Надежда Кузнецова
Огонь со мной
Глава 12
Пока приготовленный Кремером ужин пытался удержаться в моем желудке, я старалась переварить новую для себя информацию. Теперь, когда мне ясно, кто я, хорошо бы вспомнить все, что мне известно о магах. И чем дольше я погружалась в воспоминания, тем хуже себя чувствовала. Меня стало мутить, к горлу подступила тошнота. Я никак не могла припомнить хоть что-нибудь хорошее о магах. В голове всплывали истории одна хуже другой – бесконечные бесчинства, хаос, убийства смертных.
– О чем задумалась? – тихо поинтересовался чародей, вероятно, прочитав негативные эмоции на моем лице.
Вместо ответа я еще сильнее ушла в себя. Маги… были свободны в своем безрассудстве и преступлениях против бессмертных и людей. Источники, не сильно задумываясь о последствиях, превращали любого смертного в мага, а ходят слухи, что даже бессмертных наделяли некоторыми силами магов. Обладая такими возможностями и силой, маги оказались настоящим бедствием для мира людей. Тщеславие и любовь к власти – этого «добра» было так много, что маги не особенно скрывались от людей. Они даже пытались руководить их жизнью. Кто-то был при дворах у королей, нашептывая грандиозные планы захвата соседних государств, а кто-то настолько увлекся, что стал создавать новые религии, делая все для того, чтобы добиться поклонения. Правда, последнее позже им аукнулось, когда повсеместно начали сжигать на кострах всех, кто хоть мимолетно соприкасался с магией. По этой же причине века спустя маги сбежали в Россию – там религия не требовала сжигать за колдовство. А вместе с магами туда же перебрались и чародеи, которые попутно пострадали от действий магов.
– Ты что-то тихая очень. Все еще плохо себя чувствуешь?
Я не сразу поняла, что Кремер о чем-то меня спросил, я все думала о том, что моими друзьями должны теперь стать жутковатые вампиры и акриты.
Бессмертные, которые порой даже наперекор их создателям не отвернулись от магов, наоборот, встали на их защиту. Это вампиры и акриты. Акриты… Ну, тут все понятно: единственное, что они признают, – это сила, а силы у магов хоть отбавляй.
Вампиры? Их тоже можно понять, они весьма ограничены, так сказать, диетой. Люди для них не ахти какой источник пищи, хватает буквально на сутки, зато ими можно легко манипулировать. А в манипуляциях и подставах вампирам нет равных. Винить их за это? Наверное, можно, но бессмысленно. Они просто так выживают. Они способны внушать мысли, идеи, воспоминания о событиях, которых не было, даже бессмертным – всем, кроме магов. Дуфф-Кайден и тут постарался. Ведь он не сразу создал магов, а выждал, осмотрелся, взвесил минусы и плюсы всех уже существующих бессмертных и только потом создал своих Источников с минимальными недостатками.
– Алика, как ты?
Когда в голосе Кремера послышались нотки беспокойства, меня это заставило подать голос и на какое-то время выйти из своих размышлений.
– Я… нормально, просто думаю о том…
– Что ты теперь маг?
– Именно.
Почему в его голосе звучала жалость?
– Ты ничего не знаешь о магах…
Хвала богам, что я не услышала нравоучительного тона, этого мне сейчас не нужно. И без того тошно на душе.
– …но ты можешь спросить меня.
Могу ли? С одной стороны, обсудить магов с чародеем – это звучит дико само по себе, но, с другой стороны, от Кремера я могу многое узнать.
– Ты ненавидишь меня?
– Нет.
Это прозвучало настолько быстро и утвердительно, что больше смахивало на ложь.
С момента, когда я могла вначале выпустить огонь, а затем втянуть его в себя, во мне словно проснулся дремавший инстинкт. Инстинкт, который я пока не могу точно описать, но у меня возникло странное желание помочь магам, помочь всем выжившим магам. Не то чтобы они сейчас нуждались в моей помощи, ведь мне самой выжить бы, но все же теперь я осознаю: если все оставшиеся маги узнают, что есть живые Источники, это позволит почувствовать надежду на новую жизнь. Но как я могу хоть кому-то помочь, если о магах я знаю лишь то, что смогла найти в книгах по истории о жизни и сопротивлении чародеев магам?
