Марина Линник
На перекрёстке двух миров
Глава 8
Момбаса – бывшая столица Кении – в настоящее время относится ко вторым по величине городом с полуторамиллионным населением. Но великолепные пляжи, теплый и влажный умеренный климат сделали этот город первым и самым большим курортом на экваториальном побережье Индийского океана, настоящей туристической столицей.
История города длинна и весьма занимательна. Первое упоминание о нем встречается еще в XII веке нашей эры, тогда же была построена первая городская гавань. Этот период времени считают началом развития активных торговых отношений с этой частью Африки с внешним миром: Китаем, Индией, Персией и другими государствами Аравийского полуострова. На местных рынках в обмен на золото, благовония и слоновую кость предлагали шелк, керамику, мирру и знаменитые персидские и бухарские ковры. Впрочем, и сейчас любознательные туристы могут увидеть в гавани элегантные арабские суда – дхоу, которые уже много десятилетий бороздят просторы океана, совершая плаванье в Йемен и Персидский залив.
Момбаса – это город лабиринтов, где узкие улочки переплетаются между собой. Идя по вымощенным булыжниками улицам, Элизабет и капитан Херрингтон не переставали удивляться домам с причудливыми ставнями и резными балконами, которые, казалось, еще чуть-чуть, и обрушат свою мощь на головы многочисленных прохожих. Они с любопытством рассматривали непонятного вида, а потому таинственные дверные проемы, мечети (почти половина населения в городе – мусульмане) и синагоги.
Внезапно квартал окончился, и наши путешественники оказались на площади, где базарная суета была в самом разгаре. Шум голосов был настолько громким, что девушка и ее спутник какое-то время были ошеломлены увиденным. Уж очень был силен контраст между тишиной старого города и какофонией, царившей на базарной площади. Торговцы наперебой предлагали свой товар: всевозможные фрукты, благовония, экзотические специи, предметы быта, яркие ткани и многое другое. Зачастую между продавцом и покупателем возникали споры. Однако, покричав друг на друга несколько минут, они все же находили компромисс и расходились с чувством полной удовлетворенности: один из-за того, что ему удалось купить нужную вещь и сбить цену, а второй потому, что он все-таки сумел продать свой товар. Элизабет, никогда не видевшая подобного зрелища (блошиные рынки в Париже не в счет), с любопытством разглядывала снующих и кричащих людей. Разношерстная толпа, состоящая из людей различного вероисповедания, с разным цветом кожи и разными судьбами, собравшихся здесь на торговой площади, вызвала неподдельный интерес у девушки, которая на своем коротком веку так мало еще видела. Но Генрих Херрингтон, видавший и не такое, не дал ей до конца насладиться этим зрелищем. Показав на часы, он предложил продолжить путь, пообещав на обратном пути обязательно сюда еще раз заглянуть.
Протиснувшись между торговыми рядами, они вышли на противоположную сторону площади. Еще раз взглянув на карту, Элизабет промолвила:
– По-моему, нам нужно идти туда, – она показала на безлюдный переулок.
Капитан Херрингтон с сомнением поглядел на племянницу, но, потом, внимательно изучив карту, согласился с ней.
– Ты права, дитя мое. Удивительно, но ты прекрасно ориентируешься в чужом городе. Кто бы мог подумать! Где ты этому научилась?
– У вас, дядя, – просто ответила девушка, с нежностью посмотрев на своего собеседника.
– У меня? – удивился тот. – Не помню, чтобы я тебя и Ричарда этому учил.
– Вы учили нас с Ричи читать карты и всякий раз повторяли, что всегда и везде надо быть внимательными и наблюдательными.
– Что верно, то верно. Но только, пожалуйста, не обижайся, а я всегда считал и считаю, что женщинам трудно до конца сконцентрироваться, и поэтому им не всегда удается делать правильные логические умозаключения.
Девушка весело рассмеялась.
– У, какой вы женоненавистник. Неудивительно, что вы живете один.
