Марк Чирков
Бытие
Варя скрылась за дверью. Наступила тишина. Я от усталости опустил голову на подушку. Изо всех сил я старался держаться при девушке, но самочувствие на самом деле было паршивым: голова кружилась, а каждый вздох отдавал болью в потрепанном теле.
– Стенли? – я шепотом позвал своего наставника, но ответа так и не последовало.
Закрыв глаза, я попытался переключиться и подумать о чем-то хорошем, например о том, чем займётся после выздоровления, как сможет полноценно тренироваться с магами и чему будет их учить. Чувствуя себя в полной безопасности, я уже более не переживал за себя и, освободив голову от тягостных мыслей, быстро провалился в сон.
Разбудил меня тихий стук в дверь. Приехали Гриф и Зима. Их напуганные лица говорили сами за себя. Не спрашивая ничего у Вари, они быстро проследовали за девушкой .
– Парень, что случилось? – в глазах Грифа читался нескрываемый ужас.
– Кажется, я хожу во сне, – через силу улыбнувшись, проговорил я.– Где Зима?
– Я тут! – она подошла ближе к кровати.
– Я упал с крыши дома. Кажется, без переломов не обошлось. Сможешь помочь?
– Как же ты умудрился? – спросил перепуганный Гриф.
– Лунатил.
– Я с переломами не смогу помочь, – тихо, словно стыдясь, произнесла Зима. – Конечно, я вылечу открытые раны, но у тебя могут быть раздроблены кости. Я никогда их не лечила, и боюсь, что мое вмешательство принесет больше вреда, нежели пользы.
– Черт! – простонал , понимая, что мои надежды не оправдались.
– Но я могу облегчить боль, – тихо проговорила девушка, косясь на стоящую в двери Варе.
– Она знает. Она спасла меня, – я видел, как удивили его слова Зиму. Она, словно спрашивая разрешения, посмотрела на Грифа. Тот, лишь хмуро кивнул ей в ответ.
– Можно? – Спросила она, и не дожидаясь разрешения немного откинула одеяло. Увиденное, заставило ее нахмуриться.
– Да на тебе живого места нет, – прошептала она, -Ладно. – Сжав зубы и сделав глубокий вдох, она присела перед ним на колени и положила свою теплую, тонкую руку на мой живот. Закрыв глаза, она что-то прошептала, и от её ладони пошёл едва заметный свет. Медленно, энергия, передаваемая ею, стерла с его тела все ссадины, раны и гематомы. Быстро распространилась по всему телу, она успокоила боль, которая так сильно мучала меня.
– Должно помочь на какое-то время, – отпуская руку от живота, сказала Зима.
Выглядела она очень уставшей, было видно, как много сил, забрала у нее магия.
– Нужен врач, – добавила она, силясь встать. На помощь ей поспешил Гриф. Варя подсуетилась, и поставила Зиме стул.
– У меня есть дядя, – тихо проговорила Варя, – Он работает главврачом в клинике. Я с ним не часто общаюсь, но могу попробовать договориться с ним. Может он сможет придумать что-нибудь.
– А почему просто не вызвать врача на дом? – удивилась Зима.
– У меня нет документов, – сухо пояснил я.
– А сколько это будет стоить? – обратился к Варе Гриф.
– Не знаю, – девушка пожала плечами, -Никогда прежде с подобным не сталкивалась. Я могу спросить. Скажу, мол, это мой друг, его избили, и документы украли.
– Звони, другого выбора сейчас нет, – я согласился, снял очки и отложил их в сторону.
Глава 29
– Выходит маги не такие сильные, как могло показаться? – Сергей Семёнович сделал заметку в журнале.
– Они не оправдали ваши ожидания? – Адам удовлетворенно улыбнулся.
– Вас это радует?
– Да.
– Почему?
– Когда тебя недооценивают, это лучше, если бы ожидали большего, чем ты можешь. Исчезает эффект неожиданности.
– Для вас он важен?
– Да, важно, чтобы враг тебя недооценивал, тогда твои шансы на победу возрастают.
– Я вам не враг, Адам.
– Этого еще предстоит выяснить. Что касается магов… нам кажется, что если маги существует, то это всесильные и удивительные люди. Что по щелчку пальца, они способны воду в вину превратить и воскресить мертвого. Но это целая наука, всему этому надо учиться. Магия – это наука, которую человечество упорно не хочет принимать.
– Просто люди не видят прямых доказательств, вот и все.
– Не видит, или не хочет видеть?
– Может быть и не хочет. Возможно, благодаря вашего рассказу, я поверю в магию.
