Мария Озерецковская
Камеристка
– Я должен это выпить? – принц был совершенно не в восторге от такой перспективы.
– Пей, и я буду видеть твоими глазами, – объяснила Кара, а королева ободряюще кивнула.
Тяжело вздохнув и зажмурившись, он затаил дыхание и осушил посудину. На вкус варево оказалось даже ещё хуже, чем на запах, так что Эйнару показалось, что его внутренности вот-вот попросятся наружу.
Голова внезапно закружилась, а все звуки как будто исчезли. Последнее, что он услышал, был голос Альвы, зовущий его по имени.
***
Когда он открыл глаза, руки сжимали рукоять клинка. Все вокруг было затянуто тёмной пеленой, через которую изредка прорывались неясные вспышки света. Он слышал голоса, множество голосов.
Вдруг темнота словно раздвинулась в стороны, и в проёме показалась река. Звуки разом исчезли. Там, по пояс в воде, стояла Бирна в белом платье и с букетом полевых цветов в руках. По бледности лицо матери едва ли уступало одеянию, с тугих чёрных кос капала вода.
Эйнар прекрасно понимал, что это видение, но всё равно инстинктивно бросился навстречу, откинув ненужный меч. Королева выставила вперед руку в предупреждающем жесте и, когда он остановился, указала пальцем куда-то в сторону берега.
Темнота вновь расступилась, и принц увидел… себя. Двойник как ни в чем не бывало закидывал в воду удочку, насвистывая себе под нос. От него, со странной улыбкой, отдалялась Сирша, но, завидев куст брусники, внезапно остановилась и помедлила в нерешительности.
Эйнар уже знал, что должно случиться: сейчас она примется собирать ягоды, а он кинется спасать девушку от медведя. Зверь уже показался из леса. Он ступал совершенно бесшумно, двигаясь лениво и неспешно.
Вот Сирша заметила опасность и замерла, застыла в немом испуге.
«Сейчас, сейчас. Он захочет удостовериться, не ушла ли она слишком далеко, и спасёт её». Но двойник продолжал увлечённо рыбачить, не глядя в их сторону.
Эйнара прошибла паника. «Позови его! Нет, кричать нельзя, иначе зверь нападёт… Но что же делать?»
Принц огляделся в поисках брошенного оружия, но меч исчез, словно его и не было.
Он обернулся, ища поддержки. Бирна не отрываясь следила за приближающимся медведем. Наконец она перевела взгляд на сына и указала на него бледным пальцем.
И в этот момент Эйнар чётко понял, что от него требуется.
Он побежал прямо на зверя. В груди нарастала ярость, заглушая боль расширяющихся костей.
Теперь уже Эйнар сам был медведем. Все мысли из головы исчезли, кроме одной: нужно убить того, второго.
Сирша обернулась в его сторону и испуганно закричала.
– Эйнар! Эйнар, очнись!
Принц с трудом открыл глаза. Он лежал на полу. Альва, стоя на коленях, осторожно поддерживала его голову.
С другой стороны, скрестив ноги, старая ведьма задумчиво смотрела на едва тлеющее в камине пламя. На её согнутой в локте руке сидел ворон, которого Кара кормила сахаром.
– Хлопчик… Выйди-ка, подыши свежим воздухом. Оклемайся. Надобно нам покумекать с внученькой.
Эйнар догадался, что от него просто пытаются избавиться, но спорить не хотелось. Не без труда поднявшись с земляного пола, принц скрылся за дверью.
Старуха повернулась к Альве:
– Не тебя он любит.
– Знаю.
– А кого – знаешь?
Королева кивнула.
– И все ещё хочешь помочь… – Кара вздохнула. – Я всегда говорила: ведьмы из тебя не получится, слишком ты добрая, – она разочарованно сплюнула.
– Ты скажешь, что делать?
– Куда я денусь, – пробурчала старуха, всем своим видом выражая неодобрение. – Коли знаешь, что за бестия его увела, тем лучше. Хлопчик твой места себе не находит, боится её реакции, боится зашибить по неосторожности… Пытался спасти девку от угрозы, а сам стал для неё угрозой.
Альва задумчиво кивала.
– То есть решение очень простое – прийти к взаимопониманию? Она должна принять его, только и всего?
Ведьма фыркнула.
– Если бы это было просто сделать, жены не убивали бы своих мужей, – Кара многозначительно подняла бровь. – На самом деле есть три варианта. Либо гармония, либо разрыв.
Они помолчали.
– А третий?