– Ты забыла о мадам Маркош, – перебил ее капитан Херрингтон.
– Да, да, я помню мадам Маркош, которая постоянно жалуется на ваше занудство.
– Ну, ладно… Хватит, Бетти, – смущенно проговорил ее спутник. – Не загоняй меня в угол…
– Понимаешь, Бетти, – после минутной паузы молвил ее дядя, – я так много времени проводил в море и так редко, особенно до того времени, как стал вашим опекуном, бывал на суше, что совершенно перестал понимать вас, женщин. А теперь, наверное, поздно. Нет семьи, и уже никогда не будет… Но, нет! Бесспорно, я совершенно не прав. У меня есть семья: у меня есть ты и Ричи. Вы – моя семья. Я всегда считал вас своими детьми, и моя жизнь с вашим появлением стала намного ярче и насыщеннее. Вы – самые дорогие и любимые люди на всем белом свете. И именно поэтому я и отправился в это рискованное путешествие. Единственное, в чем я был не прав, так это в том, что взял тебя с собой. Просто безумие – подвергать тебя тем опасностям, какие могут встретиться нам на пути. Но, реально оценив обстановку, я подумал, что ты и дня не просидишь в душном Париже и все равно приедешь сюда.
– И правильно сделали, – Элизабет подошла в дяде и нежно поцеловала его в щеку. – Если бы вы знали, как мы с Ричардом благодарны вам! После смерти родителей у нас, кроме вас, никого не осталось. И вы своей заботой и вниманием сделали все для того, чтобы мы не чувствовали себя ущемленными. И мы благодарны судьбе за то, что вы есть. Спасибо вам большое…
Глаза у Генриха Херрингтона наполнились слезами. Девушке захотелось его обнять, но он отвернулся от нее.
– Бетти, не надо. Я и так уже расклеился, словно старый, трухлявый пень под весенним дождиком. В последнее время я вообще стал замечать за собой, что стал слишком сентиментальным. Наверное, старею… А вот и нужный нам банк… Да, точно. Именно о нем Ричард писал в своем письме.
Девушка посмотрела в ту сторону, куда указывал капитан Херрингтон, и увидела в здании массивную дверь с надписью над ней: Национальный банк Кении. Убрав карту в рюкзак, она вместе с дядей пошли к входу.
Войдя в небольшой офис отделения банка, они осмотрелись. Спартанская обстановка, ничего лишнего: стойки для клиентов, стенд с информацией о работе и услугах банка, банкомат, стоящий прямо около них, круглый стол, расположенный посередине зала и пара стульев. За стойками сидели два менеджера. Элизабет и Генрих Херрингтон обратились к ближайшему из них.
– Вы говорите по-английски или по-французски? – осведомился капитан Херрингтон сидящего перед ними мужчину.
– Да, сэр. Я бегло говорю по-английски и довольно-таки сносно по-французски, – ответил чернокожий сотрудник банка, лучезарно при этом улыбаясь. – Чем могу вам помочь?
– На мое имя в вашем отделении открыта ячейка. Мы бы хотели забрать ее содержимое и затем закрыть ее. Подскажите, каким манером можно это сделать?
– Нет ничего проще, сэр. Ваш паспорт, пожалуйста.
Генрих Херрингтон протянул ему свои документы. Менеджер с вежливой улыбкой на лице, которая стала визитной карточкой любой коммерческой структуры, взял паспорт и, заглянув в него, с любопытством уставился на своего собеседника.
– Какие-то проблемы? – озадачился Генрих Херрингтон.
Несмотря на внешние хладнокровие и невозмутимость капитана, Элизабет заметила, что дядя нервничает, пусть старается и не подавать вида.
– Нет, сэр. Все в полном порядке. У вас есть ключ от ячейки?
– Да, да, непременно, – с некоторой поспешностью проговорила девушка, вытаскивая из своей сумки и протягивая ключ, присланный ей братом.
Взглянув на него, менеджер жестом указал на дверь, которая находилась в противоположной стене офисного помещения.
