Мария Рашова
На улицах Стамбула
4 глава
Мне было все равно. Я мчал в Москву, как будто за мной реально гнались. Я очень хотел в душ. Я хотел в душ и горячего домашнего чая перед сном. Потом помолиться, чтобы еще и с ауры смыть этот странный вечер. И с разбегу в мягкую теплую кровать. У меня было все выверено буквально до минуты, если бы не эта тетка в белом. Сбила все мои грандиозные планы. И сейчас я вынужден был гнать не по-детски, чтобы хотя бы немного поспать. Мне крупно повезло – нигде не было полицейских засад, иначе я бы нарвался. Мне было все равно, как это называлось, мне было по барабану, кто насылал на меня и мою тачку это все, я хотел понять одно – почему? Я не был занят сейчас в крупных проектах, я не отсвечивал, всё, что я делал – работал и копал по выходным морковку у родителей на даче – почему, блин, я? Почему я оказываюсь опять в заварушке века, чем я, блин, насолил темным так, что они преследуют меня в реале? Какого хрена? Мне хотелось орать, орать, взявшись за руль, потому что в моей размеренной жизни только вот еще не хватало проблем такого масштаба. Мне оно было не надо, я прекрасно знал, чем это пахнет. Да и родителей не хотелось подставлять. Темные знают все наши уязвимые места – сердце сжимается при одной мысли об этом, и в эти моменты все, что остается – только молиться. Так все-таки – за что? Зачем? Почему? Почему, блин, я? Я чувствовал себя котенком, попавшим в тигровую схватку – пока разбираешься, что к чему, можно здорово схлопотать по мордасам. Была у меня одна догадка, в которую я напрочь отказывался верить. Просто не хотел. Вот просто никак. А «ларчик», как всегда, «открывался просто»(с). Возможно, светлые придумали для меня новое масштабное задание, которое, кхем- кхем, не поторопились сообщить. А вот темные как раз о нем уже в курсе, и именно поэтому они преследуют меня. Мило, очень мило. Я без проблем, как ни странно, доехал до дома и уже мылся в душе, когда меня снова осенило, да так резко, что я дернулся и пена от шампуня попала в глаза: «Светлые мне все сказали вовремя. Это я, тупой, не понял». Или понял, но не так. Или сделал вид, что не понял, потому что, если бы я понял, это означало бы одно – начало битвы. А я не хотел. Я, лень, знал, что это означает начало новой заварушки, и биться не спешил. Моя ветхая тленная земная натура сделала вид, что ничего не видит и не слышит, и никаких сообщений от света не получала. «Эдак я совсем не спасусь», – подумал я, спешно вытираясь полотенцем. Напялил белый махровый халат, как в отелях (не думайте, что спер – честно купил), заварил себе чаю, уставился с чашкой в руке в ночное окно. Москва в последнее время похорошела даже ночью. Иллюминации прибавилось, город красивый, что ни говори. Я отхлебывал горячий чай, смотрел на ночные огоньки и думал, что я, кажется, проморгал сообщение из Центра. Помолился, почувствовав «сопротивление материала» (ох, как же я ненавидел этот предмет в универе!) – воздух вокруг меня был раскален и насыщен действиями темных. На меня не то, что колдовали, нееет, берите выше. Я был под прямыми действиями бесов, а это случалось только тогда, когда я был на поле сражения. Я был на поле сражения, ребята, сам того не зная, в меня уже стреляли, и я должен был обороняться. Все софиты были направлены на меня, и я метался в кругу света, внезапно пойманный прожектором, как на сцене перед огромным залом, один, и ничего не понимал. Было одно желание – спрятаться, закрыть руками лицо и сделать вид, что я ничего не получал, никаких сообщений. Вот только есть одна фишка – если ты светлый, ты уже на поле боя, не важно, прислали тебе задание из Центра или нет. По определению тьма объявляет тебе войну в тот самый момент, когда твое сердце приняло Бога во всей его полноте. Ты уже – Воин Света и кому, как не тебе, понимать, что война идет 24/7, 365 