Майя Рэд
Одержимость
Когда я посмотрела на стол, передо мной лежал стейк медиум, выглядел настолько аппетитно, что я забыла о своих мыслях и приступила к трапезе. Эва тоже начала пробовать свое жаркое и продолжила рассказывать дальше. Я молча ела и слушала ее.
– Себастьян Феррейра. Первый солист балета, но сейчас в основном исполняет больше актерские и гротесковые партии. Ему тридцать восемь. Холост.
И в основном молчун. Как-то он увольнялся из театра и работал в другом месте, но по итогу все же вернулся обратно. Даниэлла Бартон. Артистка кордебалета, работает у нас уже два года. Очень странная и ведет себя как какая-то наркоманка. Постоянно ходит лишь в черной одежде и много курит. Данных не особо много, но держится на плаву. Считает меня своей подругой, хотя мы особо не общаемся. Один раз мне пришлось спасать ее зад из лап какого-то извращенца в клубе, когда она напилась вдребезги. В общем, не особо интересный персонаж, мне нечего о ней сказать…
Неожиданно заиграла музыка вальса цветов из балета «Спящая красавица». Эва встала и вынула из кармана джинсов телефон.
– У тебя на звонке стоит «Спящая»? Фу, и тебя не тошнит от нее? – спросила я, нахмурившись
– Иногда бывает и тошнит. Особенно, когда в репертуаре стоит балет и мы его репетируем каждый день. Я все время хочу поменять звонок, но забываю об этом.
– Ок! Я тебе как-нибудь поменяю, – ответила я.
Эва приняла вызов:
– Алло! Рауль, ты что ли? – воскликнула она. – Нет, я не дома. Я в ресторане. Да… да… С подругой. Ты ее пока не знаешь. Да, артистка балета. Из Валенсии. Давай в другой раз, я сегодня одета не для тусовок. Что? Ты шутишь? Ну ладно, уговорил! Скидывай мне карту. Через полчаса будем. До скорого.
Она отключила телефон и села за стол, отодвинув жаркое, принялась за пудинг. С полным ртом пыталась мне что-то сказать:
– Куш…ай быст…рей…
– Эва, я не могу разобрать твоих слов, – ответила я.
Проглотив содержимое, она запила вином и уточнила:
– Я говорю, доедай быстрее свой ужин. Мы идем веселиться! К тому же завтра выходной, и ты сможешь выспаться.
– Веселиться? Куда и с кем? – спросила я.
– С Раулем Лопес Кальво. Он мой друг. Артист кордебалета. Он тебе понравится. Вы просто обязаны подружится.
– Эва, но у меня нет дома подходящей одежды для вечеринок. Я не брала ее с собой, так как не думала, что пойду куда-то тусить одна, – взволнованно произнесла я.
– Сейчас-то ты не одна, а со мной. К тому же у меня прекрасная новость. Рауль скинул мне денежку для покупки подходящей для нас одежды. Поэтому давай быстрее доедай, и бежим на первый этаж, пока торговый центр не закрылся.
Rojo Tango Show
Никогда еще не видела такое большое количество народа, увлеченного качественным исполнением танго. Как если бы для них он значил нечто большее, чем просто танец.
Эва привела меня в совершенно неизведанное для меня место. Будто бы я попала в другой мир. Заведение располагалось на улице Каминито, в районе Ля Бока. Название бара манило своей загадочностью, заставляло выпустить наружу внутренних демонов и раствориться в страсти танцующих, но в то же время оставляло горечь послевкусия терпкого вина. Помимо танго, люди исполняли латиноамериканские танцы, такие как бачата, сальса, меренга…
Вход со двора напоминал мне фильмы, где грабители тайно лезут в хранилище банка, но на деле заведение оказалось более уютным, чем я предполагала, а доносящиеся звуки бандонеона навевали мысли о страсти вперемешку с тоской. Кроме того, стена у входа была расписана портретом Астора Пьяццолы и разного плана инструментов.
Внутреннее помещение было небольшое. Центр зала был обставлен двенадцатью столами, стоявшими по кругу, делая центр сцены как форму бокала. Справа располагался небольшой оркестр, состоящий из шести человек. Один из них сидел за пианино, двое держали скрипку, у следующего был контрабас, а рядом с его ногами лежала гитара, последние два человека сидели ближе всех к столам посетителей и держали разные по форме бандонеоны.
