Марина Рублевская
Лиловый закат
Свят появился вовремя. Он поднялся в отделение, тет-а-тет переговорил с заведующим и лечащим врачом, а после довел Аню до машины.
– Слушай, – сказала она, когда ворота больничного двора остались за спиной, – Нам следует согласовать показания: что можно говорить, а что не стоит.
– Верно. Сам хотел предложить. Думаю, лучше действовать проще: парень перечитал фэнтези, решил, что корень всех бед в людях с достатком, и шаманскими практиками он сможет его вырвать. Заигрался в мстителя.
– Хм, да, это похоже на мотивацию Макса.
– А на дополнительные вопросы отвечать как есть, умалчивая лишние подробности. Он сам не расколется. Полина будет молчать, ведь ей и так никто не поверит. Твои слова станут единственным надежным источником в деле.
– Хорошо. А что насчет этого “круга”. Появилась информация?
Святослав отвлекся на сложную дорожную ситуацию, или только сделал вид. Спустя мгновение ответил:
– Ничего. Я просмотрел все, но в дневниках такая практика отсутствует.
– Странно, – протянула она, и подумала про себя: “Если Митрич о нем не знал, значит ему не позволили. Старый ведун – дед Вова намеренно сокрыл информацию”. И тут до нее дошло. – Дед Вова! Владимир! Он тот самый!
– Что? – Свят оторвался от дороги и внимательно посмотрел на нее. – Ну да, это логично.
– Да нет же! Макс говорил о нем, о Розе, и о тебе… – на последнем слове она осеклась и прикусила язык. Псих не сказал ничего хорошего, чтоб она могла продолжать восторженно-возбужденным тоном.
– И что же?
Изворачиваться не имело никакого смысла. Аня вздохнув, постаралась выдать все корректнее:
– В общем, ты ему нужен, так как владеешь силой того самого Владимира, который был не очень приятным человеком. Но есть еще Роза – вот она хуже всех. Это то, что я поняла из его трепа.
– Кто такая Роза?
– Ты не заметил кости на столе? Это была она.
– Господи… – раздраженно пробормотал Святослав, он резко посигналил кому-то впереди. – Хах, вот я идиот! Даже не подумал об этом!
– Ммм? О чем?
– Что он…?
– Собирался делать? Не знаю. Сказал только, что я идеально подхожу, хотя в планы это не входило.
– Он хотел вселить душу Розы в твое тело.
– Что? Как?
Аня ошалело уставилась на него. Святослав был напряжен словно натянутая струна и не мигая смотрел вперед. Он стиснул руль до белых костяшек пальцев. Меж тем стрелка на спидометре сильно отклонилась вправо.
– С помощью какого-то ритуала. Черт возьми, где он его откопал?
– Но зачем?
– Это же очевидно, трухлявые кости не могут помочь в реализации больных фантазий, а вот возродившаяся из преисподней ведьма способна на многое. Ей нужно тело и всего-то.
– Боже… – она прижала руку ко рту и отвернулась к окну. Мороз пробежал по спине от осознания того, что едва не произошло. Стать безвольной марионеткой в руках колдунов, больше не принадлежать себе – жуткая судьба, которая милостива обошла стороной. Теперь она искренне жалела Полину, той пришлось пройти через это. Решила во что бы то ни стало выгородить девушку в полиции.
Здания и скверы пролетали мимо все стремительнее, спорткар Святослава лавировал по дороге словно по шахматной доске, и уже им сигналили в догонку.
– А мы не слишком быстро едем? – осторожно спросила Аня, вжавшись в спинку кресла?
– Нет… А, прости, задумался. В сущности, это хорошо. Теперь мы знаем, что ему нужно, и, следовательно, можем понять как помешать. Сжечь бы проклятый скелет…
Свят слегка сбавил скорость, но все еще выходил за рамки разрешенной.
– В полиции его захоронят после конца следствия.
– Угу, – он снова ушел в свои мысли, сосредоточившись на вождении.
Аня решила сменить направление разговора, дабы сбавить градус напряжения в салоне.
– А что произошло с Марком? Он тогда ведь так и не приехал.
– Полина смогла нейтрализовать всех. Хотя, конечно, не сама. Макс превратил ее в двоедушника. Это такое состояние, когда в одном теле обитают две сущности. В отличие от вселившихся демонов, души могут переключаться только во время сна. Девушка засыпала, просыпался второй. Зачем Макс это сделал?
