Мигель Аррива
Ничего личного. Книга 2
Позже, когда всплыла связь Беррингтона с некой Жаклин Коллинз, все встало на свои места. Без поддержки Беррингтона Жаклин очень быстро опустилась на самое дно колодца, куда ее столкнул бывший подопечный. И, собрав последние силы, эта змея смогла вытащить партнера из тюрьмы в обмен на то, что он поможет расправиться с предателем.
– Какого черта ты меня-то вмешал в это дело, Ксавьер? – пробормотала она, вновь собирая раскиданные по столу документы.
А она бы отказалась? Смогла бы, после того, что Ксавьер для нее сделал? Своим положением, своим креслом Ребекка была обязана ему. Именно он помог ей, тогда совсем неопытной, но запальчивой девчонке скинуть с места прошлого директора и водворить свою персону во главе телеканала. Ксавьер Санторо не требовал денег. Он требовал информацию. В любое время дня и ночи, когда потребуется, она обязалась держать его в курсе событий.
И он помог. Сдержал слово. А теперь она должна держать свое. Ребекка не строила иллюзий насчет своей неуязвимости и понимала, что может лишиться своего кресла так же легко, как получила его. Но пока Ксавьер на ее стороне, этого нечего опасаться.
– Мисс Кэмпбелл! – вдруг прорезал тишину голос верного помощника.
– В чем дело, Марко? – раздраженно рявкнула Ребекка, хватаясь за пепельницу.
Тот непроизвольно присел, хотя она не собиралась ее швырять.
– Мисс Кэмпбелл, у нас происшествие.
Начинается.
– Что там еще? Беррингтон пришел собственной персоной давать интервью?
– Нет, мисс, Кэмпбелл. Лучше посмотрите сами. – Помощник указал на тонкий монитор на столе Ребекки.
Она, непонимающе сдвинув брови, шевельнула мышкой. Заставка исчезла, и во весь экран высветилась черная надпись на белом фоне.
Ребекка выронила сигарету прямо на бумаги, не веря глазам. Беррингтон мгновенно вылетел из головы, невеселые мысли выдворила злость и невесть откуда взявшееся веселье. Ребекка крепко сжала губы, чтобы не рассмеяться. Надо же, как забавно.
– Это на всех компьютерах, мисс Кэмпбелл, – пролепетал несчастный помощник, аккуратно подцепив сигарету двумя пальцами и отправляя в мусорку. – Что прикажете делать?
– Отследить пробовали?
– Да, но хакер использует прокси. Дайте еще несколько минут, и мы его найдем.
– Понятно, отставить, – скомандовала она, поднимаясь. Собранные было документы снова разлетелись веером по столу.
– Отставить? – выдохнул Марко. – Но как же…
– Это чья-то глупая шутка, не более. – Губы искривились в усмешке. – И бьюсь об заклад, что знаю виновника.
– Чего это Кейси довольный, как сто индейцев? – Джо подозрительно косился на племянника, который потирал ладони, таращась в неизменный ноутбук.
Амадео пожал плечами и поставил перед посетителем высокий стакан с пивом. Была пятница, на Старый квартал опускался вечер, и народу прибавлялось. Джо припоминал, что не видал такой посещаемости с самого открытия, и довольно тыкал Амадео локтем в бок, когда какая-нибудь девушка, одна или в компании подружек, усаживалась за стойку, а не за столик.
– Понятия не имею. – Амадео приветливо кивнул компании молодых людей, вошедших в бар. – Наверняка опять что-то замыслил. Ладно вам, Джо, он ничего криминального пока не совершил.
– Пока! – Джо ткнул пальцем в нос Амадео. – Ключевое слово – пока. Если так и дальше пойдет, обязательно загремит за решетку, и что я тогда буду делать?
– Он не настолько глуп. Конечно, амбиций у него море, но о последствиях думает. Пусть и немного.
– Ага. Думает он, – проворчал Джо. – Бестолковка. И свалилось же мне на голову такое счастье…
Изо дня в день бармен ворчал на нерадивого племянника, гонял по поручениям, швырялся полотенцем (стаканы шли в ход только в самом крайнем случае), но Амадео не мог не видеть, как сильно Джо любит Кейси – единственного родного человека, оставшегося у него после смерти сестры. Хоть где-то родственные связи действительно имеют значение, горько усмехнулся про себя он, смешивая коктейль.
