Максимилиан Борисович Жирнов
Рассказы мыла и веревки
– Готовьтесь.
– К чему? – похолодел Сергей.
– К похоронам! – резнул врач. – У вашего сына инсулинозависимый сахарный диабет.
– Может… сделать анализы?
– Это видно невооруженным глазом! От ребенка за версту разит ацетоном. По мотне чуть не муравьи ползают!
– А больница? – Сергей уцепился за соломинку. – Может, в больнице помогут?
«Айболит» выразительно развел руками:
– Еще лет пять назад я бы отправил его в стационар. Но сейчас… Ребенку нужен инсулин, а его нет. Раньше покупали за границей, но страна под жесткими санкциями, под нефтяным и газовым эмбарго. Нечем платить.
Сергей сел на стул напротив «Айболита» и с надеждой посмотрел на шкаф с лекарствами:
– Я достану все, что нужно. Любым способом.
Врач покачал головой:
– Вы не поняли. Вашему сыну нужен инсулин каждый день. Учитывая его состояние, а диабет в детском возрасте протекает особенно тяжело, по два-три укола в день. Только недельный курс инсулина будет стоить четыре-пять зарплат! А колоть его нужно всю жизнь.
– Всю жизнь… – повторил Сергей.
– Именно. Без перерыва, не пропуская ни единого укола. И если вас, к примеру, посадят в тюрьму – ребенок умрет.
– Что-то же можно сделать?
– Собрать деньги, уехать за рубеж, пока еще выпускают…
– Сколько у меня времени?
– Думаю, дня три. Максимум – неделя. Ребенок в предкоматозном состоянии. Скоро у него начнутся судороги, очень болезненные. А дальше – кома и смерть. К тому же у вашего сына, скорее всего, необратимо повреждены почки. А гемодиализ и пересадка сейчас – это что-то из области научной фантастики. Ну и кровоизлияние в сетчатку заметит даже не окулист. Малыш уже почти слеп. Но даже приди вы вовремя, ребенку никто бы не помог.
– Вы посмотрите, как он мучается! – вырвалось у Сергея.
– В ваших силах избавить его от страданий.
– Как?
– Не мне же вам подсказывать. «Му-му», Тургенев. Школьная литература.
– Это жестокость!
– Нет. Это – милосердие. У вас нет надежды. Здесь не поможет даже сам Бог… вот что. Сходите в храм, поговорите со священником. Тогда вам легче станет смириться, принять этот мир таким, какой он есть. Все равно вы ничего не сможете изменить.
Сергей схватил сына в охапку, вылетел из кабинета и бросился на улицу.
***
По куполам городской церкви деловито сновали рабочие, подновляя позолоту. «Есть же деньги на… это» – пришла в голову шальная мысль. Внутри, за кованой оградой, стоял черный джип с мигалками. На узорчатых воротах белел закатанный в пластик листок бумаги. «Храм закрыт на ремонт».
Сергей ударил в калитку. Из будки вышел охранник с пистолетом на поясе:
– Пшел вон, голодранец! Читать не умеешь? К нам большие люди приехали!
Даже чудо недоступно тем несчастным, у которых нет денег.
На ограде висел моток электрического провода. Сергей, озираясь, повесил находку на плечо и пошел прочь.
– Водички, папа… – прошептал Лешенька и заплакал сухими слезами. – Пить хочу.
– Потерпи. Скоро станет легче. Совсем скоро.
Сергей добрался до разрушенного моста. Один из каменных пролетов рухнул, на поросшей мхом насыпи еще сохранились следы железнодорожных шпал. Сергей забрался на самый верх и привязал к ногам сына тяжелый, шершавый кусок известняка. Ребенок, больше похожий на тряпичную куклу, прижался к отцу, доверчиво обхватив его шею. По телу малыша пробежала судорога. Он открыл мутные, закисшие глаза и едва слышно захрипел.
Тогда Сергей поднял сына над пропастью, сказал:
– Прости, Лешенька. Это все, что я могу… – и разжал пальцы. Далеко внизу громко плеснуло. По воде разошлись круги. Все произошло просто и легко, даже обыденно. Страшно обыденно.
Не в силах более оставаться на месте, Сергей побежал. Ноги сами принесли его в общину, в свою землянку. Он прошел прямо по грядке, безжалостно растоптал никому не нужные теперь всходы помидоров и спустился вниз. Зажег керосиновую лампу и опустился на трехногий стул напротив продавленного кресла-кровати. Там еще утром, укрытый залатанным одеялом, лежал умирающий Лешенька.
