Мария Максонова
Попаданка в сильфиду
Глава 31
Бегство – проявление трусости, слабости. Самый страшный грех для орков.
Племя за моими плечами застыло, будто все они забыли, как дышать от такого страшного удара. Люди бежали к своему отряду с дикими криками паники, словно дети, испуганные случайно разбуженным медведем. А за ними следом неслись орки из чужого племени: огромные, тяжелые, неповоротливые, раззадоренные сражением и чужой трусостью. Они спотыкались и падали, натыкаясь на кочки и рытвины, через которые люди ловко перепрыгивали или обходили стороной.
Мои губы сами собой растянулись в жесткой ухмылке. Медведи не были по-настоящему хорошо натренированным отрядом. Не знаю, кто научил их этой тактике, но они оставались простыми орками – эмоциональными, легко поддающимися провокациям. Их группа растянулась через всю Арену: самые быстрые почти добрались до тыла Соколов, а задние ряды не торопились наступать, их не коснулась провокация, и они недоуменно оглядывались и пытались восстановить строй. Но было поздно.
– Сейчас! – выдохнула я, и Бранлис закричал мне синхронно.
Резко развернулись Соколы, растеряв и запал борьбы с Койотами, и желание смеяться. Люди прыснули в стороны с дороги, и в Медведей полетели камни и комья земли, в самую середину их отряда. Те, что были в середине автоматически отшатнулись назад, деля группу пополам, а те, что были в арьергарде, не успели сообразить, что происходит и затормозить.
Люди, только что бежавшие от них в панике, с жесткими усмешками вновь набросились на своих противников. Не пытаясь победить, лишь отвлекая, пока Соколы и Койоты, смешанные единым отрядом, успеют подойти.
Кровь Медведей полилась на Арену, радуя орчьих духов. Хотя в бою и было разрешено холодное оружие, цели убить не ставилось, только победить. Смерти на празднике были скорее нонсенсом и волей Богов, чем осознанным решением. Поэтому же на Арене не использовали луки со стрелами или метательные копья – их невозможно контролировать, их сложно отбить. В бою орки старались друг друга обездвижить и заставить признать поражение: перебить сухожилия, выбить оружие, приставить меч к горлу и заглянуть в глаза – чтобы противник отвел взгляд. После этого орк не поднимался, не оказывал сопротивления. Я так и не поняла, как это работало, но это было не правило игры, а какой-то их инстинкт, который невозможно нарушить. Никто, даже в пылу боя, даже очень сильно разозлившись, не пытался оспорить свой проигрыш.
Я с улыбкой наблюдала, как совместный отряд Соколов и Койотов расправляется с передовой частью Медведей. Военная хитрость сработала как по нотам, доказывая, что этот день был прожит не зря. Сколько нервов нам с Бранлисом стоило заставить всех действующих лиц действовать по плану – уму непостижимо. Доказать каждому орку: СакрКрушу, который стал предводителем отряда Соколов, и КлисКайю – главе Койотов, что работать нужно вместе, потому что иначе Медведи их сомнут. Хорошо, что Лис успел подружиться и с соседями тоже, и нам удалось уговорить их, что куда больше чести в том, чтобы одолеть всесильных Медведей, которые выигрывают на соревнованиях уже несколько лет подряд, чем заниматься дрязгами друг с другом, пока главный противник ни придет и ни раздаст всем люлей.
Я перевела взгляд на вторую часть отряда Медведей – те так и не ввязались в драку, вместо этого опять собрались, пытаясь восстановить боевой порядок. Было видно, что, несмотря на старание, многие орки хотят не стоять на месте и медленно двигаться отрядом, а бежать и спасать своих сородичей, но что-то было там, что их держало. Кто-то, кто знал как делать правильно, как максимально использовать все возможности орков.
Я, сощурившись, оглядела отряд. Лидера было не видно, но он был там. От группы осталась дай бог половина, но в строгом строю и они представляли большую опасность.
