Нани Кроноцкая
Солнце краденое

Дикость.

Макар жадно рассматривал едва сохранившиеся останки хозяев этого гнездышка и вдруг ощутил чувство зависти, совершенно неправильное и здесь неуместное.

Эти два человека, погибшие уже очень давно, (а судя по строению плохо сохранившихся скелетов перед ним были самые настоящие люди, вполне вероятно земляне), и сейчас еще лежали в обнимку, очень крепко прижавшись друг к другу.

Даже смерть их не разлучила. Пронзительно. Страшно.

Рослый мужчина и высокая женщина.

Их белые кости сплелись в трогательную, невероятно красивую композицию.

Даже смерть может оказаться красива. Хотелось отдать честь этим двоим, ставшим символом нерушимой любви.

Даже смерть ничего для них не изменила.

Остатков одежды нигде видно не было. Клочья волос, окружавшие гладкие черепа, не отливали сединой. Длинные рыжие женские и светлые, явно мужские.

– Я возьму пробу их тканей, но боюсь… – Гесс внимательно изучал обстановку каюты.

– Это совершенно бессмысленно. Биометрические архивы хранить стали меньше века назад. Так что… Пустой интерес, – капитан с трудом оторвал взгляд от пары, вздохнул, моргнул, словно пытаясь отогнать от себя наваждение. – Все, уходим, нам еще нужно оставить маяк для службы утилизации. Пусть они с этим и разбираются.

Мак вдруг почувствовал странный мандраж, быстрый порыв омерзительной дрожи. Его все еще не покидало острое чувство опасности. "Уходим!" – голосила видавшая многое интуиция капитана. Аверин всегда ей доверял.

И он было уже развернулся, даже успел сделать вперед целый шаг, глядя на прожектор ядроида, исчезающий за поворотом коридорчика жилой зоны.

Зачем только Мак задержался? Почему отступил вдруг назад? Кожи его лица вдруг как будто коснулись холодной, мертвой ладонью. Прикосновение смерти. То, чему невозможно противиться.

Толчок в спину, громкий рык Гесса:

– Мак! Тут твориться какая-то полная шервь!

Взгляд назад. О, да. Она самая. Давненько не виделись, милая, привет дорогая, я как-то еще не соскучился…

Происходящее за их спинами выглядело фантастически, невероятно. Словно невидимая волна разрушения неукротимо вползала в реальность. Испепеляющая. Стены рушились в пыль, остатки кровати рассыпались тут же в труху, останки погибших развеялись вихрями серой пыли.

– Ноги! – Макар рванулся вперед, кожей чувствуя оцепенение. Его сковал какой-то немыслимый холод, поразивший через непреодолимую оболочку скафандра. Вокруг все будто бы растворялось, размывалось, истончалось у них на глазах и рассыпалось в песок.

Гесс вдруг надломился как палка, споткнулся и с громким стоном упал. Инспектор рванул его за руку, почему-то отчетливо понимая, – биолог уже без сознания. Чертыхаясь на всех языках, проклиная само Мироздание, капитан имперского фрегата, тайный агент и разведчик Аверин одним сильным рывком взвалил старого друга на взвывшее тут же от боли плечо.

О, Создатель! Гесс весил как настоящий земной бегемот! Если бы не бесчисленные часы, проведенные в тренировочном зале, проведенные в тщетной попытке уйти от себя, Мак бы точно не выдержал. Бетонный центнер тугих мышц и тяжеленных костей.

Шервова печень! Если только вернутся, он на диету посадит весь свой экипаж и каждую тренировку заставит друг друга таскать на закорках. Все похудеют, включая него самого.

Ноги Макара не слушались, дышать было нечем, как будто сама Преисподняя из древних легенд позади их зияла, стремительно разворачиваясь.

Судя по дикому жару и визгу всех датчиков на скафандрах, рядом опять начался реактивный пожар. В древних двигателях этой ловушки разрушенных неведомой силой запустилась цепная реакция.

Умирать не хотелось. Как-то сегодня Мак этого не планировал, а без четкого плана такое ответственное мероприятие…

Нет!