Старуха, кряхтя, встала и, взяв кочергу, принялась ворошить угли в камине.
– Возможно, его мозги встанут на место, и он поймёт, что оборотничество – это дар, а не проклятье, – ведьма покачала головой. – Но в это я мало верю. На твоём месте, я бы спровоцировала ссору и разрыв. Чтобы парень мог пригодиться, лучше избавиться от отвлекающих моментов, думаю, ты сама понимаешь.
Альва вышла из хаты с нечитаемым выражением лица. Принц поднялся с травы.
– Что сказала?
Она скрыла остатки волос под капюшоном.
– Надежда есть. Вариантов много, нужно понять, какой осуществить быстрее…
Королева, конечно, лукавила. Она уже знала ответ.
Глава 13. Решение
Барон муштровал рыцарей с рассвета до заката, так что к концу дня многие из них на негнущихся ногах почти выползали с полигона. Альве немедленно докладывали о прибытии очередной партии новобранцев, вместе с принцем она занималась их учётом и экипировкой.
Уже через неделю войско должно было поделиться на две части, младшую из которых предстояло тренировать Эйнару с тремя наиболее бывалыми рыцарями. Он сомневался, что сможет справиться с толпой задиристых юнцов. Альва учила принца контролировать эмоции, их эксперимент подходил к завершению.
Сирша выполняла роль завхоза, ездила по складам и производствам, распределяя заказы на поставку оружия и доспехов.
Все в королевстве были невероятно заняты: перед угрозой вооруженного вторжения прочие проблемы отходили на второй план. Желающие оказать помощь столице стекались из самых дальних городов. Каждый понимал – если Хайл не выстоит, падёт весь Крэннест.
Сирша сразу заметила перемены в своей Госпоже. После совместной поездки куда-то с Эйнаром, королева мало того, что лишилась доброй половины своих знаменитых волос, так ещё и стала рассеяннее и задумчивее обычного. Они с принцем всё чаще запирались в тронном зале или библиотеке, а то и вовсе пропадали где-то часами. Червячок беспокойства уже давно засел в голове у Сирши и теперь начал проедать себе дорогу наружу.
Камеристка решила пока ничего не предпринимать и смиренно ждала события, которое переполнит чашу её терпения. Это случилось довольно скоро.
В один из дней Альва внезапно вызвала девушку к себе и предложила вместе поприсутствовать на тренировке рыцарей.
– Надо показать, как мы ценим их старания, так сказать, задать стимул.
Она повязала волосы лентой. После похода к бабке, королева перестала нуждаться в чьей-либо помощи с причёсками. Сирша кивнула.
– Как одеться?
– Покрасивее. Но не вызывающе!
Сделав реверанс, камеристка отправилась выполнять приказ: дергающееся нижнее веко Альвы, очевидно, показывало, что сейчас она не потерпела бы возражений.
Через час обе дамы, затянутые в однотонные платья, направились в сторону тренировочной площадки. Королева махнула рукой на предосторожности – все придворные мужчины были заняты более важными делами – так что они шли без охраны. За всю дорогу не прозвучало ни слова.
Не дойдя до полигона пары ярдов, Сирша услышала звон оружия и крики: рыцари трудились вовсю.
Тренировочная площадка находилась в некотором отдалении от дворца, ближе к лесу, и представляла собой почти идеально круглый кусок земли, огороженный с двух сторон остатками городской стены.
Во времена Гваэда Хайл делился на две части: придворцовую, со всех сторон защищённую каменной оградой, и приморскую, где жила большая часть населения. Старый король понимал, что правитель из него получился так себе, и панически боялся восстания. А потому простым подданным оказаться за территорией стены возможно было лишь благодаря личному приглашению Его Величества.
Альве такое разъединение с народом казалось большой ошибкой и глупостью, и ограду разрушили сразу после её коронации. Но теперь… Сирша задалась вопросом, жалеет ли госпожа о своём решении. В конце концов, гораздо спокойнее укрыться от надвигающегося неприятеля за крепкими стенами, чем встречать его на голой земле. Выстроить ограду заново они бы уже не успели. О былой защищенности Хайла напоминали только её жалкие остатки вокруг полигона.
Альва повела камеристку вокруг стены. Они поднялись по деревянным ступеням на небольшой свежесделанный помост, где в воинственной позе уже стоял сэр Дваин. Сурово сдвинув брови к переносице и скрестив руки на груди, барон, словно коршун, внимательно следил за каждым из своих подопечных.