Однако, заметив, что случилось, остальные племена тоже осмелели. Победить непобедимых Медведей, пусть даже не в одиночестве – это куда большая честь, чем сражаться друг с другом. Поэтому несколько племен перестали драться между собой и подошли к сплоченному отряду Медведей с разных сторон, кружа, будто шакалы. Вот один не выдержал, закричал-напрыгнул… резкий удар, парень падает на землю, заливаясь зеленой кровью. Я поморщилась. Остальные тоже не остались в стороне, орки напрыгивали, пытаясь проломить «коробочку» с разных сторон. Кому-то удавалось нанести урон, но Медведи уже собрались, сосредоточились и действовали четко: раненного утаскивали внутрь группы, чтобы подлечить, а здоровая замена вставала на его место. А вот тела их противников так и оставались валяться под ногами у их собратьев. Лечить их не торопились, да и возможности не было – все заняты нападением, а значит и вероятность смерти куда выше.
Соколы и Койоты окончательно разобрались со всеми Медведями из оторвавшегося арьергарда, и проигравшие, помогая друг другу, понуро отошли к границе Арены, освобождая пространство. Только вот что теперь делать с остатками Медведей? Они явно больше не поддадутся на провокацию и не позволят себе разбить строй.
Я задумчиво прикусила губу, пытаясь сообразить, что делать. Неужели Медведи сумеют-таки с помощью одной своей тактики победить остальные племена, даже когда их осталось вполовину меньше прежнего?
/\/\/\
«Нужен новый план», – билось в голове, пока Соколы пытались как-то подобрать стратегию на практике. Несколько неудачных заходов то с одного бока, то с другого, ни к чему не привели. Стали заметны и минусы тактики медведей – из-за того, что они были окружены и лишены абсолютного преимущества, то не могли добить своих противников, так как для этого нужно было нарушить строй. Обычно Медведи работали группой, наносили противникам ранения, добивались преимущества, а потом все же расходились, чтобы закрепить успех и зафиксировать победу. Теперь же противников вокруг было слишком много, чтобы это себе позволить. Остальные племена, правда, быстро вновь охладели к идее поучаствовать в победе над Медведями, но было очевидно, что при случае они воспользуются случаем. Репутацию Медведей удалось пошатнуть, но не сломать.
Если бы было больше времени, мы могли бы использовать ту же тактику, да еще и щиты добавить, но работать строю, не мешая друг другу, нужно было уметь – нужны тренировки. К тому же, когда мы провели эксперимент днем, оказалось, что в бою орки подобны разозленным диким животным – они не умели работать даже парами, старались расходиться подальше, потому что в пылу боя могли отмахнуться и от своего, не обращая внимания, что в руках остро наточенный меч. Так просто их в коробочку было не поставить. Люди могли, но тоже не специализировались на бою в строю – наемники, а не солдаты.
Я заметила, как в очередной раз дернулся один из орков, подзадоренных боем, пытаясь покинуть строй Медведей – строгий окрик заставил его остаться на месте. Я успела заметить голову орка, стоящего в центре: хвост черных волос на макушке, выбритые виски. Теперь уже я наблюдала за ним прицельно, и видела, как холоден он, ведет себя спокойно, безэмоционально, будто не чувствует того накала, как остальные. И руководит, отдает четкие приказы, постепенно, почти незаметно, наступая на Соколов. По шагу, по полшага двигаясь вперед.
Они прижмут их к границе Арены, чтобы за спинами отряда было их племя, чтобы навязать прямое столкновение, а потом разобьют – поняла я. Когда запахнет жареным, Койоты уйдут к своим, а вот Соколы в сторону не отступят. Одно дело совершать маневры, согласно плану, а совсем другое – уйти в сторону, спасаясь от врага. Это трусость, а трусость хуже смерти.
Эта перспектива появилась перед внутренним взглядом, словно проторенная дорога. Одна из многих, но самая вероятная, просчитанная. И чем дольше я думала, тем больше разных вариантов раскрывались передо мной. Разные дорожки вели из текущего момента в будущее, но все они приводили к проигрышу рано или поздно. Если бы изменить орков, если бы внушить им другие мысли, другой образ действий… но это невозможно.
