Марта Дмитриевна Еронакова
Год Анагон
– Вчера ночью бедняжка слегла окончательно. Но вы знаете законы Ландана – король не может быть королём без королевы. Моя свадьба с Мирандой сорвалась. И я назначаю новую! Прямо сейчас!
Правитель обернулся к трону и, мерзко улыбнувшись, нараспев прокричал:
– Представляю вам свою невесту – Карисси Эрмегард, потомка самого Вариона Венга, мою спасительницу и любовь всей моей жизни!
– Что? Нет! Свадьбы не будет! – воскликнула девушка. Она отступила назад, за трон, будто пыталась спрятаться там. Пожалуй, это было именно то, чего она сейчас хотела: происходящее было слишком нереальным, и Анагон предпочла бы об этом прочитать в книге и пожурить автора за неуёмную фантазию, но никак не участвовать в этом безумии самой.
– Кто мне помешает? – холодно спросил мужчина. Стражники вновь взвели арбалеты. – Дорогая, прекрати истерику, подойди ко мне и позволь лэрам поздравить нас!
Торрем подошёл к девушке и довольно грубо ткнул её в спину арбалетом. Анагон пришлось подчиниться. Она в панике бегала глазами по толпе, но ни у кого не встречала сочувствия – Братства были слишком потрясены случившимся с ними, чтобы беспокоится за незнакомую девчонку. Правитель взял Анагон за руку. Девушка попыталась вырваться, но парень крепко держал её, а в спину всё ещё упирался арбалет.
– Не дёргайся. Пойми уже – тебе не сбежать от того, что тебе предназначено, как далеко ни беги. Не хотела выходить замуж дома – выйдешь здесь. А потом заключим договор с твоей семьёй и твоим дядей. Мне не помешает поддержка в виде его статуса… и кошелька.
«Так вот в чём дело! Всё мой длинный язык. Кто просил вообще врать, придумывать эту историю про Венга!»
Правитель продолжал шептать ей на ухо:
– К тому же ты намного симпатичнее остальных кандидаток. Хотя я ещё не всё видел, – он облизнулся и подмигнул девушке. Та вновь, уже который раз за время общения с Юстесом, подавила приступ дурноты. Правитель продолжил, обращаясь в зал: – Я особо рад приветствовать на этом пиру Чайку, из Братства Козерога.
Худощавый заарконец после некоторой заминки и перешептывания вышел вперёд.
– У себя в ауле ты был священником, если я не ошибаюсь? Ты должен поженить нас, – заарконец молчал и не смотрел на Правителя. Юстес закатил глаза и застонал. – Мне надоело! Почему всех надо уговаривать! Торрем!
Стражник сбежал по ступеням, схватил девчонку из рядов Козерога, вытащил её на середину зала и приставил нож к горлу.
– Пчела! – заарконец дернулся и с нескрываемой злобой посмотрел на Правителя. – Всё возвращается.
Юстес закатил глаза, и протянул вперёд руку, которой цепко держал Анагон за запястье. Парень воздел над ними свою ладонь и начал что-то шептать. Это было наречие кочевников, и Карисси не поняла ни слова. Она еле сдерживала слёзы. Ей казалось, это был какой-то ужасный, мерзкий, неправильный сон, который должен вот-вот закончиться. Но он не заканчивался.
Проведя обряд, Чайка обернулся на девушку и сказал серым, бесстрастным голосом:
– Мне очень жаль. Но это моя сестра.
По знаку Правителя Торрем отбросил Пчелу. Девочка оказалась слепой и даже не попыталась встать, а просто поползла к Братству. Брат подхватил её на руки, и люди Козерога закрыли их своими спинами.
Анагон чуть не плакала. Она ненавидела человека, который стоял рядом и держал её за руку. Ей хотелось выплеснуть на него всё свое горе, всю свою злость. Он обманул её, но выставил обманщицей перед людьми, которые приняли её к себе, когда девушке было некуда идти. Да, она не успела по-настоящему стать частью Братства, но, чёрт возьми, она действительно этого хотела! И совсем не хотела становиться женой лживого Правителя.
