Марина Павельева
Талисман огненного ветра
Включив компьютер и открыв браузер, Анька наткнулась на Одноклассников со значком непрочитанных сообщений. Сначала она решила, что не следует лезть в чужой аккаунт, но тут же подумала, что просто почитает там новые шутки. Что такого? Ведь Костя никогда не запрещал ей заглядывать в экран, когда он там сидел. Да и какие у них могут быть секреты? Ведь они уже столько времени знакомы и все друг о друге знают. Оказалось, что она-то как раз многого и не знает.
В друзьях у Кости было множество различных девушек. Одноклассницы и знакомые. А еще та самая Олеся, которая вешалась на него две недели назад. От нее и пришло то самое непрочитанное сообщение. Конечно, любопытство и ревность тут же толкнули пребывающую в розовых очках Аньку на поступок, за который, впрочем, она никогда себя не корила. Она открыла их переписку и прочитала все, о чем они так ласково беседовали. Каждый день! Они переписывались каждый день!
Олеся рассказывала Косте, что очень по нему скучает, вспоминала о его нежных руках и мягких губах, о теплых поцелуях, и описывала много интимных подробностей их близкого знакомства. Костя отвечал как-то скупо, типа он занят на работе, но тут же намекал, что возможно они скоро увидятся и поговорят. Анька обалдела, но в то же время подумала, что дура-девица опять вешается ему на шею, а он не знает, как от нее избавиться. Однако на этот раз разум все же пересилил Анькин самообман. Она поняла, что даже если он не собирается встречаться с девицей, то откуда эта Олеся так много знает о его интимных местах?
Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что они переспали. Когда? Понятно, что после того, как познакомились у Костиных друзей в первый раз. То есть недавно. Несмотря на то, что он встречается с Анькой. Какая уж тут ревность, Аньку захлестнул ужас. Ужас того, что у нее пытаются отобрать ее обожаемого Костю. Правда там были еще и другие чувства, что ее предали, унизили изменой и еще гамма всего того, что накатывает на девушек, когда они узнают об измене любимого.
Немного успокоившись, она позвонила Косте и все ему высказала. Но, не договорив, расплакалась в трубку и стала орать, какой же он гад. На что он отреагировал довольно спокойно, подождал, пока она выговорится, и сказал, что эта Олеся все напридумывала, пытаясь его соблазнить. На вопрос «почему он не вычеркнет ее из своих друзей» он ответил, что хотел дать ей понять, что между ними никогда ничего не будет. Тем более он не хотел ссориться со своим другом, который подбивает к той клинья. Так что все это ерунда, и Анька пусть больше не думает об этом. Ведь любит он только ее.
Часа через два Костя вернулся к заплаканной Аньке и долго успокаивал ее. А она даже не спросила, было ли у него что с Олесей или нет. После того, как он прижал ее к себе, она еще немного повозмущалась и успокоилась окончательно, поняв, что Костя ее бросать совсем не собирался. Потом все-таки потребовала, чтобы он убрал Олесю из друзей, что он и сделал на глазах у Аньки. Так что дальше ее жизнь продолжалась по-прежнему.
А потом случилось то, о чем она не хочет вспоминать вообще. Анька тряхнула головой, сбрасывая нахлынувшие воспоминания, и поглядела в окно маршрутки номер один, в которой уже подъезжала к любимой студии йоги под названием «Пульс», расположенной в новом доме в центре города.
Глава 3. Происшествие в спортклубе
Поднявшись на третий этаж, Анька зашла в раздевалку и поздоровалась с девчонками, которые тоже имели слабость к йоге и собственной фигуре. Обычно в группе занималось человек пятнадцать, и уже все были здесь. Она пришла последней. Быстренько переоделась и побежала вслед за остальными в зал. Встала за самой худенькой из них, Светкой, решив, что так будет лучше видно тренера, и уселась на свой коврик в ожидании начала занятия.
