Maria Rossi
Ирония Джокера
– Бесстрашная моя малышка, возвращайся. Я люблю тебя.
И сейчас я почувствовал удушающий ком в горле и то, как слезы стали собираться в уголках моих глаз.
Услышав, как открывается дверь и заходит медсестра, я снова надел на лицо маску, встал, поблагодарил ее и вышел с желанием перевернуть мир, лишь бы Джуди быстро восстановилась, а еще с намерением выяснить все до мелочей и наказать виновных.
Выставив незаметную охрану девушке, я вышел из больницы, сел в машину и поехал на базу, по пути сделав порядка десяти звонков.
ГЛАВА 12
– Дай мне разрешение, прошу! Я сотру с земли этот штат и перережу глотки всем группировкам. Они ее ранили, Дон! Это была подстава! Я убью капитана! – просто кричал в трубку разъяренный Адольфо, около которого стояли Густаво, Валерио, Фабрицио и еще человек десять. Все были напряжены и готовы сию минуту начать разборки. Это с малышкой Джеммой они ласковые и добрые, а на самом деле, когда речь идет об интересах Семьи, а тем более безопасности этой девочки, каждый из них превращается в убийцу, хладнокровного, мстительного и жестокого.
Адольфо долго разговаривал по телефону с Филиппо Манчини, отвечая на все его вопросы. При этом последний был суров, но сдержан, взвешенно давал распоряжения и обсуждал то, что произошло.
– Нет. Охрану ей обеспечил Алекс Харрисон. Его люди от нее не отходят и караулят ее квартиру, – отвечал на вопросы Адольфо. – Этот парень начал собирать информацию о том, кто причастен к тому, что приказ о составе группы полицейских, направляемых на подмогу, был подменен, и в него включили Джуди и ее коллегу, которую малышка спасла. Женщин не должны были посылать. Полагаю, что вторую включили, чтобы было не так наглядно, что избавляются от нашей девочки.
– Дон, – обратился Адольфо к Филиппо Манчини, – может, заберем малышку отсюда?
– Нет. Я знаю, как ты волнуешься за Джемму, но она сама примет такое решение, когда придет время. Она же дочь Дона. Просто продолжай быть рядом.
После разговора с Филиппо Манчини, длившегося больше часа, Адольфо посмотрел на парней, стоявших здесь же и слышавших все, о чем говорилось, тяжело выдохнул и резко, со всей злости кинул большой армейский нож в дверной косяк, куда тот воткнулся.
– Адольфо, нам всем тяжело. Но мы на чужой территории. Джемма – сотрудник полиции, и мы не может светиться. Дон прав, – начал Валерио, сжимая пистолет в руке с такой силой, что побелели косточки на его руке.
– Знаю, – перебил его Адольфо (громко выругался на отборном итальянском мате). – Я ненавижу Америку. И вам известно, как я отношусь к Джемме. Густаво, – он повернул голову к стоящему здесь же мужчине, – как только мелкую выпишут, надо, чтобы ты в образе медсестры нанес визит к ней домой. А теперь продумаем, как нам оттянуть встречу нашей Джеммы с сыном помощника мэра.
ДЖУДИ МИТЧЕЛ
– Как-то неожиданно в тот момент, когда мне было так плохо на душе и физически, в больнице появился Алекс. И какие у него теплые руки. Они показались такими родными, как и его глаза, которые действуют успокаивающе. Харрисон своей фразой напомнил мне мальчика из детства, – я смотрела в окно больничной палаты на улицу, где сейчас шел дождь. – Вот уже третьи сутки, как я здесь. Рана, на мой взгляд, пустяковая, заживает хорошо, я выспалась и очень хочу домой, безумно соскучилась за Адольфо, хоть плачь. Но больше всего мне хочется увидеть Анджело и Филиппо. Это самые главные люди в моей жизни.
Я решила пройтись до палаты, в которой сейчас восстанавливается после операции детектив Элиза, с которой мы и попали в засаду, но вышли из нее победителями, хоть и раненые, но несломленные духом. Выходя из своей палаты, увидела охранников, которые максимально старались походить просто на посетителей, но мой наметанный взгляд сразу выцепил их из общей массы людей на этаже. И стало понятным, что это люди Алекса. За это ему спасибо. С ними реально спокойнее. Да и Адольфо знает, что он меня охраняет. Ему тоже будет не так тревожно, хотя могу себе представить, что он чувствует, ведь наши возможности здесь ограничены. Но если Адольфо разозлить, мир для него перестанет иметь границы. И за это тоже я его обожаю.
