспокойство:
– Куда мы?
– В мой любимый ресторан. Это лучшее заведение в Петербурге с домашней итальянской кухней. Как ты относишься к итальянской кухне? Любишь?
– Не очень, – соврала Алиса. В этом районе только один ресторан итальянской кухни мог стать чьим-то любимым.
– Не переживай. Если не любишь пиццу и пасту, у них есть мясо, рыба, морепродукты… И вегетарианские блюда тоже есть.
Её хитрость не удалась, и когда машина свернула с Северной дороги, Алиса вжалась в сиденье, жалея, что не надела соломенную шляпу с огромными полями и большие солнцезащитные очки. А лучше даже паранджу.
Ресторан «Иль Лаго» был излюбленным местом их семьи, Алиса с родителями часто заходила туда, когда они приезжали в Санкт-Петербург. В конце обеда к ним всегда выходил шеф-повар Винченцо, гордый обладатель мишленовской звезды, чтобы поздороваться с Юрием Александровичем. Поэтому Алиса не удивилась, когда Оксана, дежурный метрдотель, бросилась к ним с радушной улыбкой. В отличие от европейских ресторанов, здесь гостей встречали не чопорно кланяющиеся дяденьки в солидных костюмах, а симпатичные девушки в красивых длинных платьях. Алиса уже ничего не могла изменить, поэтому просто трусливо отвела взгляд, а после и вовсе отвернулась.
– Здравствуйте, Александр! Как приятно видеть вас вновь. Ваш обычный столик?
– Да, спасибо.
Алиса испуганно глянула на Оксану, которая ответила ей дежурной улыбкой:
– Здравствуйте. Добро пожаловать.
– Здравствуйте, – пробормотала Алиса. – Спасибо.
Их проводили на второй этаж, на летнюю террасу с панорамным видом на парк и Лебяжий пруд с чёрными и белыми лебедями.
– А у вас есть гранатовый сок? – спросила Алиса, чтобы у Оксаны не осталось ни малейшего сомнения, что она здесь впервые.
– У них есть всё, Алиса. Всё, что ты пожелаешь, – сказал Александр.
– Скорее всего, да, но я уточню. – Оксана поспешно ушла, подгоняемая умоляющим взглядом Алисы, которая уже видела, как к столику направляется Максим, один из официантов, с меню в одной руке и стаканом сока в другой – привычки семьи Голденберг здесь знали хорошо. Перехватив его на полпути, Оксана отобрала стакан и что-то сказала. Официант кивнул и, подойдя к столику, протянул Алисе меню:
– Здравствуйте, меня зовут Максим, и сегодня я буду вас обслуживать.
– Привет, – сказал Александр. – Будь добр, гранатовый сок для дамы и «Перье» для меня.
– Конечно. – Тот поклонился и ушёл.
– Можешь не смотреть меню, я тебе и так всё расскажу, – сказал Александр. – На старт рекомендую салат из помидоров. Он здесь особенный. Помидоры самаркандские – настоящие, сладкие, и сладкий ялтинский лук. Заправлено всё душистым зелёным базиликом, оливковым маслом и соусом бальзамик. Такого вкусного салата нет нигде.
Это был любимый салат её отца, но из-за огромных размеров блюда Алиса никогда его себе не заказывала. Ей хватало одного утащенного кусочка с отцовской тарелки.
– Ещё у них здесь потрясающее ризотто. Ты любишь ризотто? Ела когда-нибудь? – И так как она продолжала молча таращиться, Александр доходчиво пояснил: – Это такая рисовая каша, достаточно неприглядная на вид. Но очень вкусная. Готовится только из трёх сортов риса – арборио, виалоне нано и карнароли – в хорошем, вкусном курином бульоне, с белым вином, заправляется сливочным маслом и пармезаном. Из-за чего у него нежная кремовая структура и потрясающий сливочный вкус. Здесь оно с грибами, но если ты не любишь грибы, для тебя сделают с артишоками или спаржей.
