Лоя Ксеанелис
Тайное вплетение

16. Он. Иллюзорный шаг

Коста уехал в отпуск. Тот Олегу не нравился, но они числились в одной компании. В последнее время мужик странно себя вёл, ходил кругами, издевательски поглядывая, приговаривал:

– Кто-то что-то упустил! Жаль! Я не гордый, я подобрал.

Странные намёки настораживали. Слава богу, умотал.

Вернулась соседка Эльги. Олег вздохнул свободнее, ведь москвичка уже не одна; он даже не подозревал, как его это волнует. Теперь меньше станут путаться под ногами обезумевшие кобели. Парню казалось естественным отождествлять Элю со своей женщиной, несмотря на странность их отношений. Ну не выходила девчонка у него из головы, везде чудились её улыбка, глаза, запах. Разобраться в путанице чувств не мог, приблизиться к прелестнице тоже не имел возможности: она ходила холодная, как сосулька, колючая, взгляд стеклянный, чужой.

Оказия всё же подвернулась довольно скоро. Сергей, верный друг и начальник, отмечал днюху в комнате по соседству с Элиной. Серёгин входил в его круг общения, в отличие от других членов компании, включая Вету с Валькой, это давало определённую свободу манёвра.

Парень пришёл, когда градус веселья зашкаливал, гости сошлись за столом, заваленным бутылками да закусками. Присутствовала соседка Эльги. Молодой человек мимоходом поинтересовался:

– А почему москвичку не позвали?

– Да девка артачится. Не пьёт, видите ли, гордая, – ответила за всех Рина.

– Значит, не так приглашали. Пойду-ка я за ней!

Ребята понимающе ухмыльнулись, но ему стало наплевать на всё. Постучался робко, вошёл в комнату. Спинка кресла почти скрывала изящную хозяйку. С ходу ляпнул что-то неуместное – не хватило времени обдумать слова. Пульс зашкаливал, в ушах звенело. Чудная у него реакция на девчонку! Однако он заметил, как напряглись хрупкие плечи гордячки при звуке его голоса.

– Отчего одна куксишься? Пойдём, нас ждут!

Эля отказалась. Ну что за странное существо! Всегда на его «да» говорит «нет». Это Олега злило – знает же, что не отстанет. Серёгин принял вызов, обошёл сбоку. Ну надо же, маникюрится! Фу ты, мамзель какая! Недовольно бормоча, взял в охапку, взвалил на плечо, поволок драгоценную добычу к дверям. Невесомое тело лозой обвилось вокруг накачанного торса, ладони ухватились за шею. Мороз пробежал по коже. Она умоляюще заверещала, прося отпустить, обещая слушаться.

Олегу нравилось ощущать власть над строптивицей, нравилось покорять. Он разжал руки. Молодка сползла змейкой, плотно прижимаясь бюстом, скользя своим упругим телом по груди похитителя. Коснувшись пола ногами, замерла, не отстранилась, глядела в глаза. Олег не мог пошевелиться, некая неодолимая сила удерживала их друг подле друга. Через несколько секунд отпустило, они отскочили, рассыпаясь в извинениях да оправданиях.

У Серёги их ждал ликёр, сели рядом. Его куда-то несло, язык не останавливался. Парень вглядывался в тонкий профиль, понимая, что она не воспринимает слов, погружена в свои мысли. Врубили магнитофон, Олег увлёк безучастную прелестницу в танец, ощущая мощное притяжение к партнёрше. Разгорячённые спиртным ребята раскричались, Серёгин интуитивно потянул Элю из задымлённого помещения в тишину её номера.

По пути девушка заскочила к приятельнице за забытой кофтой, парень прошёл вперёд. В оставленную незапертой комнату занесло гостей. Ревностью полоснуло по глазам присутствие кучерявого Андрея, развалившегося за столом вместе с Николаичем и незнакомым парнем. Те радушно поманили зашедшего на огонёк выпить за компанию.