– Вам следует пройти туда. Сейчас я позову охранника, и он проводит вас. Пожалуйста, подождите немного.
Негромко крикнув что-то непонятное человеку, который сидел рядом с дверью, менеджер обратился к стоявшей напротив него клиентке.
– Простите, мадемуазель, за любопытство. Это был ваш брат?
Вопрос чернокожего сотрудника банка был настолько неожиданным, что девушка невольно растерялась.
– Простите, я не понимаю, о чем идет речь, – ответила она, стараясь не смотреть в сторону менеджера.
– Я о том молодом человеке, который приходил сюда три недели назад.
– А-а-а… – протянула она, пытаясь подобрать правильные слова, – почему вы так решили?
– Вы с ним очень похожи, – простодушно заметил менеджер, улыбнувшись.
– Признаться, вы правы – это был мой брат, – подтвердила девушка, и от смущения легкий румянец залил ее щеки.
– Пожалуйста, когда вы его увидите, поблагодарите его еще раз за доброту.
– Я ничего не поняла, но обязательно передам ему ваши слова, лишь только его увижу.
– И еще, мадемуазель. Конечно, это не мое дело, но будьте осторожны, – голос менеджера банка перешел на шепот. – На следующий день после прихода вашего брата ко мне подошел какой-то мулат отвратительной наружности. Если не ошибаюсь, индус по национальности, но я не уверен. Так вот, он показал фотографию вашего брата и спросил, не видел ли я этого человека. Ваш брат был настолько добр и щедр по отношению ко мне, что у меня хватило мужества не сказать правду. Я не знаю, что лежит в этой ячейке, но уверен в том, что жизнь вашего брата в опасности, да и ваша тоже.
– К сожалению, это так. Именно поэтому мы здесь и приложим все усилия, чтобы его защитить. А что касается нас, то, по-моему, вы несколько преувеличиваете. Нас в городе никто не знает, не говоря уже о том, что ни одна живая душа не осведомлена о нашей поездке. Так что нам опасаться нечего.
– Я бы не был столь в этом уверен. Люди, которые разыскивают вашего брата, вряд ли настолько глупы, чтобы упустить из вида его ближайших родственников. Подумайте над моими словами, мадемуазель.
– Спасибо за совет и за помощь моему брату, – ответила Элизабет, протягивая молодому человеку пятидесятидолларовую купюру.
– Нет, мадемуазель, большое спасибо, но не надо. Они вам еще пригодятся, поверьте… А вот и охранник. Пожалуйста, следуйте за ним.
Поблагодарив честного человека еще раз, капитан Херрингтон и его племянница прошли в помещение, где вдоль стены тянулись стройными рядами железные ящики. Найдя нужную им ячейку, они открыли ее. Заглянув внутрь, они заметили хорошо запакованный сверток, в котором, судя по всему, лежали документы и фотографии, о которых писал Ричард, а под ним – его дневник в кожаном переплете. Элизабет передала сверток дяде, а затем потянулась за дневником своего брата. От волнения руки у нее слегка тряслись и ноги подкашивались. Полистав его, она начала:
– Это, несомненно, дневник Ричи. Он практически весь исписан. Ах, как бы мне хотелось поскорее начать читать его. Попытаться понять, что стоит за таинственным исчезновением моего брата, и почему его разыскивают те люди?
– Я очень понимаю твое нетерпение, Бетти, но прежде взгляни сюда, – показал капитан Херрингтон на пакет, который он уже успел развернуть.
– Что здесь? – поинтересовалась девушка, машинально взяв из его рук несколько листов, и бегло их проглядывая.
– Если я правильно понимаю, то благодаря этим документам главу компании GSG, которая якобы занимается финансированием такого гуманного проекта, как создание единого охраняемого парка Африки, можно засадить за решетку лет этак на десять-двадцать. Потому что на самом деле компания ведет разработки новых месторождений алмазов и именно на тех самых охраняемых территориях, что считается грубым нарушением закона. Это разоблачение, безусловно, не так уж и страшно при наличии многочисленной команды адвокатов, но, по-видимому, здесь кроется еще какая-то тайна, поэтому ему так нужен Ричард. И наша задача – узнать ее.