Рассматривая от скуки спину Светки, она думала, ну на фига ей йога. Худеть вроде некуда. Девчонка, примерно ее возраста, была на редкость костлява, хотя и высокого роста с косой какого-то мышиного цвета ниже лопаток. Лучше бы уж постриглась покороче и покрасилась в какой-нибудь яркий цвет. В блондинку, например. Было бы намного лучше. А так мышь и мышь, серая как и ее коса. Хотя кто знает, что Светка хотела получить от занятий йогой. Может развивать свой дух? Скорее всего. Ведь для Аньки йога – это прежде всего работа с телом и сознанием. Кропотливая и давняя. Это постоянное изучение и изменение себя в лучшую сторону. Ну, по крайней мере, ей так думается. Закончить размышления она не успела. Пришла тренерша, и занятие началось…
Вернувшись в раздевалку после тренировки прилично уставшей, Анька с ходу брякнулась на скамейку рядом с переодевавшимися девчонками и немного отдышалась. За разговорами с соратницами ни о чем, она сняла спортивную одежду и потянулась к своей сумке за сменкой. Вот тут ее ждало неприятное зрелище. Сумочка с косметикой, ключами, банковскими картами и кошельком была вывернута, а ее содержимое валялось в спортивной сумке вперемежку с одеждой. Она первым делом схватилась за кошелек, открыла его и убедилась, что все деньги, которые там лежали, остались на месте. Тогда она стала собирать банковские карты и магазинные скидочные, которые до этого лежали у нее в отдельном кармашке. Две банковские она нашла сразу, поэтому не стала пересматривать скидочные, а аккуратно сложила их обратно на прежнее место.
«Нужно проверить баланс на картах», – мелькнула здравая мысль. Ведь не обязательно воровать сами карты, если можно списать их данные и код, напечатанный на другой стороне, и оплатить ими какую-нибудь дорогущую штуку через интернет. Или закинуть на виртуальный кошелек. Правда, для этого нужно знать номер ее телефона, но ведь мошенники могут не только это. Ищи потом концы в банке, откуда твои денежки ушли. Только время зря потеряешь, да еще потом скажут, что ты сама эти платежи делала. Нечего теперь подпрыгивать, если ртом прошамкала. А ты без денег. Поэтому она не хранила большие суммы на картах, а периодически снимала часть и складывала банкноты в книжку Гоголя «Мертвые души», которая стояла среди других в книжном шкафу мамы.
Анька начала судорожно искать телефон среди одежды, но его и след простыл. Телефона не было. Она еще немного пошарилась в сумке, вытряхнула перед удивленными лицами ближайших йогинь ее содержимое на пол и потрясла сумку еще раз. Даже ключи не брямкнули, значит, еще и их нет.
– Ты чего, Ань? – спросила одна из девчонок. – Потеряла чего?
– У меня, похоже, телефон сперли и ключи от квартиры, – огорченно ответила она.
– Ой, правда? – теперь удивленно уставились на нее все, а потом в ужасе стали рыться в своих сумках.
– У меня ничего не пропало. И у меня. И у меня тоже ничего, – услышала она от девчонок. – Похоже, что только тебя обокрали, а это странно.
– Я пойду тренера позову, – сказала одна из них и побежала в тренерский кабинет.
Аньке стали советовать перепроверить вещи снова, на всякий случай, на что она задумчиво отвечала: «Да, да, сейчас еще раз посмотрю». Но не найдя там телефона, опустила руки на колени и молча уставилась на свою сумку, кинутую на пол. Потом, спохватившись, что она все еще раздета, начала одеваться. Переоделась и стала планомерно складывать разбросанное на полу сначала в сумочку, потом в спортивную сумку. Пришла тренерша и стала спрашивать, что случилось. Было видно, как ей неприятно, что кража произошла в ее студии, и она попыталась убедить Аньку, что та просто могла забыть телефон дома.
– Конечно, я телефон могла и дома забыть. Но как ключи-то я забыла? Я ведь квартиру запирала снаружи, – возмущенно произнесла Анька и зло уставилась на непонятливую тренершу.