Скрипнула дверь. На фоне светлого прямоугольника возникла чья-то тень. Человек спустился в землянку и бесцеремонно сел на постель. Хмурый, значит, пожаловал.
– Значит, ты теперь свободен? – равнодушно спросил главарь. – Это хорошо.
– Абсурд какой-то! – взревел Косатка, не в силах больше сдерживаться. – Ради чего они умерли?!
– Тихо! – Хмурый ударил кулаком по креслу. – Не перебивай! Станешь моим помощником: Паленый в одиночку не справляется.
– Я не буду…
– Будешь! Ты мне по гроб жизни теперь обязан. Думаешь, убийство – это просто так, игрушки? А я ведь тебя сразу заприметил. Ты ведь вояка, да? Привык выполнять приказы. Вот и теперь…
– Так это ты все затеял? Ты во всем виноват? – Сергей недобро сверкнул глазами.
– Болезнь твоего спиногрыза тоже я подстроил? Головой думай, а не задницей! Так сложилось. Удачно. И для меня удачно, и для тебя. Видишь ли, Косатка. Скоро будет большая облава. Всех отсюда вывезут.
– Куда?
Хмурый покрутил бородавку на шее:
– Это не наше с тобой дело. Ха! Не будь общины, люди разбрелись бы, да ищи их, свищи ветра в поле. А так все в одном месте, хватай да вези куда хошь. Разве что мерчендайзеры ни к чему – сами вымрут. А кто оружие умеет держать в руках, за теми надзор нужен. Да не боись! Поработаешь на меня, вымолишь прощение, снова городским станешь.
– За счет других?
– Все мы живем за чей-то счет, агент Косатка. Закон джунглей. Сначала ты кланяешься и шею подставляешь, потом – тебе. Ну, а кто против идет, бунтует – конец тому. Карачун. Свирепый и еретический.
– Лешенька-то все равно умер… Он чем виноват?
– Хоть сколько-то малец пожил, верно? А возбухни ты – так он сразу бы в рай отправился. Следом за тобой. Покорность – она жизнь продлевает.
Хмурый достал из-за пазухи бутыль и налил стакан самогона:
– Ладно. Отдыхай, агент. Выпей, легче станет. Завтра я тебя проинструктирую – и вперед, на полевые работы! Конспирация, мать ее…– Хмурый встал, поднялся по лестнице и хлопнул дверью.
Косатка остался сидеть неподвижно, разглядывая сквозь самогон мерцающее пламя керосиновой лампы. И понемногу в его мозгу начал разрастаться черный косматый шар, в котором раскаленной докрасна сталью пылал один-единственный вопрос: кто виноват? Кто виноват в том, что погибли Аня и Лешенька? Кто виноват в горе и бедах десятков людей, в одночасье потерявших все? Кто несет ответственность за людоедские законы, за слезы детей и сломанные судьбы взрослых? Никто? Так не бывает!
Косатка не сомкнул глаз всю ночь. Черный шар постепенно раздулся и заполнил сознание, лишь чей-то смутный образ маячил в кромешной тьме. Он становился все отчетливее и к утру Сергей точно знал, кого настигнет его страшное, но справедливое возмездие.
На рассвете Косатка неслышно пробрался сквозь посты и вышел в город, к поликлинике. Дождался, пока охранник отлучится, поднялся на второй этаж, вломился в кабинет с большой цифрой «пять» на двери и, прямо на глазах у оторопевшего пациента, ударил «Айболита» штык-ножом в сердце. Врач повалился на пол, распахнул полные удивления глаза и замер. Его пальцы едва заметно подрагивали…
Сергей бродил по городу и хохотал, размахивая окровавленным штык-ножом. Рядом с ним, не оставляя на асфальте следов, шли самые дорогие на свете люди: Аня и Лешенька.
И Сергей, впервые за много месяцев, чувствовал себя совершенно счастливым.
Правильный выбор
В одном волшебном лесу – том, что за васильковым полем, жила большая сова. Она все время смотрела телевизор, сидела в интернете и никогда не ходила ни к кому в гости. Сова эта никогда ни с кем не делилась и никому не помогала, и все звали ее Скряга.
Однажды в лесу разразилась буря. Сверкали молнии, завывал ветер, качая кроны деревьев. Одна ветка упала на домик Скряги, и у нее пропал интернет.