– Дорогая, ты что-то очень бледная! И невеселая… у нас же свадьба! Веселись! – Юстес наклонился к девушке, пытаясь её поцеловать. Анагон, сдавленно пискнув, отвернулась, подставив воину ухо. Юстес с силой дернул её за руку и прошипел: – Не дёргайся, ведь я твой муж! Да ещё и арбалеты наизготове…
Слёзы всё-таки потекли по щекам девушки. Она зажмурилась и стиснула зубы. «Это дурной сон. Просто сон!». Она почувствовала на своих губах дыхание Правителя. «Прости меня, Рей».
Раздался щелчок, затем короткий свист и будто сырое яйцо разбили об пол. Весь зал шумно вздохнул. Анагон не успела раскрыть глаза, как внезапно почувствовала, что на неё навалилось нечто тяжёлое. Девушка присела, но не смогла удержать ношу и выронила её на пол. И тут же, открыв глаза, в ужасе зажала себе рот окровавленными руками.
Это было бездыханное тело шестого Правителя Ландана Юстеса Мортена. Он правил три дня и отошёл в мир иной 23-го числа Месяца Густого Воздуха 431-го года от основания Ландана. Причиной смерти послужил арбалетный болт, выпущенный неизвестным стражником-изменником и попавший прямо в голову Правителю на его свадьбе с Карисси Эрмегард.
На балконе началась возня, и через несколько минут к ногам Анагон притащили побитого стражника и поставили его на колени перед нервно трясущейся девушкой. Шлем с него уже слетел, и кошка могла увидеть лицо парня. Он был ещё молод, может, чуть старше Анагон. Светлые, почти белые волосы спутались и были перепачканы кровью, голубые глаза, обрамлённые длинными ресницами, ровно смотрели на Анагон. Да, несмотря на то, что парня колотило от страха и осознания того, что он сделал, взгляд его был полон уверенности.
– Правительница, это он выстрелил! – кричали тащившие его стражники.– Это он клятвопреступник! Судите его!
Анагон, опешившая от такого обращения, растерялась и молча смотрела в глаза воина. «Что? Правительница? Почему? Что вообще происходит?» Она тупо уставилась на тело Юстеса, которое сползло на ступени и лежало там, согнувшись под неестественным углом. Тёмная кровь текла из раны на виске и пачкала светлый мрамор.
Не в силах выдержать этого зрелища, Анагон вновь перевела взгляд на стоящего на коленях воина, всё же взяла себя в руки и обратилась к пленному:
– Как тебя зовут? – голос её был непривычно высоким и срывался на каждом слоге. Девушка осознавала, как нелепо выглядит, когда стоит в неудобном пышном платье, перепачканном кровью, и тонким писклявым голосом пытается что-то выяснить у стража, который только что убил её супруга. Но также Анагон осознавала, что давно потеряла контроль над этой ситуацией, и лишь делала то, что, казалось, ей подсказывал внутренний голос.
– Рик, Ваше Высочество.
Анагон поморщилась. Высочество? Так обращаются лишь к Правителям. Она стала Правительницей Ландана? Вот так сумбурно, неправильно? «И что теперь? Что мне делать? Даже не с этим парнем, а с властью? Мне не нужна она! О, как я хочу очнуться в нашем доме в лесу!».
– Мне нужно твоё полное имя, – тем не менее продолжала кошка.
– У стражников нет полных имен.
– Тогда скажи мне имя, которым тебя называла мать.
– Ричард Тоггор, к Вашим услугам.
– Одну услугу ты мне уже предоставил, – нервно засмеялась Анагон и заметила, как прыснул от смеха Ксан, но другие стражи неодобрительно покачали головой. «Плевать. Сегодня же, сейчас же уйду отсюда». – Почему? Почему ты выстрелил в своего Правителя?
– Я… я не мог… – парень запнулся и замолчал.
– Говори.
– Я не мог хладнокровно смотреть, как этот урод позволяет себе так обращаться с Вами! – прокричал Рик, и тут же получил ужаснейший удар рукояткой меча по голове, и упал, более не шевелясь. Голубые глаза будто подёрнулись мутной плёнкой и исподлобья смотрели на легатку.
– Что вы делаете? – взвизгнула Анагон.
