Натали Альбертовна Якобсон
Империя дракона

На щеке осталась глубокая царапина. Капля крови скатилась на воротник. Да, теперь уже никто не скажет, что я красивее братьев, со шрамом даже принц утрачивает свою привлекательность. Из-за унылых предчувствий я даже не заметил, что резкая боль прошла так же быстро, как и появилась. Из рассеченной кожи больше не капала кровь. Я поднес руку к щеке и не поверил, царапина мгновенно зажила. Только свежее пятно, алевшее на белом воротнике, будто цветок свидетельствовало о только, что пролитой крови. Может, я стал неуязвим. Я поднял глаза к небу и не увидел ничего кроме ярких созвездий.

Разве можно придумать название этому крылатому демону, пролетевшему над крышами домов. У него хвост змеи, туловище перламутрового ящера, тяжелые, мощные крылья и огненный взгляд. А кто смог бы объяснить мне, что за странные события происходят в государстве моего отца, за спинами ничего не подозревающих сторожей и военных. Как раз в эту ночь я вспомнил о добровольце, который хоть и неохотно, но предложил как-нибудь навестить его, а на следующее утро я уже направлялся к пустоши. Снег начал таять. Солнце светило ярче, и его лучи расцвечивали всевозможными бликами мелкие лужицы. Конь осторожно переступал через талые ручейки. При такой медленной езде дорога показалась мне удивительно долгой. А ведь зимой я мог добраться до кургана куда быстрее, несмотря на сугробы и гололед. Услышу ли я на этот раз мерное звяканье монет под землей или зверь, живущие под курганом давно погрузился в спячку.

В зарослях деревьев с голыми ветвями мелькнул и исчез мираж. Розовая пена вишневых цветов, круглые черные головки клевера прямо на снегу, а между ними извиваются тонкие змейки. Их скользкие, продолговатые тела неприятно лоснятся на солнце. Несколько таких же змеек обвиваться вокруг хрупкого ствола вишни. Я закрыл глаза, стараясь прогнать прочь неприятное видение. Почему вместо первых подснежников мне мерещатся такие картины, которые можно вызвать только с помощью колдовства.

Возле кургана меня уже ждал подозрительный хозяин. Он стоял неподвижно, губы были сжаты в тонкую линию, глаза коварно поблескивали из-под густых бровей. Длинные пальцы, обтянутые темной кожей перчаток выстукивали какой-то ритм по медному набалдашнику трости. Мне показалось, что резная фигурка на набалдашнике выполнена в виде головы орла или какой-то экзотической птицы с орлиным клювом.

– Видно в городе стало неспокойно, раз молодой господин снова пожаловал сюда, – во фразе прозвучавшей взамен приветствия крылась явная издевка. – Да и в порту поселилась нечисть. И стая его пернатых посланцев мчится за вами, словно десяток почтовых голубей.

– Значит, у этих наглых птиц есть хозяин, – я готов был поймать его на слове. – Не припомню у себя на счету врагов из циркачей и дрессировщиков, которые смогли бы натравить на меня всю эту свору.

Ответом мне был громкий, хрипловатый смех, от которого задрожала почва под ногами, а после всего на миг из-под земли раздался мелодичный звон.

– Значит, вы считаете, что я подшучиваю над опасностью? – спросил я, когда он смолк. – В таком случае вы правы. Ведь если с человеком в жизни один раз происходит что-то невероятное, то это может быть розыгрышем или случайностью, чьей-то дерзкой шуткой. Ведь на дорогах королевства хватает бродячих фокусников, да и при дворе их немало. Кто-то из зависти или потехи ради выставляет знакомого на смех, но это не мой случай. По моим следам идет не мелочный завистник и не шутник. Слишком часто на пустынных мостовых или даже в переполненных галереях я слышал шаги зловещего преследователя. Иногда он стоит в тени, иногда прячется в толпе и выжидает.

