Марина Павельева
Талисман огненного ветра
– Что это? Профессорский телефон? Что там?
– Нет, не профессорский, а Костяна.
– Ну и зачем мне его телефон? – усмехнулся высокий. – У меня свой есть, причем намного дороже этого. Так что меняться смысла не вижу.
– Вот вы вроде умный человек, а сейчас какую-то чепуху городите, – подколол его плотный. – В телефоне есть фото, по которому вам станет понятно, где ваш талисман.
– Да? – удивился высокий, пропустив колкость собеседника мимо ушей. – Показывай, что там.
– Узнаете? – спросил Кенарь, протягивая ему фото Анькиного рисунка. – Ваша вещица?
Высокий выхватил телефон и стал пристально рассматривать рисунок. Затем произнес:
– Похож. Только это не талисман, а каракули какие-то. А талисман где?
– А вы приглядитесь внимательнее.
Через некоторое время заказчик удовлетворенно хмыкнул и сказал:
– Да, это рисунок той самой вещи, которую я искал. Но как вы его нашли? Откуда узнали? Говори, Кенарь.
Плотный решил напустить тумана и рассказать, как гениально он разработал план поисков после того, как они с Костяном профукали последний шанс найти талисман. И что они делали после смерти профессора. Поэтому немного приврал для придания себе значимости, чтобы Илларион не считал их за лохов. Ведь Кенарь не простой вор-домушник, а специалист экстра-класса. Не зря же Илларион через каких-то своих знакомых вышел на него, а не на кого-то другого. Кенарь загадочно хмыкнул и начал рассказ.
– Мы ведь долго пасли этого профессора, прежде чем к нему ломануться. Костян все время за ним ходил. Ну, чтобы узнать, где тот бывает, когда уходит и все такое. Не буду рассказывать специфику нашего дела, да и ни к чему вам все знать, – тут он посмотрел высокому в глаза, соображая, не перегнул ли палку, выпендриваясь. Но, увидев, что тот с интересом слушает, продолжил. – Потом я все его передвижения записал и зарисовал маршруты. Так мы отследили и набросали варианты, где и у кого он мог спрятать свой талисман.
– Талисман мой! – неожиданно зло вскричал высокий. – Эта сволочь его у меня украла. Не говори так больше. Это была не его вещь.
– Хорошо, хорошо, – опешил плотный от такого всплеска эмоций. – Талисман ваш. Но дальше я пропущу все остальное, а то наша встреча затянется надолго. Расскажу итог. В общем, накануне нашей вылазки Костян видел, как профессор разговаривает в подъезде с соседской девчонкой и помогает той сумки донести. Вот я и решил, что этот хитрый лис, возможно почувствовав за собой слежку, решил перепрятать талисман, подкинув его соседке в сумку. Мы, конечно, еще в некоторых других местах проверяли…
– Это можно не рассказывать, мне неинтересно, – перебил его высокий. – Как талисман нашли?
– Сперва в сумке у нее пошарились, когда она на тренировке в спортклубе была, не нашли. Костян, дурак ключи у нее прихватил, хотел в квартире поискать, пока она там скакала, да не успел. То соседи бегали, то полицейские крутились. Молодой, бестолковый, еще учить да учить. Ну а потом, пока она на работе была, мы его и нашли. Вот этот рисунок. Как вы и рассказывали, какой он должен быть, ваш талисман. Но самого его в квартире не было. Похоже, перепрятала. Но он точно у нее.
– Говоришь, в квартире у нее искали? Тщательно?
– Тут уж я могу поспорить. Костян хоть и болван в некоторых делах, но что касается поиска спрятанных цацек – профи, какого еще поискать. Так что да, он все обыскал. И в пачках чая, и в крупе, даже в бачке унитаза. Нигде нет. А вот рисунок есть. Сообразил, сфоткал его. Вот вам и доказательство, что талисман у нее.
– Понятно, – задумчиво произнес высокий, минуту помолчал, а затем сказал. – Мне нужно подумать, что дальше делать. Так что пока ваша работа закончена.