– Почему вы так думаете? – удивилась девушка.
– Рассуди сама: компания морочит всем голову своими «благородными целями», а на самом деле занимается поисками месторождений золота и алмазов, и вдруг тут находится некто, кто узнает об этом.
– Золото и алмазы? – удивилась племянница. – Про африканские алмазы в ЮАР я слышала, но золото и алмазы в этих местах? По-моему, это утопия.
– Не веришь – посмотри сама, – ответил капитан Херрингтон, протягивая несколько снимков, которые он держал в руке.
На них были изображены чернокожие рабочие с белозубыми улыбками на лицах, держащие в своих запыленных руках необработанные камни, напоминающие золотые самородки. На других фотографиях Элизабет увидела столы, на которых лежали белые камешки различных размеров. Внимательно рассмотрев каждую фотографию, девушка задумалась.
– Насколько я понимаю, желтые бесформенные камни – это добытое на месте исследования золото, – проговорила она после минутной паузы, – а эти тусклые камешки – алмазы? Я не ошибаюсь, дядя Генри?
– Совершенно верно, Бетти, – отозвался тот, очнувшись от задумчивости. Потом он протянул своей племяннице еще один лист бумаги. – А это – сфотографированная карта, на которой показаны месторасположения рудников или зоны, где они должны будут появиться в ближайшем будущем. И большинство находится в самом центре будущего заповедника. Взгляни сюда и сама в этом убедишься.
Молодая особа взяла протянутую карту, на которой была изображена вся восточная часть Африканского континента. Белыми и желтыми флажками были отмечены места предстоящих исследований и разработок месторождений. Капитан Херрингтон оказался прав: большинство из них находилось в ареале обитания охраняемого животного мира этой части Африки.
– Хорошо, – недоуменно произнесла Элизабет, возвращая снимки дяде, – Ричарду удалось каким-то образом узнать о планах компании и украсть под самым их носом документы в качестве доказательства. Они боятся разоблачения, впрочем, максимум, что им грозит – это высылка из страны, потеря некоторой прибыли и уплата штрафа. Тем не менее наемники продолжают за ним гоняться по всей Африке и даже попытались вломиться в мой дом. Кстати, дядя, очень странно, что после нашего приземления за нами так и не установили слежку. Не может быть, чтобы они пустили ситуацию на самотек.
– Возможно, мы просто не заметили их присутствия. Они только следят за нашими действиями, и поэтому пока ничего не предпринимают. Вот почему я и считаю, что нам следует поторопиться и отправиться в Найроби. Там, по крайней мере, у Ричарда есть друг, который сможет нам помочь.
– Хорошо бы, коли это было так… Но, дядя Генри, тогда я вообще ничего не понимаю!
– Чего ты не понимаешь, Бетти?
– Причем тут тогда царица Савская и Соломон? Почему Ричи требовал хранить его дневник как зеницу ока? Его работодателю нужны документы, а не личные записи его сотрудника.
– На этот вопрос могут ответить лишь записи Ричарда… Впрочем, взгляни на карту, – капитан Херрингтон протянул ей еще раз ту карту, на которой были изображены флажки. – Посмотри на эти флажки. Большинство из них нарисованы в той части, где планируется расположить национальный парк Африки, то есть в Танзании, на юге Кении, Замбии. Все флажки белого или желтого цветов. Видишь? И только один флажок, существенно отличающийся от других, находится в Зимбабве. Кстати, если мне не изменяет зрение, то под ним есть какая-то подпись. Ты не можешь разглядеть, что там написано?
Девушка, взяв в руки лист бумаги, присмотрелась. Но запись была настолько мелкой, что рассмотреть ее невооруженным глазом оказалось непосильной задачей.
