Марина Колесова
Хозяйка Сумрака
– Я хочу, чтобы она видела, что её ждет…
– Ты и так развлечься сможешь, мне ли не знать… – усмехнулся он, – так что не привередничай. Получила девчонку и будь довольна. Иначе я подумаю, что оставляешь ты её при себе совсем с другими целями и приму соответствующие меры.
– У тебя подозрительность прям в крови… Ну навскидку, хоть одну приведи… – во взгляде Алекто засверкали лукавые огоньки, и она обхватив супруга за плечи, заглянула ему в глаза.
– А ты начинаешь учиться, моя девочка. Это хорошо, – его ладонь нежно заскользила по её щеке. – Приводить примеры не буду, но это не значит, что решение поменяю… Я подожду и посмотрю, что дальше делать станешь. Поэтому придется тебе развлекаться именно так.
– Ты меня заинтриговал… Проклятье! – в её голосе послышалось раздражение, и она, с силой оттолкнув его, отвернулась. – Что же такого ты знаешь о ней, что не знаю я? Почему тебе тоже надо, чтобы я вытянула из неё душу? Что это дает тебе?
– С чего это ты решила, что это что-то мне дает?
– Как же мне надоели твои игры! Надоели! Терпеть их не могу! – она вновь повернулась к нему.
– Почему? – его губы тронула легкая ироничная улыбка.
– Да потому что я всегда в них проигрываю! Я не умею в них играть! Они раздражают меня! Ты говоришь одно, думаешь другое, делаешь третье! Я не могу так! – со злостью выдохнула она.
– По-моему излишне подозрителен не я, а ты. Ты чего-то себе явно напридумывала.
– А я вот её не стану лишать её души! Не стану! Пока не вытрясу из девчонки причину не стану!
– Её нет, это во-первых, а во-вторых, даже если бы была, девчонка что сумасшедшая, сказать тебе то, после чего ты вытянешь из неё душу?
– Я превращу её жизнь в такой ад, что сумасшедшей она станет… – убежденно выдохнула она. – Можешь не сомневаться!
– Хочешь искать то, чего нет, ищи. Право твоё. Мешать подобному развлечению не стану. Только учти, пока её не прикончишь, о других жертвах даже не заикайся!
– Что?! Это ты мне? Чтобы я заикаясь тебя просила о жертвах? – стремительным движением Алекто приблизилась к Магистру, и её руки сжались на его шее. – Я вообще тут всех передушу и спрашивать не стану, и начну, между прочим, с твоих фавориток. Этих стерв давно прикончить надо! Ненавижу их всех!
– Ты великолепна, моя дорогая! Но для того, чтобы хоть кого-то прикончить здесь против моей воли, тебе придется для начала прикончить меня! – перехватив её руки, он с усилием медленно развел их.
– Я сделаю это втихаря, – не сводя с него взгляда, яростным шепотом выдохнула она.
– Сообщив для начала об этом мне? На редкость мудрое решение, – усмешка очередной раз исказила его губы.
– Будешь сидеть подле и контролировать? Я не против… Только тебе ведь скоро надоест.
– Кому из нас надоест быстрее ещё вопрос…
– А ещё говорил, что любишь… Ты не любишь, ты явно снова играешь. И девка наверняка что-то скрывает, раз ты готов мучить меня, лишь бы не дать мне возможность вытрясти из неё признание. Надоело! Надоело всё! Не прекратишь меня мучить, я лучше в Тартар паду, чем терпеть твои издевательства! Ясно тебе?
– Ну всё, всё, успокойся, – Магистр, не отпуская её рук, осторожно прижал к себе и начал ласково целовать волосы на виске. – Получишь ты, всё, что хочешь, получишь… и из девчонки, какие хочешь, признания вытрясай, лишь мысли подобные из головы выбрось. Ты слишком дорога мне, чтобы я мог позволить тебе совершить такой шаг… Я действительно люблю тебя. Только не надо пользоваться этим слишком часто.
– Чем я пользуюсь? Чем? – в её голосе неожиданно зазвенели слезы.
– Тссс… милая. Не начинай. Я и так на всё согласен, не надо истерик, – он крепче прижал её к себе.