– Привет, – тихо сказала мне Элиза, когда я появилась на пороге ее палаты.
– Ну и как процесс омоложения? – улыбнулась ей в ответ, подходя к койке, рядом с которой на тумбочке стояла фотография, на которой изображена Элиза с молодым мужчиной.
– Джуди, спасибо тебе за все: что не послушала меня и вытащила пулю еще там, что тащила раненую и закрывала собой. Это из-за меня тебя ранили, прости.
– Элиза, не уподобляйся гражданским, – хихикнула я и схватилась за раненый бок. – Мы на задании, как на войне. И мы с тобой победили. Царапины – мелочи жизни.
– Джуди, – коллега выглядела несколько растерянной, – я хотела тебе открыть секрет, но прошу, не считай меня трусихой или слабачкой.
– Ты решила уйти из полиции, – я перебила ее, поскольку видела, как тяжело даются эти слова Элизе.
– Как догадалась? – девушка удивленно смотрела на меня, стоящую напротив.
– Мне кажется это правильным и логичным для тебя. Вообще странно, как ты со своим мягким характером оказалась в полиции. Хотела доказать, что ты сильная и самостоятельная? – я старалась искренне улыбаться и не смущать коллегу. Для меня все было очевидно. Второй такой ситуации как та, что мы с ней пережили, Элиза не вынесет.
– Ага, – улыбнулась она. Думала, что стану сильнее, смелее. А по факту, если бы тебя со мной не было тогда, сейчас уже не было бы меня. Мой парень сделал мне предложение прямо накануне нашего выезда в тот штат. И я его приняла.
– Поздравляю. Вы хорошо смотритесь вместе, – я кивнула головой в сторону фотографии. И решение ты приняла верное, никогда не сожалей о нем.
Потом мы еще минут 15 поболтали, и я пошла на перевязку. А еще через двое суток уже заходила в свою квартиру в сопровождении Логана Мура, который под предлогом того, что он мой непосредственный начальник, лично решил отвезти меня домой, по дороге сообщив, что в связи с ранением мне дали неделю оплачиваемого отпуска.
Пока мы ехали в машине Логана, обратила внимание, что за нами следят, причем автомобили слежки менялись трижды, видимо с той целью, чтобы не было очевидным их присутствие.
– Ты на меня все еще сердишься? – Логан на светофоре повернулся ко мне, хотел прикоснуться к моей руке, но я этого ему сделать не дала, убрав руку, и отвернулась, смотря в окно. Он вздохнул, и чувствовалось, подбирает слова и обдумывает свои дальнейшие действия.
– Я так сожалею, что ты получила ранение. Тебя представят к награде, – он снова тяжело вздохнул, бросил на меня свой взгляд, видимо не понимая, почему я все время молчу и никак даже мимикой не выражаю своего отношения к тому, что он говорит.
– Сожаление не возвращает потерянный момент, и тысяча лет не вернет что-то потерянное за один час, – единственное, что я сказала, выходя из машины.
Сержант встал передо мной, когда подошли к дверям квартиры, и сказал: «Джуди, прости. Я не могу тебя забыть, мне трудно без тебя. Дай мне шанс. Мы же могли быть вместе».
– Жизнь, Логан, слишком коротка, время слишком дорого, и ставки слишком высоки, чтобы останавливаться на том, что могло бы быть.
– Я сожалею, что тогда так все получилось, – Логан был бледен и немного рассеян, как будто ощущал, что мы не одни, хотя на самом деле это так и было.
Уже открыв двери ключом, я повернулась к сержанту с намерением прекратить бестолковый разговор.
– Логан, признайся сам себе в том, что твое сожаление не о зле, которое было совершено, а ты боишься сейчас зла, которое могут тебе причинить в ответ. Спасибо, что подвез. Встретимся в отделе после моего отпуска.