– Он собирался вселить Розу в нее, но что-то пошло не так, он сам не понял.
– Тем не менее, это тоже вероятно. Вселившийся дух дает телу необычайную силу, но лишь потому, что использует ресурсы организма по максимуму. Он не имеет чувств: ни боли, ни страха, ни самосохранения. В способностях кратно превосходит любого человека, который ограничен вшитыми инстинктами. Однако, тело быстро изнашивается и погибает. Полине очень сильно повезло, избавилась от паразита и даже не покалечилась. Помнишь, ты говорила, что она бросалась исключительно на тебя?
– Да, было такое.
– Скорее всего, в процессе ритуала она испытывала к тебе сильные негативные эмоции, которые приманили слабого обитателя темного мира. Это как с огнем: мотыльку на него долететь проще, чем дойти волку.
– Точно, Полли сама говорила, мол когда ее поймал Макс, она винила во всем меня.
– Из-за чего?
– Да так, ревность, – Аня отмахнулась, не желая подходить к неудобной теме.
– К кому? – едко спросил Святослав.
– А это уже не важно.
У отделения припарковались лихо. Один сотрудник даже отошел от места для курения, дабы сделать замечание о нарушении ПДД.
Святослав извинился тоном без тени сожаления, и под руку провел Аню к главному входу мимо онемевшего от такой наглости полицейского. Кравец вышел после первого звонка и отвел всех в кабинет, где уже ожидал следователь.
– Здравствуйте, Анна. Как вы себя чувствуете?
– Сносно.
– Ну, хорошо. Меня зовут Петр Петрович Соболь. Мы теперь будем с вами видеться чаще, чем хотелось бы. Сами понимаете, – он сделал паузу, что-то выискивая среди бумаг перед собой. – Что ж, начну с плохой новости. Мы пробили задержанного по отпечаткам пальцев. Блинов Григорий Артемьевич ранее частый гость психиатрических клиник. Родился в неблагополучной семье, в восемь лет попал в интернат для больных шизофренией, и до совершеннолетия практически не покидал подобные учреждения. Могу дать руку на отсечение, что он будет признан невменяемым и получит путевку на больничную койку.
Аня покосилась на Свята. Он сидел неподвижно с каменным лицом, как у чемпиона покерного турнира. Будто эта информация и вовсе не трогает, хотя он сам имел все шансы оказаться в лечебнице.
– Нам он представился как Макс.
– Верно. Во время обыска были найдены фальшивые документы на имя Максим Викторович Волков. Сделаны, кстати, очень качественно. Одно но, такого человека не существует. Где он их раздобыл – мы еще разберемся.
– У него есть сообщники в структуре МВД? – спросил Свят непринужденно с виду, хотя Аня заметила, что руки его крепко сжаты.
– Не факт, – вступил в беседу оперативник. – Он мог получить паспорт из третьих рук.
– Он, определенно, действует не один. В роще был другой человек, и Марк говорил, что меня преследовали трое, – влезла Аня со своим предположением, но полицейские не отмахнулись от нее.
– Верно, за парнем тянется длинный хвост. Стоит отдать должное, он хитро просчитал, как к вам подобраться и когда. Вы искали его по данным кадрового агентства ресторанной сети, по подложным бумагам. Надеялись на отпечатки пальцев, которые Эрман отправился снимать и не нашел ничего, потому как в элитном заведении поддерживают стерильную чистоту. К вечеру у них дезинфицируются даже стены. Таким образом, имея огромные средства, вы, а заодно и мы, ходили по замкнутому кругу.
– Не говоря уже о том, что мы искали совсем иного человека. Да и сейчас ищем, – добавил Петр Петрович. Кравец согласно кивнул, склонив голову.
– Хотите сказать, что Макс, то есть Григорий Блинов, не тот маньяк, который похищал и убивал девушек? Не тот, кого вы искали? – Святослав вклинился в разговор полицейских.
– Да. Совсем иной почерк. Здесь с уклоном в эзотерику и какие-то вещества, а там…впрочем, ладно. А насчет остального, следствие только началось, нам еще многое предстоит выяснить. Даже если ваш случай был единичным, то тяжесть преступления от этого меньше не становится, мы будем плотно копать это дело. – следователь будто успокаивал их, предчувствуя грядущие затруднения. – Нас уже предупредили, что в протоколах вас быть не должно. но все же ответьте на вопрос, утолите мое любопытство. Почему парень начал вам угрожать, Святослав Алексеевич?
