Надежда Храмушина
Болотная бусинка
– К нам только тот старик выходил, который Милке про бусину сказал. – Ответил Паша – Больше мы никого не видели. Но там ещё были две чёрные птицы. Тоже очень необычные, похожие на стражников.
– И ещё там звучали голоса. – Добавила Милка.
– Я, честно говоря, даже не надеялся на это. – Сознался Коля – Думал, что они откажутся, да ещё и всех нас в болоте утопят.
– А зачем тогда пошёл? – Удивился Паша.
– За компанию. – Коля пожал плечами – А может и надеялся, только очень мало.
– Ладно, давайте думать, в какую сторону нам идти. – Паша снова достал компас – Чёрт бы его побрал! – Паша потряс компас, потом засунул его обратно в рюкзак. – Что, может, просто пойдём прямо, болото ведь всё равно когда-нибудь кончится! – Он достал из рюкзака бутылку, но она оказалась пустой – Вода же закончилась, значит и болото где-нибудь кончается.
Артём достал из своего рюкзака свою бутылку с водой и протянул Паше. Паша сделал глоток и передал её Милке.
– Как мы не догадались в ручье воды набрать! – Сказал Паша – Там такая чистая вода. Мы ещё удивились, что кругом болота, а ручей прозрачный.
– Нам туда! – Милка махнула рукой – И это точно.
– Ветряки подсказали? – Спросил Коля.
– Конечно. – Милка кивнула – Они болото как свои пять пальцев знают. Я так проголодалась, у нас остались ещё пирожки?
– Всё, забудь про пирожки. Залезай мне на плечи. – Артём опустился на корточки – Пронесу, сколько смогу, пусть пока Паша отдохнёт.
Милка взгромоздилась к нему на плечи и Артём крякнул. Паша засмеялся и подмигнул Милке:
– Не проси пока есть, пока до дома не дойдём. Ничего, недолгое голодание тебе не повредит.
– Не надо во мне комплексы вырабатывать! Я такая, какая есть, я ведь ещё расту. – Обиженно сказала Милка, но про пирожки больше не вспоминала.
– Да уж! – Проговорил Артём, сделав один шаг – Твою бабку, наверное, легче тащить бы было.
– Моя бабушка уже усыхает от старости. – Ответила Милка.
– Ну, тебе-то это точно не грозит. – Пробурчал Артём и пошёл вслед за Пашей.
Паша снова шёл первым, проверяя дорогу, за ним Артём с Милкой на плечах, а позади них Коля, со своим рюкзаком и с рюкзаком Артёма. Они прошли так с полчаса, пока Артём не потребовал остановку. Они посидели минут пятнадцать, и снова собрались в путь. Коля сказал, что теперь его очередь тащить Милку, но эта ноша для него оказалась неподъёмной, он даже не смог подняться с Милкой на плечах. Она попыталась ему помочь, цепляясь за тоненькую берёзку, но они, в конце концов, свались оба на землю. Паша снова посадил Милку себе на плечи, и они пошли дальше. Паша даже не представлял, как далеко они ушли от коряги, её до сих пор не было видно. Паша засомневался, что они идут в правильном направлении, но Милка твёрдо его уверяла, что они идут туда, куда надо. Они снова сделали привал. На этот раз они отдыхали дольше, и допили всю воду, какая у них была.
Пора было пускаться дальше в путь, и Милку тащить была очередь Артёма. Он так тяжело дышал, что Паше пришлось пересадить Милку снова к себе на плечи. Вдруг впереди раздался свист и Милка радостно закричала и замахала руками:
– Валериан Петрович! Мы здесь!
Вскоре из-за высокой травы показался Валериан Петрович и первым делом легонько стукнул своей палкой по лбу Паши.
– Дед, мы тебя потеряли! Мы увидели ту корягу и подумали, что ты ушёл вперёд, к каменной горке, не дождавшись нас! – Торопливо начал оправдываться Паша.
– Какую ту корягу вы увидели? – Дед удивлённо посмотрел на Пашу.
– Ну ту самую, которая показывает направление к камням.
– Да с чего вы решили, что эта та самая коряга! – Дед в сердцах плюнул – Ничего не понимаю! Я ведь вышел из тех кустов, махнул вам, и пошёл левее, вот там я и нашёл ту самую корягу. Обрадовался, за вами вернулся. Да только, когда я вышел, вас уже и след простыл. У меня даже в мыслях не было, что вы попрётесь не знамо куда! Я сначала постоял, подождал, думал, по какой нужде разбрелись, потом начал вас кричать, потом уже начал, как сумасшедший, вокруг бегать. А потом оставил вам записку на пригорке, где вы должны были меня дожидаться, к ветке на красный шнурок от рюкзака прилепил, чтобы издалека вы видели её, и пошёл обратно, подумав, что вас кто напугал, поэтому вы решили вернуться. А с половины дороги снова вернулся к записке, подумал, что может вы там всё ещё блудите. Ну что вы за бестолочи такие! Я перед походом зачем вас собрал, и сказал о правилах поведения? Эх, вы! Я не помню, когда последний раз столько бегал по болотам!
