Наг Стернин
Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3
– Люкс, – улыбнулся Люкс.
– … в патио, Люкс, – невозмутимо закончила Нора и послала Люксу изящный, и при всем своем невинном изяществе весьма эротичный воздушный поцелуй. – До встречи, милейш… милый Вы наш.
Глава шестая
1
Странноприимный дом как будто вымер. Во всех его строениях и дворах стояла гробовая тишина. Народец попроще, как только разглядел, кого это черти принесли сюда на их головы, тут же – от греха – испарился быстрее капли воды, попавшей на раскаленную плиту. Обслуга тараканами разбежалась по щелям и старалась как можно реже попадаться на глаза. Люкс с обеими сестричками куда-то исчез. Маркграф, оставивши здесь распоряжаться нескольких своих головорезов… точно головорезов, по мордам видно … ускакал, погоняя гиппов безо всякой пощады. Его величество Карл Пока Еще Король удалился в отведенные ему покои, откуда и носа не казал, все его сопровождающие попрятались. Скаврон с Нодем, прихвативши с собою изрядно кости, в сопровождении новых членов отряда отправились в ближайшую кузницу – неофиты нуждались в оружии и доспехах. Один только Кувалда – ему, как на грех, вышла очередь дежурить – слонялся по бесчисленным коридорам, лесенкам и переходам, убеждая себя – без особого, впрочем, успеха – что занимается поисками запропастившегося куда-то Луи Франкона. В свете последних событий Луи надо было уговорить срочно поменять внешность. Если его и дальше будут так-то узнавать, дело закончится плохо. Что касается техники дела, Кувалда готов был взять ее на себя. Как и всякий студиозус – естественник, он изучал в университете основы свободных искусств. Главным образом, конечно, архитектуру, но и живопись со скульптурой тоже. Так что вполне мог в этом важном деле оказать квалифицированное содействие.
С галереи, опоясывающей патио на уровне второго этажа, Кувалда увидел явно его поджидавшего юношу, почти мальчика, который, судя по невероятному сходству с королем Карлом, мог быть только принцем Густавом, наследником свенландского престола… впрочем, бывшим наследником.
– Позвольте Вас поздравить, сударь, – сказал принц, глядя на Кувалду пронзительными взрослыми глазами. – Вы первый человек, который прилюдно поставил на место этого выскочку "маркграфа". Мне рассказали. Очень жаль, что я не присутствовал при этой сцене.
– Какие пустяки, ваше высочество! – улыбнулся Кувалда, и принц улыбнулся ему в ответ неожиданно радостной и открытой мальчишеской улыбкой. Впрочем, он тут же снова насупился и посерьезнел.
Умный Кувалда сразу же взял с ним верный тон – никаких сюсюканий, никаких "мой юный друг" и все такое, но и никакого заискивания и рассыпания мелким бесом перед высокородным принцем. Мальчишке было лет четырнадцать – пятнадцать, но как он держался!
– Дуэль – это не пустяки, – сказал принц с предельно серьезным видом и покачал головой.
– Надеюсь, что сумею за себя постоять. К тому же, уважаемый маркграф не вызывал меня. Он только пригрозил вызовом, – снова улыбнулся Кувалда. Мальчишка ему очень нравился.
– Хочу Вас предостеречь от шапкозакидательства, – продолжал принц все тем же взрослым тоном, разительно контрастирующим с его мальчишеской физиономией. – Сэр Брандис блестящий фехтовальщик. Я тут как-то был свидетелем его тренировочного боя сразу с тремя очень неплохими бойцами. У него необычная техника боя. Боюсь, она может оказаться для Вас неприятным сюрпризом. Рубящим ударам, что у нас в обычае, он предпочитает стремительные колющие выпады, и работает с обеих рук. Одного из своих противников он достал вот так.
Принц обнажил палаш и стал в позицию.
– Представьте себе, что мне наносят удар обратной заточкой снизу в левый бок.
Принц сделал красивый пируэт, уходя от воображаемого удара, палаш его порхнул из правой руки в левую, Кувалда не успел и глазом моргнуть, как последовал стремительный укол, неизбежно распоровший бы бедро противника.