– Вы ведь сами сказали – он шизофреник. Откуда мне знать, что творится в голове у сумасшедшего? Я человек не публичный, но достаточно известен в бизнес-кругах. Как и почему он избрал меня – загадка. Психбольные, насколько я знаю, могут фиксироваться на навязчивой идее, которая совсем не очевидна для нормальных людей.
Свят очень естественно пожал плечами. Если бы Аня не знала всей правды, то немедленно бы поверила. Видимо, лгать о своих способностях, за столько лет стало для него привычным делом.
– Что ж ладно, тогда приступим к беседе под протокол.
Они вышли из отдела полиции спустя пару часов напряженной дачи показаний. Аня нервничала на каждом вопросе, боясь сболтнуть лишнего. Святослав все время держал ее за руку, поглаживая и успокаивая. Как и условились, она говорила правду, но не до конца. При этом старалась выгородить Полину, сочиняя рассказы о наркотиках, которыми, вероятно, их пичкал Макс (что являлось абсолютной истиной, в крови у пленниц было найдено неизвестное вещество). По заверениям оперативника, девушке стало куда лучше, но психиатрическую экспертизу никто не отменит, и пока той придется сидеть в больнице под надзором врачей. Свят обещал посодействовать, чтоб для Полли условия были ничуть не хуже.
Аня оттянула горло джемпера, впуская морозный ночной воздух под одежду. Она вся взмокла в тесном кабинете отдела полиции и теперь мечтала о прохладном душе.
– Ты молодец, – похвалил Святослав, усаживая на переднее сидение. – Ни разу не сбилась.
– Ох, чего мне это стоило… – пробормотала она, пока мужчина обходил машину, – Допросы слишком выматывают.
– Понимаю, я тоже чертовски устал, – он передал свой смартфон, а сам завел двигатель и рванул вперед. – Закажи что-нибудь на ужин.
– Эм, ладно… – Аня перехватила аппарат, но рука застыла над экраном. Копаться в чужих вещах для нее было совершенно дико (не считая случая летом, но тогда произошел форс-мажор), а содержимое телефона и вовсе табу.
– А да, – он забрал его, разблокировал и открыл приложение ресторана.
Выдохнув на этом моменте, она выполнила просьбу. Розы лежали у нее на коленях и кололи кожу сквозь тонкую ткань. Они пробыли без воды несколько часов, бутоны стали мягкими и гибкими.
– Цветы завяли, – отметила она с печалью в голосе потому, что такая красота пробыла с нею недолго, – Жалко. Надо было взять их с собой, и попросить какую-нибудь банку.
– Да? Ничего страшного, закажем другие.
– Нет-нет, я реанимирую эти.
– Хм, – Свят усмехнулся себе под нос, но Аня заметила это. – Ладно.
Они не скоро добрались до квартиры Святослава, встав в пробках на тесных старых улицах, залитых неоном. Оба за день совершенно выбились из сил, потому отужинали и отправились спать, в предвкушении нового дня, с которого жизнь пошла совсем иначе.
Глава 16
– Куда ты намылилась? – мама оторвалась от экрана ноутбука и оглядела дочь с ног до головы.
– В универ, а потом по делам.
– Неужели? – она подозрительно подняла бровь и сощурилась. – Неужели в твоем гардеробе завелась нормальная одежда?
– Мам! – Аня закатила глаза, но бросила взгляд на свое отражение в стекле кухонного шкафчика. Оттуда смотрела приличная девушка, а не подросток-переросток. Платье-футляр пудрового цвета с широкими рукавами разительно отличалось от вороха джинсов и коротких трикотажных маек, которыми был забит шкаф в комнате. Простой студентке оно встало в копеечку и стоило четверть заначки. Вторую сожрало кашемировое пальто, ожидающее своего часа на вешалке в прихожей. Пожалев остатки не потраченных на летний отдых денег, Аня решила утащить мамину сумочку и бежевые лодочки на шпильке, а не покупать новые. Беда в том, что обувь была уж больно узкая, но она твердо решила терпеть. Ведь много ходить все равно не придется.
– Во сколько вернешься?
– Часов в семь.