Впорхнула Эльга. Разочарование, удивление, гнев, ярость вспышками молний отражались в бездонных глазах. Мгновенно домашняя кошечка превратилась в дикую царственную тигрицу, голос стал холодней металла, черты лица оледенели. Эля редко приказывала, когда прибегала к этому – ей подчинялись. За секунду мужики оказались за дверями. Серёгин в восхищении глядел на эту метаморфозу. Парни бросили нечто скабрёзное, на что пара не обратила внимания.

Девушка заглянула в глаза Олега, маска холода сползла, оставив лишь трогательную беззащитность. Они целовалась долго, самозабвенно, Эля подставляла лицо под обольстительные губы, отвечала сладостными поцелуями. Дрожь пробивала тело, он плотно притискивал гибкий стан к груди, пытаясь успокоить, срастаясь с ней. Им было необычайно хорошо. Зелёные глаза очаровательницы пылали ярким огнём.

Серёгин неожиданно для себя задал мучивший сознание вопрос, на который жаждал получить подтверждение:

– Любишь?

В ожидании приговора застыл, от простых слов зависела, казалось, вся жизнь, звуки замерли. Она затихла, даже не дышала. Парень не сомневался в положительном ответе, чувствовал встречное влечение, но Эльга, запинаясь, проронила:

– Нет! Не люблю. Нравишься! Очень нравишься. А Вета тебя любит?

Перехватило дыхание, будто холодной водой окатило. Всего лишь нравится! При чём же тут Вета? Мужчине захотелось причинить боль, как только что сделала девчонка; принялся петь дифирамбы достоинствам Веталины, остановила неприкрытая горечь, появившаяся в омуте дорогих глаз. Эля стояла, с усилием продолжая улыбаться, гордо держа голову.

– Да, любит! – соглашаясь, прошептал парень и добавил, наклоняясь вплотную к уху девушки: – Только тянет меня не к ней. Неодолимо влечёт сюда, к тебе!

Он почти признался в любви, ждал ответного хода, подтверждения её нежных чувств. Птаха упорно молчала. Не выдержав усиливающегося напряжения, Серёгин бросился целовать бледное лицо упрямицы жёстко, болезненно, будто мстя. Это не уняло острую неудовлетворённость происходящим.

– Верёвку принести? – предложил язвительно, потом не удержался, зарылся носом в ароматное облако рассыпчатых волос.

– Зачем?

Недоумение в голосе подстегнуло к дальнейшей глупости:

– Вешаться будешь. Мне скоро уезжать, через четыре месяца отчалю.

Остановился, почувствовав под тонким слоем ткани дрожь в худеньких плечах, словно от удара хлыстом. Строптивица справилась, не сдалась, ответила соразмерно:

– Не повешусь. Такое не по мне! Уедешь – забуду!

Сказанные в запале слова пронзили Олега раскалённой иглой. Жаждал вырвать признание, причиняя боль, пытался раскрыть хитрую игру девицы, попался на свою же наживку. Возник соблазн исчезнуть, наказать, хлопнуть дверью, но слишком долго стремился к ней, не мог испортить всё одномоментно, не мог оторваться от податливого женского тела.

Как оказались в кровати, когда неосознанно истязали друг друга словами, терзали губами, осталось загадкой. Их несло на крыльях бредовой страсти. Вдруг тёмная стена встала между любовниками, такого с парнем никогда не случалось. В самый ответственный, самый желанный момент Олега подвело собственное тело, они не слились в одно целое, он не сделал москвичку своей. Серёгину ни одну женщину не хотелось так сокрушительно, никогда он не жаждал так мучительно испить страсть взаимного удовлетворения, вознестись на высоту превосходства над бывшими любовниками партнёрши, доставив той неземное блаженство. Сорвалось, не смог воплотить мечту в жизнь, всё исчезло в самый последний миг. Олег опозорился, унизился в глазах возлюбленной, ставшей центром его вселенной. Жалостливое разочарование в глазах Эли оскорбило, ощутимо ударило по самолюбию. Раз за разом упорно он возобновлял любовную игру, вновь и вновь та обрывалась на вершине взлёта заколдованным образом.