– Чушь! Это всего лишь рассказ. Я не собираюсь устраивать никакие демонстрации.
Врач, он же по совместительству и дядя, приехал неожиданно быстро. В прихожей его встретила Варя. До меня донеслись лишь обрывки фраз, из которых было понятно, что девушка пыталась объяснить дяде причину отсутствия у больного документов. Тот, внимательно выслушав племянницу, односложно ответил на ее взволнованную речь и спустя мгновение я увидел в дверях крупного, высокого мужчину, лет пятидесяти. Он был на голову выше всех присутствующих. На круглом, полноватом лице практически не было морщин, и лишь седые виски выдавали его возраст. Он не был удивлен внешним видом пострадавшего. Создавалось впечатление, что за свою жизнь ему приходилось видеть вещи и пострашнее. Поправив на носу очки в тонкой золотой оправе, он начал осмотр.
– Голова кружится? – спросил он, сняв со лба положенное Варей мокрое полотенце, и внимательно его осматривая.
– Да.
– Тошнота?
– Вроде нет.
– А как головой ударились?
– Не помню, – ответил я, не зная, что соврать.
Врача ответ вполне удовлетворил и он, повернувшись к Варе, протянул ей полотенце.
– Молодец, все правильно сделала. Сходи, намочи-ка заново.
Та кивнула и уже было хотела уйти, как дядя в след ей произнес:
– И дверь прикрой за собой.
Девушка на секунду замерла, но взглянув на меня, а затем на дядю, кивнула и, закрыв дверь, вышла.
– Ну, признавайтесь, как вы так много травм сумели получить за ночь? – без тени упрека спросил доктор, не прекращая осмотр.
– Драка, – немного заволновавшись ответил он.
– Хорошенько же вам досталось, дружок,– хитро прищурив черные глаза, ответил он, – Рука сломана в двух местах, перелом ноги, ребер. Не считая гематом и ран. Вы в очень плохом состоянии, вы это понимаете?
– У меня украли документы, но я готов заплатить, деньги у меня есть. Мне лишь нужна конфиденциальность,– последнее слово далось ему с особым трудом.
Врач немного наклонил голову на бок, и немного нахмурившись добавил:
– У вас еще сотрясение, кстати, -вздохнув он продолжил,– Мне бы очень хотелось верить в то, что вы не впутаете в неприятности Варю. В противном случае…
– Ей ничего не угрожает. Я обязан ей жизнью, – Я воспринял эти слова как угрозу и меня это сильно разлило. Но у меня не было сил показывать свои зубы, да и доктор мне был нужен как никогда, -поверьте, я в долгу не останусь.
Смерив пациента суровым взглядом, доктор, достал из кармана больничного халата телефон и спустя пару минут в квартиру зашло двое молодых парней с носилками, которые ловко переложили на них больного. Ребята, ожидавшие окончания осмотра, ждали уже одетые в прихожей.
– Без сопровождения, -отрезал Варин дядя.
– Все в порядке, ребят, я вам отзвонюсь, – Я сохранял спокойствие и старался успокоить остальных.
В больнице для него была приготовлена специальная закрытая палата. Без особых удобств, с небольшой раковиной в углу и крохотным прямоугольным окошком под самым потолком, она напоминала, скорее, чулан. Но комфорт волновал меня меньше всего. Единственной целью было как можно скорее встать на ноги. За недолгое время пребывания в больнице, мой лечащий врач не раз удивлялся темпам, с которыми я шел на поправку. Его, как выяснилось в ходе очередной беседы, звали Олег Петрович, чтобы избежать каких-либо претензий в будущем, отрабатывал полученную сумму по полной. Из-за сотрясения, под запретом оказался телефон, а вместе с ним и доступ к внешнему миру. Олег Петрович обещал самостоятельно отписываться Варе о состоянии здоровья пациента, а большего мне и не нужно было. Лежа в темноте, я снова и снова прокручивал сон и момент падения, пытаясь разобраться, что со мной все-таки действительно произошло в ту ночь. Я выжил. Вопреки здравому смыслу, упав с огромной высоты, я все-таки выжил. Интересно, Стенли был бы доволен таким результатом? Едва ли. Произошедшее показывало насколько слаб его ученик, несмотря на все успехи.
Теперь я решил уделить тренировкам все свое свободное время. Условия содержания в больнице способствовали этому как нельзя лучше. На сон и обед было решено отводить минимум возможного времени – только, чтобы успеть набраться сил. Остальные часы я лежал в кровати, блуждая своей проекцией где-то вокруг. Результат не заставил долго себя ждать: астрал креп, и каждый раз мне удавалось отходить от физической оболочки все дальше и дальше.