– Понадобится лупа, дядя Генри, – ответила племянница, возвращая лист. – Интересно, а почему он красного цвета и, главное, форма его совсем не похожа на форму остальных?
– Не знаю, – ответил тот, задумчиво теребя подбородок, – пожалуй, когда нам удастся прочитать то, что под флажком написано, мы получим ответ на этот вопрос. А может, это только добавит неизвестности. Единственное, что можно с уверенностью сказать, так это то, что белые флажки обозначают месторождения алмазов, а желтыми отмечены те места, где были найдены золотые самородки. Но для меня загадкой остается красный флажок. Что он может обозначать?
– Может быть, им удалось отыскать месторождение каких-нибудь других драгоценных металлов или камней?
– М-м-м, – качнул головой капитан Херрингтон, – что-то тут не так. Камни, говоришь? Какие ты знаешь драгоценные камни красного цвета?
– Гранат, – не задумываясь, ответила девушка, – и…
–…рубин, – подсказал дядя.
– Да, да, гранат и рубин, точно. Но если наша догадка верна, то какими судьбами они здесь оказались?
– Ты считаешь, что мы можем быть правы? – спросил ее Генрих Дэвис Херрингтон.
Элизабет находилась в недоумении.
– Не знаю, но знаю точно, что здесь творится что-то неладное. И нам надо немедленно начать поиски Ричарда, чтобы как можно быстрее пролить свет на эту тайну.
Девушка посмотрела на часы. Они показывали без четверти шесть.
– Нам уже пора идти. Через полтора часа вылет в Найроби, а нам еще необходимо выбраться из этих джунглей и без приключений добраться до аэропорта.
– Ты права, Бетти. Забирай дневник брата себе, а я уложу все эти документы к себе в сумку, – произнес капитан Херрингтон, открывая свою дорожную сумку. – И давай договоримся: ни на шаг друг от друга не отходим. С этой минуты это небезопасно.
– Теперь я начинаю понимать, что тот взломщик, которого спугнула мадам Клишо, оказался возле моей двери не случайно, как мне раньше казалось. Они потеряли след Ричи и предприняли попытку исправить свою оплошность. Боже мой, у меня такое ощущение, что с того самого дня, как я получила письмо от брата, прошла целая вечность. Вы думаете, они наблюдают за нами?
– Весьма логично, – ответил отставной морской офицер, направляясь к двери. – На протяжении всего пути, начиная от самого твоего дома, вплоть до этого самого места, я зорко смотрел по сторонам и постоянно оглядывался. Насколько я могу судить, все было чисто, но пару раз мне все-таки показалось, что на нас пристально смотрят.
– И? – обеспокоилась молодая особа.
– Одно из двух: либо это было простое любопытство, потому как ты весьма и весьма привлекательная девушка…
– Ой, да ладно, дядя Генри, что вы такое говорите… – смутилась племянница, краснея от корней волос до самого кончика носа.
– Это не лесть, дитя мое. Что есть, то есть. Твоя мать (моя сестра) очень гордилась бы тобой. Она произвела на белый свет самое очаровательное существо, какое мне приходилось когда-либо встречать на своем пути, а ты знаешь, как много я избороздил просторов… Так вот, я продолжу… либо люди, которые за нами наблюдают, весьма изобретательны и искусны. Во всяком случае, не стоит тут надолго задерживаться. Мы и так потеряли уйму времени. Бери свои вещи и пойдем.
Они вышли из помещения, где находились банковские ячейки и, подойдя к стойке, за которой сидел уже знакомый им менеджер банка, отдали ему ключ.
– Hakuna matata? – вежливо уточнил тот, убирая ключ на место.
– Да, все прекрасно, – ответила девушка. – Еще раз большое спасибо, месье.
– Удачной дороги вам и вашему спутнику, мадемуазель. Пусть всемогущий Бог охраняет вас в пути.
– Спасибо. Я никогда не забуду вашу доброту, – с нежностью в голосе произнесла Элизабет, с искренним чувством пожимая протянутую ей руку.