Дед достал из рюкзака брезентовый мешок, накрутил Милке на голую ногу, закрепил наверху толстой бечёвкой, и велел идти пешком. Хоть у Милки нога сразу промокла, но толстый брезент защищал её от травы и острых предметов, которые могли быть на дне болота. Так же он напоил их водой, они на ходу зажевали по пирожку. И вообще, путь сразу стал легче и веселее. По пути Паша с Милкой наперебой рассказывали Валериану Петровичу о встрече с ветряком. Часа через два они уже вышли с болота к Волчьим скалам.
Глава 4. Чудино.
Возле овощехранилища ребята сбросили сапоги и пошли босиком к дому Паши, чтобы там вымыть ноги и переодеться в свои кроссовки. Валериан Петрович позвал всех к себе, чтобы там отдохнуть и обсудить дальнейшие планы на сытый желудок. В огороде возле бочки они долго и старательно отмывались, пока Нина Максимовна не поторопила их к столу.
– Ну, и с чего начнём? – Спросил Валериан Петрович Милку – Командуй, ты у нас сейчас главная.
– Да дай ты им, дед, поесть сначала! – Нина Максимовна подвинула ближе к Милке сметану – Ешь, успеешь ещё рассказать!
– Я думал, этот ветряк нам просто покажет свою бусину, чтобы мы знали, что искать. – Сказал Паша – Но мы так её и не увидели, даже когда он стал… – Паша понял, что чуть не проговорился про превращение ветряка в змею – Ну в общем, он так необычно от нас ушёл.
– Как необычно? – спросил Коля – Он стал кикиморой? Прямо настоящей?
– Он стал змеёй. – Сказала Милка и осуждающе посмотрела на Пашу – Но бусины на нём не было. Я тоже это заметила. Может всё-таки дело не в бусине?
– В бусине всё дело. – Возразил Валериан Петрович – Иначе как бы Анна превратилась в Инну, а потом в Алю? Просто бусина может быть так спрятана, что человек её и не разглядит.
– А как тогда её разглядела Анна и взяла себе? – Спросил Паша.
– Может дело в волосине, на которой она висит? – Посмотрел на него Валериан Петрович – Как только волосина порвалась, сразу и бусина стала видна.
– То есть, теоретически, если волосина сейчас завязана, значит, нам не отыскать бусину? – Спросил Паша.
– А это теперь нам Милка скажет. – Валериан Петрович усмехнулся – Давай Милка, спрашивай у ветряков, что нам делать.
– Пока они молчат. – Сказала Милка – Наверное, тоже думают. – Она посмотрела на Пашу и добавила – Им ведь надо оглядеться.
– Что-то вы какие-то загадочные. – Сказал Валериан Петрович – Ладно, пусть оглядываются. Тогда идите по домам, отдыхайте. Как только ветряки что надумают, сразу собираемся. Милка, получается, ждём тебя, как только что узнаешь, снова собираемся здесь. Теперь это наш штаб.
Паша пошёл провожать ребят. Когда Артём и Коля свернули к своим домам, Милка присела возле дороги, и отогнула карман. Чёрная змейка юркнула в траву.
– Надо было тебе возле своего дома её выпустить. – Сказал Паша – Как она тебя найдёт?
– Найдёт. Она со мной говорит. – Милка смотрела туда, куда уползла змейка – Так всё необычно, будто не со мной происходит.
– А говорят, что чудес не бывает! – Согласился с ней Паша – Если бы я всё своими глазами не видел, ни за что бы ни поверил. – Он вздохнул – Сейчас опять дед пытать будет.
– Почему?
– У него прямо чутьё какое-то на то, что от него скрывают. Детектор лжи.
– Ты только не говори ему, что ветряк здесь. Нельзя.
– Не буду. – Пообещал Паша.
Паша вернулся домой, скинул все свои грязные вещи, переоделся в чистое, бабушка сразу всё собрала в тазик и пошла стирать. Ноги у Паши гудели, и спина ныла, поэтому он завалился на диван. Дед взял книгу, и сказал, что почитает на веранде. Через пять минут Паша услышал, как с веранды донёсся его мощный храп. Паша и сам незаметно для себя задремал, даже во сне успел увидеть что-то. Разбудил его голос Майки, которая заглядывала в комнату:
– Паша, вставай! Мы уже все собрались.