дней в году, во все дни, часы и минуты твоей жизни до того самого момента, пока последний гвоздь не будет вбит в крышку твоего гроба. Вот тут, пожалуй, можно немного успокоиться, потому что дальше от тебя ничего не зависит. Страшный суд и мытарства душа каждого человека проходит, уже не в силах ничего изменить. Понять бы еще, блин, везу ли я что-то, или я должен что-то сделать, или кого-то защитить? Откуда такое внимание к моей малозначимой персоне? Я помолился и, накрывшись одеялом, пытался прощупать себя на предмет сообщения от светлых. Есть! Я мгновенно провалился в сон – темные явно не желали, чтобы я это прочел. Наши в таких случаях усыпляют стремительно, все никак не привыкну. Во сне я бегал по прекрасным зеленым лугам с красивыми синими цветами, гонялся за бабочкой с сачком в руках. Одно из крыльев бабочки выглядело как письмо. Я провел за этим нехитрым занятием всю ночь, и лишь к утру поймал ее. Я раскрыл письмо, прочел его и в этот же момент был нещадно выдернут из моего прекрасного сна истошно орущим будильником. Нет справедливости в этой жизни. Однако же я помнил содержание письма. Оно стояло у меня перед глазами, горело огненными буквами, все то время, когда я безуспешно пытался выключить будильник и торчал в ванной, разглядывая мои синяки от недосыпа под глазами и немилосердно драя зубы. Еще раз посмотрев в зеркало, проведя по опухшей щеке, я сел на край ванной. Я не верил сам себе. Задание было не хитрое, дело было не в этом. Я просто не мог поверить, что его доверили мне. Мне, самому маленькому по всем ступеням агенту, ничем, в принципе, не отличающегося от человека. Там было сказано, что я должен поехать в определенные места, ничего не делая, просто поприсутствовать на некоторых событиях. Я был просто «довесок», стабильное стационарное увеличение силы светлой армии. Я был не боевой воин, я был что-то вроде бомбы, которую привозили на поле для устрашения врага. Забегая вперед, от меня требовался только сосуд, начинка была от светлых. Я не был крут, я просто держал свое тело готовым для Бога. Если ему было угодно, он мог с ним сделать все, что хотел. Я служил, как мог. Главное- это было охранять свои границы от темных. Увеличение стандартной боевой силы – просто чтобы все темные знали, что я там как бы есть и как бы могу шандарахнуть, если чо. Пррррекрасно. Этой должности я добивался годами – «Бомба запаса», она должна удовлетворить притязания самых тщеславных карьеристов. Но роптать было нельзя. И отказываться было нельзя. Я еще раз проверил данные на достоверность. Все было точно. Из Центра. Это я его не заметил. Сообщение провисело в моей ауре что то около двух дней, и я так бы и продолжал инстинктивно играть в прятки, если бы не эта девушка- привидение в белом и заварушка по дороге с дачи.
5 глава
Что ж, надо признать, они сработали нам на руку. Как, в прочем всегда – ни одно действие темных не делается без попущения Бога. Они могут сколько угодно делать вид, что они опережают нас, но на самом деле, Бог знает их действия наперед и только лишь попускает или нет происходить этому на земле. Темные чувствуют свое поражение, и именно поэтому предпринимают лихорадочные попытки свалить с этой планеты, о чем судорожно снимают фильмы последние несколько десятков лет. «План А» – не сработал, теперь все ищут «План Б». Но с этой планеты у них путь только один- в тартар, в вечный огонь. После Второго Пришествия. И они это знают. И именно поэтому столь отчаянно злы и так пытаются как можно больше уволочь за собой глупеньких душ. Людям сейчас даже не обещают несметные богатства за продажу души – несметные богатства тоже закончились, упс. Я видел гардеробщиц в театрах, продавших души. Что им пообещали? Мизерную зарплату, зато возможность облить каждого презрением за порванную петельку? А продавщицы в магазинах? Что им пообещали