Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 10. И завтра будет день
Идея Тони Свиридовой
Идея Тони была весьма неожиданной, но по мере ее обдумывания Гриша и Анатолий Свиридовы, а также Уля все больше привыкали к этой идее.
А Тоня предложила весьма необычный прием для демонстрации работ Гриши, а именно его иллюстраций к книгам, издаваемым Венским издательством.
Она предложила демонстрировать страницы книг с иллюстрациями на экране монитора с большим экраном, и при этом демонстрировать не одну книгу, а две, изданные на разных языках.
Это было вполне возможно, поскольку иллюстрации в текстах размещались в одних и тех же местах текста – но иллюстрации-то были разные!
А некоторые книги издавались не на двух, а на трех языках и можно было демонстрировать все три иллюстрации.
В качестве примера Тоня отсканировала страницы двух книг и показала своим домашним на экране компьютера. Оказалось, что это действительно впечатляющее зрелище, особенно для тех, кто мог прочесть тексты в обоих книгах.
– Тонечка, ты умница! Надо же придумать такое!
– Мама, ты чудо. Я так люблю тебя!
– Мама, как я рада! Гриша, правда очень здорово?
За вечер Владик Медяков набросал программу и схему такого терминала, прикинул, из каких стандартных блоков и устройств можно собрать демонстрационный и рабочий образцы устройства.
Готовый жидкокристаллический телеэкран от домашнего кинотеатра, клавиатура от готового пульта медицинского терминала, простенькая управляющая матрица и жесткий диск на 500 Гигабайт.
Тоня и Уля отбирали книги из шкафа Гриши, сканировали страницы, составляли перечень отснятого. Набралось четыре книги на двух языках и три на трех языках, причем две книги не имели русскоязычных аналогов – пока, их еще переводили.
В кабинете Василевского на четырех больших листах бумаги выкладывали фотографии картин для выставки, перекладывали их в различные композиции. Гриша предложил для выставки портреты нескольких своих друзей-студентов, с которыми познакомился на занятиях профессора Василевского, а об основном «экспонате» пока загадочно молчал.
Устройство-демонстратор с экраном уже окрашивали в механическим цехе «НИПЦ».
А в кабинете профессора и в натурном классе образовался настоящий склад – лежали бухты веревок, проводов, скобки для крепления картин.
А куда складывать софиты на штативах? А подготовленные к экспозиции картины?
Софиты достали по знакомству в галерее «Гараж», коммутационные разъемы и выключатели пришлось опять выпрашивать со склада «НИПЦ».
А для складирования всего оборудования и картин Гриша снова обратился за помощью к отцу. Свиридов договорился с охранным агентством, что размещалось рядом с вертолетной площадкой около московской базы фирмы. Там Грише выделили угол в сарае времен позапрошлого века, но сарай был крепкий и сухой.
Сюда, в этот сарай привезли и демонстратор Гриши, многократно проверенный дома, со съемным винчестером с видеоматериалами, и картины для выставки.
Но наконец все было готово, и Гриша с Генрихом Савельичем и с портфелем с деньгами поехали к Натану Михайловичу. Входя в кабинет к директору клуба Гриша включил диктофон …
Деньги из портфеля перекочевали в стол директора, а прямо на последнем листе договора сделали приписку «отсчет действия договора с 7-го числа» – это кроме записи «предоплата получена» и подписью директора.
Гриша оформил кратковременный отпуск, в зале клуба закипела работа и появилась реклама открывающейся выставки.
Кронштейны для металлических штанг, приклеивали к бетонным стенам крепления, крепили веревки и подвешивали картины. Этим, как и многими другими вспомогательными работами, занимался Гриша почти единолично.
А уж когда он привез металлический шкаф с клавиатурой и большим экраном, то вызвал всеобщий интерес и даже зависть у некоторых его коллег.