– Я знаю о магах, но лишь о том, как их убивать, но не…
– Но не о том, как быть магом?
– Именно! Я поняла, что я – Источник, понимаю, что те трое магов надеются на нас. А я не только не знаю об их надеждах, я даже не знаю, кто и что я теперь такое.
Кремер ничего не ответил, но я и не ожидала слов ободрения или поддержки в данном вопросе от чародея.
Вдруг мне в голову пришла другая неприятная мысль: знали ли чародеи, убившие моих родителей, кого они убивали? И если да, то почему оставили в живых меня и Ремиса? Мне показалось, что наставник что-то нам не договаривал в том офисе утром. Не то чтобы у нас было время поболтать, но сложилось впечатление, что нас оставили в живых не только для того, чтобы узнать чуть больше о магах. Зачем чародеи сохранили жизнь мне и Ремису?
– Той ночью убили наших родителей и нашли нас с Ремисом. Тебе известно, почему оставили нас в живых?
Я повернула голову в сторону Кремера и поймала его пристальный взгляд на мне. Не знаю, давно ли он так на меня смотрит или же его так удивил мой вопрос. Какое-то время он молча продолжал пялиться, но вскоре все же ответил:
– Я не убивал твоих родителей, меня даже не было той ночью в стране, кроме того, я даже не знал об этой операции.
Мне показалось или Кремеру стыдно? Надеюсь, не за то, что он лично не прикончил Источников или Источник! Я даже не знаю, кто из моих родителей обладал наивысшей силой в тот момент.
– Это не ответ на мой вопрос.
Хотя, признаться, я почувствовала облегчение от мысли, что Кремер не причастен к смерти родителей.
– Чародеи знали, что убивают Источников?
– Нет, никто не знал, кто вы, пока ты не кинула в меня огненный шар в холле замка Маргуст.
Кремер немного замялся, но продолжил:
– Не все были согласны с тем, чтобы оставить вас в живых. Твои родители были сильными магами, это было понятно, но то, что они Источники, мы не знали до недавнего времени. Феликс, ваш наставник, был среди тех, кто желал вам смерти, но Кевилс смог его переубедить, лишь дав возможность Феликсу лично следить за вами, став вашим наставником.
– В это сложно поверить! Ты хочешь сказать, что моих родителей убили, не зная, кто они? Ты серьезно? Не было обычного расследования, устройства ловушек согласно умениям и силам мага? Если на нас напали в нашем доме, то чародеи за нами следили. Только так возможно было убить их! И при этом они не догадались, кто мои родители? Не ври мне, Кремер!
Как же я наивно надеялась, что чародей может что-то мне поведать о магах! Он скрывает даже очевидное. Чародеи убили родителей. Но вопрос в том, как чародеи смогли уничтожить по крайней мере одного Источника.
– Полагаю, что за ними следили, но твои родители не показывали всей своей силы, и за ними охотились как за сильными магами, но не как за Источниками.
Медальоны… я вспомнила о том, как мама их надела на нас с Ремисом. Они прятали свои силы, они прятали нас.
– Они не показывали свои силы, чтобы не явить силу Источников?
– Думаю, что так… Я бы сделал именно это на их месте.
– Ты никогда не был на их месте, Кремер.
Он никогда не прятался, он из привилегированной лиги чародеев. О чем я думала? Он не может понять меня. Чародеи считаются элитой среди бессмертных, если так можно выразиться. Но в то же время чародеи очень скрытны, мало кому доподлинно известно, как и чем они живут. Поэтому ни одна раса бессмертных не обросла таким количеством мифов, как орден чародеев. Ими восхищаются, их уважают, им подражают буквально все. О самых выдающихся складывают легенды, им посвящают песни и поэмы. Еще бы! Чтобы появились чародеи, боги объединили свои усилия. Это дар богов для всех бессмертных, дар, который был призван спасти мир от полчища магов. Кремеру не понять меня. Им восхищаются, а магов презирают.
– Я не прятал своих детей, да… тут ты права.
Что? О чем он?
– Ваши родители прятали не только своих детей, они прятали будущее магов. Как сейчас полагаю, они пошли на жертву.
