Михаил Сергеевич Хохряков
Пока расколото пламя
Пролог
Артаниель стояла перед Ним, держа в руках двухстороннее магическое копьё. От Него можно ожидать всего, что угодно.
Пространство вокруг потрескивало от концентрации магии, проходившей через ритуальные круги. Любое существо, которое хоть немного могло чувствовать течение Времени, старалось бы обходить это место стороной.
Артаниель оградила себя защитными чарами и шагнула за защитный барьер, подсвечивая путь небольшой звёздочкой.
Солнце село за горизонт месяц назад, погрузив весь мир во мрак. Всему виной был Он. Артаниель чувствовала это, она знала это.
Где-то далеко прогремел взрыв. Город брали штурмом без подготовки. Медлить было нельзя. Каждая минута промедления грозила концом всему.
Осада играла Артаниель на руку: вся стража переброшена к стенам и связана боем. Во дворце почти никого не осталось. Артаниель сильно рисковала, придя к центру тьмы в одиночку, но так она могла отсрочить неизбежное, пусть и ценой своей жизни.
– В прошлый раз, ты сильно удивила меня, – Он развернулся к Артаниель и поклонился, как велел обычай. – Но явившись сюда, ты поражаешь меня своей храбростью… или безрассудством.
– Неужели смерть всего человечества, это единственный способ отпустить прошлое?
– Отпустить прошлое? Не смеши меня. Ты знаешь, почему я это делаю. Они виновны в Этом. И если Драконы-основатели не замечают этого, то кто-то должен совершить справедливый суд.
– Твой суд не справедлив. И никогда им не был. Ты хочешь обречь на смерть миллионы людей за грехи их отцов? Тогда чем ты лучше их?
– Смотри! Последняя из своего рода защищает своих убийц. Какой благородный поступок! – каждое слово было переполнено сарказмом. – Ты ведь не лучше меня. Ты, не моргнув, убила своего возлюбленного. Залила кровью столицу всего мира! И теперь пытаешься спасти тех, кого беспощадно убивала сама? Жаль, что ты стоишь у меня на пути. У нас больше общего, чем ты думаешь. Мы встречаемся здесь раз за разом. И всегда один и тот же исход. Знаешь, у меня будет к тебе лишь одна просьба, – он развёл руки в стороны, готовясь к бою. На его жест из тьмы слетелся десяток обсидиановых рук. – Не разочаруй меня…
Я видела, как Небо окутала Тьма,
и Небо смирилось с Судьбой. Горящие реки сходили с ума,
пытаясь остаться Водой. Земля пропустила коварный удар,
раскрывшись на шаге вперёд. Взлетел разъярённым драконом Огонь и понял,
что его ждёт…
Глава 1
Артаниель досадно развела руками. Стеклянный кувшин для умывания, который она всегда наполняла с вечера, был пуст. Конечно, такое случалось и раньше, но тогда Артаниель сама откладывала поход за водой на утро и точно знала об этом. Как раз вчера, она ходила за водой. Пожалуй, объяснение этому могло быть одно…
Артаниель обошла грубо обтёсанный стол, занимавший большую часть гостиной, приблизилась к комнате сестры и тихонько приоткрыла дверцу. Небольшая спальня, больше похожая на кладовку, оказалась пустой.
«Неужели Дия уже встала? Не похоже на неё…»
Это действительно странно. Обычно Конкардия нежилась в кровати, как домашняя кошка, и не спешила подниматься с нагретого места. Часто она выползала из своей норы к обеду, пропуская мимо своих кошачьих ушей все упрёки, и как ни в чём не бывало, подсаживаясь к накрытому столу, ожидала своей порции скудной еды. Не то чтобы приходилось выбирать, ведь на столе то, что росло в огороде: репа, виноград, немного яблок. Мясо или рыба на столе появлялись только, когда отчим возвращался домой.
Отчим Артаниель часто надолго уходил охотиться, оставляя девчонок хозяйничать в доме одних. Охота – единственное, что давало хоть какой-нибудь доход. Большой олень мог обеспечить целую неделю безбедной жизни. К сожалению, такая дичь встречается крайне редко. В основном попадались кабаны, велоцирапторы, лисы и другие местные обитатели окрестных лесов, за которых едва ли можно выручить пару серебряников.