Негромко всхлипнув, она уткнулась ему в плечо: – Как же я устала, Люциус… Не хочу играть! Сбрось карты. Скажи мне сам, что скрывает девчонка. Ну скажи…
– Да ничего она не скрывает. Ты напридумывала себе какой-то ерунды, дорогая. Однако я знаю, что разубедить тебя хоть в чём-то – дело нереальное, пока сама не убедишься. Поэтому проверяй, я не возражаю. Заставь её вывернуть перед тобой душу и проверь.
– Заставлю, можешь не сомневаться.
– Удачи! – он немного запрокинул ей голову и поцеловал в лоб, после чего стремительно вышел.
Как только дверь за ним закрылась, Алекто повернулась к Герману:
– Значит так, мой мальчик, Магистр перестал мне верить, и могу поклясться, что в ближайшее время выберет момент, чтобы жестко допросить тебя… и на счет меня, и на счет девчонки… При таком раскладе мне необходимо, чтобы ты подыграл мне, иначе твоя участь будет крайне печальна, поверь мне.
– Миледи, Вы считаете, я могу предать Вас? Ведь я уже сказал, что полностью на Вашей стороне.
– Герман, я давно перестала верить словам. И прекрасно понимаю, что с твоей стороны в открытую сказать мне, что предпочитаешь принять не мою сторону, полнейшая глупость. Я о тебе гораздо более высокого мнения, поэтому заранее предупреждаю: встав на его сторону, ты не только ничего не получишь, ему не с руки оставлять такого свидетеля при любом раскладе, но и ценой собственной жизни поможешь угробить не столько меня, сколько сферу. Потому что для тёмной сферы его афера по любому боком выйдет. Выиграет лишь он.
– Подобную откровенность от любого, миледи, я бы посчитал показателем смятения, но зная Вас, я не могу поверить в подобный вариант.
– Я не особо ценю свою жизнь, Герман… к тому же устала мало того что сдерживать алчущее исчадье Тартара, так ещё постоянно контролировать всех, ожидая удара со спины… Поэтому сбросила карты в надежде, что ты мальчик сообразительный и сам поймешь, что делать не стоит.
– Я не о том, миледи… Это я всё понял уже давно и решение давно принял. Я о том, что Вы вообще допускаете мысль о том, что Магистр может захотеть что-то предпринять против Вас. На мой взгляд, у Вас достаточно убедительная позиция, и Вы ловко заморочили ему голову. И даже если бы я рассказал ему всё, что мне известно, вряд ли он решился на такое, допуская мысль, что я мог и наговорить на Вас из ненависти, например.
– А ведь это мысль… на этом можно сыграть. Ты расскажешь ему продуманный нами коктейль из полуправды и постараешься подать его так, чтобы правду он посчитал ложью и наоборот. Ты талантливый мальчик, и я думаю, сможешь его обыграть. Если захочешь, конечно.
– Я постараюсь, – Герман польщено улыбнулся. – Кстати, а Вы не хотите попробовать убить его первой?
– Герман, у меня таких возможностей было и не сосчитать… Даже в последней схватке. Я нарочно промахнулась.
– Почему?
– Потому что, тогда мне придется занять его место, а я этого не хочу… Кстати, если ему дать заподозрить, что именно из-за этого он ещё жив… что твари абсолютно фиолетово, кто он… Что дай ей волю, и она начнет без разбора убивать напропалую и уже не промахнется. Хотя нет… Тогда он совсем превратит мою жизнь в кошмар… Тут надо умнее ситуацию обыграть. Ты придешь к нему сам и скажешь, что я веду двойную игру и явно намереваюсь его убить, потому что я с тварью давно единое целое и если в образе твари напала на него, то несомненно преследую именно эту цель. И скрываю это наверняка лишь для того, чтобы иметь возможность оправдаться перед ним в случае промаха, как сегодня. А если спросит про девчонку, скажешь, что ко мне привел, потому что она сама в Сумрак пришла, и так как на ней был мой оберег, ты побоялся брать ответственность за решение её дальнейшей участи.
Через некоторое время двери апартаментов вновь распахнулись, и стражники втащили упирающегося мохнатого монстра с головой волка. Идущий следом за ними Магистр, улыбнулся поднявшейся им навстречу Алекто:
– Развлекайся, дорогая. Надеюсь, у тебя больше не будет причин упрекать меня в нерадении тебе и игнорировании твоих потребностей.