Я понял, что полностью пришел в норму, когда к мне вернулся Стенли. Я тут же почувствовал присутствие духа:
– Как же я рад, что ты вернулся, -прошептал я, прикрыв глаза.
– Как ты тут оказался? – словно не замечая слов ученика, спросил Голос.
– Ты не в курсе? – Я был удивлен, что Стенли ничего не знал.
– Нет, я потерял с тобой связь, как только ты лег на кровать.
– Я и сам, признаться, не знаю толком, что произошло. Мне снился кошмар, где меня преследовала тень, а проснулся я висящим на крыше. Вот и вся история.
– А что произошло дальше?
– Я упал.
– С крыши?
– Ага.
– Тень напала на тебя?
– Да, – без сомнения ответил я, – она преследовала меня на протяжении всего сна.
– Ты не услышал моего вопроса. Она нападала?
Я притих, вспоминая, как тень держала меня за плечи, и тихо произнес:
– Нет, но уверен, что она собиралась. Разве это что-то меняет?
– Разумеется. Это показывает, что ты не оцениваешь ситуацию трезво. Ты поддаешься панике, ты позволяешь чувствам взять верх над разумом. С чего ты решил, что существо преследовало тебя с целью навредить?
Я смутился. В глубине души, я ждал от Стенли похвалы. В конце концов не каждый день падаешь с такой высоты. И выживаешь.
– Всякий раз, когда она была рядом, мне было страшно.
– Как школяру перед учителем? Как младенцу перед темнотой?
– Это не одно и тоже.
– Разве? Ученик всегда понимает, что учитель хочет ему добра? А ребенок, по твоему, всегда осознает, что темнота не несет в себе никакой угрозы? Вдумайся. Тебя от них ничего не отличает. От чего ты бежишь?
– Я не понимаю о чем ты.
– Ты бежишь от того, что уже давно должно было стать частью тебя. От того, что ты так яро воспринимаешь как угрозу, хотя угрозой это не является. От того, что нужно осознать и принять, как данность.
– Это и есть сила? – удивленно проговорил я.
– Именно, – не без облегчения произнес учитель.
– Как-то она недружелюбно выглядит, – я усмехнулся, надеясь сгладить углы, но это не помогло.
– За это можешь поблагодарить свое подсознание. Из твоих слов, у меня сложилось впечатление, что ты воспринимаешь ее как нечто, что убьет в тебе все человеческое.
– А разве это не так?
Стенли обреченно вздохнул.
– Нет, не так. Она лишь лишит тебя глупых иллюзий и необоснованных страхов. Она поможет тебе смотреть на жизнь через призму кристально чистого разума. Нет предрассудков, сомнений, переживаний. Разве это не прекрасно?
– А как же сострадание? И… Любовь?
– Сострадание, основанное на чувствах, не всегда несет в себе пользу. Но основанное на здравомыслии, никогда не причинит вреда. А любовь… Любовь, это не чувства. Это разум, который сила не погубит, а лишь сделает сильнее. Я предупреждал тебя о том, что в этой схватке будет один победитель. Либо ты примешь ее, либо она тебя погубит. И, исходя из последних событий, я могу сделать вывод, что ты отчаянно сопротивляешься неизбежному.
– Да я понятия не имею, как ее принять.
– Птенцов не учат летать. Их просто выкидывают из гнезда, – сурово подытожил Голос, давая понять, что не намерен более продолжать это тему.
«Прекрасно!» – раздраженно подумал я.
Поднявшись с кровати, я взял стоящую рядом трость и сделал несколько шагов по палате, разминая не до конца зажившую ногу. Доктор говорил, что возможно после выписки еще некоторое время придется походить с тростью, чтобы снизить нагрузку на ногу. Вернее эти слова доктора передала мне медсестра, числившаяся в маленьком штабе медицинского персонала по уходу за пациентом.
Ее звали Екатерина. Хотя Олег Петрович обращался к ней не иначе как Катюша. Аккуратная девушка небольшого роста и среднего телосложения. Судя по возрасту и тому, как бережно и трепетно она относилась к пациенту, я сделал вывод, что она недавно закончила обучение и приступила к работе. Дел у нее пока было немного, поэтому практически каждый день она незаметно в неположенное время прокрадывалась в секретную комнату, пронося с собой небольшие угощения, и развлекала больного разговорами, расспрашивая о его самочувствии, интересуясь общими фактами из моей жизни и с удовольствием рассказывая что-нибудь о себе. Я, по природе своей чурающийся бесед с малознакомыми людьми, старался быть молчаливым, но каждый раз уступал и к своему же собственному удивлению мог опомнится лишь к концу беседы, когда Катюша собиралась уходить. У этой девушки была поразительная способность к умелому ведению диалога. Казалось, она способна разговорить, кого угодно.