Рыцари были так увлечены тренировкой и желанием впечатлить придирчивого командира, что появления дам никто не заметил. Однако Дваин сразу же обратил внимание на гостей. Он вежливо поклонился и отошёл с королевой в сторону. Сирша осталась стоять в тени, опершись спиной о заросшие плющом камни, и наблюдала за мужчинами. К её некоторому удивлению, мечи у всех были настоящие. Она могла представить, как ломило тело после дня размахивания такой громадиной.
«Надеюсь, у них бывают выходные».
Светило солнце, рыцари сражались без обмундирования, а кто – и без рубашек. Звон стали перемежался с рычанием и криками: выкладывались в полную силу, не халтуря.
Девушка невольно засмотрелась на одного светловолосого воина. Широкоплечий, в распахнутой на груди рубашке с закатанными рукавами, он двигался невероятно слаженно. Без лишних движений парень делал ровно столько, сколько требовалось, чтобы не попасть под удар, и сам успевал совершать точные выпады. Очевидно, он не был новичком, одежда на нём выглядела абсолютно сухой.
Внезапно его напарник – сухой и длинный бородач – неловко развернулся, потеряв равновесие, и оказался в максимально уязвимой позиции. Вместо того, чтобы нанести решающий укол, светловолосый помедлил несколько секунд, словно его ослепило солнце. За это время бородач успел прийти в себя и восстановить защиту. Светловолосый бросил какую-то фразу, и оба заухмылялись.
Сирше пришлось напомнить себе, что бой тренировочный, и ни у кого нет цели зарезать своего товарища, но она не могла не восхититься поведением парня. Он не стремился к превосходству, а работал на успех команды.
Королева с Дваином тем временем пришли к какому-то решению, и Альва шагнула на залитый светом край помоста. Она ничего не сказала, просто встала, разгладив складки на платье, и принялась ждать, пока на неё обратят внимание.
Случилось это довольно скоро: сперва один рыцарь, краем глаза заметив новую фигуру, остановился, затем его напарник. В какие-то несколько мгновений весь шум на полигоне замер. Все смотрели на королеву.
Та, к удивлению Сирши, улыбнулась и заговорила, не повышая голоса:
– Приветствую вас, славные рыцари Крэннеста, защита и сила нашего королевства.
Мужчины приветственно закричали.
– Сэр Дваин любезно согласился на моё предложение дать вам немного отдыха, поэтому сегодня вечером все приглашаются во дворец на пир в честь вашего упорного труда.
Вновь раздались крики, несколько удивленные, но уже гораздо более радостные.
Альва продолжила:
– До заката вы все свободны, проведите время с семьями и наберитесь сил для предстоящего веселья.
***
Зала была полна народу, пир уже начался. В основном то были рыцари, и, кроме королевы, Сирша оказалась единственной женщиной. Благо еды на столе было достаточно, так что приход камеристки почти никого не заинтересовал. Лишь пара-другая глаз оторвались от блюд, чтобы, бегло взглянув на девушку, вернуться к прежнему занятию. Но Сирша всё равно чувствовала себя неуютно.
Королева сидела во главе стола. По правую руку от неё был Эйнар, по левую – сэр Дваин. «Так вот зачем всё это… Альва решила наконец-то ввести в дело второго командира». Благоразумно решив не путаться под ногами, девушка принялась искать место на некотором расстоянии, но в безопасной близости от троицы: мало ли что может случиться в полном зале мужчин, налегающих на вино.
В глаза бросился тот самый светловолосый рыцарь, которого она заприметила на полигоне. Он казался безопасным компаньоном на этот вечер.
Заметив Сиршу, тот немедленно поднялся, отодвигая для девушки высокий стул.
– Леди Торнвильд.
Брови взметнулись в удивлении:
– Вам известно моё имя?
– Кто не знает прекрасную компаньонку Госпожи, – рыцарь сдержанно улыбнулся.
Сирша почувствовала, как кровь прилила к щекам. Его голубые глаза пронизывали насквозь.
– Простите мои манеры! – спохватившись, он склонил голову. – Лоран де Бон, к вашим услугам, миледи.
Девушка смущённо кивнула, молясь, чтобы Лоран наконец сел, пока они не привлекли к себе нежелательного внимания. Вернее, внимание одного конкретного принца…
Де Бон бесшумно занял своё место и сразу наполнил её кубок. Сирша благодарно улыбнулась, делая большой глоток. Светские беседы никогда не были её коньком, так что вино пришлось как нельзя кстати.