– Порадовал, а то я уж заждалась, даже начала опасаться, что очередной раз обманул, – усмехнулась в ответ Алекто и, шагнув к монстру и отбросив сдерживающих его стражников, вцепилась моментально изменившимися руками ему в шею и повалила на пол.
Магистр тем временем шагнул к стоящему неподалеку Герману и, жестко схватив за плечо, тихо выдохнул на ухо:
– Тихо и не привлекая её внимания, идешь со мной. Посмеешь ослушаться – пожалеешь!
Герман, не став сопротивляться, тут же последовал за ним и вместе с ним вышел за двери.
Не выпуская его плеча, Магистр провел его по коридору и завел в свой кабинет, после чего указал на кресло
– Садись!
– Я чем-то прогневал Вас, Магистр? – опускаясь в предложенное кресло, тихо осведомился Герман.
– Пока нет, но разгневаешь, если не будешь откровенен.
– Что Вы хотите знать?
– Зачем девчонку сюда приволок?
– А что мне оставалось делать? Девочка сама пришла в обитель и потребовала встречи с миледи. Я не осмелился самостоятельно решить, что с ней делать. Миледи и так ко мне очень предвзято относится, к любой мелочи цепляется и разборки крутые устраивает. Кстати, я не понял, почему Вы так спокойно прореагировали, что она на Вас напала… Вы действительно верите, что у неё провалы в памяти бывают?
– Напала не она… а закабаленная ею тварь, она иногда перестает её контролировать.
– Вы думаете, что миледи плохо контролирует ситуацию в образе химеры? Так Вы ошибаетесь. Миледи явно Вам лжет. Всё она прекрасно контролирует.
– С чего взял?
– Хотя бы с того, что ей нравится, когда в этом образе, её Виктор ублажает, особенно ей нравится, что его при этом трясет от страха и отвращения.
– Не понял…
– А что непонятного… Она способна менять образ по желанию, на любое время и для любых целей и вполне адекватна в нём, а если скрывает это от Вас, то значит, у неё на то есть причины.
– Какие?
– Убить Вас задумала, только видно не получается у неё пока. Я говорил Вам ещё тогда, Магистр, что приближать её к себе дело рискованное. Причем Вы при этом не только своей жизнью, но и всей сферой рискуете. Вы не поверили мне тогда, отказавшись от меня и ей отдав. А зря. Она спит и видит, как Вас и сферу уничтожить. Она злобная и властолюбивая гадина, которую Вы пригрели на груди. Вам её прикончить надо.
– А тебе сейчас-то с того какая выгода? Тебе её кончина по любому боком выйдет.
– Да я сам сдохнуть готов, лишь бы её прикончить… ещё тогда готов был, а сейчас ещё больше в этом мнении уверился. Только раньше мне шанса такого не представлялось… Поэтому сейчас я с удовольствием помогу Вам в этом благом для сферы деянии. Она же, как паразит, высасывает все соки из сферы Тьмы. Её необходимо уничтожить!
– Её невозможно уничтожить. Она вечна.
– Значит в Тартар сбросить.
– Хватит! Ты поговори мне ещё в таком тоне… Приказывать он мне будет, что делать… Вот скажу сейчас супруге, что наговариваешь не неё…
– Не надо, Магистр… только не это, – Герман повалился перед ним на колени.
– Боишься?
– Не то слово, – Герман судорожно сглотнул. – Миледи умеет наказывать так, что хочется или немедленно сдохнуть или самому в Тартар пасть. Меня от одной мысли, что она разгневаться на меня может от ужаса трясти начинает. Даже Вы не сможете с ней сравниться в умении карать столь изощренными способами. Так что я трепещу перед ней и одновременно ненавижу её всеми фибрами души.
– Значит, ненавидишь и боишься… славный коктейль чувств ты перед моей женушкой испытываешь.
– Магистр, ну какая она Вам жена, она стремящаяся Вас убить стерва! Неужели Вам мало доказательств? Ведь в открытую уже пытается, в открытую! А Вы все женушкой её величаете.
– Ты можешь мне представить доказательства, что она с тварью единое целое и контролирует ситуацию в этом образе?
– Какие тут могут быть доказательства? Знаю я просто это и всё. Она всегда была с тварью едина и лишь по своему желанию в тварь обращалась, когда сожрать кого-то хотела…Так что я не понимаю, какие Вам нужны доказательства и с чего это Вы вдруг решили, что она с тварью две разные ипостаси.