– Надеюсь, мы в расчете? – тут же спросил плотный и цепким взглядом уставился на Иллариона. – Аванс мы отработали?
– А я еще на цветах разорился, пока одну дамочку окучивал, – вставил Костян, помня, что Кенарь так и не отдал ему стольник, потраченный в цветочном магазине.
Высокий встал со стула, намереваясь идти к выходу, но остановился и спросил Костяна:
– Какую дамочку ты окучивал?
– Так эта девчонка с талисманом в цветочном магазине рядом с домом работает, вот я у ее сменщицы и узнавал, когда та на работу выйдет. А эта сволочь рыжая заставила меня розу купить и выложить целый стольник из своего кармана. Да еще и подарить ей же. Куда мне эту колючку девать-то было?
Он рассказал, почему не смог отвертеться от покупки, и закончил тем, что неплохо было бы ему компенсировать расходы. Плотный с удивлением смотрел на высокого, не понимая, зачем тот интересуется покупкой цветов. Но решил, что фиг поймешь этих богатых, и вместе с ним дослушал, не перебивая, рассказ напарника до конца. Подумал, что парень-то не промах, своего не упустит, и было бы неплохо, если бы Илларион заплатил тому вместо Кенаря. Но чуда не случилось. Высокий перевел взгляд на него, посмотрел прямо в глаза и ответил, усмехнувшись:
– Да. В расчете. А уж со стольником сами разберетесь. Надеюсь, мы с вами больше не встретимся.
На что плотный криво усмехнулся:
– Не зарекайтесь, господин хороший, мало ли чего вам еще понадобится. Я специалист высочайшего класса, другого такого вряд ли найдете.
– Посмотрим, – буркнул высокий. Вытащил из кармана стянутую резинкой пачку зеленых купюр, вытянул одну из них и, бросив ее на стол, пошел к дверям. – Если что, я с вами свяжусь. А это вам премия.
Провожал его Костян. Закрыв за заказчиком дверь, он радостно побежал в зал и, увидев, как Кенарь прячет деньги, спросил:
– Ну как, нормалек?
– Угу, – буркнул тот в ответ, повернулся к щуплому и с усмешкой произнес. – Как мы этого дурака занудного сделали! А?! Да за такие деньги я ему еще кучу таких фоток добуду, – он радостно потер руки…
Выйдя от воров, Илларион сел в машину и кому-то позвонил, сказав только две фразы:
– Я знаю, где талисман. Они все отработали.
Отключил телефон, завел машину, дорогую черную Тойоту, и поехал на новую встречу. Подумал: «Хорошо, что у меня всегда есть второй вариант. Теперь придется, как всегда, все делать самому».
***
Следующим утром Аньке позвонил Ксандр и спросил, чего она надумала. На что та ответила, что стесняется новых знакомых сразу так много и решила подождать до следующего удобного случая. Тот, конечно, огорчился, но не стал ее уговаривать, как она ожидала, заготовив для этого еще несколько отмазок. Он сказал, что понимает ее, что, наверное, и сам бы не пошел знакомиться сразу со всеми ее подружками. И пообещал что-нибудь интересное придумать на вечер. Попрощавшись с ним, Анька решила действовать по своему плану.
Она сбегала в магазин, купила несколько пирожных, пачку чая и три пачки кошачьего желе. И со всем этим, пройдя мимо своей квартиры, сразу поднялась на пятый этаж к Галине Петровне, позвонила в дверь. Через какое-то время в глазок посмотрели, и было слышно, как начала поворачиваться защелка, отпирающая замок. Затем вторая. После этого дверь немного приоткрылась, и высунулось лицо заспанной соседки.
– Ты чего, Анюта? Случилось чего? – с тревогой спросила она. – В такую-то рань.
– Да какая рань? – ответила Анька той вопросом на вопрос, сильно удивившись, что соседка спит так долго, обычно старушки встают ни свет, ни заря. – Уже одиннадцать часов. Я думала, вы давно проснулись. Вот, – протянула она коробку с пирожными, – хотела чайку с вами попить.