Сержант что-то хотел сказать, это было видно по его глазам, но зашумел лифт, открылась его дверь, кто-то вышел на моем этаже. Логан кивнул, пожелав выздоравливать и отдохнуть, и зашел в лифт. Я же в эту секунду увидела тень, которая падала от человека, стоящего за поворотом. Но мне известно, что это люди Алекса, поэтому я зашла в квартиру, закрыла дверь и выдохнула.
Не успела я включить свет, как чьи-то большие и теплые руки аккуратно обняли меня. От неожиданности я вздрогнула, но тут же поняла, что это тепло исходит от Алекса.
– Напугал? – его голос в тишине и темноте звучал мягко, а от его тембра по телу побежали мурашки.
– Немного. Почему ты здесь?
– Соскучился, – мы так и стояли в коридоре, он меня обнимал, а я согревалась его теплом, и в душе было спокойно, ведь я сейчас не одна.
– Давай пойдем в комнату, – предложила я, попытавшись пошевелиться в его руках, но Алекс не отпускал.
– Еще минутку. Просто постой, прошу, – он положил свой подбородок мне на макушку, мы так стояли несколько минут. И обоим было спокойно.
– Подзарядка закончилась? – усмехнулась я, на что он сказал: «ага», и прямо чувствовалось, что Харрисон улыбается.
– Пойдем, – с этими словами он наклонился и помог мне снять кроссовки, чему я очень удивилась и не знала, как отреагировать, но молчать не могла и сказала: «Я сама».
– Ясный пень, что сама. Но мне приятно поухаживать. Иди, мой руки, а я пойду готовить ужин, – и он пошел в сторону кухни.
– Но меня долго не было дома. Холодильник пустой. Давай закажем что-нибудь.
– Джуди, я все купил. Тем более врач сказал, что тебе сейчас нужны витамины, никакой вредной еды, все домашнее и вкусное, – он мне подмигнул и открыл холодильник. И тут- то я увидела, что он полностью заполнен продуктами.
– Не очень понятна причина твоей заботы, но спасибо, – на мои слова Алекс нахмурился и пристально посмотрел мне в глаза, которые я отвела в сторону и пошла к себе в комнату, из которой вышла минут через 10 и направилась в ванную, чтобы принять душ.
– Джуди, ты куда? – Алекс, стоял с кухонным полотенцем на плече, чуть выглядывая из дверей кухни.
– Душ принять.
– А разве рану можно уже мочить? – он укоризненно смотрел на меня.
– Точно. Нельзя, – на секунду задумавшись, я вспомнила, что есть пищевая пленка и протиснулась между Алексом и дверным косяком, услышав смешок мужчины, с интересом наблюдавшего за тем, куда и за чем я лезу уже во второй кухонный ящик.
– Ура. Нашла. Обмотаю себя пленкой и вуаля! – я победоносно подняла вверх рулон с пленкой.
– Давай помогу. Самой неудобно будет, – Алекс, не дожидаясь моего ответа на его то ли утверждение, то ли предложение, но больше склоняюсь, что первый вариант, взял у меня из рук рулон, сел на стул на кухне и жестом показал, чтобы я подошла к нему и встала между его ног, что я и сделала.
– Поднимай майку, – он начал разматывать пленку, а я держала майку, оголив свой бок, на котором сейчас была повязка, и мужчина не смог скрыть того, как сильно сжались его челюсти от увиденного.
Он приложил часть пленки к моему телу и начал меня обматывать, а я поворачивалась вокруг своей оси, чтобы легче было меня заматывать. Но неожиданно, когда я стояла спиной к Алексу, он замер, я услышала тяжелый вздох, а потом его теплая рука, еле касаясь, провела по моей оголенной спине, от чего я напряглась.
– Что это? – его голос был полон тоски.
–Ты будишь меня заматывать? – решила уйти от ответа.
– Джуди, я спросил, что на спине?
– Синяк. Мне его не видно. Но медсестра сказала, что он большой.
– Он на всю спину! – Алекс развернул меня к себе лицом, а я продолжала стоять, придерживая поднятую майку, боясь, что он увидит еще что-нибудь. В глазах мужчины было столько нежности и заботы, смешанных с грустью и сожалением, что мне стало не по себе.