Подумала: «Дура какая-то, это же очевидно! Пожалуй, стоит задуматься о другом спортклубе. Она кроме йоги своей ничего не понимает что ли?». На довод Аньки о ключах тренерше пришлось согласиться и она с недовольным видом пошла вызывать полицию. Спросив «кто-нибудь что-нибудь видел?» и, получив от всех отрицательный ответ, отпустила группу по домам. Хотя несколько человек, одной из которых была та самая худышка Светка, остались. Девчонки сказали, что будут поддерживать ее во время полицейского допроса. «Не много ли мне на сегодня полицейских? – задумчиво спросила Анька себя. – День какой-то и вправду сумасшедший».
Приехала следственно-оперативная группа, не сразу, пришлось ждать порядочно, так что в течение этого времени несколько поддерживающих тоже ушли домой. Анька осталась вдвоем со Светкой, а тренерша отменила следующее занятие, выпроваживая приходящих йогинь и объясняя им, что сегодня профилактика помещений и в зале заниматься нельзя. Совершенно непредвиденно. Так получилось. Она не стала объяснять, что произошла кража, чтобы не отпугивать потенциальных потребителей ее услуг. Анька, сидевшая со Светкой в тренерской, молчала. Ей тоже не хотелось рассказывать неизвестным дамочкам, что ее только что ограбили.
Оперативники стали спрашивать ее, как она обнаружила пропажу, задавая все тот же дебильный вопрос – не забыла ли она телефон дома. На этот раз она уже не злилась, а тупо отвечала им, что и ключей у нее тоже нет. Записав все, что их интересовало, и, отдав ей свою писанину на подпись, они пошли к охране спортклуба. В это время криминалист снимал отпечатки пальцев с сумок, заодно и ее отпечатки, рассказывая, что так он быстрее отделит их от неизвестных. Когда он закончил, а опера вернулись с диском от камер видеонаблюдения, все уехали, обещав с ней связаться позже.
Выйдя на улицу, только тут Анька поняла, что теперь ей и домой-то не попасть. Ключей-то нет. Блин, что же делать? И телефона нет. А нужно как-то позвонить Иринке, после мамы единственной подруге, номер телефона которой она помнила наизусть. Остальные остались в украденном телефоне. Она оглянулась на Светку, вышедшую вместе с ней из здания студии, и окликнула ее:
– Свет, подожди немного. Можно я с твоего телефона подружке позвоню?
– Ой, Анечка, конечно, бери, звони, – она подошла к Аньке, достала из сумки мобильник и протянула ей.
После нескольких длинных гудков подружка взяла трубку:
– Алле, чего звонишь?
– Иринка, у меня беда. У меня сегодня на тренировке вытащили телефон из сумки и ключи от квартиры. Я теперь домой не могу попасть, – голос у нее дрогнул, и она всхлипнула в трубку.
– Эй, чего ты там, перестань реветь, – серьезным голосом ответила подружка. – Я сейчас на работе и до пяти уйти не смогу. А ты пока езжай к нам, Колясик сегодня дома сидит, за кошариком присматривает.
Анька вспомнила, что совсем недавно подруга с мужем вместо безвременно ушедшей на покой старой кошки взяли нового котенка по имени Барсик, за которым сейчас нужен глаз да глаз. Котенок попался шкодливый и постоянно залезал в такие места квартиры, в которые не пролазила даже рука. Причем застревая там, в щелях между мебелью, он порой не мог выбраться сам и тонко, но весьма звучно, пищал и драл мебель, стараясь освободиться из рук державших его великанов. А муж Колька был как раз в отпуске, на его-то попечение и был оставлен маленький шельмец. Хотя все Колькино воспитание сводилось к тому, чтобы вовремя накормить проголодавшегося питомца, и полежать на диване перед телевизором, пока Барсик в очередной раз не залезет в новую щель. Котенок активно осваивал квартиру Анькиных друзей.
– С его телефона позвони своим, пусть срочно едут и меняют замки, – продолжала разговор мудрая подруга. – И жди меня. Будем снимать твой стресс.