– Браво, ваше высочество, – Кувалда был искренне восхищен. – Вы освоили этот прием, только один раз его увидев?
– Сначала у меня ничего не получалось, – признался принц. – Пришлось потренироваться.
– Мне знаком этот прием, и я знаю, насколько он труден, – сказал Кувалда. – С некоторых пор я тоже укол предпочитаю удару. В фехтовании я постоянный спарринг-партнер своего сюзерена, а он владеет этой техникой в совершенстве.
– Вы имеете в виду светловолосого гиганта, около которого вьюнами вьются сразу обе мои сестрицы?
– Его зовут Люкс.
– Я знаю, – принц задумчиво покачал головой. – Мне хотелось бы с Вами о нем поговорить, если вы позволите. У него интересное имя. Люкс – это ведь означает не только "Лучший" или "Супер", правда? Первое, главное значение этого слова "Свет". Интересно… Младшую из моих сестер зовут Нора. В переводе с одного из наших древних языков это тоже значит Свет. Для моего бедного отца она действительно свет в окошке. Скоро кроме нее у него никого не останется. Свена, как говорят в народе, "отрезанный ломоть". Ей предстоит основывать и укреплять на троне новую династию – та еще задача, должен Вам сказать, при всем могуществе господина пришельца.
Кувалда задумчиво покосился на ворота, в которые совсем недавно рука об руку удалились Люкс и принцесса. Принц проследил его взгляд и философски пожал плечами.
– А что бы Вы хотели? Поставьте-ка себя на ее место. Вот Вы живете на свете, всеми обожаемая красавица принцесса. Конечно, времена сейчас сплошь и насквозь не романтические, принца на белом гиппе Вы, разумеется, не ждете и понимаете, что впереди у Вас – увы – династический брак. Но женские романы Вы-таки почитываете, и по любви вздыхаете мечтательно – пусть и тайной любви… особенно тайной, с поцелуями украдкой, тайными свиданиями при лунах и все такое. И вдруг как снег на голову Вам сваливается некое инопланетное чудо природы! Это уже даже не династический брак, при котором обоим супругам все заранее понятно, и при котором они устраиваются так, чтобы не портить друг другу кровь. Нет-нет! Для этого женишка Вы не только не предмет любви и свет в окошке, а даже и не личность. Вообще ничто. Не человек. Всего лишь сосуд для разового впрыска спермы с целью обеспечения легитимного наследника.
Вести подобные разговоры со взрослыми принц явно не привык. Лицо его покраснело, в глаза собеседнику он не смотрел.
– Так что пусть ее поведение не удивляет Вас, сударь. Оно вполне объяснимо и, в какой-то мере, даже оправдано… мне кажется.
– А Вы?
У принца задрожали губы, он отвернулся, но, справившись с собой, продолжал твердым голосом.
– О, меня ждет блестящее будущее. Немалый офицерский чин в какой-то особенной гвардии Внешних Миров. Их, оказывается, сущая прорва, этих самых миров, есть и вселенская империя, а где есть вселенская империя, как там вселенским гвардиям не быть? Вот такое меня ждет счастливое будущее. Вся вселенная, можно сказать, у ног.
– И смерть в первой же схватке? – охнул Кувалда.
– Зачем? – горько усмехнулся юноша. – У биопов не бывает детей, так что я буду уже совершенно не интересен Наместнику Фетмену. Он женится на Свене и станет королем совершенно легитимно.
– У кого не бывает детей? – удивился Кувалда.
– У биопов, – повторил принц. – Ну, у военных из Внешних Миров. С ними что-то такое делают, и они становятся физически очень сильными, ловкими, быстрыми и все такое, но бездетными. А внешне превращаются в сущие пугала, в уродов. Посмотрите на спутников маркграфа, это и есть биопы… и это же есть мое будущее.
– А если…
Принц покачал головой.