– Правительница, этот человек только что убил Вашего супруга и Правителя всего Ландана. По законам города он должен умереть немедленно, – рядом возник Торрем.
– Он спас меня. А вы даже не попытались.
– Простите, но я служил Правителю Юстесу. Теперь, по его смерти, я служу Вам, Карисси.
– Мне?
– У семьи Мортен нет иных наследников. Теперь Вы наша Правительница.
Девушку передёрнуло от его слов. «Какая мерзость! И ведь это называется преданностью у них. Ох, голова разболелась… может, развернуться и убежать? Посмеют ли они меня удерживать? Хотя формальности у них в таком почёте. Но что, если…». Она развернулась и пошла к трону. Торрем, поднявшись, приказал воинам построиться. Люди Братств толпились позади них. Ряды их смешались – и теперь Близнец мог стоять в окружении Стрельцов, а Скорпион выглядывать из-за плеча Девы. Картина, только что разыгравшаяся перед ними, шокировала всех и заставила забыть о взаимной неприязни.
Анагон встала у трона перед сотней людей, от верности которых зависела её жизнь – сегодня она в этом убедилась.
«Бежать! Остаться… Нет, бежать!!! Что говорить? Я должна говорить. Нет, я должна бежать! Но куда? Змееносцы не примут меня после того, что я сделала. Ох, зачем они выстроились? Чего они хотят? Надо ли говорить о том, что я Правительница? Наверное. И про Юстеса… но я же ничего не знаю о нём! Что говорить?»
– Сегодня волей случая погиб Правитель Ландана Юстес Мортен. И я, как его… – девушка пересилила себя, – жена, вступила в права Правительницы Ландана.
Анагон перевела дыхание. «Так, а что дальше? Что говорить? Чего они от меня ждут? Что говорят Правители, когда восходят на трон? Чёрт, почему я ничего не читала об этом!»
Торрем чуть поклонился и, понизив голос, подсказал:
– Завтра стража должна принести Вам клятву верности, Карисси. Объявите об этом.
«Зачем? Я не хочу ничего объявлять! Я хочу убежать! Я не должна быть Правительницей!»
– Да… – девушка собралась с мыслями. – Завтра на рассвете я приму клятву верности от стражей Ландана.
«Но если нашёлся воин, который убил Юстеса за то, что ему не понравилось, как тот обращался со мной, не найдется ли воина, которому не понравлюсь я? Возможно. Это же из-за меня погиб Юстес… Надо как-то избавиться от них… Как-то…»
– Но лишь от тех, кто сам, слышите, сам, добровольно захочет мне принести её. Остальные будут совершенно свободны в выборе своей дальнейшей судьбы, никто не будет осуждать или преследовать их.
«Надеюсь, они просто уйдут», – подумала Анагон, совершенно в это не веря.
– Сегодня можете быть свободны. Только уберите тела – оба тела, вы слышали? Оба. Торрем, – кошка чувствовала себя неуютно, отдавая приказы, – отдай соответствующие распоряжения. Пожалуйста.
«Зачем я отдаю эти приказы? Что за дурацкая привычка всегда самой разбираться в проблемах?»
– Мы принесём клятву. Сегодня можете спать спокойно, Правительница. Мы будем охранять Ваш сон, – Торрем махнул рукой.
Подошли несколько стражей, подхватили тела и вынесли из зала. Кровь на ступенях начала засыхать и теперь липко поблёскивала при свете люстр. Как заворожённая Анагон смотрела на неё, и лишь оклик Вирала вернул девушку в реальность. Она дернулась и подняла глаза. Четырнадцать воинов стояли перед Анагон. Она осознавала, в отличие от предыдущих Правителей, какими сильными союзниками они могут быть и какими опасными врагами. «Так, сначала нужно исправить то, что я уже успела испортить».
– Я, как правящая Прави… как ныне действующая… да что такое! В общем, я разрываю договор, заключённый между вами и Юстесом Мортеном.
– У Вас нет такой власти. Народ ещё не признал Вас, и стражники не принесли клятву, – заметил лэр Стрельца.
Жестом Анагон попросила передать ей договор. Бумага вспыхнула в руках девушки.