Еще, еще, и снова… а если… нет… все едино…
Солнце почти скрылось за горизонт, погрузив Арену в сиренево-малиновые сумерки. Очередная попытка пробить брешь в обороне Медведей, ничем не отличающаяся от других, бессмысленная. Моя расчетливая внутренняя сущность поморщилась раздраженно. Нет большей глупости, чем делать одно и то же, каждый раз надеясь на разный результат. «Но если остановиться, Койоты уйдут, они уже готовы уйти», – тут же добавил расчетливый разум. Совсем немного осталось, последние шансы тают, время принятия решения на исходе.
Бранлис возглавляет правый фланг – пытаются пробить брешь… возможно, хороший вариант. Вот там двое орков с лицам чуть более землистого цвета – они пострадали при предыдущих нападениях. Орки закрывают магией раны, но потеря крови и воспаление никуда не уходят. Два раненных рядом – это шанс, да, Лис, очевидно, это тоже замечает.
Он ведет свою часть отряда, отвлекает, ударяет по крайнему в ряду. Потом возврат, едва заметные переглядки с одним из орков, и они разворачиваются и слаженно нападают на двоих раненных…
Алая пелена падает перед глазами. Я вижу, как резким движением один из раненных отступает в сторону, а из-за его спины высокий орк с длинными руками делает резкое рубящее движение огромным палашом. Тело Лиса падает на траву, разрубленное от шеи до паха. Такую рану невозможно срастить никакой магией, потому что человек уже мертв.
Миг – и зрение опять становится нормальным. И я вижу опять, как Лис переглядывается с одним из орков своего отряда, чтобы напасть на тех, кто кажется им слабым звеном. Все словно в замедленной съемке на повторе. Вот то самый шаг, тот самый взмах мечом…
– Лис, назад! – мой голос слишком тих, он не может пересилить рычание и крики разъяренных воинов, стоны раненных, лязг стали о сталь.
Все кончено.
Глава 32
И я вижу опять, как Лис переглядывается с одним из орков своего отряда, чтобы напасть на тех, кто кажется им слабым звеном. Все словно в замедленной съемке на повторе. Вот то самый шаг, тот самый взмах мечом…
– Лис, назад! – мой голос слишком тих, он не может пересилить рычание и крики разъяренных воинов, стоны раненных, лязг стали о сталь.
Все кончено..
Вдруг Лис каким-то невероятным движением отшатывается от злополучного удара, почти ложится на землю, а его напарник-орк вовремя бьет нападающему по локтевому суставу, заставляя выронить меч. В обороне Медведей появляется брешь, радостные Соколы, воспользовавшись смятением противника, рвутся вперед. Еще несколько орков падают к ногам нападающих. Но глава Медведей тоже не дремлет – отдает жесткие команды, не позволяет разъяренным сородичам броситься в бой без разбора, закрывает бреши.
Соколам приходится отойти, но они делают это без потерь, в отличии от Медведей.
– Нужно как-то убрать из игры главу их отряда, тогда оборона рассыплется, – бормочу себе под нос задумчиво.
– Ксания? – неожиданно голос Лиса заставляет меня вздрогнуть и оглядеться. Голос звучит так, будто он стоит совсем близко, буквально у моего плеча, но его ведь здесь нет, он там, на Арене… где он услышал мой крик, когда не мог слышать…
– Ты слышишь меня? – шепчу, понимая, что это совершеннейший бред.
– Да, – доносится ответ.
Я, ахнув, зажимаю рот рукой.
Оглядываюсь по сторонам. На меня никто не обращает внимание, Халмир стоит рядом в качестве единственного сопровождающего, и на мои дерганья косится с недоумением. Куда больше его интересует бой – он болеет за Соколов, словно за любимую футбольную команду.
Я оглядываюсь вновь и решительно отхожу в сторону от остального племени, чтобы не привлекать внимания. Халмир следует за мной, ворча, а я чувствую себя так, будто у меня беспроводная гарнитура к телефону, которую никто не видит:
– Нужно выбить главу их отряда, – говорю, отойдя на более свободное пространство, где меня никто, кроме Халмира, не сможет услышать.