– Но когда их настигли… почему… мои родители не…
– Я не знаю, – Кремер прожигал меня взглядом, – я не знаю, что там произошло, не знаю, почему твои родители не применили всю силу Источников, а они определенно могли! Может, все-таки чародеи подготовились и смогли обезоружить твоих родителей? Но больше похоже на то, что они спасали детей. И добавлю… Кевилс к тому времени запретил убивать детей магов.
Произошли две вещи. Первая: я вновь мысленно пережила ту ночь, но теперь под иным углом – родители погибли, вероятно, спасая нас. Вторая: невозможно обвинять чародеев в убийстве магов, ведь еще сутки назад я думала, что впишу свое имя в историю операции по уничтожению магов. Но чего я до сих пор не понимаю: почему той ночью не убили всю нашу семью?
– Почему Кевилс запретил убивать детей магов и нас с Ремисом не тронули?
Я пыталась произнести это ровным и требовательным голосом, но вышла истерика, приправленная детским испугом.
– Я уже сказал, что в тот момент Кевилс запретил убивать детей магов, у него на то были свои причины, и никто не смеет перечить ему.
«В тот момент» – Дориус был прав! Чародеи убивали детей, но позже по приказу Кевилса убивали только взрослых магов. Почему?
– И что изменилось? С чего вдруг такая избирательность в убийствах?
– Ты называешь это убийством, но поверь мне, Алика, маги тоже не невинные овечки, на одного мага приходилось минимум три-четыре погибших чародея или десятки смертных и других бессмертных.
О, вот теперь я отчетливо слышу обвинения.
– Кого убили мои родители?
– Я не знал твоих родителей, мне не приходилось с ними сталкиваться.
– Допустим. Но ты наверняка слышал отчет о той ночи, и чародеи поделились с тобой информацией.
В ответ он лишь отвернулся от меня.
В пещере я дрожала от страха и некой неизвестной злости, теперь же меня начинает трясти от вполне ясной ярости и обиды. Странно, что я так быстро завожусь, раньше никогда такого не было. Я всегда была серой мышкой, но уж точно не той, кто может препираться с одним из сильнейших бессмертных! Я вскочила на ноги, и от моего умиротворения не осталось и следа.
– В какую игру ты играешь, Кремер? Ты думаешь, я поверю в то, что чародеи пошли на операцию вслепую, надеясь лишь на удачу?
Кремер тоже вскочил, сделал шаг по направлению ко мне и, приподняв руки, выставил перед собой ладони, видимо, хотел успокоить меня.
– Тише, не кричи! Ты должна была догадаться, что Феликс не блещет умом! Именно он руководил операцией по убийству твоих родителей, и именно он направил вас на этих троих магов, рискуя жизнью чародеев и вашими. Хотя, я думаю, он рассчитывал «случайно» убить вас сутки назад, несмотря на то что Кевилс запретил вас убивать. То же самое можно сказать о ночи, когда вас нашли, убить ему вас тогда помешали другие чародеи, что были той ночью с ним!
– И с чего бы Кевилсу так заботиться о нас? Ты явно что-то не договариваешь, Кремер!
– Маги больше не являются угрозой. Кевилс хотел, чтобы пара магов была на стороне чародеев, чтобы мы вместе могли противостоять внешней угрозе.
– Какой еще угрозе? О чем ты говоришь?
– Всегда есть угроза. Вчера это были маги, а завтра… – Тут Кремер запнулся, чем лишь заставил еще больше усомниться в его искренности. – Словом, всегда есть угроза.
Именно так. Словно щелкнув тумблером, мой разум из режима нервной и боязливой Алики переключился в режим «держите меня семеро!». Он играет со мной, он мне явно врет! Да кем он себя возомнил?!
Я выставила перед собой руку, поскольку мои ладони сильно нагрелись и покраснели. Вероятно, мои эмоции так влияют на мою силу, которая сейчас забурлила во мне. Магия вспыхнула неожиданно и остро внутри меня, словно сама по себе, и направилась к моим ладоням. По тому, как они засветились, стало очевидным, что в моих руках закипает не телекинез. Это готов вырваться огонь!