– Вечера? – мама неподдельно удивилась, а после подозрительно сощурилась. – Думаешь, кавалер так быстро отпустит?
– Да, нет никакого… Ладно, все, – Аня смешливо показала язык, и уткнулась в чашку с чаем.
– Как скажешь. Я не давлю, когда созреешь – познакомишь. Очень уж интересно, что там за мальчик.
“Кхм, скорее дядя”, – она фыркнула от смеха под нос, выдув горячий воздух с поверхности в лицо.
Сколько не шифровалась, не отнекивалась, но мать почуяла, что дочь лукавит. Не о причинах нападения и похищения, так о личной жизни. Сложно было скрыть мечтательный взгляд и слишком частые поглядывания на телефон. А сегодня Аня нарядилась особенно тщательно. Но не для свидания со Святославом. За прошедшие две недели они виделись буквально пару раз, если не считать совместных посещений участка полиции. Они ходили в рестораны, а после гуляли по паркам и улочкам. Это было достаточно мило и трогательно, чтоб Аня захлебывалась от непривычного чувства обожания. Однако между ними пролегала незримая грань публичного места, накладывающая нормы поведения (невинные поцелуи в щечку и объятия за плечи) . Она и хотела избавиться от нее, и боялась сделать шаг, который окончательно перевернет их отношения в другую плоскость. Воображая этот момент, Аня замирала от ужаса, ей казалось, что все вокруг изменится, станет серьезно-взрослым, как и она сама. Требовалась лишь чуточка времени подготовиться, и, может быть, подходящие условия.
Маме пока ничего не хотелось говорить. Той явно не понравится такая разница в возрасте и социальном статусе у молодого человека. Она высказывалась против раньше, выскажется и сейчас. Аня барахталась в заливающих голову волнах романтики, отгоняющих желание выслушивать нотации.
Но сегодня ей следовало быть максимально собранной и сосредоточенной. После двух пар она собиралась навестить Аполлинарию Илларионовну. У генеральши разговор будет идти о сложных вещах. Святослав был против близкого общения с этой персоной, но Аня настояла на своей поездке. Он не смог найти информацию о круге, собираемым Максом и неизвестной компанией, оттого всячески избегал этой темы. Старой ведьме больше ста лет, и невзирая на другую специализацию, за свой век та могла что-то где-то да услышать краем уха. Даже крупица информации стала бы прорывом. Свят конечно знал, что Аня первым делом спросит травницу об этом, но молча сжимал зубы.
– Ты не опоздаешь? – мама глянула на часы, и после укоризненно на дочь, которая неторопливо потягивала чай, уставившись в одну точку.
– Не, – Аня отмахнулась, и спохватилась. Святослав навязал ей оправившегося Геннадия, водителя и охранника в одном лице, который верным псом следовал по пятам. Сколько она не отговаривалась, но мужчина был непреклонен в железной логике: Макс действовал не один, и пока вся шайка не сядет за решетку, лучше соблюдать повышенные меры предосторожности. Хотя с вероятностью девяносто девять процентов можно было сказать – сейчас они затаятся и будут сидеть тихо. В жизни Свята не поменялось ничего, что особо цепляло Аню, но она удерживала себя от комментариев. Маме о таком раскладе тоже не следовало знать, потому Аня уходила непривычной дорогой за угол дома, где ее забирал и вез по делам телохранитель. На общественном транспорте до универа было куда дольше, чем на комфортабельном авто по кольцу. – Да там препод всегда опаздывает.
– Ну смотри.
– Хорошо, убегаю, – Аня сполоснула кружку в раковине, и вытерла руки о клетчатое полотенце. Длинные ногти с французским покрытием после салонного маникюра чужеродной тяжестью давили на пальцы, цеплялись за ткань, и казалось, что отлетят от малейшего неосторожного движения. Иногда становилось жаль потраченных денег.
Она втиснулась в узкие туфли – терпимо, но до первого шага. Набросила новое пальто, художественно обмотавшись поясом. Мама прошла следом, взяла свою сумку и достала оттуда пятитысячную купюру.
– Возьми, – протянула ее дочери.
– Зачем?
– Девушке на свидании положено иметь свои деньги.
– Но я не иду на свидание.
– Это мы уже слышали, – мама сунула купюру в боковой карман одолженной сумочки. – В общем, пускай так, чем в трудный момент остаться без гроша.
– Ладно, спасибо.