– Обещания без бумаги – ничто, – пепел просыпался сквозь пальцы девушки. – Что-то сегодня я крушу всё.
– Время разбрасывать камни, время собирать камни. Всему своё время, Правительница, – Вирал улыбался.
Девушка с удивлением взглянула на него. Казалось, воин не был зол на неё. «Юстес мертв. Теперь я тут главная. Он понимает, что это отличный шанс наконец положить конец войне Братств и Правительства».
– Думаю, нужно решить вопрос о нашем дальнейшем сосуществовании. Я – одна из вас, – тут в толпе раздались смешки. Анагон смущённо склонила голову. «Без году неделя я одна из вас». – Я хочу, чтобы вы стали моими друзьями и помощниками, чтобы люди Братств правили в Ландане по закону и со стороны закона.
– Полтора столетия существует Ландан и полтора столетия в нем идёт борьба между Братствами и Правителями. Будет сложно что-то изменить, – Арнорх покачал головой. – Как самый старший среди лэров культа Зодиака, я объявляю о Третьем Переговоре Братств. Думаю, сейчас нам это необходимо. Соберёмся сегодня ночью.
– Я могу предоставить вам зал во дворце, – развела руками Анагон, пытаясь быть полезной и сопричастной к деятельности Братств. Но лэры не оценили ее энтузиазма.
– Не стоит. У нас есть специальное место для этого, – Вирал подмигнул девушке. – Завтра утром на коронации мы дадим Вам свой ответ, Карисси.
Через минуту зал опустел. Теперь лишь два стража охраняли выход, да на балконе сновали служанки. Еда на столах, хотя никто к ней не притронулся во время «пира», исчезла, как только был сожжён договор. «Хоть как-то я им помогла».
Через высокие окна проникал тусклый свет, от которого болели глаза и хотелось спать. Анагон, всё ещё сидя на троне, закрыла лицо руками. «Сейчас я досчитаю до ста, а когда открою глаза, окажусь в Убежище, и на меня снова за что-то будет шипеть Фурия». Анагон считала медленно, будто давала волшебству как можно больше времени. Но когда она отняла руки от лица, перед ней по-прежнему был главный зал дворца Ландана. Анагон вытерла выступившие слезы, резко встала с трона и тут же упала в обморок. Прежде чем отключиться, она заметила, как красиво переливаются вымытые ступени.
Клир VI
Карисси смутно помнила, как её привели в чувство, сунув под нос какую-то резко пахнущую траву, как перенесли на носилки и принесли в огромную комнату, из всего убранств которой она смогла сосредоточиться только на широкой кровати с темно-зелёным балдахином, куда её аккуратно переложили и переодели. Кошка думала, что тут же уснёт, но треволнения уходящего дня и страх перед завтрашним не дали ей расслабиться. До утра она ворочалась на невозможно мягком матрасе, и мысли её вновь одолевали сомнения. Девушка не была уверена, что достойна этого звания. Мысли о том, что всё произошло так внезапно и так неправильно, терзали её, но теперь в помутненном сознании девушки на них словно кто-то отвечал. Анагон не знала имени отвечающего, но его голос был ей смутно знаком. Решив, что окончательно сходит с ума, она свернулась калачиком и покорно слушала говорящего. Практически ничего из того, что он вещал, она потом не смогла вспомнить. Но к рассвету пришли мысли о Пророчестве, о том, что им с другими Избранными нужно остановить войну. «Возможно, это мой шанс», – было первой осознанной мыслью кошки, и тут же сознание её прояснилось, а желудок требовательно и очень громко заурчал.
Анагон вскочила с кровати, презрительно осмотрела в зеркале розовую ночную с многочисленными рюшами, и бросилась к столу, где предусмотрительные слуги оставили фрукты и бутерброды. Всё это исчезло в мгновенье ока. Девушка села в одно из трёх кресел, обитых мягкой кожей, и закрыла глаза, надеясь немного подремать.