– Я бессилен. Даже если бы я убил Фетмена, на его место тут же сядет какой-нибудь другой пришелец. У них там в большой цене настоящие титулы, а этот другой может и наплевать на легитимность. Нынешний Наместник, по имперским понятиям, чуть ли даже не порядочный человек и щедрый, вся дворцовая прислуга Вупперталя обмирает от обожания. Брандис разъяснил мне, не стесняясь в выражениях, что при любом другом варианте погибнут все: и отец, и мать, и Нора, да и Свена тоже, может быть. Они заложники, понимаете? Вся наша семья разделит судьбу Гегемона и Франконов.
– Как, Гегемон тоже?..
– Друзья, да вы что, с полюсов свалились? Гегемон сидит под домашним арестом на Балатоне. И жив пока еще, как я понимаю, только потому, что пришельцы никак не могут договориться между собой, кто из них прикарманит Гегемонат… Сударь! Если я задам Вам несколько трудных вопросов, я могу рассчитывать на прямые и искренние ответы?
Кувалда пожал плечами.
– Думаю, что да. Во всяком случае, я не буду врать. Даже вилять не буду. Если вдруг не захочу Вам ответить, это будет значить, что я не вправе… но сейчас я не могу себе представить, каким должен быть вопрос, чтобы я не мог Вам на него ответить. Даже из какой области.
– Прекрасно, сударь. – Мальчишка смотрел жестким, напряженным взглядом, за которым, на самом донышке его распахнутых глаз видна была безумная, отчаянная, последняя надежда. – Тогда скажите мне, все эти слухи… и пакаторы, и простолюдины шепчутся о Светлом боге. Так вот, это… – горло у мальчишки перехватило, но он, в который уже раз, справился с собой, железной рукой подавив волнение, – это он?.. Это Люкс?.. А его рыцари Света – все вы, вот это окружающее его странное братство, от короля до простолюдина?
– Никто из нас, включая его самого, не знает, кто он и как попал в наш мир. Достоверно нам известно лишь одно: он обладает совершенно сверхъестественными способностями и всегда, не задумываясь, встает на сторону добра.
Принц задумчиво покачал головой.
– Хорошо. А как считаете Вы? Лично Вы, и еще вот тот, самый старший из вас, который с седыми висками. Как, кстати сказать, вы его называете?.. Ах, Луи… ну, да-да, конечно. Так вот, как считаете вы двое?
– Сначала, что по этому поводу думает сам Люкс. Он признавать себя земной ипостасью Светлого бога отказывается категорически. Впрочем, как я подозреваю, прежде всего, потому, что его возмущает необходимость полагать друзей и сподвижников своими рабами. Мы для него друзья, и ничего другого он не приемлет. Теперь о нас с Луи. Что касается меня, мне это, грубо говоря, пофигу. Я примкнул к нему одним из первых, еще на полюсах… да-да, мы именно "свалились с полюсов" в самом буквальном смысле, возможно, при случае я Вам об этом расскажу. Раньше меня к нему примкнул только Скаврон – тот, кряжистый и широкоплечий. Впрочем, Нодь был с ним знаком еще в прошлом его воплощении… да-да, именно так, это абсолютно достоверно. Видите ли, ваше высочество, я вообще не верю в бога, хотя признаю, что божественность Люкса сегодня есть единственная непротиворечивая гипотеза, в которую укладываются все известные нам факты. Но непротиворечивость еще не гарантирует истинности, как Вы понимаете. Теперь о Луи, которого Вы, принц, судя по всему, узнали. Луи верит со всем пылом отчаявшегося человека. И еще он верит в победу. Он считает, что правда, в конце концов, все равно выйдет наружу. Он говорит, что можно поменять плюсы на минусы в человеческой морали, но ненадолго. Потому что нравственное чувство человека обмануть нельзя. Человек всегда знает в глубине своей души, что хорошо, а что плохо. И если в мире некими силами зла формируется темное божество… или темное начало, называйте это как угодно, в противовес ему неизбежно появится начало или божество светлое, вокруг которого тут же начнут формироваться силы добра. Все, что Вы тут мне сейчас рассказали, требует тщательного осмысления. Обдумать все это требуется. Обсудить. Сам способ действия пришельцев показывает, что у них, в империи, все обстоит совсем не так уж гладко и однозначно. Похоже, там тоже идет борьба. Возможно, там имеются наши естественные союзники… если поискать.