темные, если они не могут заработать даже на приличный маникюр? Таксисты, хамящие ради удовольствия? Банковские работники, профессионально и умело холодно игнорирующие все ваши вопросы? Тиктокеры, вытатуированные с ног до головы – единицы зарабатывают миллионы, остальные просто впустую подписали все эти контракты и продали души, тешась лучами славы «на час». Реперы, поющие про бабки и голых баб, с шестерками на лице-если бы вы знали, как недолго длится триумф от продажи души, всех вас ждут в аду, чтобы мучить вечно, когда вы обнаружите это, будет слишком поздно. «Эксорт- дивы», продающие души за брендовые сумки, «поющие трусы» , всех этих глупеньких девочек ждет такая же пустая внезапная смерть, потому что душа давно мертва, а тело все еще продолжает совращать идиотов, которые ведутся на блудные помыслы, за вами так же охотится тьма. «Бьюти-гуру», всех родов «инфлюенсеры», «инста-дивы*» (*Экстремистская организация, запрещенная в РФ), эти бесконечно медитирующие «йоги», если бы вы знали, как вы близки к краю пропасти, если бы вы это только знали, вы тут же бросили свое пагубное ремесло. Такое ощущение, что темные даже не предлагают особых благ за продажу души. Тупо вывесили контракт в интернет в общее пользование и считают идиотов, которые продают свои души «за так». Если нет даже искушений, то насколько нужно не соображать своим котелком вообще, чтобы продать свою душу? Отдать ее на вечное страдание, на вечное горение в адском огне просто потому, что было интересно, сработает или нет. И что, когда в аду кожа сдирается раз за разом, бесконечное количество раз, утешает ли экспериментаторов, что «сработало»? Учитывая, что чувствительность тела в аду сохраняется, где, в каком месте должны быть мозги у человека, чтобы он подписал эту хрень, это говно на палочке, этот договор? Что толкает людей делать это? Они же даже не искушаемы…Я каждый раз охреневал от масштабов оболванивания этих людей. Как жаль, что весь ужас содеянного до них дойдет только в аду, они осознают горькую правду о той непоправимой ошибке, которую они совершили. Мне было тяжело сознавать это, но здесь, на этой планете, мы можем спасти только одну душу – свою. Итак, я был не самым лучшим стрелком в «Королевстве», но все-таки, все-таки, я был не безнадежен – мне дали задачу. Моя душа была сосудом для светлых сил, я просто должен был подъехать в места предполагаемых событий и потусить там, чтобы сила небесная была во мне и могла шандарахнуть туда, куда надо. И тогда, когда надо. В общем-то, ничего сложного. Бог руководит тобой, ты выполняешь все его распоряжения, и вуаля – наше войско побеждает. Каждый человек влияет на исход битвы, даже если он думает, что у него мало сил или что он плохой воин. В руках Бога плохих воинов не бывает. Я натянул на себя рубашку, брючный костюм, не забыл пшикнуться своим любимым парфюмом с запахом морского бриза. Светлый – не значит не модный. «Быть можно дельным человеком, и думать о красе ногтей»(с). Но все хорошо в меру. Причесался, улыбнулся в зеркало. Улыбка вышла слегка дрожащей, и тогда я подмигнул сам себе и сказал, что все получится. Мы не всегда имеем рядом тех, кто может нам сказать это, и тогда мы сами должны позаботиться о себе. Потому что, кто, если не мы? Если рядом с вами нет того человека, который мог бы вас поддержать, знайте, что вы – этот самый человек. Даже если рядом нет друзей, любимых или родных или просто знакомых, способных сказать доброе слово, говорите слова поддержки сами себе. Знайте, что вы не одиноки – силы небесные следят за вами и поддерживают вас в каждый момент вашей жизни. Истинный воин не должен останавливаться даже тогда, когда он не слышит слов поддержки. Наоборот, для него это сигнал ускориться и быстрее идти к своей цели. Потому что именно в такие моменты тьма ждет, что вы сдадитесь. Будьте всегда в