– Понятно, – Магистр поднялся.
– Что Вы решили? – Герман, не поднимаясь с колен, заискивающе взглянул на него. – Вы столкнете её Тартар?
– Нет. И хватит об этом, иди, а то и впрямь разозлится на тебя.
– Вы что не поверили мне? Я клянусь Вам: всё так и есть! Она лжет Вам и морочит голову!
– Я всё понял и принял твою информацию к сведению. Иди! – повысил голос Магистр.
Не посмев больше ничего возражать, Герман поднялся и поспешно вышел.
Когда он вернулся в апартаменты Алекто, она уже расправилась с монстром, и охранники вытаскивали из дверей его бездыханный окровавленный труп, а она сама с удовлетворенной улыбкой, облокотясь на левую руку и полулежа на кушетке, наблюдала за ними. Завидев его, она пальцами правой руки поманила его к себе:
– Где был, мой мальчик?
– Выходил ненадолго.
– Мне так не отвечают! – чуть подавшись вперед, раздраженно повысила она голос, хриплые интонации которого стали напоминать хищный рык. – Где ты был и что делал?
В её тоне слышалась такая злость и напор, что Шульц, наблюдающий за выносящими тело охранниками, непроизвольно замер на пороге и заинтересованно обернулся.
– Разговаривал с Магистром, – Герман подошел к ней ближе.
– О чём?
– Да в общем ни о чём существенном, миледи… так… о ситуации в целом.
– Герман, я ж тебя наизнанку выверну, если мне сейчас же не ответишь, о чём конкретно ты с ним говорил! – её голос вновь сорвался на злобный рык.
– Миледи, помилосердствуйте, – он моментально преклонил колени, – не надо так гневаться… Чем я провинился? Я и так Вам всё дословно перескажу, о чём мы говорили. Я в основном про девочку его спрашивал… Не понял я, что за непонятки с её оберегом, и решил узнать нет ли у него видов на неё…
– А даже если есть, тебе-то какое до этого дело? – сбавив тон, неприязненно хмыкнула она. – Или подыграть ему решил?
– Миледи… ну как Вы могли такое подумать, когда я принадлежу Вам и душой и телом? У меня просто у самого на неё виды и хотел я просить Вас позволить мне до того, как Вы души её лишить надумаете, развлечься с ней, уж больно хороша девчушка… Однако мне не хотелось бы в этом вопросе соперничать с Магистром, и если бы он выказал такое желание, то вставать ему поперек дороги я бы не посмел.
– Думаешь, разрешу тебе подобное развлечение? – тон её окончательно смягчился, и в нём послышалась легкая ироничность.
– Я покорнейше прошу, а уж разрешать или нет, дело Ваше, миледи. Я против Вашей воли не осмелюсь пойти. Вы же знаете.
– Я подумаю…– усмехнулась она, сделав жест, разрешающий ему подняться. Потом потянулась на кушетке, словно гибкая хищная кошка, а затем, бросив взгляд в сторону двери, вновь напряглась и властно вытянула руку в направлении застывшего в дверях Шульца: – Ты что тут стоишь, как изваяние, ратник? Любопытствуешь? А ну иди ко мне!
Испуганно втянув голову в плечи, не посмевший ей перечить начальник охраны подошел и преклонил колени перед кушеткой.
– Чем могу служить, госпожа?
Кончиками пальцев она коснулась его щеки, потом, медленно скребя ногтями по коже, спустила руку к шее, и её пальцы плотно обхватили его кадык.
– Люблю любопытных мальчиков, сил нет… – с придыханием выдохнула она, сильнее сжимая пальцы.
Тот судорожно сглотнул, и его начала бить сильная дрожь. Чуть привстав, Алекто другой рукой схватила его за волосы, запрокидывая его голову назад, и нависнув над лицом, начала всматриваясь прямо в глаза. Не смея даже пошевелиться, он с ужасом смотрел на неё, силясь что-то произнести, но с подрагивающих губ срывалось лишь хриплое сипение.
Заметив, что пол у коленей Шульца становится влажным, к Алекто шагнул Герман и тихим проникновенным голосом произнес:
– Миледи, Магистр вряд ли будет доволен, если Вы сейчас не сдержитесь… У него не так много охранников подобного уровня. Отпустите его. Он наверняка всё понял и не посмеет больше Вас раздражать.