С левой стороны находилась барная стойка, за которой сидели певица и несколько артистов заведения.
Шоу начиналось каждые пятнадцать минут после окончания выступлений артистов бара, на сцену приглашались посетители для исполнения танца. Это могли быть и сами артисты, приглашавшие людей. Яркая, необычная, колоритная атмосфера заведения заставляла меня отдыхать душой, мечтать, растворяться в своих чувствах глубоко внутри.
Эва была одета в бордовое приталенное платье выше колена, с глубоким декольте. Ткань платья была настолько легка, что малейшее дуновение ветра могло заставить юбку взлететь. Еще выбирая себе одежду в магазине, она сказала, что не будет одеваться, как положено для танца, потому что не умеет танцевать танго и вряд ли ее кто-нибудь пригласит на танец. Мне же, напротив, она выбрала платье черного цвета, с ободком вокруг горла и открытой спиной до окончания поясницы, прокомментировав это тем, что меня захотят пригласить.
Юбка моего платья была немного ниже колена, с разрезом на правом бедре, асимметричная. Тратиться на профессиональную обувь мы не стали. Взяли лишь туфли на небольшом каблуке.
И вот сейчас, стоя у двери входа и смотря, как люди танцуют, я чувствовала, будто нахожусь там, где должна быть.
Дома.
– Бонита, Эва! – крикнув сквозь толпу, сказал мужчина подходящий к нам.
На нем был коричневый короткий кожаный жилет, надетый на голый торс, такие же коричневые брюки и обувь на небольшом каблуке.
Мужчина, подошедший к нам, был красив. Карие глаза, короткий светло-каштановый цвет волос и мускулистое тело, даже слишком…
– И я рада тебя видеть, Рауль! – ответила Эва, обнимая друга. – Знакомься, это Киара. Моя новая подруга и теперь наша коллега, – сказала она и посмотрела на меня.
– Это еще не точно. Привет, – ответила я с улыбкой на лице, затем перевела взгляд на мужчину.
– Чика! Очень приятно с тобой познакомится. Наслышан, – ответил Рауль
– О чем? – спросила я, но он лишь улыбнулся и перевел тему разговора.
– Девочки, почему стоим? Идемте к нашему столику, – сказал Рауль и повел нас к левой части столов, находившихся рядом с барной стойкой.
– Нашему? Ты еще с кем-то? – озадаченно спросила Эва.
Мужчина лишь ехидно улыбнулся, но ничего не ответил.
Мы подошли к столику на четверых гостей, который располагался дальше всех от сцены, но ближе к барной стойке.
Присев за стол, Рауль разлил нам по бокалам красного сухого вина «Pampas del Sur, malbec 2013». А затем перевел взгляд на меня.
– Ну и как тебе тут? Нравится город? – спросил меня Рауль.
– Да, безусловно! Но, я к сожалению, еще не все успела увидеть, – ответила я.
– Это хорошо. Не многие выживают здесь. Слабакам тут не место, – ответил он.
– Что ты имеешь в виду? Ты про театр? – спросила я с недоумением.
Рауль вновь промолчал и, взяв бокал в руки, принялся опустошать содержимое.
– Значит, вы хорошие друзья? – спросила я подругу.
– Друзья? Это меньшее, что можно сказать о нас, – рассмеялась Эва. – Кореши!! Вот кто мы. Рауль не раз спасал мою задницу из какого-либо приключения.
– Ой, даже не вспоминай об этом, – сказал Рауль, поставив бокал на стол. – Мы знакомы с ней уже пять с лишним лет, еще в училище познакомились, когда я был на третьем курсе, а она – в пятом девятом. Я тогда был типа воспитателем в вечернюю смену для тех, кто жил общежитии.
– Так, значит, вы жили в общежитии? – спросила я.