Артаниель никогда не видела свою мать. Отчим говорил, мол, она подалась в служанки императорского двора, чтобы время от времени присылать немного денег. Тот стеклянный кувшин был как раз одним из материнских подарков на день рождения и, по совместительству, самой дорогой вещью в доме. Иногда вечерами, Артаниель мечтала, как встретит маму, обнимет и покажет ей серёжки, которые она получит на свой день рождения. Но это всего лишь мечты.
Артаниель в одной белой сорочке направилась на улицу, чтобы поискать Дию там. Прохладный утренний воздух вызвал небольшую тяжесть, окутывая босые ноги девушки. Веяло свежестью, как после дождя. Солнечные лучи только-только появились над кронами деревьев, окрашивая угольное небо в тёмно-синий цвет. Улицы, если их так можно назвать, ещё пусты. Первые непутёвые петухи уже пытались разбудить своих хозяев. Однако ночной ливень крепко убаюкал их монотонной дробью по деревянным крышам. Дороги превратились в непроходимое болото.
Шагнув на крыльцо, девушка встрепенулась – доски на крыльце хлюпали под ногами. Куда бы Дия не ушла, за ней Артаниель никуда не пойдёт, по крайней мере, в таком виде. Спешно осмотрев до калитки выложенную камнем дорожку, девушка быстро шмыгнула обратно, закрыв за собой дверь.
Артаниель вернулась в свою комнату, переоделась в серое льняное платьице с маленькими кармашками на поясе и опоясалась шёлковой тёмно-оранжевой ленточкой.
К слову, ленточки для платья ей подарил отчим, когда однажды подстрелил на охоте лунного оленя. За рога дивного зверя удалось выручить несколько золотых монет. Конкардия тогда получила долгожданную подвеску из лунного камня, с которой не расставалась ни днём, ни ночью, а Артаниель – свой набор ленточек.
Вообще выбор цвета был не самым простым делом. На спинке единственного во всём доме стула висел с десяток разноцветных ленточек, которыми Артаниель пользовалась по настроению. Частыми цветами были жёлтая или зелёная, реже – оранжевая или синяя, а остальными пользовалась по особым случаям. Почему она решила сегодня взять тёмно-оранжевую: не смогла сказать, даже если б спросили.
Приведя в порядок свою маленькую комнатку, Артаниель, убрала длинные, до лопаток, жемчужные волосы в хвостик и направилась к очагу, чтобы разжечь огонь. На удивление, печь уже была растоплена: переливающиеся всеми оттенками оранжевого камушки небрежно лежали вдоль каменной стены.
«Дия… ну, Дия! Сегодня ты меня удивляешь… Может ты ещё и приготовила чего-нибудь?»
Но нет. Вздохнув, Артаниель представила, как было бы хорошо, если её сводная сестра оставила хоть что-то съедобное на столе, а только потом испарилась по своим делам. От неё этого не дождёшься. Тиграночка, так ласково её называла Артаниель, только надулась бы от такой просьбы и стала недовольно вилять тёмно-серым хвостом, пока не скажут сделать что-нибудь другое. Дия не умела готовить и не собиралась этому учиться.
Дия была наполовину котом, наполовину человеком, впрочем, кошачьего в ней больше. Таких полукровок называли тигранами, и частенько косо посматривали в их сторону. Деревенским было невдомёк, что у них нет ничего общего с оборотнями, про которых они же и сочинили огромное количество страшилок для детей. Конечно, в эти бредни Артаниель никогда не верила.
С улыбкой покачав головой, Артаниель спустилась в погреб и стала набирать из скудных запасов ещё пригодные для пищи овощи. Хоть она недавно отбирала испорченную редьку, появилась новая, а значит скоро нужно заняться этим ещё раз.
Готовка, пожалуй, одно из самых приятных для Артаниель дел. В лучшие времена, девушка импровизировала, придумывала рецепты, готовила, а потом пробовала то, что получилось. Неудачными попытками ей приходилось давиться самой, а хорошими можно было и остальных накормить. Единственная проблема – она не умела писать, и удавшиеся рецепты приходилось запоминать, но разве все упомнишь?
Покончив с приготовлением пищи, Артаниель отправилась на поиски Дии. Натянув на ноги кожаные сапоги, в каждый из которых девушка смогла бы встать обеими ногами, девушка вышла вон.
Солнце ещё не показалось из-за гор, но небо уже расплылось холодным бирюзовым оттенком. На недавно пустой дороге стали появляться люди. Деревня оживала. Воздух заполнялся шумом разговоров проходящих рядом людей, пением птиц и заносчивым кукареканьем.