Резким броском отшвырнув от себя трепещущего начальника охраны, Алекто встала и схватила за горло Германа, гневно рыкнув:
– Ты смеешь мне указывать, скотина?
– Простите, миледи, – тут же сдавленно прохрипел он. – Это, конечно же, в Вашей власти лишить души любого и самой объясняться по этому поводу с Магистром. Не подумавши, рот раскрыл. Виноват и раскаиваюсь в недолжном поведении. Готов понести заслуженное наказание.
Она разжала руки и, дождавшись, чтобы он опустился на колени, зло пнула кончиком туфли:
– Это хорошо, что готов, потому что подобные выходки я не спускаю. Сейчас ты быстро у меня вспомнишь, как должно вести себя со мной, скотина.
Потом шагнула к скорчившемуся неподалеку Шульцу и пнула уже его:
– А ну марш к Магистру, ратник! Доложишь, что я недовольна тобой. Очень недовольна! И если он не найдет способ тебя приструнить и заставить вести себя прилично, буду вне себя от ярости. Понял?
– Да, госпожа, будет исполнено, – закивал Шульц и, поспешно вскочив, метнулся к двери.
Проводив его недобрым взглядом, Алекто повернулась к Герману:
– Решил подпортить мой имидж в расчете на его благодарность?
– Ваш имидж невозможно испортить, миледи, – поднимаясь с колен, качнул головой Герман. – Ну а на его благодарность, хоть особо и не рассчитываю, но надеяться хочется. Благодарность начальника охраны ещё никому не вредила. К тому же мне был нужен свидетель, который бы передал Магистру, как я обыграл перед Вами свою отлучку. Надеюсь, он догадается, что я рассчитывал именно на это.
– Кстати, Магистр поверил тебе?
– Сказал, что принял к сведению… А поверил – не поверил, его не поймешь.
– Ладно, прикуп вскрыт, теперь будем играть, и дальше уж, как карта ляжет… – Алекто тяжело вздохнула и, найдя глазами зажавшуюся в самом дальнем углу и с ужасом наблюдающую за всем происходящим Лизу, иронично спросила: – Ну как, жива или от страха совсем в прострацию впала?
Нервно облизнув губы, Лиза кивнула, тихо выдохнув: – Жива.
– Это радует. А теперь слушай внимательно: от Германа ни на шаг не отходить. Хочешь за руку держи, хочешь за ноги цепляйся, но чтобы как приклеенная к нему была, чтобы не случилось.
– Хотите воспользоваться моей уловкой, что я на девочку запал? – усмехнулся у неё за спиной Герман.
– Да, это хороший вариант, – обернулась к нему Алекто. – Будешь при себе её держать и всячески демонстрировать, что с моего дозволения развлекаешься с ней, а как только появится возможность, выведешь её отсюда и вместе с Виктором в мир переправишь. И учти, развлекаловка твоя исключительно наносной быть должна, переступишь грань, мокрого места от тебя не оставлю. Девчонка должна вернуться в мир живой и непорочной. Головой за это отвечаешь. Понял?
– Боитесь, что Авенир, получив её в другом виде, расторгнет договор? – в глазах Германа загорелись лукавые огоньки.
– Я ничего не боюсь, Герман! Просто у меня на неё свои планы, – на скулах Алекто заходили желваки, а в голосе зазвенела сталь. – Поэтому если испоганишь мне девчонку, берегись!
– Понял, миледи. Не надо так нервничать. Я понял и приложу все силы, чтобы доставить её в мир целой и невредимой.
– Вот это другой разговор, – сбавила тон Алекто. – Кстати, учти, скорее всего, тебе на деле придется приложить все силы. Игра серьезная идет, и тебе предпочтительнее сложить голову, защищая её, чем сохраняя свою жизнь, не уберечь. Ясно?
– Предельно ясно, миледи. Буду стараться.
– Я рада, что ты у меня такой сообразительный мальчик, – её губы тронула легкая улыбка. – Ладно, пошли поедим. На сытый желудок все тяготы жизни легче воспринимаются, да и мысли порой в голову дельные приходят. Мозги, они в постоянном питании нуждаются. Да и неизвестно, когда нам ещё спокойно насладиться едой удастся.