Паша открыл глаза, Милка кивнула ему головой и скрылась за дверью. Он услышал разговор в большой комнате, и потянулся. Эх, ещё бы минуток шестьдесят поспать!
– В нашей деревне бусины нет. – Сказала Милка, когда все расселись вокруг стола.
– Я, почему-то, так и думал. – Потёр лоб Валериан Петрович – Кто-то с этой бусиной уехал отсюда. И что теперь?
– Её теперь никогда нам не найти. – Сказал Артём – Если только мы, как и хотели раньше, всё-таки список составим, кто куда уехал.
– И что, по всей стране будем искать? – Спросила Оля.
– Не надо по всей стране искать. Бусинка рядом, недалеко, они её чувствуют. – Сказала Милка – Только она сейчас не на человеке. Им надо поближе, чтобы разобраться, что к чему.
– Это как понимать? – Удивился Валериан Петрович – Где-то в лесу валяется?
– Нет. Надо нам туда. – Милка махнула рукой в сторону речки – Там есть дома. Деревня.
– Чудино? Бусинка в Чудино? – Снова спросил Валериан Петрович – Ты точно поняла, что они сказали?
– Да, точно. – Кивнула Милка – Нам надо ехать в том направлении, которое я показала.
– Ну что ж, это можно. Мой конь во дворе. Я с собой могу троих даже взять. Один – на заднем сиденье, а двое – в коляске. Давайте сегодня в Чудино и съездим, что в долгий ящик откладывать. Здесь недалеко, семь километров. Обернёмся за пару часов.
С Валерианом Петровичем поехали Паша, Милка и Оля, которая сказала, что эта поездка будет служить ей компенсацией за то, что на болото её не взяли. Милка и Оля сели в коляску, а Паша примостился на заднем сиденье за дедом. Только они въехали в Чудино и едва успели проехать два дома, как Милка закричала:
– Здесь, это здесь! – И показала пальцем на небольшую покосившуюся избу.
Валериан Петрович сразу повернул на лужайку перед домом, остановился перед такими же чёрными и старыми воротами, как и сам дом, и повернулся к Милке:
– Ты не ошибаешься?
– Нет. – Милка энергично помотала головой – Она здесь.
– Повезло. – Паша слез с сиденья – Сразу нашли.
– Подожди ты, повезло! – Дед заглушил мотор, но из-за руля не вылез – Здесь живёт Томка Рушникова. Вот уж кому никогда никто не завидовал, и уж точно бы не захотел с нею поменяться местами!
– Почему? – Удивился Паша.
– А сам не видишь? – Дед кивнул на дом – Много тут богатства? Муж Томкин умер лет тридцать тому назад. Спился. А пока жив был, всё из дома тянул, пропивал. Хуже всех жили, можно сказать, впроголодь. Нет, Милка, что-то там перепутали твои советчики.
Милка вылезла из коляски и прошла до ворот. Паша видел, как незаметно она выпустила чёрную змейку в траву. Валериан Петрович усмехнулся и добавил:
– Если только Томка и сама не знает, каким богатством владеет.
В это время за воротами послышались шаги, потом брякнула щеколда на воротах и со скрипом открылась калитка. Из ограды вышла, еле передвигая ноги, сухая старушка, вся сморщенная, в грязном фартуке, надетом на такое же грязное платье. Она сначала подозрительно посмотрела на Милку и Пашу, потом, увидев Валериана Петровича, узнала его и всплеснула руками:
– Валера, ты? А я смотрю, кто-то приехал, а не узнаю. – Голос у неё был тихий, она шепелявила, и, казалось, во рту у неё совсем не было зубов – Если ты насчёт дров, так я уже заказала, сосед мой, Лукин Митя, обещал к осени машину уже наколотых привезти.
– Нет, я давно уже не берусь за такую халтуру, годы не те. Спина болит, ноги. Себе ещё заготовляю, да и то сыновья приезжают, помогают. А твой сын, что, приезжает хоть к тебе? Давно здесь был?
– Приезжает, в том году крышу починил. Да некогда ему часто ездить, работает всё. Да и далеко ему ездить. Он ведь у меня на севере.
– Да, слышал я. – Валериан Петрович слез с мотоцикла – А я ребятам вот хотел церковь показать, оставим тут у тебя мотоцикл, пройдёмся пешком. Не против?
– Оставляйте, не жалко. – Она оглядела ребят – Это что, все твои внуки?