Глаза с алыми прожилками долго изучали меня, будто взвешивая правдивость моих слов. Тяжелая трость ударила о землю и разбила на сотни мелких частиц корочку тающего льда у подножия кургана. Снег возле могильного холма таял куда медленнее, чем в лесу и в долинах. Верхушка кургана все еще была покрыта россыпью снежинок, чудом уцелевших на солнце.

– Хорошо если все поселения вблизи королевства простоят здесь еще хотя бы сотню лет, – заключил несловоохотливый хозяин.

– А что может угрожать такой могущественной стране. Только не война. Никакие войска не смогут отвоевать ни кусочка нашей земли. Разве что случиться потоп, извержение вулкана, нашествие нечисти или какое-нибудь еще стихийное бедствие.

– До центра страны мне дела нет, лишь бы только уцелели пограничные деревни иначе кто станет платить налог драк…– он осекся на полуслове. Я так и не понял, что он хотел сказать. Кому должны жители деревень уплачивать налоги, кроме короля.

– Подожди здесь, – коротко велел мне собеседник. Он исчез из поля зрения, как фокусник взмахнувший своим плащом, но уже через минуту появился на прежнем месте. В руках он держал какой-то предмет обернутый куском выцветшего шелка.

– Возьми, это охранит тебя от них, – он протянул мне амулет. Край тряпки соскользнул в сторону и наружу вырвался ослепительный блеск золота. Я заметил, что мой собеседник держит драгоценную вещицу с той стороны, где та плотнее обмотана тряпкой, да и вид у него такой будто золото жжет ему руки.

Я принял и рассмотрел подарок. Это был крест, какой обычно рыцари берут с собой в дальние походы. Только у них кресты вылиты из меди, а этот из червонного золота, да еще и усыпан мелкими самоцветами. Слишком дорогая вещь даже для вельможи, такую себе может позволить только король или ловкий казначей.

– А почему вы не хотите оставить его себе? – спросил я, заранее готовясь вернуть подарок, если того захочет хозяин, но он только усмехнулся. Под тонкими губами блеснули острые зубы.

– Ты же заметил, что я не могу долго держать это в руках.

Я нехотя кивнул. Я, правда, заметил, просто не мог найти такой странности объяснение.

– Так зачем же задаешь глупые вопросы? Какая может быть польза от вещи, к которой нельзя прикоснуться.

Он исчез не попрощавшись. Только мелькнула перед взором цветная вспышка и его уже не было. Я повернул назад, так и не получив ответов на свои вопросы, зато теперь мою седельную сумку отягощал подарок.

После неприятных ночных происшествий мне совсем не хотелось идти в город, а ведь еще недавно я мечтал о весенних карнавалах. Если бы не события на маяке и не стая нагловатых ворон, расположившихся на черепичных крышах, я бы отважился совершить очередную прогулку. Ведь ночные эскапады вошли у меня в привычку, а в темных переулках иногда скрывался какой-то негодяй, с которым можно было скрестить шпаги. Все разбойники были всего лишь людьми, их можно было победить, а вот существа, затаившееся во мраке были куда опаснее. Ведь их нельзя было назвать людьми, нельзя было вызвать их на честный поединок или пригласить на разговор. Даже догнать их было невозможно, а победить тем более. Ведь даже в хрупком на вид теле любой из фей скрывалась нечеловеческая сила. А различные заклинания помогали им остаться незамеченными. Иногда я чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, но попытки рассмотреть преследователя оставались бесплодными. Когда в очередной раз я признавал свое поражение над головой разносилось хрипловатое карканье, сильно напоминающие смех. Звуки проносились над вереницей покатых крыш, и какой-нибудь ворон, хлопая крыльями, скрывался с места и улетал прочь, словно спешил отнести последние донесение своему хозяину.