Закрыв за собой дверь, Артаниель не спеша перешла участок по краешку дорожки и скользнула за калитку.
– Доброе утро, Грилтон, – поприветствовала Артаниель, пробегая рядом с кузнецом, который чуть ли не на локоть выше её.
– Доброе, ищешь Конкардию? – прогремел Грилтон, замедлив шаг, чтобы ненароком не наскочить на девочку, кивающую в ответ. – Она шла в сторону ярмарки. Торговец Ритор сегодня любезно предоставил скидки на всё с чем приехал, поспеши, может и тебе что-то приглянется.
– Разве ярмарочный день сегодня? А я думала торговец приедет только через два дня… – удивлённо пролепетала Артаниель.
– Да, он пришёл к нам как раз на эти три дня раньше, – кузнец посуровел. – Его сопровождали солдаты, кажись, будут плохие новости.
Караваны были самым ожидаемым событием в деревне. Они прибывали всего несколько раз за лето, один раз осенью, один раз к концу посевных работ и только зимой не приходили вовсе.
На ярмарках есть всё или почти всё. Правда Артаниель смотрела лишь на те вещи, которые могли понадобиться в быту. А такие предметы точно привозили всегда. Продавались и разные диковинки: всевозможные медные и серебряные украшения, оружие, хлопковые ткани, реже шелка или бархат, но никто особо их не покупал, уж слишком дорогие и непрактичные в деревенском быту.
Но больше всего ценились рассказы приезжих. Зачастую это байки или сплетни. Разве могут существовать пламенные птицы, извергающие огонь, или косули с одним острым рогом, вместо двух? В существование второго, Артаниель верилось больше. Во всяком случае, торговцы приносили вести из столицы и, иногда, даже приказы. В прошлый раз новости были ужасными: Гражданская война…
«Она была где-то там, далеко от границы, и уж никак не коснётся нас…» – надеялась Артаниель.
Приближаясь к ярмарочной площади, девушка обнаружила взволнованных односельчан, кучно стоящих вокруг солдата, зачитывающего послание с возвышенности. Боец в белой робе с полированными металлическими наплечниками держал одну руку на кожаном ремне, с которого свисали ножны, а другой держал развёрнутый свиток. Рядом с ним, стояли четверо мужчин, одетых в походные военные мундиры. Похоже, один из них держал в руках шлем своего товарища.
Артаниель подошла поближе и, извинившись, попросила стоящую рядом женщину пересказать сообщение солдата.
– Ты только что подошла? – удивилась женщина. Ей оказалась травница Ирельда, мать трёх сыновей, потерявшая мужа, который единственный, кто вызвался добровольцем, когда война только началась. Она переживала и сильно негодовала об услышанном. – Пришёл приказ о созыве новобранцев. Завтра все мужчины, что могут держать оружие должны явиться в крепость Фолстом… Я ни за что бы не отпустила своих сыновей на войну. Да будь она проклята!
«Фолстом? Это же пограничная крепость… Уже так близко? Неужели война дошла и до нас?»
Последние два года и так выдались тяжёлыми для деревни. Налоги стали взимать продовольствием. Брали не сильно много, но из оставшегося нужно было откладывать на посев. Остального едва хватало, чтобы не голодать.
А прошлым летом случилась засуха, и запасы зерна исчезли полностью. Из-за чего, этой весной некоторые крестьяне покупали зерно в городах за бешеные деньги, чтобы посадить и следующей осенью вернуть хлеб на стол. А пару дней назад, волки разодрали несколько коров и телят…
Теперь это… Война выжимала все соки из мирного населения. Если мужчины уйдут, вся работа по хозяйству упадёт на плечи женщин, детей и стариков.
– Твой отчим не возвращался? – Ирельда попыталась отодвинуть свои переживания о войне за ширму. Безуспешно.
– Ещё нет… он отправился выслеживать тех волков… а что?
– Мне нужно кое-что передать… скажешь ему, чтобы зашёл ко мне, ладно?
– Да, хорошо я передам, обязательно передам.
Солдаты, выполнив приказ, собирались уходить. Толпа стала рассасываться. Похоже, торговцу не повезло. Сегодня мало кто захочет что-нибудь купить. Жёны отдадут деньги своим мужьям в дорогу, а они в свою очередь предпочтут сохранить их на всякий случай. Услуги целителей в городах никогда не бывали бесплатными.