– Пойдем, Бетти, пойдем, – поторопил ее дядя Генри. – Самолет не станет нас ждать.
– До свидания, – широко и дружелюбно улыбнулся менеджер и помахал им на прощание рукой.
Глава 9
Только сев в самолет, Элизабет Бертон смогла по-настоящему расслабиться, несмотря на то, что перелет на самолете местной авиакомпании и внушал опасения. Но разгуливать по Момбасе с документами и знать, что кто-то попытается завладеть ими, даже для такой бесстрашной девушки оказалось нелегко в психологическом плане. Ее дядя, капитан Херрингтон разделял ее опасения. Но когда они благополучно добрались до здания аэропорта, да еще и успели до отлета перекусить, оптимизм и вера в благополучный исход дела вновь поселились в их сердцах.
Открыв рюкзак, бесстрашная блондинка достала дневник брата и раскрыла его. Ричард всегда отличался аккуратностью, которая не особенно свойственна мальчикам. С детских лет он был первым в классе по чистописанию, и учителя всегда ставили в пример его каллиграфический почерк. Кроме того, изложение исследователя всегда отличалось литературным слогом, поэтому с первых слов девушка с головой ушла в повествование, написанное ее братом; в историю, которой было уже ни много ни мало три тысячи лет.
«Африканцы говорят, что Бог создал человека, потому что любил слушать сказки. Существует много мифов, легенд, саг и сказаний. Из уст в уста они передаются и по сей день. Но лишь здесь, находясь на Черном континенте, я до конца осознал, как много они значат для людей и важны для жителей этих земель. С самого детства меня, а так же многих девчонок и мальчишек, увлекали рассказы о дальних странах, путешествиях, открытиях, пиратах и зарытых сокровищах и так далее, и вот однажды мне попался том с рассказами известного писателя Хаггарда. Среди этих рассказов был и рассказ «Копи царя Соломона». Меня так захватил этот сюжет, что даже по прошествии времени стремление докопаться до истины не только не ослабело, а даже, наоборот, усилилось. Желание узнать правду полностью поглотило меня. Я проштудировал невероятное количество литературы, книг и документов, стараясь прочитать между строчками то, что не удалось увидеть еще ни одному исследователю. Но летописи молчали, бережно храня свои тайны. Поэтому я принял решение отправиться туда, где я мог бы вплотную приблизиться к разгадке этой истории. Не посоветовавшись ни с кем, за что прошу прощения у Бетти и дяди Генри, я при первой возможности уехал сюда, в Африку, в одно из самых живописных мест на земле. Ведь Африканский континент славится своей самобытностью и оригинальной культурой, корни которой уходят в века. По роду своей деятельности я объездил много городов, деревень и краалей. Я много беседовал с людьми. Много узнал об их быте и древних традициях, о культуре и истории. И чем больше я узнавал, тем ярче передо мной вырисовывался тот персонаж, благодаря которому я и оказался на этой земле. Царица Савская… О ее красоте до сих пор ходят легенды. Но это была не только прекрасная из прекраснейших женщин. Она была еще и великим и мудрым правителем. В легендах агады государство царицы Савской описывается как волшебная страна, где песок дороже золота, воздух наполнен благоуханьем и ароматами, повсюду растут роскошные деревья из Эдемского сада, а люди не знают войн и голода. Согласно Корану, в древние времена Бог сделал эту страну избранной. «Ешьте пищу, которую дарует вам Аллах, и славьте его, ибо он дал вам эту прекрасную и богатую землю». И царица Савская, по сути, сделала все, чтобы превратить эту землю в рай.
Белкис, Лилит, Альмака, Македа, царица Южная, царица Савская – как только не называли эту женщину. Ни в одном из преданий, существующих на Земле, нельзя найти личность более темную и загадочную. За три тысячи лет Она превратилась в сказочный персонаж: многие даже представляют ее белой женщиной небывалой красоты. Однако для африканцев легендарная царица остается чернокожей и весьма властной. Для аравийцев Она наполовину женщина, наполовину демон. Согласно многочисленным легендам, царица Савская была не просто женщиной, а олицетворением и воплощением целого мира.