– Видел вас на полигоне, – Лоран последовал её примеру, сжав кубок длинными пальцами. Камеристка невольно отметила отсутствие кольца.
– Вы достойно сражаетесь.
Он широко улыбнулся.
– Вы мне льстите.
Де Бон принялся расспрашивать её о подготовке к близящемуся сражению и поделился собственными предположениями.
– Ансгар вряд ли слишком серьёзно относится к делу, – он разрезал большой кусок баранины, аккуратно орудуя приборами. Их сосед напротив ел мясо прямо руками. Сирша отвела взгляд. – Учитывая его неуважение к королеве, скорее всего он даже не берёт в расчёт возможность сопротивления.
Тут она была согласна. Ансгар производил впечатление чересчур самоуверенного человека… Да и сын в этом плане не так далеко от него ушёл.
– Кстати говоря, – Лоран снова подлил ей вина. – Что это за господин беседует с нашими предводителями? – он кивнул в сторону Эйнара.
– Виконт Эйфорд Рой, – нашлась девушка после короткой заминки. – Давний друг госпожи Альвильды, прибыл помочь с организацией сражения.
– Вот как… – де Бон нахмурился, не стесняясь разглядывая принца. – Кажется, я мельком слышал о его приезде.
– Думаю, в ближайшее время королева представит его рыцарям, – Сирша поспешила сменить тему и ляпнула первое, что пришло в голову: – Скажите, Лоран, вы разбираетесь в лошадях?
Оставшееся время они обсуждали зависимость скорости и характера животных от породы. Девушка попала в точку – у его отца была своя конюшня.
Наконец, после ещё трёх или даже четырёх бокалов, Лоран встал из-за стола. Увлекшись беседой, камеристка не заметила, как в зале стало очень шумно.
– Боюсь, вынужден отклоняться: ещё пара бокалов, и на завтрашнее собрание я смогу только приползти, – он широко улыбнулся. – Благодарю за приятный вечер в прекрасной компании, – де Бон поцеловал девичью руку горячими губами.
– Взаимно, сэр Лоран.
Провожая глазами его широкую спину, она почувствовала, как горит лицо.
Затылок словно прожгли взглядом. Сирша обернулась и заметила одновременно две вещи: загадочную улыбку Альвы и побелевшие костяшки принца на крепко сжатых кулаках.
«Ох, не к добру всё это…»
Девушка ждала окончания банкета, чтобы поговорить с Эйнаром. За это время она успела не только протрезветь, но и заскучать, чего нельзя было сказать об остальных: кажется, веселье только набирало обороты. Голоса становились громче, кто-то жарко спорил, расплескивая вино, кто-то травил анекдоты. Конечно, нашлись и клюющие носом, не справившиеся с количеством выпитого, но хотя бы драки ничего не предвещало.
В присутствии королевы рыцари всегда стараются вести себя прилично, однако ручаться за сохранение атмосферы после её ухода Сирша не решалась…
Наконец камеристка не выдержала и всё же встала из-за стола. Время приближалось к полуночи, а она была не готова торчать в зале до конца банкета. Ни на кого не глядя, девушка направилась к дверям, уверенная, что останется незамеченной.
Сон настиг её, как только голова коснулась подушки, зато утро встретило головной болью. С трудом разлепив глаза под настойчивый стук в дверь, Сирша пошла открывать наглому нарушителю спокойствия. То была одна из служанок, получившая чёткие распоряжения от королевы поднять девушку во что бы то ни стало. Через час намечалось официальное собрание, на котором рыцарям будет представлен новый командующий.
Тяжело выдохнув сквозь зубы, Сирша приняла от служанки платье и захлопнула перед ней дверь, в несколько грубой форме отказавшись от помощи с туалетом.
Голова раскалывалась адски. На прикроватной тумбочке стоял кувшин с водой, заботливо оставленный прислугой прошлым вечером, и камеристка принялась приводить себя в порядок, склонившись над медным тазом.
Волосы были уложены, платье надето, а опухшее лицо приведено в более-менее приемлемый вид.
Чертыхаясь, Сирша с трудом затянула тугую шнуровку на спине, пожалев, что отказалась от помощи.
В дверь снова постучали. Камеристка в удивлении вскинула брови: уж слишком быстро боги отозвались на её страдания. На этот раз в коридоре ждал Баль. Поклонившись девушке, он протянул небольшую деревянную шкатулку со словами «От Её Величества». Стоило Сирше принять подарок, как дворецкий поспешил ретироваться.