– Мой только один, Паша. А это Милка, внучка Дуси Подногиной, а это Ольга, Петрова Вовы внучка. А это, ребята, Тамара Селивёрстовна, когда–то была лучшей дояркой в районе, даже в газете о ней писали.
– Да когда это было! – Тамара Селивёрстовна махнула рукой, но радостно улыбнулась своим беззубым ртом и поправила платок на голове – Вспомнил! Сейчас вон еле хожу, забыла уж, когда последний раз к корове-то подходила!
– Так ведь старость никто не зовёт, сама приходит. – Валериан Петрович повернулся к ребятам – Ну что, пошли, прогуляемся. Тома, церковь-то открыта?
– Открыта, открыта. Вечерняя служба уже давно идёт. Я сегодня на вечернюю не пошла, ноги ломит. К утренней-то хожу, а к вечерней уже не могу.
– А мы сходим, посмотрим.
Ребята пошли вслед за Валерианом Петровичем по улице к видневшейся невдалеке кирпичной церкви. Купол её был ослепительно голубой, с сияющим над ним золотым крестом. На круглых аккуратных клумбах высажены сплошным ковром анютины глазки, смотрящие на людей своими чистыми ангельскими глазами. Служба уже закончилась, и им навстречу вышло несколько старушек. Паша заметил, с какими счастливыми лицами они выходили из церкви. Из распахнутых дверей напахнуло ладаном и восковыми свечами. Внутри церкви было очень светло от огромных арочных окон, на полу расстелены выкладные половики, было чисто и уютно по-домашнему. На бачках со святой водой и на полочках с церковной литературой лежали белоснежные накрахмаленные салфетки. Вокруг некоторых икон были развешаны расшитые полотенца. Возле большой иконы Богородицы, на столике, стояли букеты полевых цветов. К ним подошёл батюшка богатырского вида, благословил их, а Милке даже подарил маленькую икону Николая Чудотворца. И пока шёл до дверей проводить их из церкви, успел рассказать о святом праведнике Иоанне Кронштадском, чей праздник сегодня был по церковному календарю.
Вышли из церкви они в приподнятом настроении, и решили, что обязательно снова приедут сюда на Троицу. Валериан Петрович зашёл в магазин, купил пряников, конфет, сказал, что в гостинец Тамаре.
Тамара пригласила их в дом, уже заварила в большом заварнике ароматные травы, поставила на стол варенье, сушки. В доме была всего одна комната, с низким закопчённым потолком и двумя маленькими окнами, выходящими на улицу. Большая русская печь была обмазана глиной, следы побелки кое-где сохранились, но были со следами копоти. В углу стояла кровать, рядом с ней старый облезлый комод, а возле окна стоял большой стол с двумя лавками возле него. На полу – старые выцветшие половики со следами штопки и с цветными заплатками. Да, достатка здесь никогда не было, как и говорил Валериан Петрович, но хозяйку, видимо, это совсем не беспокоило.
Она сняла с печи закопчённый алюминиевый чайник, достала чашки из небольшого шкафчика, криво приколоченного рядом с печкой, и все расселись вокруг стола.
– А что, Тамара, ты не собираешься перебираться к сыну? – Спросил Валериан Петрович – Всё-таки дело идёт к старости, как ты тут одна-то управляешься?
– Так ведь я не одна. – Пожала плечами Тамара Селивёрстовна – Кругом меня люди. Не оставят тут пропадать. И Таня, наша докторша, ко мне каждую неделю приходит. Давление померит, поговорит со мной. Таблетки вот мне оставила. Нет, не поеду к Лёшке, что ему там мешать буду! Той зимой я болела, так Митька мне и воду принесёт, печь затопит, а жена его, Света, меня супом кормила. Себе сварят, мне отольют, покормят.
– Так ведь смотря как заболеешь! – Вздохнул Валериан Петрович – А как совсем сляжешь! Соседи к тебе не набегаются.
– Так что о том заранее печаловать! Когда слягу, не дай бог, конечно, тогда и думать буду. – Махнула рукой Тамара Селивёрстовна – А может меня бог пожалеет, и я в одночасье помру! Как Марфа Степановна в позапрошлом году. Вечером она ещё на речке стиралась, а утром не проснулась. Всем бы такую лёгкую смерть!
Она повернулась к ребятам и спросила:
– Ну, как вам наша церковь?
– Как хорошо там! – Ответила Милка – Так на душе радостно сразу стало, мне батюшка дал иконку. – Она показала Тамаре Селивёрстовне небольшой образок.