Самое вкусное ризотто Алиса ела в Белладжио, в маленьком семейном ресторанчике в Италии, и в итальянском ресторане на Майами-Бич. В «Иль Лаго» ризотто оставляло желать лучшего, поэтому она помотала головой:
– С детства не люблю кашу…
– Если ты любишь морепродукты, то здесь готовят на открытом огне щупальца осьминогов, креветки карабинеры и омаров. Из мяса есть стейк вагю и очень неплохое каре ягненка на кости. – Алиса молчала, и Александр продолжал: – Можешь всё же попробовать пасту с пармезаном или пекорино. Вдруг они смогут изменить твоё отношение к итальянским блюдам? Здесь её готовят необычным способом – прямо перед клиентом. Прикатывают столик с пудовой головкой сыра, выдолбленной внутри. Со стенок соскребают ножом немного сыра, а потом кладут внутрь приготовленные спагетти… или что ты выберешь… и крутят их там, обваливая в сырных опилках, пока они ими не пропитаются. И потом ещё сверху посыпают чёрным трюфелем. Очень вкусно, рекомендую!
– Хорошо, я хочу это попробовать. Ну, и посмотреть. Ты так вкусно и интересно рассказываешь!
– А из напитков что предпочитаешь? Позволишь мне заказать для нас вино?
– Я не пью алкоголь…
– Тебе нет восемнадцати, Алиса? Не переживай, я никому не скажу. – Александр улыбался. – Или это по соображениям веры? Здоровья?
– Нет, это принципиальная позиция. Я не осуждаю людей, которые пьют спиртное, не пытаюсь переубедить их, но и в ответ ожидаю того же…
Это был единственный момент, по поводу которого Алиса не собиралась отмалчиваться и глупо улыбаться. Все знакомые знали о её отношении к алкоголю, но каждый раз находился какой-нибудь особо усердный, кто начинал уговаривать выпить «хотя бы капельку», «да ладно, никто не узнает», «с половины бокала ничего не случится». Почему-то большинство не воспринимало всерьёз её решение, что очень раздражало Алису. И она была благодарна Александру, когда тот не стал настаивать.
– Разумно, – согласился он. – Окей, не буду надоедать.
Когда они определились с едой, Александр заказал себе салат из тех чудо-помидоров и голубя, запечённого с фуа-гра, а Алисе паппарделле с пармезаном.
– И бутылочку «Палео», пожалуйста.
– Как всегда, отличный выбор, Александр. Но у нас ещё есть потрясающее Бароло…
– Я знаю, что у вас есть. И даже знаю, какое именно Бароло ты хочешь мне предложить. Но сегодня мне хочется каберне фран.
Когда официант ушёл, Алиса сказала:
– У меня сейчас было ощущение, что вы с ним разговаривали на другом языке. Что такое Палео?
– Название вина.
– А каберне фран?
– Сорт винограда, из которого делают это вино.
– А Бароло?
– Это регион в Италии.
– То есть ты сравнил регион и сорт винограда?
– Да.
– А разве так можно?
Александр рассмеялся. Он вообще очень часто смеялся, и Алиса пока не могла понять, нравится ли ей это. Его глаза лучились весельем, и ей всё казалось, что он над ней насмехается.
– Да, так можно. Когда грамотный человек заказывает вино, обычно он называет сорт винограда. «Мне бокальчик совиньон блан», – говорит он. И официант понимает, что тому хочется чего-то прохладного, но нежного, с немного цветочным или фруктовым запахом, свежим и лёгким вкусом. В летнюю жару самое оно. Если же он говорит: «Мне бокал каберне совиньон», – то официант понимает, что гость настроен серьёзно, ему хочется насыщенного, полнотелого вина, с высоким содержанием танинов.
Алиса постаралась запомнить новое слово, чтобы позже посмотреть, что оно означает.
– Из-за того, что в разных частях света вина из одного и того же сорта винограда по вкусу очень различаются, то следующая характеристика, которую стоит назвать, – вино какой страны ты бы хотела, – тем временем продолжал Александр увлечённо. – Например, пино нуар калифорнийское или же Бургундия?
– По-моему, у меня уже голова закружилась, – призналась Алиса честно. – Хоть я не выпила ни капли. Погоди… Но ведь ты не назвал виноград и страну…
Александр одобрительно кивнул:
– Замечание зачётное, молодец! В некоторых винодельческих странах есть культовые регионы, по которым называют произведённые там вина. Не нужно называть сорт винограда, не нужно называть страну. Все знают вина Риохи, Бароло, Бордо…
– Да, Бордо я знаю! Это такой город во Франции, – обрадовалась Алиса – хоть что-то она знала!