– Я родом из Формосы, родители живут там и по сей день. На момент поступления в хореографический мне было десять лет. Моя мать считала, что артисты балета хорошо зарабатывают, и решила отправить меня на просмотр в Империал Академ Классик. Отец был против, конечно, долго спорил с ней, но в итоге согласился. Он же мечтал, что я стану боксером. Я честно в то время ни то, ни другое не хотел. Но меня оставили без выбора, пришлось ехать. И вот, когда я поступил, пришлось учиться и жить в общежитии при училище. Не скажу, что мать прямо настолько сильно была права, но зарплата оказалась действительно хорошей. В какой-то степени даже больше, чем в других странах артисты получают за исполнение кордебалетных партий.
– Что касается меня, я все детство провела в чрезмерной опеке родителей. И мне хотелось научиться жить самостоятельно. Еле-еле я уговорила родителей отпустить меня жить в общежитие. И вот только в четырнадцать лет они дали мне возможность, – ответила Эва.
– Мне нравится! Значит, я среди своих «общажных». В моем случае все намного проще. Мама – бывшая балерина, отец – импресарио. Еще с шестилетнего возраста я постоянно находилась в руках нянь из-за постоянного отсутствия родителей дома, затем также поступила в хореографический в Валенсии и до выпуска жила в общаге. Даже после устройства в театр они так и не вернулись ко мне, – ответила я.
– Театральный ребенок, значит… – произнес Рауль.
– Мы прямо как отряд супергероев, – ответила Эва, – за это стоит выпить.
Я удивилась, как за время своего рассказа ребята успели по два раза налить себе вина в бокал. Хотя я сама даже не притронулась ни разу к нему.
– Так… А что это мы не пьем? – спросил Рауль.
– Я не люблю сухое вино, – ответила я.
– Вот так тебе на. Удивлен, – ответил он. – Какое пьешь?
– Полусладкое предпочитаю, – ответила, я закатив глаза.
– Хорошо, сейчас закажем, – ответил Рауль и собирался уже было встать из-за стола, как я его опередила:
– Не стоит, я схожу сама. Мне интересно осмотреться тут.
– Уверена? К тебе могут пристать, не боишься? – спросила Эва.
– Нее… я смогу за себя постоять, ты же знаешь, – ответила я и подмигнула.
– Я что-то пропустил? – спросил Рауль.
Оглядевшись, я решительно двинулась к барной стойке, оставляя сзади себя рассказ Эвы о нашем с ней первом знакомстве.
У барной стоки толпились гости, в основном они все были по парочкам, но были и компании. Я аккуратно подошла к правому углу. По ту сторону бара находилось двое барменов, девушка и парень. Подняв руку в надежде, что меня заметит кто-нибудь из них, я стала ждать.
Девушка бармен подошла ко мне.
– Вечер добрый, у вас есть полусладкие красные вина?
– Добро пожаловать, синьорина. Конечно, какое вас интересует?
– Vina Tendida Valencia, – ответила я.
– Оно, к сожалению, закончилось. Могу я предложить вам что-то из имеющихся? – спросила барменша.
Я лишь кивнула, расстроившись, что не успела выпить любимого вина. Пока девушка доставала с полки бутылки вин, чтоб показать мне их, я повернула голову к сцене. Мой взгляд задержался на танцующей посередине паре. Их танец так завораживал, что казалось, время идет бесконечно. Девушка так плавно исполняла движения, что я могла почувствовать ее нежность и любовь. Мужчина же, напротив, исполнял все с каплей жесткости, в его движениях чувствовалась будоражащая тело и кровь страсть. У обоих на лице была надета карнавальная маска, прикрывающая лишь половину лица. В какой-то момент его глаза встретились с моими, и мне показалось, что где-то я его уже видела. Поспешно отвернувшись от сцены, и вернула свое внимание к бармену.
– Вот весь наш ассортимент, могу предложить вам вот эти два, они пользуются у нас большой популярностью, – ответила девушка.
– Ну, давайте тогда какое-то из них на ваше усмотрение, – ответила я.
Барменша не успела отойти, как над моим ухом раздался голос:
– Паула, принеси к нашему столу Mi Terruno Uvas Malbec.
– Да, сеньор, – ответила девушка и отошла от нас.
Обернувшись на голос, я застыла в шоке. Это был не просто артист, минуту назад исполнявший на сцене танго, это был Матео.
