Милли Фокси
Погремушка
С этими мыслями он заварил кофе, после чего, позавтракав, принялся прикидывать, какая именно плитка могла бы подойти к новой кухне.
Перед его глазами предстала очень красивая, зеленая, малахитовая, с золотым ободком, и он сел за ноутбук, чтобы найти ее. Эндрю искал все утро, пока не наткнулся на более-менее похожую на ту, что нарисовало его воображение.
Он посчитал, сколько плиток ему нужно было заказать, после чего сделал заказ. Довольный своими действиями, мужчина вновь подумал про Кэтлин. Ему так хотелось вновь увидеть ее и обнять. Он очень соскучился по ней, и теперь ждал того дня, когда она вернется.
Мужчина все так же не решался позвонить жене первым, а она сегодня не звонила. За эти несколько дней Эндрю научился не сетовать на то, что многое было совсем не так, как ему хотелось. В глубине души он даже гордился собой от того, что у него получалось держать себя в руках и не разочаровываться, не требовать от жизни справедливого отношения. Эта гордость смешивалась с болезнью души и фанатичной преданностью своим новым обещаниям Бетти и Кэтлин.
Так прошла вторая неделя. Эндрю сделал кухню и половину зала. Он сильно похудел и вымотался, но продолжал с усердием выполнять все, что от него требовалось, вовлекаясь в процесс ремонта все больше и больше.
Дизайнерские решения отвлекали его от горестных размышлений и сожалений, а усталость от физического труда вытравливала все корешки подобных размышлений, если они хотели пробиться в почву разума Эндрю. От того слова Бетти стали приобретать смысл и вес.
За все это время он не видел ни Бетти, ни Томаса, и хотя порой его тянуло в тот небольшой домик, где жили его новые друзья, он запрещал себе поддаваться этой тяге, и, в таких случаях занимался ремонтом еще больше.
Прошло еще какое-то время, и вот, весь дом, кроме комнатки сына, был переделан. Везде было еще мусорно и пыльно, но красиво и креативно. Он стоял возле двери и нервно сжимал ключик, который вытащил из шкатулки несколько минут назад. Он обнаружил, что панически боится открыть дверь. Вздохнув, он все же сделал еще один шаг и вставив ключ, распахнул ее.
Он медленно подошел к столу и стал собирать игрушки и распашонки в коробку. При этом он вновь не смог удержаться от слез.
Собрав все вокруг кроватки, он поставил коробку на пол и подошел к кроватке. Он взял ползунки и вспомнив день, когда купил их и когда подарил Джонни, грустно усмехнулся и бросил вслед за другими вещами в коробку.
Взяв погремушку в руки, он вспомнил, как его сын гремел ею, бормоча “Тили-вили”, и вновь усмехнувшись себе под нос, он поднял ее чуть вверх и резко опустил, как это делал малыш.
Горошинки перекатились внутри нее, и руку Эндрю пронзило, словно разрядом тока. Неожиданно воздух перед ним задрожал. Он дрожал все больше и больше, пока не пошел волнами перед глазами перепуганного мужчины.
Он чувствовал, как теряет сознание, и ухватившись за край кроватки, предотвратил удар головой. Однако это не помогло ему, и он все же потерял сознание.
Когда он вновь пришел в себя, то обнаружил себя лежащим у кроватки сына. Коробка, в которой лежали собранные вещи, стояла у выхода, заполненная игрушками и распашонками, но в ней не было ползунков. Погремушки тоже нигде не было видно.
Мужчина подумал, что она куда-то закатилась и стал искать ее, как вдруг услышал шаги и громкий, болезненный голос Кэтлин.
– Эндрю, кажется, нужно позвонить в скорую, я вот-вот рожу!
Глава 7
Он услышал шаги совсем рядом с дверью и приподнялся на локтях. В следующую секунду, в комнату ввалилась Кэтлин. Она, одной рукой, держалась за живот, который, к великому удивлению Эндрю, был округлившимся и большим.