Среди расходящихся людей, Артаниель разглядела Дию которая, по всей видимости, не собиралась уходить. Она упорно высматривала что-то среди железяк, а купец оживлённо скакал вокруг, дабы хоть немного заработать.
– Дия! Вот ты где! А я тебя искала… – начала Артаниель, рядом с тигранкой. – Ушла и ничего не сказала… Что смотришь?
– Хочу меч присмотреть, – не отвлекаясь от выбора, ответила Дия. – А можно я опробую вот этот?
Торговец бережно поднял со стола бронзовый клинок с изогнутым лезвием и протянул вперёд. Дия приняла его в лапы и стала крутить им в воздухе. Проверила заточку и вернула владельцу.
– Не подходит… а можно вот этот? – Дия энергично указала на другой, лежащий правее.
Получив клинок, немедленно стала его проверять. Затем ещё один, и ещё… и ещё… Это продолжалось так долго, что Артаниель начала сомневаться, что сестра хоть что-нибудь выберет. А Дия, и в правду, никак не могла определиться чего же она хочет: лёгкий и быстрый или тяжёлый, но длинный.
– Арель… как думаешь, этот подойдёт? – Дия подняла со стола огромный, больше её самой, клеймор и с серьёзным видом пыталась вращать клинком, который с трудом удерживала в лапах.
– Вот это мечище! Тебе в пору! – едва сдерживаясь от смеха, прокомментировала неуклюжие движения Артаниель.
Поддавшись реакции сестры, тигранка разошлась громким смехом и, положив меч обратно, вытерла глаза от слёз.
– Это точно! А вот этот? – Дия подняла тот, с кривым лезвием, который она недавно рассматривала.
– Ты думаешь, я разбираюсь в оружии? – отметив в этот раз серьёзный настрой сестры, Артаниель пожала плечами. – Мне бы с кухонным ножом разобраться для начала. Но, если тебе интересно моё мнение… выглядит он очень внушительно!
Дия кивнула и, подбросив клинок в руках пару раз, сняла с пояса мешочек, протянув его купцу.
– Сделка состоялась! – объявил Ритор, протянул тигранке ножны и поспешил спрятать заработные деньги.
– Откуда у тебя деньги, Дия? – возвращаясь домой, решилась спросить Артаниель.
– Поспорила с одним мальчуганом, что переплыву Быструю туда и обратно, – разглядывая свою обновку, ответила сводная сестра. Она была вне себя от радости. – Надо было видеть его глаза, когда я нырнула с обрыва в воду!
– Ты прыгала с обрыва?
– А ты будешь ругаться? Арель, я уже не маленький котёнок, тебе не стоит следить за каждым моим шагом.
– Я и не собиралась… – однако в глубине души Артаниель думала по-другому. Отчим учил её приглядывать за младшими, так что это стало своего рода привычкой. – Просто, а вдруг что? Он бы не полез тебя спасать.
– Ах, Арель… ты ни капельки не меняешься… – Дия остановила сестру и, положив руки ей на плечи, посмотрела в глаза. – Спасибо тебе, что заботишься обо мне.
– И всё-таки… – обнимая сестренку, шепнула Артаниель над ухом. – Зачем тебе меч?
– В смысле зачем? Разве ты не слышала, что говорили солдаты? – отстранилась тигранка и, поймав непонимающий взгляд, продолжила: – Гражданская война! Уже завтра мы останемся одни, и некому будет нас защищать. Беззащитная деревня лакомый кусочек для варваров и бандитов, так что я считаю, оружие лишним не будет!
– Ну не знаю… хотелось бы надеяться, что оно нам никогда не понадобится…
* * *
Весь оставшийся день, Артаниель провела в огороде. Дел было предостаточно. Самой большой напастью всегда были сорняки. И откуда они только появляются? Каждый день она пропалывала грядки, но как только она заканчивала со всеми грядками, можно было начинать сначала. И это раздражало больше всего.
Разбавить рутину помогали походы за водой. Это становилось целым приключением. Речка Быстрая, за своё безмерно долгое существование, обзавелась крутыми, местами скалистыми, берегами. Тропинка к воде извивалась между камнями и круто уходила вниз. Несмотря на все верёвочные заборы и выкопанные ступеньки в сложных местах, навернуться вниз не составляло труда.
