полная версия

Милли Фокси
Погремушка

Полная версия

Глава 8

В один из солнечных вечеров, Эндрю и Кэтлин сидели на крыльце, Кэтлин держала на руках Джона и смотрела на закат. Эндрю сидел рядом, откинувшись назад на локти, и попивал молочный коктейль, а пустой стакан Кэтлин стоял неподалеку.

Эндрю чувствовал себя счастливым, но, задумался про фотографию таблички на соседнем с домом Томаса и Бетти домике.

Незамедлительно мужчина вытащил телефон и стал листать фотографии. Конечно же, как он и ожидал, фото с адресом не было, ведь в той жизни он сделал его в том времени, которого ещё не существовало.

Впервые за эту неделю и несколько дней, он вдруг подумал, что мог бы навестить своих друзей и узнать, что с ними. Ему было очень интересно, живут ли они там и помнят ли его. Он мучился вопросом, почему Томас был в родильном доме в тот день, когда родился Джон. Он так и не решился рассказать обо всём Кэтлин. Он надеялся, что однажды для этого придёт более благоприятное время.

– Эндрю, с тобой все в порядке? – услышал он вопрос Кэтлин и поймал её обеспокоенный взгляд. По всему видимому, на лице его отразились тяжёлые размышления.

– Да, все хорошо, Кэт, – выдохнул он, – я просто задумался.

– И о чем же, если не секрет? – мягко улыбнулась она, но эта улыбка не коснулась её глаз.

– Мне показалось, что ты чем-то загружен.

– Не обращай внимание, – мужчина прикрыл глаза и попытался улыбнуться. – Однажды, я тебе все расскажу. Но сейчас я к этому не готов.

– Надеюсь, это не то, что я думаю? – нахмурилась девушка, и в глазах её он читал печаль и ожидание. – У тебя же… у тебя же нет никого на стороне?

– Нет! – замотал головой Эндрю, – нет, Кэтлин, как ты могла так обо мне подумать? Ещё этого мне не хватало! Чтобы ты подозревала меня в таких вещах.

– Прости, – проговорила Кэтлин, одной рукой прижимая к себе Джонни, а другой хватая руку мужа. – Я знала, что нет, просто, должна была убедиться, чтобы меня не мучили разные мысли.

– Понимаю, – искренне ответил Эндрю и накрыл второй рукой её руку, держащую его. Они посмотрели друг на друга в глаза и через минуту засобирались в дом. Пока Кэтлин мыла посуду, Эндрю нес сына в его комнатку, чтобы уложить спать. Эндрю положил Джонни на матрас и с содроганием вспомнил, как тот пустовал в его прошлой жизни и только ползунки и погремушка занимали ничтожное место посередине.

На следующее утро, Эндрю и Кэтлин поехали на прогулку вместе с сыном, и проезжали мимо домика Томаса и Бетти. Эндрю с удивлением заметил, что тот не изменился, а удивился он потому, что подспудно ожидал, что на месте их домика будет другой или же вообще не будет домов, словно то был сон.

Он вспомнил, как Бетти сказала, что Томас – это ангел Джона, и только сейчас он начал понимать некоторые из её речей. Например, ту речь, когда она сказала, что не появится того человека, кому принадлежит Томас, если Эндрю откажется от второго шанса.

Тогда, ему казалось, что второй шанс – это новый ребёнок. Ему вдруг захотелось зайти к ним и поблагодарить за этот второй шанс, но вместе с тем, мужчина испытывал необъяснимый страх. Разнообразные чувства и эмоции смешались в его голове и теле, и он предпочел просто закрыть глаза и проигнорировать это непреодолимое желание. От этого его сердце заболело, даже, как-будто физически. Он отвлёкся на сыночка в руках жены и они чуть было не въехали в столб. Это мгновенно отрезвило Эндрю, и он сосредоточился на дороге. Они ехали к морю, потому что в той жизни Джона не было ещё моря, да и сами они хотели отдохнуть. Эндрю делал многое сейчас для семьи, тайно он все время опасался, что не сможет защитить Джонни от болезни и с некоторой тревогой ждал того дня, когда в прошлой жизни Кэтлин позвонила ему с сообщением о болезни сына. Он надеялся, что сможет предотвратить её на этот раз.

Глава 9

Шли дни, неумолимо приближаясь к тому дню, когда заболел Джонни. Эндрю слишком остро реагировал на любой, даже самый короткий кашель маленького сына и тогда, когда у того отсутствовал аппетит. Кэтлин не понимала Эндрю и каждый раз удивлялась. Её слегка раздражала такая реакция Эндрю. Она отсылала его прочь и сама занималась Джонни.

Ей было невдомек, как сильно она ранила этим Эндрю, потому что мужчина чувствовал себя отстранённым от помощи малышу, если тому понадобится защита отца. Он нехотя уступал жене, но умолял её тут же обратиться к врачу, если будет хоть малейшая причина для этого.

Порой Кэтлин думала, что Эндрю сошел с ума, но не понимала, почему. После того как она нашла его лежащим возле кроватки, он изменился и не в лучшую сторону. Он стал контролировать Кэтлин и особенно Джона, будучи одержимым его безопасностью. Сначала она думала, что это отцовский инстинкт проснулся в нём столь неожиданно и напористо, что он сам не в силах был контролировать его.