Впрочем, у девушки и в мыслях не было использовать свой дар в корыстных целях. Заметив, что пациента за всё время пребывания в больнице так никто и не навестил, юная медсестра посчитала, что я совсем одинок, и решила скрасить мой досуг. К тому же, разговоры никак не мешали работе: девушка знала свое дело, и делала всё очень осторожно, ответственно походя к лечению доверенного ей пациента. Её движения при перевязках и обработке ран, были такими нежными и аккуратными, что я несколько раз ловил себя на мысли, что с нетерпением ждет казалось бы не самых приятных процедур. Быть может, это было связано с тем, что до этого момента женская рука ни разу еще не касалась меня, и я понятия не имел, какого это. Во всяком случае, в моей памяти не было ни одного воспоминания о таких тёплых и необычных ощущениях.
Для человека, потерявшего память, не имевшего родственников, неумело завязывавшего знакомства и при этом стремящегося отказаться от чувств, Катюша была загадкой. Каждый раз, вспоминая об этой белокурой, миловидной девушке, я никак не мог понять, отчего она добра ко мне. Почему незнакомый человек, повстречав другого незнакомого человека, не имея никакого представления о его прошлом и смутно воображая себе его настоящее, может заботиться о нём, как о родном? Подобное непонимание вызывала и Варя, не так давно знакомая со мной и уже спасшая жизнь, не думая о собственной безопасности. Да и Анна заботилась обо мне, как о родном.
Стук в дверь оторвал меня от размышлений. Это была Катюша. Как обычно, она была одета в кипенно-белый медицинский костюм, а светло-русые кучерявые волосы легкими завитками вырывались из-под небольшой белой шапочки, так что ей то и дело приходилось поправлять непослушные пряди. Раскрыв дверь палаты, как можно шире, она закатила небольшую тележку с завтраком для пациента. Увидев, что я стоит, опираясь на трость, она искренне обрадовалась.
– О, вы наконец-то решили подняться с кровати! Чувствуете себя лучше? – остановившись в дверях, спросила медсестра.
– Да, намного лучше, -смущенно улыбнулся я,– Что на завтрак?
– Все как вы любите, – хитро прищурилась Катюша, -овсянка, сэр.
В этой больнице почти всегда на утро приносили овсяную кашу, и за все время проведенное в больнице она успела сильно поднадоесть. Я был готов заплатить сверху, лишь бы ему приносили что-нибудь другое. Но доктор объяснил, что предпочтение такому рациону отдавалось не из-за отсутствия денег, а по причине полезных свойств данного блюда и его эффективности при восстановлении костей и всего организма. Несмотря на то, что я упорно вел борьбу за «нормальный» завтрак, доктор стоял на своём, каждый раз напоминая пациенту, что тот не в отеле, а в больнице.
– Прекрасно. Ненавижу я эту кашу, – честно признался я. – О, а это что такое? – я с удивлением обнаружил на подносе чашку кофе.
– Решила вас побаловать, -немного покраснев, ответила Катюша.
– Вы так всех пациентов балуете или только меня? – хитро улыбнувшись, спросил я, заставив девушку покраснеть еще больше.
– Тут сейчас не так много пациентов. Да и всех устраивает питание, только у вас какие-то претензии, – попыталась оправдаться девушка, пытаясь скрыть своё лицо от пациента.
Она вкатила дребезжащую тележку в палату и аккуратно закрыла за собой дверь. Подав завтрак к кровати, она молча кивнула в его сторону, дав понять, что он скоро остынет. Я присел на кровать и первым делом принялся за кофе.
– Ох, Катенька, что бы я без вас делал, -протянул я.
– Пили бы чай, как и все остальные пациенты.
– Мне значит повезло, что я не в их числе. Вы не составите мне компанию? – спросил я указывая на тарелку с кашей.
Катюша сморщила нос.
– Нет уж, пациентов я не объедаю. Могу лишь только поделиться кое-чем.
Она сунула руку в карман и вытащила оттуда несколько шоколадных конфет.
– Но это только между нами, -прошептала она.
– Так точно, -так же шёпотом ответил я, сразу отправляя одну из конфет в рот.
– Я уже так привык лежать тут, что даже боюсь представить, как трудно мне будет возвращаться домой.
– А скоро вас выписывают?
– Должны завтра.
