Мераб Ратишвили
Джуга. Книга I
Шумеры и евреи с древнейших времен называли эту гору Зубом Мудрости. Если этот зуб вырвать, Каспийское и Черное море воссоединятся с ближайших точек севера и юга. То есть территория от Астрахани до Таганрога, а на юге от Измира, покроется морем, и Каспий соединится с Персидским заливом, как это когда-то уже было. Как вам это нравится? Примерно шесть тысяч лет до нашей эры, до последнего большого потопа, морской массив имел точно такую конфигурацию. Фантастика, не правда ли? Я тоже так думал, пока все расчеты не оказались на столе Великого магистра. Старик подтвердил реальность этих соображений несколькими фактами из древнейших времен. В том числе миграциями народов, вызванными природными катаклизмами, и информацией, переданной пиктограммами и устно. Очень многое совпадает, но это уже большая тема, и я не буду вас сейчас утруждать. Интересно то, что из этих узлов можно получить такой же эффект и в других географических местах континента. От Японии до Великобритании и от Скандинавии до Индии. В следующем столетии этот регион станет одной большой горячей точкой. Русские как раз поэтому заранее пометили этот регион, как это делают волки в дикой природе. Тот, кто недооценивает русских, политически близорук.
Все сидели ошеломленные. В том числе и Ирэн, которая прекратила записывать и смотрела на Илью.
– Знаешь, мой любимый, о чем они беседовали?
– Я же по-французски не понимаю. Будет хорошо, если скажешь, а то я уже устал ждать.
– Говорили про Грузию.
– Я слышал несколько раз – «Жеоржи, Жеоржи», но о чем они говорили?
– Грузии угрожает опасность, дорогой. Так же, как и России. Я думаю, что они не мафия. Они представляют разведку какой-то страны или что-то еще хуже.
Илья изменился в лице и покраснел от волнения.
– Они видели, что ты записывала?
– Кажется, да.
– Тогда вырви эти листы и передай мне незаметно. А ты продолжай писать.
– Да ты что?! Уже рука не двигается.
– Сейчас ты слушай и делай то, что я тебе говорю, – и так посмотрел на Ирэн, что она молча повиновалась. Ирэн вырвала несколько чистых листов, а остальные исписанные листы незаметно придвинула к Илье.
– Что писать?
– Пиши что хочешь, но только по-русски. Напиши своей бабушке или дедушке, которого должны завтра повидать. Напиши Папе Римскому или же мне напиши любовное письмо. Они же перестали разговаривать? А ты все продолжай писать и в их сторону даже не поглядывай. Ты хорошо поняла, что я тебе сказал? Илья волновался. Ирэн кивнула. За соседним столом уже не беседовали – официант принес десерт. Илья улучил момент, встал и сказал:
– Делай, как я говорю! Я скоро вернусь, – и вышел.
Официант поставил на стол перед Ирэн чай и пирожные. Он попытался заговорить с ней, но Ирэн только кивнула, и тот вынужден был удалиться.
Ирэн задумчиво погрызла ручку, бесцельно огляделась вокруг и вновь принялась писать. Она делала это настолько демонстративно, что не обратить на нее внимания было невозможно. Сэм, который и до того посматривал на девушку и видел, как она писала не поднимая головы, присмотрелся к ней повнимательнее. Но подозрения его быстро рассеялись – все выглядело так, будто девушка писала о чем-то своем, а кавалеру надоело ждать и он ушел.
Тем временем Илья вышел из гостиницы и осмотрелся. Он хотел убедиться, что это были именно те люди, о которых говорила Ирэн. Кроме двух BMW, он ничего не заметил – в автомобилях, как он разглядел, сидели только водители. Сначала он решил положить записи Ирэн в свою машину на стоянке, но передумал и поднялся в номер. Не включая свет, он подошел к зеркалу, чуть сдвинул его на себя и спрятал листки за ним.
Илья вышел из номера и спустился в ресторан.