Поутру сова взяла инструменты и взлетела на крышу – починить оборванный провод. Но на первый взгляд все казалось в порядке. И вдруг она услышала чей то плач. Скряга полетела на звук и увидела колыбельку с хнычущим младенцем. Наверное, ее принесло бурей.
– Вот тебе раз, – сказала Скряга. – Что же мне с тобой делать?
Увидев сову, ребенок заулыбался и потянул к ней маленькие ручки. Скряга досадливо угукнула. Поначалу она хотела отнести младенца на болота и оставить его там навсегда, но увидела на колыбели золотую корону и смекнула, что здесь можно неплохо поживиться.
– Эге. Дорогая кроватка-то. Да ты, наверное, не из простой семьи. Буду звать тебя Принцем! За твое спасение мне дадут большую награду!
И Скряга отнесла ребенка домой. Но малыш закапризничал. Он кричал так, что у совы заложило уши. Она хотела посмотреть в интернете, что делать, но на экране компьютера горел значок «нет сети». И Скряга полетела к знакомой волчице Люсе – та жила неподалеку, в просторном доме с тремя окнами. А что еще оставалось?
– Привет, соседка! – с порога крикнула Скряга. – Интернет есть?
– Вот это да! – изумилась Люся, вытирая только что выкупанного волчонка. – Ты сама явилась? От тебя же и звонка не дождешься! А интернета нет во всем лесу.
– Плохо. У меня дело к тебе, – и Скряга, вытаращив огромные глаза, поведала обо всем соседке.
Волчица почесала лапой за ухом:
– Он, наверное, есть хочет. У меня волчата недавно народились, молока много. Пойдем покормлю. Только волк злой сейчас, не отпустит. У него работа по интернету, сама знаешь. Поставки, отчеты. А отправить ничего не может.
Но Скряге не хотелось оставаться одной с кричащим ребенком.
– Вот что! Скажи своему, что с интернетом я сама разберусь. Даром, что ли, в компьютерной фирме мастером работала? Процессор, материнка, айпи, сервер, витая пара – все мое. Не бойся, не обману. Уши дороже.
На том и порешили. Волчица кормила и учила малыша, а сова сидела перед телевизором. Разве что иногда помогала соседке с интернетом. Так прошло десять лет. Мальчик вырос и стал большим.
– Что-то ты ешь много, Принц! – сказала однажды Скряга, подавая тарелку с манной кашей на волчьем молоке. – На мои объявления никто не ответил. Значит, ты никому не нужен. А я тебя не прокормлю. Пора тебе мир повидать, уму-разуму поучиться. Возьми мою котомку – и в путь!
– Бабушка сова! Куда же я пойду?
– Куда глаза глядят. Я бы тебя вообще пинком выпроводила, но я же добрая. И отправлю тебя восвояси не с пустыми руками. Я подарю тебе три электронных ключа – белый, красный, и желтый. Заруби на своем носу: каждый из них работает только один раз.
Скряга открыла сейф и вдруг обернулась:
– А ты не смотри! Тебе не нужно знать, что у меня в запасах!
Она покопалась среди залежей старых деталей, достала синюю коробочку и дунула на нее. В ярком солнечном свете заклубилась пыль.
– Забирай! От сердца отрываю! А теперь прочь отсюда! Нет, постой! – и сова повесила на шею Принцу металлическую пластинку-медальон. – Если встретишь своих родителей, и они богатые… запомни, если они богатые, пусть пришлют мне награду за твое спасение. Понял?
И Принц отправился в путь. Он шел долго – пыльными дорогами и лесными тропинками, переправлялся через реки и брел через болота. Но хлеб и вода в его котомке не кончались.
Так Принц дошел до одинокого каменного дома. Вряд ли кто-то мог сказать, откуда он взялся.
Принц постучался и вошел в дом. В просторной комнате за стеклянной дверью весело играли три мальчугана – рыжий, вихрастый и бритый. Им было чем заняться – комната напоминала магазин игрушек. Под потолком на ниточках качались пластмассовые самолеты. У стены сидели плюшевые мишки и зайчики с блестящими глазами-пуговицами. По маленькой железной дороге катался поезд, а на переезде застыли машины с ярко горящими фарами. Робот на батарейках бродил от стены к стене и по-приятельски здоровался со своими хозяевами. В его глазах вспыхивали красные и зеленые лампы, но голоса не было слышно – дверь не пропускала никаких звуков. Зато рядом на стене светилась красная надпись «Друзья» и темнела узкая впадина. «Сюда вставляется ключ!» – догадался Принц.