– Кэтлин, когда ты успела приехать? И даже не позвонила! Я бы тебя встретил… – пробормотал он, садясь на полу. – И как за один месяц у тебя успел вырасти живот? Ничего не понимаю!
Кэтлин посмотрела на него как на полоумного и покачала головой, морщась от боли.
– Ты чего здесь разлёгся, Эндрю? – спросила она в несвойственной ей грубоватой манере. Но Эндрю помнил, что её манеры уже менялись, когда она ждала Джонни. – Это мне впору лечь здесь, если ты не вызовешь скорую прямо сейчас.
Кэтлин снова согнулась пополам, насколько было возможно в её положении. Эндрю спохватился и стал искать телефон. Кэтлин достала свой и протянула мужу, дрожащей рукой.
Тот быстро набрал номер скорой помощи и сообщил, что его жена вот-вот родит. После чего он сбросил вызов и с удивлением, очередной раз, уставился на Кэтлин.
– Что происходит, дорогая? – спросил он.
– Это я у тебя хотела спросить! – проговорила, а если быть точнее, то прокричала жена, кряхтя от боли схваток. – Почему ты лежишь на полу в комнате нашего будущего ребёнка?
Эндрю потряс головой.
– Будущего ребёнка? Но это же комната Дж… – он на мгновение приумолк, размышляя, стоит ли бередить рану этим именем, но увидев на лице супруги вопрос, продолжил – Джона!
– Я и имею в виду Джона! – воскликнула она. – У нас что, есть ещё один ребёнок по имени Джон, о котором мне не известно?
Мужчина оглядел комнату и посмотрел за спину жены прямо на коробку, которую совсем недавно, как ему казалось, собственноручно собрал.
– Но как? – он замялся и перевёл взгляд на Кэтлин. – Я же собрал вещи Джона в эту коробку, – он указал на коробку за спиной жены, и та посмотрела в направление, куда он указывал, – а потом, я в последний раз погремел погремушкой Джонни и потерял сознание. Кстати, где она?
– Кто она? – слова Эндрю походили на бред в ушах Кэтлин, но она силилась услышать, что он хотел донести до неё, пускай и тщетно.
– Погремушка. Тили – вили.
– Мы ещё не покупали Джона погремушек! – ответила Кэтлин, слегка напугана тем, что ее муж походил на сумасшедшего. – Мы только купили ему вот эти мягкие игрушки и распашонки.
Она указала на ту же коробку, на которую совсем недавно указывал Эндрю.
– И мы вместе собирали вещи для Джона в эту коробку, если ты забыл, – добавила она.
Эндрю ничего не понимал, он поднялся на ноги и поковылял к двери, распахивая её настежь. Тут пришло время ему ещё больше удивиться: весь его ремонт, который он делал с таким старанием, просто исчез. Стены коридора и гостиной были точно такие же, как до ремонта, и вообще всё было точно таким же, как до ремонта. Эндрю снова потряс головой.
– Кажется, я сплю, – пробормотал он и повернулся к жене. – Опять этот мучительный сон?
Он посмотрел на её живот. На глазах его выступили слёзы.
– Вот, он сейчас родится, а потом, когда я протяну к нему руки, чтобы взять его и прижать к своей груди он рассыпется, – закончил он свою надрывную фразу.
– Не говори глупостей! – Кэтлин была возмущена и удивлена, и все ещё напугана поведением мужа. Они промолчали около минуты, и Кэтлин вновь заговорила:
– Ты говоришь, потерял сознание? – её тон вдруг стал нежным и мягким. – Наверное, произошел скачок давления, и ты ударился головой, и потому, сейчас ведешь себя странно.
Она нежно дотронулась до его головы и подтолкнула к диванчику.
– Присядь, пожалуйста, Эндрю. Врачи приедут, и я попрошу их осмотреть тебя.
– Не буду с тобой спорить, Кэтлин, – ответил мужчина, присаживаясь на диванчик.
Тут у Кэтлин снова начались схватки, и она закричала от боли. Эндрю подорвался и сразу же подбежал к ней, успокаивая её, обнимая и поглаживая по спине.