Беседу продолжил Джозеф:
– Месье Борис, что-то подобное и мне доводилось слышать от физиков-сейсмологов Мичиганского университета, но без указания конкретного местонахождения. В качестве аргумента они приводили и то, что в начале века и деление атома казалось невероятным, но через каких-то сорок лет уже и атомную бомбу испытали. Так и сейчас – все считают невозможным создание такого оружия, но спустя каких-то десять лет это вполне может стать реальностью. В свое время ведь и Гитлер почти создал атомную бомбу, тогда как у нас над этим только начинали работать. Я не исключаю, что у русских уже есть успехи в этом направлении. Лучше будет и нам заранее подготовиться.
– Я тоже об этом, дорогой Джозеф, но кто может поручиться, что после того, как мы сообщим это комитету, русские не узнают об этом на следующий же день?
– За это никто не сможет поручиться, – включился Сэм.
– Если б не наша безмятежность и невежество контрразведки, у русских еще в течение многих лет не было бы атомной бомбы, сказал Джозеф.
– Вы попали в десятку, Джозеф. А знаете ли вы, что в этом вопросе русским помогли несколько членов старого комитета? Подарили им почти готовую бомбу! Из гуманных, конечно, соображений. Для нас это было шоком. Поэтому председатель нового комитета, наш большой босс, и отстранил от работы тех членов, которые были связаны с этим делом. Тому, что до сегодняшнего дня мы сохраняем стабильность, мы обязаны этим преобразованиям большого босса.
– Это действительно так. Успехи нашего комитета за последние 30 лет – полностью заслуга большого босса и ваша. Но я думаю, что мы постепенно наладим ситуацию. И в первую очередь в комитете. Если, исходя из сегодняшнего состояния большого босса, он уйдет в отставку и своим преемником назовет месье Бориса, это вдвойне увеличит наши и ваши шансы без проблем осуществить процесс интронизации. Если этот процесс не решится до кончины Великого магистра, мы все прекрасно понимаем и знаем, откуда ждать сопротивления и возможных ударов. Упаси бог, но если у русских появится возможность хоть как-то влиять на эти процессы, можно сказать, что всем нам хана. Однако я надеюсь, что дело пока до этого не дошло. Я не хочу даже думать об этом ведь мы и наши боссы не защищены в такой степени, как президенты стран. Наша сила и безопасность – в сохранении тайны нашей организации. Правда, некоторые члены комитета защищены в силу своего служебного положения, но боссы и большинство членов комитета никак не защищены. Если мы своевременно не примем меры, то скоро может возникнуть необходимость всерьез защищать комитет – если не от русских, то от своих же. Поэтому, второе – нужно изменить саму структуру комитета и принципы принятия решений по управлению таким образом, чтобы они соответствовали сегодняшней реальности. Вы же прекрасно понимаете, что электронная и космическая разведка развита настолько, что все мы ходим почти что голыми. И третье, для сохранения нашей стратегии необходимо, чтобы месье Борис стал Великим магистром, нашим большим боссом, как продолжатель сегодняшнего курса, созданию и развитию которого, вместе со своим патроном, он посвятил не менее тридцати лет. К тому же надвигающиеся опасности Борис предвидит лучше всех нас. Мы должны сплотиться в одну команду, чтобы защитить комитет. Если кто-то окажет сопротивление… – тут Сэм замолчал, как будто очнулся, оглядел всех и произнес: – то, кто бы это ни был, нам придется его нейтрализовать. Я ясно выразился?
Возникла небольшая пауза. Всем стало ясно, что если даже такой сдержанный человек, как мистер Сэм, склонился к столь радикальным мерам, значит, ситуация действительно серьезна.
– Спасибо за искренность, мой друг, но что скажут наши молодые друзья и коллеги?
– Я разделяю все, что сейчас было сказано, и готов действовать вместе с вами, – подтвердил Джозеф.
Борис и Сэм удовлетворенно кивнули. Молчание Жерома продлилось довольно долго. Настала неловкая пауза. Жером и сам чувствовал, что должен был что-то сказать – мысли троих коллег были направлены в его сторону. Молчание нарушил Сэм: – Что скажешь, Жером? Твое мнение и твоя позиция для нас имеют большое значение.