– Куда вы сейчас направляетесь? Чем вы заняты?
– Этим и заняты. Мы ищем знание, именно знание. Ищем потому, что ничего не знаем ни о своих врагах, ни о друзьях.
– Собираете информацию о том, что происходит?
– Не только, и даже не столько. Информация о происшедшем есть сведения уже о следствиях. Мы ищем причины, движущие пружины, ну и, естественно, знания о персоналиях.
– Чтобы дать бой?
– Чтобы дать бой.
Принц с неожиданной робостью коснулся пальцами его рукава.
– Может быть, и для меня найдется место в рядах? Я с удовольствием сбежал бы с вами, в этом случае я рискую только собой – черт с ним, с Фетменом, пусть живет. Я, конечно, понимаю, что толку от меня, мальчишки и щенка никакого…
– Толк от Вас как раз и был бы огромный. Вы, как и Луи, в наших рядах смотрелись бы как знамя. Но все дело в том, что… как бы это сказать… Люкс трясется даже над каждым из нас, хотя мы все взрослые самостоятельные люди. И его можно понять. Он уже, по крайней мере, дважды приходил в наш мир. Всякий раз он обрастал друзьями и сподвижниками. И всякий раз погибал вместе с ними. Для него, как видите, смерть была временной. А вот друзья и сподвижники гибли навсегда.
Принц отшатнулся в ошеломлении.
– Вы… Вы считаете меня трусом?
– Ваше высочество! – чуть ли не взвыл Кувалда. – Как Вы могли такое подумать? Я и помыслить не могу ставить под сомнение Ваше мужество. Я…
– Нет-нет, Густав, мальчик мой, – раздалось из темноты дверного проема. – Об этом не может быть и речи.
Из дверного проема появилось два человека, с головы до ног закутанные в плащи. Они отвели от своих лиц полости плащей, и собеседники узнали Луи и сопровождавшего его Жака.
– Мой друг ведет речь о моем венценосном брате, Вашей матери, сестрах, – продолжал Луи. – Стать этим самым, как его там, биопом, означает сохранить Вашу жизнь для них.
– Именно так, – подхватил Кувалда. – Пойти с нами… прикиньте, какова вероятность для каждого из нас остаться в живых даже в случае победы общего дела? А ведь мы можем погибнуть все, как это уже бывало. Следом придут другие, еще и еще, но нас-то уже не будет. Повторяю, мы – взрослые самостоятельные люди…
– Господа, – оборвал дискуссию Луи. – Должен сказать, что вы ведете себя крайне неосторожно. Я услышал Вашу бурную беседу еще на подходе к галерее в коридорах второго этажа. Тема важная и насущная для нашего юного друга, да и для нас всех. Особенно в свете того, что мы сейчас тут узнали о Гегемоне. Давайте пройдем к Люксу, он только что вернулся с прогулки, позовем остальных и все, как следует, обсудим. Тут сейчас была высказана интересная мысль. О знамени. По-моему, очень, очень перспективная мысль. Кстати сказать, может быть еще не поздно вмешаться и в судьбу Гегемона?
…Друзья постучались в дверь комнаты Люкса и услышав удивленное: "Что это еще за церемонии, входи же, входи…" толпой ввалились внутрь, оставив перед дверью Жака в качестве часового.
Люкс удивленно уставился на друзей, не без растерянности хлопая глазами.
– Это вы? Что-то случилось?
– Простите, Люкс, за столь позднее вторжение, – напористо начал Луи, – но…
– Постойте, друзья, постойте, – сказал умный Кувалда, который мгновенно и, как ему показалось, правильно "просек" ситуацию. – Давайте-ка мы отложим наш разговор на завтра. Появятся Скаврон, Нодь и все остальные, тогда и…
За дверью послышался какой-то шум, невнятные голоса. Потом дверь растворилась, пропуская смущенного и покрасневшего до корней волос Жака.