– Хороший у нас батюшка, сердечный. Поговорит душевно со всеми, поможет, если надо, по силам своим. Мы его очень любим. Он, считай, сам церквушку нашу и отстроил, одни развалины раньше стояли. Мы, конечно, помогали ему, да всё основное на нём было. Сейчас собирается сам стены с улицы штукатурить.
– Тамара Селивёрстовна, а вы слышали, какое несчастье постигло Лосево, вернее, тогда оно ещё было Загоребово? – Спросила Милка.
– Это когда твой прадед убил кикимору? – Тамара Селивёрстовна покачала головой – Конечно, слышала, а кто про такое не слышал, все об этом знают. А что ты об этом вспомнила? Опять что ли кикиморы вас одолевают?
– Одолевают. – Ответил за Милку Валериан Петрович – Они и не прекращали. Они хотят, чтобы мы вещь одну им вернули. Про это ты слышала?
– Какую такую вещь? – Тамара Селивёрстовна удивлённо посмотрела на Валериана Петровича – Иван Подногин что ли у них чего взял?
– Да нет, не Иван. Значит, не слышала? – Снова спросил Валериан Петрович.
Тамара Селивёрстовна отрицательно помотала головой:
– Так ты скажи, что за вещь такая? И почему вы им её не отдаёте, дорогая что ли? Или какая с секретом?
– Вещь необычная, с секретом, это точно. Но мы и сами не знаем, как она выглядит. – Ответил Валериан Петрович – Мы бы и сами рады им её отдать, да только найти её не можем. Уже сто лет всей деревней ищем.
– А теперь оказалось, что в деревне её нет. – Добавил Паша – Она в вашей деревне.
– В нашей? – Тамара Селивёрстовна поджала узкие губы и задумалась – Так вы приехали её искать к нам?
– Мы знаем уже, где она. – Сказала Милка – Нам в этот раз сами ветряки помогают.
– Какие такие ветряки? – Спросила Тамара Селивёрстовна – Приборы что ли какие?
– Это кикиморы, по-нашему, ветряками они сами себя называют. – Ответил Валериан Петрович – Целый народ тут у нас в болотах живёт, только нам никогда не показывается. Так, иногда, дурят в лесу человека, плутать его заставляют, но сами к нам не выходят.
– Вон оно как! – Видно было, что Тамара Селивёрстовна этим очень заинтересовалась – Так что, они сами нашли эту вещь?
– Нашли. – Валериан Петрович сделал паузу, глядя в глаза Тамаре Силивёрстовне, потом добавил – Она в твоём доме, Тома.
Тамара Селивёрстовна непонимающе смотрела на Валериана Петровича. Пауза затянулась. Все смотрели на Тамару Селивёрстовну, но она словно застыла.
– Тамара Селивёрстовна, – обратилась к ней Милка – а может, кто её тайно принёс к вам дом, а вы и не видели?
– Так что это такое, что за вещь? – Наконец произнесла Тамара Селивёрстовна.
– Бусинка. – Ответила Милка – Она на волосе висит.
– Бусинка? – Тамара Селивёрстовна выдохнула – Нет, нету у меня никаких бусинок. Вон, коробка с нитками, смотрите. – Она кивнула на комод – Не знаю уж, как те кикиморы определили, что она у меня, но я её в глаза не видела. Да и откуда ей быть у меня?
– Я и сам в это слабо верю, Тома. – Согласился Валериан Петрович – Но ветряки, думаю, не шутят. Они на твой дом показали.
– Ну что ж, ищите! – Вздохнула Тамара Селивёрстовна – Да только зря время потеряете. Нет у меня никаких бусинок. И никогда не было.
– Ты Тома, не обессудь, но мы и вправду завтра к тебе приедем, поищем. – С чуточку виноватым видом сказал Валериан Петрович – Сама понимаешь, дело такое, ты могла ведь и на самом деле не знать, что к тебе притащили. А из-за этой чёртовой бусины нам давно никакого покоя нет.
Они поблагодарили Тамару Селивёрстовна за чай и вышли во двор. Солнце уже садилось, и приятная вечерняя прохлада окружила их своей свежестью. Двор у Тамары Селивёрстовны покрывала высокая трава, доходившая кое-где до колена, и только тропа до калитки была проложена из почерневших досок. Милка вдруг вскрикнула и побежала к калитке. Она встала на колени перед чем-то и всхлипнула. Паша кинулся за ней и остолбенел. Чёрная змейка, в которую превратился ветряк, лежала, раздавленная, на досках.
– Чёрт возьми! – Раздался позади Паши голос деда – Откуда тут гадюка? Милка, отойди от неё!