– Еще бы! Только как его достать! – усмехается Халмир, считая, что я говорю с ним.
– Я не тебе, – отмахиваюсь я от него.
– Как ты это делаешь? У нас же нет переговорного артефакта? – звучит совсем рядом голос Бранлиса. Халмир, кажется, его не слышит.
– Не знаю. Это имеет значение? Нам сейчас важнее разобраться с этим или выработать план дальнейших действий? – ворчу я. – Тот орк с хвостом и бритыми висками держит остальных в узде, без него они давно бы разбежались и не смогли удерживать строй. Нужно вывести его из игры.
– У тебя крылья светятся, – вдруг говорит Халмир. Я оглядываюсь и замечаю – действительно.
Чертыхаюсь:
– Не нужно, чтобы это видели, не сейчас…
Он понятливо сбрасывает с себя верхний халат и накидывает его мне на плечи, прикрывая.
– Но как вывести его из строя? – доносится голос Лиса по магическому телефону.
Хороший вопрос!
Я думала об этом уже, пытаясь найти брешь в их стратегии, но не могла найти ответа:
– Может, стрелой? Или магией швырнуть камень ему в голову? – размышляю кровожадно.
– Орки не пойдут на такую подлость. Это их сородич, пусть и из другого племени, а не животное, которое можно убить стрелой из засады. Одно дело забросать камнями в случайном порядке, а совсем другое – убивать издали. Его нужно победить в честном бою.
– Какой может быть честный бой, если он прячется за спинами своих сородичей?! – возмущаюсь я, и вдруг понимаю – бинго! Нашли!
Быстро объясняю план Лису, но он сомневается, что сработает. Приходится отправить его к СакрКрушу, чтобы тот решал. Безумно злит, что я не могу сама ни в чем убедить своего орка-опекуна, но разум говорит, что лучше тут не лезть с советами. Орк лучше примет решение от мужчины-человека, чем от женщины. Мы это сегодня видели не раз, любое мое слово ставилось в штыки, к вечеру я научилась-таки говорить сперва Лису, чтобы тот озвучивал мои идеи – тогда шло легче. Вот и сейчас… но мне хотелось хотя бы слышать, что там происходит! Слишком далеко, чтобы это было возможно, но…
– СакрКруш, у меня есть план, – доносится до меня голос Лиса, и я напряженно закусываю костяшку пальца. Ну же, пожалуйста, я хочу это слышать!
– Свечение крыльев заметно даже через халат! – возмущенно шепчет Халмир, пытаясь прикрыть меня своей сутулой спиной, но я лишь отмахиваюсь от его ворчания.
– Что за план? – грубый голос СакрКруша заставляет выдохнуть.
Я слышу, я знаю, я могу подсказать!..
СакрКруш ругает Лиса безумцем, а вот предводитель Койотов относится терпимее, выслушивает спокойно. Он в целом мне кажется более разумным и уравновешенным, с меньшим пренебрежением относится к Лису. Но, быть может, это потому, что тот не является его подопечным. У орков жесткая иерархия, и Лис ниже СакрКруша, человек должен подчиняться, а орк приказывать, а не наоборот. Приходится тщательно подбирать слова.
– Ладно, – наконец, решается СакрКруш, – я сделаю это.
Выдыхаю довольно, но…
Перед глазами проносится вновь протоптанная дорожка. Вероятности раскрываются веером, наш план изменил пути возможностей, но…
– Нет, – шепчу я Лису. – Так ничего не получится.
/\/\/\
Слишком много разговоров, слишком быстро течет время. Орки без руководства теряют еще двоих, слава Богам, всего лишь проигравшими, а не убитыми. Нужно делать выбор.
– Я сделаю это, – упрямо говорит Бранлис.
– Ты не имеешь право без разрешения, – рычит СакрКруш, опять переводя вопрос в плоскость иерархических игрищ.
