Любовь Фёдоровна Ларкина
Пути-дороги гастрольные
Терапевтическое отделение
В терапевтическую больницу доставили больную необъятных размеров с высоким кровяным давлением. Тут же в палату нагрянула целая аудитория студентов-прак-тикантов.
– Скажите, больная, с каким весом вы родились?
– Не помню! – потом подумав, добавила, еле шевеля губами – вообще-то я не родилась: меня белый аист принёс.
– А какого роста?
– Не помню, – со стоном проквакала глыба.
– Кто ваши родители?
– Как кто – рабочие. Что вы ко мне пристали? – возмущённо – Делать вам, что ли, нечего?
– Успокойтесь, больная! А кто были ваши дедушка и бабушка?
– Не было у меня ни бабушки, ни дедушки: моих родителей в капусте нашли, – мучаясь головной болью и приставучестью назойливых студентов, ответила несчастная.
– Чем вы, больная, болели в детстве?
– Мы все в детстве болеем голодом, всегда хотим есть.
– А как вы развивались?
– Вы что, ослепли?! Разве не видите, во что я развилась? Вон, ноги на кровати не помещаются, сетка до полу прогнулась, а ещё студенты! Бездельники! Вам бы лопаты в руки да кувалды! И вопросы были бы у вас совсем другие.
Больная на некоторое время прикрыла глаза и продолжала что-то говорить, словно в забытьи.
Но студенты, как назойливые мухи, не унимаются. Как только женщина открыла глаза, продолжился допрос:
– Чем вы страдали, будучи уже взрослой?
– Аппетитом! Как навкалываюсь на стройке, так бегу в столовую и беру на первое что погуще, а второе что побольше, наверну и запью фруктовым компотиком. Вот тебе, голуба и все страдания…
Тут у больной хлынула кровь горлом, носом и из ушей. Но молодые медики продолжали строчить в блокнотах. Только нянечка бросилась на поиски дежурного врача… Я думаю, что это были первокурсники и клятвы Гиппократовой ещё не давали. Вот поклянутся, тогда будет другое дело!
10/04 – 1986 г.
Премия
– Разве это справедливо, возмущался Сергей: план выполнил на 120 %, а получил меньше, чем Фёдор, который весь месяц слонялся по цеху и выполнил план всего на
70 %…
– А ты не догадываешься, почему?
– За экономию электроэнергии! Он ещё и премию получит!
– Какую премию?
– Ту самую!
15/10 – 1986 г.
Эпидемия
– Эпидемия! – закричал с порога главный инженер обувной фабрики, влетая в кабинет директора. – Рабочие друг от друга стали заражаться сознательностью.
– Да? – удивился директор. – Не страшно: любая болезнь в наш век излечима!
Чувство достоинства
Он отличался удивительной способностью – чувствовать себя везде в собственной тарелке, выбирая лакомые кусочки и покрупнее.
* * *
Он с удовольствием подложил бы начальнику свинью, но боится, что сослуживцы сочтут это взяткой за повышение по должности.
01/11 – 1986 г.
Предательство
Если в человеке есть божья искра, то разве простой смертный вправе стоять на его творческом пути?.. Как тяжело сознавать, что близкий человек, с которым ты делишь свой кусок хлеба, тайно и явно вредит тебе, предавая на каждом шагу. Как трудно делать вид, что ничего не знаешь об этом, но когда-нибудь я не выдержу и всё скажу ему. И тогда произойдёт полный разрыв!
Как я обманулась! От сознания этого постоянно гложут досада, обида, Нарастает неприязнь и раздражение друг другом. А я не хочу, кого-либо раздражать, особенно его: ведь я люблю его!
Но ничего не получается. Куда девалось былое очарование? Куда девалась та искра, которая пробегала между нами даже за тысячи километров друг от друга при одной мысли о нём? Всё сгинуло под ветром вероломства и предательства. А жизнь такая короткая. Невозможно начать всё заново! Сколько раз уже приходилось это делать!