После этих слов Аньке стало намного спокойнее, она отдала телефон Свете, улыбнулась, сказав «спасибо», и бодрым шагом пошла на остановку первой маршрутки. «Хорошо, что деньги не сперли, – подумала она, отдавая водителю плату за проезд и усаживаясь на свободное сиденье. – Ух ты черт, а почему деньги не забрали?» Только тут до нее стало доходить, что кража была какая-то странная. Почему у нее не сперли банковские карточки и деньги? Это ведь намного выгоднее, чем телефон. Сейчас телефон можно запросто отследить, так что его кража теряет всякий смысл. Можно, конечно, срочно перепрошить, но тут надо быть специалистом. Хотя как вариант. А вот ключи? Конечно, чтобы залезть в квартиру. Блин, да ей нельзя сейчас к подружке, нужно срочно домой и ждать там родителей, если их уже не ограбили!
Она проехала остановку, на которой жила Иринка, и вышла на следующей, на своей. Почти бегом побежала к дому. Подъезд оказался закрытым, и ей пришлось ждать, пока хоть кто-то в него зайдет или выйдет. Ждать пришлось долго. Молодежь сейчас почти вся на работе или в интернете, а бабки смотрят телек или кормят своих кошек. Собачников у них в подъезде не было, так что гулять никто не выходил. Она уже стала замерзать.
Вдруг дверь открылась, и из подъезда вышли двое полицейских. Без формы, но по их поведению и разговору Анька поняла, что это были именно они. Те достали сигареты и начали прикуривать, а она быстренько проскочила за их спинами и понеслась на свой этаж. Соседская дверь все еще была приоткрыта, там работала следственно-оперативная группа. Она дернула за ручку свою, надеясь, что та не откроется. И да, случилось чудо! Дверь на ее провокацию не поддалась. «Ну и хорошо, – подумала она, обрадовавшись. – Вот и славно. Не успели залезть. Хорошо, что полиция еще тут. Наверное, отпугнули грабителей». Она облегчено выдохнула и поднялась выше на пятый этаж к Галине Петровне, постучала. Ты открыла дверь очень быстро и, увидев ее, удивленно спросила:
– Что-то случилось, Ань? Или за мной полицейские послали?
– Нет, нет, – тут же успокоила ее Анька. – Они курить ушли. А мне позвонить надо, у меня телефон потерялся. И домой попасть не могу. Можно от вас маме позвонить?
Сухонькая старушка в байковом халате и длинной коричневой кофте, старая учительница, у которой до сих пор осталась прямая осанка, немного выше среднего роста с кудрявыми завитушками на голове, посторонилась, пропуская ее в квартиру.
– Конечно, деточка, заходи. Только у меня мобильник старый с кнопками, но звонить может, – старушка сходила за телефоном и принесла, протянула ей. – Тут все просто, нажимаешь цифры номера и вон на ту кнопочку. Зелененькую.
Увидев «допотопный» телефон Галины Петровны, Анька удивилась, что такие еще существуют, и попыталась что-то там понажимать. Но у нее ничего не получилось. Телефон соседки остался для нее неразрешимой загадкой, в которой были четыре кнопочки вверх-вниз с неизвестными функциями и другие кнопки с цифрами и буквами. Номер мамы она набрала, но куда нажимать дальше, чтобы вызов пошел, не знала. Нажала на какие-то кнопки, но безрезультатно. Номер наоборот только сбросился. Она вернула телефон соседке и жалобно попросила ее позвонить маме. Галина Петровна сдвинула со лба на глаза очки в темной оправе, недовольно пробурчала, что молодежь сейчас со своими андроидами и айфонами совсем не умеет звонить, но продиктованный Анькой номер набрала и передала трубку.
– Мам, у меня ключи на тренировке украли, я домой попасть не могу. Вы сможете сейчас приехать? – дрогнувшим голосом отрапортовала она.
– Как так?! – вскричала мама. – Боже мой! Сейчас, конечно, соберемся. Папку из сарая позову и сразу к тебе, – продолжила мама, решив, что сейчас задавать лишние вопросы ни к чему.
– Я тогда в подъезде посижу, – сказала Анька в телефон, на что Галина Петровна замахала руками, объясняя, что она может у нее посидеть, никто ведь не гонит. – Или у Галины Петровны. В общем, я вас жду. Да, купите новую сердцевину от замка, хотя бы одного, а то мало ли чего. Залезут.
