Морена Морана
Дворовой
– Кто-кто пожаловал?
Обитатели дома очень заинтересовались словами пожилой женщины.
– Хозяин. Ну, дворовой. И злющий какой… Прямо лютует.
– Это типа домового, только во дворе? А в городских дворах разве живут домовые? – осторожно спросила девочка Маша.
– Живут. Это же умершие наши. В городах не умирают, по-вашему? Дворовой – это дух, привидение другими словами. Тот, кто умер здесь поблизости не своей смертью, во время строительства дома или сразу после постройки и связан с этим домом родством или сильной любовью. Эта нить его держит, дает возможность шастать между мирами – тем и этим. Обычно он хочет помочь, но это не точно…
Толпа во дворе, поняв, что ничего больше не происходит, стала осторожно рассеиваться. Осталась инициативная группа, состоящая из Петровича, Семеновны, двух бойких общественниц и старухи с лилиями. Туда же пригласили пенсионерку Хвостикову и красавицу Зиночку. Одну – как умудренную опытом специалистку по нечистой силе. Другую – как явно имеющую на существо с кодовым названием «дворовой» какое-то влияние.
– Скажите, Марь Михална… – осторожно начал Петрович. – А как понять, чего хочет дворовой? Вдруг мы расслабимся, а он… опять…
– Чтобы понять, позвать его надо…. Если не боитесь. Вреда сильного он не причинит, слабеет быстро в нашем мире. Сил-то поди осталось на одну заварку. Но все равно опасно… Мало ли, что у него на уме…
– Не боимся! – важно сказал Петрович, снова входя в образ сильного, смелого и решительного мужчины-защитника. – Правда ведь, дамы?
– Не боимся! – подтвердила защитница лилий. Справа и слева от нее встали еще две старухи-общественницы, готовые в любой момент ринуться в бой вслед за своей предводительницей. Семеновна взбила руками фиолетовые кудри, как бы готовясь принять бой. Зиночка тоже не боялась. Она поняла, что дворовой, кем бы он ни был, не обидит ее. А может быть даже поможет чем-то. Просто пока не совсем понятно как.
– Тогда приступим! Пойдемте ко мне! – Марья Михайловна Хвостикова распрямила плечи и повела всю ватагу за собой в подъезд. Открыв входную дверь, она жестом пригласила гостей в квартиру. Те уважительно разулись у порога и последовали в комнату.
Члены инициативной группы расселись вокруг круглого стола, покрытого изящной вязаной скатертью. Марья Михайловна, шаркая, удалилась на кухню и вернулась оттуда с подносом, на котором лежали сладости. Запахло пеньем, сухарями и прочими буфетными внутренностями. Затем на столе появились изящные, но уже видавшие виды щербатые фарфоровые чашки, тарелки с истершейся золотой каймой, заварочный чайник и вазочка с медом. А еще – блюдце с молоком.
– Давайте я вам помогу, за всеми поухаживаю! – обратилась Зиночка к хозяйке.
Она принялась разливать чай и раскладывать угощение, уделяя при этом подозрительно много внимания Петровичу и томно поглядывая на его пышные усы. Из-за ворота рубашки мужчины рвался наружу бойкий куст волос.