С того дня, как он покинул «Вентину», о брате ничего не было слышно, и Амадео этому только радовался. Он закрыл эту страницу своей жизни, теперь уже навсегда. Больше ничего не связывало его с Лукасом.
– Женщина, – восхищенно выдохнул Джо. Несмотря на то, что девушки тут бывали регулярно, он все никак не мог перестать удивляться каждой бабочке, залетевшей на огонек. – В моем баре снова женщина! И какая!
Амадео поднял голову. В зеркале, висящем над стойкой, отразилась блондинка с точеной фигурой, шагающая прямиком к нему. Дорогое пальто распахнуто, будто она вышла из автомобиля прямо у дверей бара, на светлых волосах ни снежинки. Она остановилась за спиной Амадео, сверля его взглядом.
– Какого, прости, черта ты делаешь в этой дыре? – резко спросила она, сдергивая пальто и швыряя на стойку.
Амадео даже не обернулся.
– И я рад тебя видеть, Ребекка.
– А я нет! – Она плюхнулась на табурет. – Мне текилу и поживее!
Амадео все еще не смотрел на нее, продолжая работу. Она же изучала его цепким, внимательным взглядом.
Волосы, обрезанные Лукасом, снова отросли, разве что стали чуть короче. На красивом лице застыло жесткое выражение. В глазах… Ребекка чуть изогнулась, стремясь поймать его взгляд, но ей не удавалось – Амадео все время отворачивался.
– Прекрати! – наконец рявкнула она. – Мы не виделись четыре года, а ты даже посмотреть на меня не хочешь?
– Одну минуту, я занят коктейлем. Джо, обслужите даму вместо меня?
Ребекка схватила стопку с текилой, которую Джо поставил перед ней, опрокинула в себя, даже не поморщившись, и знаком потребовала налить еще. Бармен восхищенно присвистнул.
– Будьте моей женой!
Та даже не взглянула на него, продолжая изучать Амадео, который поставил коктейль на стойку, вежливо кивнув очередной клиентке, и наконец повернулся к ней.
– Добрый вечер, Ребекка. Давно не виделись.
– Достаточно давно, чтобы твоя шевелюра стала еще шикарней, чем была, балда. Каким ветром тебя занесло сюда?
– А мне было куда идти? – Амадео достал из холодильника бутылку пива, открыл и отдал мужчине, севшему рядом с Ребеккой. Тот не сводил с нее восхищенного взгляда и нагло лыбился.
– Мог бы вступить в права наследования, и…
– Сидя в тюрьме? Ребекка, каких сказок ты начиталась?
Та покосилась на соседа, который придвинул табурет ближе, явно рассчитывая на более близкое знакомство, и страдальчески закатила глаза.
– Если этот урод не прекратит, я ему врежу. Мы могли бы поговорить в другом месте? Здесь слишком шумно.
– У меня смена до закрытия.
– Ты можешь взять отгул. И ты его возьмешь.
Джо, совершенно очарованный Ребеккой, ангельски улыбнулся.
– Может, все же возьмете меня, мисс?
– Амадео. – Ребекка хлопнула стопку на стойку. – Или мы уходим, или я начинаю убивать.
– Не надо, Ребекка. Джо, прошу прощения, на сегодня я беру отгул. Можете вычесть из моей зарплаты, ничего страшного.
Бармен махнул рукой, полным сожаления взглядом провожая Ребекку, которая, шлепнув на стойку купюру, накинула пальто и шла к выходу, заставляя завсегдатаев бара оборачиваться ей вслед.
– Не беспокойся. Заставлю пахать этого недоросля. – Он злобно зыркнул на Кейси и рявкнул. – Живо сюда! А ты, – он снова ткнул в Амадео пальцем, – потом расскажешь, откуда знаешь эту красотку. Иначе лишу половины зарплаты. Все понял?
Сидя в кресле, Амадео зябко кутался в теплый плед. Кружка с чаем дымилась на краю стола. Хозяйка кабинета пила кофе, изредка бросая на Амадео любопытные взгляды.