– Там… э-э… а-а…
Но тут же он оказался весьма бесцеремонно отодвинут в сторону, а из-за его спины вынырнула в сиянии своей ослепительной улыбки принцесса Свена. Она весело оглядела присутствующих, тряхнула головой, отчего ее иссиня-черные волосы взлетели вверх тяжелой волной и, рухнув вниз, снова рассыпались по обнаженным плечам, и не без задиристости поинтересовалась:
– Не кажется ли вам, господа, что вы слишком засиделись у своего сюзерена? Мужские дела вершатся днем. Ночь принадлежит женщине.
2
Представительское старшинство в посольстве Брандис предоставил некоему благообразному и важному на вид "лемуру", но всю реальную власть передал отнюдь не многочисленным свитским офицерам, которых – совершенно справедливо – полагал паркетными шаркунами. Фактическое командование он поручил капитаншиному сержанту-биопу по имени Кубрик, производившему впечатление человека опытного, бывалого, понимающего не только с какой стороны масло на бутерброд намазано, но и почем нынче фунт лиха тоже. А сам верхом и в сопровождении нескольких малиновых гвардейцев галопом вылетел с постоялого двора. Впрочем, галоп этот продолжался совсем недолго. Уже через пару лье всадники свернули с дороги и въехали в ничем не примечательную усадебку средней руки пакатора, притулившуюся на берегу ручья, некогда питавшего водой крепостной ров старинного полуразрушенного форта
Практически сразу же Брандис появился снова, но уже один и пешком. Он перешел по шатким мосткам на другой берег ручья, обогнул останки крепостной стены и углубился в чахлый реденький лесок. Там на обширной поляне, расположенной на удивление близко к опушке, его дожидался маленький трехместный флаттер, абсолютно не похожий на огромные мощные машины темницких силовиков.
Судя по размытому от характерной вибрации контуру флаттера, двигатели машины были включены, оставалось только забраться внутрь салона и – в путь. Перебросившись парой слов с торчавшим рядом с машиной охранником, Брандис уселся рядом с пилотом, здоровяк-охранник со снайперской многозарядкой устроился на заднем сидении. Флаттер с характерным стрекочущим шипением взмыл в воздух и взял курс на Вупперталь.
В паре-тройке лье от города флаттер плюхнулся на такую же поляну, с какой стартовал четверть часа назад, высадил Брандиса, взлетел, секунды не медля, и мгновенно исчез из глаз.
На поляне Брандиса дожидался верховой – малиновый гвардеец, точная копия тех молодцов, с которыми капитан недавно расстался. В поводу у гвардейца был великолепный вороной гипп под гвардейским седлом, с брошенным поперек седла плащом – погода в Вуппертале была мерзкой, дул пронзительный холодный ветер и все время порывался пойти дождь. Впрочем – как считал сам Брандис – плохая погода была ему только наруку.
Через полчаса сумасшедшей скачки Брандис влетел на территорию небольшой WWW-часовни, совершенно пустынную, если не считать стражи, которая беспрекословно отворила ворота при одном только его виде. Брандис бросил поводья сопровождающему и вошел в здание часовни, судя по его действиям, снабженное запором, считывающим рисунок сетчатки глаза. Внутренние помещения часовни, как ни странно, никакого отношения к культу не имели, а напоминали они более всего операционный зал какого-нибудь аннигилятора или средней руки боевого конвертоплана. Сидевший за компьютерной панелью дежурный в малиновом мундире гвардейского офицера и при палаше – та еще картинка, сущий "сюр", всякие там Сальвадоры Дали отдыхают! – вскочил и вытянулся в струнку.
– Для меня есть что-нибудь? – спросил Брандис.
Малиновый отрицательно покачал головой.
– Вот, – Брандис сунул малиновому подготовленную еще во флаттере депешу. – Передайте немедленно. Индексы секретности, срочности и важности – два нуля.
Не успел Брандис, давясь от спешки, проглотить бутерброд – до дымящейся на столе чашечки кавы очередь так и не дошла вообще – как малиновый подскочил к нему с выпученными глазами и молча протянул распечатку с принтера.