– Могу сказать вам одно. Я разделяю вашу позицию, которая не отличается от моего видения. Можете на меня надеяться, я стану рядом с вами. Но я сомневаюсь, что если большой босс назовет преемника, все согласятся с желанием умирающего человека и автоматически его поддержат. Тут надо придумать какой-то более эффективный ход.
Борис облегченно вздохнул. «Ну что ж, если за этими словами ничего другого не кроется…»
– Я с тобой согласен, Жером, – подхватил Сэм. – Автоматически ничего не происходит. Но я считаю более приемлемым разыграть этот вариант и построить на нем остальные действия, чем ждать, как долго протянет старик.
– Что ты подразумевал, когда говорил об эффективном ходе? – спросил Джозеф.
Жером продолжил после паузы:
– Месье Борис недавно упомянул, что Россию надо полностью взять под контроль. Если вопрос о появлении на территории России управляемых горячих точек подготовлен, в этой ситуации, наверное, задействовать этот проект будет оправданным. Тогда члены комитета будут вынуждены согласиться с предложением босса о его преемнике, продолжателе его стратегии. Думаю, что это дает шанс встретить меньше сопротивления и получить меньше ударов. Кроме того, у нас будет больше аргументов в пользу Бориса, почему именно он должен стать преемником Великого магистра.
– Правильная мысль, согласен! – с удовлетворением подтвердил Сэм. – Но насколько этот вопрос проработан, об этом, наверное, должен сказать месье Борис.
– Разработка этих проектов – как резервных – началась почти сразу после того, как президентом избрали Ельцина, еще до распада Советского Союза. Но всегда были какие-то причины, которые мешали этому. В том числе иракско-кувейтский кризис. Мы не хотели, чтобы какой-либо другой процесс перекрыл информационное пространство. Мы разработали несколько таких проектов. – Борис замолчал, что-то прикидывая в уме. – Сегодня 17 сентября. В принципе, для активирования какой-либо точки понадобится два-три месяца. Но будет ли у нас столько времени? К тому же для того, чтобы все это пришло в действие, нужен мой босс, да и твой босс, Джозеф. Наверное, и твой, Сэм. Я полагаю, что вы не будете спрашивать зачем. Скажу вам еще одно, друзья. Эти проекты с большим усердием подготовили и сами русские. Ельцин и сам в нем нуждается, поэтому не думаю, что с приведением проекта в действие возникнут большие трудности. В большей степени нам придется иметь дело с информационно-техническими процессами. Могут потребовать кредит, что с радостью встретят наши купцы. И тут опять встает вопрос времени. Но сколько продержится старик? Сможет ли он в таком состоянии поставить этот вопрос? Это мне трудно сказать.
– Если он встанет на ноги хотя бы на одну–две недели, можно будет созвать чрезвычайное заседание комитета и поставить оба вопроса, но… – предположил Жером.
– Нельзя полагаться только на это, – включился Джозеф. – Думаю, мы должны разработать и другие варианты. Притом до нашего отъезда.
– Согласен, Джозеф, – сказал Борис. – У меня есть некоторые соображения на этот счет…
– Если поделитесь…
– Разумеется. Скоро всем станет известно о положении старика. А до того я собираюсь действовать независимо, с вашей помощью.
Все переглянулись.
– Согласно Уставу обязанности босса до чрезвычайного заседания выполняю я. Я думаю, что уже могу действовать от его и от своего имени. Прилететь в Вашингтон и потом, на обратном пути, заехать в Лондон. Это в том случае, если вы согласитесь с такой очередностью моих визитов. Я собираюсь прямо поставить этот вопрос перед Клинтоном. Я уже говорил с ним спустя четыре месяца после его избрания. Успей мы это до завтрашнего или послезавтрашнего дня, потом могли бы одну неделю как-то потянуть, пока не всплывет история со стариком. Об этом знали бы только ваши боссы. Но у нас должна быть уверенность, что они пойдут за мной. Иначе мы ввяжемся в заранее проигранную игру. Я понимаю, перед какой опасностью оказываемся мы все, но, разумеется, всю ответственность возьму на себя, каким бы ни оказался удар.