Смонтированный демонстратор надолго отвлек всех от работы – всем захотелось понажимать кнопочки и полюбоваться иллюстрациями Григория Свиридова к изданиям известного Венского издательства. Демонстратор работал безукоризненно, послушно перелистывая страницы разных книг …
Наконец все было готово и настал день открытия выставки.
Билеты продавали при входе, цена билетов была чисто символической, а в первые дни большинство посетителей были родные и знакомые художников. Побывали на выставке не только Свиридовы, но и многие знакомые Свиридовых из города недалеко от Москвы.
И побывали корреспонденты нескольких изданий и даже телевидения, поэтому о выставке узнали и народ пошел. Побывала здесь и Женя Кульченкова с Анной Кутенковой, и в многотиражке города около «НИПЦ» и в местной телепередаче появились сведения о выставке молодых художников.
Это добавило посетителей на выставке, и там многие общались с Гришей – Гриша почти постоянно находился в зале, подменяя при необходимости дежурного экскурсовода.
А по центральному телеканалу информация о выставке в основном была посвящена демонстратору Григория Свиридова, известного художника-портретиста и книжного иллюстратора. И снова на выставку пошли посетители специально для ознакомления с этим демонстратором, осаждающие Гришу.
Но утолив жажду любопытства и насладившись иллюстрациями к книгам зритель обращал внимание на колонну, около которой стоял демонстратор – это был бетонный столб прямоугольного сечения со стороной около полуметра. Гриша развесил на сторонах этого столба портреты своих коллег, учеников профессора Василевского, и не забыл самого профессора – его большой карандашный портрет висел среди более мелких портретов его учеников.
Обычно зрители пробегали эти портреты мельком, а специалисты перед ними останавливались. И в интервью академика Жутовского большое внимание было уделено именно этим портретам, таким простеньким с первого взгляда.
Скромный зал забытого дома культуры не пустовал все дни работы выставки, а в последний день тут по необъяснимым причинам оказалось телевидение и сразу несколько известных художников. И вот эту беседу специалистов частично показало телевидение – и полностью городской телеканал фирмы «НИПЦ».
А директор дома культуры попытался получить побольше денег, для чего запер двери зала и пообещал открыть их только после получения денег.
И тут пригодился Свиридов – в дом культуры приехали отец и сын Свиридовы.
Какие-то мужики в черной форме пропустили их в кабинет директора, с тревогой поглядывая на подъехавшие следом два крытых грузовика, откуда вылезли молодые ребята – одни в камуфляже, другие в синих комбинезонах.
Уже через десять минут растерянный директор вышел и махнул черным мужикам рукой, и приехавшие стали грузить выносимое из зала – картины, кабели, осветительные приборы, Гришин демонстратор, штанги и крепления.
А потом в кабинете Василевского Свиридовы за маленькими рюмочками коньяка обсуждали результаты выставки …
И дома Свиридовы отмечали окончание выставки, поздравляли Гришу …
Винзавод
За ужином Тоня сказала:
– А я сегодня была на выставке около Курского. Называется странно – Винзавод.
– И как выставка?
– Там много выставок, много галерей и художников. Я встретилась и побеседовала с Линой Краснянской и с Софьей Троценко – хозяйками всего этого комплекса зданий бывшего пивоваренного завода «Старая Бавария». Я зондировала почву на предмет аренды выставочного помещения, отдельно размещаемого и автономного.
– Тонечка, ты хочешь создать галерею художника Григория Свиридова?
– Да, Толя, ты прав – именно этого я хочу. Принципиальных возражений я не встретила, нужно ехать и говорить более предметно – площадь, коммуникации, оплата …
– Телефон Троценко взяла? Давайте съездим туда вместе. Ты имеешь ввиду выставку только работ Гриши?
– Думаю, что имеет смысл говорить о более широком использовании арендуемого помещения. Например, выставка-продажа изделий Вани Ромашкина, выставка коллег Гриши, выставка его книг …
– Можно использовать шкафы с экранами-мониторами, что использовались тогда, на его первой выставке …
– И зарядить в каждую одну книгу, но на разных языках!