– Потерпи, дорогая, скоро приедет скорая помощь! – успокаивал он её, но сам паниковал ещё больше.
Наконец, во входную дверь постучали, и Эндрю пошёл открывать. Врачи скорой помощи прошли в помещение, направляясь к беременной женщине. Они уложили её на носилки, и только собрались отнести в машину, как она стала умолять их осмотреть и её мужа, потому что он совсем недавно потерял сознание и ударился головой.
Тогда врачи подошли к Эндрю, стали задавать ему разные вопросы, светить фонариком в глаза, мерить давление. В конце всех этих процедур они не заметили никаких отклонений, и не было даже шишки или синяка от удара на голове, и потому Эндрю был ещё больше удивлён. Он поехал в больницу вместе с Кэтлин.
Спустя определенное количество времени на свет, наконец-то появился их ребёнок. Когда Эндрю взглянул на малыша, он обомлел и не мог вымолвить ни слова. Из глаз его градом катились слёзы, а усталой, новоиспеченной матери, казалось, нравилось это зрелище. Она широко улыбалась.
Малыш был точной копией Джона, и на его груди было точно такое же родимое пятнышко, но самое главное – от него исходила неповторимая энергетика Джона, такие вещи никто не мог перенять, даже если бы это был близнец Джона. Каждый человек имеет в себе свою собственную энергетику, и их триллионы. И не только люди, но и все живые существа на планете Земля.
Эндрю очень хотел протянуть к сыночку руки, но панически боялся. Он боялся, что сейчас сын снова рассыпается, как тысячи раз до этого, во снах.
Врачи, видя потуги отца, ловко подняли Джонни, передавая из рук в руки, и плотно заворачивая его в одеяльце для новорождённых. После чего, последний доктор, а точнее, последней была медсестра, она то и вручила ему завёрнутый комочек родительского счастья.
Этот комочек, к счастью Эндрю, не рассыпался. И Эндрю прижал его к своей груди. Из глаз его снова текли слёзы, и он неотрывно смотрел на своего сына. Это были слезы счастья и благодарности небесам за второй шанс.
Тут он вспомнил про "второй шанс", о котором толковала Бетти, и дерзнул подумать: " А не это ли действительно второй шанс, про который говорила мне Бетти?"
Да, это было мистическое событие, но сейчас, держа в руках своего маленького, потерянного сына, Эндрю готов был поверить во что угодно, даже в такой исход событий.
Он надеялся только, что всё это действительно правда, и что все его мучительные дни позади. Что теперь он сможет начать все с чистого листа, стать настоящим отцом и настоящим мужем. На его сердце было так легко, словно кто-то стёр все с него ластиком и дал в руки карандаш, чтобы он творил историю своей жизни снова.
Он чувствовал себя совершенно другим человеком, человеком возросшим и прожившим многие годы, познавшим многие тайны, и вновь переродившимся, словно младенец по сердцу и старик по разуму.
Он вышел из палаты, чтобы попить кофе, оставив своего ребёнка с матерью, хотя и переживал от того, что они с Кэтлин могут исчезнуть. Он пошёл по коридору и вдруг увидел, недалеко впереди, Томаса.
Тот помахал ему рукой и побежал в сторону выхода.
– Томас! – крикнул Эндрю на весь коридор, и быстро пошёл за ним. – Томас, подожди, малыш!
Но мальчик не слышал или делал вид, что не слышит, и всё так же бежал по лестнице вниз, после чего скрылся где-то в саду больницы.
Эндрю тоже вышел в сад, следом, но мальчишки и след простыл. Мужчина вновь остался с неотвеченными вопросами. Он вздохнул и повернулся к больнице, посмотрев на окно палаты, в которой были сейчас его самые близкие и дорогие сердцу люди.
Он с сожалением ещё раз взглянул на дорожку, по которой только что убежал Томас, ещё раз вздохнул и пошёл к больнице.
После этого он поднялся по ступеням и налил себе чашку кофе из автомата. Задумавшись о жизни, Эндрю вновь вернулся в палату.