Анька решила не отступать, несмотря на недовольный вид бабульки, а то когда еще соберется с ней поговорить о Романовском. И поднесла ближе к ее подслеповатым глазам пирожные, которые источали вкуснейший аромат даже из упаковки. Что, конечно, учуяла соседка, и даже глаза у нее открылись шире. Немного потоптавшись и раздумывая, как ей поступить, Галина Петровна наконец распахнула дверь перед Анькой. Подумав, что поспать она всегда успеет, а вкусные пирожные могут убежать от ее желудка, решила наплевать на свой покой и посидеть с соседской девчонкой, которая почему-то решила к ней зайти. Это ее все же удивило. Но ей было любопытно, зачем та к ней пожаловала, ну не чай же пить, ведь молодежь не очень любит общаться со стариками.
– Заходи, деточка, заходи. Вот тапочки одевай, проходи на кухню. Я сейчас чайник поставлю, – захлопотала старушка.
Анька прошла вслед за ней на кухню и уселась на старый деревянный табурет с привязанной к сиденью небольшой подушкой. Она заметила, что так были окультурены все табуретки Галины Петровны. «Нет бы новые купить с уже сделанными мягкими сиденьями, так нет, так и будут хранить свое хламье до старости лет», – подумала Анька о скупости пожилых, но ничего не сказала. К тому же подушка оказалась намного мягче стандартных сидений современных табуретов. И Анькина попа это с благодарностью оценила.
Девушка поставила коробку с пирожными на стол и стала их распаковывать, пытаясь сорвать целлофан. Но у нее никак не получалось.
– Ножичек возьми, а то неудобно, – Галина Петровна вплыла на кухню, на ходу надевая свою любимую коричневую кофту на тот же самый фланелевый халат, протянула длинный нож с тонким лезвием. – Ты подцепи концом, а там само порвется, – посоветовала она.
– Я вот еще и кошечкам вашим корм принесла, – Анька воспользовалась советом соседки, разрезая упаковку ножом, и пододвинула к той пакетики с желе. – Только не знаю, будут ли ваши питомцы есть такой. Я в этом не разбираюсь совсем.
– Ой, молодец какая ты, Анечка. И про кошечек моих вспомнила, – соседка благодарно улыбнулась гостье. – Проглотов моих. Все они едят, а это желе им вообще как мне пирожные, – она засмеялась, подрагивая плечами и убирая корм в шкафчик, несмотря на трущихся об ее ноги прибежавших кошек.
– А чего вы их не покормите? – удивленно спросила Анька.
– У них вон еще старого полно. Это они просто так сюда прискакали, посмотреть, чем мы тут заниматься будем, – она ласково погладила каждую из трех кошек и уселась за стол. – Сейчас чайник закипит, чайку попьем. А чего ты вдруг ко мне-то надумала? – задала она наконец свой вопрос, давно вертевшийся у нее на языке.
– Так у меня родители в сад уехали, я одна осталась, – Анька решила сразу брать быка за рога, а не ходить вокруг да около, и перешла к делу. – А тут еще соседа нашего по площадке убили. Мне и поговорить-то об этом не с кем. Подружки мои его совсем не знали, вот я к вам и решила зайти. Вы-то у нас всех знаете. И про все, что в доме происходит.
Анькино подхалимство не осталось старушкой незамеченным, но она только покивала согласно головой и сказала:
– Ага, знаю, но не так уж много, как ты думаешь. Так, только самую малость.
Все-таки она решила поскромничать, но Анька стала подталкивать ее к дальнейшему разговору.
– Ну, уж точно больше вас никто не знает. Мне мама рассказывала, что у вас в голове уйма информации, – Анька посмотрела ей прямо в глаза и увидела, как старушка от удовольствия заметно порозовела.