– Полный ноль! – Эта команда означала передачу всей операции в “руки” роботов и автоматики. Так Макар включил старт аварийной эвакуации. И тут же увидел недалеко впереди щупы манипулятора катера. Их с Гессом скафандры угрожающе загудели, перейдя в режим автоматического перемещения. Оставалось вцепиться в огромное тело друга и богам всей Вселенной молиться, чтобы не подвели.

Что он и сделал.

***

Острая, как вспышка мысль озарила сознание капитана.

– И что, оно того стоило? – еще даже не разобрав смысла слов, он вдруг четко понял, что совершенно не рад этому голосу. Даже не так.

Хотелось встать и дать его обладателю в морду. От всей души, вложив в мордобой все тягостное раздражение, накопленное за первые месяцы экспедиции.

Ойле был в собственном репертуаре, тот же тон, та же кривая улыбка на длинном лице. Ничего нового, но его капитан, лежащий в лечебной капсуле лазарета отчего-то впервые задумался над ошибкой при выборе экипажного доктора.

В кадровом тонком вопросе Аверин привык руководствоваться интуицией. Но так вышло, что уже накануне их выхода на большой автономный маршрут “Сова” осталась без врача. Не слишком критично: можно было на пару дней задержаться, дождаться дополнительного оборудования в лазарет, добавив опции управления искусственному интеллекту. Петрович бы справился, он у них молодец. Но Макар не просто так слыл на весь имперский флот консерватором. “А ведь молодой совсем еще человек”– говорили о нем, содрогаясь, диспетчеры хендлинга космопортов. “С виду даже вполне образованный” – соглашались ядроиды из наземного обеспечения и обслуживания космических кораблей. Аверин был осторожен, не рвался навстречу всем новшествам и внутренности свои роботам не доверял. Не планировал в ближайшее время он обзаводиться имплантами. Ну их. Инстинкты, наверное.

А потому, встретив совершенно случайно на темном Шедаре бывшего одноклассника Мак несказанно обрадовался. Олейл Блэйз или просто Ойле тогда вид имел очень сильно потрепанный жизнью, но все док-чипы с дипломами доктора были в порядке. Судя по результатам запросов в досье, все прошедшие годы он приобрел несколько дополнительных специальностей, служил в главном гражданском флоте Империи доктором сопровождающим самые оживленные линии, потом вышел на вольные хлеба, работал сопровождающим и в госпиталях, и в санаторных вип-мирах. Обширная биография. Как и у всех членов его экипажа. Простых людей у Аверина не было. За каждым стояла затейливая история.

Ничего необычного. Так почему у Макара такая реакция вдруг на него?

Очень странно и настораживающе.

– В обязанности инспекции входит контактное обследование всех искусственных летательных объектов, – прохрипел он зачем-то в ответ, – особенно тех, кто не отвечает на обязательные к исполнению сигналы.

Непослушной рукой и с огромным трудом Макар попытался было сдвинуть крышку капсулы и обнаружил, что он заперт в ней. Потрясающе. Такой порядок действий не был разрешен никакими инструкциями. Капитан остается капитаном всегда, при любых обстоятельствах, это флотский закон.

– Открой капсулу! – получилось не очень внушительно.

Губы не слушались. Лицо будто стянуло в один тугой узел. Так с ним бывало уже не однажды, знакомое ощущение очень глубоких ожогов. Макар еле слышно вздохнул. Чего с ним только уже не бывало…

– Разговаривать тебе точно не стоит. Еще сутки в оволяторе и декаду в реабилитационном скафандре. И это не обсуждается.

Оволятор. Термин, которым земляне (конечно же!) обозвали реанимационную капсулу лазарета всегда вызывал у Макара какие-то пошлые ассоциации. Он лишь тихо фыркнул, испытав снова острый приступ боли. Даже дышать было трудно.

В таком состоянии спорить с доктором бесполезно. При всех странностях, вызывавших острую неприязнь у Макара, он отдавал тому должное: Блэйз был настоящим фанатиком своего дела и не понимал этой грани. Для него капитан сейчас, очевидно, был лишь капризничающим пациентом.