Борис ждал, что хотя бы Сэм нарушит тишину, но и он впал в раздумье.
– Если вы не уверены в твердости позиций ваших боссов, постараюсь помочь. Кое-кто может выйти из игры.
Все посмотрели на Бориса. Было видно, что он не собирался отступать. Здесь решалась не только его, но и их судьба.
– Этот вариант мне кажется весьма рискованным. Поэтому надо все хорошенько просчитать, – невозмутимо сказал Сэм.
– Согласен, что тут есть и определенная неловкость, и риск. Но разве вся наша деятельность не такая же? Мы ведь бывали и в более сложных ситуациях, но выходили победителями. Наше дело должны делать мы сами и не можем перепоручить его другим.
– Было бы хорошо иметь немного времени, – сказал Джозеф вдумчиво.
– Если бы у нас было время, я бы об этом варианте и не думал. Но обстановка требует действия, притом немедленного. Старик в любой момент может уйти из жизни, – твердо возразил Борис.
В зал вошел Илья. Он подошел к своему столу, даже не взглянув в сторону советников.
– Где ты был так долго? Уже и не знала, что думать, – с улыбкой пожаловалась Ирэн.
– Все еще пишешь?
– Ага, уже и рука болит. Посмотри, что с моим пальцем, – показала она покрасневший указательный палец.
– Ах ты, моя труженица! – Илья поцеловал ее пальцы. – А ну-ка, покажи, что написала, – Илья потянулся к бумагам.
Ирэн не хотела, чтобы Илья увидел, и попыталась накрыть листы руками, но было уже поздно. Илья недолго смотрел на листы а потом у него вырвалось:
– Твою мать! Ты опять за свое, да?!
– Не касайся моей матери, Лана тут ни при чем.
– Как раз и при чем, что родила такую дурочку.
Илья подумал, что за соседним столом могли что-то заподозрить, и, смеясь, сказал погромче: – Если не будет любовных, постельных сцен, по твоему сценарию фильм снимать не будут. Сегодня на такие фильмы нет спроса.
– У вас, у мужчин, только одно на уме, – со смехом ответила Ирэн.
Оба старались подыграть друг другу.
– Ладно тебе, не перебарщивай. Уйдем, достаточно, – добавил он тихо.
Оба встали и направились к выходу. Проходя мимо соседнего стола, Илья кивнул. Ирэн пожелала им доброго вечера. В ответ все также кивнули и вежливо раскланялись.
– Как ты думаешь, Борис, эти русские не наш ли разговор записывали? – спросил Сэм, провожая взглядом выходившую из зала пару.
– Когда мы пришли, девушка уже писала. По-моему, они говорили про какой-то сценарий и фильм с любовными сценами.
– Это очень актуальный вопрос в их возрасте, – подтвердил Жером.
– По-моему, ни один из них не был похож на киношников, чересчур импозантно одеты. Киношники же одеваются так, будто постоянно находятся в полевых условиях, или же наряжены для гроба. Середины у них не бывает, – произнес Сэм.
Когда Илья и Ирэн скрылись из вида, Борис стукнул по колокольчику на столе. Тотчас же появился официант вместе с метрдотелем. Борис рукой показал метрдотелю остановиться и поднялся ему на встречу, перехватил на середине зала и что-то тихо ему сказал. Метрдотель кивнул и удалился.
Борис сел за стол, извинился и продолжил:
– Да, господа, время работает против нас. Я не уверен в том, что через два-три дня не будут знать об этом. Если заработает тот сценарий, о котором я вам доложил, у нас будет уже пятидесятипроцентный шанс.
– Это все-таки риск, – сказал Джозеф.
– Вся жизнь такова, дорогой Джозеф. Если ничего не делать и только ждать, наши шансы уменьшатся еще больше. А риски… Завтра мы попробуем уменьшить их.
Борис сделал небольшую паузу и продолжил:
– Если у вас нет других предложений, попрошу обдумать эту тему сегодня, а завтра утром уточним план. Встретимся в офисе в 10 часов, – сказал он тоном безусловного лидера. Никто не протестовал.