На улице царила глубокая ночь. Из бара, в который привезла его Ребекка, они уехали далеко за полночь, оба изрядно набрались. Но, пока добирались до дома, хмель слегка выветрился. Ребекка же выглядела так, будто вообще не пила.
– Хорошая сопротивляемость алкоголю. – Она усмехнулась. – А вот у тебя, гляжу, совсем ни к черту, милый.
Амадео спорить не стал.
Дом Ребекки выглядел так, будто сошел со страниц футуристического журнала. Обтекаемая форма, прерываемая резкими, четкими линиями создавала впечатление хищника, стремительного, с острыми зубами, затаившегося, но готового ринуться за добычей при первой возможности. Квадраты и прямоугольники, множество стекла, преобладают черный и белый цвета. Вместо традиционной крыши – плоская площадка. Амадео смело предположил, что она вполне может быть предназначена для вертолета. Ребекка в ответ лишь усмехнулась, и он решил, что не так уж далек от истины.
Внутри все было выдержано в том же стиле. Черная плитка, белые с черными полосами стены, причудливо изогнутая барная стойка со стульями, напоминающими расплавленный металл. Все будто находилось в вечном движении, стремилось сорваться с места и обогнать само время.
Горячий чай разнес приятное тепло по телу, окоченевшие руки начали понемногу отогреваться. В голове прояснилось, и Амадео снова задался вопросом, который возник, когда Ребекка села за стойку.
– Как ты меня нашла? Я не говорил о Старом квартале, а тот вирус… Просто шутка.
Она снисходительно улыбнулась.
– «Все вы мои собачки». Как только ты запомнил эту фразу? Я уже давно о ней забыла.
– Это было наше первое знакомство, Ребекка, и раз ты догадалась, от кого это сообщение, значит, твоя память не так уж и плоха. Но ты не ответила на вопрос.
Та рассмеялась и вытащила заколку из волос. Светлые локоны рассыпались по плечам, она с наслаждением потерла шею.
– Я торгую информацией, милый. Как думаешь, насколько тяжело мне найти только что освободившегося из тюрьмы человека, которому, к тому же, некуда идти?
Амадео плотнее обхватил кружку руками, наслаждаясь теплом.
– Но зачем? Зачем ты меня забрала? Насколько я тебя знаю, ты и пальцем не пошевелишь, если не увидишь выгоды.
– Не спрашивай меня о причинах, и я не спрошу тебя, какого черта ты так быстро сдался. Бармен в захолустном баре! Для человека с твоими талантами не нашлось работы получше?
Амадео задумчиво смотрел в окно, кутаясь в плед.
– Сдался? А у меня был выбор? Я потерял все. Семью. Лучшего друга. И верного товарища, который не дал мне сгинуть в тюрьме. И все это забрал Лукас, который сейчас не думает о том, куда я ушел, чем занимаюсь и жив ли вообще. Ему наплевать. Все восемнадцать лет ему было плевать. И еще… Ты знала, что Ксавьер теперь владеет «Азар»? Разумеется, знала.
– Трудно утаить в мешке такое шило, – туманно ответила Ребекка.
Амадео отпил ароматный чай.
– Теперь я понял, почему он так обошелся со мной четыре года назад. Почему оттолкнул, разорвал контракт. Он уже задумал это. Договоренность. Не с моим отцом, не со мной – с Лукасом. Я был лишь средством к достижению его цели. И… – Амадео едва слышно вздохнул. – Теперь я никому не верю. И тем более Ксавьеру. Прости, могу я где-нибудь прилечь? Жутко хочется спать.
Ребекка махнула рукой.
– Гостевая комната дальше по коридору. Вторая дверь налево.
Амадео поднялся и поставил пустую кружку на стол. Ребекка в который раз за этот вечер поразилась переменам, произошедшим в наивном пареньке, которого она когда-то знала. Из глаз ушел блеск, уступив место мрачному выражению темной затаенной боли, на губах не осталось ни намека на улыбку. Даже там, в баре, после нескольких стопок текилы он старался быть дружелюбным, однако все попытки улыбнуться превращали прекрасное лицо в гримасу.
За четыре года Амадео превратился в человека, который больше не может смеяться.
– Спасибо, Ребекка. За все спасибо.
Едва Амадео скрылся за дверью, она схватила телефон и набрала номер.