Громко засвистел вскипевший чайник, и соседка резво подскочила с табурета, по-девичьи тряхнув короткими пепельными кудряшками, но тут же по-старушечьи зашаркала ногами по полу, подходя выключать плиту. Разлив свежезаваренный чай по старинным чашкам с блюдцами, разукрашенными темно-синими замысловатыми цветами с золотистым ободком, она уселась обратно и вытащила из коробки пирожное. Вылила чай из чашки в блюдце и начала прихлебывать оттуда горячий напиток, запивая им куски ароматного пирожного. Анька подула на чай, но выливать его из чашки в блюдце не стала. У них в семье так никогда не делали. Решила, что подождет, пока чай остынет, и стала тихонько помешивать его ложечкой.
Через некоторое время, съев больше половины пирожного, Галина Петровна спросила Аньку:
– А ты чего хотела-то? Про соседа спросить?
– Да ничего конкретного. Просто так странно его убили, а мы с ним почти не общались. Я даже не знала, откуда он к нам приехал, где работал, ну и вообще, что за человек был. Может, бандит какой, ведь у него что-то искали. Вдруг к нам тоже залезут? Вон ключи у меня в раздевалке на тренировке украли. Мне почему-то страшно. А вы его хорошо знали?
– Знала, не очень хорошо, конечно, но частенько общались, – начала свое повествование бабулька. – Обычный ученый, не бандит он, выдумала тоже, в университете нашем преподавал, а приехал сюда из Казани. Там тоже в каком-то институте работал. В каком уже не помню. А приехал он сюда совсем недавно, вроде года два назад.
– Ага, два года прошло, точно. Я помню. Наши-то прежние соседи Якимовы купили квартиру побольше, когда у них второй ребенок родился, вот они и решили расширяться. А свою однушку продали как раз Романовскому, – поддакнула ей Анька и задала уточняющий вопрос. – А на каком факультете он преподавал, вы случайно не знаете?
– Точно не скажу, но что-то с историей связано. Или с археологией. А ты посмотри на сайте универа, там вроде все преподаватели перечислены, – блеснула своими познаниями современных технологий старушка.
– Да? Обязательно гляну, – обрадовалась Анька подсказке, подумав, что на сайте она точно что-то о соседе узнает и не будет опираться на не совсем достоверные сведения из уст соседки.
Так, беседуя о случившемся, заедая разговор пирожными и запивая их чаем, они просидели еще часа два. Пока бабулька не стала повторяться. Тогда Анька поняла, что уже ничего интересного из жизни Романовского не узнает, и засобиралась домой. Объевшаяся сладким старушка радостно проводила ее до двери, сказала, чтобы она обязательно заходила к ней еще, закрыла за Анькой дверь и плюхнулась на диван. Тут же к ней запрыгнули кошки, устроившись рядом, и счастливая семейка засопела носами, засыпая перед телевизором.
Анька, вернувшись домой, записала сведения о Романовском, полученные от Галины Петровны, и потом пристально смотрела на свой листок, обдумывая, что ей делать дальше. На листке оказалось написано немного, несмотря на то, что разговор с соседкой был такой долгий. Она еще раз проглядела то, что удалось узнать.
Романовский Анатолий Васильевич, примерно лет 62-х, потому что пенсию он уже получал, как сказала соседка, но недавно. Все равно работал преподавателем, потому что в этом состояла его жизнь, и писал статьи в научных журналах о каких-то исследованиях, о чем – Галина Петровна не поняла. Летом разъезжал по археологическим раскопкам, где со студентами искал старинные предметы. Артефакты. У него было какое-то специфическое исследование, о котором, он сказал, скоро напишет в историческом журнале и станет знаменитым. Одинок и никогда не был женат, потому что всю свою жизнь посвятил науке. Это все. А потом много всякой ерунды из жизни их дома.
Тогда Анька решила воспользоваться советом соседки и заглянуть на сайт Марийского государственного университета, где он работал. Там тоже ничего интересного узнать не удалось. Только сухие сведения о факультетах и преподавателях. Но, по крайней мере, она узнала, что Романовский Анатолий Васильевич был профессором, доктором исторических наук, и преподавал на кафедре всеобщей истории историко-филологического факультета. Читал курс этнографии и исторической географии. Занимался этнической историей народов России в древности и средние века.