После долгой зимы природа начала оживать. Деревья покрылись листвой, запестрели первые цветы, дала всходы пшеница на полях. Можно было смело сворачивать в сторону леса или деревень, при этом не страшась, что в случае непогоды придется всю ночь мерзнуть в какой-нибудь избушке. Только возле кургана не цвели цветы и не пели птицы. Природа там как будто вымерла. Я не решался подъезжать близко, только издалека смотрел на то место, где мне являлся странный наставник. На всякий случай я при каждом выезде на прогулку прятал в седельную сумку драгоценный дар. Ведь, по словам хозяина кургана, эта вещь должна была оградить меня от опасности.

Местность за пределами городских стен ближе к лету становилась все краше. Живописные деревни располагались за лесами. Плодородная земля давала обильный урожай и пестрела дикими цветами. Золотилась на полях рожь и пшеница. Чем дальше я отъезжал от замка, тем дружелюбнее становились крестьяне, жившие в маленьких поселеньях. Никто не бежал прочь при виде незнакомца, не прожал путешественников подозрительными взглядами. В некоторых областях страны вера в доброе волшебство еще жила в сердцах людей. Однажды я заблудился и хотел спросить дорогу у встречного пахаря. Он, не дожидаясь моих слов, снял шапку и низко поклонился, будто перед ним вдруг предстал сам король.

– Доброе утро, господин эльф, – почтительно произнес он.

Один раз какой-то пастушок назвал меня точно так же. Тогда я просто не обратил на это внимание и только теперь до меня дошел смысл этих слов, так значит, крестьяне считают меня эльфом.

Когда я попытался объяснить пахарю, что перед ним вовсе не выходец из волшебного мира, а обычный путешественник, он удивленно воззрился на меня.

– Вы, наверное, хотите испытать меня, господин эльф, – снова использовал он все то же обращение. – Вы совсем не похожи на смертного.

Как раз в это время по пыльной проселочной дороге катился элегантный экипаж. Лошади, очевидно, уставшие после долгой езды едва тащились, звякала упряжка, кучер тихо клял дорожную грязь, забрызгавшую стенки кареты. Как назло из окошечка выглянули двое вельмож, которые не могли не узнать принца. Вышло так, что эти придворные сплетники услышали весь наш незатейливый диалог. Конечно же, им показалось довольно необычным то, что принца вдруг стали называть эльфом.

Теперь я мог не сомневаться в том, что эта новость очень быстро облетит всех придворных, и кто-нибудь из самых смелых донесет ее до ушей своего суверена. Любые скандальные подробности о принце вызывали у сплетников интерес. К тому же если этот принц ведет образ жизни не подобающий особе его происхождения.

Одними из первых о последнем событие узнали мои братья. Клод принялся подшучивать надо мной, называя заблудившимся средь пахотных полей господином эльфом. Его страх почти прошел, не было больше и подозрительности. Флориан заметил, что это прозвище очень подходит к моему внешнему виду, вот только жаль, что более суеверные вельможи враждебно настроены по отношению к эльфам. Он же лично считает этих сказочных духов красивыми и интересными.

– Знаешь, я бы не хотел, чтобы окружающие знали, что рано или поздно я займу место нашего отца и возлагали на меня свои надежды. На самом деле от одного вида политических карт и королевских указов у меня голова идет кругом, – пожаловался Флориан, отведя меня в сторону. – Стоит только подумать о том, что когда-нибудь придется самому заниматься государственными делами и становиться дурно. Не останется времени на прочтение поэм, придется выслушивать послов и советников, да еще и следить, чтобы они тебя не обманули. Если бы только я лучше разбирался во всем этом.

– Но ведь отец как-то во всем этом разбирается, – откровенно высказался я, рискую нарваться на праведный гнев.

– Отец боится за тебя, – со всей серьезностью заявил Флориан. – Ты уезжаешь на весь день. Кто знает, что с тобой может случиться. На больших дорогах все еще орудуют разбойники, которых не удается поймать. Если бы ты не был таким способным рыцарем…

Флориан вздохнул.

– Жаль, что отец не разрешает обучить тебя никаким другим наукам кроме военной. Ведь ты бы мог стать моим главным советником. Ты бы помогал мне в трудных решениях. Я ведь тайком наблюдал за тобой, когда ты заставил министров разойтись. Чего стоили одни твои ораторские способности. Я бы никогда так не смог, – печально заключил он. – Ты, конечно, не говори никому о моих сомнениях.