– Да, да, я поняла. Жди, – и мама положила трубку.
– Можно я еще подружке позвоню, чтобы меня не ждали? А то я сначала к ним собиралась, – после согласного кивка соседки Анька продиктовала ей номер Иринки и сказала, когда та включилась. – Я, похоже, сегодня не приеду. Я домой вернулась. Подумала, вдруг пока у вас буду прохлаждаться, нас грабанут. Вот теперь родителей жду. Не подумала, что тут полиция весь день носится. Ну да ладно, теперь-то уж чего.
– Какая полиция? – тут же задала вопрос подруга. – Чего она там делает? Что еще случилось, кроме того, что тебя ограбили?
– У нас соседа, который рядом с нами живет, сегодня ночью убили. Вот полицейские по подъезду ходят, всех опрашивают.
– Это который рядом с вашей квартирой жил? Или в квартире напротив?
– Который рядом, – уточнила Анька. – Ирин, давай, я тебе потом расскажу, а то у Галины Петровны деньги на телефоне кончатся.
– Хорошо. Как мама приедет, перезвони мне с ее телефона, поговорим, – не стала настаивать понятливая подружка и отключилась.
Коротая время до приезда родителей, Анька болтала с Галиной Петровной о сегодняшних происшествиях – с соседом и в спортклубе. Соседка слушала ее внимательно, удивляясь, что как-то уж очень все это подозрительно совпало.
– Какая-то мистика в этом есть, – сделала свое заключение старушка. – Может, хотели вообще всю вашу площадку ограбить. Начали с Романовского, а он дома оказался, вот его и убили. А сегодня и за вашу квартиру взялись.
– Да нет, Галина Петровна, как-то слишком просто, – не соглашалась с ней Анька. – Если бы нас хотели ограбить и ключи, как у меня, украли, то не полезли бы ночью. Ночью-то все дома спят. Днем воровать проще, когда все на работе. Тут что-то не то. Вряд ли связь между этими двумя происшествиями есть. Я вот не вижу никакой.
– Ну да, ну да, – соглашалась с ней старушка и выдвигала новую версию, еще экзотичнее предыдущей. – А может его пытали, чтобы узнать, где вы свои сбережения храните? А потом ключи у тебя украли, чтобы залезть за ними, пока родителей твоих дома нет.
– Да нет, опять ерунда получается. Откуда бы он знал, где мы сбережения храним? Он же не наш дядя. И родители с ним не приятельствовали даже.
Старушка снова соглашалась с ней, выдвигая новые дурацкие предположения. Стало понятно, что она страстная любительница детективов, даже намного большая, чем сама Анька. Вскоре Анька устала ее слушать и опровергать, поэтому сказав, что скоро должны приехать родители и пора их встречать, выскользнула из цепких лапок Галины Петровны в подъезд. Родителям ехать было недолго, плюс время на сборы, по всему получалось минут сорок-пятьдесят. Выходило, что должны были уже подъехать. Сад у них находился в ближайшем от города садоводческом товариществе, который по этому критерию и выбирали при покупке. Так что, простояв еще немного у окна между третьим и четвертым этажами, она увидела, как во двор въехали «Жигули» четырнадцатой модели темно-зеленого цвета со знакомыми номерами.
Дверь пассажирского сиденья открылась и во двор выпорхнула мама. Несмотря на свою полноту 52-го размера, она была очень подвижна. Не кряхтела, когда выходила из машины, как обычно делают толстые тетки, а элегантно ставила ножку в модном сапожке на асфальт и плавно выплывала из машины. Выходя, она не успела надеть на голову капюшон, и ветер разметал ее аккуратно уложенную прическу. Мама всегда была блондинкой и носила короткие волосы, раньше делая химию, а теперь красиво укладывая феном. Анька всегда удивлялась, что ей не лень делать укладку каждое утро, даже в саду. Самой Аньке нисколько не хотелось повторять за ней, а было намного проще только расчесаться и после мытья выпрямить волосы. Ну и подкрашивать периодически две розовые прядки.