Надо взять себя в руки, пока я вновь случайно не напала на Кремера. Во второй раз он меня уж точно не простит. А я совершенно не желаю ему смерти. Я злюсь не столько на Кремера, сколько на судьбу, которая неожиданно перевернула всю мою жизнь с ног на голову. Кремер не виноват в этом. Еще вчера я была преданна чародеям, а сегодня я готова их осуждать. Это неправильно. Но почему разговор с ним о родителях вызвал во мне подобную реакцию? Наверное, я ожидала правды от Кремера, но наткнулась на недоверие. Он что-то скрывает, недоговаривает. Можно ли его в этом винить? Конечно, нет. Я – Источник, а он тот, кто призван уничтожать Источников.
Умом я это понимаю, а сердце рвется на части. Ведь речь не о каких-то посторонних магах, а о моей семье, в том числе о Ремисе. Кто бы не злился на моем месте? Кто смог бы сейчас спокойно беседовать о том, что было в прошлом, и о будущем, которое весьма непредсказуемо и туманно? Кроме того, оно очень зависит от чародеев и конкретно от Кремера, если говорить обо мне. Он так спокойно и цинично врет об убийстве моих родителей. Я должна поверить, что всю нашу с Ремисом жизнь нас взращивали, как лабораторных крыс, для борьбы с некой мифической угрозой?
Руки начали просто гореть, еще немного, и вырвется огонь. Надо успокоиться, но как? Я нуждаюсь в правде, хочу узнать, что скрывает Кремер.
– Я понимаю, что ты мне не доверяешь, но прошу, объясни, по какой причине чародеи позволили жить двум магам в своих стенах.
– Я уже сказал: появилась некая угроза, и Кевилс решил, что маги могут помочь.
Он серьезно думает, что я куплюсь на это? Я прожила довольно долго среди чародеев и ни о какой угрозе никогда и ничего не слышала.
– НЕ. НАДО. МНЕ. ВРАТЬ!
Выкрикнув это, я выставила перед собой руку, но, скорее всего, Кремер решил, что я намереваюсь напасть на него, поскольку моя рука была алого цвета.
Не успела я понять, что произошло, как Кремер оказался позади меня, скрутив мои руки за спиной. Я только успела моргнуть глазом, когда услышала некий щелчок и ощутила что-то холодное на запястьях. Кремер одной рукой удерживал их за спиной, другой, туго обхватив горло, жестко придвинул меня к себе, после чего склонил свою голову к моей и с угрозой в голосе прошипел мне на ухо:
– Я предупреждал тебя! Ты что же, девочка, правда думала, что способна одолеть меня?
К моему ужасу, слова были произнесены безучастно, скорее, скучающим тоном наемника.
Прижатая к Кремеру, я осознала две вещи: во-первых, я не могу сказать, что обвинения Кремера беспочвенные. Огонь мог вылететь и без моего ведома. Я абсолютно не могу контролировать свою силу. И во-вторых, наручники на руках сделаны из серебра, поскольку вся моя энергия как пришла, так и ушла.
Но есть еще кое-что: когда мы замерли в такой позе, по мере того как мое дыхание выровнялось, я смогла четко осознать, что Кремер не так безучастен, как мне вначале показалось. Он был возбужден, я почувствовала нечто весьма жесткое, упирающееся в мою спину.
Не знаю, что больше меня шокировало: что Кремер возбужден или что он настолько быстр и силен, что успел за долю секунды полностью меня обезвредить. Я не шевелилась, боялась даже вздохнуть, ведь он предупреждал, что если я вновь попытаюсь направить огонь на него, то познаю другие его зелья. В попытках найти выход из создавшегося положения я задумалась, насколько я ценна для Кремера. Убьет он меня прямо здесь и сейчас за попытку напасть на него или же все-таки сохранит мне жизнь? Какое-то время мы молчали. Мне-то ничего другого и не оставалось, кроме как ждать знакомства с другими зельями чародея. А вот он-то почему медлит?
– Алика, – наконец заговорил он, а я уже приготовилась выслушать свой приговор, – я не врал тебе, я не имею отношения ни к убийству твоих родителей, ни к операции по нападению на Маркуса. Да, я близок с Кевилсом и знаю, что он не хотел убивать тебя и Ремиса. И, откровенно говоря, разве тебе плохо жилось с чародеями? Кевилс сделал все, чтобы вы были счастливы.