– Верно. И вина в этом регионе делают из смеси винограда разных сортов… её называют бордосский бленд. А вот Бароло только из одного сорта – неббиоло. В девяностых годах некоторые местные виноделы пытались узаконить включение других сортов винограда в Бароло, но, слава создателю, безуспешно. Бароло считают королём итальянских вин. Оно как сливки на молоке – возвышается над другими…
С усмешкой глядя, как Алиса пытается не потерять нить рассказа, больше похожего на лекцию, Александр откинулся на спинку. Он удивлялся, с чего вдруг стал расшаркиваться перед абсолютным дилетантом, но интерес Алисы, её заворожённо-восхищённый взгляд, эмоциональные возгласы побуждали его рассказывать дальше.
– И самыми последними идут названия вин. Это уникальные вина, единственные в своём роде. Это как… – он остановился, задумался, щёлкая пальцами, – как «Ролекс» или «Мерседес»! Даже если ты не можешь позволить себе их вещи, ты всё равно знаешь, что первые производят часы, а вторые автомобили… И никак не наоборот. Так же дело обстоит и, например, с «Кристалл» – никому и в голову не придёт спрашивать, что это. Или «Опус Уан», «Рубикон». «Палео» тоже известное вино, хоть на фоне них оно достаточно недорогое… Если я тебя утомляю, Алиса, останови меня. Про вина я могу говорить бесконечно.
– Нет, не утомляешь… мне очень нравится! Я узнала много нового. То есть ты назвал одно уникальное вино, а другое из культового региона?
– Верно! И когда сравнивал «Палео» и Бароло, на самом деле сравнивал каберне фран и неббиоло.
– Для меня всё равно немного сложно.
– На самом деле ничего сложного здесь нет. Было бы желание разобраться.
– И ты так хорошо разбираешься, что даже официанты с тобой не спорят!
– Когда-то я окончил курсы сомелье.
– Это те, которых называют алкоголики с дипломом?
– Они самые. – Александр расхохотался.
Им принесли еду, они ели и пили: Александр – своё уникальное вино, а Алиса – любимый гранатовый сок. Александр знал столько много интересных вещей из самых разных областей, что ей не приходилось заставлять себя удивлённо распахивать глаза, это выходило само собой. Охотнее всего он рассказывал о винах.
Алиса узнала, какое именно красное вино полезно для здоровья, как изобрели шампанское и что брют придумала женщина. А винные дегустации, которыми так славятся шато Франции, – идея другой талантливой женщины. Той самой вдовы Клико, чьё вино сейчас известно во всём мире.
– Ты знаешь, в какой стране самые большие винные погреба? – спросил Александр, когда они уже доедали десерт.
– Во Франции, конечно.
– Холодно, Алиса.
– Тогда в Италии…
– Решила меня заморозить? Третья попытка.
– Неужели в Америке?
– Температура опустилась до абсолютного нуля. – Он снова смеялся.
– Минус двести семьдесят три градуса?! Как я далека от истины!
– Ну вот, а говорят, поколение ЕГЭ безнадёжно.
– Так где? – Она не уследила за собой и немного поумничала, но очень уж её разбирало любопытство.
– Молдавия. Подвалы Крикова. В две тысячи пятом году этот погреб попал в Книгу рекордов Гиннеса как крупнейший винный погреб по количеству бутылок. Почти два миллиона бутылок урожая разных лет лежат в подвалах длиной в сто двадцать километров. Сто двадцать километров, Алиса! Можешь себе представить?
– Не могу, – честно призналась она. – И я даже не слышала ни разу об этом месте…
Алиса слушала и смотрела, смотрела и слушала. Слушала, открыв рот. Смотрела, не отводя глаз. Ей нравилось, как увлечённо Александр рассказывал очередную историю из мира, который её никогда не интересовал, – его воодушевление околдовывало. Нравилось, как он пил вино, как держал столовые приборы и как ловко расправлялся со своим голубем. Нравилось, как во время разговора двигались его губы, как за ними влажно блестели белые зубы. Но больше всего её притягивали его глаза – такого цвета Алиса не видела никогда. Наверное, она отвлеклась, потому что Александр вдруг сказал:
– Мне кажется, ты хочешь что-то спросить, но не решаешься.