– Гес? – говорить все сложнее.

– В соседнем гробу. Вон, полюбуйся, живехонек. Наряжу его уже сегодня, будете друг на друга любоваться, герои.

Слово “герои” звучало в устах его прямо-таки издевательски. Макар поморщился, сразу всем телом ощутив тянущую боль.

– Петрович, – ответом Макару был громкий щелчок индикатора подключения рубки. – Сюда мне отчет о моем состоянии, все повреждения, степень, прогнозы.

– С возвращением, капитан! – голос искусственного интеллекта звучал куда как приятнее докторского. Если можно обрадоваться куску камня с мозгами, то Макар сейчас именно это испытывал. – Я соскучился.

Даже корявое и как всегда неуместное чувство юмора их Петровича, Аверина не бесило.

Ойле скрипнул зубами. Макару из капсулы были отлично видны и заострившиеся вдруг болезненно скулы и пальцы рук, сжатые в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Но церемониться он не намерен. Возможно, в тех экипажах, где Ойле служил, подобные отношения с капитаном и были в порядке вещей, но на “Сове” Макар давно ввел свои законы.

– Подключи Стэма мне на отчет, – обессиленно прохрипел, понимая, что эта никчемная перепалка отняла массу сил. Непозволительная роскошь.

– Доктор свободен, – прозвучало действительно холодно.

Ойле хотел было что-то сказать, даже открыл было рот, но скользнул взглядом по капсуле оволятора и передумал. Он нахмурился, пробежав пальцами по панели лечебных назначений, затем порывисто встал и быстро вышел из блока.

Макар ощутил укол совести. Кто знает, может док тут сутками над ними сидел, самоотверженно их жизни спасая, а инспектор проснулся и сразу по морде? Ладно, потом разберутся, не малые дети. Внештатные ситуации в космосе, – дело обыденное. А их происшествие вскрыло огромную массу проблем.

Глаза слипались. Покалывание электродов инъекторов говорило о том, что назначенное лечение продолжается. Уже не так больно: похоже док увеличил количество обезболивающих, расценив всплеск агрессии капитана, как реакцию на боль. Может быть он и прав, тут лишь время покажет.

Макар бегло читал краткий отчет о его собственном состоянии и ловил себя на грустной мысли: он ничегошеньки не понимает.

Вообще ничего. Нет, термины “общее истощение” и “анемия вследствие значительной кровопотери” ему были понятны. Но что такое, скажите на милость, “темпусальный ожог”? Шервовы жабры и вода из бокальных болот! Во что он снова вляпался?

– Кэп, раз вас слышать, – тихий зуммер оповестил о подключении Стэма. – Видеть тоже. Хотя тот еще вид.

Его первый помощник, как всегда, был краток и выразителен.

Доклад Стэма занял пятнадцать минут, и был наверное, самый тяжелым в Макаровой жизни. Хотелось немедленно сдохнуть. Или даже лучше: – закрыть молча глаза, и уснуть, а проснуться через парочку полноценных имперских месяцев. Глаза такой открываешь, а уже все случилось. Монтаж.

Не получится.

Сова получила “необъяснимые” повреждения: были полностью и разряжены все аккумуляторные батареи, расчетного запаса энергии в которых должно хватить кораблю на два имперских года, и топливо обоих реакторов тоже исчерпано полностью. По самым скромным подсчетам его бы хватило еще лет на триста имперских. “Сова” превратилась в пустую консервную банку. А, нет, им повезло: слава Создателю, давшему мозг капитану Аверину, у них была собственная, обширная и молитвами Гесса процветающая биостанция.

Только ресурсами биореакторов которой блока корабль еще жил. И пока они с Гессом натужно болтались между жизнью и смертью “Сова” даже уже накопила ресурсов на малый прыжок через Сумерки.

Правда, пока только один. И в ближайшие часы им предстояло решить, куда прыгать.