– Это ветряк. – Тихо сказал Паша. – Это он с нами пришёл в деревню, чтобы помочь отыскать бусину. Милка выпустила его возле ворот, как только мы сюда приехали.
– Ого! Ветряк? – Присвистнул Валериан Петрович и всплеснул руками – Этого ещё нам не хватало! Да теперь обе наши деревни к чёртовой бабушке разорят! Тома, у тебя что, собака есть?
– Откуда? – Тамара Селивёрстовна посмотрела на змею, потом на Милку – Так значит, это была кикимора? Ты её с собой принесла? Ой-ёй. Теперь за неё нам мстить будут. Вот ведь несчастье какое! Да кто её так, бедную!
– Так ведь ворота закрыты были! Её тут не было, когда мы из церкви пришли. – Оля взяла Милку за плечи и подняла её – Никого не было! Это просто ужас какой-то!
– Надо её в мешочек положить и отдать родным. – Всхлипывая, сказала Милка – Они больше никогда нам верить не будут!
– Да, не было печали! – Валериан Петрович снял свою кепку и почесал затылок – Только от одной беды не успели отделаться, как другая пришла! И как специально её сюда положили, чтобы мы увидели. Ну и дела!
– Дед, я думаю, что никакая собака и никакой человек не смогли бы просто так взять и убить ветряка! – Паша посмотрел на деда – Ты сначала поймай её! Она же верткая, и не будет стоять и ждать, пока её раздавят!
– Вёрткая, не вёрткая, а вот она, лежит мертвёхонькая! – Покачал головой Валериан Петрович – Тащи Тома мешок какой холщовый, положу её туда.
– Тамара Селивёрстовна, а может, кто из соседей к вам сейчас приходил, пока мы в доме сидели? – Спросил Паша.
– Никого не было, никто не приходил. – Уверенно ответила Тамара Селивёрстовна – Я бы увидела в окно, мне видно, кто к воротам подходит.
– А со стороны огорода мог бы кто-то незаметно к дому подойти?
– Только если Митька или Светка, у нас огороды рядом. – Тамара Селивёрстовна подняла палец вверх – Вот я сейчас к ним схожу и спрошу, заходили ли они ко мне недавно. А вы пока ждите меня здесь. Я быстро.
Тамара Селивёрстовна обошла раздавленную змею по траве и заспешила из ворот на улицу. Остальные остались стоять, стараясь не глядеть на тоненький трупик змеи.
– А где у змеи бусина? – Спросила Оля и склонилась над ней – Ведь если кикимора превратилась в змею, значит, на ней должна быть бусина!
– Нет её там. – Ответил Паша – Я ещё на болоте это заметил. Может бусина внутри. Может она какая невидимая.
– А может, после того случая, когда бусина исчезла, они её по-другому прятать начали, чтобы людям не видно её было. – Сказала Оля – Или она на болоте осталась, пока ветряк находится в таком обличии, в змеином.
– Бедный ветряк! – Никак не успокаивалась расстроенная Милка – Ну кто мог его убить! Он же такой волшебный! И почему он сам не почувствовал опасность и не скрылся? Ну как его могли заметить?
– Видать, заметили! – Ответил Паша – И как теперь мы бусину сможем найти! Весь двор, что ли, перекапывать!
– И огород ещё в придачу! – Подхватила Оля – Если успеем. Когда они поймут, что ещё одного ветряка не стало, тут может нам уже будет не до бусины. Хорошо, что теперь не в нашей деревне.
– Да ничего не хорошо! – Валериан Петрович открыл калитку и вышел на улицу.
– Никто не приходил. – Услышали они голос Тамары Селивёрстовны – Митька на станции, посылку ждёт, а Светка пододеяльник шьет, на улицу вообще после обеда не выходила.
Тамара Селивёрстовна зашла во двор, опять обошла мёртвую змею по траве и зашла в дом. Она вынесла небольшой серый мешочек с синими завязками, куда и положили Валериан Петрович с Пашей мёртвую змею.
– Что теперь? – Спросила Тамара Селивёрстовна – Понесёте её на болото?
– Не знаю даже. – Вздохнул Валериан Петрович – Надо подумать. На болото, конечно, надо её отнести.
– А может это не человеческих рук дело? Птица, может, какая её задушила. – Сказала Тамара Селивёрстовна – Знаешь, коршуны могут змей душить, ястребы.
– Эх, беда, беда! Ладно, поедем мы. – Валериан Петрович открыл небольшой багажник на мотоцикле и аккуратно положил туда мешок – Завтра, если что, мы снова приедем. Если надобность в этом ещё возникнет.