Они сидели за обеденным столом, уставленным разнообразными яствами, уже насытившиеся и расслабленные. Подниматься из-за стола Алекто не спешила. Вертя в руке резной хрустальный кубок, наполненный тёмно-красным, как кровь, вином, она долго молчала, потом делая большие паузы, тихо проронила:
– Хорошо-то как… спокойно… Жаль недолго всем этим наслаждаться осталось, хотя так хотелось продлить ещё… и спокойное существование, и мир… но видно не судьба.
– Миледи, – Герман озадаченно посмотрел на неё, – что-то у Вас какое-то пессимистическое настроение, как я погляжу. Думаете, действительно сейчас момент затишья перед бурей?
– Я не думаю, я знаю… Грядет битва, – её ноздри хищно дрогнули, – Люциус не откажется от задуманного, он уже активировал всю сферу Тьмы и все приграничные зоны, так что теперь в любом случае пойдет ва-банк. Вопрос лишь в том, смогу я амортизировать столкновение сфер, чтобы обе спасти, или начнется глобальное побоище…
– Не понял… Магистр тоже хочет нарушить договор, как и Авенир? Оба хотят?
– Ты не понял, что именно он готовит битву? Я думала, ты догадался. Авенир, понимая, что сейчас перевес не на его стороне, лишь упредить хочет, чтобы постараться минимизировать собственные потери и затянуть сражение в надежде всё же выстоять и новый договор подписать, а Люциус, стремясь к абсолютной власти, за ценой не постоит и пожертвует даже всеми тёмными, чтобы в конце получить руины в полное владение…
– И что при таком раскладе можете сделать Вы?
– Пока старалась затянуть… Но как видишь, Авенир хочет получить обратно девчонку, а её уход отсюда, как пить дать, мгновенно спровоцирует Люциуса. Так что тянуть и дальше не получится. Поэтому теперь планирую, как уже сказала, амортизировать столкновение…
– Как?
– Я превращу сумрак в обратноинверсионное пространство и выпущу мою тварь… После этого надеюсь, желающих совать туда нос больше не найдется.
– Это же Тартар местного значения получится. Вы шутите, я надеюсь?
– Нет, – её взгляд заледенел. – Поэтому тебе, Виктору и девочке лучше убраться оттуда заранее.
– Вы не сможете оттуда выйти, как и все, кто решится туда войти…
– Если Магистр не решится войти в сумрак вслед за мной и не убьет меня, освободив тварь, то на моменте перехода из сущности в сущность выйти смогу.
– Зачем ему лезть в обратноинверсионное пространство? Ради мести Вам пожертвовать своей свободой? Не смешите меня, миледи. Он на такое никогда не пойдет.
– Я вот тоже на это надеюсь. Хотя если я не успею начать обратноинверсионное преобразование до его пересечения границы, то кто знает, как всё сложится…
– Миледи, кстати, а как Вы с пространственным верификатором сможете попасть в сумрак?
– Да в том-то и проблема, что не могу. Но Люциусу придется его с меня снять, перед тем как самому в сумрак соваться. Я нужна ему там. Вернее не я, а моя тварь… Так что игра у нас будет идти с ним на грани фола, и кто сориентируется быстрее пока не понятно.
– А Вы серьезную игру затеяли, миледи…
– Не я, Герман, не я… Это игра начата ещё до моего рождения, и мы с тобой лишь новые фигуры в ней. Только и всего.
– Что наша жизнь – игра… – пропел с усмешкой Герман, а потом, помолчав немного, добавил: – Но мне всё больше и больше нравится играть на Вашей стороне, миледи. Вы здорово продумываете комбинации, ведь даже Ваш проигрыш, судя по всему, не даст больше никому выиграть партию и, несомненно, будет красив. Хотя мне бы хотелось, чтобы Вы выиграли, это было бы ещё более красиво.
– К сожалению, Герман, что-то подсказывает мне, что при нынешнем раскладе не до красивости партии. Я уверена, что Магистр на любую неприглядную подлость пойдет, лишь бы желаемое получить, так что не обольщайся на счет игры по правилам и красивости… – она тяжело вздохнула и отставила кубок, а потом неожиданно игриво улыбнулась. – Ладно, ничего, в его рукаве не все козыри. Я тоже немало про запас имею. Ещё посмотрим кто кого и как.
