Марс Чернышевский – Бускунчак
Город, который построил Я. Сборник. Том 16
Вдруг, из-за угла вырулил чумазый велосипедист, лет восьми с половиной в дырявых, давно нестиранных школьных брюках и остановился метрах в пяти от меня. Он бросил велосипед и устремился к коту. Подняв спящее животное, он начал его неистово гладить: облобызал ему всю морду, нос и протер запекшиеся от глубокой дремоты и уличной пыли глаза. Кот не проявил к происходящему никакого интереса, продолжал спать, пару раз глубоко зевнув.
Я наблюдал эту картину с любопытством, но в какой-то момент не выдержал:
– И долго ты будешь его так тискать? Он же грязный.
Мальчишка, отвлекшись на мгновение, посмотрел в мою сторону и произнес:
– Я представляю, что это леопард.
Потрепав его еще немного и напоследок крепко прижав к груди, парень положил животное обратно на асфальт, вскочил на велосипед и помчался вдоль трамвайной линии.
И долго наблюдая за удаляющимся велосипедистом и котом, который мирно продолжал валяться посреди проезжей части, я вдруг понял, что сейчас не готов объяснить происходящее вокруг. Но настроение заметно улучшилось и, развернувшись в противоположную сторону от исчезнувшего из вида велосипедиста, я двинулся в направлении набережной Федоровского.
Наблюдатель
(посвящение)
Я проживаю большую и трудную жизнь. Проходил крещение огнем, выплывал из воронок, топтал непроходимые болота, падал с небоскребов и опускался на морские глубины. Я был среди тех, кто был на передовой, мечтал о подвигах и находил их, бросался на врага и был неуязвим. Меня не любили, потому что всегда был несговорчив и прямолинеен. Не давал никому спуску так же, как не позволял себе ни секунды на расслабление. Я для всех был недосягаем в своем величии и упрямстве. Инстинкт выживаемости мне был привит с самого детства. Да, я был высокомерен, но за это меня все уважали и побаивались. Никогда ни с кем не спорил, не отстаивал свою точку зрения, так как считал это ниже своего достоинства. Мои успехи во всех сферах жизни возбуждали в социуме тихую зависть.