О сомнениях наследника не должен знать никто, иначе начнутся заговоры, бунты, восстания. Обо всем этом я мог догадаться сам, хотя был не силен в политике.

– Ты всегда так молчалив, – с тревогой произнес Флориан. – Тебе не нужны ни друзья, ни сторонники. Среди всех этих именитых особ, стекающихся ко двору, ты выглядишь неземным существом, и это пугает их.

– Министров пугало совсем другое.

– Да, они не любят сталкиваться с сильным характером. Рано или поздно в великом государстве появляется некто, кто даже королю пытается диктовать свои законы…– Флориан осекся. По взволнованному выражению его лица становилось ясно, что он сболтнул что-то лишнее.

– Кого ты имел в виду? – тут же поинтересовался я, надеясь, что он продолжит откровение.

– Никого определенного, – отмахнулся он. – Просто сорвалось с языка. Надо думать, прежде чем говорить.

Он сжал правый кулак, словно готовился ударить кого-то невидимого. Блеснули кольца на тонких пальцах, редко прикасавшихся к рыцарскому мечу. Меж изогнутых бровей залегла складка. Флориан о чем-то размышлял, подбирал поэтические сравнения для описания своих чувств. Он был похож на хрупкого школьника, только изысканный наряд и почетные ордена напоминали о высоком происхождении.

– Я хотел тебе многое рассказать, но отец не велит, – Флориан откинул со лба белокурый локон и принялся нервно теребить манжету. – А тот господин, который говорил с нами о тебе…Я так испугался его гнева.

– Так ты тоже боишься главного звездочета, – догадался я, краем глаза заметив, как в крытом переходе мелькнул подол, вытканной звездочками рясы.

– Причем тут звездочет? – голубые глаза Флориана в недоумение уставились на меня. – Астрологи всего лишь предсказывают какие-то события, но не могут изменить ход истории. Конечно, им многое известно, но они не представляют никакой опасности ни для своего короля, ни для его верноподданных.

– Значит, в нашей стране есть какая-то опасность, кроме разбойников на дорогах и зловещих созвездий в небе?

– Я не знаю, – поспешно возразил Флориан, но его щеки предательски вспыхнули. – Просто, будь осторожен. Объезжай стороной разрушенные здания и другие мрачные места, не доверяй незнакомцам. Конечно, это очень хорошо, что простолюдины так искренне восхищаются тобой, но если встретишь незнакомого вельможу, постарайся не вступать с ним в долгий разговор.

Флориан опасливо озирался по сторонам, будто ожидая, что наше уединение вот-вот прервут. Похоже, он решил воспользоваться привилегией старшего брата и стать моим наставником. Вот только я не внял его мольбам остаться в замке и в тот же день выехал на охоту.

Солнечный свет пробивался в чащу. Мелькали среди листвы яркие перья райских птиц. Где-то промелькнули рога оленя. Стрела, выпущенная из арбалета, смогла бы нагнать его, но я искал какого-нибудь хищника. В схватке с волком или медведем можно было проявить силу и ловкость. А на открытом пространстве я мог бы сбить влет хищную птицу и тем самым испытать свои способности лучника.

Когда мой конь испуганно заржал и попытался рвануться вперед, я чуть было не выпустил из рук поводья от неожиданности. Ведь в лесу не было ничего опасного. К счастью, я сумел подчинить себе вздыбившегося скакуна и, только взглянув на дорогу, заметил, что там стоит маленький человечек в расшитой тесьмой и галунами праздничной одежде. Он, как будто вырос из-под земли, а мой конь чуть было не затоптал малыша копытами. Я растерялся и долгое время не мог слова вымолвить от изумления. А карлик тем временем снял с головы шляпу расшитую маленькими колокольчиками и изящно поклонился.