На следующее утро Ребекка встала рано. Пресса никогда не спит, удивительно, что удалось отдохнуть целых пять часов. Но ее немало удивило, когда без четверти семь в дверь постучали.
– Войдите! – крикнула она, пытаясь разорваться между двумя телефонами, электронными письмами и факсом.
– Доброе утро. – Амадео заглянул в кабинет. – Я не помешал?
– Нет, все в порядке. – Она кивнула на кресло. – Садись.
Амадео послушно опустился на сиденье, наблюдая за Ребеккой. Зажав в зубах карандаш, либо заткнув его за ухо, когда приходилось делать звонок, она действовала четко и размеренно, без суетливости и паники, чем обычно грешат молодые руководители. Она в своем деле была профессионалом, ничего удивительного, что дослужилась до такой высокой должности. Но только Амадео знал, что без помощи тут не обошлось. Он едва сдержал усмешку. Трудно добиться чего-то, однако удержаться на вершине еще сложнее, если не обладаешь нужными навыками. Ребекка обладала, несомненно. Однако он все еще помнил, как смутил ее в первую встречу, и что-то подсказывало, что немногим это удавалось.
Ребекка выхватила бумаги из факса и села за стол, разложив их перед собой. Светлые волосы, сколотые на затылке, слегка растрепались, прядь выбилась из пучка и вилась у правой щеки. Она достала из-за уха карандаш и перечеркала полученные листы, делая пометки на полях. Закончив, швырнула их на край стола и уставилась на Амадео.
– Как спалось? Похмелье не мучает?
Он покачал головой
– Нет, все в порядке. Марко был так любезен, что принес мне минералку. Почему он живет здесь?
– Марко мой личный секретарь. – Она снова заткнула карандаш за ухо. – И пока ты здесь, он будет за тобой присматривать.
– То есть, нянька. – Амадео понимающе прищурился. – Он заслуживает большего. Способный малый.
– Я прекрасно осведомлена о его способностях. Думала, ты будешь спать до обеда.
– Я привык рано вставать. – Лицо Амадео стало непроницаемым, будто он неуловимым движением надел маску. – В тюрьме подъем в семь утра.
Ребекка почувствовала себя неловко, что случалось крайне редко, и чтобы скрыть смущение, взяла в руки телефон. Амадео Солитарио всегда оставался для нее загадкой. Даже с Ксавьером она не чувствовала себя настолько не в своей тарелке. Ребекка терпеть не могла людей, которых не удавалось прочитать, однако этот паренек вызывал интерес. С самой первой встречи.
«Иначе сидел бы ты сейчас в своем баре», – беззлобно подумала она, закуривая.
– Ребекка. – Амадео смотрел на нее в упор, и ей стало неуютно. Она не помнила, чтобы до тюрьмы этот взгляд так давил, заставлял почувствовать себя ничтожеством. Да, награждал некоторой снисходительностью, но не оставлял послевкусия пережженного кофе, чувства полного уничижения, как это происходило сейчас. Правду говорят – тюрьма меняет людей настолько, что от прежней личности остаются только жалкие ошметки, которые едва-едва прикрывают новую суть.
Ребекка подавила желание поежиться и накинуть на плечи пиджак.
– Слушаю тебя, дорогой. – Она положила телефон на стол и сложила руки перед собой.
– Мне нужно, чтобы ты нашла для меня кое-кого.
Ребекка удивилась. Насколько ей было известно, в этом мире у Амадео не осталось никого, кто ему нужен? И неужели мальчик считал, что она будет помогать бесплатно? Рано или поздно потребует плату за свои услуги, и…
– Разумеется, я заплачу тебе за информацию.
Быть не может. Он словно проник в ее мысли. Ребекке стало еще холоднее, когда она осознала, что парень читает ее, как раскрытую книгу.
– О чем ты говоришь? – Она изобразила на лице самую милую из своих улыбок. – Я привела тебя в свой дом, может, мне стоит потребовать и арендную плату?
– Я хочу сделать заказ, Ребекка, и вполне логично, что за него нужно заплатить. Разве нет?
– Разумеется. – Она ткнула сигаретой в Амадео. – Я не работаю бесплатно, даже для самых близких друзей. Тем более для них. Ты прекрасно это знаешь.