Как же я это ненавижу! Даже глава Койотов не встревает, понимая, что это внутренний вопрос племени. Бранлис даже не член отряда СакрКруша, а всего лишь подопечный без статуса, считай несовершеннолетний. Он действительно не может перечить. Бран, который сперва сам отнесся с сомнением к этой идее, сам уже закусил удила и не хочет отступать. А у меня перед глазами возможности и вероятности… нет выхода…
– Оставь его, отступись, – шепчу я. Он не может со мной говорить, стоя прямо перед СакрКрушем, не может обсудить, только упрямиться или принять… я вижу, как он молча делает шаг назад. – Следуй за ним, будь рядом, – шепчу я, подсказывая.
СакрКруш отдает приказы, его воины отступают. Койоты незаметно отделяются от Соколов, становятся у них в тылу. Я вижу сомнения их командира. Если план не сработает, они бросят бывших напарников, просто чтобы не оказаться последними в соревновании. А может быть и в спину ударят, если им совесть позволит. И ведь позволит – нет у орков таких норм, что запрещали бы разрывать ничем не скрепленные союзы.
– УгваНар! Давай решим это раз и навсегда! – кричит СакрКруш, называя имя опознанного нами главаря. – Выходи и покажи, на что ты способен!
– Это групповой бой, СакрКруш! – усмехается предводитель Медведей из-за спин своих людей. – Здесь сражаются вместе, показывая силу всего племени! – он вскидывает вверх сжатую в кулак руку, и весь отряд повторяет за ним. – Вам не победить нас и нашу стратегию! Никогда! Вместе мы сила!!! Р-р-р-рау! – они вместе рычат по-звериному.
Да, все, как я и предполагала. Ну, же! Давай!
– Так ты трус? Стоишь там в центре отряда, прячась за спинами своих людей! Это поведение труса, а не стратегия! – СакрКруш бьет по вычисленной мною болевой точке.
Я затаила дыхание, да и все орки тоже. Никто из них не рассматривал эту «стратегию» с такой точки зрения.
– Трусы – это твои люди, которые бежали от нас, словно дети, наделав в штаны! – пытается глава Медведей перевести стрелки.
Нехорошо. Я вижу, как наливается зеленью щеки СакрКруша, что у орков аналогично красноте щек у людей. Ему не нравился этот план, он именно этого и боялся, поэтому у него нет слов теперь, чтобы ответить.
– Только вот эти трусы – слабые люди, в полтора раза меньше, чем самый мелкий орк – все же сражаются честно и не прячутся за спинами соплеменников, – шагает вперед по моей подсказке Лис. – Я здесь, стою перед тобой, готовый к бою. Выйди и скрести со мной мечи, давай посмотрим, кто из нас действительно трус!
Слова человека прокатываются по полю и отдаются удивленным ропотом в рядах орков. Вот оно. То предложение, от которого этот гад не сможет отказаться. СакрКруш равен ему – глава такого же отряда. Его попытку вызвать на бой главу Медведей мог проигнорировать, ведь они должны доказать свои умения в борьбе отрядов. А вот когда вызывает неравный, заведомо более слабый, да еще и обвиняя в слабости и трусости – это нельзя проигнорировать.
– Как ты смеешь, щенок?! – шипит глава Медведей. – Ты мне и в подметки не годишься!
– Так докажи это! – неожиданно поддерживает Бранлиса СакрКруш.
На это я точно не рассчитывала, даже боялась, что он может запретить бой, но в сложной ситуации орк забыл об иерархии и сосредоточился на цели. Внутри отряда Медведей зародилось брожение. Нет, их глава не мог отказаться от сражения, сами же его подчиненные перестанут его уважать и слушаться – это все равно приведет к проигрышу. Не велика честь убить трусливого человека, но у орка просто не осталось выбора.
– Если ты сдохнешь, я не буду сожалеть, дураки в Степи не выживают, – тихо шепнул СакрКруш на ухо Лису.
Эта мысль неожиданно болью продрала по моим нервам. Что дальше? Что же будет?