– Из досягаемых объективно систем у нас есть огромный выбор. – Низкий голос помощника убаюкивал капитана. – Из единственного досягаемого пункта. Без каких-либо альтернатив. У нас имеется планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47. Первая компонента двойной системы – звезда спектрального класса G6 Кеплер-47 A схожа с Солнцем, имеет температуру поверхности 5640 ± 100 K, металличность (M/H) = −0,25 ± 0,08 и период собственного вращения 7,152 суток, что, скорее всего является следствием синхронизации из-за приливных взаимодействий. Наклон оси вращения по сравнению с орбитальной осью не должен превышать 20°.

Вторая компонента – звезда спектрального класса M4 Kepler-47 B в 3 раза меньше по размеру и в 175 раз тусклее. Она не обнаруживается спектрографически, однако получена оценка для температуры её поверхности.

Единственная обитаемая планета в системе: Лигла или Кеплер D Температура поверхности примерно 10 °C продолжительность светового года – 187,3 имперских дня, или 219 земных. Мир Лиглы с момента ее основания входит в Империю в качестве Бета-колонии. Основной вид экспорта – виталит. Социальное устройство, – социально-патриархальный феодализм. Гуманоидные расы описаны две, и вот тут много вопросов.

С трудом разлепив пересохшие губы, Аверин в ответ смог лишь вопросительно промычать.

Согласно “Первому закону о внешних колониях”, нарушение которого каралось смертью всех виновных, полной зачисткой планеты от колонистов и еще кучей безрадостных мер, освоению подвергались лишь полностью лишенные разумной жизни миры. Срок давности исполнения этой статьи, – полновесных имперских сто лет. И согласно первому протоколу колонизации Лигла была планетой необитаемой. А потом вдруг всплыли какие-то разные расы.

– Когда их инспектировали? – Макар из себя все же выдавил.

– А никогда. До сих пор служба Имперской Инспекции довольствовалась лишь местными отчетами и виртуальными ревизиями. Кстати, система Кеплер у нас есть в маршруте. Через пять лет, уже на обратном пути.

Что же… с конца начинать не такая плохая идея.

Тем более, что современный реактор “Совы” отлично мог “съесть” в качестве топлива этот рудный их виталит. Даже если руда будет виталом совсем уж малонасыщенной, они все равно резво дотянут до ближайшей цивилизованной базы Империи. Да и “солнышко” G6 Кеплер-47 A вполне себе “тепленькое” – на зарядку аккумуляторов и запуск реактора этой энергии хватит. Он неделю возьмет на инспекцию: день они проболтаются на орбите, сканируя и впечатляя весь мир колонии своим видом. Потом он прибудет на луксе с началом инспекции, пока ребята с орбиты займутся сбором всяческой информации зондами, дронами, датчиками информационных сетей. На Макара будет возложена всякая дипломатия, решения вопроса с топливом, загрузка реактора на орбите. Уложиться он должен за пару местных дней. Еще три дня на зарядку и предполетный ремонт, и уже к концу этой недели можно будет выйти обратно на большой автономный маршрут.

Аверин вздохнул. Если бы все было так просто… Мечтать не вредно даже инспектору и капитану.

У которого очень болит голова, а его корабль получил множество серьезных повреждений. Шервовы жабры! Кроме энергосистемы пострадал еще комплекс космической безопасности. Теперь даже встреча со скоромным метеоритным осколком может закончиться для “Совы” катастрофой.

А виноват в этом он. Прав был Стэм, не стоило лезть к тому шарику.

Но, увы, дело сделано. Настало время для сложных решений.

– Начало подготовки к прыжку. Гесса, как в чувство придет, допустить к установке. Ограничения доктора я лично разрешаю игнорировать. – Макар вздохнул. Снова он наступает Ойле на хвост. И не может иначе, от работоспособности “чудо-кастрюльки”– биореактора зависит теперь слишком многое. – Петрович… через четыре часа меня разбудить. Накачаешь минолом и выпустишь.

Тут он представил себе рожу Ойле, вздохнул и добавил: – подготовить лечебный скафандр капитану.

Женихи

Аграна, столица Агрании – экваториального континента и одноименного государства мира Лигла. Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47в созвездии Лебедя.