– Куда так спешите, сударь? – раздался низкий, хрипловатый голос. Словам вторил звон бубенцов, искусно прикрепленных к полям шляпы.

Что мне было делать? Малыш не собирался освободить коню дорогу, а я едва удерживал на месте испуганное животное. В крошечных глазках гнома плясали лукавые, насмешливые искорки, но речь была вполне любезной.

– Простите, я не заметил, что вы встали на дороге, иначе бы раньше остановил коня, – я старался говорить вежливо, но в голосе против воли зазвучала сталь и доселе незнакомая мне самому сила.

– О, ничего страшного, – поспешного возразил гном. – Это не первая лошадь, которая хочет затоптать моих собратьев. Животные, к сожалению, куда умнее, чем кажутся.

Не смотря на хриплый голосок, смех гнома оказался звонким, почти как мелодия бубенцов. Я посильнее натянул поводья и заставил коня успокоиться. За последнее время мне удалось укротить нескольких необъезженных скакунов, так, что я мог положиться на свои силы. Возможно, другой всадник на моем месте поступил бы, как учат детей с малолетства, то есть осенил бы себя крестным знамением и помчался прочь. Я, напротив, заинтересовался. Ведь прямо под копытами моего коня стаял настоящий гном. Ученые отрицали их существование, простонародье верило в небылицы, а сказочники черпали сюжеты для книг из обрывочных сведений и слухов. Только мне довелось перекинуться парой фраз с настоящим, хитроумным гномом.

– Разве звездочеты не сообщили вам, что скоро начнется гроза? – поинтересовался гном, его лукавые, масляные глазки внимательно изучали меня из-под кустистых бровей.

Я посмотрел на лазоревый кусочек неба, проглядывающий за верхушками высоких сосен. Солнечные лучи пробивались в чащу и золотили заросли ракитника. Не было ни тучки, ни облачка, никакого намека на грозу. Может быть, дождь начнется вечером, но откуда гном может знать о дальнейших изменениях погоды?

– Мои отношения с астрологами сложились не лучшим образом, – после недолгого молчания произнес я, чтобы поддержать завязавшийся разговор и тут же пожалел о сказанном. Ведь из моих слов становилось ясно, что звездочеты недолюбливают меня. Если в чаще притаился недоброжелатель, то теперь он знает, с кем надо войти в союз, чтобы выжить меня из замка. К тому же вежливость карлика могла быть только показной.

– Ни один колдун не потерпит соперника, да к тому же такого могущественного, – со всей серьезностью кивнул гном.

– Что вы имеете в виду? В нашей стране нет колдунов. Стоит стражникам заподозрить человека в том, что он исповедует запретные науки и несчастного тут же тащат на костер.

– Только в том случае, если этот « несчастный» не принадлежит к дворянскому сословию, – очень метко заметил гном. – А если несколько людей, посвященных в тайные искусства являются приближенными самого короля, то правосудие должно замолчать.

– Возможно, в каких-то заморских странах все еще существуют такие порядки, но только ни на этой земле. Например, ни я, ни мои братья в жизни не видели волшебника.

– О, насчет ваших братьев утверждать не берусь, – загадочно протянул гном и тут же замолчал. Его округлое, пухлое личико приняло еще более хитрое выражение.

– По-вашему им разрешили в детстве посетить бродячий цирк, – пошутил я, но гном не оценил моей шутки. Наверное, просто не знал о том, что никто из благородных ни за что не пойдет смотреть на представление циркачей или бродячих актеров. Если кто-то из придворных хотел посмотреть спектакль или пьесу, то самых привлекательных актрис приглашали прямо в замок. За щедрое вознаграждение, пищу и кров любая из них была рада показать свое мастерство.

– Клянусь вам, что в окружение короля прячутся несколько магов, только у вас невесть почему принято называть их астрологами. Конечно, они не очень способны и завидуют вашему могуществу, сударь, – гном снова поклонился мне, будто отдавал должное даже не званию принца, а некоему тайному предназначению, о котором я пока еще не знал. – Эти, так называемые звездочеты хотя бы из уважения могли объяснить, что если вы отъедите далеко от замка, то буря может застать вас в открытой местности. Предсказать погоду для них сущий пустяк, как и для моих соотечественников.