Перед глазами завертелись дороги вероятности, но все они рассыпались, будто пыль. Я в панике металась взглядом по ним, не понимая, что происходит. Слишком мало данных, слишком мало понимания того, что может быть дальше. Раздались в стороны Медведи, и из глубины «коробочки» вперед шагнул орк, практически не отличающийся габаритами от своих соклановцев, но Бранлис ему был даже не по плечо – по грудь. Орк смачно хрустнул шеей и самоуверенно ухмыльнулся. На его огромном левом бицепсе красовалась татуировка с оскаленной мордой медведя.
Лис смело шагнул вперед, остальные орки разошлись, освобождая площадку для боя. Противники встали друг против друга, и выглядело это, как бой дворового кота против бультерьера. Огромный орк лениво помахивал огромной саблей, похожей на увеличенное мачете: массивное загнутое лезвие, созданное для рубящих ударов, длинная рукоять, которую можно перехватить двумя руками. Лис медленно двинулся вокруг орка, прощупывая его оборону. Тот же лишь с усмешкой наблюдал за его осторожными движениями и поворачиваясь вслед за противником.
«Вероятность выживания человека один к восьми, вероятность победы – один к пятнадцати», – откуда-то появилась информация в голове.
Боги, что же я наделала?! Я подставила Лиса, этот урод его просто зарубит!
Глава 33
Ну, почему?! Почему это происходит со мной?!
Я зажмурилась в панике и даже закрыла лицо руками, чтобы не видеть, не знать, спрятаться от этого ужаса, от чувства вины. Но где-то на заднем плане моего разума расчетливый голос продолжал отсчитывать вероятности смерти Лиса, но я пыталась его не слушать.
– Прости меня, – не выдержав, едва слышно прошептала я, не надеясь на ответ.
– Я справлюсь, – хриплый усталый голос с тяжелым дыханием послышался совсем рядом, и я не выдержала – распахнула глаза.
Бранлис танцевал вокруг орка, пытаясь достать его быстрыми выпадами, но из-за длинных рук и меча противника он терял преимущество, полученное за счет более высокой скорости человека. Я видела его резкие движения, шаги-развороты, и одновременно перед моим внутренним взором проигрывались будто просчеты: радиус движения меча, длины, окружности. Я видела рисунок боя и варианты его развития: если бы сделать шаг левее, если бы провести мечем чуть выше или ниже… Бранлис танцевал по самому краю, буквально на волоске от смерти, проходил по тонкой грани между вероятностями собственной гибели.
– У него левая нога хуже двигается, колено малоподвижное, – заметила я вслух.
– Вижу, – едва слышимый выдох в ухо.
Резкий шаг, поворот – Лис делает обманный маневр и пытается подсечь орка под больную ногу…
– Нет, он лучше ее защищает! – вскрикиваю я, и Бран едва успевает уйти перекатом в сторону от резкого удара сверху. – Три шага вправо, только потом поднимайся, – велю я. – Не подходи, пусть он сделает шаг вперед.
В этот раз Бранлис все же слушается, поднимается на ноги и стоит в защитной стойке, тяжело дыша в ожидании. Орк с усмешкой двигается к нему. Разница между его ногами почти незаметна, но я могу оценить более короткий шаг, более скованное движение в колене. Он точно знает свою слабость, а потому старается ее компенсировать.
– Подожди, как только он сделает следующий шаг, атакуй справа… сейчас!
С моими подсказками Бран продолжает бой, и я шиплю про себя, когда он делает не то, что происходило в моем воображении. Он понимает и не понимает, я не могу донести в идеальной точности, да и его тело просто не в состоянии исполнить. Чем дольше длится бой, тем четче я понимаю возможности обоих противников, тем уже становится коридор возможностей, тем меньше шансов для выживания и победы…
– Ты мне доверяешь? – спрашиваю, наконец, увидев единственный шанс.
– Я бы уже умер, если бы не ты, – спокойно отвечает Бранлис, на его губах играет безумная ухмылка, на лбу кровь, а еще он ранен в левое плечо – легкая царапина, но он вполне мог лишиться руки. Я видела эту вероятность.