Они попрощались и Аня, сдерживая шипение, выпорхнула из подъезда, где отойдя подальше от родных окон прыгнула в ожидающую машину.
Ильдар поймал ее у входа в корпус.
– Привет. О, выглядишь супер! – весело поздоровался он.
– Спасибо! Как сам?
– Хорошо. Слушай, у меня дело есть…
– Передать что-то Полине? – она сразу поняла о чем пойдет речь. Полли все еще находилась в закрытой лечебнице. Свят сдержал обещание, и девушку практически не мурыжили, а условия были в разы лучше. Однако на режимный объект не пускали кого попало, лишь родственников, врачей и полицию. Аня с помощью наличного обаяния и присутствия Геннадия за спиной смогла наладить контакт с охраной, потому периодически навещала Полину и приносила той нужные вещи. Узнав о такой схеме, Ильдар начал активно ею пользоваться. В его посылках. просматриваемых у входа, были милые безделушки, сладости и письма, которые девушка-адресат с нежностью прижимала к груди, едва получив. – Без проблем.
– Супер! Завтра передам, ок?
Аня шарила взглядом у него за спиной и наконец нашла Никиту. Он жадно затянулся сигаретой, глядя прямо на нее, затем затушил бычок и метко отправил его в урну. После этого развернулся и скрылся за углом здания.
– Все еще обижается? – спросила она.
– Ну…
– Что?
– Когда с Лизой не гуляет, то да.
– А.
– Не бери в голову. У тебя сегодня мероприятие? – он поиграл бровью, явно намекая на романтический оттенок в Анином образе.
– Ага. Ужин с аристократической особой.
– Эм? – теперь веселость на его лице сменилась недоумением.
– Со столетней бабушкой. Визит вежливости.
– Понятно. Не буду задерживать. Спишемся, хорошо?
– Окей.
Они разошлись в разные стороны. Аня поднялась в нужную аудиторию, пока еще пустующую, и заняла любимое место.
Первой появилась Вика. Осмотрев издалека подругу она широко расставила руки и завела:
– Ля, краля сидит! Как на выборах. В туфлях. С пакетом. Я балдею! – она громко шлепнулась на скамью рядом.
– И вам не хворать.
– Ого ты вырядилась! Новое? Этикетку сняла? Или потом сдашь?
– Обижаешь!
– Куда идете? – Вика подперла голову и пристально уставилась на Аню. – Кататься на яхте? Не, холодно. Хмм, в Сити вы уже были. Так, снова ужинать в ресторане? Скучно же. Или знакомиться с дорогим папочкой?
– Тьфу на тебя! – прервала ее фантазии Аня.
– А что? Ты бы не хотела? Хотя да. В сущности не понятно, кто лучше: взрослый мальчик или шуга-дэдди.
Вика задумчиво почесала бороду почти без тени шутки.
– Господи…Эм…Я не хочу об этом думать.
– Зря. Так что же?
– Ничего из вышеперечисленного, – сказала Аня, подруга даже застонала от облома. – Я еду к одной знакомой. Это довольно специфическая женщина – генеральша и аристократка. В ее присутствии грешно выглядеть бомжом.
– Мда. А Свят, что же?
– Не знаю, – она искренне пожала плечами, – Работает, наверное. Сегодня ничего не планировали.
– А вы с ним уже того?
– Фу-фу-фу, какие грязные вопросы! Нет, конечно.
– Ох, не тяни! За таким мужиком глаз да глаз нужен, – Вика покачала головой на манер подъездной кумушки.
– Тьфу на тебя еще раз!
Их разговор прервали ввалившиеся гурьбой одногруппники. И Аня благодарила вселенную, что он больше не поднимался в тот день.
Дорога до районного центра занимала больше часа. Аня вытянулась на заднем сидении и листала ленту соцсети. Она сперва сбросила намазолившие пальцы лодочки, надеясь отдохнуть, но после вспомнила наставления героини одного малоизвестного сериала: если снять туфли в разгар дня, то обратно их уже не натянешь. Потому сцепив зубы вернула на ноги. Геннадий вел аккуратно, держался одной полосы и не превышал скорость, в отличие от Святослава. Тот любил полихачить.