Уже под утро, реабилитируясь, отыгрываясь за своё фиаско, крепко прижимая обнажённое тело девушки к себе, нагородил нечто несуразное о былых похождениях, страстных возлюбленных, пытаясь задеть, оскорбить беззащитную Эльгу. Остановиться не мог, желал довести до слёз, чтоб солёными фонтанами брызнули из её глаз.

– Если бы та Галя позвала, ушёл бы к ней тут же, прям из твоей постели, – летели в молодую женщину страшные слова, красными отметинами оставаясь на побелевших щеках.

– Не бери в голову! Ещё встретишь настоящую любовь, свою единственную, от которой не захочется убегать, лёжа с ней в койке, которая будет значить больше, чем все мы, остальные. Пусть будет взаимным то чувство! – неожиданной насмешкой парировала Эля.

Стрела попала в цель, сказанное сводило с ума. Какую любовь? Только она с некоторых пор владела сердцем молодого человека, это она отвечала молчанием на его страсть, теперь вот досадный провал всё испортил!

Он процедил жестоко, безжалостно, уравнивая счёт:

– Что валяешься со мной? Знаешь же – между нами ничего быть не может!

– Знаю. – Мужчина удивился спокойствию любимого голоса. – Действительно, что можно ожидать от наших отношений? Всё, уходи! Утро уже, поспать необходимо.

Легко спрыгнула с кровати, накинула халатик, почти вытолкала его, еле успевшего одеться, из комнаты.

– Иди уже к Вете! С ней всё может статься! – издевательски бросила на прощание.

Серёгин шёл по коридору, яростно вполголоса ругаясь. Хорошо начиналось – паршиво закончилось. Стыдно! Нет, к ней он больше ни ногой. Выход один – забыть! Вёл себя как настоящий идиот, да и она хороша! Дура занозистая! Да, сглупил, набрехал чушь, пытаясь сохранить лицо, остатки гордости, а строптивица взвилась, выгнала. Его выгнала! От мысли, что больше не прикоснётся к любимому лицу, заныло сердце.

Ночью его крутило, не мог заснуть от боли. Злость за случившееся брала верх, всё же Олег понимал, что Птаху сильно обидел, она же в отместку взяла в полон его сердце.

17. Она. Унесённые мечты

«Ну вот и вся любовь, – обречённо размышляла Эля, лёжа в постели с закрытыми глазами. – А так славно начиналось! Всё пошло прахом! Хорошо хоть от Косты прикрылась. Поласкались, наговорили гадостей, разобиделись да разбежались. Как такое могло произойти?»

Веки разомкнулись, зрачки вглядывались в темноту. Девушка минуту за минутой прокручивала события ночи в голове, каждый миг, каждое слово. Она отказалась идти с приятельницей в соседний номер на какую-то попойку – не заинтересовало, Олег там не ожидался. Занималась маникюром, когда дверь распахнулась. Постучали приметно, вошедшего определила безошибочно, выглядывать из-за спинки кресла не потребовалось. Сердце сделало в груди сальто.

– Что чахнешь? Пошли. Не пьёшь, так просто посидишь, – сразу насел Олег.

– Заслали гонца? – Лучше съязвить не получилось.

– Ведь знаешь – не отстану!

– Куда денешься!

– Всё понял. Необходим другой подход!

Эльга замешкалась, быстро отреагировать не смогла, посланец мгновенно оказался рядом, поднял легко на руки, забросил на плечо, вынес через дверь в коридор. Забылось, как дышать, тело перестало подчиняться. Она тряпичной марионеткой повисла за спиной парня, по инерции продолжая подпиливать ногти, ощущая неловкость.