Но подготовка к коронации началась рано. Через десять минут, в пять часов утра, Торрем прислал к Анагон четырёх служанок, которые должны были подготовить её к торжеству. Но девушка отослала их: «У города было достаточно инфантильных Правителей. Я прерву эту традицию». Скрипнув зубами, она поднялась с кресла и начала расчесываться, вполуха слушая начальника стражи. Воин пытался объяснить девушке, как устроен город и что ждёт её на коронации, но из всей его пространной речи Карисси поняла лишь, что в Ландане три ветви власти – она сама и её Верховный Совет, членов которого она обязана назначить в ближайшее время, старейшины города и стража. Торрем начал объяснять порядок проведения коронации, но, увидев, что Правительница совсем его не слушает, рассеянно смотря в окно, он откланялся и сказал, что будет указывать что делать прямо на месте.
Карисси не слушала воина не из-за отсутствия воспитания.
«Смогу ли я? Смогу ли я стать Правительницей Столицы Севера? Я всегда исполняла чужие приказы, дома – родителей, затем Динара, потом – Энея и Инвера, хотя всегда пыталась превзойти их. Всегда хотела стать лучше, важнее, главнее. И вот этот шанс мне предоставился, а мне так хочется убежать и спрятаться где-нибудь. Как так вообще получилось, что я попала в этот город именно сейчас, убила Порождение, стала женой Юстеса и невольно причиной его гибели и теперь собираюсь на собственную коронацию? Я шла в этот город с другими намерениями – найти того, кто сжег моё поселение… А теперь я…»
– А ты не думала, что это просто путь? – в дверях спальни показалась девушка. Лицо, как и вся она, было полностью закрыто зелёной тканью, и голос из-за маски звучал глухо. – И не нужно думать зачем да отчего? Нужно просто идти, пока можешь идти.
– Кто Вы? – напряглась Анагон. Она видела эту девушку рядом с Юстесом в первый день её пребывания во дворце и сейчас не была рада встретить её в своей комнате. – И почему находитесь в моей спальне?
– Всего месяц назад это была моя спальня, – опустила глаз незнакомка. – Я – Миранда Бокс, думаю, ты слышала обо мне.
– Вы… – Карисси выпрямилась. Она вспомнила, как отреагировали Братства на известие о болезни девушки, и ей стало неловко за свою резкость. – Ты бывшая невеста Юстеса. Мне жаль.
– Мне – нет, – приподняла брови Миранда. – Думаешь, я стала его невестой из-за большой любви, что была между нами? Надеюсь, ты поняла, что этот человек любил лишь себя, и не слишком расстраиваешься по поводу его смерти, – она медленно подошла чуть ближе к Анагон, будто каждый шаг требовал от неё невероятных усилий, и заглянула в глаза кошки. – Я знаю, что ты не просила никого убить его. Но некоторые этому не поверят. Будь готова ко всему.
– С-спасибо, – слова Миранды совсем не прибавили Карисси уверенности, и она начала крутить цветочек из ленточек, украшавший её ночную рубашку.
Взгляд Миранды потеплел, и она накрыла рукой в желтой перчатке беспокойные пальцы кошки.
– Иди и не бойся. Всё, что ни делается, – всё к лучшему. Если для того, чтобы ты нашла убийц своей семьи, тебе придется стать Правительницей этого города – стань ей.
– Откуда ты знаешь? – ахнула девушка и невольно отодвинулась.
Рука Миранды, ничем не поддерживаемая, тяжело упала вдоль её тела. Карисси смотрела на девушку с недоверием. Миранда вновь отвела взгляд.
– Слово Дельфиниум тебе о чём-нибудь говорит?
– Мой друг называл себя Дельфиниумом. Он умел передавать образы через мысли. И ещё одна девушка, Звезда из Братства Змееносца.
– Я тоже Дельфиниум, но я не передаю образы. Я читаю чужие мысли и могу внушить другому человеку свои.
– Ты опасна, – Анагон ещё сильнее попятилась и подумала, что надо бы контролировать свои мысли, пока Миранда рядом. В голове тут же возник образ Энея, верхом на огромной черепахе, сражающегося с армией картофелин.
– Не волнуйся, Правительница, – хмыкнула Миранда то ли в ответ на её мысли, то ли от того, как дёрнулась девушка, – не для тебя. Только… я могу попросить тебя кое о чём?
– Разумеется, Миранда.