– Та-ак, – озадаченно почесал голову Брандис. И было отчего. Текст сообщения был абсолютно зубодробительный, а от подписи под ним слабонервного человека вполне могла хватить кондрашка. Смысл текста сводился к требованию не препятствовать свободному прохождению по Трассе объекта номер один. Напротив того, Брандису предписывалось оказывать ему всяческое содействие и, более того, не стесняясь в средствах, тормозить деятельность групп сопровождения и захвата. Не выполнить распоряжения такого подписанта было равнозначно самоубийству, выполнить – собственному провалу. Разумеется, – злился Брандис, – сидя в тиши кабинетов очень просто гордо бахвалиться гордыми достижениями своей гордой разведки. А вот каково ей, гордой разведке, ходить под вечной угрозой провала? Но, как бы то ни было, приказ надо выполнять.
Некоторое время Брандис сидел за столом в глубокой задумчивости. Наконец, решение было принято, обдумано и взвешено. Начальство желает, чтобы клон Рекса Азерски двигался по Трассе без помех? Что ж, для этого достаточно было воспрепятствовать объединению Фетменовой капитанши и этого самого Изегрима. Изегрим вполне способен выследить объект, но абсолютно не способен осуществить захват. Капитанша захватить объект, скорее всего, сможет, а вот выследить не сумеет ни за какие коврижки. Брандис припомнил облик биопши и невольно поежился. Предпринимать что-нибудь силовое по отношению к ней? Он не идиот. Убирать надо Изегрима – нет аббата, нет и захвата. А аббат, по счастью, находился сейчас в Вуппертале и, в ожидании прибытия этой самой Брунгильды, был занят личными делишками – пытался добраться до шкуры главного научного актуализатора.
Брандис вызвал к себе спутника и направил его в дворцовые конюшни для снаряжения в путь самого роскошного рыдвана, какой только удастся там отыскать. А сам связался по коммуникатору и вызвал сюда, в часовню, секретаря орденской ложи левкариев – финансистов, что ведали орденскими финансами. Секретарь был хитер, плутоват, сребролюбив и полезен Брандису сверх всякой меры. Однако им предстояло пожертвовать, ничего другого в голову не приходило.
– …Поймите меня правильно, – говорил Брандис в постную рожу секретаря, – я лично ничего не имею против сэра актуализатора… и нечего коситься на мою руку, это мелочи, которых ни один бретер никогда не принимает во внимание. Я просто хочу на этом деле заработать, но в силу некоторых обстоятельств не могу действовать от своего имени, ни как бретер, ни как финансовый посредник. Я, видите ли, просто действующее звено в цепочке заказчик – киллер. Ко мне и обратились-то как к человеку, который может подыскать надежного исполнителя акции, что мне очень не с руки. Я предлагаю Вам взять на себя роль посредника, а деньги мы поделим.
– Велика ли сумма? – скромно поинтересовался секретарь, сверкнув, тем не менее, алчными глазищами. Брандис пощелкал по клавишам компьютера и повернул к секретарю монитор. Секретарь поднял бровь и уважительно покивал головой.
– Деньги пополам, – поспешно добавил Брандис. Для убедительности.
– Сэр актуализатор мешает кому-то настолько?
– Нам-то с Вами какое дело? – Брандис философски пожал плечами. – Этот тип за короткий срок руководства лабораторией успел многих задеть, многим досадить и даже насолить, а кое-кого и вообще подставить, так сказать, смертельно…
– А-а, – понятливо скривился секретарь, – Гольденцвиксы?
– Это Вы сказали, не я, – расхохотался Брандис. – Да еще и вслух сказали, к тому же!
– Молчу-молчу, – ответно хихикнул секретарь. – Но где мне взять исполнителя? Работать предстоит не какого-нибудь горожанина и даже не аристократа. Работать наверняка. Я исполнителей работ такого масштаба не знаю.
– Зато я знаю. Я вам подскажу, к кому обратиться, только, чур, на меня не ссылаться никому, никогда и ни при каких обостоятельствах. Предупреждаю, я серьезно обижусь. Есть один человек. Из силовых структур Ордена. Этот человек прикончить актуализатора сочтет за счастье, а если ему за это еще и денег предложить – тушите свет…
– Кто таков?
