Марс Чернышевский – Бускунчак
Город, который построил Я. Сборник. Том 16
Она горланила на весь театр, при этом, елозя с сильным нажимом деревянной стороной смычка (тростью) по фальшивым струнам, более напоминающих бельевые веревки, своего трескучего гиганта, отчего музыка казалось еще более невыносимой.
Все. Надеюсь с тетей Зиной покончено.
Возвращаясь к Михал Степанычу, надо признаться, что он приходил к нам домой с килограммом ореховых пряников, тремястами граммов сосательных конфет "Взлетные самолетики" и мы с сестрой тут же приступали к уничтожению подарков. Оттого мы так любили дядю Мишу. Но когда еда кончалась, нам было очень грустно и скучно с ним, потому как наш кормилец начинал исповедоваться родителям о чем-то очень горестном. Мы ничего не понимали, но по выражению лица нашей мамы, которая в ритм переживаний контрабасиста слева направо качала головой, было понятно, что все это как всегда докучливо. Каждый раз они не знали, как отделаться от настырного Михал Степаныча. Он сидел до глубокой ночи, и мы с Никой всегда засыпали, не дождавшись его ухода. Но для родителей это была мука. Единственным способом избавления от изрядно утомившего гостя было попросить у него взаймы пять рублей до получки. После этого Степаныч как-то замыкался в себе и вскоре незаметно исчезал.
Он был одинок. Жил в коммунальном частном доме. Часто на выходных нас с Никой брал к себе. Эта гостеприимная акция с его стороны была по-отечески похвальна, но по логике обстоятельств непонятна. У него в комнате не было ничего, что нас могло бы с сестрой завлечь: ни игрушек, ни книжек, ни телевизора, ни соседских детей, с которыми можно было порезвиться во дворе. Мы просто приходили, садились на диван и сидели, ничего не делая, наблюдали как Михал Степаныч варит суп, от запаха которого все внутри переворачивалось. Надо здесь заметить, что ни пряников, ни конфет он нам у себя дома не давал. Держал в строгости. Затем, накормив нас невкусным и густым, как кисель супом из клецок, отвозил нас на трамвае обратно к нам домой, не забывая при этом зайти в кондитерский отдел хлебного магазина, чтобы прикупить сласти для нас – детей. Его кондитерские гостинцы – чистый рефлекс надоедливого гостя, выработанный им годами. Это был очередной повод побалагурить с родителями аж до рассвета.