Шкатулка была выложена красным бархатом, на котором покоилось внушительных размеров циркониевое ожерелье. Под ним оказалась маленькая записка, выведенная ажурным королевским почерком: «Надень на приём».
Почти прозрачные розоватого оттенка камни хорошо сочетались с тёмно-бордовой тканью платья.
Время ещё оставалось, и, оглядев себя со всех сторон в зеркале, Сирша решила проветрить голову. Спускаясь по широкой лестнице к главному входу, камеристка думала о приятной садовой прохладе и спокойной глади озера.
Не успела она пересечь экипажную дорожку, чтобы добраться до первой аллеи, как её окликнули:
– Леди Торнвильд! Какая встреча!
Непроизвольно поморщившись, Сирша тем не менее узнала голос и изобразила приветливую улыбку:
– Сэр Лоран, а вы какими судьбами?
Рыцарь был при полном параде: чисто выбритый, в зелёном сюртуке и блестящих ботфортах.
– Так на собрание прибыл, – несколько неуверенно ответил де Бон, явно застигнутый врасплох таким вопросом. – Вас разве не уведомляли?
Сирша мысленно отругала себя за идею покинуть спальню. Похоже, парень не заметил её желания побыть в одиночестве. Что ж, придётся потерпеть неожиданную компанию.
– Конечно, я буду, – она выразительно подняла брови. – Только вот начало через четверть часа, и я решила пока прогуляться к озеру.
– Значит, я могу вас сопроводить!
Снова мимо. Камеристку уже начинало раздражать это его воодушевление.
«Он же выпил в два раза больше меня, и хоть бы что».
Едва сдержавшись, чтобы не закатить глаза, она взяла Лорана под услужливо подставленный локоть.
– В таком случае идёмте вместе.
Эйнар спрятал в карман часы на золотой цепочке – подарок сэра Дваина по случаю знакомства и будущего сотрудничества.
Стоя напротив окна, выходящего в сад, он очень хорошо видел, как тот самый светловолосый парень, что обхаживал Сиршу весь прошлый вечер, галантно подставляет ей согнутую в локте руку. Как она, улыбаясь, берётся за неё, и они вместе направляются сквозь деревья вглубь сада. До боли сжав кулаки, принц принялся считать вдохи.
Раз. Два. Три. На шестом за спиной послышались шаги. Несколько мгновений Эйнару казалось, что у него двоится в глазах.
Баль почтительно склонился, заведя руки за спину.
– Господин. Пора.
Принц прикрыл глаза, отгоняя образ идущей под руку пары, и пригладил волосы. Руки у него слегка дрожали.
Вслед за Балем он направился в тронный зал, куда медленно стекались вчерашние гости. По их настроению и внешнему виду было не сложно угадать, кто накануне сколько выпил.
Баль занял свое место дворецкого слева у дверей. Зала быстро заполнялась – рыцари выстраивались в две шеренги справа и слева от трона. Последними вошли четверо: Сирша с раздражающим светловолосым парнем и королева под руку с бароном, опиравшимся на трость.
На Альве было блестящее серебристое платье с длинным шлейфом, высокую причёску удерживала золотая диадема. Сэр Дваин облачился в парадный сюртук со всеми своими наградами и, судя по всему, даже подкрутил усы.
Рыцари оставили спутниц, заняв места в начале шеренги. Королева с достоинством поднялась на трон, слева от которого по договоренности уже ждал Эйнар, а справа встала Сирша.
От взгляда принца не ускользнуло поблескивающее в её декольте ожерелье. Пришлось приложить усилие, чтобы сохранить лицо.
Рыцари склонили головы перед правительницей, она мягко кивнула в ответ.
– Приветствую вас, господа, – по её лицу было видно, что королева собирается говорить четко по делу. – На повестке дня распределение войск и знакомство с новым главнокомандующим.
Все взгляды устремились на Эйнара.
– Виконт Рой, – уголок её губ едва заметно дернулся, – возьмёт на себя дальнейшую подготовку новобранцев. Совместно с сэром Дваином мы назначаем его помощниками сэра де Бона и сэра Форта. Господин барон же с остальными опытными рыцарями будет разрабатывать план сражения.
Королева говорила что-то ещё об уровне подготовленности армии, зачитывая с поданного Балем листа отчёт Сирши о количестве имеющегося снаряжения.
Камеристка не совсем понимала смысла своего присутствия на этом собрании, впрочем, как и на последних двух до этого. Разумеется, она собиралась участвовать в битве, но её задача была совершенно четкой: защищать королеву.