* * * * *
Илья и Ирэн поднялись к себе в номер. В лифте он шепнул ей на ухо: – Когда войдем, у дверей что-то скажу.
Ирэн рассмеялась.
– Не пугай меня.
Илья открыл дверь, пропустил Ирэн вперед, но взял ее за руку, чтобы она не вошла в комнату, и, не отпуская ее, прикрыл дверь. У дверей же сказал: – Моя дурочка, ты что, хочешь впутаться в историю?
– Ты думаешь, они нас засекли?
– Я думаю, что среди твоих предков есть евреи.
– Почему?
– Потому что вопросом на вопрос отвечаешь.
– Если бы я имела еврейских предков, моя семья жила бы богаче.
– Я сейчас о другом.
– Не волнуйся, дорогой. Я думаю, им теперь не до нас. Тебе не интересно, о чем беседовали те джентльмены? – перешла к делу Ирэн.
Илья не отпускал ее руку. – Очень интересно. Поэтому переведи все, что записала, к тому же досконально.
– Ты в своем уме? У меня уже рука отваливается! Если хочешь, так расскажу.
– Нет, напиши, чтобы я мог понять как следует. Утро еще не скоро.
– Что?!
– В комнате говори что хочешь, но только об этом – ни слова. Если они те, за кого мы их принимаем, прослушка обеспечена, и тогда наши дела будут действительно плохи. Поэтому разговор об этом закончим здесь. Поняла, моя дурочка?
Он посмотрел ей в глаза и нежно поцеловал.
– Если понадобится что-нибудь пояснить, шепни на ухо.
– Ты думаешь…
– Уверен, что именно так.
– Они что, постоянно нас прослушивают? Выходит, и наш секс записали?
– Нет, постоянно не записывают. Только тогда, когда хотят взять кого-то под контроль. А так, если захотят, им не трудно будет и секс записать. Около зеркала большая папка для бумаг с эмблемой гостиницы, напиши на ней, а на последнем листе – что-нибудь похожее на сценарий.
– Это тебе дорого обойдется.
– Свой долг я искуплю этой же ночью, – сказал он и еще раз поцеловал ее. Потом подошел к зеркалу и достал листы. Включил свет в номере. Улыбающимися глазами указал Ирэн на папку.
– В понедельник у меня должен быть синопсис фильма, поняла? – браво сказал Илья.
Ирэн показала ему язык и забежала в ванную.
Илья попереключал каналы телевизора в поисках информационной программы, потом снял обувь и прилег на кровать одетым.
Вскоре вышла Ирэн в халате. Она повесила одежду на кресло, прилегла рядом с Ильей и прошептала на ухо:
– Я действительно сделала большую глупость, когда сунула нос не в свое дело, но это было так интересно и важно, что уже было глупо отступать. Ты перестанешь удивляться, когда оценишь то, что я записала. Я начну переписывать сейчас же. Если заснешь, разбужу, когда закончу.
– Хочешь, приласкаю для стимула? – сказал Илья со смехом.
– Издеваешься, да? Ладно, я это заслужила. Подожди меня. Смотри не засыпай.
Ирэн пришлось писать довольно долго. Она уже зевала.
– Прочтешь?
– Завтра. Выключи свет и ложись.
Илья взял со стола листы, вошел в ванную и сел на край джакузи. Внимательно прочитав перевод, он вырвал из блокнота листы с французским текстом и спустил их в унитаз. Еще раз перечитал перевод, спрятал листки за зеркалом и лег спать. Ирэн уже спала, и он не стал ее будить.
Илья, размышляя о прочитанном, долго не мог заснуть, пытаясь понять, насколько реально существование такой организации. Его особенно заинтересовал Борис Брон и его рассуждения о Грузии. Это было похоже на фантастику, но интрига уже захватила его целиком. Подсознание подсказывало, что они с Ирэн столкнулись с большой тайной. Ему и самому стало интересно, кто был этот старик – большой босс. В голове промелькнула история дедушки Ирэн. Нет, эта девушка точно без тормозов. Очень талантливая, усердная, с аристократическими манерами, но все эти качества с лихвой перекрывались авантюрным характером. Все-таки им следует быть осторожными. Из разговора видно, что какая-то тайная организация и впрямь существует – вряд ли Ирэн все это выдумала. Да и люди за соседним столиком вряд ли придумали такую историю специально для Ирэн.