В палате его жена кормила их новорождённого сына, и если когда-то эта картина вызывала у него некоторую ревность, то сейчас она умилила его и вызвала чувство счастья, чувство полноты и чувство глубокой любви к семье.
Он подошёл к жене и, приподняв её личико за подбородок, мягко поцеловал её в губы, а затем, нагнулся и поцеловал сынишку в лобик.
– Я так вас люблю! – с горячностью сказал он жене и сыну.
Когда эмоции немного улеглись и прошло какое-то время, его стали тревожить мысли из прошлого. Мысли о том, что Бетти ему сказала, о том, что он может предотвратить болезнь своего ребёнка. Страх охватил его, потому что он не знал, как это сделать. Он очень боялся вновь ошибиться, боялся, что эта болезнь снова подкрадется, а он будет не готов, даже если весь мир положит к ногам наследника.
Наконец, через несколько дней Кэтлин и ребёнка выписали из больницы. Счастливый отец почти не отходил от них, даже тогда, когда они были в больнице, а сейчас и подавно все время надоедал супруге. Он помнил, что раньше коляску в сторону их дома первый раз везла Кэтлин, а он даже не интересовался тем, чтобы помочь ей в этом. Теперь же он забрал у неё коляску и вез её сам, частенько поправляя на Джонни сбившиеся распашонку или же съехавший чепец, который они одели малышу для защиты нежной головы.
Они оба были неопытными родителями: она, потому что это был её первый ребёнок в этой жизни, а Эндрю, потому что в тот раз, когда было первое рождение Джона, попросту не участвовал ни в чём, что было связано с ребёнком. Чепец они надели по рекомендации родителей Кэтлин, и теперь он сползал то и дело малышу на глаза. И вот, сейчас, отец Джона шёл и поправлял, то чепец, то распашонку. Джонни активно двигался, поворачивая то голову, то своё немного пузатое тельце в разные стороны. Эндрю легонько хватал малыша за пузико, и ласково потрепав, поправлял его, чтобы тот лежал удобно, посмеиваясь над столь неуклюжими, но милыми действиями маленького человечка.
Кэтлин с умилением смотрела на новоиспечённого отца и их крошку. Эндрю с глубокой теплотой в душе ловил на себе её взгляды и был очень счастлив видеть то, чего не мог видеть в прошлом в её глазах – гордость за своего мужа и отца их ребёнка, искреннюю радость и счастье. Он сокрушался, что раньше не имел этого, но трепетно благодарил судьбу за то, что теперь ему был дан шанс всё это исправить. Он знал, что не каждому человеку даётся второй шанс, и от этого, Эндрю ещё трепетнее относился к своему настоящему.
Он уже привык к той мысли, что каким-то образом, мистически, переместился в прошлое. Он всё ещё помнил то, что было, тогда, в первый раз, когда родился Джон, и он мог применять прошлый опыт на настоящее время. Конечно, теперь, Эндрю очень боялся ошибиться. Однако действовал смелее, чем в прошлом, потому что в прошлом он боялся не ошибиться, а боялся потерять то, что было у них с Кэтлин до рождения Джона. Теперь же то, что было до его рождения, уже не имело для него огромной ценности. Самое ценное время для него стало настоящее, когда у него была счастливая любящая жена и дорогой сын. Теперь он очень хотел участвовать в их жизнях, хотел растить сына и воспитывать из него любящего и зрелого мужчину, совсем не похожего на себя в прошлом.
Так прошли первые новые дни жизни Джона, и миновала неделя. За эту неделю Эндрю вовсю помогал своей жене с ребёнком и по дому, а Кэтлин поддерживала его в работе и кормила от души. Он даже немного набрал вес. Они казались идеальной семьёй, и как бы порой тяжело не было, Эндрю не сдавался и побеждал в себе вспышки раздражения на жену или сына, если таковые когда-нибудь и появлялись. Так как мы все люди, то естественно, они появлялись, но уже не по той причине, по которой появлялись раньше и не так часто. Был только один вопрос, который мучил мужчину на протяжении этой недели, он постоянно думал о том, стоит ли рассказать обо всем Кэтлин…