Сирша мысленно злорадствовала, представляя вытянутые лица присутствующих, если им удастся узнать её на поле боя. Правда, такое может произойти лишь в исключительном случае: Альва дала ей конкретные инструкции, а также оставила заказ на легкий мужской доспех. Девушке ещё предстоит в нём потренироваться…
Краем уха Сирша уловила, что принц называет какие-то фамилии, и шеренги рассыпаются на группы. «Отсеивает “своих”».
Она знала, что армия насчитывает сорок рыцарей-профессионалов и ещё около сотни добровольцев. Готовой экипировки – человек на восемьдесят, не больше. Все крупные предприятия Крэннеста уже получили заказы на обмундирование, но успеют ли они закончить в срок – большой вопрос. Если бы им удалось хоть как-то узнать примерное количество нападающих… Она была уверена, королеву занимали те же мысли.
Слева послышался шорох платья – Альва покидала залу, предоставив мужчинам все дальнейшие хлопоты. Камеристка подождала, пока серебристый шлейф соскользнет с последней ступеньки и последовала за госпожой. Рыцари неестественно выпрямились и развернулись лицами к дверям. Сирша чувствовала, как чьи-то глаза прожигают дыру в затылке.
Она долго думала, что делать с принцем и его внезапным предложением. Когда их взгляды случайно пересеклись сегодня на собрании, его лицо стало холодной маской. Камеристка не понимала этой перемены в их общении.
Тем же вечером они случайно столкнулись в общем коридоре. Сирша спускалась к ужину, а принц возвращался с тренировки. Простая серая рубаха была полурасстёгнута, рукава закатаны до локтей. Эйнар выглядел измотанным, его тяжелые шаги гулом отзывались от дворцовых стен.
Когда принц заметил девушку, на его лице сразу отразилось, насколько он не рад этой встрече.
– Твоя светлость, – Сирша склонилась в реверансе, намеренно придерживаясь этикета. Она тоже была не в восторге.
Эйнар не ответил. Какое-то время они молча стояли напротив друг друга, прежде чем прозвучал его вопрос:
– Почему ты позволила ему сопровождать тебя?
Девушка не сразу сообразила, в чем дело.
– Не понимаю, о чем ты.
Принц вздохнул и устало потер переносицу.
– Новое ожерелье?
– Подарок королевы, – согласилась Сирша. – Нравится?
– Нет.
Девушка шагнула в сторону, пытаясь пройти, но Эйнар загораживал ей дорогу и, судя по всему, даже не думал посторониться.
Его хмурое лицо выражало враждебность, к чему Сирша совершенно не привыкла. Она не понимала причины таких чувств.
– В чём дело?
Он пошарил по карманам, доставая трубку. Как будто искал, чем занять руки.
– А то ты не знаешь.
Парень зажал мундштук зубами и принялся забивать чашу, придерживая её двумя пальцами.
– И что ты нашла в этом де Боне?
Камеристка нахмурилась.
– Я бы не советовала здесь курить.
В ответ Эйнар усмехнулся и чиркнул спичкой.
– Ты уходишь от ответа.
– Я тебя предупредила, принц.
Глядя в её зло прищуренные глаза, он помедлил. Рука замерла в дюйме от трубки.
– А что ты можешь сделать? – парень нахально улыбнулся. – Я в два раза сильнее.
От такой наглости она опешила и не нашлась с ответом.
Удовлетворённо хмыкнув, Эйнар с наслаждением затянулся.
Сирша недовольно скрестила руки на груди. В самом деле, что она могла против него?
– Ты не ответила. На счет Лорана.
– По-моему, тебя это не касается, – процедила она сквозь зубы.
– Так я и думал. Кроме смазливого лица, в нём нет ничего примечательного. Он никакой.
Тут Сирша не выдержала.
– Зато ты – сплошная примечательность! – она кипела от злости. – Самовлюблённый, нахальный… Ревнивый! С тобой вообще невозможно нормально общаться!
Эйнар улыбнулся.
– Вот видишь, сколько всего приходит в голову, когда ты думаешь обо мне! А о Лоране даже сказать нечего.
Камеристка задохнулась от возмущения.
– Ты просто невыносим…
Самодовольно ухмыляясь и дымя трубкой, принц прошёл дальше по коридору.
– Но признай, ты всё равно без ума от меня, – со смехом бросил он через плечо.
На языке вертелась уйма бранных слов, но Сирша сдержалась, чувствуя, как от гнева краснеют лицо и шея.
Дождавшись, когда шаги стихнут в конце коридора, она дала волю эмоциям.