Вспомнив о мужчине, Аня открыла мессенджер и проверила сообщения, в надежде, что те из-за сбоя сети новые просто не отобразились в уведомлениях. Но увы. Утром они перебросились парой фраз, и с тех пор больше не разговаривали, хотя уж был обед. У него не показывалось время последнего посещения, потому посмотреть, когда тот онлайн, было невозможно. Она вздохнула и закрыла приложение.
“Может самой написать? Нет, будто навязываюсь. Вот поговорю с Илларионовной, тогда отпишусь. Наверное.” – она попыталась отвлечься на мелькающие мимо пейзажи, но мелкий червячок подтачивал душу. – “А что если я ему наскучила? Может меня слишком много?”
Аня вернулась мысленно в тот день, когда съезжала из его квартиры. В следующий вечер после возвращения из больницы.
– Может останешься? – спросил Святослав, взяв ее за руки.
– Как ты себе это представляешь?
– Отлично. Будет в разы проще, обеспечить…
– Мы ведь уже договорились, что сейчас самое безопасное время, – прервала его Аня. – Лучше вернуться к привычной жизни.
– Хорошо. И все же мне было бы спокойнее.
“А мне?” – подумала она.
– Ладно. Уговорила.
Он притянул ее к себе и обнял, а потом склонился и нежно чмокнул в губы, задев ей больной нос.
– Прости.
– Ничего, – гнусаво ответила она, прогоняя искры перед глазами.
– Я отвезу тебя сам. Ты готова?
– Да.
Он подхватил ее вещи и вынес из комнаты. Только после, дома разбирая сумки и папки, Аня поняла, что оставила на столе свой рисунок.
“Можно было бы видеться чаще, если на душе так неспокойно”, – подумала она, прокрутив это воспоминание. – “Ну не может же он относится ко мне как к эскортнице? Когда захотел – вызвал”.
От этой горькой мысли у нее зачесались боковые валики на пальцах, которые следовало немедленно погрызть, заодно вместе покрытием.
“Таким не предлагают остаться на завтрак, не то что жить. Успокойся. Не сходи с ума, Аня”. – она сделала себе внушение и с двойным усердием принялась гнать упаднические мысли из головы.
У ворот ее встретила горничная Светлана, и ничем не выдала, что они когда-то уже познакомились. Молча провела к дому через прекрасный сад , который изменился осенью, и приобрел флер благородного золотого увядания. Аполлинария Илларионовна принимала в гостиной. Она, наряженная в серое шерстяное платье и темную шаль, сидела у окна и читала маленькую книжку в черной кожаной обложке.
– Добрый день, – поздоровалась Аня, стоя в дверях.
– А, добрый, – ведьма отложила свое занятие и повернулась к гостье. – Проходи, деточка, присаживайся. Дай-ка я на тебя посмотрю.
Аня прошла и заняла указанное место в кресле напротив, скрестив ноги под углом, как учили в коротких роликах по этикету. Генеральша с четверть минуты разглядывала свою визитершу.
– Так о чем же ты хотела поговорить?
– Да. Дело вот какое – впервые за долгое время Аня смогла пересказать историю целиком не таясь и не виляя, что существенно облегчило ей совесть. Ведьма не перебивала, только слегка кивала. Не в такт рассказу, а будто своим мыслям.
– Угу, – сказала она нахмурившись, когда гостья наконец умолкла.
– И теперь все стало слишком сложно, – подытожила Анна, вздохнув.
– Конечно. Но тебя ведь не только околокриминальные дела темных волнуют, верно? Могу я задать личный вопрос? – получив несмелый утвердительный кивок, она продолжила, – Ваши отношения со Святославом изменились?
– Ох! – вырвалось у Аня, и она почувствовала, как щеки заливает краснотой. – Я…То есть мы…
– Ясно. Он выбрал тебя. Теперь объяснимы разительные перемены. Не то, чтобы мне импонировала современная мода, но в этом наряде ты выглядишь просто прелестно.
– Благодарю… – пересохшими враз губами пролепетала в ответ гостья.
– Тебя беспокоит, что он другой? Вишневский младший – мужчина непростой, это точно. Самоуверенный гордец с замашками бога и упрямством осла, – столь резкие выражения в адрес Свята, сперва вызвали замешательство, а после ироничную согласную полу-ухмылку на лице Ани. – Милая моя, все они такие. С его статусом это нормально и естественно.
– Мне кажется, что я не дотягиваю до вышины – под нос прошептала она в ответ, тихо сознавшись себе в том, что мучило ее долгое время.