– С родителями нам было бы лучше!
Он серьезно думает, что милосердие Кевилса смягчит последствия жестокого убийства родителей? То, что мы с Ремисом пережили в ту ночь, не заменит ни одна мягкая и теплая постель! Да, нам больше не надо было спать в холодных и вонючих помещениях, у нас всегда было много еды, игрушек, книг и развлечений. Но разве все это стоит хотя бы одной улыбки мамы? Папиной сказки, когда мы пьем чай с долгожданной печенькой?
Глаза наполнились слезами сами по себе: чародеи убили родителей, заставили поверить, что они – наша новая семья! Они просто играли с нами, как боги с бессмертными! Только масштаб игр был меньше – всего лишь две детские души магов! Мы для чародеев просто две маленькие игрушки в руках взрослых.
Глава 13
Кремер ослабил хватку и немного отодвинулся.
– Я хотел сказать, что, учитывая обстоятельства, Кевилс сделал все возможное, чтобы вы были счастливы.
– Вы играли с нами? Мы для вас кто? Пешки?
– Алика, тебе было бы легче, если бы чародеи убили вас? – Кремер совсем ослабил хватку, убрал руку с моего горла и усадил меня на траву.
Я безвольно и послушно уселась, покрутила руками, чтобы понять, смогу ли освободиться от наручников, но вскоре плюнула на эту бесполезную затею. Если раньше мне не удалось вырваться из тонкой серебряной цепи, то и с серебряными наручниками мне не справиться.
– Сними наручники, Кремер.
– Сначала ты должна успокоиться.
Кремер не доверяет мне так же, как и я ему. Он действительно думал, что я готова была на него напасть. Но это не так. Во всяком случае, специально я не собиралась этого делать. Но он прав, мне необходимо успокоиться. Если я все еще желаю выбраться из этого места живой, да еще с бонусом в виде знаний о магах, то вести спокойный разговор с этим чародеем сейчас для меня в приоритете.
Кремер все же не стал применять против меня никаких зелий, хотя прекрасно знаком с силой моего огня. С помощью наручников ему отлично удалось утихомирить меня, они подействовали лучше любого успокоительного. Но мне по-прежнему сложно абстрагироваться от воспоминаний и при этом не подозревать Кремера в том, что он ведет себя со мной, как обычный чародей с Источником. Он изучает меня, использует, чтобы покинуть земли Фейсала, а потом, когда я потеряю для него ценность, уничтожит.
Однако, если я буду нападать на него, это мне точно не поможет и убьет он меня раньше, чем я успею поцеловать Землю людей по возвращении. Может, мы все-таки сумеем найти разумный способ общения и при этом не убить друг друга?
Моя вспыльчивость и неконтролируемо вскипающая сила в руках не убедят мир в том, что маги не являются вселенским злом.
Немного придя в себя, я постаралась продолжить разговор с наемником:
– Ты думаешь, мне легче от того, что те, кто убил моих родителей, постарались использовать нас, но сделали это с мороженым и зефиром?
– Не жди, что я буду извиняться за убийство твоих родителей! Хоть я не имею к этому отношения, но знаю, что маги убили бы чародеев – дай лишь шанс! Да, ты была свидетелем ужасной сцены, да, ты была ребенком, но твои родители не были невинными!
А вот Кремер еще не готов полностью успокоиться. И хоть его расслабленное тело, которое накручивало круги вокруг костра, пыталось сообщить, что он контролирует свои эмоции, его резкий тон говорил об обратном, несмотря на то что говорил он тихо.
– Ты их не знал! Как ты можешь такое говорить?
– Они – Источники, они были приговорены к смерти богами!
Оправдываться он не спешил. Я и не ждала от него извинений, но мне все же неприятно слышать подобное о своих родителях.
– Я тоже Источник, Кремер. – Немного неуклюже я поднялась на ноги, распрямилась и вздернула подбородок. – Кремер, по твоим словам, я приговорена к смерти! Так чего же ты ждешь?! Убей меня! Разве не это должен сделать чародей?! Убить Источника при первой же возможности?