Теперь же нет никакой надежды на обновление, на чью-то искреннюю взаимность!
09/12 – 1999 г.
Самая лучшая
Ещё в детстве я слышала такую байку: потерялся ребёнок в вокзальной толчее. Мальчик дико вопил: «Где моя мама?» Слёзы текли по его чумазым щекам. «Кто твоя мама? Расскажи нам! Какая она». Но малец вопил всё сильнее и сильнее и потом закричал: «Моя маманя самая лучшая, самая красивая! Мамочка, родненькая, где ты?» И так далее. Диспетчер ж/д вокзала на весь вокзал сообщал о найденыше…
Наконец-то мамаша нашлась. Она схватила сына за ухо: «Ах ты, паршивец, я тебе говорила держаться за сумку…» И прочее в таком же духе. Кстати, женщина была не в лучшем виде: подслеповатая, рябая, и от неё плохо пахло… Но это была его МАМА!
Курьёзная история
Две женщины встретились на лестничной площадке:
– Здравствуй, Клавдия!
– Здравствуй, Симочка! Как дела? – Да ничего, только мой опять дома не ночевал. Опять будет божиться, что у друга день рождения отмечал до зари. Да только что-то мне не верится: откуда у него стало столько друзей, что каждую неделю то рождение, то похороны, то обновка, то новоселье…
– И правильно, не верь, Симочка! А знаешь, я как-то видела, что твой однажды юркнул в подъезд дома № 17, что на углу напротив магазина, и вскоре на третьем этаже зажёгся свет и мелькнул мужской силуэт, потом появился женский силуэт, и они долго стояли рядом в обнимку. Мне показалось, что это был силуэт твоего мужика.
– Да ты что?! Ты не ошиблась?
– Нет! Хочешь, пойдём сейчас и проверим.
– Пошли!
– Женщины тихо прошли на третий этаж.
– Ты звони.
– Нет, ты!
– Ну, ладно, Клавочка, сейчас мы ему устроим день рождения до утра…
Позвонив, подбоченилась. Двери открывает молодая женщина в халатике.
Сима отталкивает её от дверей и вламывается в квартиру.
– Где он?
– Кто там!? Мы вас ждали!
Хозяйка показывает на открытую дверь в другую комнату… Сима врывается в комнату и видит за столом незнакомого мужчину. В это время входит ещё один молодой человек.
– А где мой?
– Гражданочки, вы кого ищете? – спрашивает тот, что сидит за столом.
– Как кого? – Моего муженька Андрея. – Тем временем пытается заглянуть на кухню.
– Не волнуйтесь! Его там нет! Я – хозяин, и поверьте, хорошо это знаю.
– Вот эта женщина сказала, что вы нас ждали. Разве мы знакомы?
– Нет, мы не вас ждали, а супругу вот этого человека.
В это время в квартиру . Вбегает пожилая женщина:
– Что с ним, Анна Прокофьевна? Серёженька, что с тобой?
– Ничего особенного, Артемовна. Ему уже легче. Идите домой, и пусть он полежит. Я ему сделал сердечный укол. Вызовите врача на дом. До свидания!
В это время Симочка потихоньку исчезает. Потом слышится её возмущённый голос:
– Третий этаж… силуэт…
И тут открывается дверь на первом этаже и слышатся прощальные поцелуи. Из дверей выходит Андрей и направляется к выходу, не замечая женщин, спускающихся по лестнице. Женщины остолбенели. Потом с руганью догоняют блудного кота и набрасываются на него с кулаками.
Бедный Андрей: разоблачённый, он закрывал голову руками и молча убегал от разъяренных женщин.
Коммуналка
Скромная комната Марии Спиридоновны. Хозяйка провожает сантехника:
– Спасибо, касатик! Дай, Бог, тебе здоровья!
Это напутствие слышит соседка Людмила.
– Что ему твоё «касатик»? Ему бы на пол-литра, иначе завтра вновь придётся идти в домоуправление.