– Вы очень добры, но мне нужно привести в замок какую-то дичь, ведь я сказал, что еду на охоту, а не отправляюсь в путешествие.

Гном начал нервно теребить плюмаж своей шляпы, отчего бубенчики снова зазвенели.

– Могу я попросить вас о небольшой услуге от имени всех моих собратьев, – набравшись смелости, произнес мой собеседник. – Вы самый меткий из всех стрелков, вас ведь совсем не затруднит сбить влет несколько крупных птиц. Подстрелите орлов и ястребов, которых я вам укажу, а мой народ отблагодарит вас всем, чем сможет. Наши кузнецы и рудокопы способны на многое.

Стоило ли верить на слово карлику. Уж слишком хитрым и изворотливым он казался на первый взгляд. Что если он хотел завести меня в ловушку или измышлял какую-нибудь пакость. Я ведь уже спас жизнь одному гному, а теперь второй, видимо прослышав о моем усердии в помощи ближним, примчался за очередной услугой. Так скоро весь крошечный народец из пещер и дубрав сбежится в королевский замок просить об одолжениях.

Если кто-то попал в беду и просит о помощи, то рыцарь не может отказать. Руководствуясь этим уставом, который, однако, не все рыцари спешили соблюдать, я кивнул в знак согласия.

– Это очень благородно с вашей стороны, – обрадовался мой крошечный знакомый. Если бы не попытки овладеть светскими манерами, то гном захлопал бы в ладоши. – Быстрее, езжайте за мной. Нам надо в ту сторону, к горам.

Гном нацепил на голову шляпу и припустил бегом по извилистой тропе. Я направил коня рысцой, стараясь не выпускать из вида маленького человечка, передвигавшегося по лесу с поразительной резвостью. Однако к горам он приблизиться не решился. Только указал мне ту вершину, где находилось гнездо орла, сильно досаждавшего своими налетами крошечному народцу.

Я остановился возле зарослей кустарника и стал ждать. Небо над вершинами гор казалось таким светлым и чистым. Почему же гном так настойчиво твердил о грозе? Я проверил, туго ли натянута тетива, достал из колчана оперенную стрелу. Наконечник ослепительно сверкнул в лучах солнца и привлек внимания хищной птицы, кружившей над вершиной горы. Злые с красноватым оттенком глаза взирали на меня с высоты. Из кривого орлиного клюва вырвался угрожающий клич, и птица камнем бросилась на меня. Время на раздумья не осталось. Я спустил стрелу с тетивы. Выстрел был очень метким. Если бы гном не ретировался так поспешно, то из чащи раздались бы аплодисменты.

Свое обещание я выполнил, а поскольку других птиц гном мне не указал, то я мог возвращаться обратно со спокойной совестью. Со мной был мешок для дичи, не хотелось так же оставлять свою стрелу в груди орла. Я взялся за древко стрелы и попытался вытащить ее, но она только скользила в пальцах, не сдвигаясь ни на миллиметр. На лбу выступили капельки пота. Прервав усилия, я осмотрелся вокруг. У подножия гор простирались луга. За ними чернела полоса леса. Всего лишь на миг над ковром травы и алых маков пронесся гул, будто зазвонил подводный колокол и в этом звоне четко звучал предостерегающий голос, но слов разобрать было нельзя. Однако я точно мог сказать, что предостережение было произнесено на незнакомом мне, древнем языке.

Гудение смолкло, и небо затянули тучи. Еще мгновение назад светило яркое, летние солнце, а теперь на луга опустилась тень, будто в вышине распластав огромные крылья, летело сказочное чудовище. После нескольких неудачных попыток мне удалось засунуть тяжелую тушу в мешок и приторочить его к седлу. Вдали раздался раскат грома. На траву упали первые капли дождя. Скоро начнется настоящая буря. Я вскочил в седло и направил коня галопом по той же тропе. Без провожатого найти правильный путь, среди пересекающихся дорожек было куда сложнее. Сколько тропок разбегалось в разные стороны леса, а ведь одна из них могла привести путника в иной мир к неизвестной людям цивилизации.