– Тогда делай все в точности, как я скажу.
– Да я и так…
– В точности! – обрываю я. – Иначе не выживешь.
– Да, – выдыхает он.
– Что ты говоришь, человек? Молишься своим Пустынным Духам? Не надейся, они слишком далеко и не помогут в пустыне, – смеется орк на своем наречии, которого Бран даже не понимает, обращаясь скорее к своим воинам, а не к сопернику. А вот я понимаю.
– Повторяй за мной: «Стихия Воздуха всюду, она несет на своих крыльях тотем моего племени, что выцарапает глаза Медведю», – произношу на нужном наречии медленно и разборчиво, чтобы Бран сумел повторить, пусть и с акцентом, но понятно.
– Ах ты тварь! – оскорбленно рычит главарь Медведей и, немного потеряв от оскорбления самоконтроль.
А дальше… в точности, как я видела в своем воображении. Два шага вперед, пригнуться, пропуская над собой огромный палаш, ударить под здоровое колено, выбивая равновесие. Рыча, орк успевает обратным движением вонзить лезвие своей сабли в бок Бранлису, но у рукояти оно не так остро наточено и застревает в прикрытой легким кожаным доспехом плоти. А вот человек вонзает свой меч орку прямо в грудь.
Бранлис толкает главу медведей от себя, и тот падает навзничь. Лис замирает перед ним стоя на одном колене. Над полем боя повисает такая тишина, что слышно, кажется, даже сердцебиение воинов.
– Не вытаскивай меч из раны, истечешь кровью раньше, чем окажут помощь, – велю я расчетливо и хладнокровно. – И забери у него колье.
– Что? – едва дышит от боли Бранлис.
– Подвеска с желтыми камнями: забери ее. Ты имеешь право, как трофей ее забрать. Забери! – почти рычу я.
Бранлис едва может двигаться, но все же, не вытаскивая чужого меча из своего бока, кое-как наклоняется и срывает кулон со множеством подвесок из осколков желтого камня со своего противника.
Орки вокруг будто только и ожидают этого: представители противников подхватывают их и растаскивают в сторону. Бранлису из бока вырывают палаш, тут же залечивают рану. Предводителя Медведей тоже оттаскивают в сторону и оказывают помощь. Выживет ли? Мне все равно.
У меня кружится голова, и картинка перед глазами пульсирует: то расплывается, то становится четкой.
/\/\/\
То, что случилось после того, как глава Медведей был выведен из игры, можно было назвать просто глобальной свалкой. Орки бегали, наскакивали друг на друга, племена сражались без стратегии, отряды то воссоединялись, то вновь рассыпались на части, и было уже совершенно непонятно, что происходит.
Мой взгляд следовал только за Браном, как-то фантастически отыскивая ее в этой свалке. Или не его, а колье, что он накрутил на свое запястье и так и продолжил носить. Мне казалось, что камни чуть светятся, будто привлекая меня, будто свет лампочки мотылька.
В конце концов Соколы проиграли Койотам, но было это уже в финальной битве, то есть можно сказать, что наше племя заняло второе место. Непобедимые Медведи заняли какое-то из последних мест – конкретно было непонятно, орки не считали, это просто сказывалось на их иерархии.
Уложив последних Соколов на траву, Койоты разразились каким-то странным лающим воем, а потом на Арену высыпали девушки – невесты этого года. Они несли с собой охапки цветов. Я удивленно огляделась и поняла, что опять веду себя как белая ворона, мне об этом никто не говорил, и я не успела сориентироваться. Халмир поспешил сорвать несколько цветущих травяных кустиков, похожих на медунцу – с мелкими белыми соцветиями, только пахли они свеже, будто орхидеями. Я тоже шагнула вперед на Арену, с содроганием переступая через рытвины, кровавые пятна, потерянные куски брони и одежды, что-то еще, о природе чего мне и думать не хотелось. Я одна из последних подошла к радостным Койотам где-то сбоку, стараясь не привлекать к себе внимание.