Они вспоминали первую выставку молодых художников учеников Василевского, организованную Гришей с помощью отца и успех картин молодого художника …
О поездке на «Винзавод» Уле рассказывал сам Гриша.
– Мы осмотрели практически все помещения бывшего пивного завода – как свободные, так и занятые. Если бы не отец, то мы бы не обращали внимания на многие мелочи, которые так важны для автономной выставочной галереи, а он все это знал и внимательно проверял. И буквально загонял их инженера по технике безопасности!
– Почему по технике безопасности?
– А он единственный оказался свободен из главных специалистов, знакомый со всеми помещениями бывшего завода – а территория там далеко не маленькая. У нас даже зародилось подозрение, что начальство всей территории не знает. А мы нашли такое помещение, что лучше не придумаешь, только все в аварийном состоянии.
– Ну и зачем нам аварийное помещение?
– Оно не разваливается, а просто много лет было безнадзорным. Но зато нам его отдадут подешевле с условием ремонта. Главное, перестелить там пол – пол был кирпичным и стал рассыпаться. Но отец уже прикинул – там недостаток отопления и пол можно сделать теплым.
– А когда ты свозишь туда меня?
– В следующий выходной и съездим. Заодно и выставки там посмотрим – а там есть любопытное. А отец где-то достал старый план этого строения, и по этому плану уже прикидывают объем необходимых работ.
– Дорого?
– Дорого. Но зато аренда на 49 лет, а там не только выставочная площадь, но даже туалет и крохотный уголок для кафе. Раздевалка, комната отдыха, склад экспонатов … Помещение было производственным и там весьма солидная электропроводка, что совсем немаловажно …
– Гриша, я хочу туда! Хочу развешивать твои картины, хочу гордиться и радоваться!
– Там и твои книги будут – я тоже буду радоваться за твои успехи …
Убежище
Мужчины колышками размечали место под дом и под гараж, по размеченному периметру вбивали металлические столбы и укрепляли металлическую сетку – но по передней стороне участка столбы и сетку не ставили.
Потом вырос трехэтажный дом и двухэтажный гараж с широченными подъемными воротами – в гараже свободно помещались «Гелендваген» Тони и «Мерседес» Свиридова, и еще оставалось место.
А когда вместо «Мерседеса» свою «восьмерку» ставил Гриша, то в гараж третьим свободно забирался желтенький «Гец» Ули.
На втором этаже над гаражом помещались вполне комфортабельные помещения – две спальни, обширная гостиная с кухонным уголком, а между спальнями размещался туалет и просторная душевая кабина.
Вниз вела отделанная деревянными панелями лестница с выходом в зелень участка.
Тут, на втором этаже менялись достаточно важные гости начиная с австрийского наследного принца, секретного ученого из США и никому не известного молодого человека, который ни разу не спускался со второго этажа и которому еду носил либо сам Свиридов, либо Тоня. Молодой так же неожиданно исчез как и появился.
Второй этаж чаще пустовал, но тем не менее там убирались …
Подружки
Полина и Люба шли по Арбату.
Полина Ерлыкина и Любовь Казарновская шли по Арбату, шли так же, как много лет назад, рядышком, не обращая внимания на окружающих.
Это удавалось им с трудом – Казарновскую узнавали, нацеливали на нее фотоаппараты, сотовые телефоны и пристраивались рядом и делали селфи.
– Мне так хочется удрать куда-нибудь, чтобы ко мне не бросались …
– Так в чем же дело?
– Мне бывает даже легче за границей … Меня там меньше знают, да и публика там чаще всего иная … А мне так хочется лечь у воды – так, чтобы сразу не набегали назойливые любители автографов и селфи …
– Хочешь? Могу устроить.
Мысленный разговор с Анатолием Свиридовым занял у Полины мгновения.