– Чепуха! Ты не дотягиваешь до него, потому что сама себя в том убеждаешь. Забиваешь голову глупостями. Если хочешь знать, я тоже не всегда имела это, – ведьма развела руками вокруг. – Я жила с двоюродной бабкой в маленькой комнатушке в коммунальной квартире, носила платье с заплатанными локтями, и чуралась людей. Мой любимый Петр нашел меня после войны в разрушенном Ленинграде. Я была в два раза тоньше чем ты сейчас, с единственным приданым – сапогами на несколько размеров больше, снятыми с трупа. Да-да. И ты думаешь не болтали? Он прославленный командир, герой! А я? Бесприданница, сирота, некрасивая, и старше него. Вот что мне приходилось слышать за спиной даже от хороших людей. А если б я их послушала? То-то же! Хочешь ему соответствовать? Начни с себя, и вырви с корнем сомнения в душе, если ты конечно уверена в своих чувствах. А это другой разговор.
– Нет-нет, я… есть еще. Макс, тогда сказал: Свят не может быть хорошим, что сила Владимира в нем ведет к темной стороне. И хуже него только Роза.
– Верно, такая сила со временем отравляет слабый характер, но Святославу это едва ли грозит с его внутренним стержнем. Не волнуйся. Роза, говоришь? Хм, Роза… где-то я… Подождешь несколько минут?
Ведьма нажала на кнопки пульта и выехала в соседнюю комнату, крикнув там Светлану. Аня перебирала пальцы на руках и оглядывала помещение в ожидании. Портрет генерала Гордеева так и висел на самом почетном месте. Она готова был поспорить, что в личных покоях его изображений куда больше. Спустя столько лет вдова хранила любовь к своему почившему мужу, и Ане эти чувства казались чем-то неземным, что достойно глубочайшего уважения. ГОна задавалась вопросом – а сможет ли также?
Время ожидания затягивалось. Горничная принесла поднос с чаем и домашним печеньем. Аня выпила одну чашку, едва та остыла, а к угощению притрагиваться постеснялась. Она разглядывала темнеющий закат за окном, отражающийся в мокрых листьях и красных ягодах лимонника. Отличная бы вышла фотография, но сумочку с телефоном она оставила в прихожей.
Ведьма появилась спустя полчаса, держа на коленях потрепанный фолиант. На ее лице застыло строгое и обеспокоенное выражение.
– У нас проблемы, девочка, – отчеканила она, занимая прежнее место.
– Какие?
– Роза – последняя верховная темных. Которая в конце девятнадцатого века навертела таких дел, что пришлось им самораспуститься, и разбежаться по углам будто крысам. Ее имя вычеркнули отовсюду и наши, и ваши. Моя прабабушка жила в то время, но я не застала. Это ее гримуар, – она раскрыла книгу и протянула Ане. Желтые толстые страницы покрыты мелким почерком и перемежались рисунками, цифрами и символами. Было не совсем ясно, что обычная девушка должна разобрать. Но Аполлинария Илларионовна пояснила, – Страницы того периода вырваны. Я бы и не догадалась. Она лишь раз говорит о “новой верховной немке”, а вот уже здесь в начале листа замазана фраза, но с обратной стороны отпечаталось от сильного нажима при письме. Выходит написано: “Роза мертва. Темных больше нет. Мы свободны”. А я все догадаться не могла, что она скрывала? Старые ведьмы молчали как партизаны на допросе, и мне, молодой пигалице, ни полслова не поясняли. Потому Борис едва ли мог услышать о круге от наставника.
Генеральша позвонила в маленький колокольчик, вызывая Светлану.
– Подай телефон, – приказала она и через секунду трубка оказалась в руках. После набора номера раздались тихие протяжные гудки, которые быстро оборвались. – Клава? Привет, моя дорогая …Ты еще не покинула столицу? … Очень хорошо! Бросай свой семинар и едь ко мне… Что случилось? Война начинается… Какие тут шутки?!… Жду, адрес знаешь.
Она завершила звонок и обратилась к Ане.
– Скоро должна прибыть моя давняя товарка. Настоятельно рекомендую ее дождаться, даже если придется заночевать. А теперь расскажи все сначала в мельчайших подробностях. И особенно тот момент, откуда темные узнали, что ты и Святослав летом были здесь вместе.