Ребята расселись по своим местам и Валериан Петрович, развернувшись, выехал на дорогу, подняв тучу пыли. Он включил фару на мотоцикле, и неяркий свет от неё разрезал дорогу на две половины. Ехали все молча. В Лосево заехали уже тогда, когда в домах зажёгся свет. По домам никто не стал расходиться, опять собрались все у Валериана Петровича. К ним присоединились и Коля с Артёмом.
– Значит, вы от нас скрыли, что ветряк с вами пришёл в деревню? – Обиженно спросил Коля.
– Скрыли, потому что так надо было! – Ответил Паша – Ты слышал когда-нибудь о тайне, которую надо сохранить? Вот и нас попросили не открывать это.
– Да только всё равно это её не уберегло! – Грустно добавила Милка – Я до сих пор не могу в это поверить! Неужели правда, что её убил коршун?
– Не мог коршун задавить змею. – Покачал головой Валериан Петрович – Конечно, коршуны могут охотиться на рептилий, но не для того, чтобы просто убить, а чтобы убить и съесть. Коршуны – достаточно ленивые охотники. И если бы уж коршун её схватил, то не бросил, а отнёс бы её подальше, в спокойное место, и где-нибудь на камне съел. Нет, это не коршун. И не забывайте, коршун дневной охотник. А были уже сумерки. И для ночных птиц ещё рано было. Совы только сейчас проснулись и только ещё собираются охотиться.
– Никто не мог, а змея убита. – Невесело усмехнулся Паша – Тогда, может это сделал кто-то из таких же волшебных существ, как и сами ветряки. У них нет врагов?
– А кто их знает! – Пожал плечами Валериан Петрович – Я понял, что у них из врагов только люди.
В дом зашла запыхавшаяся бабушка Настасья, выслушала все новости, потом сказала:
– Хочу вам кое-что рассказать, раньше думала, что про это не стоит и говорить, а сейчас я так не думаю. Послушайте, может это поможет вам. Моя бабушка Лидия Николаевна была подружкой Ларисы, младшей дочки Инны. Тогда им ещё лет по семнадцать было. Когда Инна, вернее Анна, в теле Инны, уехала в город и больше не вернулась, то Ларису к себе взяла старшая сестра Инны, Вера, она в Свердловске жила. Ларисина сестра, Соня, замуж к тому времени вышла, и в соседней деревне жила, как раз в Чудино. Лариса очень скучала по деревне, по сестре, подруги тут у неё были, но самое главное, она надеялась, что мать вернётся. Она ведь так и не поверила Мане Тихоновой, что Инна последние десять лет и не была вовсе их с Соней родной матерью, а была совершенно чужим человеком, и считала это выдумкой. Лариса надеялась, что мать вернётся, тела–то ведь так и не нашли! Лариса приезжала сюда, убиралась в доме, ухаживала за цветами, которые ещё Инна высадила в своём палисаднике, всегда оставляла на столе послание к ней. Несколько дней у сестры гостила, с племянником маленьким нянькалась. И вот, когда она летом приехала от тётки домой в самый первый год после пропажи Инны, бабушка Лида моя у неё первое время в доме ночевала, чтобы Ларисе не тоскливо было в пустом доме. Бабушка Лида в то время почтальонкой в деревне работала, сразу после восьмого класса стала работать, а Лариса училась в кулинарном училище. Так вот, бабушка Лида у Ларисы в доме две ночи ночевала, и та засобиралась к своей сестре, говорит, тоже там пару дней погощу, потом обратно домой вернусь. Через два дня возвращается Лариса в Лосево, бабушка Лида её уже встречает, а у той глаза все заплаканные. Рассказывает, что сестра плохо её в этот раз встретила. Понятно, что Соня с малышом вся вымоталась, ночами не высыпается, но Ларисе было всё равно обидно. Они с сестрой ведь из самой близкой родни только одни на свете остались. Лариса рассказала, что Соня взяла Андрейку, сынишку своего, пошла с ним гулять, а Ларисе наказала, чтобы та в избе вымыла. Лариса с великой радостью за любую помощь сестре бралась, жалела её, видела, как тяжело с сынишкой маленьким на руках хозяйство соблюдать. В доме она вымыла, половики перехлопала, окна даже вымыла, постели перетрясла. Лариса всегда работящей, не ленивой была. Потом смотрит, в углу кухни полмешка картошки прямо на пол брошено, кругом земля, пыль. Она решила картошку в подвал опустить, чтобы, значит, не дрябла. Взяла мешок, спустилась в подвал. А там такой бардак, мешки кругом пыльные валяются, кругом опилки, газеты мокрые, грязь. Вот она и там решила порядок навести. Принесла