Конунг Аграрии Дэниел Винк малодушно сбежал, прямо с экстренного заседания кабинета своих же министров.

Сделал вид, что закашлялся, резко за сердце схватился и отмахиваясь от попытавшихся помогать секретарей вот так взял и удрал, как какой-то мальчишка.

А теперь он лежал в подвешенном в самом дальнем углу крохотного садика гамаке, на крыше нового, современного здания для заседаний Золотого Круга и бездумно смотрел в высокое, ясное небо. И хотелось ему с треском и грохотом провалиться сквозь все десять этажей построенных целиком из драгоценного, сверхпрочного и сверхлегкого багаевского стекла, – предмета их гордости и главной официальной статьи дохода в бюджете колонии. Чтобы все содрогнулись, а потом долго плакали, разгребая осколки, руки резали в кровь и найти конунга не смогли.

И так ему стало жалко себя, и тех несчастных министров, и белоглазых из персонала, что в кровь руки порежут, когда, громко рыдая, Дэниела будут откапывать из-под завалов, что мужчина уже чуть не плакал навзрыд.

Лежал конунг на крепкой спине, едва намечающимся животиком кверху и тихо всхлипывал, вяло покачиваясь в гамаке. И такая тоска накатила…

Часы на столичной ратуше скорбно пробили пять имперских часов.

Полдень.

Еще пять минут и он встанет, чтобы вернуться. Примет вид добродушный и мудрый, (хотя хочется убивать) и решит, наконец, что им делать.

Как поступить с этой внезапно свалившейся на голову целому миру Имперской Инспекцией? Вон он, гадский инспектор, болтается на орбите, как нависший над головами всех жителей Лиглы огромный топор палача. А скоро припрется, уже доложили.

Один.

Уже сам этот факт всех шокировал. Ни делегация, ни экспедиция, нет. Один человек, некто загадочный Инспектор первого ранга Макар Аверин, да еще и с неограниченными полномочиями.

Создатель! Конунгу опять захотелось на дно. И посыпать голову слоем осколков в пять метров толщиной, только бы не откопали.

Он столько сделал для этой планеты! Реформы, законы, права. Колония, построенная на преступлении, процветала. Веками воровавшая и не платившая законных пошлин Империи, исправно снабжавшая все пиратские корабли дешевым топливом Лигла жила себе припеваючи в своем тихом закоулке галактики, и не отсвечивала совершенно, пока… Пока проклятым сегодняшним утром резкая вспышка в верхних слоях атмосферы не возвестила о катастрофе по имени Макар Аверин. В нем даже звуки противные, словно больно сверлили они конунгов мозг.

И не уничтожишь Аверина потихоньку, об этом правитель крупнейшего континента справки сразу же навел у пиратов и выяснил: – не получится. Имперцам стоит теперь только свистнуть, и сразу же прилетит новый карательный флот, уже прозванный “томагавком”. А командовал им адмирал Анатолий Аверин, скорый на расправу и злой, как беременный шервь. Выяснять степень родственных связей двух этих Авериных у конунга Винка не было никакого желания. Со своими родственниками разобраться-бы.

А ведь было же так все отлично…

– Хал Дэниел, вас разыскивает младший сын.

Вкрадчивый шелест над ухом заставил конунга вздрогнуть. Совсем нервным стал. Молча вытянул руку и по одеялу навстречу скользнула блестящая длинная лента. Маленький современный ядроид, больше похожий на драгоценную сороконожку, находил конунга всегда, везде, быстро и безошибочно. Блестящий и гибкий, он давно стал любимой игрушкой правителя. После Никки и Гринки, конечно. Теплые, нежные и послушные белоголовые девочки незаменимы для успокоения нервов.

Младший сын.

Сегодня утром у них уже был разговор, и конунгу не хотелось его продолжать, абсолютно. Глупенький мягкий мальчишка вдруг вырастил зубки и выпустил когти.