Он хотел было открыть дверь, но позади него вдруг зазвенел колокольчик. Не мелодично, как они обычно звенят, а назойливо, призывно. Принц обернулся и увидел закрытый сейф. Почти такой же, какой стоял в доме бабушки совы, только с прозрачным окошком. Солнечный луч упал на стекло и высветил сложенные в стопки пачки новеньких купюр. Принц вообразил, как они хрустят у него в руках… Он даже почувствовал запах свежей краски…
Но Принца воспитывала волчица. Она рассказывала ему добрые сказки и повторяла пословицу: «Не имей сто рублей, а имей сто друзей». И Принц приложил ключ к замку на двери. Она щелкнула и открылась.
Мальчишки тут же бросили играть. Робот замер, разглядывая незнакомца.
– Ты кто? – спросил вихрастый мальчик.
– Здравствуйте. Я – Принц!
– Настоящий? Из какого королевства?
– Не знаю. Так называли меня тетя волчица и бабушка сова. Можно мне с вами играть? Вы же мои друзья?
– Разумеется, можно, – ответил рыжий. – Присоединяйся!
– Да! – подхватил бритый. – Давай к нам!
И Принц начал играть вместе с ними. Он пускал по железной дороге поезд, здоровался с роботом, который в честь такого даже исполнил механический танец. Потом все втроем сели играть в шашки, но никто не знал правил, и они просто щелкали шашками друг по другу, сбивая их с доски. Но в разгар веселья в комнату вошел высокий мужчина.
– Дитер, Витор, Питер! Ждали? – спросил он и протянул детям по коробке, перевязанной блестящей лентой. Он раздал подарки всем, кроме Принца.
Мальчики быстро разорвали упаковку, достали телефоны последней модели и сели по углам играть. Остальные игрушки им стали неинтересны.
– А можно мне? – попросил Принц вихрастого мальчика.
– А у тебя нет телефона? – ответил друг. – Как же ты живешь? Сходи и купи себе!
– У меня нет денег…
Вихрастый расхохотался, не отрывая глаз от игры:
– Значит, ты – никакой не принц, а бедняк? Мы с такими не водимся!
– И не разговариваем! – выкрикнул бритый.
– Может, ты еще и в простой школе учишься? – спросил рыжий.
Высокий мужчина устремил на Принца холодный, тяжелый взгляд:
– Я думаю, ты – воришка. Пришел нас ограбить. Марш отсюда, пока я не вызвал полицию!
– Но я никогда не воровал!
– Все вы так говорите. А чуть не доглядишь – так обязательно что-нибудь прихватите. Вон!
Мужчина схватил Принца за шиворот и под улюлюканье детей вышвырнул прямо в дорожную пыль. И Принц, сжав кулаки, побрел прочь. Лишь один раз он обернулся, но каменный дом исчез.
По заросшей травой дороге Принц вышел на широкое шоссе. Внутри застекленной автобусной остановке читала книгу маленькая светловолосая девушка. У Принца захватило дух. Вздрогнуло и часто-часто забилось сердце. Он бросился к ней и наткнулся на прозрачную стену с мерцающим красным сердечком посередине. А в самом сердечке темнела впадина для ключа. Но рядом зазвенел колокольчик. Так же назойливо, как и тогда, в каменном доме.
Принц увидел черный дипломат с окошком. Внутри белели купюры, туго сложенные в пачки. Вместо замков было уже знакомое углубление для ключа.
Но волчица всегда твердила: «Любовь не купишь ни за какие деньги!» И Принц вложил ключ в замок-сердечко. Прозрачная стена исчезла.
– Привет! – воскликнула девушка. – А ты ничего! Парень хоть куда!
– Я же еще мальчик, – краснея, ответил Принц. И вдруг понял, что стал гораздо выше, чем раньше.
Девушка рассмеялась, будто рассыпая вокруг монеты:
– А я тогда девочка-припевочка. Как тебя зовут?
– Принц. Такое имя мне дала бабушка. А ты кто?
– Оля. Я из города недалеко отсюда.
Принц осторожно взял Олю за руку. Она снова рассмеялась, но не пошевелилась. Ладонь ее стала горячая.
– Дай телефон позвонить? – попросила Оля. – Мама волнуется.
– У меня его нет, – сказал Принц.
Девушка вскочила и выдернула пальцы из руки Принца:
– Купить не на что? Ты нищий, да? И как я сразу не поняла? Вся одежда в лохмотьях!