– Эх, миледи, жаль что Вы меня подле себя не оставляете, я бы наверняка сумел Вам в игре помочь.
– Ты мне девчонку вытащи, это будет самая лучшая помощь.
– Как скажите, – покорно склонил голову Герман.
На следующий день, как только в комнаты Алекто зашел Магистр, Герман, находившийся с Лизой в одной из дальних комнат, тут же притянул её к себе, и крепко обняв, повалил на пол, после чего стал достаточно пылко ласкать. Не ожидавшая такого поворота событий Лиза сначала попыталась вывернуться, чтобы встать, а потом испуганно сжалась, и тут же услышала в ухе жаркий шёпот Германа: «или дергайся, моли отпустить тебя и плач или стони от удовольствия, только не лежи как бревно!».
Вздрогнув, Лиза тут же начала пытаться отпихнуть его от себя, хриплым и срывающимся от испуга голосом прося её отпустить.
– Плохо просишь, – выдохнул ей в ухо Герман, – придется видимо всерьез с тобой развлечься, и будь что будет… – его рука рывком задрала ей юбку чуть ли не на голову.
– Нет! – завизжала уже не на шутку испугавшаяся Лиза. – Миледи! Мама! Запретите ему! Я не хочу! Отпусти!!! Отпусти сейчас же!
– Что там у тебя происходит? – послышался вдалеке голос Магистра.
– Мальчик мой развлекается. Я позволила. А ты что-то имеешь против? – с усмешкой ответила ему Алекто.
– Надеюсь, ты не намерена получить от неё ребенка?
– Почему нет? Мне интересно, что будет, если столь необычная смертная, зачнет от даймона такого уровня. Как думаешь, каким будет ребенок?
– Ты сдурела? – в голосе Магистра послышалась неприкрытая злость. – Пообещай, что прикончишь её до рождения ребенка, и я не стану вмешиваться, пусть развлекается.
– Ну вот ещё, – раздался смех Алекто. – С чего это я должна тебе такое обещание давать? Я именно ради этого ему позволение дала, так что не дождешься. Я её прикончу только после того, как получу от неё ребенка, и он будет только мой!
– Так вот ты что задумала… Алекто, это дурь! Это будет урод-полукровка и в любом случае изгой. Зачем он тебе?
– А вот родится, тогда и решу зачем. А сейчас отстань!
Спорить дальше Магистр не стал, однако Лиза, не перестающая кричать и бороться с Германом на полу, услышала его тяжелые приближающиеся шаги, а потом властный голос:
– Герман, отпусти её!
Герман тут же ослабил хватку и, приподнявшись, недоуменно спросил:
– Чем Вы недовольны, Магистр? Миледи дозволила мне с ней развлечься.
– Развлекаться можешь, а вот забеременеть она от тебя не должна. И это моё требование! Посмеешь нарушить, я найду, чем отплатить. Так что десять раз подумай, стоит ли тебе идти против моей воли.
– Ты вечно всё испортишь, – раздался за спиной у Магистра разочарованный голос Алекто. – И что тебя дернуло прийти сейчас? Пришел бы на часик позже… Эх, надо было мне спустить мальчишке его выходку и ещё вчера разрешение развлечься дать. Но чего-то не подумала я, что ты можешь вмешаться… Вот что за напасть… Люциус, ну почему ты всегда всё, что я не задумаю, портишь, а? Ну вот что у тебя за развлекаловка такая: рушить все мои планы и вечно оставлять меня ни с чем? Неужели это так приятно?
– Да какие планы, дорогая? Получить межвидовое существо, рушащее устоявшиеся принципы взаимодействия? Это урод и изгой, подлежащий уничтожению. И ты это знаешь, – повернулся он к ней.
– Я сама подобный урод и изгой. Так что же ты меня ещё не уничтожил? – в голосе Алекто послышалась злость. – Или планы такие есть, но время ещё не настало?
– С чего вдруг такие мысли?
– А с того, что ты проговорился, назвав межвидовое существо подлежащим уничтожению уродом, разрушающим баланс. Значит, боишься таких… и меня скорее всего, тоже… Поэтому и верификатор надел и испытываешь постоянно, проверяя не настал ли момент прикончить… Но ждать от тебя что либо иное было глупо… Ладно, – она раздраженно поморщилась и, махнув рукой, развернулась, чтобы уйти.