– Отпусти меня к родным, в Прибрежный Дом. Я не могла просить об этом Юстеса, даже когда стало понятно, что я не смогу стать его женой. Я была его игрушкой, а с игрушками дети расстаются очень неохотно.
– Я слышала, ты больна. Почему ты хочешь уйти? Здесь, во дворце, я могла найти тебе лучших докторов.
Девушка вздохнула и медленно сняла повязку. Карисси невольно поджала ноги и побледнела. И тут же устыдилась своего малодушия. «Ох, она же ещё и мысли читает. Как неловко».
– Прости, Миранда.
– Ничего, я привыкла, – грустно откликнулась больная. – Ты понимаешь, Карисси, это не лечится. И вряд ли кто-нибудь когда-нибудь придумает лекарство. Я просто хочу свои последние дни провести дома.
Правительница подошла к девушке и дотронулась до её щеки. Вернее, до того, что раньше было щекой. Теперь это был просто кусок камня, как и всё лицо девушки. Как и вся Миранда. Только глаза оставались живыми, не окаменелыми, и смотрели грустно, но удивительно спокойно. Там не было ни страха смерти, ни сожаления о ранней кончине, нет, только спокойствие и уверенность. Уверенность, что это её путь, что так и должно быть. Позже Карисси думала, что эти мысли ей передала Миранда, и была благодарна ей.
– Иди. Тебя не остановит стража.
Девушка вновь надела повязку и ушла из дворца навсегда.
Карисси следила за ней из окна. Когда поворот на Ветреную улицу скрыл её из глаз, Правительница встала посреди комнаты и долго стояла без движения, лишь глубоко дышала и сжимала и разжимала кулаки. Эта стойкая девушка, её отношение к своему недугу и вообще – к своей жизни придали Анагон сил и уверенности.
– Это мой путь. Я стану Правительницей Ландана.
***
Торрем выполнил указания Анагон – тело Юстеса Мортена было положено в фамильный склеп, стражника похоронили на кладбище Тюльпанов, среди лордов и вельмож.
Весь город гудел, обсуждая смерть бывшего Правителя и гадая, какой окажется новая. Слухи о том, что она принадлежит к богатой западной фамилии и сбежала из дома, добавляли загадочности и значимости её фигуре. Но жуткая смерть сначала Бивио Мортена, а затем и преждевременная кончина его сына прямо на свадьбе (которая, вопреки обыкновению, ещё и проходила без недельных гуляний и богатого торжества, куда обычно приглашался весь город) – всё это порядком напугало народ, и личность Анагон обрастала всё новыми и новыми нереальными подробностями.
А Правительница тем временем сидела среди пышных бальных платьев, мешков лент, гор заколок и с тоской глядела на свой старый боевой сарафан, который кто-то оставил на пороге её спальни. Он был отремонтирован и даже вычищен. Анагон смутило его появление. Значило ли это, что Вирал не желал больше иметь с ней никаких дел и даже вернул одежду? С другой стороны, почему он потратил столько сил на его восстановление? Может, он хочет, чтобы она надела его на коронацию? Звучало абсурдно, но…
– В конце концов, я Правительница или нет?
Народ Ландана был шокирован, когда седьмая Правительница вышла на балкон дворца перед Площадью Славы в каком-то ужасном, потрёпанном коричнево-зелёном сарафане. Гладко расчёсанные волосы она собрала на затылке, будто готовилась к бою. Служанки предложили ей замазать синяки под глазами, появившиеся после нескольких бессонных ночей, но кошка лишь отмахнулась от них. Перед выходом из комнаты кошка в последний раз взглянула на себя в зеркало. Она ничуть не была похожа на особу благородной крови. Она выглядела… обычно, как тысячи других легатов-подростков. Именно этого и добивалась Анагон. «Я никто. Нечего и притворяться кем-то».
Выйдя к народу, Анагон начала говорить сразу, глядя прямо перед собой, на шпиль большого собора, и не смея посмотреть вниз, на людей. «Я столько раз повторила эту речь. Начну думать – начну запинаться».