Что я там говорила о том, чтобы держать свои эмоции под контролем?
– Ты жила среди чародеев!
Удивительно, но Кремер тоже повысил голос. Не думала, что хоть что-то может вывести его из себя.
– И что? Это делает меня менее злобным Источником? Думаешь, раз я знаю кодекс чародеев, то это позволит мне… Что? Боги, я даже не знаю, на что способна! И только потому, что я была оторвана от семьи!
– А может, оно и к лучшему. Ты так не думаешь? Вдруг благодаря тому, что ты была далека от магии, у тебя есть шанс вы…
– Выжить? – Я перебила Кремера, ибо сама мысль о том, что, забрав меня из семьи, мне оказали великую милость, вновь привела меня в бешенство. – Это ты хочешь сказать? А то, что я чувствую себя не в своей тарелке, ощущаю себя чужой, я…
– Ты ощущаешь себя ЖИВОЙ!!! – Кремер ущипнул себя за переносицу, склонив голову, словно действительно терял терпение, но желал что-то непременно донести до меня. – Ты жива, Алика! Ты и Ремис, вы оба живы! Давай отталкиваться от этого, хорошо? Да, жизнь складывается не всегда так, как мы порой того хотим, жизнь…
– Ой, только давай не будем о жизни?! Ты весь такой вековой супергерой, весь такой правильный. Коня белого нигде не потерял, рыцарь в сияющих доспехах?
– Ты не хочешь услышать меня, ты…
– Я не хочу твоего вранья, Кремер! Ты пытаешься убедить меня в том, что у чародеев был повод убить моих родителей и сохранить жизнь их детям, а мы с Ремисом должны быть вам за это благодарны? Ты серьезно?
– Давай честно, еще пару дней назад ты была бы согласна с тем, что маги – зло, которое стоит если не уничтожить, то во всяком случае обходить стороной. А теперь? Что, пара часов с Маркусом, и уже мировоззрение изменилось? Ты уже не считаешь то, что узнала о деяниях магов, достойным как минимум осуждения? О! И уже готова сжечь меня заживо?
Эмоции на лице Кремера в этот момент плохо читались, но мне показалось, что он ожидал услышать от меня нечто, что убедило бы его не убивать меня. Как если бы он сам искал повод оставить меня в живых.
– Да, давай честно, Кремер! Ты должен меня убить? Простой вопрос: да или нет? – Боги, пусть он скажет «нет», и не потому, что я боюсь умереть, я боюсь разочарования! Ну не смешно ли? Но ответ «да» разобьет мне сердце и разорвет душу в клочья.
– Должен? ДА! Хочу? НЕТ!
И что это значит? Я буду убивать тебя, рыдая? Это он имеет в виду?
– И что ты намерен сделать? Вот я связанная, убей меня. Чего ты ждешь?!
– Как будто я не смог бы тебя убить, не будь ты связана! – Кремер резко отвернулся от меня и вновь начал мерить поляну шагами.
– Спрошу иначе, Кремер: чего ТЫ хочешь от меня? И не говори про выжить в этой сфере и про новую мнимую угрозу. В этот бред даже при всей своей наивности – не поверю! Зачем ты прыгнул в воду за мной?
– Я не хотел, чтобы ты была ранена. – Он перестал мельтешить по поляне и медленно повернулся ко мне. – Я не хотел, чтобы ты пострадала.
– Ты нас преследовал, но не хотел, чтобы я пострадала?
Кремер смотрел на меня теперь так спокойно, что казалось, будто он полностью вернулся в свой привычный образ – само холодное безразличие, но то, что он при этом постукивал кончиками пальцев по поясу брюк, давало мне понять, что все-таки он встревожен. Наше совместное и вынужденное времяпрепровождение тяжело не только для меня, но и для Кремера. Но для меня сложность заключается еще и в том, что я разрываюсь между непреодолимым желанием поцеловать этого мужчину и в то же самое время убежать от него в страхе за свою жизнь. Почему наш с ним диалог так воздействует на самого хладнокровного наемника, мне пока не ясно.