Тут она почувствовала след, как гончая, учуявшая запах зайца. Этническая история? Это что, как раз про славян и их обычаи? Очень интересно. Похоже, что профессор в одной из своих археологических поездок где-то раздобыл таинственный талисман и вполне возможно узнал, как его активировать. Это, скорее всего, и было его открытием, о котором он хотел кому-нибудь рассказать. Однако соседка-старушка, хоть и очень внимательно его слушала, ничего не поняла. Поэтому он решил рассказать о нем Аньке, как более молодой представительнице соседей по дому. А та даже не дослушала его.
Может он еще кому-то рассказывал о талисмане. А кому, как не на кафедре своей, где полно людей, изучающих историю своей страны и разбирающихся в ней как никто другой? С которыми он на одной волне, так сказать. Вот оттуда, значит, и надо начинать поиски. Может быть кто-то из них, этих ученых, позавидовал Романовскому и решил украсть его открытие. Или проговорился кому не надо. Например, какому-нибудь богатею, коллекционирующему старинные славянские амулеты. А может и сам он проговорился, намекая тому же богатею на финансирование новых исследований.
Анька в свое время начиталась детективов одного известного автора, таких ироничных рассказиков, в которых главная героиня запросто могла раскрыть любое преступление, стоит только взяться за дело и начать спрашивать нужных людей. Поэтому она решила, что и сама вполне способна провести расследование убийства соседа и открыть тайну талисмана. Тем более сидеть и ждать, когда ее ограбят в очередной раз или напугают, она была не намерена.
Вот если бы хоть одним глазком взглянуть на записи соседа! Ведь там определенно должно быть что-то об активации талисмана или хотя бы то, как можно управлять ветром, засевшим у нее в руках. Пожалуй, нужно пообщаться с опером, который приходил к ней после убийства. Он, кажется, оставил свой номер телефона и сказал позвонить, если она что-то вспомнит. А что вспомнит? Она начала прокручивать в голове все, что она узнала за последнее время, но ничего заманчивого для оперативника там не нашлось. Да еще и бумажку с его номером куда-то дела.
В этот момент заиграл телефон, издавая веселую мелодию с голосом какого-то иностранного певца, имя которого она не запомнила, но музыка нравилась. На экране высветилось знакомое лицо. Это был Ксандр.
Глава 6. Знакомство с командой Йода
– Как дела? – сразу поинтересовался он, когда Анька сказала в трубку «алле». – Успела отдохнуть?
– Конечно, успела. А вы как сходили? – спросил она в ответ.
– Мы все переиграли. Не у всех получилось прийти, поэтому мы решили перенести наш поход на другое время.
– А-аа, – протянула она. – Обидно, наверное?
– Да ладно, бывает. У многих дела нашлись. Да и не сезон. Девчонки вообще расхотели идти, потому как им показалось, что холодно. Вот мы решили с Дюхой и его Ленкой вечером у них посидеть, пивка попить. Пойдешь?
– Можно. Я хотя бы его знаю, – согласилась она, немного подумав. – Твой друг все-таки вместе с тобой меня от хулигана спасал. Да и скучно одной дома сидеть. Я по тебе со-о-оскучилась, – растягивая слова, томно протянула она.
– Я тоже, – отреагировал Ксандр. – Тогда так. В восемнадцать ноль-ноль я забегаю за тобой, и мы идем к Дюхе. По пути обговорим, что купить. Согласна?
– Ага, буду ждать, – ответила Анька и услышала, как на том конце отключился телефон.
«Мог бы чмокнуть в трубку на прощанье», – подумала она разочарованно. Ей самой хотелось так сделать, но она не успела. Разговор неожиданно прервался. Но решив, что Ксандр видимо куда-то торопился, не стала на этом зацикливаться. Вечером смогут увидеться. Об этом ведь и договаривались.