форме, идите вперед, не обращая внимания на обстоятельства, особенно, когда тьма очень хочет, чтобы вы сделали это. Я промониторил пространство перед дверью, потом тачку, было чисто. Купил кофе в хипстерском стаканчике, зашел в офис. Ох уж это нагромождение стекла и бетона, пропитанное нервами, криками, гневом, ненавистью, подсиживанием и истериками сотрудников всех рангов и мастей! Здесь я всегда чувствовал, что моя сила уменьшается процентов на тридцать сразу, уже на вертушках на входе, куда я прикладывал пропуск. Как будто вместе с электронным считыванием пропуска из меня выходила кровь. Необходимая утренняя сдача крови всех работников, без этого наше стеклянное чудовище не могло существовать. Капитализм питался кровью сотрудников, его задача была сожрать человека целиком, выдавая ему немного денег, чтобы создать иллюзию равноценного обмена, чтобы он сдыхал помедленнее, чтобы ни в коем случае не хватило сил на семью, хобби, религию, политику или что-нибудь еще, потому что лучший человек для капитализма – это полудохлый человек, отдавший все силы производству или офису, которому после работы ничего не хочется, кроме как уткнуться в диван. Я знал эту фишку, если бы не вера в Бога, я давно бы сдох. Потому что я видел, какие люди ехали со мной каждый вечер в лифте после работы – это были просто тени, а не люди. Это я не говорю про тех, кто засиживался допоздна – там были просто ходячие трупы. Вековые черные подглазники, серый цвет лица, дергающийся глаз, трясущиеся руки. Ничего не менялось десятилетиями, единственный прорыв был в Советском Союзе – там людей считали за людей, и весь мир ненавидел нас за то, что нам удалось это сделать. К сожалению, тьма быстро сориентировалась и развалила все, что строилось десятилетиями, и теперь вы вынуждены были хлебать большой ложкой горький капитализм, давясь им, глядя на безрадостную Америку и Европу, которые были им уже сыты по горло. Эх, «что имеем, не храним, потерявши – плачем»(с). Капитализм высасывал каждого человека до донышка, до смерти, если же силы еще оставались, каждый всегда мог рассчитывать на тяжелый физический труд, изматывающий ненормированный рабочий день и пару копеек зарплаты, как подаяния, чтобы не сдохнуть с голода.
6 глава
Я разрулил несколько срочных дел и неожиданно для всех написал заявление на отпуск с сегодняшнего дня и спешно ретировался. Сквозь стекло моего кабинета я видел недовольные лица моих коллег, планирующих разорвать меня на совещании – но я сделал финт ушами, взял отпуск и смотался. Не сегодня, мой серпентарий, не сегодня. В любой другой день я сделаю вид, что рад вашим тупым планам подсидеть меня, но не сегодня, не сегодня. Я выскочил в мою потайную кофейню рядом с офисом, она находилась крайне не выгодно, за поворотом от основной аллеи, где бродили толпы страждущих голодных сотрудников, они просто тупо не могли сообразить, что за углом может быть неплохое место, их мозг мыслил исключительно линейно. Я мог там спокойно зависать, не боясь быть застигнутым шефом или коллегами. Заказал кофе, уткнулся в него. Почувствовал, что мой ангел крайне настойчиво хочет пообщаться, открыл ему карты на телефоне. Маршрут показал, что я должен заехать домой, оставить тачку на парковке за несколько кварталов от дома («Почему там? далеко же»,– проворчал я, но ангел тут же пихнул меня в бок и этим заткнул меня), потом взять такси, мчать в аэропорт. По приезду в город тоже взять такси, мчать в неприметную гостиницу на краю города, остановиться там и ждать дальнейших распоряжений. Я хотел спросить, почему так странно все, но мне не дали говорить, заткнули мой рот и я услышал только одну фразу: «Так надо». Меня легонько пихнули в спину, я клюнул носом в чашку, что-то типа в режиме: «Допивай», что я покорно и сделал. Зашел на подземную парковку, сел в тачку. Ну что ж. Началось.
