Марс Чернышевский – Бускунчак
Город, который построил Я. Сборник. Том 2
Сорок процентов студентов класса Татьяны Николаевны (сейчас я совершенно уверен, что ее не так звали) были полностью истощены, а остальные покоились в неврологических диспансерах. Только небольшая часть особо стойких, выдержала этот параноидально-экстатический тон ее занятий. Я очень горжусь тем, что отношусь к этой категории счастливчиков, которых миновала участь быть смятыми под воздействием лирико-драматических излияний неудовлетворенной и неуспокоенной сущности Татьяны Николаевны (и все же, как точно ее звали?).
Помню, один раз я был схвачен в курилке, и без лишних слов направлен на совершенствование своего предощущения пяти или шести нот. Войдя в класс, я увидел бледную вокалистку, тихо и испуганно распевавшую дрожащим голосом гамму ми бемоль минор.
– Тоже попалась, бедняжка – подумал я, и мне стало немного легче от мысли, что я здесь не один. Мы начали, не спеша, музицировать. Наши занятия после первого часа плавно перешли в медитацию. Я, обливаясь потом и изнемогая от удушья непроветренного класса, все время фокусировал свое внимание на расплывающейся и распадающейся на миллионы разноцветных частей ноте "ми бемоль". Пытаясь поймать линию пересечения потолка и стен, мой взгляд все время сбивался на убогий образ криво подвешенной и давно немытой люстры, не давая возможности полностью войти в завороженно-поэтическое состояние русского романса середины XIX века.