Он был не единственным, кто носил маску сегодняшним вечером, у половины зрителей и артистов также она присутствовала на лице. Наверное, сегодня был какой-то особенный или праздничный вечер, подумала я. Совершенно без стеснения я начала разглядывать его, как только он облокотился на барную стойку перед собой. Одет он был в белую рубашку с закатанными рукавами и черными брюками, обувь, так же как и у многих, была на небольшом каблучке. Его черная маска вместе с блестящими изумрудными глазами придавала ему большей загадочности.
– Потанцуем? – неожиданно произнес Матео, прервав поток моих очередных мыслей.
– Благодарю вас, сеньор, но не танцую, увы, – ответила я и собиралась уже было повернуться в сторону своих новых друзей.
Но Матео взял меня за руку и повел в центр сцены.
– Не волнуйтесь, сеньора, я вас научу, – ответил он.
Конечно, я могла бы устроить сцену по поводу его принуждения к танцу, но согласитесь, кто сможет устоять перед таким мужчиной?
Поэтому я молча поплелась за ним.
Дойдя до центра, он резко повернул меня к себе, положив мою левую руку к себе на плечо, а правую подхватил в свою. Он был намного выше меня, и я дышала ему в грудь. Подняв взгляд на него, я видела, как блестели его глаза. Звучавшее до этого «Либертанго» сменилось на «Милонгу», и я вслушивалась в дуэт скрипки и бандонеона.
Матео сделал шаг назад, давая мне понять, что наш танец начался. Я двигалась по направлению своего партнера. Он уверенно держал меня, и я мысленно хвалила себя, что не допускала ошибок в танце. Танго было моим небольшим хобби, еще когда я училась в школе. Придя в театр, я также не упускала возможности посещать танцевальные бары или какие-либо тусовки, ориентированные на это направление. Но потом занятости в театре становилось больше, а свободного времени все меньше, и я забросила свое некогда любимое дело.
И вот спустя два с половиной года я снова танцую танго, да еще и в объятиях красивого мужчины.
– Впечатляет, – сказал он, вырвав меня из собственных мыслей.
– Что именно? – приподняв одну бровь, спросила я.
– Как легко с твоих губ срывается ложь, Киара.
Узнал, как меня зовут?
– О какой лжи вы имеете в виду, сеньор? – спросила я, не давая понять, как удивилась тому, что он знает мое имя.
Матео не ответил, но на его губах возникла ухмылка, и, наклонив свою голову вниз, он посмотрел мне в глаза.
Это был явно какой-то вызов с его стороны. Возможно, он думал, что легко сведет меня с ума своими глазками, но нет. Не на ту нарвался. В любой другой ситуации я бы кокетничала и отводила б взгляд. Не сегодня и не с ним. Если это какая-то игра, то я ее выиграю.
– Зачем вы меня пригласили? – изображая из себя жертву, нежно пролепетала я.
– Вы? Разве мы не достаточно уже знакомы, чтобы перейти на «ты»? – сказал он и резким движением руки, которая находилась на моей талии, прижал к себе.
Его дыхание обожгло мою шею, а парфюм, который все это время я не замечала, моментально вскружил мне голову.
Молниеносно оттолкнув его от себя, я вывернулась из объятий и скинула его руки с моего тела.
– Мы не знакомы, – ответила я, сдерживая постепенно нарастающее внутри меня возмущение.
– Как же? Разве Эва не рассказала тебе обо мне? Или о других? – спросил он.
Рассмеявшись и закатив глаза, с сарказмом в голосе ответила я:
– Предпочитаю сама узнавать интересных мне людей. Обычно я запоминаю их, но вот твое не получилось. Может, ты не такой уж и интересный?
Судя по всему, ему явно не понравились мои слова, т. к. цвет глаз слегка потемнел.
– Думаешь, я поверю, в то, что ты даже имени моего не знаешь?
– А с чего ты взял, что мне это будет интересно? – гордо вздернув подбородок, спросила я. – Так зачем ты пригласил меня на танец? Это твой способ пикапа?
– Хотел посмотреть в глаза девчонке, которая думает, что она лучше других. Слишком смелая, да? – отчеканил он.
Моему возмущению не было предела. Да как он смеет ни с того ни с сего кидаться на меня со своим непонятным обвинениями?
– Видимо, тебе нечего терять в жизни, раз ты не особо за нее держишься, – продолжил он.