Однако после нескольких разговоров с другими молодыми, и более старыми, семьями с детьми она поняла, что у мужа патология. Она собиралась поговорить с ним, но каждый раз, как только представлялась такая возможность, Джонни начинал отчаянно плакать, и Эндрю насильно отсылал Кэтлин к нему, порываясь и самому подойти. Кэтлин подпускала мужа к их сыну только когда патологический страх проходил, потому что боялась, как бы в таком состоянии Эндрю невольно не навредил ребенку.

За несколько дней перед тем днем, которого так боялся Эндрю, он всё же смог преодолеть необъяснимый и почти физический страх перед посещением Томаса и его няни и отправился туда. Он стоял на крыльце такого знакомого и в то же время чужого дома, занеся руку для того, чтобы постучать. Он слышал за дверью детский смех, и сердце его отчего-то сжималось.

Наконец, он постучал. Дверь открыла молодая девушка, а за её плечом вырос молодой мужчина. У него были кудрявые черные волосы и улыбка Томаса. Эндрю в растерянности смотрел то на мужчину, то на девушку. Девушка приветливо улыбалась, но смотрела с настороженностью.

Вдруг к молодой паре подбежал мальчуган, перемазанный вареньем. Он помахал Эндрю перемазанной рукой и улыбнулся. Это был Томас. Эндрю потряс головой. Томас молча смотрел на мужчину, а пара, которая открыла Эндрю дверь, смотрела уже на самого Томаса.

– Томас? – спросил Эндрю, чуть срывающимся голосом.

– Да! – бойко ответил мальчик. – Привет!

– Привет, – Эндрю улыбнулся, но выглядел всё так же растерянно.

– Откуда вы знаете нашего сына? – удивленно поинтересовалась девушка мягким и певучим голосом. Эндрю не знал, что ответить, но вскоре взял себя в руки и пробормотал:

– Вашего сына? – он посмотрел сначала на девушку, потом на мужчину, вспоминая слова о том, что Томас сирота и что он вовсе не человек, а Ангел. – Ваш сын однажды спас меня, когда я не заметил машину. Он окликнул меня… Тогда мы и познакомились.

– Наверное, это было, когда они гуляли с няней, – пояснил черноволосый кудрявый мужчина девушке. Девушка посмотрела на мужа, а после на Эндрю. На лице её всё ещё присутствовала спокойная и приветливая улыбка.

– Проходите, – сказала она наконец.

– Нет, спасибо, – замотал головой Эндрю. – Меня ждут дома, так что я, пожалуй, покину вас.

Прежде чем он ушел, Томас вдруг окликнул его по имени:

– Эндрю!

Когда мужчина удивленно обернулся, мальчик потряс коробку с конструктором и, улыбнувшись, прошептал одними губами:

– С-П-А-С-И-Б-О!

Эндрю улыбнулся. Он устал удивляться.

– Тебе спасибо, – вслух, но тихо ответил он и побрел к своему дому. На душе его было легко, несмотря на то, что приближался день, который он ожидал словно день собственной казни. Он насвистывал легкую мелодию, пока шел к дому, вспоминая то отрывки из прошлой жизни, то из настоящей. В эту ночь он долго не мог уснуть и ворочался в кровати. Кэтлин устала от этого и ушла спать на диванчик в детскую, предоставив Эндрю время и свободу поразмышлять над всем происходящим.

Наступил тот злополучный день. Эндрю остался дома, и каждый раз, когда он подходил к Джонни, его трясло.

– Джонни отказался от молочка сегодня утром, – обеспокоенно произнесла Кэтлин, глядя на мужа. – Это на него не похоже. Он обычно достаточно хорошо кушает.

Услышав это, Эндрю впал в истерику. Он бегал по комнате с телефоном и звонил врачу. Кэтлин, краснея, смотрела на него и недоумевала, однако не препятствовала ему. Через час после того, как Эндрю позвонил врачу, на пороге их дома наконец тот появился, встретившись с лавиной обвинений, что он ехал слишком медленно.

– Я вообще не понимаю, зачем нужно вызывать врача при отсутствии у ребенка аппетита! – не выдержал врач. – У детей бывает такое.

Кэтлин не дала перепалке продолжиться и выгнала обеспокоенного отца в другую комнату. Эндрю ходил по комнате туда-сюда, жалея о том, что не может контролировать действия врача.

Наконец, спустя какое-то время, Кэтлин зашла в комнату, в которой не переставая расхаживал её муж. Она сказала, что у Джонни всё хорошо, что он просто поздно вчера заснул и оттого спал дольше обычного, отказываясь даже поесть.

– Ты должна проконсультироваться с ещё одним врачом! – сообщил ей Эндрю твердым голосом и, нахмурившись, смотрел на неё как на идиотку.

Кэтлин пристально посмотрела ему в глаза и, хлопнув дверью, подошла к нему почти вплотную.

– А теперь рассказывай! – строго сказала она. – Выкладывай всё! Что с тобой случилось?