– Спасибо, красавица, – неожиданно откуда-то на меня вынырнул сам глава их отряда и буквально выхватил мой букет.
– Не за что, – пробормотала я растеряно и сделала шаг назад.
Гневный взгляд ГладРиды вновь полоснул по моей спине, будто плетью.
Я поспешила найти СакрКруша, но празднование победы Койотов плавно превратилось в глобальную попойку. Прямо сюда, на арену, племена притаскивали бочки с иностранным пивом и вином, а также бурдюки с местным алкогольным напитком на основе молока. Недавние противники уже сидели в обнимку и с радостью вспоминали «как я тебя!»
Посмотрев на явно не очень адекватного от кровопотери и алкоголя СакрКруша, я не стала к нему подходить, а решила вернуться к шатрам. Вообще, невесты, как я заметила, довольно быстро разошлись за редким исключением. Наверное, родители их уводили подальше от проблем.
– Бранлиса отнесли в его палатку, – пояснил Халмир, когда я подошла.
– Его же вылечили?..
– Что они там лечат эти орки, залатали на быструю руку. Он же человек, ему по-другому нужно. Он и так только недавно после лихорадки, – он зло махнул рукой.
Меня внутри продрало от чувства вины. Это ведь я виновата. Я знала, что только так можно победить главу Медведей, и подставила Бранлиса, зная, что он будет ранен! Я четко это видела, но заставила его пойти на этот шаг. Я не нашла других путей… а с чего я это взяла?!
Я резко остановилась от осознания. А что это вообще такое было?! Что я делала во время боя и как?!! Я сжала голову руками, пытаясь привести мысли в порядок. Это было… это было, будто в голове у меня неожиданно заработал суперкомпьютер, отключив все другие мысли и эмоции. Как это?!
Память немедленно подкинула, что так уже было прежде – когда нужно было вытащить того парня во время переправы через реку с крокодилами. Там тоже я видела опасность, видела движение животных и, рассчитав его, поворачивала, чтобы уберечь человека…
Только в этот раз я никого не уберегала. Я заставила Бранлиса шагнуть под меч, рассчитывая, что тот застрянет в броне. А если бы нет? А если он умрет? И все это ради чего? Ради победы в каком-то дурацком орчьем соревновании?!
«Ради камней», – пролетело в моей голове.
Да, точно, еще ради камней. Желтые камешки приветливо искрились перед моим внутренним взором, маня прикоснуться. Да… нужно…
– Пойдем-пойдем, – приобняв меня за плечи, подтолкнул Халмир, не зная, что творится у меня в голове.
Я и сама прибавила шагу. Нужно идти в палатку к Бранлису. Нужно забрать у него камни… нет, нужно помочь ему! Нужно подумать, что можно сделать. Почему от орчьего лечения не всем становится лучше? В чем может быть проблема?!
К палаткам наших мы почти бежали, я запыхалась, но продолжала упрямо тащить за собой Халмира. Тот косился на меня, но помалкивал. Я первая скользнула внутрь шатра, и тут же замерла шокировано. Бранлис лежал на своей койке, обнаженный по пояс, и один из людей стирал кровь с его тела. Очень много крови. Больной был бледен и тяжело дышал, но раны на нем уже были закрыты, только толстый розовый рубец на боку да алые потеки свидетельствовали о недавнем ранении.
– Как он? – спросил на халифатском, зайдя за мной следом, Халмир.
– Опять жар, – тяжело вздохнул мужчина, имени которого я к стыду своему не помнила. – Я отправил парней поискать каких-нибудь жаропонижающих трав в степи, но…
– Что найдешь ночью, – хмыкнул старик.
Я с ужасом смотрела на тело Бранлиса, на его обметанные корочкой губы, на черные круги вокруг глаз…
– Ему нужен лекарь! Нормальный лекарь, а не это вот все, – я взмахнула раздраженно руками.
– А где его взять? – хмыкнул Халмир невесело.
И тут меня осенило:
– Я скоро вернусь, – бросила я и рванула прочь из палатки.