– Изегрим, аббат от яда и кинжала.
– А-а, знаю, знаю, этот – да. Серьезный человек.
– Только поспешите, все должно быть решено не позже завтрашнего дня, а лучше и вообще сегодня. О деньгах не беспокойтесь, я их сегодня и жду. В крайнем случае, мой посланец привезет их Вам – долю Изегрима и Вашу долю тоже – прямо на место Вашей с Изегримом встречи. Где встретиться предполагаете и когда? Нельзя, чтобы вас видели вместе с аббатом, учтите.
– У меня для скользких встреч есть испытанное местечко. За южной крепостной стеной на берегу Рейна стоит WWW-часовня. Это место нормальные обыватели и днем обходят стороной, большим пальцем обмахиваясь. А я его вызову в ночь. Сегодня же. О точном времени я вам сообщу по коммуникатору.
Секретарь распрощался и поспешно удалился. Теперь о месте и времени встречи заговорщиков осталось только рассказать Генрику, и, насколько Брандису был известен норов сэра актуализатора, дело можно будет считать удачно завершенным. Впрочем, полагаться только на Генрика он не собирался, и намерен был исполнение акции лично проконтролировать со снайперской многозарядкой в руках. Во избежание случайностей.
Передать сведения Генрику, впрочем, тоже задача была непростая. Надо было гарантированно соблюсти тайну, чтобы – ни-ни, чтобы комар носа не подточил. Видеть их вместе тоже не должен был ни один человек. Вообще. И лучше всего для этого было тайно же проникнуть в лабораторию сэра актуализатора. Вот там-то, если кто-нибудь его, Брандиса и заметит, уж точно не поверит своим глазам. Решит, что привиделось, сам над собою еще и посмеется. Да и начальство предписывало поискать ходы к лабораторному руководству. Очень уж хотело оно, начальство, в тонкостях знать, чем таким увлекательным занимаются яйцеголовые его светлости колониалистова информанта. Так что все могло сложиться лучше всяческих ожиданий… если повезет, разумеется.
Брандис вышел из часовни, взбежал на высокое крыльцо трапезной и, повозившись с ключ-картой, вошел внутрь.
За массивным столом обеденной залы два человека с постно унылыми лицами лениво перебрасывались в картишки. Увидев вошедшего, оба бывших представителя научной безопасности бросили карты на стол и с радостными воплями устремились к нему.
– Спокойно, господа, спокойно! – Брандис отстраняющим жестом руки отправил их обратно за стол. – Я отнюдь не за вами. Я вытащу вас с Темной, как обещал, но не думайте, что это так просто и легко. Сами понимаете, что специального корабля никто за вами посылать не станет. И вовсе не потому, что дорого и жалко денег. Наш шеф всегда вытаскивает из беды праведно служивших ему людей. Но как объяснить людям Координатора по делам колоний появление здесь на орбите постороннего конвертоплана? Потерпите еще немного. Сэр Наместник Фетмен в самое ближайшее время собирается провести для Трассы новые закупки – у идиотов-трассовиков опять кончаются беспилотники… едят они их, что ли? У кого покупать, как всегда, подскажу Фетмену я. Вот на корабле, который привезет ему покупки, вы отсюда и исчезнете.
Оба силовика синхронно вздохнули и синхронно же кивнули – что, мол, делать?
– Вот и прекрасно, господа хорошие. А пока во всех подробностях еще раз расскажите-ка вы мне, каким путем бежали из лаборатории. В мельчайших подробностях: лифты, кнопки, пароли, коридоры, словом, все-все. Вот вам бумага, рисуйте…
… Мяв коммуникатора был настойчив до омерзения. Он буквально отодрал Генрика от наслаждения роскошным телом Жанет. Кто же это домогался его с такой маниакальной настойчивостью? Ах, Брандис?.. Тогда дело, и на самом деле, должно было быть чрезвычайно важным делом… ишь ты, какой роскошный слоган получился, хоть в рекламу отсылай. До сих пор малиновый капитан держался с восхитительно почтительным достоинством, не без некоторой доли столь же почтительной самоиронии, на которую, впрочем, имел полное право после знаменитой дуэли.