– Отдельно стоящий домик в саду, комнаты на втором этаже. Хозяева в главном доме на участке. Рядом лес и большое озеро. Никаких назойливых любителей, вежливые хозяева. Это не мой дом – наш дом недалеко на соседнем участке.
– И это реально?
– Роберта берем с собой?
– Естественно!
– Пошли! Мы можем перенестись туда мгновенно, как в сказке!
– Шутишь?
– Это – тайна, но не шутка.
Приготовления заняли совсем немного времени и все трое – Полина, Любовь и Росцик с двумя чемоданами закрыли глаза по команде Полины закрыли глаза и открыли глаза в просторной комнате с большим окном с видом на зеленый участок …
– Все, вы приехали. – их приветствовал веселый седой человек. – Вот ваши комнаты, вот лестница вниз, рядом наш дом Свиридовых … Сейчас поднимется Тоня, моя жена … Озеро там, лес – там.
– Здравствуйте! Толя предупредил меня. Очень приятно – я Тоня.
Полина Ерлыкина вместе с ошарашенными Любой и Робертом Росциком спустилась вниз и их приветливо встретили Уля и дети …
Танго
Полина с гостями гуляли по лесу, и выслушивала признания в привязанности к этой российской ненавязчивой красоте.
Между делом Полина поделилась, что ее Сема нервничает в ожидании предстоящего концерта.
– И почему Семен Гаврилович нервничает? – спросил Любовь Юрьевна. – Он хороший музыкант!
– Конечно, хороший. Но кроме общей темы предстоящего концерта никто толком ничего не знает! Это ведь Толя ведет!
– Анатолий Иванович дает концерт?!
– Вы не слышали? На афише только одно слова «ТАНГО» и все. А что будет …
– Танго? И ты ничего не знаешь?
– Немного знаю. Но лучше это увидеть.
– Ты отвезешь нас?
– Пошли, пообедаем. А потом поедем все вместе.
– А мы поместимся в одной машине?
– Я заказала целый минивэн …
К концу обеда на дачный участок въехал голубой микроавтобус, и деликатно гукнув остановился и крыльца.
Не слушая возражений приехавшего молодого парнишки Полина усадила его за стол …
Удобно разместившись в салоне и в ожидании чего-то неведомого – гости были изрядно заинтригованы разговорами за обедом – они выехали с участка.
Водитель притормозил на площади у выезда – там под навесом остановки собралась небольшая группа ожидающих.
Водитель показал один палец – место впереди около него оставалось свободным.
Из группы ожидающих выскочил подросток и с возгласом «Приедете позже!» сел в машину. Он поздоровался, разглядел едущих, но назойливости не проявил и разговора не затевал.
Разговор с водителем затеял Росцик – что за двигатель, как плавно идет машина, какая коробка передач, на сколько хватает аккумулятора …
– Роби, ну что ты пристал? Этого не знает даже Семен! Сколько времени вы ездите на этом автобусе?
– Около года, и все без зарядки. Каждую неделю пишем отчет …
На афише на Доме культуры было одно слово «Танго» и некая кривая, которую можно было принять и за изгиб игривой волны, и за вихрь музыкальной фразы, и за полет фантазии …
Они немного задержались и двери зрительного зала были закрыты, и их караулили бдительные пожилые дамы в форме – капельдинеры.
– У вас как в Европе – капельдинеры! – удивилась Любовь Юрьевна. – Но мы опоздали!
– Идемте, идемте! – и Полина повлекла их в проход справа от зала.
По длинному проходу они дошли до двери главной лоджии, поздоровались с Тоней Свиридовой и Гришей, расселись …
Занавес был открыт, но сцена была пуста.
И невидимый «полновесный» оркестр играл что-то ужасно знакомое, и Любовь Юрьевна не удержалась и стала напевать вполголоса:
© ©
Дымок от папиросы
Завивается и тает.
Дымок голубоватый,
Призрачный
Как сон или мечтанье …
И тут из левой кулисы появился мужчина во фраке – Казарновская не сразу узнала Свиридова. И пошел легкой танцевальной походкой в ритме музыки.