Я доехал до дома, прощупал все на вторжения – было чисто. Судорожно собрал сумку, сфоткал все утюги, электроплиты и чайники – я мог оставить что угодно включенным, себе я в такие моменты не доверял, поэтому перед аэропортами всегда все розетки фоткал. Потом можно было в самолете пересмотреть все фото и подумать: «Какой я молодец, все выключил, ничего не забыл». Надо сказать, это успокаивало нервишки – рекомендую этот лайфхак. Выскочил с сумкой, закрыл ключами дверь, а потом молитвой все входы и выходы в астрале, пусть взломщики помучаются. Помчался по маршруту приложения с картами в телефоне до парковки, кинул там тачку. Хвоста не было. Вообще, после этой бабы в белом и странного зеленого свечения тачки, темные попритихли, и больше ничего не происходило. Но это не должно было уменьшить мою бдительность, скорее, наоборот. Я взял такси и почти всю дорогу до аэропорта твердил Иисусову молитву. Аэропорт принял меня, как родного. Мда, наоставлял я тут следов, даже приятно. Трассирные следы моих посещений путались в многомиллионных линиях других пассажиров, но моя аура уверенно находила «свои», шла как собака по следу, и я чувствовал приток сил. Я любил это состояние «между» – когда ты застреваешь между прошлым и будущим. Потому что ни один человек в мире не возвращается из поездки таким же, каким уезжал. Аэропорты всегда были и есть грандиозными порталами, пограничной полосой между прошлым и будущим. Распечатал свой электронный билет, посмотрел на местный аттракцион – заматывание багажа прозрачной пленкой. Один человек заматывает, остальные смотрят за движением пленки, как котята за мячиком – внимательно, не отрываясь, разве что слюнка не капает изо рта. Это происходит от усталости и недосыпа – человека хлебом не корми, поставь в очередь и заставь на что-нибудь маятниковое глазеть – и вуаля, он тут же зазомбируется, ведь люди радуются любой возможности не думать. Даже такая мелочь, как обмотка чемоданов может служить добру или злу. Я проштамповался, постоял в вечно нервной очереди к рамке досмотра, где кричат, грубят и ящики бросают так, как будто началась Третья мировая война, где человек человеку – волк, «Вас здесь не стояло!», и все в таком роде. Прошел через рамку, ни один из моих амулетов не запищал, чему я был несказанно рад, я так устал оправдываться во всех аэропортах мира, доказывать, что я «не осёл». Вышел в огромный индустриальный зал, взял себе кофе на каком-то островке кафе. Сел за стойку с видом на самолеты. Эх, красивые все-таки белые железные птицы, как ни крути. Каждая компания думает, как бы их так раскрасить, чтобы выделиться – а они все красивые. И только Бог знает, какой из них суждено долететь, а какой – разбиться. Так чего же нервничать, страдать и бояться, если мы все – в руцех Божиих?
7 глава
Я еще подумал- подумал, и сожрал бургер. Гулять, так гулять. В самолете еще, неизвестно, покормят ли. Самолеты сейчас стали как маршрутки или поезда – все достают свою еду (ох уж эти запахи вареных яиц и жареной курочки!), из самолетного меню брать – для обычных людей слишком дорого. А эти дополнительные опции вроде платы за кресло – я уверен, что когда-нибудь они придумают лететь стоя, вот помяните мои слова. Ненасытное жерло капитализма сжирает всё подряд, и ему все мало и мало. В его глазах человек никогда не стоил больше чем вот эти вот цветные денежные бумажки. И вот я вынужден жрать бургер в аэропорту, потому что в самолете он будет дороже, плохого качества и вряд ли мне вообще достанется.
Я сел в самолет последним, не любил стоять в очередях. Очереди отупляют человека. Люди так истерично выстраиваются в самолет на посадку, и стоят, стоят в этой очереди с тяжелыми сумками в руках, как будто эта очередь – необходимая плата за полет. Сдача крови. Я не хотел никому ничего сдавать, поэтому я сидел в кресле до последнего. Я летел и ни о чем не думал. Мимо проплывали облака. Куда я лечу? Зачем? Что я буду там делать? Все эти вопросы мой мозг судорожно выдавал бы мне в такой ситуации еще год назад, но не теперь. Ооо, нет, не теперь. Теперь я был «сам с усами», я знал, что все в моей жизни предопределено, за мной и моим Путем следят добрые милосердные и милостивые глаза Бога, я был не в праве сомневаться. Если надо лететь – значит надо лететь. Если надо послужить пустым