– Нам нужно срочно встретиться, – Брандис был непривычно лаконичен, хмур и даже суров.
– Прям-таки немедленно? – сварливо осведомился Генрик, ладони которого до сих пор сохраняли ощущение восхитительно бархатистой кожи подруги.
– Да. Причем так, чтобы эту встречу никто не засек. Меня, видите ли, официально нет в Вуппертале. Лучше всего встретиться… только не убивайте меня сразу, пожалуйста, хорошо?.. так вот, лучше всего бы у Вас в лаборатории.
– И как Вы себе это представляете? – окончательно рассердился Генрик. – Мне оформлять для Вас пропуск, или Вы проскочите мимо охраны невидимкой?
– Я могу быть в вашей лаборатории самое позднее через четверть часа. И никакой пропуск для этого мне не нужен. Рядом с приемной Советника есть заброшенный пост охраны, знаете? Сколько времени Вам потребуется, чтобы оказаться там?
Ах, вот оно, значит, как? Генрик даже задрожал в предвкушении массы замечательных, даже головокружительных открытий.
– Что ж, я жду Вас в этом месте немедленно. Приходите так быстро, как только сможете.
– Генрик! – поспешно зачастил Брандис. – Вы, как я понимаю, сделали из моих слов некие далеко идущие выводы. Правильные выводы, надо сознаться. Но я хочу Вас сразу же предостеречь от любой торопливости. Не нужно ничего предпринимать, как бы это сказать, поспешного. А вот то, что я собираюсь сообщить, подвигнет Вас на некие действия и в моих интересах тоже, это правда, но для Вас оно в самом буквальном смысле жизненно важно. Жизненно, учтите!
– Я понимаю, – сказал Генрик. – Жду Вас.
Генрик едва успел заблокировать Жанет в самом дальнем руме своих апартаментов, как в вестибюле появился Брандис, одетый под заправского студиозуса и даже при свенских роскошных усах.
– Дорогой друг! – с места в карьер заявил тот, не утруждая себя церемониями вроде приветствий, рукопожатий и всего такого. – На Вас подготовлено покушение. Откуда я это знаю? Я являюсь одним из звеньев в цепи заказчик – киллер. О заказчике я могу только догадываться, думаю, что и Вы тоже, да… а вот исполнитель – некто аббат Изегрим. Как я понимаю, он Вам известен.
Брандис быстро опространствил карту Вупперталя и сказал, тыча пальцем в часовню на берегу Рейна:
– Сегодня после заката здесь Изегриму передадут плату за Ваше убийство. Изегрим будет один – сами понимаете, деньги есть деньги, а тут деньги даже не просто большие, а очень большие. Посредник тоже будет один по той же причине. Хватать посредника, чтобы через него проследить всю цепочку, бессмысленно, поскольку деньги ему передал я. Сам я задание получил от… словом, следующий человек в цепочке для Вас недосягаем. Он даже никогда не бывал на Темной, и Вы с ним ни разу не сталкивались. Это имперский чиновник высочайшего ранга. Сразу хочу Вас предупредить, здешний посредник – тот, который передает Изегриму деньги, человек лишний среди живых. Если Изегрим держит за горло Вас, то посредник нас обоих, и Вас, и меня. Лучше всего, если они оба же и исчезнут бесследно. В крайнем случае, все должно выглядеть как ограбление. Имейте в виду, дорогой друг, у Вас только сегодняшний вечер. Если этого не сделать сегодня, завтра Вы будете уже мертвы.
Итак, к утру следующего дня Брандис мог с удовлетворением констатировать, что все его дела в Столице успешно завершены. Спутник его, тот, что был отправлен в дворцовые конюшни, тоже справился с заданием в лучшем виде. Карета была подготовлена и запряжена самыми резвыми гиппами изо всех, что конюхи сумели отыскать. Солнце еще не встало, когда рыдван, грохоча колесами по булыжникам мостовой, повез Брандиса в обратный путь.