– Пусти! – взмолилась. – Сама пойду!

– Честно?

– Ага!

Когда сползала по груди похитителя, живым слепком повторяя контуры, придерживаясь за шею, произошло нечто странное: ноги коснулись пола, они продолжали стоять, приросшие друг к другу. Серые спокойные глаза не прерывали контакта с зелёным пламенем. Сопротивляться возникшему притяжению казалось невозможно. Только осознание опасности разоблачения разомкнуло спаянность тел.

– Зачем ты так? – запинаясь, прошептала Эльга, покрываясь румянцем.

– Это ты что со мной делаешь? – слабо огрызнулся Олег, взяв за руку, потянул за собой. – Потом всё, сейчас нас ждут.

У ребят ей плеснули в бумажный стаканчик мятного ликёра, пододвинули пирожки. Гостья чуть отхлебнула предложенного напитка, стены поплыли перед глазами, но не из-за спиртного – от близости Серёгина, пристроившегося рядом, сыпавшего словами, которые горохом отскакивали от одурманенной головы.

Олег потянул танцевать под магнитофон. Эля неуверенно встала, про себя подметив комичность поведения обоих. Мелькание лиц, духота, смог от сигарет, капля ликёра, музыка, крепко прижимающие мужские руки ввели в состояние прострации. Душа уже забыла, как приятно ощущать Олега рядом, волны счастья приподнимали над полом, она парила. Парни громко заспорили, что нарушило идиллию сопричастности.

– Пойдём к тебе, – предложил Серёгин.

– Да, хорошо! Иди вперёд, мне заскочить в семнадцатую за кофтой нужно.

– Зачем? Потом забежишь!

– Поздно будет, они лягут. Утром холодно на работу идти. Сдуру забыла!

– Хорошо. Я жду. Только быстрее! – Олег ушёл вперёд.

Девчонка отчаянно нуждалась в этих нескольких минутах передышки, чтоб привести мысли и чувства в порядок. Рядом с желанным мужчиной всё меркло. Она прислонилась щекой к прохладной стене возле двери, успокаиваясь. Решено! Он будет с ней сегодня или никогда.

Вернувшись к себе, Эльга испытала сильнейшее негодование, обнаружив уже позабытого Андрюшу, по-свойски распоряжавшегося за столом с Николаем Николаевичем да каким-то незнакомым бугаём.

«Кучерявый теперь пожизненно будет чёрным котом на моём пути? Сегодня с эскортом притопал! Такого ещё не случалось!» – подумалось в отчаянии.

Олег, совершенно спокойный с виду, потягивал пиво с ними за компанию. Мгновенная растерянность сменилась сухой яростью.

– Что вы здесь делаете? Вас приглашали?

Леденящий голос с металлическим оттенком смутил непрошеных гостей.

– Встали, все пожитки прихватили с собой! Даю секунду освободить помещение, не пивная! – Эля почти приказывала.

Мужики, безропотно прихватив бутылки, отправились восвояси. Эльга краем глаза видела, как Серёгин оцепенело наблюдал с каким-то потаённым торжеством за решительными действиями, но для неё сейчас первостепенно важным являлось лишь одно: сегодня необходимо остаться наедине с Олегом.

На выходе Андрей замешкался, но качок, ухватив того за плечи, сально произнёс:

– Пойдём! Не видишь, тут брачная ночь намечается!

Воительница стояла, опустив глаза и руки, ощущая усталость. Всплеск неукротимой энергии угас, оставив опустошённость. В голове билась птицей мысль: «Я буду только его! Только его!»

Олег подошёл, провёл костяшками пальцев по побелевшему лицу, дрожь наслаждения пробила тело.

– Тише! Успокойся, дурочка! – нежно проворковал он.