* * * * *
Илья и Ирэн проснулись одновременно. Было уже одиннадцать, но они не спешили вставать и лежали молча, находясь под впечатлением вчерашнего разговора.
Ирэн относилась к той категории женщин, которые уверены в своей исключительности и всегда стараются подчеркнуть свое превосходство.
Изысканные манеры позволяли ей, как уверенному в себе человеку, везде держаться достойно и свободно. Она никому не позволяла ущемлять своего самолюбия. Планку жизни всегда держала высоко и с этой высоты оценивала и себя, и окружающий мир. Энергия молодости, жизнерадостность и шаловливость били через край. Но среди сверстниц ей было скучно, скорее всего потому, что среди них не имелось достойных соперниц. Сверстники были для нее в основном объектами иронии и насмешек. Она открыто говорила, что они не смогли бы дать ей то, что она заслуживала. А женских достоинств – вместе с гибким и прагматичным умом – у нее было действительно предостаточно.
Илью, кроме чисто женской красоты и манер Ирэн, очаровывало ее естественное благоухание. Может быть, это означало для него больше, чем красота молодой женщины. Когда они только познакомились, он улучил момент и принюхался к ней, как к цветку, и это оказалось решающим фактором для того, чтобы их отношения стали ближе обычного. Он быстро разгадал многие из ее качеств, но не спешил, желая перепроверить свое первое впечатление.
Ирэн тоже оказалась подготовленной. Она знала об Илье достаточно еще до их знакомства. Женева, как и Москва, в принципе была тоже большой деревней. Местные внимательно присматривались ко всем, кто часто приезжал из Советского Союза, а Ирэн уже считалась своей. Да и инициатива знакомства тоже шла от нее, сделала она это так ловко, что никто об этом не догадался бы, но от наблюдательного глаза Ильи эта «случайная» комбинация не ускользнула. Впрочем, его это только расположило к Ирэн. «Молодчина!» – подумал он тогда.
С первых минут между ними началась психологическая игра. Илья с удовольствием принял эту игру, поэтому и расстояние между ними с самого начала было коротким, и каждая новая встреча сокращала его еще больше, так что довольно бытро все стало на свои места. Игра продолжалась, но больше по инерции Ирэн должна была чувствовать себя достойным партнером. Они нравились друг другу – это заметил бы, наверное, и посторонний глаз. О любви разговор не шел, но ее с лихвой заменяло стремление друг к другу.
Ирэн тоже прекрасно чувствовала, как действовало на Илью ее очаровывающее женское благоухание. Может быть, именно поэтому она не употребляла духов и извлекала коробочку с макияжем только изредка, ради формальности – ей, щедро одаренной Творцом, хватало природной красоты. Она и за собой ухаживала по-особенному – так, чтобы это не бросалось в глаза и не надоедало. Илье это нравилось, он считал, что не у всех женщин есть талант ухода за собой, многие из них часто думают, что для этого достаточно жеманства и косметики. Ведь ухоженная женщина гораздо важнее для мужчины, чем то, каким цветом она накрасит глаза или губы. Гордячки часто не догадываются, почему их бросили, ищут тому тысячу причин и даже находят их, но к реальнсти эти причины никакого отношения не имеют. Илья, может быть, и справедливо, но все-таки критически смотрел на этот вопрос и думал, что люди вместе с очарованием, красотой и характером должны обладать и особым ароматом, и эстетикой. Если заранее не определишь и не приспособишься к этому, жизнь с таким человеком легко превратится в мучение. Мы ведь, люди, являемся носителями животных инстинктов, и некоторые законы животного мира на нас тоже распространяются. Часто мы и не понимаем, откуда берется отрицательный настрой или даже ненависть тому или иному человеку. Ты можешь познакомиться с красивым и умным человеком, но потом и видеть его не захочешь. Почему? Аромат, манера разговора, тембр голоса, взгляд, мимика, жесты и, разумеется, эстетика – все, что выражает внутреннюю природу, – все это воздействует на нас – явно или тайно.