– С чего ты вообще все это взял? Да и к тому же как можно судить о человеке что-то, не зная его? – не выдержала я. – И к слову, я не считаю себя лучше других, но я точно лучше тебя, – произнесла я и пулей двинулась к своим друзьям.
Уже подходя к нашему столу, я обернулась назад, но Матео там уже не было. Он как будто бы испарился. Вернув взгляд на стол, я увидела ту самую бутылку красного полусладкого вина, что он заказал.
– Киара, куда ты, черт возьми, пропала? Ушла на целый час и бросила нас, – почти пропела Эва. – Где ты была? Вино давно уже принесли.
– Танцевала с Матео, верно? – сказал Рауль и пристально на меня посмотрел.
– Кажется в начале нашей встречи ты намекнул, что не один здесь. Это было спланированно заранее? – спросила я, также сверля его взглядом.
Судя по состоянию Эвы, которая явно выпила сегодня слишком много, нужно было уходить домой. Подруга так напилась, что не обращала внимания на наш разговор с Раулем.
– Да, мы пришли с ним сюда вместе. Но ничего такого в планах лично у меня не было. Я не знал, что он пригласит тебя на танец, – ответил он и перевел взгляд на Эву.
Я не параноик, но интуиция мне подсказывала, что его ответ явно пахнет скрытым смыслом. С одной стороны, понятно, если вдруг коллеги хотят познакомиться с новеньким работником, с другой стороны, непонятно, когда с тобой знакомятся, чтобы вывести тебя из себя.
– Думаю на сегодня достаточно. Пора ловить такси, Эва скоро уснет прямо на этом стуле, – сказал Рауль. – Бутылку вина можешь забрать с собой, она оплачена.
Рауль встал из-за стола, аккуратно помог подняться Эве и двинулся вместе с ней к выходу, на секунду остановившись подождать меня.
Взяв бутылку со стола, я повернулась к нему и спросила:
– Кто заплатил за вино?
– Пошли, иначе такси не успеем поймать, – ответил он и вышел из заведения.
Меня же мучили собственные мысли. Если это был Матео, то зачем он заплатил за вино, которое не собирался пить сам? Форма вежливости или что-то иное? Во всяком случае, я чувствую, что мне предстоит узнать еще многое о здешних обитателях театра.
Глава 3. Ронд де жамб Анлер
Проснувшись ближе к полудню и обнаружив спящего на диване друга, Эва была рада, что он не ушел ночью. Ведь теперь ему предстоял разговор, и очень серьёзный.
Как только друг проснулся, она начала свой допрос:
– Рауль в чем дело? Ты снова с ними дружишь?
– И тебе доброе утро! Эва, у тебя похмелье, дорогая, – произнес он, вставая с дивана.
– Не уходи от ответа. Что Матео делал в баре? – Встав с кровати, Эва поспешила за ним.
– Откуда мне знать, что он там делал? Я что, нянька? – не оборачиваясь на нее, ответил он.
Дойдя до ванной, он зашел и захлопнул за собой дверь. Эва же осталась стоять под дверью и закидывать его очередными вопросами.
– Не могу поверить, что ты снова ввязался в это после всего, что я для тебя сделала. Зачем ты так поступаешь? Ты ведь знаешь, что они творят!
Ладно, тебе не жалко меня. Ну Киару-то не трогайте! Она мой луч света в этом театре. Рауль!
Открыв дверь перед ее носом, Рауль не сдержался:
– Хватит сыпать на меня ложными обвинениями! Не дружу я с ними, но и не общаться не могу. Я не собирался идти туда с Матео, он уже был, когда я пришел. И нет тут никакого заговора, Эва. Мне неизвестны мотивы поступков Матео.
– Извини, я просто боюсь их и волнуюсь за тебя. И все эти сплетни добивают меня изнутри. А теперь, когда в моей жизни появилась Киара, я безумно боюсь потерять вас обоих, – грустно произнесла она.
– Иди сюда – Потянув Эву на себя, Рауль ее крепко обнял. – Мы через многое прошли, и я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Пообещай мне, что не будешь во все это лезть, чтобы ты ни услышала. А насчет Киары, она, конечно, классная девчонка, но у нее очень острый язык. Это может привести к разному роду проблем. Будь аккуратна и не лезь лишний раз во всякие истории.