– Да, – кивнул он. – Это правильный подход. Так ты возьмешься за мой заказ? Он непростой, но для тебя нет ничего невозможного.
– Не льсти мне. – Она непринужденно рассмеялась, но в смехе прозвучали нервные нотки. – Что именно тебе нужно?
– Информация об одном человеке. В частности, телефон, адрес, номер банковского счета. Больше ничего. Только цифры, личные и семейные подробности меня не интересуют.
– Ничего? – Она затушила сигарету в пепельнице. – Я думала, ты запросишь полное досье, но это стоит дороже.
– Дело не в деньгах. Кроме этого мне ничего не понадобится.
Не нравилось это Ребекке, совсем не нравилось. Слишком подозрительно вел себя паренек. Внешне сохранял спокойствие, но глаза так и пылали, будто поставил себе сверхсложную цель, и теперь ему не терпелось приступить к ее достижению.
– Хорошо. – Она вертела в руке портсигар, на котором было выгравировано ее имя – с одной стороны, и название телекомпании – с другой. Ребекка Кэмпбелл – Новости и факты – Ребекка Кэмпбелл – Новости и факты. Обычно это успокаивало, однако сейчас заставляло еще больше нервничать. Она отложила портсигар и сцепила пальцы перед собой. – Кого я должна найти?
Амадео не сводил с нее лихорадочно горящего взгляда, однако лицо осталось непроницаемым.
– Жаклин Коллинз.
6. Козырный валет
Жаклин вышла из автомобиля, зябко кутаясь в пальто. Несмотря на то, что внутри было тепло, она все равно мерзла. Жаклин ненавидела зиму. Эти слишком короткие дни, стылые ветра, обжигающе холодные хлопья, слезами стекающие по щекам. И лед, на котором так легко упасть.
Уже наступил вечер, с неба начала сыпаться снежная крупа. Телохранитель без просьбы раскрыл над ней зонт.
Небольшой ресторанчик зазывал посетителей изящной вывеской, обещающей чашку горячего пунша в этот холодный зимний вечер. Жаклин направилась к входу, цокая каблуками по брусчатке и стараясь не обращать внимания на страх поскользнуться. Так или иначе, верный Джейкоб, не отстающий ни на шаг, не даст изобразить балерину. Но как же она ненавидит зиму!
Звонок застал ее совершенно неожиданно. Сначала она не поверила говорившему, однако через пару минут уже согласилась встретиться с ним, что было ей совершенно несвойственно. Однако за последние несколько лет все кардинально переменилось.
Ксавьер Перейра, он же Ксавьер Санторо во второй раз унизил ее, опустил, растоптал, смешал с грязью. И теперь Жаклин была готова на все, лишь бы отомстить ему.
Она зашла в ресторан, где царил приятный полумрак, и тепло тут же обняло ее. Посетителей почти не было и, скинув пальто и сделав Джейкобу знак оставаться на месте, она шагнула в зал, без труда вычислив нужный столик.
В дальнем углу, у электрического камина, боком к ней сидел красивый молодой человек. Длинные черные волосы были забраны в хвост, две верхние пуговицы черной рубашки не застегнуты. Рядом стояла чашка кофе, которую он изредка подносил к губам. Единственным ярким пятном в излучающем тьму образе была потрепанная книга в мягкой обложке, которую он сосредоточенно читал, не обращая внимания ни на что вокруг.
Жаклин подошла к столику и почувствовала запах шоколада, а не кофе. Ей на мгновение стало смешно: взрослый мужчина, а пьет горячий шоколад, как ребенок. Однако в следующую секунду он поднял глаза, и Жаклин едва подавила желание отшатнуться – ее обожгла непроницаемая чернота.
– Амадео Солитарио, – сказала она, совладав с собой. – Давно не виделись.
– Четыре года, мисс Коллинз, – ответил он и указал на стул напротив. – Присаживайтесь, прошу.
Та села, попутно отметив глубину и красоту его голоса. Как он повзрослел за эти четыре года. И сильно изменился: теперь он совсем не производил впечатления пустоголового красавчика. Ее подруга наверняка запала бы на этого паренька с первых минут общения, однако ее уже десять лет не было в живых.