Она уселась за компьютер и стала просматривать новости, совершенно забыв, что хотела позвонить оперативнику, приезжавшему на убийство соседа. Она думала о Ксандре и предвкушала, как снова увидится с ним. Он продолжал ей нравиться. Такой опять немногословный и почему-то до сих пор стесняющийся ее. Она это чувствовала, и при встречах ей было забавно наблюдать, как он смущался, когда она заглядывала ему в глаза и брала за руку. Тем не менее, он не постеснялся ее поцеловать, прощаясь после первого свидания, и в следующий раз тоже. Эта его решительность очень нравилась ей. Какая-то смесь стеснительности и одновременно моментального принятия решения в нужный момент. По-настоящему мужская черта. А еще какая-то необъяснимая увлеченность своими походами и поисками неизвестного, которые начали увлекать Аньку. Хотя она так и не согласилась на поход выходного дня.
В принципе ей хотелось пойти с Ксандром. Даже очень. Быть с ним рядом, смотреть на него, наблюдать, как он разводит костер и жарит шашлыки. Как подбрасывает дрова и с любовью искоса поглядывает на нее, стараясь спрятать взгляд от своих друзей. И снова ощутить ласковые поглаживания рук и вкус его губ. Но в то же время ей было неловко показывать незнакомой для нее публике эти только-только нарождающиеся отношения. Поэтому она постеснялась знакомиться со всей его командой. В этом они чем-то похожи с Ксандром. «Как говорят, два сапога пара. Надеюсь, что так и будет», – подумала она.
Случайно натолкнувшись на статью о каком-то полицейском расследовании, внезапно вспомнила, что номер опера записала не на бумажке, а в телефоне на симку, и схватилась за гаджет. Листая список контактов, который загрузился вместе с новой симкой, попыталась вспомнить, под каким же именем она его записала. Опер? Нет, вряд ли. Полицейский? Нет такого. По имени? А как его зовут? Она совершенно не помнила. Хотя к любому имени она всегда писала пояснения. Например, Вера парикмахер, или Ксюша массаж, или Леха холодильник. Что за холодильник? Да фиг его знает, наверное, что-то нужно было, скорее всего, он ремонтом занимается, а может продажей подержанных. Она вспомнила, что как-то родители хотели купить недорогой холодильник себе на дачу, и она нашла этот номер. Но почему-то не удалила. Значит, еще нужен. Наверное, все-таки ремонтом холодильников этот Леха занимается.
Дальше по алфавиту шел Лопатин. А это кто? Почему не подписала? Как-то официально, по фамилии. Может, это опер и есть? Анька просмотрела список до конца и, не найдя ничего более подходящего, решила позвонить таинственному Лопатину. После довольно продолжительных гудков, когда она уже хотела положить трубку, ей ответили. К удивлению это был женский голос.
– Слушаю вас, – вежливо проговорила трубка. – Говорите. Что вы хотели?
Анька молчала, не зная, что сказать. Она никак не ожидала, что под фамилией Лопатин будет какая-то взрослая, судя по голосу, даже пожилая женщина.
– Ну что вы молчите? Если вы позвонили Александру, то нужно говорить, – настойчиво вещал телефон. – Алле. Алле.
Но так как Анькино молчание затянулось, на той стороне отключились. Анька в это время соображала, к кому она попала. Только прокрутив сказанное неизвестной женщиной в голове несколько раз, Анька поняла, что ей нужно сделать. Она набрала номер снова и, услышав все тот же женский голос, спросила:
– Здравствуйте. А можно Александра услышать?
– Нет, сейчас нельзя, он в ванной. Если у вас есть, что ему передать, то я передам. Я его мама, – сказала женщина на том конце линии.
– Ой, извините, конечно, – затараторила Анька обрадовано и засыпала женщину вопросами. – Я все-таки куда нужно попала? А то я сначала не поняла, почему вы за него отвечаете. Он ведь в полиции работает? Я не ошиблась номером?
– Я не могу разглашать конфиденциальную информацию, – ответила женщина строгим голосом учительницы, таким, каким разговаривала в Анькиной школе Анна Павловна, завуч. Монотонно и наставительно. – Вы сами скажите, кто вы, и что вам от него нужно. Я передам, что вы звонили. И если он сочтет важным с вами связаться, он сам перезвонит.