– Я хотел вернуть вас c Ремисом к нам, пусть и в цепях, но это лучше, чем Источники среди магов. Маркус, он…
– Опять Маркус! Что у тебя было с Маркусом? Ты не говоришь о других двоих магах, только о Маркусе!
Кремер опустил взгляд и уставился себе под ноги, носком ботинка что-то начал рисовать на земле, по всей видимости, пытался придумать очередную ложь.
– Посмотри на меня, – потребовала я. Кремер и так был мастером в сокрытии своих эмоций, и, не видя его глаз, я точно ничего не смогу понять. – Если ты что-то от меня скрываешь, так имей смелость врать, глядя мне в глаза.
– Смелость, говоришь?
Он уставился на меня, склонил голову набок, и у него на лице вновь появилась ухмылка, которую я видела недавно в холле Маргуста, – убийственное подобие улыбки. Видимо, именно о ней говорят, когда упоминают Кремера в процессе уничтожения врагов.
Он сделал шаг по направлению ко мне, я – два мелких шажка от него. Так я пятилась, а он наступал до тех пор, пока я не уперлась спиной во что-то твердое. От этого его тихого наступления страх лизнул меня за пятки. Наверное, не стоило мне так откровенно нападать на Кремера, плюс ко всему он считает, что я готова была запустить в него свою силу. Самоубийственное и безумное поведение мага в отношении сильного чародея.
– Кремер!
Он словно в трансе продолжал свое медленное наступление, как хищник, наметивший жертву. Я же, наоборот, замерла перед нападающим, боясь даже посмотреть по сторонам в поисках укрытия. Чем ближе он подбирался ко мне, тем сильнее росло мое беспокойство. Что он задумал? Я наконец-то разбудила медведя в берлоге? Молодец, Алика!
Паника развивалась стремительно, и вот я уже с трудом дышу. Наконец он приблизился ко мне вплотную. Он так высок, что мне пришлось сильно задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Это было довольно сложно, учитывая тот факт, что я была плотно прижата к чему-то твердому за спиной. Он же, напротив, никакого дискомфорта, судя по всему, не испытывал. Когда наши тела почти столкнулись, он замедлился на мгновенье, а потом опустил голову таким образом, что его губы оказались прямо у моего уха. Я почувствовала его теплое дыхание, мое тело отреагировало странным образом, странным, но в то же время приятным.
– Я уже встречался с Маркусом когда-то давно. Он не простил мне, что я убил того, кто, как полагал Маркус, знает, где находится его сестра. Но он должен быть мне благодарен, ведь у меня была отличная возможность убить и его самого в тот момент, но я не стал этого делать.
Кремер почти шептал, когда делился этой историей. Его голос был невероятным, каждое произнесенное им слово сопровождалось теплым дыханием, слова, произнесенные так мягко и в то же время жестко, с хрипотцой, заставили мое тело задрожать. Как он может говорить таким сладким голосом столь ужасные вещи?
– Ты знала, что Маркус уже примерно пару столетий ищет свою сестру? Он был настолько полон отчаяния, что даже умолял меня пощадить того бессмертного, которого я прикончил прямо на его глазах. С тех пор Маркус, вероятно, мечтает мне отомстить, хотя прекрасно знает, что ему со мной не справиться. Может, он думает, что, раз у него теперь есть Источник, он наконец-то сможет покончить со мной.
Кремер замолчал, а я пыталась вспомнить, как дышать. А когда до меня дошел смысл сказанного Кремером, постаралась отскочить от наемника. Бесполезно, ведь я прижата к стенке. Меня словно ударили. Кремер же выпрямился и смотрел мне в глаза без намека на улыбку с жестко стиснутыми зубами.
Маркус потерял сестру и безуспешно ее искал? Несмотря на то что я не успела проникнуться к «улыбашке» теплыми чувствами, но когда представила себя на его месте… Ремис! Если бы мой брат пропал, я бы тоже его искала, тоже стала бы умолять даже врага, черт, да я бы станцевала перед врагом вверх тормашками, только бы найти брата. Подумать только! Маркус считает, что я симпатизирую Кремеру, и все же пытался мне помочь на той барже. Хотя он верно подметил, что даже в бессознательном состоянии я бы все равно оказалась полезной. Маркус даже в такой ситуации пытался мне помочь! Я же видела, как он пробирался ко мне перед тем, как я свалилась в воду. Черт! Если я смогу пережить суд Фейсала, а я уже не сомневалась в том, что нам его не избежать, то я обязательно помогу Маркусу найти сестру. Пусть она будет жива! Но то, как спокойно об этом говорил Кремер, вызвало у меня даже некое отвращение к наемнику.