– Нет, спросить не хочу. Просто смотрю на твои глаза, у них очень необычный цвет.
– И ты хочешь знать, не линзы ли это? Нет, это наследственное. У всех мужчин нашего рода такие.
«А у женщин нашего рода большая грудь», – чуть не ляпнула Алиса, но вовремя опомнилась. У её мамы был всего-навсего пятый размер, но вот у бабушки Нины девятый, у бабушкиной младшей сестры Любы седьмой, а у старшей Раисы двенадцатый. А может, и больше. Бабушка Нина рассказывала Алисе страшные истории про то, как бабушке Рае шили на заказ бюстгальтеры с очень широкими лямками, но это не помогало – на плечах у той всё равно были пролежни. Карина говорила подруге, что завидует её четвёртому размеру, а Алиса панически боялась этих самых пролежней, боялась, что её грудь вырастет до размеров астраханских арбузов, и на плечах будут вмятины от бретелек. Мама успокаивала её – ведь то, что раньше было сплошным мучением, сейчас легко решалось пластической операцией. Юлия Владимировна и сама бы её сделала, но муж воспротивился. Алиса не стала всего этого рассказывать Александру.
Был уже глубокий вечер, лебеди давно уплыли спать в свои домики. На террасе стало прохладно. Максим принёс пледы, и Александр укутал Алису. Аккуратно вытаскивая её волосы из флисового кокона, он задевал шею и обнажённые плечи пальцами, задерживая их на коже чуть дольше, чем было нужно.
– Ты не против, если я закурю? – спросил он, когда сел обратно в своё кресло. – Ты ведь сама, скорее всего, не куришь?
– Не курю. Это очень вредно для здоровья, но я не против, когда курят другие.
– Это и правда не очень полезно, но наслаждение от дорогой сигареты позволяет забыть о вреде курения. – Александр достал портсигар с надписью Black&Gold и открыл его.
– Какие красивые, – не удержалась Алиса. Из-за чёрного низа и золотистой окантовки сигареты были похожи на карандаши для глаз.
– Мне тоже нравятся. У них фильтр из древесного угля, который очищает табак от примесей. Так что они почти полезные. – Он снова смеялся. – Делают их в Штатах, поставки в Россию всего два раза в год, поэтому я балую ими себя нечасто. Только в какой-нибудь уж очень хороший вечер.
Ей было приятно слышать, что сегодняшний вечер Александр считал хорошим. Теперь она внимательно наблюдала, как он курит. Затягивался он глубоко, с наслаждением, на мгновение прикрывая глаза, а потом медленно выпускал голубоватый дым через округлённые губы. Когда его телефон пискнул и Александр стал набирать ответное сообщение, то не положил сигарету на пепельницу, а просто зажал в зубах. Губы при этом изогнулись, одним глазом он смотрел в экран, а другой сощурил, потому что дым так и норовил туда попасть, – и это делало Александра похожим на какого-то барыгу. Алисе снова захотелось укусить его за нижнюю губу.
Когда уже почти ночью он помогал Алисе садиться в машину, то взял её за руку, поцеловал в запястье и спросил:
– Тебя отвезти домой? Или поедем ко мне?
– К тебе. – Её решимость выиграть спор не ослабла. А ещё ей очень хотелось рассмотреть поближе его татуировку на спине.
Александр снова прикоснулся губами к руке, хотя Алиса бы предпочла, чтобы он поцеловал её в губы. И в ответ легко пожала его ладонь. Пусть она и не опытная гейша, но и не совсем дремучая неумёха, что бы там Юрка ни думал.
Они сели на заднее сиденье, а место водителя занял молодой парень из службы сопровождения – такую услугу ресторан предоставлял своим подвыпившим гостям. Доехали они быстро. Выйдя из машины, Алиса увидела на стоянке чёрный тонированный «Мерседес» Сергея Николаевича.