Вскоре от дождевой влаги дорога стала грязной и скользкой. Конь не мог ехать быстро без риска поскользнуться или попасть копытом в глубокую лужу. Я еще никогда не наблюдал такую бурю в чаще леса. Над пологом листвы сверкали косые молния, и я от души радовался, что ни одна из них не расщепила одиночных деревьев. Лесной пожар всегда становился катастрофой не только для животных и крестьян, но и для гномов, по неосторожности пересекших границы смертного мира.

В грозовой темноте не трудно было заблудиться. Достигнув перекрестка дорог, я придержал коня. Которая тропинка скорее приведет меня к деревне? В такую погоду лучше всего найти убежище. Даже крестьянская избушка лучше, чем путешествие под проливным дождем. Кривая молния рассекла небо над моей головой. Жалобно хрустнул ствол близстоящей ели. Зрелище небесного пламени заворожило меня, а конь захрапел и попятился. Я никогда не видел, как от молнии загорается дерево. Крошечные язычки огня заплясали по стволу, опять протяжно захрустела сердцевина ствола и вековая ель рухнула поперек дороги, преграждая мне путь. Ливень продолжался, и постепенно дождевая вода затушила огонь. Пламя не успело перекинуться на другие деревья. Зато мой конь теперь не смог бы взять такую преграду. Путь домой был отрезан. А объезжать поваленное дерево мне не хотелось. Не может же всадник продираться по бурелому и зарослям хвойных деревьев.

– Эй, всадник! – крикнул кто-то. Шум дождя поглотил призыв. Я обернулся и заметил низкого человечка в красной накидке. Маленький фонарик в его руке тускло светился в гуще дождя. Последний раз взглянув на поваленную ель и оценив свои силы, я решил развернуть коня. Когда кругом грязь, лужи и слякоть ни одна лошадь не сможет сделать решительный прыжок через препятствие.

Теперь мне был виден только фонарик, парящий над землей. Его стеклянный колпак, наполненный теплым оранжевым светом плыл вперед, рассекая струи дождя. Я последовал за ним. Свет то исчезал, то снова возникал в самых неожиданных местах. Мне пришлось спешиться и вести коня в поводу. В конце концов, фонарик совсем исчез из виду. Я остался в полной темноте рядом со стеной развесистых кипарисов. Рукой я откинул скользкую от влаги листву и на ощупь двинулся в том направление, где последний раз сверкнул огонек. На пути встречались березы, ели и кустарник. Я шел вперед, пока не наткнулся на шероховатую стену пещеры. Это как раз и было то убежище, которому рад любой путник застигнутый бурей в дороге. Пещера оказалась довольно просторной, на полу кто-то сложил хворост. С помощью кремня мне удалось развести слабый огонек. Хворост плохо горел на сырой земле. В углу были сложены ржавые лопатки и вертел для приготовления дичи. Рука невольно потянулась к эфесу шпаги, когда я заметил следы на песке, устилавшем дно пещеры. Что ж, если до меня здесь побывали разбойники, которые рано или поздно вернуться, то я сумею отвоевать у них это укрытие.

Я скинул плащ и постелил его на плоский камень у стены, на случай если придется заночевать в пещере.

Шум дождя усиливался, но толстые стены пещеры заглушали любые звуки. Снаружи тревожно шелестела листва, когда об нее ударялись дождевые капли, а внутри царила тишина, как в склепе. Даже ветки не хрустели под огнем, а слабое пламя приобретало голубоватый оттенок и в любой миг готово было погаснуть, оставив меня в полной темноте.