Илья, наблюдая за людьми, часто размышлял на эту тему. Что же касается Ирэн, то в этом смысле у них была полная гармония. В ней Илье нравилось почти все. Однако было и такое, что становилось препятствием для его далеко идущих планов.
Он часто думал, что существуют такие женщины, быть рядом с которыми – почти счастье, но для тихой, семейной идиллии такая женщина казалась невозможной спутницей. Можно и влюбиться в такую женщину, как Ирэн, но как жена… Нет, в жены она не годится. Женщину-нарцисса не то что в жены нельзя брать, но и близко к себе подпускать не рекомендуется. Такая женщина не сможет создать семейного тепла. «И все же что же тебя тормозит? – спрашивал Илья самого себя. – Какая черта ее характера не подходит твоей натуре?» В конце концов он все же признался самому себе. В Ирэн его настораживали черты хищника, который постоянно находится в поисках жертвы. Излишнее любопытство, быстро трансформируемое в целенаправленное действие. Засада и… жертва бъется в когтях. Илья держался подальше от обсуждения подобных вопросов и от разговоров о женитьбе мягко уклонялся. Только дружба, и то посмотрим, до каких пределов.
Даже сквозь тяжелые портьеры яркий утренний свет пробивался в номер.
– Ах, как пить хочется, появился бы набожный человек, дал бы глоточек водицы испить. Не спала б моя красавица, дала бы напиться…
– Вода рядом, – сказала Ирэн, зевая.
– Протяни руку.
– Знал ведь, что ты не набожная, но теперь уж точно убедился.
– Ах, ну с кем же я связалась? Ты настоящий тиран. Не успела проснуться, а ты уже начинаешь меня эксплуатировать.
– Ой, сколько слов! За это время я успел бы и напиться, и спасибо сказать.
Ирэн вспомнила о больших планах на сегодня. Если бы они долго провалялись в постели, потом Илья мог придумать какую-нибудь отговорку. Ну нет, этих мужчин надо постоянно направлять, чтобы заставить их что-то сделать.
Ирэн вскочила с постели, в два прыжка оказалась около окна и распахнула занавес. В комнату ворвался ослепительный свет. Илья зажмурился.
– Что ты делаешь, посредница дьявола? Я ведь воду просил, а не свет!
Голая Ирэн стояла в струившемся из окна свете и от души смеялась – так, как смеются счастливые женщины. В лучах света формы Ирэн были бесподобны. Илья не сдержался:
– Твою мать! Какая ты красивая!
Ирэн расхохоталась.
– Ах, как здорово, что я тебя разозлила. – Она повернулась на цыпочках и вызывающе плавно направилась в сторону бара, потом кокетливо оглянулась на Илью.
– Ах, мама Лана, ну как же ты такую родила?
Ирэн достала из бара бутылку «Эвиан» и опять на цыпочках подбежала к Илье.
– Вода подана, мой повелитель!
Ирэн старалась принять серьезный вид, но у нее не получалось. Илья взял у нее бутылку, присел, и сделал несколько глотков. Ирэн не шевелилась, только вызывающе улыбалась.
– Это все, мой повелитель?
– Нет, моя голая рабыня, не все.
Неожиданно он схватил ее левой рукой, правой подхватил ее бедро, и она полетела на кровать. От неожиданности Ирэн вскрикнула, но было уже поздно – она, раскинувшись, лежала на постели, а Илья оказался сверху.
– Утренний моцион, красавица, – прошептал он ей и нежно укусил мочку уха. Ирэн вновь вскрикнула и пустилась в водоворот страстей.
* * * * *
Стоял полдень, но для них обед считался завтраком. В ресторане за столом Илья испытующе посмотрел на Ирэн и спросил:
– Ты от меня ничего не скрываешь?
Ирэн довольно рассмеялась. Было видно, что она хитрит.
– Ты и впрямь шкатулка с сюрпризами. Где ты выкопала своего дедушку?
– Ты внимательно прочел все, что я перевела?