– Так ты будешь помогать? – я попыталась быть строгой.
Алекс взял себя в руки, и мы закончили меня обматывать, но в полной тишине.
В душе я была долго, вышла с полотенцем на голове, в домашних мягких штанах и просторной футболке. Алекс за это время не только приготовил ужин, но и накрыл на стол. И я поймала себя на мысли, что это приятно и трогательно, если знать, что Алекс – правая рука и доверенное лицо руководителя преступного сообщества, которое «держит» весь штат. В таком абсолютно домашнем виде я зашла на кухню. Алекс посмотрел на меня, улыбнулся.
– Прошу к столу, – и он подвинул стул.
– Спасибо. Но когда сижу, болит сильнее. Я постою, – моя улыбка не возымела на Алекса должного воздействия, он с тревогой посмотрел на область моей раны.
– Тогда будем ужинать стоя, – и он протянул мне тарелку.
АЛЕКС ХАРРИСОН
Сейчас Джуди как маленький ребенок с искренним восприятием мира. Она с таким наслаждением ела приготовленный ужин, и мне было очень приятно слышать ее похвалу. Честно. Готов всю жизнь готовить ей, баловать, чтобы видеть ее счастливую улыбку. Но в моей душе поселилась тоска от увиденного синяка на всю спину у этой девочки. Мне страшно представить, что произошло, и как она справилась с этой болью. Тем более что я узнал все обстоятельства нахождения Джуди и ее коллеги в засаде, как оказывала последней помощь. Еще стало известно, что отправили этих двоих туда специально, в надежде, что Джуди убьют. А идея провернуть такой план принадлежала капитану Ронни Кларку, поскольку на устранении детектива настаивал мэр и сын его помощника. И как же сильно они боятся этой девочки, что нанятые ими люди, выдавая себя за местных бандитов – участников беспорядков в штате, пытались заблокировать двух женщин на заброшенном небольшом складе, подвергая обстрелу. Но, как оказалось, девушки были хорошо вооружены, особенно детектив Митчел, которая, как сказали пятеро из тех, кто напал на нее, которых мы выловили и пытали перед тем, как убить, с оружием обращается как герой самого крутого боевика. Она же и взорвала склад, когда выносила раненую коллегу, чтобы их не стали преследовать.
Восторг, любовь и страх потерять – вот то, что я чувствую к Джуди.
Когда мы поужинали, я выпроводил ее из кухни, все убрал, а она в это время загрузила стиральную машинку и стала сушить волосы, потом мы расположились в комнате на диване.
– Джуди, – начал я разговор, – расскажи, откуда синяк?
– Упала, – она не смотрела мне в глаза.
– Ты не умеешь врать, – я не спускал с нее глаз.
– Дралась с преступником и вместе с ним упала с высоты, он меня придавил. Поскольку сгруппировалась, переломов нет, только синяк, – она выглядела школьником, на которого нажаловался учитель, и сейчас она родителям пытается все объяснить.
– Чем-то мазать надо? – поинтересовался я.
– Да, в сумке мазь. Перед сном намажу, – она так спокойно говорит о своих ранах и синяках, что мне становится грустно. Но я же понимаю, что она сама никак не намажет себе синяк, который во всю спину, поэтому решил, что буду настаивать на своей помощи.
– Алекс, зачем ты в больнице выставил мне охрану и здесь тоже? – она, полулежа, расположилась на диване. – Прости за позу.
– Волнуюсь за твою безопасность.
– Значит, ты выяснил, кем все было подстроено, – она держалась за бок, вставая с дивана, как я понял, ей было легче только стоя, и от вида этого в душе заныло сильнее. —Дай мне слово, что ничего в отношении их не будешь пока предпринимать, они мне нужны, – она смотрела на меня, стоя напротив, потому что я встал вместе с ней и был совсем близко.
– Хочешь повоевать? – я неосознанно заправил прядь ее волос ей за ухо и провел большим пальцем руки по ее щеке, от чего на ней выступил румянец, а девушка напряглась, и сделала шаг назад. Меня же ее реакция тоже смутила.
– Да. Хочу. Но не повоевать, а поиграть, – в ее глазах промелькнула злость, и Джуди задумалась, да так, что не сразу расслышала мое обращение к ней.