– Но деньги не главное! Не за них человека любят!
– Да? А за что? За красивые глаза? Кушать нужно на что-то, одеваться! Я хочу шубку норковую, сапожки на заказ! Машину! Квартиру надо купить, не все же нам жить с мамой!
– Подожди! – воскликнул Принц! – Сейчас будут деньги!
Он хотел принести дипломат, разбить его камнем и показать Оле, что у него есть, но не успел сделать ни шагу. Далеко на шоссе послышался шум мотора. Приземистый автомобиль взвизгнул шинами и остановился у остановки. Из машины вышел широкоплечий красавец, одетый в безупречно выглаженный пиджак и брюки. Его ботинки сверкали на солнце.
– Олька! – выкрикнул здоровяк. – Вот ты где!
– Вадим! – радостно закричала Оля и бросилась в его объятия.
Тот закружил ее и помог сесть в машину. Потом его холодный, тяжелый взгляд остановился на Принце.
– А это еще кто? Он к тебе приставал? Приставал, скажи? Вижу по глазам, приставал.
Вадим неторопливо подошел к Принцу и вдруг ударил кулаком в лицо. Принц упал, вскочил и бросился на обидчика. Тот снова свалил его наземь и ударил ногой в живот.
– Чтобы я не видел тебя рядом с Олькой! – прорычал он. – Нищета!
Вадим обошел остановку и поднял дипломат:
– А это здесь откуда? Вот куда они пропали. Олька, зачем ты их украла?
– Нет! Это все он! – испуганно забормотала девушка.
Она попыталась выскочить из машины, но Вадим втолкнул ее обратно и закрыл дверь.
– Дома поговорим! Уж я дурь из тебя выбью!
Машина взревела мотором и исчезла вдали.
Принц кое-как встал на ноги и, пошатываясь, побрел по шоссе. Он не увидел, как асфальт покрылся сеткой трещин с проросшей сквозь них травой. Так и брел, не замечая ничего вокруг, пока не оцарапал руки о стену из колючей проволоки. За ней изможденные люди в полосатых робах исступленно долбили кирками и ломами камни. Летели искры, но заключенным так и не удавалось отколоть даже самый маленький кусочек гранита. Время от времени кто-то из них падал без сил и похожие на воронов охранники в черной форме оттаскивали несчастного в сторону.
– Эй! – крикнул Принц. – Что вы делаете?
Но люди не слышали его. Тогда Принц пошел вдоль стены и увидел ворота, над которыми пылали золотые буквы: «Свобода». А в огромном, с человеческую голову, замке темнела впадина для ключа. И в третий раз сзади раздался назойливый звон. Но теперь Принц даже не обратил внимания на металлический ящик, набитый деньгами. «Свобода дороже денег» – говорила волчица. Золотой ключ вошел точно в углубление замка. Ворота заскрипели и открылись.
– Чего надо, отец? – охранник поднял винтовку и смерил гостя все тем же холодным, тяжелым взглядом.
«Значит, уже отец?» – горько подумал Принц и спросил:
– За что страдают эти люди? Я пришел дать им свободу.
– Ты не читал, что написано на воротах? «Труд – это свобода». Они довольны своей участью. У них есть работа. А что ты можешь предложить им? Власть, деньги?
– Я хочу дать им выбор! Они смогут пойти, куда хотят и делать, что хотят!
– И это все? – охранник щелкнул затвором винтовки.
– Да.
– Как же ты, нищета, осмелился учить других? А ведь все лежит прямо у тебя под носом – только протяни руку. Не догадался заглянуть в ящик у ворот?
– Но ключ работает только один раз!
– Какой же ты тупица! – рассвирепел охранник. – Деньги открывают любые ворота, любые замки! Какой болван вбил тебе в голову романтическую дурь?
Не обращая внимания на винтовку, Принц бросился к людям в полосатых робах:
– Бегите! – кричал он. – Ворота открыты! Спасайтесь! Вы свободны!
Заключенные поднимали пустые, безжизненные глаза, крутили пальцем у виска и продолжали механически долбить камень.
– Глупец! – захохотал охранник. – Ты положил к их ногам весь мир, но они тебя не слышат! Им не нужна нищая свобода, они готовы обменять ее на кирку и лопату! Ты дожил до преклонных лет, а не понял, что лишь блеск золота способен пробудить в людях огонь! И за свою непроходимую тупость ты будешь наказан! Приговор – вечная каторга!