Отослав подошедшего официанта взмахом руки, Жаклин глянула на Амадео из-под полуопущенных ресниц, надеясь произвести на него впечатление. Мужчины – дураки, теряющие голову от женской красоты, и навсегда ими останутся. Однако в его глазах она не увидела ни восхищения, ни обожания, которое так часто сопровождало ее на официальных приемах. Более того – в его глазах она вообще не могла ничего прочесть, кроме легкой снисходительности. Это разозлило Жаклин. Да кто он такой, чтобы смотреть на нее так?
– Когда ты мне позвонил, я не поверила, – начала она, надеясь фамильярным обращением показать, кто тут хозяин. – И сейчас не слишком верю в то, что ты собираешься мне помочь. Докажи, что слухи не врут, и ты с Ксавьером Санторо…
– Слышал, вы намереваетесь уничтожить его, – мягко перебил Амадео, закрывая книгу. Жаклин мимоходом отметила название: «Граф Монте-Кристо». – Докажите, что слухи не врут.
Жаклин слегка растерялась. Этот Амадео оказался не так прост, как она рассчитывала. Сразу перехватил инициативу и теперь вел игру. Она собиралась сделать то же самое, однако красавчик каким-то образом обратил ее усилия в ничто.
И теперь Жаклин не оставалось ничего, кроме как играть по правилам, которые установил этот человек. Она раскрыла сумочку и достала оттуда фотографию.
– Я и Ксавьер Санторо. На тот момент Перейра. – Она подтолкнула фото к собеседнику. – Церемония открытия нового здания моей компании. На текущий момент оно принадлежит ему. Этот человек убил мою подругу, лишил меня компании и… Я ведь говорила тебе об этом, разве не помнишь?
Амадео мельком взглянул на фото. Ксавьер выглядел моложе, на лице светилась улыбка, которой в жизни он никогда не видел. Всем доставалась лишь насмешливая ухмылка, и он не стал исключением.
– Помню, мисс Коллинз, поэтому и пришел. – Он чуть наклонился вперед, не дотрагиваясь до фотографии. – Не только вы пострадали от его уловок и фальшивого доверия. Хотели бы вы взять реванш?
Жаклин потрясенно замерла, не веря тому, что услышала. Много лет назад, когда она собирала досье на партнеров Ксавьера Санторо, ей попалось на глаза личное дело Амадео Солитарио, с которым Ксавьер водил дружбу, если это слово вообще можно применить к беспощадному наркодельцу. Жаклин даже приехала в город, чтобы лично познакомиться с его протеже. Милый мальчик с ясными глазами, новичок в гостиничном и игорном бизнесе, ничем не примечателен, кроме внешности. Чем же привлек Ксавьера? Она не понимала. Но теперь видела: чтобы добиться своего, этот красивый молодой человек пойдет на все. И если на пути возникнут препятствия – устранит, не поморщившись.
– Реванш? – Жаклин недоверчиво скрестила руки на груди, хотя внутри ликовала: ей наконец удалось найти способ уничтожить проклятого Перейру, который унизил ее. – Каким образом? К нему не подобраться, слишком осторожен. Я уже пыталась.
– Я не зря сказал о доверии, которое когда-то существовало между мной и Ксавьером Санторо. Он доверял мне многое, но потом по каким-то причинам предал меня. Однако у меня есть то, что поможет вам уничтожить его, растоптать, смешать с грязью, как он сделал это с вами. Я могу вам в этом помочь.
Он настолько точно повторил ее мысли по пути сюда, что Жаклин на мгновение стало страшно. Да кто такой этот парень?
– Откуда столько ненависти на этом красивом лице? – наконец спросила она, облизнув губы. – Что же страшного мой мальчик тебе сделал?
И тут же всякое выражение исчезло из глаз Амадео.
– Прошу прощения, мисс Коллинз, но это не ваше дело. Если вам нужна информация о Санторо, я дам вам ее. Даже больше, чем вы смеете надеяться. Если же нет… – Он поднялся.
– Подожди! – почти вскрикнула Жаклин и понизила голос. – Я не буду спрашивать, если не хочешь говорить, просто расскажи мне… – она взяла его за руку, – все расскажи, каждую мелочь, не смей ничего забывать, Амадео Солитарио.