– Ты специально убил того, кто мог помочь Маркусу? Просто чтобы заставить мага страдать еще сильнее?
Неужели Кремер так жесток? Хотя чему я удивляюсь? Он никогда и не скрывал, что с врагами не церемонится. Но все-таки! Намеренно вредить тому, кто и так неимоверно страдает? Уничтожить надежду, унизить, но не убить? Вот это точно никак не вписывается в образ праведного чародея. К чему подобная жестокость? Да, чародеи считают, что к магам нельзя проявлять терпимость, магов надо уничтожать, но ведь Кремер не стал убивать Маркуса! Он наслаждался страданиями мага? Пусть и маг, но все же живая душа, сердце которого разрывается от потери близкого ему человека!
– Поставлю вопрос иначе: ты специально оставил Маркуса в живых, чтобы он продолжал испытывать мучения?
Брови Кремера резко взлетели вверх, он приоткрыл рот, чтобы ответить, но не произнес ни слова, только сощурившись продолжал смотреть на меня. Не знаю, что он хотел сказать, но если он и впрямь хотел лишь унизить Маркуса, играл на его чувствах и издевался, то я лично уничтожу Кремера. Конечно, я еще не знаю как, но я сделаю это сразу, как только освобожу руки! Подобной жестокости нет оправдания.
– Ты серьезно? Я думал, что раз ты жила с чародеями, то должна бы знать: чародеи не играют со своей целью, как косатки с тюленем перед тем, как полакомиться. – Кремер резко отступил от меня, словно испытал то же отвращение, что и я минуту назад. – Я не маг, Алика. Ты спутала меня с Маркусом. Я не буду издеваться над тем, кого намереваюсь убить! Я наемник, я получаю задание, нахожу цель, изучаю, нападаю и убиваю. Точка!
Кажется, мои слова оскорбили Кремера. А вот его реакция и ответ меня даже обрадовали, все-таки Кремер не мерзавец! Но что еще я должна была подумать в такой ситуации? Представить Маркуса умоляющим кого-то, тем более извечного врага магов? Конечно, я никогда не слышала, чтобы кто-то обвинял Кремера в непристойном с точки зрения чародеев поведении. Но ведь никто и не присутствует рядом с ним на его операциях. Жертва уже не сможет поведать, как именно Кремер отправил ее в мир иной!
– Ты сказал, что убил единственную надежду, того, кто мог помочь в поиске сестры, прямо на глазах несчастного! Зачем, если только не помучить Маркуса?
– Во-первых, я не ожидал встретить Маркуса, он мне изрядно усложнил операцию! Во-вторых, я не отступаю от своих целей, я в любом случае убил бы свою цель!
То ли Кремера так сильно задели мои слова, то ли он пытался в чем-то меня убедить.
– В-третьих, я не убил Маркуса только потому, что подобное страдание в глазах я уже видел в своей жизни! Я не смог убить его! Я оставил его там, не убил, но и не помог!
– О! Так твоя совесть чиста? Ты не помог магу, и все, честь чародея не запятналась?
– Знаешь что, Алика?! Я – чародей, я убиваю свою цель, врагов чародеев! Избавь меня от нотаций! – Кремер вошел в свой привычный образ, хотя его знаменитая ухмылка «это последняя милая вещь, которую ты видишь перед смертью» исчезла с его лица бесследно. – Ты спросила, что у меня с Маркусом, я ответил. Думаешь, чародеи не знали о шайке магов, живущих неподалеку? Знали! Но вот что любопытно мне… – Он вновь приблизился вплотную. Его грудь уже полностью накрыла мою, своим мощным бедром он раздвинул мои ноги, и я оказалась в его ловушке. – Ответь мне, милая, кто теперь для тебя маги и кто теперь для тебя чародеи?