Диль оказался очень непрост и умен. А его “друзья детства” вдруг проявили себя, встав целой армией на защиту засранца. Их оказалось великое множество, этих друзей. Дети министров, наследники и бастарды, торговцы и бородатые храмовники, монашки и даже торговки на рынках в провинции. Все знали “Несчастного Диля”. Как он все продумал, как долго и кропотливо стоил малыш свою сеть. Но отец хитреца, Дэниель еще молод, силен, полон планов и амбициозен. Вот отвадит Инспектора и разберется с возникшей внезапной проблемой самого младшего из многочисленных сыновей. – Подготовить кабинет в библиотеке, я буду ждать его там. – Побарахтавшись в гамаке конунг встал неуклюже. – Пусть подадут туда горькой воды и обед в пару блюд. И предупреди младшего Винка: у меня на беседу с ним будет ровно двадцать имперских минут.

– Министры распущены на перерыв, хал Дэниел, – это тихо прошелестев, сверкающая в ярких лучах солнца лента, бесшумно перебирая сегментными ножками соскользнула на землю. – Халм Грог обо всем распорядился.

Премьер-министр и правая рука конунга снова всех выручил. Надо будет щедро его наградить.

Эта мысль главе континента совсем не понравилась. Лучше поблагодарить на словах. Да, так решительно лучше…

Кабинет в его библиотеке был местом для встреч самых приватных и важных. Сюда допускались немногие.

Младший сын конунга мрачно осматривал прозрачные полки с фальшивыми книгами. Все в Агрании вот так же фальшиво, эту истину он уяснил еще маленьким мальчиком. Диль ненавидел столицу, предпочитая ей абсолютно всегда общество верных друзей и любимой подруги.

Нэрис. Первая их с Райаном любовь. Еще в младших оборотах Синего круга друзья крепко договорились эту девочку не делить, стать ей защитой и твердой опорой, а потом предоставить ей выбор. Тот самый отбор. Как же давно это было.

Какими наивными были они, два маленьких рыцаря светлой принцессы. Как быстро пришлось повзрослеть всем троим.

– Снова решил разозлить меня? – высокий голос отца оторвал Диля от размышлений.

Конунг Агрании вошел в свой кабинет степенно и важно. Не отличаясь высоким ростом и крепостью телосложения, он умудрялся производить монументальное впечатление горделивой осанкой и надменным видом.

Но не на Диля. Делиэль Винк во всем походил на него, и видел хитрого лиса насквозь.

– Решил спасти твою шкуру, отец, – Диль невозмутимо ответил, с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом главы континента. – Но с условием.

– Да ты! – задохнувшись от праведного негодования конунг начал было гневную речь.

– Решил стать твоей сменой, – не дав отцу ни секунды на размышление Диль снова ударил словами. – Лет через двадцать, пожалуй. А потому мне не нужен карательный флот на орбите Лиглы. Мне нужна эта колония, и я не собираюсь отдать планету имперцам на растерзание. В этом нет возражений?

Раздался тихий шелест и дверь в кабинет отворилась. Ядроид – разносчик, похожий на небольшой, круглый столик под крышкой на тоненьких ножках принес их обед. Запахло божественно. Живот окаменевшего в ужасе конунга заурчало тоскливо напоминая о давно съеденном завтраке.

Диль ухмыльнулся, присаживаясь на край кресла, жестом подозвал к себе столик, раскрыл его и с совершенно невозмутимым видом начал неспешную трапезу. Молча. Один.

– Суда по колоритному выступлению, сын мой, ты многое знаешь.

Внезапно вдруг успокоившись, конунг рухнул в кресло напротив и мрачно взирал на жующего Диля.

– Все.

Младший сын был краток и лаконичен. А еще он очень голоден, и под пристальным взглядом отца ел жадно и быстро.

Гибкий и тонкий, похожий скорее на рослую девушку, чем на бойца и наследника древнего рода, Дэлиель Винк одевался с какой-то обманчивой небрежностью. Но ни короткие рукава совершенно немодного комбинезона, ни потертые ботинки военного образца со шнуровкой до самых колен старшего Винк не могли обмануть: перед ним сидел опытный воин. Еще не матерый, но уже не юнец. К такому придется прислушаться.