Амадео высвободил руку и снова сел напротив.
– Не думаете же вы, что я за это ничего не потребую, мисс Коллинз. Для начала обговорим условия сделки.
Звонок телефона вырвал Ксавьера из сна. Ему казалось, что он заснул пять минут назад, однако, бросив взгляд на светящееся табло рядом с кроватью, убедился, что проспал не меньше двух часов.
Взглянув на дисплей, недовольно поморщился. Неужели самые срочные дела не потерпели бы? Или у этой женщины напрочь отсутствуют этические нормы?
– Четыре утра, Ребекка. Ты с ума сошла или напилась, и тебе необходим собеседник?
Та не преминула отозваться колкостью:
– А тебя что, мучает похмелье? Есть разговор, Ксавьер, не телефонный. Я сейчас подъеду к тебе.
Она бросила трубку. Ксавьер, окончательно проснувшись, откинул одеяло.
Через десять минут он, уже одетый, сидел в кресле и листал газету, но в голове не откладывалось ни строчки из прочитанного. Еще ни разу за все время Ребекка не приезжала к нему домой, тем более среди ночи. Что могло произойти?
После той жуткой сцены, разыгравшейся в офисе, Йохан ходил, как в воду опущенный. Бедняга принял все слишком близко к сердцу. Пару раз Ксавьеру казалось, что Торн вот-вот положит на стол заявление об увольнении, однако этого не произошло. Он молча терпел приказы, которые отдавал Ксавьер, ни словом, ни жестом не выказывая недовольства, однако все движения были скованными, будто плохо смазанный механизм с трудом подчинялся движущей силе. В конце концов, Ксавьер приказал ему отправляться домой. Пусть отдохнет.
По правде говоря, передышка требовалась не только Йохану. До конца дня Ксавьер не мог сосредоточиться ни на чем, мысли снова и снова возвращались к ссоре. Наконец он запер кабинет и, приказав телохранителям не сопровождать его, поехал домой, где принял душ, а потом безуспешно пытался заснуть в течение трех часов.
И вот, когда это только-только удалось, звонит Ребекка и требует встречи. И где справедливость?
Не прошло и четверти часа, как охрана внизу доложила о приезде гостьи. Приказав впустить ее, Ксавьер перелистал газету на начало.
Ребекка, цокая высокими каблуками по паркету, зашла в гостиную, говоря что-то в мобильник. Не дожидаясь приглашения, уселась на диван и, отключив телефон, сунула его в черную сумочку.
– У нас проблема, – начала она, не поздоровавшись. – Но ты и так это уже понял. Амадео Солитарио.
Ни один мускул не дернулся на лице Ксавьера.
– И что с ним? – Он снова погрузился в мнимое чтение, старательно изучая колонки текста. – Амадео был у меня недели две назад, его нашли мертвым?
– Я в курсе, что между вами произошло, не пудри мне мозги, – отмахнулась Ребекка. – Этот психованный мальчик создает огромные проблемы из-за своей детской обиды, Ксавьер. – Она помолчала. – Два дня назад он попросил найти информацию о Жаклин Коллинз.
Ксавьер замер лишь на секунду, затем перелистнул страницу.
– И ты дала?
– Разумеется. Иначе он что-нибудь заподозрил бы. Попросил только телефон, адрес и банковский счет. Ничего больше. Сказал, что все остальное ему без надобности.
Ксавьер сложил газету и бросил на стол.
– Будешь сама расплачиваться за свой длинный язык. – Заведомая ложь. Оба понимали, что в этой ситуации сильнее всего попадет именно Ксавьеру. – Так что он хотел от Жаклин?
– Амадео установил контакт с Коллинз. Пригласил ее в ресторан. Подробности мне неизвестны, и я не собираюсь спрашивать. Сам знаешь, чем это чревато. Но не сомневаюсь, что тебе это грозит огромными неприятностями. Как и ему.
– Вот как. – Ксавьер поднялся и отошел к окну. Достал сигарету из пачки, стараясь унять внезапно возникшую дрожь в руках. – И что он пообещал ей?
– Этого я пока не знаю. Но наверняка хочет уничтожить твой бизнес на корню, это самый очевидный вариант.