Эндрю вздохнул, но понял, что если сейчас не рассказать Кэтлин обо всём, то может произойти то, чего он так боялся, и если он расскажет ей, может быть, она согласится отвезти ребенка на осмотр. Он усадил её на стул и сам сел на соседний. Сбивчиво и стараясь рассказать как можно скорее, он рассказал ей всё, что было, начиная с того дня, когда в его прошлом заболел Джон, упомянув, каким кошмарным отцом он был для того. Кэтлин слушала его, невольно подозревая, что у Эндрю что-то произошло с мозгом, когда он упал возле кроватки их сына, но понимая, что то, что он рассказывает, может оказаться правдой. Пусть маловероятной правдой, но процент того, что это правда, всё же оставался.

– Хорошо, давай свозим Джонни на осмотр, чтобы и тебе, и мне было спокойно… – наконец согласилась она.

Глава 10

Эндрю ехал, обгоняя машины и порой выезжая на встречную полосу. Кэтлин прижимала к себе растерянного малыша, который икал от неожиданности после того, как она схватила его почти голенького и быстро окутав простыней, потащила к машине, в которой её ждал муж.

После рассказа Эндрю она боялась медлить и ругала себя за то, что не спросила у мужа, что с ним не так, слишком поздно. Они доехали до детской поликлиники и с трудом уговорили попавшегося им в коридоре врача осмотреть Джонни без очереди.

Доктор выпроводил импульсивного Эндрю за дверь, оставив с ребёнком только Кэтлин. Эндрю сел на кушетку в коридоре и заметил, что тот опустел. Мужчина облокотился о стену и на мгновение закрыл глаза, а когда открыл, то увидел, как из-за поворота идёт крепкий мужчина среднего роста. На нём был костюм, полы пиджака которого слегка развивались. При приближении он увидел, что волосы у мужчины были тёмные и коротко стриженные.

Мужчина взглянул в глаза Эндрю и улыбнулся, отчего на душу Эндрю сошёл мир, и затем незнакомец проследовал мимо него. Эндрю посмотрел ему вслед и подумал, что глаза этого мужчины слишком знакомы, только он не мог понять почему. Отчего-то он подумал, что человек показался ему очень успешным, но в то же время простым, добрым и счастливым. Он подумал о том, что этот мужчина, наверное, отрада для своих родителей, если те живы.

Он сам не понимал, почему размышляет над жизнью совершенно незнакомого ему человека и почему делает о нём выводы, не зная его. На выходе мужчина выронил что-то из кармана, и это что-то откатилось совсем немного от него. Он остановился, глядя на предмет, сделал к нему шаг и присел на корточки.

Когда он поднял его с пола, глаза Эндрю расширились. Это была синяя погремушка. Та самая, которая была подарена самим Эндрю сыну в стёртом прошлом. Погремушка смотрелась по-другому в больших руках темноволосого мужчины по сравнению с тем, как она смотрелась в маленьких ручках Джона. Детская пухлая ручка полностью обхватывала рукоятку игрушки, в то время как у мужчины она помещалась между указательным и большим пальцем.

Мужчина всё ещё задумчиво смотрел на неё и, добродушно усмехнувшись, при этом даже слегка кивнув головой, перевёл взгляд на Эндрю и, встав, быстро подошёл к нему, протягивая игрушку.

– Вашему сыну, – сказал он мягким глубоким голосом. – Он будет очень любить её…

Последние слова прозвучали особенно тепло, и Эндрю даже показалось, что на глазах у незнакомца блеснули слёзы.

– Спасибо, – ответил Эндрю и взял игрушку из рук незнакомца. Тот кивнул и, с нежностью посмотрев на погремушку, на мгновение задумался.

– Спасибо тебе, Тили-вили, – прошептал мужчина и быстро устремился за дверь, словно торопился куда-то.

Эндрю не успел удивиться и задуматься, потому что Кэтлин вышла из приёмной, обнимая малыша Джона.

Тот причмокивал, будто только поел.

– С Джоном всё хорошо, тот врач, который осмотрел его сегодня первый раз, был прав, – сообщила Кэтлин, улыбаясь. Она взглянула на погремушку. – Что это?

– Это Тили-вили. Погремушка для Джона, – ответил Эндрю, облегчённо выдохнув.

– Тили-вили, – пробормотал ребёнок и потянулся к погремушке в руках отца. Эндрю протянул ему игрушку и, посмотрев сыну в глаза, опешил. На него смотрели глаза того незнакомца, но пока лишённые глубокого смысла, который тот нес. Эндрю прослезился и, встав, взял сына на руки.

Молодая пара не спеша выходила из детской поликлиники. Отец прижимал к себе малыша, укутанного в простыню так, что только ручки, голова и голые плечики видели свет, а к плечу отца прижималась мать ребёнка. Сам же ребёнок лепетал и гремел погремушкой. Все они выглядели по-настоящему счастливыми и глубоко любящими друг друга. То, как они ценят друг друга, было видно даже со стороны – казалось, что эта семья прошла многое за очень короткое время и научилась любить и принимать безоговорочно… Хотя, почему казалось? Ведь именно так оно и было.