– Так быстро, вы же только пару дней, как на ноги встали, – я был удивлен с какой грустью Катюша это произнесла.
– Вы говорите так, словно я умру завтра, а не покину больницу.
– Упаси вас бог,– положа руку на сердце воскликнула Катя, – я просто…не хочу, чтобы вы так быстро отсюда уезжали.-Выдержав небольшую паузу, она произнесла, -Я хочу вам кое-что сказать…
Она потупила свои серые глаза, и я, смотря на ее лицо, понял, что может последовать дальше.
– Катенька, – я сжал ее руку своими ладонями, отчего она дрогнула и удивленно уставилась на меня, -спасибо, вам большое, что ухаживали за мной. Без вас и вашей заботы я бы тут с ума сошел. Вы мне очень помогли, и я убежден, что вы еще поможете не одному человеку. Я очень рад нашему знакомству.
– Мы не знакомы. Я даже не знаю, как вас зовут, – она сидела напротив, грустная, вот-вот готовая заплакать. Я сжал зубы. Рассказать ей правду или нет? Все мои чувства смешались в один непонятный клубок и я не мог подобрать правильных слов.
– Вам Олег Петрович не говорил? – выпалил Я.
– Нет.
– Не могли бы вы его позвать сюда?
– Да, конечно, -она освободила свою холодную руку, подошла к двери и обернувшись произнесла, -я хотела сказать, что вы мне очень понравились. Просто как человек. Я даже не думала рассчитывать на что-то кроме дружбы.
Она с грустью посмотрела на меня и закрыла за собой дверь. Я сидел на кровати, и что-то внутри меня сжалось. Сейчас я причинил боль человеку, которому совсем не хотел ее причинять. Катюша была так добра и внимательна, возможно именно из-за этого я испытывает такое острое чувство вины за то, что сказал. Но я не мог поступить иначе. Возможно, будь я обычным человеком, все в жизни было бы чуть проще. Хотя бы имя свое я мог бы ей назвать. Придумать и сказать первое, пришедшее на ум?
Мои размышления прервали послышавшиеся в коридоре тяжелые шаги. В палату зашел доктор.
– Доброе утро, как самочувствие? – поинтересовался Олег Петрович, закрывая за собой дверь.
– Доброе, намного лучше, – улыбнулся я, стараясь не думать о произошедшем.
– Катюша сказала, что вы меня звали. Что-то беспокоит?
– Нет, напротив. Я бы хотел выписаться сегодня.
Олег Петрович удивленно поднял брови.
– Что вам мешает выписаться завтра?
– Боюсь, что если полежу до завтра, то уже не захочу отсюда никуда уходить, – попытался отшутиться я, понимая нелепость моей просьбы.
Врач не сводил с меня пристального взгляда, чем несколько заставил смутиться. Мне показалось, будто он пытался прочитать в моих глазах истинные мотивы такой странной просьбы. И, каким-то невероятным образом, ему это удалось.
– Катюша будет по вам скучать, – ощупывая мои ребра, словно между делом, заметил он.
– Вы так думаете? – я решил состроить дурачка.
– Конечно, -продолжая осмотр больного ответил доктор, – кофе не кому будет носить.
Я с досадой покосился на кружку недопитого напитка.
– Разве сегодня кофе не у всех?
– Кофе, может, и у всех, а вот конфеты в рацион нашей больницы точно не входят, -ухмыльнулся Олег Петрович, поднимая с пола фантик от конфеты, принесенной Катюшей.
– Я надеюсь, я не сильно ее расстроил. Она была очень ко мне добра.
– Это ее работа быть доброй и внимательной к больному. Ничего, вы не последний молодой пациент в ее жизни, -закончив осмотр, доктор встал и, сполоснув руки, добавил,– я попрошу принести вам ваши вещи.
– Могу я ее с собой захватить?– Я указал на трость.
– Да, комплимент от заведения, -подойдя к мне ответил Олег Петрович. Он улыбнулся и похлопал меня по плечу.
– Берегите себя. Надеюсь, что больше я вам не понадоблюсь.
– Спасибо, вам большое за помощь. Я пропал бы без вас.
– Не пропали бы. Вы были в надежных руках, – он подошёл к двери и вышел, не прощаясь.
Вещи мне принесла другая медсестра. Я спросил у неё про Катюшу, но та, смерив мен высокомерным взглядом, ответила, что девушка на обходе и ушла, демонстративно хлопнув дверью. Кажется, мне мстили за слёзы Кати.
Я переоделся, надел пальто и лишь на улице обнаружил, что мои карманы наполнены конфетами.