– Зря ты так о ней думаешь. Но я тебя услышала, – ответила Эва и, вырвавшись из его объятий, поплелась на кухню бросив на ходу: – Будешь обедать?
– Нет, мне пора. До завтра, – произнес друг, и минут через шесть входная дверь за ним захлопнулась.
Эва осталась наедине со своими мыслями и жутким похмельем. Выпив таблетку аспирина и достав из холодильника вчерашнее пюре с говядиной, не подогрев блюдо, она взяла поднос с едой и пошла в гостиную.
И все же мысли о том, что Рауль скрывал от нее возобновление своей дружбы с ними, заставляла Эву нервничать.
Сплетни всегда влияют на мнение человека обо всем, что происходит. Пусть Эва не видела это своими глазами, но она верила во все рассказы об этих людях.
«Обратный отсчёт»
Все дни я усердно готовилась к просмотру в балетную труппу театра Паситано Лирика. Эва после той ночи слегла с отравлением – видимо слишком много всего намешала, – но сегодня обещала прийти, чтобы поддержать меня. В любом случае я была рада, что подружилась с ней. Несмотря на то что я всегда была уверена в себе и в своих силах, все же сегодняшний день был для меня волнительным. И я нуждалась в небольшой поддержке со стороны.
Встав утром на час раньше, чем обычно, я заранее сделала себе шишку. Собрала в сумку чистый, постиранный синий купальник с узорами в виде медуз и короткую юбочку под стиль купальника, черное трико без носков и разогревочный комбинезон. Надела в уши несколько гвоздиков. На левом ухе проколов у меня было четыре, три на мочке и один в хряще сверху; на правом же три, два на мочке и один в нижнем хряще в начале уха. Накрасив глаза тушью и черной подводкой, я также подкрасила губы слегка розовым оттенком.
Не спеша я шла в театр в предвкушении сегодняшнего дня. Представляя, как все будут на меня смотреть и обсуждать. Какой сложности будут комбинации на уроке и как легко я буду их исполнять. Вспоминала наставления мамы о том, как следует себя вести с руководителем. Думала о том, что сначала нужно со всеми подружиться, обследовать обстановку в труппе, а потом уже постепенно разговаривать с директором о повышении своей квалификации.
В наушниках гремела песня «One, two, three…» в исполнении Софии Рейес. Я подпевала ей в такт, чтобы хоть как-то снять волнение и напряжение грядущего просмотра в труппу.
Проходя мимо охраны, я назвала фамилию и расписалась в журнале работников. Охранник Тони, как позже я узнала их имена, пожелал мне удачи, на что я, просто кивнув, отправилась в свою раздевалку.
Зайдя в гримерную, я обнаружила двух девушек, которых прежде не видела. Но узнала одну из них по рассказам Эвы. Это была та самая кореянка Пак Юна, о которой Эва отзывалась как о хорошей, милой девушке. Вторую же девушку я не знала, о ней, как мне казалось, подруга не упоминала, иначе я бы запомнила. Девушка одевалась, попутно писав что-то в телефоне. Внешность ее была так себе, на мой взгляд. Рыжие лохматые волосы, не слишком затянутые в хвост, небольшие веснушки на лице, серо-зеленые глаза, широковатые плечи и достаточно большой бюст для балерины, примерно третьего размера, не особо стройная фигура, короткие ноги. На ней было столько косметики, будто бы она пришла не на урок, а в ночной клуб. Пришлось перевести взгляд на свой стол.
– Привет, я Юна! А тебя как? – спросила кореянка.
– Привет, меня зовут Киара, – ответила я и улыбнулась.
– Ты на просмотр? – спросила Юна.
– Да, – ответила я коротко.
– Волнуешься, наверное. Но не бойся, все будет хорошо, – сказала Юна, сжав кулачки, и вышла из комнаты.
Милая девушка, подумала я. Открыв сумку и достав оттуда содержимое, я начала переодеваться. Рыжая все это время молчала. Понимаю, что это выглядит странно и неуважительно с моей стороны зайти и не поздороваться. Но что-то мне подсказывало, что этого не стоит делать. Переодевшись, я взяла телефон и написала Эве.