веник, весь мусор собрала в один мешок, банки с соленьями аккуратно расставила, остатки моркови в ящике переложил свежими стружками. Смотрит, а в углу коробка стоит картонная, а на ней полупустой мешок. Она заглянула в мешок – там, на дне, земля, какой-то старый мох. Она всё это тоже высыпала в мешок с мусором. Лариса хотела сдвинуть коробку, чтобы под ней подмести, да она такая тяжёлая оказалась, что не сдвинешь. Она её открывает, а там бирки какие-то. А это, как потом оказалось, монеты были. Только не такие, как сейчас, не современные, а толстые железные, и на каждой дырочка. Лариса заинтересовалась, одну в карман положила, чтобы разглядеть на свету и у сестры про неё спросить. Ну вот, подмела всё, убралась, мусор оттащила, в яму на огороде вывалила. А когда земля со мхом высыпалась, там мелькнули какие-то мелкие косточки белые. Соня как раз в это время вернулась, Андрейка у неё уже во всё горло кричит, есть просит. Соня заскочила в дом, и сразу кормить его, он ещё тогда грудничком был. Лариса тоже зашла, села рядом, Соня её похвалила, мол, молодец, хорошо убралась, чистота кругом. Сейчас, говорит, покормлю Андрейку, вместе кушать готовить будем. Лариса спрашивает её, а что, говорит, у вас там в подвале за бирки железные, куда вам столько, только место занимают. Соня побелела от злости, аж Андрейку откинула на кровать, не докормив, и кинулась сломя голову в подвал. Лариса понять ничего не может, спускаться за ней не стала, стоит возле дверки. Оттуда уже Соня поднимается, зубами аж скрипит от злости. И как на неё закричит, что, мол, ты шаришься у меня в доме, да какое твоё дело, да тебя разве кто просил, ну и всё в том же духе. Лариса не может понять, в чём она провинилась. А Соня с подвала пустой мешок захватила, и его Ларисе прямо в лицо бросила, говорит, чтобы шла прямо сейчас и обратно всю землю собрала в мешок и принесла сюда. А у Ларисы тоже характер тот ещё! Она этот мешок обратно Соне кинула и говорит, что если той так надо, пусть обратно эту землю и собирает сама. Так вот со слезами собрала свои вещи и пешком в Лосево ушла. Понятно дело, расстроилась Лариса очень, с сестрой целый год не виделись, и тут тебе такая ссора. И самое главное, было бы из-за чего. Ну вот, бабушка Лиза снова пошла к Ларисе ночевать. Они вечером вместе в клуб пошли, там кино привезли, кино посмотрели, танцы были, потом ещё с молодёжью немного возле клуба посидели, и отправились спать. А когда Лариса раздеваться начала, эта монета и выпала у неё из кармана. Лариса нечаянно её с собой прихватила, в сердцах даже и не вспомнила про неё. Они с бабушкой Лизой её повертели-покрутили, ничего особенного, но они поняли, что это никакая не бирка, а самая настоящая монета. Положили её на стол, легли спать. Лежат, болтают. И вдруг в комнате светлее стало, только свет такой зеленоватый. Они подумали, что на улице кто фонарик включил. И вдруг, как застучало у них в доме что-то, загромыхало, будто топот какой. Даже кровать под ними ходуном заходила. И по чердаку кто-то заходил, ходит и бубнит там что-то. Они лежат, ни живы, ни мертвы, друг к другу жмутся от страха. А потом тени стали расползаться по стенам, а монета так и стучит по столу, и стучала всё время, пока петух не прокукарекал. Они так до утра глаз и не сомкнули. А когда всё прошло, утихло, они платья натянули, да и бегом к Мане Тихоновой, она тогда уже очень старенькой была. Та, как только они сунули ей в руку монету, руку так отдёрнула, будто монета её обожгла. Говорит им: «Откуда вы её взяли! Да разве можно такое домой приносить! Как ещё вас черти не утащили к себе! Лиза, учу я тебя, учу, а ты как первый раз опять такое видишь!» Маня Тихонова Ларису давай расспрашивать, что да как. Лариса рассказала, откуда монета, и что у сестры в подвале целая коробка таких, и что Соня очень рассердилась, когда поняла, что Лариса их обнаружила. И это ещё она не знала, что Лариса одну монету с собой прихватила! Маня Тихонова просто в ужасе была, когда Ларису выслушала. Лариса её спрашивает, а что это за монеты, а Маня Тихонова только головой трясёт, мол, лучше вам не знать. – Бабушка Настасья оглядела ребят и добавила – А Соня была дружна с Евдокией Степановной, матерью Тамары Селивёрстовны, не разлей-вода были.