– Ланданцы! Волею судьбы я стала Правительницей этого города и Северных земель, – голос её в наступившей тишине гулко отзывался от стен домов, окружавших главную площадь. – Я родилась на берегах Замерзшего моря, в поселении Рун, – в толпе зашептались, вспоминая об участи поселения. Это чуть сбило Анагон, и ей пришлось пару раз вдохнуть и выдохнуть, чтобы собраться с мыслями. – После всем известных обстоятельств, мне пришлось скитаться по окрестным лесам, подрабатывать в гостиницах и тавернах, иногда воровать, чтобы не умереть с голоду, – рассказывать о своей жизни после ухода Динара вслух оказалось сложнее, чем думала девушка. Наверное, поэтому она не рассказывала об этом эпизоде никому, даже Рейгару. Но сейчас она надеялась, что ее откровенность поможет ей расположить к себе народ. Или окончательно отвернёт его и ей придется бежать. – В конце концов, я оказалась в Южных землях. И там меня поймали галифаксы. Несколько месяцев я служила легаткой Конора. Затем мой тан-ректор распустил нашу группу, по личным обстоятельствам. Я вернулась на север. Что случилось дальше, вы знаете. Так получилось, что я стала женой Юстеса Мортена. Вчера он погиб…
В толпе раздался ропот. Какой-то смельчак крикнул:
– Как он погиб?
Кто-то в толпе ответил ему:
– Один страж выпустил арбалетный болт прямо ему в лоб!
Женский голос насмешливо воскликнул:
– Кто именно это сделал? Как нам знать, может, Вы ему приказали?
«Вот о чём говорила Миранда». Девушка почувствовала, как сердце её затрепетало в груди, а во рту тут же пересохло. Она облизнула высохшие губы, отчего-то виновато склонила голову и ответила:
– Я знаю, никаких доказательств у меня нет. Могу лишь сказать вам, что этого я не делала. Ваше дело – верить мне, вашей будущей Правительнице, или нет.
Карисси почувствовала, как по волосам у неё забегали искры. Речь она готовила всю ночь и сильно занервничала, когда её стали перебивать, но решила продолжать, не отклоняясь от выверенного текста.
– Я унаследовала трон. Ваш город ждут большие перемены, потому что мне не нравятся те порядки, которые установил мой супруг и его предшественники. Теперь каждый день, кроме Кринита, с двух часов пополудни вы можете приходить во дворец и получать мою аудиенцию. И с тем, что я услышу от вас, будут связаны мои дальнейшие приказы. Я хочу править вместе с вами, потому как я – одна из вас.
Девушка замолчала и наконец обвела глазами толпу. Увиденное успокоило её. Люди переговаривались, кто-то недоверчиво косился на неё, кто-то иронично улыбался. Старики качали головами, будто не веря её словам, но вот горожане помоложе были вдохновлены её речью и одобрительно улыбались ей. И Анагон не заметила никого враждебно или неодобрительно настроенного. По крайней мере, на первый взгляд.
Кошка сглотнула, пытаясь справиться с сухостью в горле. Сейчас следовало потребовать от ланданцев присяги. До этого всё складывалось более-менее удачно, и Анагон боялась напортачить в последнем акте.
– Народ Ландана, я не умею красиво говорить, потому что предпочитаю дело, а не слово. Слова были сказаны, дела будут сделаны, если вы присягнёте мне.
Народ расступился, и на освободившийся пятачок земли вышел старик в длинных жёлто-зелёных одеждах. Крючковатый нос его был сплошь покрыт бородавками, а водянистые голубые глаза едва виднелись из-под густых серых бровей. Всего этого подслеповатая Анагон увидеть с балкона не могла, только отметила, что окружавшие старика горожане смотрели на него без особого уважения.
– Я Мидрид, предводитель совета старейшин Ландана.
В толпе какой-то подросток выкрикнул: «Старикашек Ландана!» Его поддержал негромкий смех.
Мидрид крякнул, пару секунд помолчал, затем продолжил:
– Я говорю от лица города. Ландан присягает Вам, Карисси Эрмегард. Мы вверяем вам своё спокойствие, своё достоинство и свои жизни.
