Максим Антонович
Новые материалы для биографии и характеристики Белинского
А вот несколько неутешительных сведений о сердечной жизни Белинского:
«Я имею причину предполагать, что Белинский с своим горячим и впечатлительным сердцем, с своей привязчивостью и страстностью, Белинский, все-таки один из первых людей своего времени, не был никогда любимым женщиной. Брак свой он заключил не по страсти. В молодости он был влюблен в одну барышню, дочь тверского помещика Б-на; это было существо поэтическое, но она любила другого, и притом она скоро умерла. Произошла также в жизни Белинского довольно странная и грустная история с девушкой из простого звания; помню его отрывчатый, сумрачный рассказ о ней… Он произвел на меня глубокое впечатление… Но и тут дело кончилось ничем. Сердце его безмолвно и тихо истлело…» (724).
«… Он изнывал за границей от скуки; его так и тянуло назад в Россию, и даже семейная его жизнь, в которой мы все, его приятели, до тех пор не видели ничего особенно привлекательного, даже та предстала ему в радужных красках» (772).
Вообще судьба как-то особенно несправедлива к достойным людям, подвизавшимся у нас на поприще литературы; большею частью они жили не так, как бы следовало, т. е. им не давалась жизнь, какой они заслуживали, а доставались в удел одни тернии, так что кто-то сказал, что биографии наших литературных деятелей походят на мартиролог. Мы думали, что Белинский, по крайней мере, перед концом своей жизни был избавлен от материальных нужд и денежных страданий.
В литературных кругах на основании сведений, идущих от г. Некрасова и Панаева, составилась уверенность, что Белинский бедствовал только тогда, когда сотрудничал в «Отечественных Записках» и работал на г. Краевского (смеем утвердительно сказать, что газета г. Краевского ошибается, утверждая, что эти сведения распространял только один из издателей «Современника»; нет, они оба распространяли их), что с переходом в «Современник» он начал благоденствовать, что, работая на г. Некрасова, он жил как в раю, работал, сколько хотел, и однакоже брал презренного металла, сколько хотел, как полный хозяин. Каково же было наше удивление, когда мы прочли у г. Тургенева следующее:
«Я виделся с Белинским в течение четырех зим – с 1843 г. по 1846 г., и особенно часто перед январем 1847 г., когда я отправился надолго за границу и когда был основан „Современник“, т. е. куплен у покойного П. А. Плетнева. История основания этого журнала представляет много поучительного… Но изложить ее в точности пока еще трудно: пришлось бы поднимать старые дрязги. Довольно сказать, что Белинский был постепенно и очень искусно устранен от журнала, который был создан собственно для него, его именем приобрел сотрудников и наполнялся в течение целого года капитальными статьями, приобретенными Белинским для большого затеянного им альманаха. Белинский для „Современника“ разорвал связь с „Отечественными Записками“, а оказалось, что в новом журнале он вместо хозяйского места, на которое имел полное право, занял то же место постороннего сотрудника, наемщика, какое было за ним и в старом. У меня в руках находятся любопытные письма Белинского, относящиеся к этому времени: небольшие отрывки из них читатели найдут ниже» (719–720).