– Да, очень интересно. Приблизительно я уже догадываюсь, кто они.
– Кто?
– Чуть позже скажу. Они тоже про онкологическую говорили. Что за интересное совпадение. – Илья с прищуром посмотрел на Ирэн. В ответ она встретила его лучезарной улыбкой.
– Да, удивительное совпадение!
Илья все понял, но продолжил игру – этот старик заинтересовал и его. Ирэн кокетливо посмотрела ему в глаза.
– Что за проблема, дорогой, – проведать одинокого старичка? Если бы ты попросил повидаться с твоим дедушкой, разве я отказалась бы? – надув губки, сказала Ирэн.
Илья рассмеялся.
– Повидаться с дедушкой, да? Ладно, поедем. В крайнем случае, узнаем на ресепшене, где лежит этот твой дедушка…
…Из Лозанны они поехали по направлению к Женеве. В получасе езды по шоссе находилась клиника «Женолье», погруженная в сказочный мир природы. Из этого места открывался завораживающий вид на озеро Леман, которое было окружено зелено-желтыми горами, представлявшими собой продолжение массива альпийской цепи. «Женолье» считалась самой современной клиникой в мире. Здание больше походило на пятизвездочную гостиницу, чем на больницу.
– Скажи заранее, чтобы не проскочить поворот, – сказал Илья. Мне очень интересно, как ты собираешься найти этого твоего дедушку.
– Предоставь это мне, – самоуверенно сказала Ирэн.
Оставив машину на стоянке, они направились к главному корпусу. В приемной клиники было нежиданно многолюдно. Ирэн скользнула глазами по висящей на стене приемной информационной доске, подошла к дежурной и деловито сказала:
– Бонжур, мадам. Я хотела бы увидеть месье Зеллера.
– Месье Зеллера сегодня нет. У вас была назначена встреча?
– Да, мадам.
– Сегодня в онкологическом отделении дежурит его заместитель. У вас что-нибудь срочное?
– Да, мадам. Мне нужно срочно привезти больного из России, и я хочу обговорить детали. Как мне сказали, у вас есть свободная палата. Желательно ее осмотреть.
– Если бы вы пожаловали завтра, мадам… Был бы и месье Зеллер…
– Это невозможно, мадам, у нас завтра самолет.
Дежурная посмотрела в монитор компьютера.
– У нас свободен только «джуниор-свит», 600 франков в сутки.
Ирэн посмотрела на Илью.
– Знаешь, сколько стоит здесь палата? 600 франков в сутки.
Дежурная подумала, что цена оказалась высокой, но Ирэн уверенно продолжила:
– Мне сказали, что будет «президент-свит».
Женщина вновь посмотрела в монитор.
– «Президент-свит» уже занят. Сожалею, мадам.
– Как? Всего неделю назад мне сказали, что зарезервируют его для моего дедушки!
– К сожалению, мадам, с 14-го числа палата занята.
– Очень интересно, кто его занял.
– К сожалению, мадам, я не имею права разглашать имена пациентов. «Джуниор-свит» рядом с президентским, тоже на четвертом этаже. Оттуда тот же самый вид. Уверена, что он вам понравится.
– Спасибо, мадам, если можно, мы его посмотрим.
– Придется немного подождать. Присядьте, я приглашу вас.
Ирэн с Ильей уселись в кресла, стоящие в холле.
– Что? – спросил Илья.
– Их старик лежит в президентской палате, – сказала Ирэн.
Илья рассмеялся.
– Проговорилась! Твой дедушка уже превратился в их старика?
Ирэн скорчила гримасу ребенка, застигнутого за воровством, но не отступила:
– Ты ведь и так это знал. К тому же и тебя это интересует. Раз уж мы сюда приехали, какой смысл отступать?
Илья в знак согласия кивнул.
– Ладно, пусть будет так. – Илья оглядел холл. – Да и плохого предчувствия у меня нет. Будь что будет. Хоть объясни, как ты все выяснила.
– Это очень просто, дорогой. У них все можно узнать. Мы же не в России, где у тебя всю душу вытрясут, пока что-нибудь выяснишь.