И вдруг Принц сам увидел, что одет в полосатую робу. Ворота заскрежетали и начали медленно закрываться. Принц бросился к ним, охранник успел схватить его и сорвал котомку. Полоска яркого дневного света становилась все уже и уже. Ледяной сумрак понемногу окутывал и охранников, и заключенных.
Принц успел протиснуться в узкую щель, выскочил на солнечный свет и, задыхаясь, побежал к лесу, темнеющему вдали. Теплый ветер трепал его седую бороду.
Грянул выстрел. В спину словно воткнули раскаленный прут. Наверное, охранник все-таки успел исполнить приговор и заменил беглецу каторгу на смерть.
Принц упал ничком. Ему казалось, что он бежит изо всех сил, но на самом деле он лишь едва царапал землю немощными пальцами старика. Когда луна залила далекий лес серебристым светом, Принц в последний раз посмотрел на небо, вздохнул и умер. Но так и не заплакал.
Через много-много дней его истлевшее тело нашла волчица Люся. Она же вернула медальон сове.
Скряга оторвалась от телевизора и налила две чашки чая – себе и волчице. На этот раз она расщедрилась и положила в каждую полторы ложки сахара.
– И тебе его совсем не жаль? – спросила Люся. – Совсем-совсем?
– А что печалиться? – угукнула сова. – Значит, он уже никогда не поумнеет. Даже котомку и ту потерял. А ведь я отдала ему самое дорогое, что у меня было. Только не надо читать мне мораль о смысле жизни, хорошо? Мы-то знаем, чем на самом деле можно измерить ее ценность.
Люся допила чай и налила новую кружку. Скряга неодобрительно посмотрела на нее: она всегда заваривала один пакетик несколько раз.
– А если бы он все-таки выбрал деньги? – спросила наконец волчица. – Может, хоть так у этой сказки будет хороший конец?
– Давай попробуем. Есть у меня одна программа на компьютере. Жаль только, как и ключи, она работает лишь один раз. Но, пожалуй, сейчас именно наш случай.
И сова застучала по клавишам.
…Принц стоял перед воротами с пылающей надписью «Свобода». Он все пытался вспомнить, что говорила ему волчица, но назойливый звон сбивал с мысли и не давал сосредоточиться. Тогда Принц обернулся и вставил ключ во впадину на замке большого металлического ящика. Лязгнула крышка и с банкнот ухмыльнулись хищные лица. Кто эти люди, отпечатанные на купюрах? Принц не знал. Он схватил две пачки и бросился к воротам.
Створки с надрывным скрипом раскрылись. Охранник в черной форме вытянулся в струнку и вскинул в приветствии руку. Еще два стража встали по сторонам денежного ящика и отсалютовали. Они были готовы стрелять в любого, кто подойдет близко. Кроме самого Принца.
Он хлопнул охранника по плечу и прошел через ворота. Заключенные падали на колени, но ему больше не хотелось их освобождать. Принц… вернее, теперь великий Вождь шел к трибуне, с которой холодно и решительно смотрел портрет человека с усиками-щеточками на суровом лице. Рукав коричневого кителя был словно испачкан кровью, но приглядевшись, Принц увидел красную повязку. А еще он понял: это и есть он сам! И ему нужно что-то говорить – ведь охранники и заключенные, затаив дыхание, ждут его слов. Неужели эти люди всерьез думают, что он подарит им свободу?
Принц поднялся на трибуну и произнес речь о том, что нужно больше работать и захватить богатые земли на востоке. Ведь тогда у него станет еще больше желанных банкнот…
– Ну, что там? – волчица нервно ударила хвостом о пол.
Сова наконец оторвалась от дисплея:
– Со второго раза Принц правильно догадался и поступил правильно. Он стал Вождем и повел свой народ к великим подвигам. Теперь у него много друзей. И ни одна девушка не обойдет его стороной.
– Чем все закончилось-то?
– Не знаю. Программа молчит. Думаю, придет время, и я получу весточку от нашего мальца. И награду, конечно. Надеюсь, он помнит мою доброту и заботу.
Волчица ничего не ответила и засобиралась домой. Сова закрыла за ней дверь, проверила засовы и замки, и снова села за компьютер.
И в волшебном лесу все пошло по-старому. Разве что Скряга теперь летала по всем соседям, настраивала интернет и кляла последними словами волчицу Люсю, которая не умела держать язык за зубами.