– Прости, впала в мыслительный ступор, – пошутила она, глядя на меня. – Ты что-то сказал?
– Уже поздно, принимай лекарства, они на столе на кухне, и ложись отдыхать, – я постарался быть спокойным, а сам начал нервничать, даже не знаю, почему.
– Хорошо, – с этими словами она пошла принимать таблетки, выписанные врачом.
А я подумал: «Какая послушная девочка. Но она редко такой бывает», и сам же в душе усмехнулся этой мысли. Я взял мазь, которую выписал врач, и когда Джуди вернулась в комнату, продемонстрировал ей тюбик, кивком головы предлагая приступить к процедуре.
– Даже не думай, что я позволю к себе прикасаться! – зло ответила Джуди. – Спасибо за заботу, но тебе пора, Алекс.
– Я тебя спрашивать не буду даже. Вся спина фиолетовая! Быстро, подойди сюда и не выступай! – я и не заметил, как повысил голос, на что девушка скрестила руки на груди, надула губы и посмотрела на меня исподлобья.
– Не дуй губы, ты уже взрослая девочка. Я тебе ничего не сделаю плохого, – как ребенка стал ее уговаривать, а в душе смеялся от ее реакции. Надутые губки просто хотелось съесть. – Не бойся меня.
– Алекс, никто тебя не боится. Сама справлюсь. Завтра придет медсестра и намажет.
– Это завтра. А сейчас я это сделаю. Если стесняешься, буду мазать с закрытыми глазами, – я был серьезен, и Джуди начала сомневаться в своем отказе.
– Ладно. Только быстро.
Пока я пошел мыть руки, решил с ней поговорить.
– Сколько времени продлится больничный?
– Пять дней. Потом неделя отпуска. Так сказал сержант.
– Логан Мур? – я посмотрел на Джуди, которая явно злилась. – Ты его видела?
– Он меня из больницы привез.
– Что собираешься делать в отпуске?
– Еще не решила, самочувствие покажет, – ответила она, глядя на тюбик с мазью у меня в руках, сморщив носик (О, боги, я могу смотреть на это вечность!), и подняла голову, глядя на меня снизу вверх. – Может не надо? – ее детская реакция вызвала мою улыбку.
– Надо, детектив! Поднимай майку, – я ей подмигнул, а она обреченно вздохнула и одной рукой стала поднимать одежду, повернувшись ко мне спиной, но пришлось ей помочь, у нее это плохо получалось.
И вот что я понял. Это был самый трепетный и волнительный момент. Я растер между ладонями мазь, чтобы она была теплой, и стал, слегка касаясь, наносить лекарство на эту бархатную кожу, от прикосновений к которой у мены колотилось сердце и стучало в висках. Чувствовалось тепло от области, где был синяк, и сильнейшее напряжение Джуди. Понял, что ей с трудом дается эта процедура.
– Или ей так больно, или она не любит прикосновений, или… – мое дыхание сбилось от мысли, что к ней ранее никто из мужчин так не прикасался.
Но Джуди прервала мои мысли вопросом, долго ли еще подвергаться экзекуции. Но даже ее голос был напряжен до предела, и чувствовалось, что она испытывает неловкость от всего происходящего.
– Все, миссия выполнена, – я встал во весь рост, а девушка опустила майку.
– Спасибо, Алекс Харрисон! Страна вам этого подвига не забудет! – артистично сказала она и подмигнула.
Если бы она знала, что это действительно было тяжело. Сдержаться и не обнять такое нежное тело, не покрыть его поцелуями – не просто подвиг.
В тот момент, когда я передал тюбик с мазью Джуди, в ее дверь раздался громкий стук. Джуди подошла к столу в комнате, вытащила пистолет и привела его в боевую готовность, собираясь идти в коридор, но я ее остановил, укоризненно посмотрев ей в лицо, на что она удивленно подняла брови. Я же глянул на часы, которые показывали начало первого ночи.
– Ждешь гостей? – сухо обратился к ней.
– С ума сошел, какие гости ночью? Да еще после больницы.
– Может любимый пришел? – меня начало «заносить» от проявляющейся ревности, а Джуди подкатила глаза, давая всем своим видом понять, что я придурок.