Впервые о ней упоминается в Библии. Согласно ветхозаветному преданию, царица Савская, услышав о славе царя Соломона, пришла испытать его загадками.
«…И была царица Савская прекрасна и мудра, а на мантии ее блистало семь звезд. Она вступила в Иерусалим во главе великолепного каравана верблюдов, отягощенного драгоценными камнями, золотом, слоновыми бивнями и благовониями… Такого в Иерусалиме не видели ни прежде, ни после…»
Элизабет оторвалась от записей и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза. В ее голове зазвучала неведомая ей доселе музыка. Перед глазами появились бескрайние, раскаленные под полуденным солнцем пески пустыни, по которой двигался гигантский караван, состоящий из тысячи людей и множества верблюдов. Во главе каравана в роскошном паланкине, укутавшись в великолепные шелка, сотканные самыми искусными мастерицами, восседала сама царица Савская. Девушка настолько отчетливо это увидела, что, казалось, она на какой-то миг перенеслась на несколько тысяч лет назад. Бет открыла глаза. Мираж в одно мгновение рассеялся.
Генрих Херрингтон взглянул на свою племянницу и полюбопытствовал:
– Нашла что-нибудь интересное?
– Да, дядя Генри. Я теперь знаю, почему Ричард отверг все перспективные предложения и не остался во Франции, а уехал в неизвестность.
– Я полагаю, какая-нибудь красотка вскружила ему голову?
– И да, и нет.
– Не понимаю, Бетти, что ты имеешь в виду?
– Его красавица – эта царица Савская, одна из самых загадочных женщин, когда-либо существовавших на земле.
– В молодости я читал о ней и царе Соломоне. Но это было так давно, что я уже почти ничего не помню… Да… Много воды утекло с тех пор.
– Тогда я вам немного почитаю, если не возражаете. Нам лететь еще примерно с полчаса, и за это время, я думаю, записи Ричи освежат те знания, которые вы получили много лет назад.
– С превеликим удовольствием послушаю тебя, дитя мое, – добродушно улыбаясь, ответил капитан Херрингтон.
Элизабет вновь открыла дневник и, усевшись поудобнее в потрепанном кресле самолета, негромко начала читать:
«…В главе десятой Третьей Книги Царств, среди описания мудрости и богатств царя Соломона, говорится о его встрече с царицей Савской (царицей Шебы)…
…Царь Соломон повелевал джиннами и духами, и он умел говорить с птицами. Однажды, когда он летел по небу на ковре из шелка, вокруг его головы закружилась стайка птиц. Он в ней не заметил своего любимого чибиса… (во многих других преданиях это был удод) «Где ты был?» – спросил он его, когда тот вернулся. «Я прилетел из страны царицы Савской, – отвечал тот. – А теперь слушай меня. Я говорю правду. Я видел там женщину, которая правила народом. Она наделена всеми добродетелями. Ее царство процветает, но ее подданные не поклоняются Богу, так как они поклоняются Солнцу и Луне». Царь Соломон захотел узнать, правду ли говорит чибис или нет, поэтому и послал его с письмом к царице. Она, услышав о славе и мудрости Соломона, пришла испытать его загадками… Царица Савская была поражена мудростью царя Соломона. "Верно то, что я слышала в земле своей о делах и мудрости твоей. Но я не верила словам, доколе не пришла и не увидели глаза мои. И вот, мне и вполовину не сказано; мудрости и богатства у тебя больше, нежели как я слышала. Блаженны люди твои и блаженны слуги твои, которые слышат мудрость твою! Да будь благословлен Господь Бог твой за то, что поставил тебя царем – творить суд и правду"…»
Элизабет оторвалась от чтения и, взяв в руки бутылку с минеральной водой, сделала несколько глотков. Генрих Херрингтон, сидевший во время чтения молча и неподвижно, наконец нарушил паузу:
– Теперь я точно припоминаю эту историю. Мне ее рассказывали в Кейптауне, когда наше судно совершило вынужденный заход в этот порт, чтобы пополнить запасы продовольствия и воды. Но мне тогда это показалось выдумкой, просто желанием заработать несколько сот долларов на таких простачках, как мы.