Мама же была старой закалки, тем более она была женой военного, которая привыкла следить за собой в любой обстановке. И всегда говорила Аньке, что женщина должна быть красива в любом наряде, в первую очередь – это прическа. Может быть и так, ведь папа ее любил до сих пор. И это не только слова, которые он говорил ей изредка, а слова, подтвержденные делами. Папа ухаживал за мамой как в первые дни знакомства, по крайней мере, об этом ей говорила мама. Понятно, что Анька этого не знала, хотя и родилась через шесть месяцев после их свадьбы, о чем узнала однажды, когда в детстве играла с коробкой документов и сопоставила даты в загсах – ее день рождения и свадьбу родителей. Хотя никогда их об этом не спрашивала. Подумаешь, ерунда какая. Самое главное, что они и сейчас вместе.
У родителей даже размер одежды один. И рост один – средний. Папа был немного полноват, но крепок, и в случае чего, мог всегда дать отпор случайно прицепившимся к нему хулиганам. Мама им гордилась, как, впрочем, и Анька. А еще мама смеялась, когда кто-то из ее подруг говорил, что она мужа раскормила:
– Дурочка ты, не понимаешь мою выгоду. Вот куплю я ему новую куртку, считай и у меня новая появилась. Могу надеть, когда захочу, размер-то у нас один, а одежда сейчас унисекс, фиг поймешь, мужская это или женская. А в моем возрасте тем более. Так что ни за что не заставлю его худеть. К тому же толстые мужики намного добрее тощих. Вот скажи Лина, твой вон дрищ, а что толку? Только бурчит себе под нос чего-то и вечно злится.
Подруга тут же начинала нахваливать своего мужика, и постепенно разговоры на эту тему прекратились. Маму учить жить – это еще надо постараться. Она сама чему надо научит. Тут ей палец в рот не клади. И Анька с удовольствием слушала мамины житейские премудрости. Вот только с Костей все вышло совсем не мудро. Черт бы его побрал, опять про него вспомнила. Видимо сердце еще побаливает…
Анька некоторое время наблюдала, как папа закрывает машину, и спешит вслед за мамой, которая уже скрылась в подъезде, несмотря на окрик папы:
– Соня, ну куда ты несешься, не поскользнись!
Поднявшись и увидев дочку у окна, мама раскудахталась, задавая теперь те множественные вопросы, которые вертелись у нее в голове, пока они с отцом ехали домой. Дочка старалась ответить на все, потому что иначе мама их повторяла, и это могло затянуться надолго. А Анька уже устала от предыдущего разговора с любопытной соседкой. Через пару минут поднялся папа с инструментами, открыл дверь и, запустив своих домочадцев домой, стал молча разбирать один из замков двери.
– Мам, дай телефон, я Иринке позвоню, она чего-то там хотела, – прервала поток маминых вопросов Анька.
– Сейчас достану, он у меня в сумке остался, – мама пошла в прихожую, где сначала долго и пристально смотрела, как в двери ковыряется отец, и только потом полезла за телефоном. – На, звони, – она протянула дочери аппарат и вернулась к отцу проверить все ли в порядке с дверью.
Анька позвонила подруге.
– Алле. Ну чего там у вас? – спросила ее Иринка. – Ты долго еще собираешься дома болтаться? А то Колясик сходил за пивом, и мы тебя ждем. Он уже наливает. Давай, скорее собирайся и дуй к нам.
– Ну-у, я не зна-аю, – протянула Анька. – Мама с папой дома…
– Вот, вот, дома. Значит, есть кому его охранять. А ты их охранять собираешься? Еще завтра увидитесь. В общем, мы тебя ждем, – начала было уговаривать ее Иринка, а потом просто положила трубку, отрезая пути к отступлению.
Анька задумчиво посмотрела на выключенный экран телефона и, решившись, крикнула в прихожую:
– Мам, я к Иринке пойду. Она меня позвала стресс снимать. Можно, я пока твой телефон и ключи возьму на всякий случай?
– Иди, конечно, снимай, – согласилась мама и прошептала отцу. – Такой трудный у девочки день выдался. Пускай с подружкой поболтают и даже чего-нибудь выпьют.