Наблюдая за ним зрители не заметили, что из противоположной кулисы вышла Люба Докукина в строгом голубом платье и пошла навстречу Свиридову таким же легким шагом.
А музыка отчаянно страдала и ее страдания были понятны без слов, которые нашептывала Любовь Юрьевна:
© ©
Как это все далеко -
Любовь мечта и юность.
Брожу я одиноко
И душа тоски полна.
Мужчина и женщина наконец встретились, протянули руки друг к другу и стали страдать вместе – без слов, подчиняясь одной только музыке.
Они двигались очень слитно и музыкально – Казарновская отметила, что рисунок танца был классическим и очень профессиональным.
А к страданиям музыки добавились слова – негромко, вполголоса их напевал Свиридов.
© ©
Неумолимо проходит
Счастье мимо.
Ко мне, я знаю,
Ты не вернешься никогда.
Дымок от папиросы,
Дымок голубоватый,
Мечтою невозвратной
Тает образ твой во мгле.
Как это все далеко …
В танце страдающей пары не было ничего необычного, театрального – обычный танец давних хорошо знакомых друг с другом партнеров, но как слаженно они двигались.
В танце они ушли в затемнение и раздвинувшийся черный задник.
Но музыка не кончилась и зазвучало классическое немецкое танго – Росцик даже вздрогнул, посчитав что это запись – но нет, это была классическая имитация старого имперского немецкого танго.
«Pariser Tango, Pariser Tango» напевал Росцик, а некоторые вспоминали Франческу Гааль в фильме «Петер» …
Но непонятным образом и мелодия и музыкальное сопровождение изменилось, и танцевальная пара вновь появилась на сцене, и Свиридов запел.
© ©
В запыленной связке
Старых писем
Мне случайно
Встретилось одно.
Где строка,
Похожая на бисер,
Расплылась в лиловое пятно.
И музыка, и слова были неожиданны, но почему-то не выделялись из общего строя музыки, и напоминали голос известной давно ушедшей певицы.
А танец …
Казарновская профессиональным взглядом отметила, что пара танцует не только подчиняясь музыке и даже направляя ее, и танцоры образуют плотную пару, объединенную опытом.
И вдруг …
Опять заигранная на танцплощадках мелодия, но как по иному она звучит.
Пара танцует на расстоянии друг от друга, но движенья партнеров такие, будто они танцуют как обычно, вместе.
А Свиридов вполголоса – но музыка его не заглушает
© ©
И ночами снятся мне недаром
Холодок оставленной скамьи,
Тронутые ласковым загаром
Руки обнаженные твои.
Но пара сближается, и наконец они соединяются
© ©
Где с тобой мы были -
Я не знаю,
Только помню
Губы в тишине,
Только те слова,
Что убегая,
На прощанье
Ты шепнула мне.
Зрители слушали, но больше смотрели на танцующих.
Те двигались по простору сцены легко и привычно.
Партнерша то придвигалась к партнеру и даже клала голову ему на плечо, то они отдалялись друг от друга на дину вытянутых рук.
© ©
Если любишь –найди,
Если хочешь – приди,
Этот сон
Не пройдет никогда.
Если ж нету любви -
Ты меня не зови,
Все равно
Не найдешь никогда.
Зрители обращали внимание, насколько послушно партнерша слушается партнера – и музыки.
© ©
Счастье мое
Я нашел в нашей дружбе
С тобой.
Ты для меня
И любовь и весна.
Казарновская по ее собственному заявлению услышала много нового – и увидела в исполнении Анатолия Свиридова и Любочки Докукиной.
© ©
Когда кабак
погасит свечи,
Когда бармен
закроет
дверь,
Скажу спасибо я
за вечер,
Скажу – люблю,
а ты поверь.
Я буду ждать
с тобою встречи,
Я буду день
за днем
считать,
Чтобы опять
в субботний вечер
С тобою
танго
танцевать.