В этот миг я совсем не думал о легендах, о простолюдинах, которые очутившись в западне, в горах или в лесу вдруг находили там путь к терему колдуньи или логово гоблинов. Совсем другое дело вспомнить о том, как размеренно и спокойно протекает жизнь при дворе короля, конечно если страна не ведет войну, а из рудников стекаются все новые богатства и поля дают неплохой урожай. Судя по хроникам и древним записям казначеев можно было сказать, что не во все века наше королевство так процветало. Со временем жезл и скипетр достанутся Флориану, а хватит ли у юного щеголя мужества на то, чтобы стать достойным правителем. Он сам боялся принять власть и испытывал страх перед таинственным ночным гостем, за которым я наблюдал из окна башни.

Я положил голову на камень и закрыл глаза. Вот бы сейчас попасть на представление бродячего театра или в библиотеку барона Рауля, чтобы он показал мне собранные множеством поколений летописи и книги. Но вместо приятных воспоминаний, как во сне передо мной предстали узкие, освещенные факелами улочки мрачного города. Я все еще находился в пещере, а вместо коричневых стен видел целый лабиринт из длинных, нависших над пропастью мостов, высоких стрельчатых арок и полуразрушенных дворцов. Кажется, весь город навис над пропастью и только резные столбы акведуков и длинные винтовые лесенки, сбегающие с высоты прямо в омут удерживают его над водой. Какое угрюмое место! Почему оно сниться мне? Рука потянулась к положенной возле камню сумке, чтобы достать распятие, но на это не хватило сил.

– Зачем тебе крест? – прошептал чей-то певучий голос. – Ты сам похож на ангела. Позови духов и они подчиняться тебе.

Завораживающие звуки исходили издалека. Какой коварный обольстительный голос. Он убеждал меня открыть колдовскую книгу, прибегнуть к силе запретных наук, свергнуть с трона короля и отдать в жертву темным богиням Флориана. Я поспешил стряхнуть с себя остатки сна, прежде чем таинственные наставники заставят меня совершить злодеяние. А ведь они были способны на все. Я даже на расстояние многих миль ощущал, какая злая и темная сила заточена в подземелье барона Рауля. Недаром он велел оковать дверь, ведущую туда тяжелыми цепями. В древних свитках был ключ к освобождению демонов. И книга, которую подарил мне купец, также содержала в себе заклинания, способные выпускать на волю злых духов.

Когда я очнулся от сна, то по слуху вдруг неприятно ударил звон молоточков. Так жарко и душно бывает только в кузнице, а я ведь отлично помнил, что заснул в холодной пещере. Я открыл глаза. По стенам плясали зловещие тени. В углу я заметил небольшой кузничный горн, язычки оранжевого пламени и наковальню. Прямо на земле мерцала кучка изделий из стали и железа. Охотничьи ножи, дротики, подковы и даже несколько безделушек мерцали, будто осколки колдовского зеркала, принявшие форму привычных для человека вещей.

– Уже проснулись, господин Эдвин! – знакомый голосок вывел меня из оцепенения. Я поднял голову и заметил, что на месте дотлевающих веток весело полыхает костер. А возле огня копошиться тот самый гном, который еще утром просил меня о помощи.

– Сейчас уже полночь, – вполне резонно заметил он, поскольку маленькие карманные часы в его руке, как раз пробили двенадцать. – Люди обычно в такое время спят, а мы наоборот принимаемся за работу.

Гном подтащил ко мне небольшое лоскутное одеяло, но я вежливо отказался.

– Жаль. Мои подмастерья позаимствовали его на ближайшем постоялом дворе специально для вас. Знали, что в такой дождь вам не найти обратной дороги.

– Я нашел дорогу, просто дерево поваленное молнией преградило мне путь, – возразил я.

– Ель упала как раз вовремя, иначе бы домой вы уже не вернулись. В этом лесу пересекается слишком много путей, и несколько плохо протоптанных дорожек ведут туда, откуда нет возврата. Только вот простой человек пройдет мимо и даже не заметит запретной тропы, а вы, видимо, наделены тайным зрением.