«Привет! Надеюсь ты сегодня придешь и поддержишь меня. Безумно волнуюсь. Ты где?»
«Привет, я уже бегу. Вот-вот зайду на порог здания, дождись меня, вместе пойдем».
«Ок. Жду!»
Положив телефон в сумку, я села на стул и принялась ждать Эву. Тем временем рыжая то и дело посматривала в мою сторону. Всякий раз, когда я поворачивала голову в ее сторону, она резко отворачивалась. Хм… боялась меня, наверное. Подумав об этом, я чуть было не рассмеялась, но вовремя подавила звуки смеха.
Через некоторое время она все-таки заговорила, и ее тон явно был недоброжелательным.
– Ну и что ты сидишь тут? В зал не собираешься? – спросила рыжая.
Я не собиралась отвечать на ее по-хамски заданный вопрос, поэтому промолчала.
– Эй! – громко сказала она и, вытянув руку перед собой, помахала мне. – Я с тобой разговариваю.
В этот раз я посмотрела ей в глаза своим любимым взглядом, люди часто говорили мне, что от моего взгляда им становится не по себе. Рыжая, почувствовав это, съежилась, но говорить не перестала:
– Ты язык проглотила или как?
И только я собиралась ей ответить, как в комнату ворвалась Эва.
– Уф… надо раньше заставлять вставать себя с постели, – сказала она.
Мы обнялись, и Эва принялась переодеваться, а я продолжила смотреть на рыжую, ожидая ее дальнейших действий
– Значит, это твоя новая прислуга? – спросила рыжая Эву.
– Отвали, Алисинья! – ответила подруга.
– О, какие мы злые, – с иронией ответила та и поджала губки.
– Тебе не пора в зал? Не боишься пропустить волну новых сплетен? – бросила Эва через плечо.
– Уже бегу, – язвительно ответила рыжая.
Затем встала со стула. И, взяв с собой все самое необходимое, пошла к двери. Пройдя мимо меня, хмыкнула и вышла из комнаты.
– Что за…
Не успела я договорить, как Эва в прямом смысле закрыла мне рот своей ладонью, приложив другой рукой палец к своим губам в знаке «молчи».
В этот момент я поняла, что рыжая могла стоять за дверью и подслушивать. Давая Эве понять, что до меня дошло, она заговорила шепотом:
– Мы теперь не всегда и не везде сможем что-то обсуждать. Мне не нужны лишние проблемы, хотя я тоже не прочь иной раз что-то послушать, но только чтобы эти разговоры не вертелись вокруг наших персон, иначе есть вероятность влипнуть во что-нибудь, понимаешь? Не думаю, что тебе этого хочется, верно? – сказала она.
– Верно, – ответила я.
Переодевшись, мы вышли из гримерной и пошли к лифту, попутно встречая артистов, с которыми я была уже знакома. Но также среди них были и те, кого мне еще предстояло узнать. В лифт мы зашли вместе с Адой и еще двумя девушками, которых я также узнала по рассказам Эвы, это были Фабиана и Даниэлла.
– Приветики, – сказала Эва, – это Киара, прошу любить и жаловать.
Я улыбнулась посмотрев на Эву, она умела необычно представить человека публике.
– Привет, – сказала я.
– Привет, я Даниэлла, а это Фабиана, – произнесла девушка, указав на рядом стоящую женщину.
– Приятно познакомится с вами, – сказала я всем.
– Значит, в нашем театре теперь на одного хорошего человека станет больше, – сказала Фабиана и добродушно улыбнулась.
Лифт проехал один этаж и остановился на четвертом. Двери открылись, и там стояло пятеро мужчин. Лифт же был рассчитан на восьмерых, тогда как нас в общей сумме было десять.
– Ну, что девочки, двигаемся! – сказал мужчина, которого я прежде не видела, но, кажется, слышала в упоминаниях Эвы.
Он встал рядом с Адой и поцеловал ее в лоб, сразу дав мне понять, что это был Энрике, ее муж.
Следом за ним зашли Аки, Роберто и Рауль. Оставшийся мужчина, с которым я тоже не была знакома, сказал, чтобы мы ехали дальше, и Роберто нажал на кнопку пятого этажа. Лифт закрылся. Наверное, артист решил подняться по ступеням, чтобы лишний раз разогреть свои ноги.