Глава 1.6. Красавица и Чудовище
С усмешкой наблюдая, как Алиса замерла на пороге, Александр ждал её реакции. Она вела себя так, словно попала в Страну Чудес. Тут и правда было чем восхищаться – он заплатил и за саму квартиру, и за дизайн-проект, и за ремонт столько, что ей и не снилось. Зато получилась конфетка.
Скинув босоножки, Алиса вышла из прихожей и остановилась. Такая квартира называлась студией – благодаря матери и залежам специализированных журналов в отчем доме она знала это. Хотя всегда представляла себе студии чуть меньше и скромнее. Эта же была просто огромной. Первой приковывала к себе внимание гигантская кровать, её изголовье от панорамных окон отделяла стеклянная перегородка с внутренним водопадом. Около окна, с обратной стороны перегородки, стоял рабочий стол, а в изножье кровати плоский телевизор – он поворачивался экраном либо к кровати, либо к дивану, за которым на невысоком подиуме в зоне кухни-столовой возвышался шикарный стеклянный обеденный стол с гнутыми металлическими ножками.
Когда Сергей Николаевич сказал, что Александр тоже живёт на Крестовском острове, прагматичная Карина заметила: «Так он не совсем плебей? Это хорошо». И если судить по «Рейндж Роверу», ужину в «Иль Лаго», часам «Зенит» на правой руке, китоновским джинсам с их легко узнаваемыми фирменными красными болтами, а теперь ещё и такой шикарной квартире в одном из самых элитных жилых комплексов города, то подруга оказалась права – Александр был не из простых.
– Как красиво! И очень стильно. – Алиса одобрительно улыбнулась.
– Благодарю, – с лёгкой иронией произнёс он.
Склонив голову набок, Александр ещё раз оценивающе оглядел Алису. Сколько ей всё же – восемнадцать, двадцать, двадцать пять? По большому счёту, ему было всё равно. Он захотел её почти сразу, как увидел первый раз танцующей в сквере. Сейчас сложно разобраться в этих трансформерах, стремящихся к вечной молодости. Губы, зад, грудь, ногти, волосы, ресницы – всё у них насквозь фальшивое, деланное – слишком большое, слишком упругое, длинное, блестящее. Мерзкое. Хотя Алиса выглядела естественной, свежей, несмотря на губки бантиком и шикарный бюст. И танцевала красиво, с душой. Её кучерявая подружка тоже двигалась неплохо, но Алиса отдавалась тому, что делала, всем существом – каждый шаг был пронизан чувством, в каждом повороте тела, наклоне головы, изгибе шеи сквозило не только мастерство, но и, в большей степени даже, с трудом сдерживаемая страсть, томление, легко угадываемое желание. Или это он себе навыдумывал, размечтался разбудить дремлющий вулкан? А ну как вулкан этот не тревожил до него никто?
Ещё со студенческих разгульных времён Александр не любил девственниц – никакого удовольствия, одно жеманство и претензии. За эту неделю он ни разу не вспомнил об Алисе, а сегодня ноги сами понесли его к собору. И теперь он надеялся, что привёл её сюда не зря.
Подойдя к бару, Александр откупорил одну из бутылок и налил в бокалы вино. Многие после хорошего ужина предпочитают пару глотков коньяка, он же в качестве дижестива больше любил что-нибудь сладкое: порто, сотерн или мускат.
Пока Александр мыл руки и возился с напитками, Алиса осматривала полки вдоль стены. Она не увидела ни одной фотографии, зато там было много книг – и художественные, и альбомы с репродукциями картин, но больше всего о вине, включая подарочное издание «Вина мира» Роберта Паркера. Но самыми неожиданными стали для неё книги по кулинарии.
– А это что? – спросила она, ткнув в красный корешок «Le Nez du Vin».
– «Нос вина». Это не книга. Это набор ароматов, которые присущи вину. Если тебе интересно, я расскажу подробнее, но попозже… – Включив с пульта музыку, Александр протянул бокал: – А сейчас держи. – Видимо, тоже не принял всерьёз давешний отказ.
Алиса покачала головой:
– Я не пью. Я же говорила.