«Я послушна, перечить не стану, сделаю как скажешь! Я сознательно и добровольно вверяю тебе душу и тело. Будь со мной! Научи меня!» Произнести вслух заверение не осмелилась. Мысли бились в висках, отражались в движениях

Олег порывисто привлёк к себе Элю, запрокинув голову, впился в губы; она опьянела от его силы, нежности, власти, впитывая вместо воздуха поцелуи. Такого расслабления девушка не допускала никогда, реальность исчезла в фантастическом мареве.

Вопрос про любовь застал врасплох, Эльга растерялась. Подсознательно зная, что страсть к любимому человеку расцветала в душе, она боялась окончательно уверовать в это, убеждала себя в ошибочности рвущихся наружу чувств. Не поверив себе, не могла раскрыться никому другому. Запасной аэродром Вета, изначальное враньё, ненормальное, судорожное развитие отношений, насильственное вклинивание в ход жизни Косты, неизвестность последствий очень тревожили сознание неопытной простушки, которая не могла представить, как это соединить, как всё отразится на ней, поэтому отговорилась более умеренными чувствами, но щёки запылали от лжи.

Губы вновь соединились. Во власти навязчивой мысли, сквозь поцелуи сумела задать мучающий вопрос о сопернице. Серёгин, уверенный в любви Веты, прихвастнул всепрощающим поведением подруги, его такое положение устраивало. В одно мгновение в сознании вспыхнуло: «Зачем ему я? Для коллекции?»

Ловелас, почувствовав смятение, стал оправдываться, объясняться:

– Я её не люблю! Веталина хорошая подруга, всегда будет только ей, много помогает, но долго находиться в её обществе не могу, изматывает. Если женюсь на такой, то года через два сбегу, не выдержу. Налево потянет точно! Изменять буду! Ты другая, совсем другая. От тебя тепло исходит, нежность. С тобой и легче и тяжелее одновременно. И хорошо и плохо. Ты будто затишье перед бурей, волнуешь до потери пульса!

Потянув к кровати, обрушил на лицо, шею, губы каскады поцелуев, пробрался к груди, задохнувшись от наплыва эмоций. Потом, обхватив голову двумя руками, зарылся носом в мягкий пух волос.

– Пахнешь обалденно!

Эльга не могла остановиться, она чувствовала страсть партнёра, но не принимала в расчёт; объяснения не устраивали, только полное признание её прав на любимого могли успокоить страждущую душу.

– У Веты красивые волосы…

– Да, – согласился он. – Красивые. Может, это единственное, что до дрожи нравится. Но твои шелковистее, мягче, пахнут волшебно. Не могу насладиться! Знаешь, семь лет назад ваш покорный слуга являлся обладателем длинных волнистых волос. Сестра с подружками завидовали. Сейчас же видишь – поиздержался. Может, через пару лет ещё полысею.

Эля хмыкнула. Не вырисовывался у неё Олег без волос, с лысиной. Тот отстранился, внимательно посмотрев в лицо, неожиданно обозлился на что-то. В серых глубинах глаз мелькнули недобрые огоньки, с издёвкой стал истязать наивную дурочку странными намёками на суицид из-за его скорого отъезда. Эльгу, никогда не ставившую жизнь в зависимость от обстоятельств, непроизвольно передёрнуло от безжалостного предложения.

– Тебе так хочется моей смерти? – сумела совладать с эмоциями Эля.

Она отлично понимала причину его ожесточённости, но не допускала мысли о возможности такого безжалостного поведения в моменты наивысшего доверия. Пренебрежительно пожав плечами, нанесла свой удар, бросив через плечо, что всё забывается, он тоже не исключение.

– Уедешь – забуду!

Обнимающие за плечи руки дрогнули, хотя не отстранились.

«Зачем делаем друг другу больно?» – покаянно мелькнула мысль перед новым погружением в хаос поцелуев и ласк.