Вот так мамочка Александра! Отбрила неизвестную собеседницу по полной программе. Ай да мама полицейского, если, конечно, Анька попала туда. Но она не собиралась сдаваться и снова закидала собеседницу вопросами:
– А скоро он из ванны выйдет? Когда ему можно будет перезвонить?
– Если вы по работе, то сегодня у него выходной. Так что звоните в понедельник с утра. Человек же должен отдыхать, милочка. Тем более у него такая сложная работа. А если у вас что-то срочное, то я ему передам, что вы звонили. И он сам вам перезвонит, – повторила мама то же, что говорила и раньше, но все-таки дополнила с известной гордостью за сына. – Он очень аккуратный. Он с вами свяжется. Вам срочно нужно?
Анька подумала, что вряд ли этот Александр моется в ванной по три часа, так что она перезвонит ему через полчасика и сама спросит, тот это опер или нет. От женщины, похоже, она ничего не добьется. Видимо она реально бывшая учительница, полжизни отдавшая школе. Она хотела попрощаться со строгой мамой, как услышала в трубку звонкий мужской голос: «Мамуль, ты опять мой телефон берешь».
– Алло, слушаю вас. Кто это? – тут же спросил в телефон тот же голос.
– Саш, это Аня с Ползунова, вы к нам в дом по работе приезжали, – она решила не произносить слово «убийство», вдруг это совершенно другой человек, и она такой формулировкой только напугает неизвестного Александра.
– А-аа, – протянул он. – Помню, помню. Завтрак с бутербродами! Конечно, помню. Что-то случилось?
«Вспомнил про бутерброды, значит, точно он. По крайней мере, последнее время я больше никого завтраком не угощала», – подумала она и спросила:
– Саш, а вы не знаете, когда меня следователь вызовет для показаний? А то я уехать хочу в сад к родителям. Вдруг меня вызовут, а я не в городе. И придется мне туда-обратно мотаться. Вот хотела заранее узнать. А телефон у меня только ваш.
– Этого я сказать не могу, – ответил опер и тут же пояснил. – Убийством следователь из Следственного комитета занимается, а мы только у него на подхвате были. Но я могу спросить у него в понедельник, сегодня-то выходной. И вы мне позвоните тоже в понедельник. А пока можете спокойно к родителям уехать. Да может и в понедельник вас никто вызывать не будет.
– Ой, спасибо вам, а то я уж и не знала, что мне делать, – радостным голоском защебетала Анька. – Вы уж извините, что я вам в выходной позвонила, не подумала совсем. У меня-то не всегда суббота-воскресенье выходные. Извините, еще раз. В понедельник обязательно вам позвоню.
– Да ничего, не переживайте. Мы же полицейские, мы всегда на посту, – пошутил он. – Позвоните обязательно. Лучше после десяти. До свиданья.
Попрощавшись с милым молодым лейтенантом, она вспомнила, какие у него голубые глаза, и улыбнулась. Если бы не Ксандр, то она могла бы познакомиться с ним и поближе. А что? Уминая ее бутерброды с колбасой он не забывал посматривать на нее оценивающе, именно так, как смотрят мужчины на женщин, а не как оперативник на свидетеля преступления. Она это заметила, ведь девушкам сразу понятна заинтересованность мужчин. Да и сам лейтенант с ней шутил и больше интересовался ей, чем спрашивал о том, что она видела. А она как раз ничего не видела, проспала всю ночь как бегемот, и даже не удосужилась прислушаться к тому, что творилось за стенкой. Хотя могла бы, особенно после того, как там что-то грохнуло. Ведь она даже проснулась от этого шума. Но нет. Перевернулась на другой бок и снова дала храпака. Ну, храпак – это сильно сказано. Она еще слишком молода, чтобы храпеть. Но вот крепко спать она может. Так что ничего больше не услышала и благополучно проспала до утра.