Между тем стук стал более настойчивым. Мои люди стояли внизу, я их сам туда отправил. И тут мне поступило смс от охранника, который сообщил, что в дом зашел сержант Мур. Но Джуди не видела, что я доставал телефон, и пошла в темный коридор, к входной двери. Я за ней, тоже держа в руке пистолет. На мониторе домофона было видно, что это действительно Логан Мур. И по выражению его лица было ясно, что он не намерен уходить и уверен, что хозяйка квартиры внутри.
Я вопросительно посмотрел на Джуди, на лице которой было выражение ненависти и брезгливости, что меня порадовало.
– Ты его приглашала? – даже не знаю, зачем сам нарываюсь на гнев этой малышки.
– А если да, то что? Тебе не пора уходить? – Джуди была спокойна, что меня удивило, я ждал иной реакции.
– Если я выйду, то буду должен его пристрелить.
– Валяй! Скажу спасибо!
– Ты же хотела с ним поиграть? – я наклонился совсем низко, говоря прямо ей в ухо, хотя мы и так разговаривали шепотом. Просто захотелось быть к ней ближе и снова ощутить этот ванильный аромат и тепло. Она фыркнула и резко повернула голову в мою сторону, наши лица были совсем близко. Мы смотрели в глаза друг другу. А дальше…
А дальше я не сдержался, увидев, как она облизнула свои губы от неловкости ситуации, наклонился и прикоснулся своими губами к ее горячим, мягким и нежным губам, придерживая девушку одной рукой за талию. Но Джуди стояла, как онемевшая, с открытыми глазами, в которых читалось непонимание и испуг. И от осознания того, что произошло, у меня закружилась голова. Я провел своей рукой по ее щеке и почувствовал, какая она горячая, наклонился к ней и снова произнес фразу, которая вырвалась из меня: «Малышка, посмотри мне в глаза». Джуди стояла и молчала, но сейчас ее глаза смотрели на меня.
– Я это сделал, потому что люблю тебя. Не бойся меня. Мне проще взорвать мир, чем обидеть тебя. Это был твой первый поцелуй, – констатировал я, а Джуди только захлопала ресницами и собралась уйти в комнату, но я ей этого сделать не дал, обняв и прижав к своей груди, из которой могло выскочить мое сердце. Я целовал ее макушку, гладил по волосам и за долгие годы испытал счастье. Простое человеческое счастье.
Мы не заметили, как Логан Мур своим стуком в двери разбудил соседей, которые устроили скандал и угрожали ему вызвать полицию. После этого он покинул здание, о чем мне доложила охрана.
Я обнимал самую нежную девочку на свете, и мне не хотелось прерывать этого момента. Но я понимал, что она и так испытала небольшой стресс и мне не следует совсем уж злоупотреблять ситуацией.
– Тебе надо отдохнуть, – после этих слов я погладил Джуди по волосам. – Ложись. Только тогда я уйду. Охрана будет на этаже. Спи спокойно.
Девушка кивнула и пошла в свою комнату, сняла покрывало и медленно легла в кровать, поморщившись от боли. Я накрыл ее одеялом. Она не отводила своего взгляда от меня, но ощущалась ее настороженность.
– Люблю тебя, Джуди. Спокойной ночи, – после этих слов, не дожидаясь ответа, точнее сказать, боясь категоричного отказа, я вышел из комнаты, а потом и из квартиры, захлопнув дверь, дав знак своим людям не спускать глаз с объекта.
Сел в машину и понял, что у меня от волнения трясутся руки. Это первый раз в жизни со мной. Я чувствую на себе тепло и запах любимой девушки, а еще перед глазами стоит ее лицо после моего поцелуя. Ее первого поцелуя в жизни. И я стал первым мужчиной, которому выпала честь поцеловать это чистое, нежное и такое прекрасное создание.
ДЖУДИ МИТЧЕЛ
Лежу и не могу понять, что со мной. Сердце колотится, щеки горят, а перед глазами его черные глаза, от которых не хочется отрывать взгляда. И как неожиданно он меня поцеловал. Это было так трепетно и нежно, и на сердце стало тепло. Его слова о любви ко мне звучат как-то по-особенному. Мне хорошо рядом с Алексом и одновременно тревожно, и мне кажется, что так не должно быть. Мы разные, мы все равно не можем быть вместе.