– Я принимаю от вас этот бесценный дар, – Карисси не думала, что её будет так знобить. Одна треть населения, ответственная за традиции и их соблюдение, поверила ей. Настал черёд услышать решение представителей силы. – Теперь я хочу услышать ответ воинов Ландана. Вчера я сказала, что приму клятву верности только от тех воинов, которые захотят её дать. Остальные же смогут найти себе достойную работу в городе или вне его. Торрем, я надеюсь, ты объявил это?
– Да, Карисси, – Торрем стоял прямо под балконом, перегораживая собой вход во дворец. Кошка не видела его, но могла представить этого хмурого рослого вояку, с испещрённым некрасивыми, раздутыми шрамами лицом, редкими из-за них же чёрными курчавыми бровями и тёмно-зелёными, совершенно не подходящими этому лицу, тёплыми глазами. Нос его и губы будто были слеплены отдельно и кое-как приклеены к лицу. Однако было в его жутком облике что-то притягательное, на что и повелась его красавица жена, которую Анагон мельком увидела утром. К тому же начальнику стражи вовсе не обязательно быть красивым, главное, хорошо выполнять свою основную задачу – защищать Правителя. Торрем, против своей воли, уже дважды не справился с заданием, и потому сейчас был во всеоружии, а его воины окружали площадь плотным строем. Ни у кого не было в руках арбалетов – лишь мечи и высокие щиты. Торрем продолжал зычным, чуть рычащим голосом: – И некоторые воины воспользовались Вашим разрешением и покинули армию Ландана. Но оставшиеся присягают Вам на верность.
– Благодарю, – выдохнула Анагон. – В ближайшем будущем я навещу казармы. Будьте готовы меня встретить.
– Разумеется, Правительница. А теперь пришло время коронации. Присядьте на трон, пожалуйста, – скомандовал воин из-под балкона.
Трон, вынесенный на улицу специально для коронации, был огромен. Стоя кошка была на целую голову ниже его спинки, увенчанной головой орла; подлокотники кресла были сделаны в виде когтистых птичьих лап. Эта хищная птица совершенно не вязалась с обликом ни Бивио, ни Юстеса Мортена, символом семьи которых она была. И совсем не нравилась Анагон. «Если всё пройдет гладко, попрошу поменять».
Карисси присела на трон. Ноги её едва касались земли, и это напрягало кошку, привыкшую чувствовать опору под собой. По указанию Торрема девушка закрыла глаза. Зазвучали фанфары.
«Братства так и не пришли. Жаль. Мне хотелось бы иметь их в союзниках. И в друзьях. Но что поделать, привычка – страшная вещь. Если они привыкли быть врагами Правителя, то они ими останутся. Но что же они всё медлят?».
Позади трона она почувствовала движение. Появилось непреодолимое желание схватиться за клинок, который остался в комнате. Девушка стиснула зубы и вжалась спиной в кресло, заставляя себя сидеть смирно.
– Карисси Эрмегард! – знакомый, но неузнаваемый голос обратился к девушке. Та чуть приподняла подбородок и приосанилась. – Народ Ландана доверил мне возложить корону Правителя на Вашу голову.
Вновь запели трубы. За громкой музыкой девушке показалось, что она расслышала окончание фразы: «Правда, их никто не спрашивал». У девушки вновь задрожали ноги, но тут трубы стихли, и Карисси вытянулась в струнку, почувствовав на своей голове тяжелый обруч.
– Можете открыть глаза и встать, – крикнул Торрем.
Карисси распахнула глаза и как можно медленнее, чтобы не уронить корону, которая оказалась ей немного велика, поднялась. С левой стороны от себя она увидела Вирала. Воин был гладко выбрит и причёсан, тёмно-зелёная отглаженная рубашка сидела как влитая. В таком виде воин выглядел как настоящий вельможа, а не главарь банды.
– Вы… – девушка обрадованно всплеснула руками и чуть не уронила корону.
Автор иллюстрации: Маркерт Альбина Александровна
– Да, – кивнул Вирал и вышел вперёд, к перилам балкона. Народ вновь возбужденно зашептался. – Хоть коронация уже закончена, я хочу выступить от лица Культа Зодиака. До сих пор мы были грозой мирного населения этого города и врагами его Правителей. Я не прошу прощения у тех, кто пострадал от наших рук, ибо и ваша вина в этом есть.