Сложности начинались после набора воды. Бадьи с водой, и без того тяжёлые сами по себе, становились неподъёмными. Частенько поднять воду наверх помогали соседи. В деревне все друг другу соседи, по крайней мере, здесь. Но иногда всё-таки поднимать приходилось самой. После такой нагрузки руки невыносимо гудели, а пальцы просто не хотели разгибаться. К счастью, девушку никто не подгонял, и она могла устроить себе отдых.
Вот и сейчас, Артаниель переводила дух на траве между деревянных вёдер, устремляя свой взгляд на небо. На этом мягком голубом полотне, словно разводы красок, парили облака. Приятное пение птиц и лёгкое гудение ветерка в деревьях финальными штрихами завершали образ заката.
На мгновение Артаниель прикрыла глаза, представляя себе, как птицы перелетают с ветки на ветку. О чём они могут говорить между собой? Грёзы уносили её вслед за мелодией леса.
– Арель, вставай… вставай, а то простынешь!
Открыв глаза, Артаниель заметила перед собой Ниру, которая тормошила её за плечо. Нира была аристократкой. Такой её считали из-за прекрасных нарядов, не имеющих ничего общего с простенькой деревенской модой. Причины, по которым приехала сюда, она никому не рассказывала.
Девчата шептались, что городская стала вдовой, и делали из этого то ли тайну, то ли загадку – сплетни, в общем. Однако Нира ничего не скрывала. Артаниель знала, что вдова снимает серьгу с одного уха. Если хочет остаться одна, то с правого, а если захочет вновь найти себе спутника, то с левого. Обе серёжки можно носить лишь замужем. Девушка на мгновение вспомнила, что завтра она впервые сможет надеть серёжку на правое ухо, в знак своего совершеннолетия. В душе вспыхнули двоякие чувства.
– Ты меня слышишь? – Нира казалась мягкой и безгранично доброй. Это сильно отличало её от остальных. Она была такой всегда, сколько Артаниель себя помнила.
– Да, да… я слышу, уже встаю, – с неохотой откликнулась Арель, поднимаясь с травы.
– Тебя Ирельда искала, – пока девушка отряхивалась, рассказывала Нира. – Она собиралась устроить проводы всем селом… хотела, чтобы ты спела. Тебе помочь?
– Нет, спасибо, я донесу сама. А когда это будет? – поднимая с земли бадьи, поинтересовалась Артаниель.
– Я не спросила, но думаю тебе всё равно надо явиться к ней, она-то тебе всё и расскажет.
Оставив ведра с водой на крыльце своего дома, Артаниель направилась к усадьбе травницы.
Жизнь била ключом. Суетились почти все. Женщины выставляли на столы разные яства, сготовленные из всего, что попало под руку. Мужики же приносили отовсюду столы да скамьи и расставляли их, словно на свадьбу – двумя линиями друг напротив друга. Особо юркая ребятня пыталась стащить со стола какие-нибудь вкусности, но, по большей мере, получали или нагоняй, или по шее.
Артаниель сразу оказалась в гуще событий: получила поручение разложить тарелки, но не успела она это выполнить, как получила новое. Не то чтобы раньше такого не было, но это сильно утомляло и нередко портило настроение, особенно если поводом этой суеты был праздник. Сейчас, конечно, был своего рода траур, но подавался он как праздник. От этого даже подташнивало, но Артаниель гнала мысли прочь, чтобы своим кислым видом не портить настроение окружающим.
Солнце ушло за горизонт, когда всё наконец-то было готово. Всех позвали к столу. Еды и вина на столе было столько, что казалось, хватит пировать до самого утра. Артаниель пристроилась с краю, подальше от нарастающего шума разговоров, шуток и хохота, этот задор был ей чуждым.
– Ты же не против, если я присяду рядом?
Слегка вздрогнув от прикосновения, Артаниель обернулась через плечо и с улыбкой подвинулась к краю, освобождая место.
– Драгомир! А я думала, что ты будешь сидеть рядом со своими друзьями…
– С ними я ещё успею пообщаться, – усаживаясь на скамью спиной к столу, отмахнулся Драгомир. – Ты придумала, о чём будешь петь?
– Ах… да… – Артаниель невесело вздохнула, словно совсем об этом забыла. Она быстро перебрала песни, которые знала. Всё не то. – Может про трёх сыновей?
Драгомир задумчиво уставился в небо над крышами, а затем, немного погодя, пододвинулся ближе и обнял за плечи девушку. Арель, впервые за долгое время, почувствовала себя защищённой. Она прильнула к нему и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, возможно в последний раз.