– Спасибо, Алекс, за первый поцелуй. И как успокаивают твои слова: «Малышка, смотри мне в глаза», – с этими мыслями я крепко уснула под воздействием препаратов.
Спала я до самого обеда. За это время у меня разрядился телефон, на котором, когда я поставила его заряжаться, увидела порядка 50 звонков и смс сообщений. И тут же раздался входящий Алекса Харрисона.
– Алло, – я еще лежала в кровати, и вставать не было сил и желания тоже.
– Привет. Как самочувствие? Поела? Лекарство приняла? – голос Алекса был тревожным.
– Только открыла глаза. Сейчас буду вставать. Что-то случилось?
– Я могу позвонить только, когда что-то случается? – усмехнулся он. – Волнуюсь. Спина болит?
– Не знаю, – честно ответила. – Я ее не чувствую, всю ночь в одной позе, – мой смешок явно его не порадовал.
– Давай приеду, помогу.
– Нет, Алекс, спасибо за заботу, но дальше я со всем справлюсь сама. Ко мне ежедневно будет приходить медсестра делать перевязку. Если понадобится, закажу доставку всего необходимого из супермаркета. Так, что не отвлекайся от своих дел и можешь убрать охрану, пусть люди чем-то существенным занимаются. Я все равно никуда не буду выходить и к себе никого не впущу, – на том конце повисла пауза, и даже на расстоянии я почувствовала напряжение и обиду мужчины.
– Охрану не уберу. Выздоравливай, – его голос звучал сухо, он еле сдерживал свои эмоции.
– Спасибо, – сказала я, потом попрощалась и отключилась.
Через два часа в дверь постучали, на пороге стояла медсестра с медицинским чемоданчиком. Я открыла, и мне был задан вопрос, здесь ли проживает Джуди Митчел. Я ответила утвердительно и пригласила девушку войти. Пока медсестра заходила, я обратила внимание, что охранников на этаже двое.
Уже в комнате медсестра осмотрела меня с ног до головы тревожным взглядом, затем раскрыла свои объятия, и я прижалась к ней, уткнувшись головой в грудь.
– Малышка, привет, – голос медсестры стал мужским и хорошо знакомым.
– Густаво, родной, как я рада, что ты пришел.
Мужчина погладил меня по голове, а потом по спине, от чего я съежилась, он понял, что есть проблемы, отклонился и посмотрел мне в лицо.
– Джемма, давай, показывай раны, – он подошел и открыл свой медицинский саквояж, в котором было все, что нужно. – Адольфо потребует отчет о твоих повреждениях, – Густаво пошел мыть руки в ванную, откуда крикнул, чтобы я раздевалась.
Почему пришел Густаво обрабатывать раны? Дело в том, что он не только мой персональный тренер по каратэ, который готовил меня к ответственным соревнованиям и воспитывал боевой дух, он еще и дипломированный врач, и ему я себя могу доверить на все сто процентов.
– Ложиться не будешь? Стоя решила перевязку делать? – удивленно посмотрел на меня он, улыбнувшись, и ласково погладил мои волосы.
– Лечь не могу, все делаю стоя, – после этого ответа улыбка в секунду исчезла с лица мужчины.
– Не понял, – он впился в меня глазами. – Поднимай майку.
Я подняла и показала бок, на котором была повязка.
– Спину покажи, – я повернулась к Густаво спиной, он поднял майку и выругался на итальянском, присвистнув, потом повернул меня к себе лицом, аккуратно обнял и поцеловал в лоб.
Мы смотрели друг на друга. И было видно, что Густаво расстроен и зол одновременно.
– Начнем с раны, – и он, надев стерильные перчатки, начал снимать повязку, осмотрел повреждение, прощупал все, обработал и снова наложил повязку.
– Раз этой раной занимался мой любимый Густаво, она заживет в два раза быстрее, – хихикнула я.
– Теперь снимай майку и показывай весь синяк, – командовал мужчина, а я возмутилась, что надо снимать одежду.