Александр пожал плечами – мало ли кто что говорил. Он вот раньше говорил, что никогда не будет заниматься сексом с малолетками, что ему достаточно и ровесниц. Но сегодня будет. И, скорее всего, не один раз. Потому что она не против. Иначе не пришла бы сюда.
– Это южноафриканский мускат, оно очень ароматное. Вкус медовый, но не приторный, – сделал он ещё одну попытку.
Алиса снова помотала головой. Он отставил бокалы – прощай, «Кляйн Констанция», сегодня не твой день!
– Сколько всё же тебе лет, Алиса? – повторил вопрос, уже без всякой завуалированности. Выставить её за дверь никогда не поздно, проблемы с законом ему не нужны.
– Достаточно. Я же сказала, что не пью алкоголь не из-за возраста. – В её глазах была решимость – такая, с которой идут на эшафот.
Александр вновь пожал плечами – он не психолог и не нянька, а взрослый холостой мужчина, который сегодня не прочь покувыркаться с молоденькой козочкой. Правой рукой он притянул Алису к себе за талию, левой взял за ладонь, глянул мельком:
– У тебя очень красивый браслет… – После чего повернул её, прижался грудью к спине: – Потанцуем? – Коснулся губами надплечья: – И украшение на шее.
– Подруга дала поносить. Мне они тоже очень нравятся. – Голос Алисы дрогнул, по коже побежали мурашки – прикосновения Александра ей были приятны.
– Ты знаешь, что это?
– Конечно. Это серебро. – Она чуть склонила голову под его ласками и прикрыла глаза.
– Но это же не обычное серебро… – Он развернул Алису к себе лицом, усмехнулся её озадаченности: – Это «Калгаро». Их украшения не спутаешь ни с какими другими, достаточно один раз увидеть. Ты не знаешь, что на тебе надето? – Александр иронично поднял бровь. Алиса не ответила, потянулась к нему губами, но он не заметил робкого порыва, продолжая вести её в танце и говорить: – Это их собственная разработка, уникальная технология – смесь нитей шелка и серебра. Они делают украшения около четырёхсот оттенков…
Теперь Алиса удивилась искренне, а не потому, что планировала. Девушкам всё это было известно, но зачем об этом знать мужчине?
– Они делают вещи не только из серебряных нитей, но и из золотых тоже. И не только украшения, а ещё шейные платки, пояса и даже банданы. – Двигаясь в такт музыке, Александр с каждым словом сильнее прижимал Алису к себе. – Один арабский шейх заказал у них большое покрывало из золотых нитей для любимой невесты… Кто же твоя подруга?
Окончание лекции оказалось столь неожиданным, что Алиса вздрогнула.
– Эм-м… у неё дядя богатый в Америке живёт. – Она была рада, что вняла совету Карины и сняла часы. Положив ладонь на плечо Александра, Алиса следовала за ним мягко и непринуждённо, недоумевая, почему он продолжал просвещать её, но до сих пор так и не поцеловал в губы. Неужели Юрка прав и она на самом деле непривлекательна для взрослых мужчин?
– Ты красиво танцуешь, – сказал Александр, когда песня закончилась.
– Да, ты говорил.
Он усмехнулся – ах ты ж, маленькая зазнайка! Зазвучала следующая композиция, и Александр убрал правую руку с талии Алисы, отпустил немного от себя, крутанул, обратно привлёк спиной. Начнём?
Ему нравился этот танец – общеизвестный, доступный каждому. У него были десятки партнёрш разного возраста, характера и цвета кожи, и с каждой из них он исполнял свою вариацию – знойную румбу, томный вальс, безбашенный рок-н-ролл, страстное танго. И сегодня надеялся, что Алиса поймает ритм и ничего не испортит.
Она хотела повернуться, чтобы видеть его глаза, хотела, чтобы Александр наконец-то поцеловал её. Но не смогла. Продолжая покачиваться в такт мелодии, он левой рукой обхватил её под грудью стальным обручем, прижав к себе так плотно, что ей стало трудно дышать, правую положил на живот, нажал – сначала потихоньку, волнами, потом настойчивей. Дотронулся губами до шеи, спустился языком к оголённому плечу, не прекращая расчётливое массирование. Провёл ладонью по плоскому животу, нырнул под эластичный пояс юбки, другой аккуратно стиснул грудь. Не силиконовая, уж он-то разбирался! Алиса охнула, и Александр ощутил, как участилось биение её сердца. После чего просто засунул руку ей в трусы.