– Ты запер меня в замке в надежде на что? Вразумить? Не получится. – Диль все доел и теперь аккуратно и сосредоточенно вытирал пальцы бумажной салфеткой. – Но спасибо, кормилец. У меня было время подумать.

– Излагай, – тяжко вздохнув, отец принялся за остывший обед. И рагу из филе синего крокодила под острым соусом ша-беле его больше не радовало.

А сын изложил. В целом план его был прекрасен и остроумен.

Колонии нужно время, чтобы к моменту начала предметного и детального разговора с инспектором все эфиры зачистить, убрать в шахты избыток добытого и не описанного виталита, замести все следы пребывания посредников от пиратского братства. Словом, как следует приготовиться. А для этого злого Аверина следует заманить на большое и традиционное действо, ведь законы Империи запрещают влиять на традиции. Вот и славно. Кстати, свадьба в далекой провинции подойдет безупречно, ведь так?

Все-то у Диля выходило и славно и складно. Гладенько, как на первом речном льду. Но старший Винк знал: чем приятней такое скольжение, тем больнее удар о скалу.

– Твое условие? – лучше заранее оговаривать неприятности.

– Ты сам объявляешь брачный отбор, – Диль в ответ улыбнулся недоброй улыбкой.

Ничего в этом не было сложного, такие отборы по требованию главы континента давали права младшим детям семьи на титул наследников прайда. Неужели условие в этом? Но зачем? Как услуга для будущих союзников? Ох, и хитер младший сын.

– Это все? – конунг даже расслабился, доедая десерт из россыпи крупных ягод в сладком взбитом льду.

– Отбор в прайде Рейн, где невестой объявлена Нэрис, а я заявляюсь первым из женихов. Райан Диглис – вторым. Аграна, столица Агрании – экваториального континента и одноименного государства мира Лигла. Планетарная система двойной звездной системы Кеплер 47в созвездии Лебедя.

Конунг Аграрии Дэниел Винк малодушно сбежал, прямо с экстренного заседания кабинета своих же министров.

Сделал вид, что закашлялся, резко за сердце схватился и отмахиваясь от попытавшихся помогать секретарей вот так взял и удрал, как какой-то мальчишка.

А теперь он лежал в подвешенном в самом дальнем углу крохотного садика гамаке, на крыше нового, современного здания для заседаний Золотого Круга и бездумно смотрел в высокое, ясное небо. И хотелось ему с треском и грохотом провалиться сквозь все десять этажей построенных целиком из драгоценного, сверхпрочного и сверхлегкого багаевского стекла, – предмета их гордости и главной официальной статьи дохода в бюджете колонии. Чтобы все содрогнулись, а потом долго плакали, разгребая осколки, руки резали в кровь и найти конунга не смогли.

И так ему стало жалко себя, и тех несчастных министров, и белоглазых из персонала, что в кровь руки порежут, когда, громко рыдая, Дэниела будут откапывать из-под завалов, что мужчина уже чуть не плакал навзрыд.

Лежал конунг на крепкой спине, едва намечающимся животиком кверху и тихо всхлипывал, вяло покачиваясь в гамаке. И такая тоска накатила…

Часы на столичной ратуше скорбно пробили пять имперских часов.

Полдень.

Еще пять минут и он встанет, чтобы вернуться. Примет вид добродушный и мудрый, (хотя хочется убивать) и решит, наконец, что им делать.

Как поступить с этой внезапно свалившейся на голову целому миру Имперской Инспекцией? Вон он, гадский инспектор, болтается на орбите, как нависший над головами всех жителей Лиглы огромный топор палача. А скоро припрется, уже доложили.

Один.

Уже сам этот факт всех шокировал. Ни делегация, ни экспедиция, нет. Один человек, некто загадочный Инспектор первого ранга Макар Аверин, да еще и с неограниченными полномочиями.

Создатель! Конунгу опять захотелось на дно. И посыпать голову слоем осколков в пять метров толщиной, только бы не откопали.