«Ага, ага. Придется ждать до понедельника. Нужно подумать, что делать дальше», – Анька достала из сумки свой листочек с планом расследования и написала туда несколько вопросов, которые задала бы следователю о своем соседе. После чего перечитала их, отложила листок и стала размышлять: «Пусть все переносится на понедельник. И следователь, и университет. Ну и ладно. Значит, можно от души отдохнуть в эти выходные. И провести их с Ксандром. Сегодня суббота, так что у меня еще полтора дня. А сейчас пора собираться в гости. Надо накраситься и подумать, в чем идти».
После долгих раздумий, во что одеться, Анька наконец-то собралась. Она надела любимую голубовато-серую из тонкой полушерстяной синтетики с блестящей нитью блузку, длиной чуть ниже пояса и рукавами в три четверти. К ней прилагались узенькие темно-синие джинсы стрейч в обтяжку. В этом комплекте она всегда выглядела великолепно. Сквозь тонкую блузку проступали очертания упругой груди, и было видно, что грудь у нее красивой формы. А отлично подобранный бюстик делал ее немного больше и заметнее. Она посмотрела на себя в большое зеркало в прихожей, но, несмотря на удовлетворение, полученное от созерцания себя любимой, что-то ей не понравилось. Вроде один глаз накрашен больше другого. По крайней мере, ей так показалось. Она приблизила лицо к зеркалу и стала изучать глаза. Действительно, на левом глазу получилось больше туши на нижних ресницах.
«Вот, зараза, – подумала она. – Придется теперь правый подкрашивать. Вечно когда тороплюсь, такая ерунда получается. Нет бы сразу, оба глаза за один взмах накрасить. Получилось бы одинаково». Она резко махнула ладонью левой руки сверху вниз, изображая мазок тушью. И ощутила, как вслед за рукой, полетел слабый поток ветра. Но на этот раз она не придала этому никакого значения, ведь всегда, когда машешь руками, воздух двигается вместе с ними.
Анька уселась на диван, достала из сумки маленькое зеркало и тушь, нанесла пару мазков по кончикам нижних ресниц правого глаза. Замахала ладошками, чтобы быстрее высохло. Однако тут случилось непредвиденное. После нескольких взмахов руками воздух неожиданно разогнался до скорости такого ветра, как будто она ехала на машине и зачем-то открыла окно. У нее даже непроизвольно захлопнулись глаза, так сильно перед лицом засвистел ураган. Она тут же перестала махать и отдернула руки от лица, но ветер не прекращался. Тогда она попробовала защитить от него глаза, прижав к ним тыльные стороны ладоней. А сами ладошки оказались повернуты к окну.
Ветер тут же уперся в занавески и упругой струей пригвоздил их к оконному стеклу. По бокам прижатой органзы с шумом заполоскались тяжелые ночные шторы. Услышав их хлопанье, Анька приоткрыла глаза и, увидев эту картину, ужасно испугалась. Ей показалось, что еще немного, и начнет трещать стекло. Не зная, что ей делать, чтобы не сделать хуже, она решила не шевелиться и продолжала держать руки в том же положении. Она подумала, что возможно ветер через какое-то время перестанет дуть, и все пройдет само собой.
Однако время шло, а ничего не менялось. Ветер все с той же силой продолжал раздувать шторы и уже начинал вырывать петли с крючков. Нужно было что-то делать. Иначе занавескам придет трындец, и мама очень сильно удивится такому беспорядку. Да еще обязательно будет допытываться, что тут произошло, придумывая на ходу разные версии. Самая безобидная из которых будет та, где Анька зачем-то устроила в их доме оргию. Такую, что даже шторы поотрывали! Ну, мама любит драматизировать события. И ведь ничем потом не докажешь, что это сделал ветер, неизвестно откуда взявшийся в их квартире. В сказки-то уж точно мама не верила.
А что тогда делать? Ничего лучше Анька не придумала, как просто закрыть поверхности ладоней, из которых судя по всему дул ветер, соединив ладони вместе. Что она тут же и сделала. Действительно, шторы перестали хлопать и повисли, как им и было положено висеть у окна. Уф-ф. Хорошо, что все получилось. Но не тут-то было.