– Так мы же приехали. Уже неделю не были, посидела бы с нами. С нами бы и выпила, – забубнил отец, которому захотелось коньячку, но жена просто так пить ему не давала, обосновывая заботой о его пошатнувшемся здоровье, которое, кстати, никуда не делось, но папа строго выполнял все предписания «врача», а тут такой повод нарисовался.
– Да ну тебя. Мы же не за границей живем и раз три года видимся, – возмутилась мама папиным несогласием. – Успеем еще наговориться. Давай быстрее меняй замок. А я, пожалуй, схожу к Галине Петровне. Она все последние новости знает, вот у нее и узнаю подробности, чего девочку лишний раз пытать, – и крикнула дочери. – Я к соседке пошла. Ее поспрашиваю. Но ты долго не задерживайся.
– Хорошо, – согласилась с ней Анька и осторожно выбралась вслед за ней за дверь, стараясь не помешать ремонту отца.
Папа грустно вздохнул, глядя им вслед, понимая, что вечер сегодня не будет таким веселым, как он рассчитывал, когда узнал, что нужно срочно ехать в город. Жена ни за что не разрешит ему выпить пару-тройку рюмочек, ну или на худой конец пива с рыбкой, которые продаются в пивбаре за Гомзовским кольцом. Соня пьет только красное вино и к пиву относится очень негативно. Хорошо, что дочка выросла и пиво попивает. Ну, это конечно не совсем хорошо, но он же не ханжа. Так что у него теперь есть домашний соратник. Если уж Анька задумает посидеть вечером с папкой и пивом, то мама со скрипом соглашается и присоединяется к ним, открывая бутылочку домашнего вина. Жаль, что дочка решила убежать к своей подружке.
Но сегодня Анька даже не думала о папе, в таком раздрае она находилась. Она выскочила из подъезда и быстрым шагом пошла в сторону Иринкиного дома, который находился, как сейчас говорят, в шаговой доступности. Так что смысла ехать на маршрутке одну остановку не было. Они всегда ходили в гости друг к другу пешком, сокращая путь через дворы между домами, не выходя на проезжую часть. Поэтому Анька не пошла к остановке, а свернула направо в соседний двор, оставив позади каких-то незнакомцев у соседнего подъезда, предвкушая скорую встречу с друзьями.
В темноте, уже опустившейся на город, стояли двое мужчин, которые негромко переговаривались, о чем-то споря. Анька не обратила на них никакого внимания, разглядывая освещенный разгорающимися фонарями оттаявший за день асфальт, чтобы случайно не споткнуться о кучки замерзшего на нем льда и снега. А следовало бы. Потому что мужчины говорили о ней.
– Ты зачем ключи-то взял, болван? – раздраженно спрашивал плотный мужчина лет сорока среднего роста в темно-синей куртке и черной вязаной шапке. – Я тебя об этом просил?
– Не кипятись, Кенарь. Я решил проявить инициативу. Ты же сам говорил, что надо думать, прежде чем что-то делать. Вот я и решил, раз у нее в сумке вещицу не нашел, то можно ломануться к ней домой, пока она фигуры гнет, – отвечал ему второй, на полголовы выше плотного, щуплый парнишка лет восемнадцати.
– Ну и как, получилось? – усмехнулся старший.
– Нет, не вышло. Да тут полиция весь день крутилась, не смог я никак к ее квартире подобраться, – понуро отвечал щуплый.
– Ты если думал, как ты говоришь, то должен был понять, что раз тут произошло что-то криминальное, то явно целый день полиция рыскать будет. И чем ты думал, мне интересно? – плотный в упор сверлил своего собеседника злым взглядом.
– Ошибся, с кем не бывает, лоханулся по полной. Извини, шеф, – оправдывался щуплый.
– Я же просил тебя только проследить за ней, штуковину поискать и в телефоне покопаться. Не факт, что эта фигня у нее. Он мог ее спрятать где угодно. А ты со своей инициативой чуть все дело не испортил, – плотный раздраженно сплюнул на землю.