Ощутила девушка себя вновь, когда они окунулись в блаженство соединения тел. Погружаясь в радость единения, ощущая партнёра каждой трепещущей клеточкой, неумолимо приближаясь к черте, делающей двух человек одним целым, они балансировали на грани перехода реальности в иное мироощущение… Не случилось, соития не произошло. Всё прекратилось, будто сдулся воздушный шар, оборвалась струна на высокой ноте, в момент кульминации виртуозной музыкальной композиции. Девушка лежала опустошённая, оглушённая, неуклюже пытаясь ободрить поникшего любовника:

– Наверно, во всём виновата моя неопытность, – шептала успокаивающе, переводя ответственность за неудачу на себя. – Может, не то делаю, не вдохновляю…

– Причина не в тебе! Чёртовы гулянки виноваты, – прервал Олег, отводя глаза. – Ты возбуждаешь, даже чересчур сильно. Всегда возбуждала!

Вновь и вновь возвращалась пара к любовной игре, но каждый раз некая заколдованная черта вдребезги разбивала взлелеянные надежды. Эльге были приятны губы, руки, тело возлюбленного, она испытывала удовольствие, подчиняясь желанному мужчине, млела, лёжа на заросшей светлыми волосками рельефной груди, а он плотнее вжимался в неё, чтоб вобрать в себя без остатка, соединиться хоть таким способом. Ей это нравилось.

Глубокой ночью вернулась Рина, уловив очертание парня, прошла в свой угол, стараясь не смотреть в их сторону.

«Вот стерва, – с сарказмом подумала женщина. – Вчера ещё не знала, на ком остановится, на Кузнеце решила отыграться, только определилась – и мгновенно заарканила. Что хочет, то и делает. Наивной, беззащитной простушкой прикидывалась. Надо быть начеку с этакой хищницей!»

Вскоре послышалось мерное дыхание спящей.

Молодые люди, успокаиваясь, долго шептались, уставшие от бесплодных попыток достичь желаемого.

– Нам надо привыкнуть друг к другу, – резюмировал Олег.

– Надо, – соглашаясь, эхом вторила Эля.

Но безропотность парня взбесила, злой дух перечеркнул нежность возлюбленного, с маниакальной мстительностью тот принялся истязать Эльгу информацией о бывших партнёршах, признавался в страсти к некой далёкой Гале, к которой всегда отчаянно стремился, даже сейчас удрал бы прям с постели, помани та ручкой. Девушка потерянно замкнулась, почувствовав себя с ним дешёвой одноразовой игрушкой, одной из многих, заменой, как в первые дни знакомства.

«Зачем выжимать из меня признания в любви? Сам не любит, о какой-то Гале тоскует. Играет в трофеи? Про своих шалав распинается! Мне это нужно? Или я с ними в одном ряду? – горько размышляла молодая женщина, выслушивая подробности любовных отношений. – Понятно, делает больно мне, потому что невыносимо ему, реабилитируется через прошлое. Так, что ли?»

Эля не могла ничем помочь, она сама страдала из-за глупой ревности к тем далёким пассиям. Сдерживая слёзы, навернувшиеся на глаза, сделала усилие над собой, ровным голосом попыталась увести разговор в сторону размышлениями о неотвратимости судьбы, которая обязательно найдёт всех, чем сильнее озлобила Серёгина. Больней всего унижала уверенность дорогого человека в безрезультатности их отношений. «Нечто», поселившееся в сердце неопытной девушки с их первой встречи, не хотело сдаваться, верило в будущее. Не в состоянии больше терпеть горькую боль, причиняемую беспощадными речами, вскинулась и вытолкала гостя, крикнув что-то вслед про Вету. Серёгин ушёл не прощаясь.

– Так вот и закончился наш роман, не успев начаться. Ласки были, а главного не случилось. И почему только у Косты всё на ходу, как у кролика? Но тот мне противен, совсем не нужен, а кто желанен, тот холостыми зарядами бьёт. Вот проблема! – засыпая, прошептала Эльга.