Спешить было некуда, но и затягивать смысла он не видел. Огладил волосы на лобке и сразу двинулся ниже и глубже, продолжая целовать в шею. Алиса бессознательно подалась назад и упёрлась ягодицами ему в пах. Почувствовав его готовность, тут же дёрнулась вперёд, насадилась на уже мокрые настырные пальцы, и пискнула испуганно. «А ты чего хотела, милая? Знала ведь, что не Ахматову мы здесь читать будем». Скользнул по влажным складкам, сдавил бережно. Алиса забилась, снова вжалась в него бёдрами, пытаясь избежать бесцеремонных ласк, заёрзала задом. «Хватит, пожалуй». Засунул под пояс и другую ладонь, провёл вкруг по бёдрам, массируя пальцами живот, не торопясь двинулся вниз, стягивая юбку и трусы заодно. Одежда упала к ногам, Алису же он подхватил под грудь и уложил животом на край кровати. Встал на колени рядом, задрал блузку вверх – снимать было лень – и, пока целовал спину, нашарил в тумбочке презерватив.
Алиса как-то вся застыла, съёжилась, в один момент ему показалось, что даже дышать перестала. «А вдруг она всё же девственница?» – мелькнула мысль. «Вряд ли», – сам же себе и ответил. Но если и так, то какая теперь разница?
Александр расстегнул джинсы, натянул резинку, вставил. Не девственница. И вроде всё здорово – тесно и жарко, и кончил с удовольствием, а что-то не то. Заправился, развернул Алису к себе лицом. Она отвела глаза – перепуганная, сжалась вся.
– Я домой пойду, – прошептала дрожащим голосом.
– Что случилось, Алиса? Я обидел тебя?
– Нет. Но… Ты даже не поцеловал меня. – В глазах поблёскивали слёзы.
«Чёрт, точно!»
– Я это сделал умышленно.
– Зачем?
– Чтобы не испортить эффект новизны. Я хочу поцеловать тебя. Очень. А ты? Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – Алиса нерешительно кивнула, и он приподнял её лицо пальцем за подбородок: – А сама?
– Не знаю. – Смутилась, отвела взгляд.
– Ничего страшного, по ходу узнаешь. – Вскинулась удивлённо. – Тебе понравится, – с непоколебимой уверенностью пообещал он.
Давно Александр не играл в эту игру, а ведь когда-то любил. Но если раньше действительно был эффект новизны, то с годами и опытом интерес падал, пока не исчез вовсе. А сегодня вон как у него всё удачно сложилось – он уже выяснил глубину и ширину девчонки, сбросил первое напряжение, а вкуса её губ ещё не знал.
– Я буду прикасаться к тебе. Руками, губами и языком. К твоей шее, к твоей груди, к твоему лицу. – Он дублировал пальцами то, что говорил. – Мы будем делать это по очереди – прикасаться и легко целовать везде, кроме губ. Кто первый не выдержит…
– Тот моет посуду?
А девчонка с юмором! И Александр рассмеялся от души, уже безо всякой иронии.
– Тот проиграл. Ну, и моет посуду, понятное дело.
Алиса улыбнулась, но потом снова посмурнела, скосив глаза на пол, где валялся использованный презерватив:
– А это?
– Это я схитрил. Иначе бы точно проиграл. В душ хочешь?
Задумавшись всего на мгновение, Алиса кивнула. И снова в её взгляде была решимость, словно у идущей на казнь. Он что, такой страшный? Синяя Борода, который ест молоденьких девушек? «Да плевать!» Подошёл к шкафу, достал банное полотенце, протянул Алисе. Пока она плескалась в ванной, Александр разобрал постель и разделся.