– Не знаю, куда он ее спрятал, но когда я вчера за ним следил, то слышал, о чем они в подъезде разговаривали. Я на первом этаже стоял, а они выше были, так что было неплохо слышно. Он ей про какое-то свое открытие талдычил. Может, и про штуковину чего, я просто половину не понял. Запомнил только открытие и журнал какой-то про Поволжье.
– А если она тут ни при чем? Мы только лишнего шороху из-за этого наделали. Ты представляешь, что будет, если в полиции свяжут оба дела? Ты, небось, в спортклубе этом еще и на камерах засветился, гаденыш, – плотный распалялся все больше и почти шипел.
– Нет, не засветился. Я же не дурак с открытым лицом там шляться. Я капюшон по полной на лицо натянул и в камеры не отсвечивал, – гордо сказал щуплый. – Я в этом спец, уж будьте спокойны, не надо на меня бочку катить.
– Ладно, ладно, замяли, хоть это радует. Но на фига ты ключи-то спер, я все равно не понимаю, – он отвел взгляд от щуплого и посмотрел вдаль, где за соседним домом скрылась Анькина фигурка.
– Че, снова все рассказывать? – удивился тот. – Я думал, что…
– Да понял я, что ты думал, Костян, – раздраженно перебил его плотный. – Все равно ключи не пригодились, а теперь папаша ее замки меняет. И, небось, неделю как минимум будут дома сидеть, охранять, чтобы не залез никто. Сволочь ты. Времени у нас и так нет. Сколько теперь еще ждать? Что будем делать? Не спер бы ты ключи, никто бы не хватился. А мы спокойно завтра-послезавтра залезли бы к ней и все там осмотрели. Что я теперь заказчику буду говорить? Ты об этом подумал, идиот?
Щуплый молчал. До него медленно, но верно доходило, что да, он сильно накосячил, и теперь шеф может не дать ему обещанных денег за выполненную работу. Он решил снова оправдаться.
– Я же старался, Кенарь, все делал, как ты хотел, – забубнил он.
– Вот и жди ее тут. Черт знает, когда она вернется, – не стал выслушивать очередные стенания подчиненного плотный.
– Зачем? Думаешь, она штуковину с собой носит? – щуплый был рад, что шеф перестал его пилить, и сразу переключился на новое задание.
– Придет явно поздно, народу на улице не будет. Вот и спроси ее, отдал ей сосед кругляк или нет. Думаю, с перепуга она все расскажет, что заметно упростит нам задачу, – Кенарь поежился, ощущая забирающийся под куртку мартовский вечерний холод, и засунул обе руки в карманы, пытаясь согреться.
– Я понял, шеф, – скабрезно разулыбался щуплый. – Че ее, того?
– Ох, чует мое сердце, что я связался с абсолютным идиотом, – шеф пристально посмотрел в глаза пареньку. – Чего того? Не надо ничего того. Просто напугаешь ее и спросишь про металлический кругляк. А потом отпустишь. Не вешать же на себя еще одну мокруху.
– Кенарь, я в мокрухе не участвовал, – вздрогнул щуплый. – Мне этого не шей.
– Да заткнись ты уже. Надеюсь, у тебя хватило ума телефон выбросить?
– Ага. Я его там же у спортклуба в урну бросил.
Плотный смачно выругался, но не стал больше ничего говорить. Он подумал, что если бы не способности этого удальца проникать во все закрытые помещения незаметно, он давно бы отделался от него. Костян был глуп как пробка. Но до сих пор выполнял его поручения в точности и весьма успешно. А тут на тебе, проявил инициативу, которая похоже выйдет ему боком. Он снова поежился и решил, что пора возвращаться в тепло, а то так и заболеть недолго, сказав:
– Я пошел. Твоя задача, когда она вернется, вытрясти из нее все, что она знает про своего соседа и есть ли у нее та штуковина. Припугнешь ножом, она тебе все и расскажет.
Пусть теперь этот болван померзнет тут в наказание, чтобы в следующий раз не стал проявлять свою дебильную инициативу. Плотный снова сплюнул на землю и быстрым шагом пошел к машине, стоявшей в соседнем дворе. А щуплый залез на качели детской площадки и стал ждать появления девчонки, натянув до самого носа капюшон.