Он столько сделал для этой планеты! Реформы, законы, права. Колония, построенная на преступлении, процветала. Веками воровавшая и не платившая законных пошлин Империи, исправно снабжавшая все пиратские корабли дешевым топливом Лигла жила себе припеваючи в своем тихом закоулке галактики, и не отсвечивала совершенно, пока… Пока проклятым сегодняшним утром резкая вспышка в верхних слоях атмосферы не возвестила о катастрофе по имени Макар Аверин. В нем даже звуки противные, словно больно сверлили они конунгов мозг.

И не уничтожишь Аверина потихоньку, об этом правитель крупнейшего континента справки сразу же навел у пиратов и выяснил: – не получится. Имперцам стоит теперь только свистнуть, и сразу же прилетит новый карательный флот, уже прозванный “томагавком”. А командовал им адмирал Анатолий Аверин, скорый на расправу и злой, как беременный шервь. Выяснять степень родственных связей двух этих Авериных у конунга Винка не было никакого желания. Со своими родственниками разобраться-бы.

А ведь было же так все отлично…

– Хал Дэниел, вас разыскивает младший сын.

Вкрадчивый шелест над ухом заставил конунга вздрогнуть. Совсем нервным стал. Молча вытянул руку и по одеялу навстречу скользнула блестящая длинная лента. Маленький современный ядроид, больше похожий на драгоценную сороконожку, находил конунга всегда, везде, быстро и безошибочно. Блестящий и гибкий, он давно стал любимой игрушкой правителя. После Никки и Гринки, конечно. Теплые, нежные и послушные белоголовые девочки незаменимы для успокоения нервов.

Младший сын.

Сегодня утром у них уже был разговор, и конунгу не хотелось его продолжать, абсолютно. Глупенький мягкий мальчишка вдруг вырастил зубки и выпустил когти.

Диль оказался очень непрост и умен. А его “друзья детства” вдруг проявили себя, встав целой армией на защиту засранца. Их оказалось великое множество, этих друзей. Дети министров, наследники и бастарды, торговцы и бородатые храмовники, монашки и даже торговки на рынках в провинции. Все знали “Несчастного Диля”. Как он все продумал, как долго и кропотливо стоил малыш свою сеть. Но отец хитреца, Дэниель еще молод, силен, полон планов и амбициозен. Вот отвадит Инспектора и разберется с возникшей внезапной проблемой самого младшего из многочисленных сыновей.

– Подготовить кабинет в библиотеке, я буду ждать его там. – Побарахтавшись в гамаке конунг встал неуклюже. – Пусть подадут туда горькой воды и обед в пару блюд. И предупреди младшего Винка: у меня на беседу с ним будет ровно двадцать имперских минут.

– Министры распущены на перерыв, хал Дэниел, – это тихо прошелестев, сверкающая в ярких лучах солнца лента, бесшумно перебирая сегментными ножками соскользнула на землю. – Халм Грог обо всем распорядился.

Премьер-министр и правая рука конунга снова всех выручил. Надо будет щедро его наградить.

Эта мысль главе континента совсем не понравилась. Лучше поблагодарить на словах. Да, так решительно лучше…

Кабинет в его библиотеке был местом для встреч самых приватных и важных. Сюда допускались немногие.

Младший сын конунга мрачно осматривал прозрачные полки с фальшивыми книгами. Все в Агрании вот так же фальшиво, эту истину он уяснил еще маленьким мальчиком. Диль ненавидел столицу, предпочитая ей абсолютно всегда общество верных друзей и любимой подруги.

Нэрис. Первая их с Райаном любовь. Еще в младших оборотах Синего круга друзья крепко договорились эту девочку не делить, стать ей защитой и твердой опорой, а потом предоставить ей выбор. Тот самый отбор.

Как же давно это было.

Какими наивными были они, два маленьких рыцаря светлой принцессы. Как быстро пришлось повзрослеть всем троим.

– Снова решил разозлить меня? – высокий голос отца оторвал Диля от размышлений.

Конунг Агрании вошел в свой кабинет степенно и важно. Не отличаясь высоким ростом и крепостью телосложения, он умудрялся производить монументальное впечатление горделивой осанкой и надменным видом.