Но Магистр ей не дал. Шагнув к ней, притянул к себе и, сжав в объятьях, губами впился в губы. Потом, чуть отстранившись, прошептал:
– Хватит, хватит, дорогая. Я люблю тебя. И ты не можешь об этом не знать. Ты исключение, однако единственное. Любого другого, подобного тебе, я не потерплю и без колебаний уничтожу. И хватит об этом. Не испытывай моё терпение.
– Ой, Люциус, – с трудом восстановив дыхание, покачала головой она, – как бы я была счастлива, если бы эти твои слова были правдой… Но ты ведь, скорее всего, как всегда лжешь… Ты настолько прагматичен, что любовь для тебя это лишь слово, позволяющее прекрасно манипулировать мной и не более… Хотя я всё равно благодарна тебе. Приятнее слышать слова любви, нежели угрозу и прямой приказ.
– Мне жаль, что ты не веришь мне… и если честно, я искренне недоумеваю почему. Ты не уверена в собственном обаянии? Да стоит мне взглянуть тебе в глаза, и я теряю всякий разум… Неужели ты не видишь это, дорогая? К тебе невозможно испытывать ничего кроме любви, ты прелестна, очаровательна и прекрасна… Я ведь жизнью рисковал, чтобы не дать тебе в Тартар пасть… Рисковал ради твоего спасения… Как ты быстро забыла об этом, однако.
– Не забыла… не забыла, – она потерлась щекой о его плечо, – и благодарна тебе… Я просто боюсь тебе верить… боюсь. Понимаешь? Ты столько раз жестко обламывал меня, играя на моих чувствах, что я готова дуть на ледяную воду, лишь бы не обжечься ещё раз.
– Что ж делать, дуй, если тебе так хочется, глупышка моя. Я готов смириться и с этим. Лишь бы ты была довольна, – рассмеялся он и вновь приник к её губам страстным поцелуем.
Упершись в его плечи руками, Алекто вынудила его прервать поцелуй и, немного отстранившись, испытующе заглянула в глаза:
– Люциус, если ты не против, чтобы я дула на воду, может, не сочтешь за труд хоть какой-то дополнительный знак внимания и любви мне оказать?
– Я исполняю все её прихоти, больше сотни душ собственных подданных загубил, а ей все мало… Ну что ещё ты хочешь?
– Развлечься хочу… Тут тоскливо, что в Тартаре… Ну хоть бы какое развлечения для меня придумал кроме как неугодных тебе подданных души лишать. Я ж скоро на стены бросаться от однообразия и скуки начну… В гробу лежать и то наверное занимательней. Червяки-жучки тебя там со всех сторон грызут всякие, необратимый процесс гниения и разложения опять же.
– У тебя своеобразный юмор.
– Уж какой есть.
– И каких развлечений тебе хочется?
– Да любых, сам предлагай… А то ведь всё, что не придумаю, тебе не по душе… Вон девку и то обрюхатить не даешь.
– Так это ты от скуки что ли?
– А от чего ещё? Надоело мне тут всё. Надоело! Понимаешь?
– Тихо, тихо… Не надо на меня голос повышать. Нашла проблему тоже… Хочешь развлечение, получишь. В конце недели бал устрою. Подойдет тебе такое развлечение?
– А почему не раньше? Зачем конца недели ждать? Давай завтра, а?
– Нет, на завтра у меня другие планы… да и на послезавтра тоже… а вот через два дня пожалуй я не против празднество для тебя устроить…
– Ну парочку дней я подождать согласна, особенно в предвкушении скорого развлечения. Ты порадовал меня, Люциус. Честно говоря, я и не ожидала от тебя такого. Думала, опять разругаешься со мной и ни с чем оставишь… А ты внял моей просьбе… Неужто и правда я небезразлична тебе?
– Сколько раз тебе повторять, что я люблю тебя?
– Бесконечно, Люциус… Женщины любят ушами. Слышать подобные слова нам не надоедает никогда, их повторение не только услаждает слух, но и греет душу. Так что давай ещё разочек повтори, и может, я и впрямь поверю… – она лукаво улыбнулась и продолжила: – на ближайшую пару деньков до бала.