– Возможно, подобные истории впоследствии и становятся мифами и легендами. Они переходят из уст в уста и спустя столетия обрастают какими-то новыми подробностями. К сожалению, на многие вопросы уже не суждено найти ответов, ведь нет прямых доказательств реальности происходившего.
– И это меня больше всего удивляет, – перебил ее Генрих Херрингтон.
– Что именно? – спросила девушка, не понимая, о чем идет речь.
– Удивляет то, что такой здравомыслящий человек, как Ричард, мог увлечься подобными вещами. Он, насколько я знаю, никогда не был романтиком или мечтателем. Но его записи, его горячее желание найти то, чего вообще могло и не существовать, приводит меня в замешательство. А главное, еще я не могу никак понять, почему он так волновался за свой дневник. Пока я не вижу ничего, что могло бы так сильно заинтересовать главу компании GSG.
– Подождите, это еще не конец, – остановила его Элизабет. – Возможно, дальнейшие записи и помогут нам пролить свет на интересующий вас вопрос.
Девушка полистала дневник, пробегая глазами исписанные листы, пытаясь найти то, что могло бы хоть как-то объяснить просьбу ее брата. Но, увы, пока не было ничего, что подсказало бы ей правильный ответ. Перевернув очередную страницу и прочитав несколько строк, мадемуазель Бертон остановилась.
– Вот, послушайте, – обратилась она к своему спутнику.
«…И подарила гостья царю сто двадцать талантов золота, благовоний и драгоценных камней… великое множество красного дерева… И царь Соломон дал царице все, чего та пожелала и чего просила сверх того, что подарил ей царь Соломон своими руками. И отправилась она обратно в свою землю и все слуги ее…»
Вот такой рассказ об интересующих меня персонажах нашел я в библейской Книге Царств. Более подробная информация содержится в еврейских преданиях. Там подробно описываются те самые загадки, которыми царица Савская испытывала мудрость Соломона. Но, по приезде в Африку, я услышал еще одну версию тех давних событий. Согласно эфиопской легенде, Соломон, чей гарем насчитывал не одну дюжину прекрасных женщин, воспылал страстью к заморской гостье. И именно поэтому, как говорится и в еврейских преданиях, и в Библии, он и одарил ее всевозможными подарками, стараясь всячески задобрить красавицу. Ведь для него она была самой прекрасной, желанной и величественной женщиной. По эфиопской легенде, возвратясь на родную землю, царица Савская родила сына, названного Менеликом, что означало – «Сын мудрого». И суждено ему было стать первым царем Эфиопии, быть родоначальником эфиопских царей. По крайней мере, так говорится в эфиопской легенде.
Во всех этих историях первоначально нет ничего необычного. И, может статься, что многие поколения людей помнят эту историю из-за ее невероятной художественной силы и жизненной правдивости. Но одна нестыковка заставила меня глубже вникнуть во взаимоотношения между Соломоном и царицей Савской. Фраза, написанная в Библии и передаваемая из уст в уста, не давала мне спать сном праведника:
«…И царь Соломон дал царице Шебы все, что она пожелала, помимо того, что дал ей из рук царя Соломона»…
Что же именно дал ей царь Соломон? И почему дары царицы так подробно описываются во всех притчах, а дары Соломона – нет? Почему история об этом умалчивает? Изучив различные источники, я так и не нашел ответа на этот вопрос. Единственное, что мне удалось найти, так это еще одно подтверждение чувств, завладевших царем, в эфиопской легенде:
"…Соломон, глядя вслед уходящему каравану, почувствовал, что готов расстаться со всей своей мудростью, лишь бы иметь подле себя эту прекрасную и загадочную женщину…"
