Михаил Багряный
Инсталляция.
– Да господин Ларсон, это действительно из жизни современной матушки России, – Бытовалов закатил глаза в предвкушении того что предстояло увидеть члену жюри, целый спектакль запланирован и надеялся будет успешно показан зрителям и Ларсону, – эта композиция порок и бич нашей страны, она отражает весь ужас нашей жизни, варварского отношения к государству и мздоимству. Этой работай я хотел продемонстрировать отношение нашего народа к этому явлению, но жестокая кара для этого члена прогнившей системы должна быть осуществлена демократическими методами, позаимствованными от цивилизованных стран Европы. С помощью голосования определиться способ расправы над этим явлением, и он будет в конце дня осуществлен в соответствии с волей народа.
Ларсон внимательно слушал, одобрительно кивал, а девушка – кукла щебетала над ухом, переводя сказанное. В соседнем зале, по средине комнаты сооружена композиция Бытовалова. Она представляла из себя помост в виде деревянного сооружения для совершения казней, под помостом аккуратно были сложены дрова. На помосте помещался светло – коричневый стул и стол, за которым сидела медная скульптура чиновника. Из спинки поднималась к верху подобие виселицы. Спереди на столе находилось три карточки с голосование, с надписями: повесить, сжечь, помиловать. Каждый мог подойти и оставить свой голос в поддержку метода расправы с коррупционером или проявить сострадание и милость. Охранял композицию человек в одежде палача, с колпаком заостренным сверху и прорезями для глаз. Выглядел он мрачно и зловеще совсем как настоящий палач, что не могло не радовать Бытовалова, его умиляло правильность цветов в костюме палача, а он был один – черный, и стиль облачения так удачно гармонировал с общей картиной инсталляции. В голосовании пока лидировала карточка с надписью сжечь. Сама демократическая процедура проходила довольно просто, человек подходил и мелком ставил галочку или другой понравившийся знак на выбранном способе. После этого палач обновлял цифру рядом. Над сжечь, стояла цифра двадцать четыре, а это выше одного и девяти на соседних карточках. Ларсон остановился притянул руку к подбородку, сделал серьезное лицо и медленно обошел вокруг всю инсталляцию, внимательно осматривая композицию. Бытовалов молча стоял, победно смотрел свысока на Ларсона и не скрывал самодовольства. Когда Ларсон сделал круг, Бытовалов заговорил:
– Не могли бы вы принять участие в голосовании, какую участь для коррупционеров и способ казни предпочитают члены жюри? – взял в руки мелок и протянул Ларсону.
Фарфоровая девушка мгновенно все перевела. Ларсон одобрительно кивну и подошел к столу инсталляции, после короткого раздумья поставил закорючку над сжечь, палач обновил цифру на двадцать пять.
– Очень оригинально, вы знаете Лев Дмитриевич, мир примет ваше произведение, я в этом абсолютно уверен, голосование зависит не только от меня, в жюри еще четыре человека, но я постараюсь правильно осветить акцию, смогу убедить остальных членов не оставить без внимания этот шедевр русского искусства, – он протянул руку и похлопал по плечу Бытовалова, вызвав в нем не скрываемую радость.
– Спасибо господин Ларсон, но это еще не все, предстоит еще и сама казнь в конце дня, если за нее проголосует народ – он взглянул на часы на руке, – еще пару часов и мы покончим с коррупцией в Российском обществе.
Они посмотрели друг на друга, слегка поклонились и расплылись в широких улыбках. Бытовалов продолжил:
– Предлагаю провести оставшиеся до кульминации пару часов в нашем ресторане, где заказан столик и обширное меню русской кухни должно приятно удивить и порадовать нашим гостеприимством. Мой помощник все подготовит и пригласит на завершающий акт этого представления, – он протянул руку приглашая к выходу пару.
Сам отстал, подошел к палачу и зашипел в его ухо:
– Как он там, живой? Молча сидит? Это хорошо что ты ему подмешал в питье и уши скотчем заклеил, не зачем ему волноваться, – Бытовалов пододвинулся вплотную к медной голове и сказал, – Аркадий Семенович, дорогой, скоро все закончится, эх жаль ты не слышишь, но сейчас должна решится твоя и моя судьба, как мы все-таки с тобой связаны, и какой я молодец что нашел тебя.