– Тебе-то какое дело? Ишь, моду взяли: в магазине обсчитают, в ларьке обвешают, электрику дай, сантехнику дай, а я что – дойная корова?.. У меня пенсия всего ничего, а у него приличная зарплата! На себя посмотри! Плохо с мужем живёшь: всё норовишь по-своему сделать. Вон, всю квартиру заставила всякой дрянью.
– Какая ж это дрянь?! – Всё импорт! И за всё переплачивать приходится, – вздыхает, – Вот мой дед боролся против рабства и сложил голову на баррикадах, только, вижу, – зря! Капиталистов сбросили, так спекулянтов посадили на шею. Такие, как ты, ходят в рабстве у тряпок и полированной мебели, а разве без этого прожить нельзя? Раньше мебель из поколения в поколение переходила, а теперь не мебель, а опилки, которая через пару лет разваливается…
– Эх, девонька, плохо, неразумно живёшь. Лучше бы деткам лишний раз сказочку прочитала, чем гоняться за модой! Мужик-то твой весь с лица сошёл в последнее время, а ты не замечаешь… Красивая да глупая ты, Людмила, слепая –потеряешь мужика!
Соседка отмахивается от нудной старушки и уходит, забыв, зачем пришла. Мария Спиридоновна принялась подметать мокрой тряпкой в коридоре после ухода мастера. В дверях нарисовался подросток, весь разодетый, как попугай – в разноцветии костюмов современного покроя с разными причиндалами: клёпочки, верёвочки, замочки и с заграничной наклейкой – всё это звенит и телепается, словно у клоуна на юбилее короля. На лбу – огромные тёмные очки с эмблемой Запада и орущий транзистор через плечо, во рту – сигарета с фильтром. Смотрится с независимым и вызывающим видом.
– Привет, древность!
– Чаво? Я тебе покажу (замахивается тряпкой) древность! Сам ты
доисторическое ископаемое, чучело гороховое. – Обходит парня со всех сторон, дёргая за побрякушки и отмахиваясь от сигаретного дыма. – Ишь, развонялся своим табачищем! –Достаёт из кармана свои ключи и прилаживает их к крючку на грудном кармане стиляги.
– Но! Но-но, бабка, не суетись! Живёшь себе и живи! Раскудахталась… Цып-цып-цып! – Парень ехидно улыбался и сверлил соседку своими наглыми глазищами.
Мария Спиридоновна в обиде выливает на стилягу грязную воду, а он уже с кулаками хочет наброситься на соседку. Но тут, услышав в коридоре перебранку, вышли соседи и разняли скандалистов.
Обиженная Мария Спиридоновна еще долго не мола успокоиться:
– Ах ты, плесень! Я тебе покажу: цып-цып-цып. Ходют тут нехристи всякие и воду мутят. Думаешь, не знаю, к кому пожаловал? К Володьке! Хоть мать у него того, – крутит пальцем у виска, – вроде тебя, но сам он не твоего поля ягодка! И нечего парню биографию портить. Ступай туда, отколь пришёл! Нет его, Володеньки-то: в армию ушёл, тебе не доложился. На той неделе всем двором провожали. Отмаялся бедняга. Теперь хоть отдохнёт от мамочки и её дружков.
Во время этого монолога старушка всё норовила огреть тряпкой обидчика, но соседи старались не допустить мордобития.
Наконец-то появляется мать Володи:
– Чего шумите?.. Кого воспитываете?.. Меня, мои косточки моете?.. Не позволю! –Кидается на Марию Спиридоновну.
– Во, напыжилась, словно жаба, раздулась, мечтающая переплыть море. Помянешь мои слова: придёт время, придёт, придёт возмездие, оставят тебя все твои дружки и оставят пьяную валяться под забором, и каждый прохожий будет плеваться в твою сторону. Плохо кончишь, соседушка, только вот этих молокососов жаль. Попортишь ты им жизнь!
Опять начинается потасовка, но соседи были начеку и тут же развели враждующие стороны по коммуналкам.
Стиляга остаётся на площадке с побитым и огорчённым видом.
12/07 – 2013 г.