Зрители едва успевали следить за изменением облика танцующих – костюмы и манера танца менялась настолько резко, что непосвященным могла показаться, что танцоров на сцене много.
© ©
Это танго
объятья,
взгляды.
Это танго –
не жди пощады.
Это танго
азарт и чувства.
Мы познаем
любви
искусство.
А искушенные зрители даже иногда давали волю чувствам и в зале можно было услышать: «Люба!», «Любаша!», «Давай!» или «Во дает!», «Ну, ты гляди!»
© ©
Танго,
Где так неуместны слова,
Танго,
Танцует
одна
голова.
Хрусталик
прозрачен.
Движенья
беззвучны.
Танцор
бескорыстен,
Но плохо обучен.
А потом пошли танцы без слов – и хотя музыка иногда была знакома, пара танцевала и Свиридов молчал.
И это было ничуть не хуже, чем в сопровождении пения, а может быть даже лучше, поскольку оставляло больше простора для фантазий …
Концерт продолжался без антракта, и устали зрители.
После оваций и раскланиваний Казарновская захотела познакомиться с партнершей Свиридова – знакомство с самим Свиридовым Полина ей пообещала и в домашней обстановке.
В проходе вдоль дверей гримерных комнат Казарновская удивлялась надписям: «Раймонд Паулс», «Лайма Вайкуле» и другим известным именам.
– Они бывают у нас так часто, что уже обжили эти гримерки! – пояснила Полина.
Коридор был длинный, а двери в гримерки были по обеим сторонам.
Вот и дверь с надписью «Любовь Докукина».
На стук откликнулся мужской голос – Люба была в душе, и пришедшие познакомились с ее мужем.
А потом она сидела в мохнатом халате, пила виноградный сок и отвечала на вопросы Любови Юрьевны.
Секретный гость
Несмотря на то, что по внешнему виду Свиридова было невозможно распознать его состояние, Тоня научилась безошибочно узнавать нюансы настроения мужа.
Правда, многие знали, что если Свиридов вытягивает руки перед собой и плотно прижимает ладони к столу (а не дай бог еще и шевелит пальцами!), то ничего хорошего ждать не следует. Вплоть до внезапного выстрела – но это знали только офицеры отряда полковника Воложанина.
А сегодня Свиридов был несколько обеспокоен,, но Тоня ничего мужу не сказала, а постаралась сохранить обычную атмосферу в доме – атмосферу любви, доброты, и внимания.
Привычка ничего не спрашивать у мужа (конечно, это не6 абсолютно!) вырабоатнная годами сбоя не давала, и уютно устроившись на плече у мужа и обняв его рукой Тоня была готова …
– Знаешь, назревает очередной скандал с АВТОВАЗОМ. Отсутствие единого плана развития отрасли сказывается все сильнее. Иностранные фирмы и заводы уже плюнули и выходят со своими предложениями напрямую на местные власти и создают производства, и наше Министерство промышленного развития узнает об этом постфактум …
– Каким боком это касается тебя?
– Касается расширения области применения наших ЛЕКСАР’ов. Мне легче договорится с Исидой – я позвонил, Ракитин дал телекс и все без излишней волокиты … Мы получаем машинокомплекты Ниссан через один – один от старого Леафа, второй – от нового. И с конвейера сходят и старые и новые Ниссаны с электроприводом.
– Сильно из изменился «голубенький»?
– И внешне и внутренне, с учетом наших аккумуляторов.
– А АВТОВАЗ?
– Вытащили древнюю конструкцию электроминивена, рассчитанного на свинцовые аккумуляторы, и ничего не переделывают …
– А Президент тебя не напрягал?
– Он обещал выполнить обещание погостить у нас – помнишь? Меня несколько смущает условие – скрыться от внешнего мира на несколько дней. Спрятать мы его спрячем, но зачем?
– А какое тебе до этого дело? Думаю, что он просчитывает все вперед и надолго … Я все приготовлю, а ты напряги Воложанина …