– Джемма! – голос Густаво был не просто строгим. – Быстро снимай или сам сниму! Синяк на всю спину, как я его осмотрю? – я покорно сняла майку, отвернувшись от Густаво, он тяжело вздохнул и начал осмотр. Потом достал какой-то препарат и стал его втирать, уговаривая меня потерпеть.
– Мне не больно.
– Ага, не больно. Врунишка. С какой высоты упала спиной и что тебя придавило?
– Вау, Густаво, ты как детектив. Все четко определил, – я постаралась шуткой разрядить напряжение. – Высота метра полтора, а сверху упал бандит, придавил меня собой, – рука мужчины напряглась, но он продолжил заниматься синяком.
– Он жив? – зло поинтересовался мой доктор.
– Убила его потом, когда он хотел в меня выстрелить, – мой равнодушный тон вызвал восторг Густаво.
– Малышка, я тобой горжусь! Настоящая дочь Семьи! Все, надевай майку, – Густаво снял перчатки и стал набирать шприц с каким-то лекарством.
– А это зачем? У меня уже на попе нет живого места от уколов, – я надула губы.
– Я буду лечить тебя по своей схеме. То, что написал местный врач, хорошо, но мы будем лечиться эффективнее. Ты мне доверяешь?
– Конечно. Ты же мой любимый Густаво, мой гуру и друг. Что оголять?
– Попку, – усмехнулся он и сделал мне укол так, что я даже не почувствовала.
– Спасибо, – я подтянула штаны. – Густаво, давай поедим. Я еще не ела сегодня.
– Давай, – и мы пошли на кухню, где мужчина начал хозяйничать. – И кто забил тебе холодильник полезными продуктами и наготовил столько еды? – он, удивленно, прищурившись, посмотрел на меня.
– Алекс Харрисон, – на мой ответ Густаво только одобрительно покивал головой и стал разогревать обед.
Потом мы ели, и Густаво напрягало то, что я все делаю стоя, чувствовалось, что увиденное на моем теле его расстроило. И представляю, что будет, когда он все расскажет Адольфо!
– Джемма, встреча в игорном клубе с сыном помощника мэра состоится не раньше, чем через три недели. Ему кто-то начистил физиономию в ночном клубе. Он был под кайфом и ничего не помнит. Товарный вид подпорчен и нам это на руку. Как раз и ты восстановишься.
– Отлично. У меня пять дней больничный, а потом капитан отправил меня на неделю в отпуск.
– Какие планы на время отпуска? Тебе лучше быть под контролем.
– Так Алекс своих людей посадил около меня. Двое на этаже – это мелочи. Они повсюду.
– Любит он тебя, видимо, – Густаво посмотрел с хитринкой в глазах на меня, но я никак не отреагировала.
– А я его нет. Он бандит, а я коп. Густаво, я бы хотела хоть на пару дней слетать к дедушке и папе. Поговори с Адольфо, можно это провернуть или нет. Я так соскучилась по ним!
– Хорошо. Все передам. А пока из дома не выходи. Завтра приду часов в 12, – он меня обнял, а я его.
– Спасибо, Густаво. Ты моя фея.
Медсестра ушла, пожелав мне ангельским голосом выздоровления, и попрощалась до завтрашней перевязки. А у меня на душе стало тепло, легко. Густаво – часть нашей Семьи, а значит, все будет хорошо.
АВТОР
Хмурый Алекс Харрисон весь день пребывал в своих мыслях, проявляя несдержанность в отношении подчиненных, и последние из-за этого старались не появляться у него на пути.
Ему доложили, что к девушке приходила медсестра, пробыла в квартире около часа, потом ушла, но завтра придет снова, Джуди никуда не выходила, никто к ней больше не приходил. Он несколько раз набирал ее номер, но телефон был выключен.
– Почему она меня игнорирует? Неужели это реакция на вчерашний поцелуй? – Алекс невольно вспоминал каждое мгновение вчерашнего вечера и до сих пор ощущал ее мягкие губы на своих. От воспоминаний ее румянца смущения приятно сжималось в груди. – Но я же ее люблю, люблю всем сердцем! Она это почувствует обязательно, просто ей требуется время. Для нее это все впервые. В принципе, как и любовь для меня. Значит, пройдем путь первой любви вместе. А пока дам ей пару дней отдыха, не буду беспокоить.