сосудом для светлых – значит, сделаю все, что смогу. Моя гордыня была давно запихнута в неприличное место, я больше не тянул одеяло на себя. Все, кто тянули одеяло на себя, надеялись, что максимум, что будет – они упадут с дивана, а по факту все они упали в ад. Я так не хотел. Нетушки, я так, постою в конце очереди, ничего со мной не сделается, гордыня моя не сломается об колено, потерпит. «Бог терпел и нам велел – потерпи»(с). Иногда тренировка долготерпения – это лучшее, что с нами могло произойти на этой планете. Стюардесса всем принесла воду. Вода – единственное, что было на этом рейсе бесплатным. Спасибо и на этом, как говорится. Благодарствую, что не стою, как в маршрутке, держась за поручень. Я почувствовал легкую вибрацию под полом, мгновенная боль в правом виске не заставила сомневаться – темные выследили меня и заявили о своем существовании. Они летели за моим самолетом, как летучие мыши в клипе Бритни Спирс «Ooops, I did it again»(с). Я не был удивлен, странно только то, что мне дали спокойно сесть на самолет. Скорее всего, их отвлекли наши. Мда, было неприятно. Использовали прямое давление, не заморачивались. Я тут же открыл молитвы на смартфоне, стал читать. Немного отлегло. Значит, рогатым очень не понравилось, что я лечу на место битвы. Я, не представляющий из себя ровным счетом ничего, всё-таки, являлся угрозой для них. Пустая громыхающая ваза, глиняный горшок, пустота, ничто – я представлял собой звенящее ничто. Воистину, если Богу нужно, то и палка выстрелит. Я был той самой палкой, абсолютным «ничем», которое в умелых руках было дополнительным оружием сверх установленного баланса сил. Сверх заявленного. Они посчитали всех боевых ангелов, а я не был ни ангелом, ни боевым. Я ехал как обычный турист. Ничто. Пустота. Пустотелая ваза. Глиняный горшок. Ничто. Единственное, что меня отличало от всех остальных людей – я тщательно охранял свои границы от сил зла. Я берег себя, чтобы никакая лярва, никакая темная сущность или бес не проникли в меня. Я боюсь, что это было единственное, чем я мог быть угоден Богу. Поэтому я молился и терпел это нападение, молился и терпел, и через какое-то время пришло облегчение. Ну что ж, «сверим часы»: они меня заметили. Они меня сопроводили. Они знают, куда я лечу. И, скорее всего, подозревают, зачем. Я обвел глазами салон, изо все сил напрягся, мониторя наличие темных. Вообще, такие вещи делаются при посадке, но я был слишком беспечен и занят перевариванием бургера. Мы платим за нашу беспечность каждый раз в обязательном порядке. Я должен помнить всегда, что беспечность – это тоже грех. В опасных ситуациях мы должны быть «мудры как змии»(Мф.10:16), а значит, уметь просчитывать каждый дальнейший шаг. Так почему же мы так часто надеемся на «авось». Мы долго запрягаем, а потом хаотически быстро едем неизвестно куда. Нам всем необходимо увеличить свою бдительность в последние времена. Кали-юга давно бушует на дворе, не будьте лопоухими младенцами, бдите! Я говорил себе это каждый раз и каждый раз косячил. Мне не хватало терпения видеть свои косяки, я раздражался, я сокрушался, я расстраивался, я ныл, я скорбел о них, я падал духом. Сколько же терпения было у неба для меня! Воистину, долготерпелив и милостив Господь. Я сцепил руки на груди, читая молитву, и не заметил, как самолет начал приземляться. Меня тряхануло так, что руки мои расцепились, и я ухватился за спинку кресла впереди сидящего. И мгновенно встретился с его лукавым взглядом. Темный сидел весь перелет впереди меня и давил меня прессом! И я ничего, ничегошеньки не заметил! Я аж закашлялся от возмущения. Вот жеж, блин, а?! Нулевой уровень подготовки, нулевой, первокурсники лучше меня варят башкой. Мониторил он салон самолета, ага. Тёмного под своим носом не заметил! Я быстро забрал свою сумку и вышел из самолета, чувствуя на своей спине буравящий взгляд парнокопытного. Но, что было делать, я несколько раз прожег свою ауру огнем и поставил зеркальную защиту, биться я точно не собирался. Если он хотел отожрать кусок моей ауры – как говорится, флаг в руки, все равно вечером во время вечерних молитв зеркально ему бы все прилетело обратно. И, мне кажется, он понимал это и больше не использовал пресс. Пустой глиняный горшок тоже мог быть хорошим оружием, если им стукнуть по темечку.