– Киара, готова к труду и обороне? – спросил Роберто, просверлив меня взглядом.
– Готова, – спокойно сказала я, ответив ему взглядом на взгляд.
Лифт остановился, двери открылись. Все тихонько начали выходить, и Эва меня остановила:
– Не волнуйся, все будет хорошо. Это просто урок. Тебе не за что переживать, у тебя хорошая выучка и данные, – сказала она и сжала мою руку.
– Спасибо, Эва. Знаю, у меня все получится! – ответила я, и мы пошли вперед.
Подойдя к расписанию, мы посмотрели, кто дает урок в большом и малом залах. В малом зале должна была вести урок Роса Мария Нуньес, а в большом – Белен Пальма. Ее я еще не видела и не знала.
– О, нет… только не Белен… – закатив глаза, сказала Эва.
– Почему? – спросила я.
– Тебе не повезло с просмотром на ее уроке. Она самый сильный педагог в нашем театре. И уроки у нее настолько тяжелые, что часто какой-нибудь артист травмируется. Но ты и сама сейчас все поймешь, – ответила подруга.
Я вздохнула. Подумаешь, строгий педагог со сложным уроком, ничего нового. Я и сама училась в школе у педагога, который был настолько беспощаден, что, помимо ругательств в сторону учеников, также частенько поднимал руку на наши неисправленные замечания. Я прошла суровую балетную школу, тогда в десять лет мне было страшно, но сейчас я уже ничего не боялась. Ведь наш педагог научил нас думать мозгами и поставил нам сильный стержень для борьбы с любыми преградами. Научил нас не бояться ничего и смело идти вперед.
– Эва? Эва! – крикнул мужской голос из открытого кабинета рядом с расписанием.
– Это Хулио Сильва, наш инспектор балета, помнишь я рассказывала? – спросила подруга.
– Помню, – ответила я.
– Если хочешь, ты можешь идти в зал, а я пока схожу к нему, – сказала она.
– Хорошо – ответила я.
Почему-то не хотелось заходить в зал без нее, хотя намека на страх у меня не было. Вздохнув, я вздернула подбородок вверх и, подойдя к двери большого зала, зашла.
Зал был полностью забит артистами, кто-то стоял у станка, кто-то сидел, разогреваясь, некоторые лежали на полу, у некоторых артистов рядом сидели дети. Педагога в зале не было, но сидел концертмейстер. Женщина. Причем молодая. Наверное ей где-то в районе тридцати трех. А где же ворчун? Скорее всего, концертмейстеры тут меняются вместе с педагогами. Аккуратно поздоровавшись, я прошла на свое место к роялю. На моем станке стояли двое неизвестных мне мужчин, а также рыжая Алисинья и Матео. Все они проводили меня взглядом вплоть до того, как я расправила коврик и села. Через некоторое время в зал зашла Эва. Мы начали разогреваться. К нам подошел Рауль, сев на поперечный шпагат напротив нас, и начал разговаривать с Эвой. Делая вид, будто бы слушаю их разговор, я оглядела зал.
Тем временем в зал зашла девушка, опоздавшая на урок Росы Марии, вместе с другой девушкой, которую я видела впервые. Повернувшись к ребятам, я спросила:
– Ребят, кто эти девушки, что зашли в зал?
Эва посмотрев на них, отвернулась и ничего не ответила. На помощь мне пришел Рауль:
– Та, что с милейшим личиком ангела, Сандра Минчан Ортега, а рядом с ней Шейла Еррера. Они из элиты, – сказал Рауль.
– Тс… – шикнула ему Эва. – Не произноси их отряд вслух.
– Да ладно тебе, можно подумать, сейчас прибежит Годзилла и съест тебя. Чего ты так боишься? – сказал Рауль.
– Элита? Это что-то типа какой-то пафосной компашки? По твоему рассказу, Эва, я так поняла, что все здесь делятся на группировки между собой, верно? – спросила я Рауля.
– Да, у каждой группы есть свои правила и свои участники. Тем не менее мы спокойно можем общаться и дружить друг с другом. Правда, что касается элиты, то не все ее участники довольно дружелюбны, но есть и исключения.