Пусть завтрашний день сам о себе позаботиться.
– По-моему, отличный выбор, – мягко поговорил парень, лёгким движением убирая упавшую прядь волос девушки за ухо. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты пахнешь персиками?
– Так уж и персиками? – прижавшись щекой к плечу Драгомира, хихикнула Артаниель. – Ты ведь ни разу их не пробовал…
– А может и пробовал, откуда ты знаешь, что нет? – парень заключил её в объятия и тихо с едва заметной дрожью в голосе сказал несколько слов.
– Нет, даже не думай о таком… – девушка цепко обвила руками возлюбленного. – Обещай, что вернёшься… обещай! Обещай, что не оставишь меня одну!
Драгомир почувствовал, как вздрогнула Артаниель. Она дрожала, словно рыдала, но беззвучно, пряча это ото всех, доверяя свои переживания лишь ему одному. Утешительно поглаживая ладонью по спине, парень намурлыкивал утешения и наконец, пообещал:
– Я вернусь, обязательно вернусь, – Драгомир скользнул рукой по спине к тёмно-оранжевой ленточке и, ловким движением развязав её, стянул поясок.
– Эй! Отдай! – Артаниель пыталась поймать свою пропажу. – Это не смешно…
– Я обязательно вернусь, – перебил её ласковым голосом Драгомир. – Вернусь, чтобы вернуть то, что украл…
Она улыбнулась, глядела на него и никак не могла насмотреться, а он тонул взглядом в её голубых бездонных глазах. Они манили его, притягивали. Он жаждал рассмотреть в этих зеркалах души самое сокровенное.
Артаниель не могла подобрать слова, чтобы описать свои чувства. И даже редкие капли начинающегося дождя ничего не значили. Мир больше не существовал для них двоих.
Непонятный трепет где-то в груди наполнял нерешительностью, но желание становились нестерпимым, сопротивляться ему с каждым мгновением становилось тяжелее. И она поддалась. Их губы соприкоснулись. Блаженство. Блаженство наполняло её, как чашку, плескалось, переливаясь через край.
Чей-то наигранный кашель, как иглой, ужалил, заставив возлюбленных рывком отстраниться друг от друга.
– Арель! Вот ты где, а я тебя везде ищу… – Ирельда возникла, словно из воздуха. По голосу Артаниель догадалась, что женщина стоит у неё за спиной и пристально смотрит ей в спину. Вдруг девушку, как колючим шерстяным одеялом, накрыло неловкое чувство, уж очень похожее на стыд. Но чего она боялась, неужто наказания? – Ты же помнишь, о чём мы договаривались?
– Д-да, матушка Ирельда, я помню… – смущённо пролепетала Артаниель. Посмотреть в её сторону она так и не решилась. – Я уже знаю, о чём буду петь.
– Это хорошо, но я не об этом хотела сказать… – снисходительно продолжила женщина. – Драгомир, оставь нас ненадолго.
Артаниель бросила взгляд в сторону, пряча свои глаза от травницы. Драгомир с ленточкой в руке поднялся из-за стола и, уходя, легонько коснулся плеча девушки.
– Послушай меня, Арель… – продолжила Ирельда, заняв место рядом, поправив свой запятнанный фартук. – Я понимаю… это сложно, и я была в твоём возрасте, и тоже влюблялась. Просто нужно немало времени, чтобы убедиться в своих чувствах, понимаешь? Я не имею ничего против Драгомира, он хороший парень. И уж кому, кому, а ему я бы тебя доверила, как никому другому. Скажи, он тебе сильно нравится?
Артаниель скованно, едва заметно кивнула.
– Это хорошо. Знаешь, эмоции это… как бы тебе сказать… огромная сила, которая порой даёт цвет нашей жизни, как цветы окрашивают поля весной. Но стоит помнить, что иногда эмоции способны навредить и очень сильно. Я не хочу тебя ругать или там наказывать… – травница вздохнула. – Просто хочу, чтобы ты была осторожна. В мире полно плохих людей, которые захотят воспользоваться тобой. И я не смогу всегда тебе помогать, понимаешь? Ну, всё, соберись, всё хорошо… Я всё-таки не за этим тебя искала… Наши мужики завтра уйдут, а мы останемся одни. Давай покажем им, как мы будем сильно их ждать. Хорошо? Уверена, Драгомиру тоже бы хотелось услышать твой голос!