Как-то так вышло, что он проиграл. Несмотря на хитрость. Старел, наверное. Алиса трепетала от точно рассчитанных ласк – её шея вытягивалась под его губами, и голова запрокидывалась, руки комкали одеяло, когда он сжимал ладонями полные полушария грудей, теребил дерзко торчащие соски. Она отзывалась остро и чувственно, но держалась стойко. Сама же в ответ вроде и не делала ничего особенного, лишь соблюдала правила. Прикасалась невесомо, а ему хотелось большего – чтобы она стиснула его плечи пальцами до боли, провела по спине ногтями до царапин. Алиса задевала губами соски, мазала языком по груди еле-еле и тут же отстранялась, будто совершала что-то плохое, недозволенное. И смущалась безмерно. Это было так трогательно, что невероятно смешило Александра и немного умиляло. Может, на этом она его и подловила. Потому что, когда провела ладонью по ноге, снизу вверх, дотронулась пальцами до мошонки – робко и даже как-то целомудренно – и тут же испуганно отдёрнула руку, у него дыхалку спёрло от возбуждения. Аж затрясло всего. Впился в её губы, ворвался языком внутрь, словно пьяный матрос в припортовый кабак – грубо, обжигающе, круша всё на своём пути и подминая под себя. Накрыл телом тело, вжал в кровать до стона. Насиловал языком её рот, копируя фрикции, подражая им. Ноги Алисы раздвинулись шире, она потянулась навстречу, замычала.
– Я поцеловал тебя, Алиса. – Он с трудом оторвался от неё и прошептал, задыхаясь: – Достаточно? Идём дальше? Или ещё?
– Дальше…
«Как скажете, мадам!» Запас контрацептивов в его квартире никогда не иссякал, они были повсюду. Отработанным жестом выдвинул ящик, взял маленький шелестящий пакетик, закрыл.
Древний, вечный танец – изученный им досконально, но никогда не надоедающий. Незамысловатые, безыскусные движения. Туда-сюда, вперёд-назад. Потные тела, шлёпающие друг об друга. Сочные, чмокающие звуки. Переплетающиеся пальцы. Хриплое дыхание и испарина на лбу. И в самом конце крик и рык, дрожь и трепет – до судороги, до корчи – и, наконец, замирание. И почти остановка сердца. С сотворения мира ничего нового.
Алиса не успела ещё скрыться за дверью ванной, а он уже достал сигарету. Курить хотелось до одурения.
Утром Александр проснулся оттого, что затекла спина. И стояк был такой, что любо-дорого посмотреть – гудел, хоть на ВДНХ выставляйся на стенде арматуры. Вот тебе и «старею»! Алиса сопела где-то под мышкой, закинув на него ногу и обхватив рукой. Не просто по-хозяйски, а даже как-то по-супружески. Он хотел высвободиться, чуть двинулся, но Алиса протестующе забормотала во сне, прижалась крепче. Погладил по белокурой голове, откинул волосы с лица. Красивая… А что может быть лучше утреннего секса с красивой девчонкой? Только выкуренная после него сигарета и чашка кофе.
Потянувшись к тумбочке, Александр вытащил очередной пакетик. Кто-то вытворяет одной рукой всякие фокусы с карточной колодой, а он умеет одной рукой, не глядя, вскрыть упаковку и надеть презерватив. И ещё большой вопрос, чьё умение полезнее. Достал, раскатал, сдобрил всё это великолепие сверху лубрикантом для надёжности. Одним движением перевернул Алису на спину и лёг сверху. Пора просыпаться, соня. И он будил Алису – настойчиво и терпеливо. И когда её руки обняли его за плечи, а поясница прогнулась, прошептал в ухо:
– С добрым утром, красавица!
Александр уже докуривал, наполнив лёгкие терпким дымом, когда Алиса вернулась из душа – ясная, свежая, словно не стонала под ним полночи, а спала безмятежно сном невинности. Глянула на поднимающиеся к потолку сизые клубы, но ничего не сказала. Умная девочка! Он ведь и не женился, чтобы никто не указывал ему, как жить. Вентиляцию в квартире ремонтники сделали получше, чем в ночных клубах – шашлыки можно было жарить на открытом огне прямо посреди комнаты. И шумоизоляция такая, что гасила не только стоны и крики его темпераментных гостий, но и самые оглушительные звуковые эффекты, когда он включал домашний кинотеатр и сабвуфер рвал в клочья барабанные перепонки. Соседи ни разу не жаловались.