– Наивный дурак. – Ксавьер затянулся и покачал головой. – Совсем не стремится убить меня за то, что я с ним сделал. Удивительно. Хотя, если подумать, не такое уж глупое решение. Я бросил его к подножию – и теперь он хочет, чтобы я занял место рядом. Вот только Жаклин не оставит меня в живых. Видимо, этого Амадео не знает.
– Да, он наивный дурак, согласна. – Ребекка закинула ногу на ногу и заправила прядь волос за ухо. – Что собираешься предпринять?
Ксавьер продолжал смотреть в окно, за которым стояла непроглядная ночь. Уличные фонари слегка разгоняли ее, привлекая ночных насекомых ослепительным светом. Точно так же, как принц своим сиянием притягивал неприятности.
– А что я могу, Ребекка? Жаклин, несмотря на поддержку Беррингтона, сейчас слаба, серьезного ущерба причинить не может.
– Не могла, – поправила Ребекка. – Пока к ней не явился этот самоуверенный пацан и не предложил сдать тебя с потрохами.
Ксавьер отбросил челку со лба, другой рукой бросил недокуренную сигарету на ковер и растер пяткой, прежде чем осознал, что делает.
– Я могу лишь пойти его искать и нарваться на Жаклин. – Он смотрел на раздавленный окурок, но не видел ничего. – Черт с ней, с Жаклин, если я найду Амадео и попытаюсь убедить в том, что эта женщина его надует, то он не поверит ни единому слову, и это беспокоит меня больше всего. Но если останусь сидеть на месте, может произойти что угодно. Прекрасный принц очень много знает. Он знает обо мне все.
– Я могу попытаться убедить Амадео не делать этого, но меня он тем более слушать не будет. – Ребекка вытянула тонкую сигарету из портсигара. – Он знает, что я тебе обязана, и решит, что я лгу, лишь бы удержать его от глупой мести. – Она чиркнула зажигалкой и выпустила струю дыма в сторону. – После тюрьмы он изменился. Сильно изменился.
Ксавьер повернулся так резко, что она едва не выронила сигарету от испуга. Сердце бешено заколотилось, и Ребекка с трудом смогла взять себя в руки. На лице Ксавьера появилось невиданное доселе выражение: неприступная скала была вне себя от гнева.
– Изменился? – едва не вскрикнул он. – Ребекка, ты не видишь дальше своего носа! В поиске информации тебе нет равных, но сейчас ты ошибаешься. Такие люди, как Амадео, никогда не меняются. Они подстраиваются под обстоятельства, чтобы потом снова превратиться в себя с полным осознанием того, что натворили, и корить, бесконечно корить себя за это! Он излучал горькую ненависть, когда явился в мой офис, кричал, бесился, угрожал, но глаза его плакали. – Он подошел к столу и раздавил так и не прикуренную сигарету в пепельнице. – Я буквально слышал тихие всхлипы сквозь его гневную тираду. Он словно шептал: Ксавьер, я доверил тебе даже свою жизнь, как ты мог меня предать?!
В гостиной стало тихо. Ксавьер тяжело дышал, опустив голову, встрепанная челка упала на лоб. Ребекка, пораженная внезапной вспышкой ярости, не сводила с него глаз, на тонкой сигарете вырос столбик пепла.
– Что ж, – наконец произнесла она. Рука дрогнула, и пепел полетел на ковер, распадаясь на мелкие хлопья. – Переступив через эти слезы, он отправился к Жаклин Коллинз и выдал тебя. Раньше он бы не сделал этого, даже если бы жаждал мести. Тюрьма заставляет прятать чувства и делать то, что считаешь правильным. У принца было слишком много времени, чтобы подумать над этим. – Она бросила окурок в пепельницу и поднялась. – Целых четыре года. Сообщи, если решишь предпринять какие-то шаги, а я пока постараюсь дезинформировать ищеек Жаклин.
– Занимайся своим делом, – отрезал Ксавьер, опускаясь в кресло. – С моими проблемами я справлюсь сам.
Жаклин разглядывала маленькую серебристую флэшку, которую Амадео положил на стол, между чашкой шоколада и книгой. Она боялась предположить, что за данные содержатся на ней, ждала, когда Амадео сам скажет, однако тот молчал. Наконец она не выдержала:
