Лоя Ксеанелис
Тайное вплетение

7. Он. Проба

После ночных бдений Олег без сна лежал в номере. Ещё вчера вечером не поверил бы, что такое может произойти – он будет держать в руках гордую москвичку. Парень почти взял Птаху! Немного осталось. Хватило же ему нахальства заловить её!

Олег посмел сравнить девчонку с кошкой, позвал к себе! Не пошла, трусиха, испугалась. Тогда он вломился к ней, потеряв всякий контроль, его влекло туда со страшной силой. Парень глуповато отрекомендовался, словно хуже него в общаге никого нет, ранее между ними проскакивало нечто подобное. Она совсем запаниковала, решила спрятаться на кухне, вот тут-то у Серёгина получилось поймать птичку в свои сети, в итоге сам оказался на крючке. Эльга невероятно притягивала. Олег не хотел, чтоб девушка боялась, отгораживалась, стеснялась, однако его самого трясло нехило, дурацкая бесцеремонность в поведении вытекала из этого. Выпитое пиво придавало смелости, уверенности, чтоб держаться бывалым плейбоем.

Едва Ринка ретировалась, решив не встревать в их противостояние, он совсем слетел с катушек. Все чувства обострились. Парень ощущал трепет худенького тела, птицей рвущегося из сцепленных рук. Серёгин крепко прижимал Элю к себе, по нему разлилась волной уже знакомая энергия, распространяясь по сосудам, затапливая, распирая до боли сердце. Почудилось, если замешкаться, чуть ослабить хватку – мечта выпорхнет, улетит навсегда.

Он разглядывал каждую чёрточку, каждую морщинку на лице девушки, её глаза сверкали зелёными молниями, изящно выточенные губы манили свежестью.

Внезапно ситуация поменялась, вместо ожидаемого сопротивления она поддалась. Хмель от близости к ней вытеснил пивную сумятицу. Душа наполнилась предвкушением чуда. Нереальность происходящего поглотила Серёгина, когда своим ртом он накрыл горячие губы Птахи. Дальше всё происходило на уровне инстинктов, очарованно тянулся руками к груди, к тайне, скрытой под покровом тонкой юбочной ткани, жаждал прикоснуться к шелковистой коже стройных ног, а девушка, дразня, отбивалась.

Олег наблюдал, как поцелуй превращает зелёные искры глаз Эльги в полыхающее жаркое пламя, остро ощущал необходимость почувствовать рядом девичье тело, видел, как дрожь возбуждения пульсирует зарядами между ними. Серёгин хотел её, хотел безумно всю, без остатка. Парню не терпелось увидеть девушку расслабленной в своих руках, доверившейся ему, чтоб исчезли преграды и ничто не смогло бы разъединить слияния их тел. Борьба малышки захватывала, манила. Она смеялась, будто играла в какую-то нелепую игру. Для него же всё оборачивалось куда серьёзней!

Когда Эля неожиданно погнала его, разочарование накрыло с головой. Серёгин уйти не смог, растерял возле неё все прочие желания, утратил волю, пошёл против своих правил, действуя без её согласия. Восстанавливая контроль, он закурил в комнате в открытую форточку, дрожащими пальцами еле удерживая сигарету.

А дальше время понеслось вскачь, не осталось возможности о чём-либо подумать. В глазах стояла только она, ускользающая и завлекающая, отбивающаяся и поддающаяся, нападающая и отгораживающаяся, застенчивая и смелая, слабая и сильная, но всегда нежная и прекрасная. Девушка сдалась на его милость, доверилась силе, подчинилась рукам, предстала пред ним открытой, беззащитной, обнажённой. Невероятное блаженство – наслаждаться видом хрупкой точёной фигурки в свете луны, делающем желанную нереальной, сотканной из призрачных лучей, ощущать её близость каждой клеточкой тела! Пускай не свершилось, дальше интимных ласк дело не пошло, что-то мешало Птахе переступить последнюю черту, Олег смирился в надежде на будущее.

Эльгиной сказочке про девственность не поверил, отмахнулся. В этом он тёртый калач! Убедившись, что выдумка не испугала, не тронула, Эля перестала дурачиться, более не возвращалась к скользкой теме. Можно считать – проверка пройдена! Манера девчонки держаться, её способность справляться одним взглядом с особенно назойливыми хахалями восхищала. Она подпустила только его, и никого более! Да, она королева, ей нужен король, Олег же обыкновенный технарь. Вот кокетка и пытается морочить голову всякой чушью! С такой внешностью в таком возрасте девственниц не бывает. Не стоило ей пробовать. Они взрослые люди, отдающие себе отчёт в действиях. Он не насильник, подождёт, когда девушка будет готова.

Под утро вымотанный до предела гость понял: если сейчас хоть на секунду больше пробудет возле неё, то не сдержится, не выполнит обещания, не сможет уйти, не овладев этой принцессой. Сердце то бухало в груди молотом, то вдруг совсем переставало биться от нахлынувших ощущений. Судорога долгого сдерживания начинала скручивать мышцы. Эльга уже почти спала, не открывала глаз от усталости, гнала вон. Он ушёл, одурманенный сложной гаммой чувств, неистово бушующих в груди.

Когда шёл по коридору, хотелось плакать и смеяться одновременно.

«Хороша! – подзадоривал он себя. – Почти моя! Чудачка дразнится! Ведь не убудет от неё, до тела же допустила, только потом струсила. Такой кайф обломала, всё удовольствие испортила! Не поймёшь этих баб! Сказки сочиняют. Фантазёрка! А кто теперь мою боль уймёт? И всё же выбор пал на меня! Почему? Чьё это решение? Может, тоже моё?»

Вопрошающим рёвом парня встретили в номере, где друзья в ожидании провели всю ночь. Губы непроизвольно растянуло улыбкой.

– Ну как она?

Олег неопределённо пожал плечами, пальцами показал, что всё на уровне, и, ни слова не говоря, устало лёг на кровать.

– И что в тебе бабы находят? – завистливо спросил Валька.

– А в тебе не находят? Тайка-то с тобой, – отмахнутся Серёгин, закрывая глаза.

8. Она. Сомнения

Воскресным утром Эльга, окончательно ещё не проснувшаяся, лежала в постели под смятой простынёй, лениво размышляя о событиях прошедшей ночи. Эпизоды разорванной чередой проплывали перед её мысленным взором. Новые впечатления пробирали до дрожи. Смесь эмоциональных ощущений пугала и манила одновременно. Было до жути стыдно, неудобно, но необычайно хорошо, прямо чудесно. Однако как поднять глаза после всего случившегося на кого-либо в общежитии? Сумеет ли? Про разговоры да сплетни вообще думать не хотелось. Какую линию поведения избрать, чтоб не уронить достоинство? Эля знала специфику жизни в ограниченных пространствах. Всё сознательное детство провела в войсковых частях. Вставать не тянуло.

Громкий стук в дверь стряхнул остатки сна. Жизнь требовала подчиниться заведённому ритму. Выходной день неожиданно превратился в приёмный для мужского населения общаги. Парни шли под выдуманными предлогами, вовлекали в разговор, о чём-то говорили, рассказывали, спрашивали. Девушка рассеянно слушала, кутаясь в халатик. Кто-то использовал непристойные выражения в беседе – таких она останавливала взглядом, это было у неё в крови. Суета помогла справиться с неуверенностью, Эля вскоре сориентировалась в особенностях предлагаемых обстоятельств.

Олег момент не упустил, влился в общий поток визитёров. На виду у всех он казался неестественно оживлённым, болтливым, громко смеялся, пытался говорить пошлости. Девушка укорила его пристальным взглядом – зубоскалить тому расхотелось. Эльгу чем-то тревожила складывающаяся ситуация, причина беспокойства не определялась, мысль не сформировывалась. Устав от пристального внимания, каверзных реплик, Эля попыталась укрыться в кухне.

Олег прошёл следом. Сильные руки сомкнулись вокруг талии, губы начали творить магию, мурашки побежали по спине, блаженство окутало тело. Не хватало сил вырваться, соблазнительный запах томил, ласки околдовывали. Ей нравились прикосновения, опасно нравились; не укладывалось в голове, как после столько лет отрицания, непереносимости посторонних касаний бывшая недотрога обрела способность ощущать столь сильное удовольствие. Исчезновение психологических барьеров, запретов являлось нереальным прорывом. Девчонка не уставала подставлять полуоткрытые губы под поцелуи Олега, не могла насытиться чарующей нежностью.

Мысль о присутствии посторонних в комнате отрезвила Эльгу. Кое-как выбравшись из рук парня, девушка поспешила выйти к гостям после достаточно продолжительного уединения. Некоторые выходили, кто-то входил, наверняка их слившиеся фигуры видели многие. Олег потянул на кровать, окончательно смутив открытостью намерений, затеял возню, она привычно отбивалась, потом, устав, в отчаянии взмолилась:

– Уберите его с моей постели! Ну кто-нибудь!

Реплика понравилась, вызвала смешок.

Ребята проявили милосердие, постепенно ретировались. Олег, оставшись с ней наедине, поймал за халатик, привлёк к груди. Женское упрямство восстало против мужского упорства, Эле вновь пришлось прибегнуть к хитрости:

– Я устала! Из-за тебя ночью не выспалась, вечером дискотека. Давай поспим вместе, рядышком! Не шевелись! Засыпай! – внушала плутовка парню.

Ласковые руки приятеля, а особенно губы девчонку, бесспорно, очаровывали, но некоторая странность в массовом приходе мужчин настораживала, именно это тревожило её весь день – развитие событий походило на спор, где она выбрана ставкой. А может, здесь такие правила? Серёгин так заявляет права на неё? В происходящем стоило разобраться, не хотелось усугублять ситуацию. Днём светиться не следовало, неизвестность останавливала. Она чего-то боялась, всё казалось очень хрупким. В душе зарождалось нечто нежное, неизведанное; Эля не желала, чтоб это «нечто» изничтожалось недобрыми взглядами, пачкалось злобными речами, подвергалось осмеянию. Эльга чувствовала опасность, как поднятая с гнезда птица при взлёте предчувствует выстрел, находясь на мушке. Откуда ждать притаившейся беды, оставалось загадкой. Сумятица чувств, отсутствие времени не давали возможности проанализировать происходящее.

«Лучше обождать», – твердила она себе, вглядываясь в спокойное лицо Олега, который, вняв уговорам, по-детски тихо уснул рядом.

Лёжа под руками этого несносного парня, девушка не двигалась, опасаясь спугнуть беспокойный сон, размышляя об удивительных странностях, когда за одну ночь малознакомый, посторонний человек неожиданно обосновался в сердце, стал дорогим.

Время текло, она тихо соскользнула с постели, подошла к зеркалу – отражение ужаснуло. Помятое бледное лицо с красными раздражёнными пятнами, лихорадочный блеск глаз, всклоченные волосы ввели в шок. Необходимость спасать ситуацию подстегнула к действиям. Плеснула холодной водой на кожу, заколола пучок, тронула тушью ресницы, помадой придала жизни губам, переоделась в любимое платье, повертелась туда-сюда, довольная оглянулась на Серёгина. Олег пристально наблюдал за действиями Птахи из-под полуопущенных ресниц.

Эльга застенчиво улыбнулась парню, тот молча продолжал её разглядывать. От смущения в голову полезли несуразные мысли: «Наверное, протрезвел. Под градусами все красавицами кажутся. Сейчас жалеет, что не с той связался».

Смягчая неловкость положения, спросила невпопад:

– Проснулся? Слышала, некоторые тебя Кузнецом называют? Почему, скажи-ка? Ты же Серёгин!

Парень неохотно разомкнул губы:

– Заметила, значит. Кличкой с первого года наградили. Одной детали не хватало для прибора, пришлось выкручиваться, переделывать из доступного материала, подгонять. Нагрел на огне, придал форму, отбил. Удачно вышло. С тех пор Кузнецом величают.

– Кузнец, Кузнец, Кузнечик, – пропела девчонка, смешно морща губы.

– В Кузнечика ещё не превращали, – насупился Олег, поднимаясь с постели. – Ты же Ренкова? Тебя не обзывают Гренкой или Пилюлькой какой из-за профессии. Так что давай учитывать пожелания друг друга.

Пожав плечами на неожиданный выпад, Эля в замешательстве отвернулась. В дверь номера, коротко стукнув, ввалился Валя – сосед Олега, якобы в поисках друга, таща под мышкой магнитофон.

Поставили чай, врубили музыку. Симпатичную мордашку Вальки портил неподвижный взгляд исподлобья – это беспокоило Эльгу, в нём сквозило что-то затаённое, невысказанное, чувствовалось опасное желание, проникнув в голову, считывать мысли собеседника.

Даже если гость неприятен, выставлять того без причины оскорбительно. Валентин предложил размяться. Чуть попрыгали под музыку, Эльга двигалась неплохо, увлекалась ритмикой. Олег отказался от разминки, в его поведении проявилось напряжение, развязность исчезла, уступив место настороженности. Когда полилась медленная мелодия, Серёгин не пошевелился, продолжил наблюдение, даже не попытался пригласить ту, которую так упорно добивался в течение суток. Девушка неловко замялась – танцевать в одиночестве в приватной обстановке, под чувственную музыку, в компании малознакомого человека не доставляло удовольствия.

«Он мстит за „Кузнечика“?» – заметалась в догадках. Неодобрительно взглянув на непонятливого партнёра, с которым менее получаса назад делила подушку, Эля качнулась в объятия подсуетившегося Валентина. Тот привлёк Эльгу к себе, обняв, осторожно повёл в танце. Гордячка с независимым видом вскинула голову, подстроилась под ритм. Ощущая испытывающий взгляд Олега, сглотнула обиду, обречённо решив: «Тут совсем не чисто. Правильны ли мои ходы? Не обыграют ли меня эти хитрецы? Веду себя как параноик! Может, всё по-честному, просто я успела разонравиться? Банально звучит! Что же происходит? Он даёт меня взаймы другу, будто вещь. Как поступить? Я не подчинюсь, пешкой ни в чьих играх не буду. Неужели закралась ошибка. Магия между нами лишь почудилась?»

Вскоре ребята ушли на перекур, встретиться решили на дискотеке. Девчонки засобирались.

9. Он. Распознавание

Олег шёл в клуб в полной прострации, не в состоянии разобраться в возникших за прошедшие сутки жизненных перипетиях. Воскресным утром парня разбудила какая-то суматоха. Валька, неприязненно посмотрев в сонное лицо соседа, ехидно усмехнулся:

– Проспал ты, батенька, безбожно проспал! Пацаны повалили к москвичке. Прощупать почву хотят.

Серёгина ветром сдуло с койки. «Дуралеи всё испортят, две недели я не мог к ней подступиться. Не то чтоб она сильно уж зацепила, есть же Ветка! Ох! Совсем забыл про неё. Но Эльга… Какое же звучное имя, незабываемое имя! Чем же она меня взяла?»

Ночное приключение развлечением не казалось, возникло желание постоянно видеть Элю, она притягивала. Серёгин, почувствовав встречный отклик, идущий от партнёрши, неожиданно ощутил её частью себя. Ошеломлённый, испуганный сошедшим откровением, парень запаниковал. Хоть намеренно выставлять свои победы на всеобщее обозрение желания не имел, но и оставить девушку один на один с толпой мужиков не мог, странная сопричастность ко всему, касающемуся москвички, не давала на это права.

Похмелье от выпитого вечером, а может, от общения с новой жиличкой окончательно не выветрилось, усталому телу требовались еда и сон, однако тревога понесла молодого человека в комнату Эльги. Визитёров набилась тьма, они переговаривались о том о сём с Риной, бросая вопросительные взгляды на молчащую соседку, пытались втянуть её в разговор. Девушка отвечала неохотно, односложно, под столь пристальным вниманием Птаха явно ощущала дискомфорт.

Обвиняя себя во всём, злой до безобразия Олег неуклюже попробовал перевести стрелки на себя, глупо нёс какую-то жуткую ересь, громко смеялся, ёрничал, вставляя ненормативные словечки, как принято в мастерской. Эля напряглась сильнее, отгородилась невидимой стеной, перестала замечать суету рядом, с холодной безучастностью справлялась со всеми заигрываниями, приставаниями. Его неудачная помощь только выбивала новенькую из колеи, создавая вокруг завихрения нервозности.

В какой-то момент, устав обороняться, Эльга скрылась в кухне. Смятение потянуло за ней, в замкнутом пространстве закутка, не найдя слов, не видя другого способа поддержать, Олег сразу же закольцевал девичий стан руками, припал к губам, чувствуя, как напряжение оставляет хрупкое тело. Окружающий мир исчез, тишина поглотила обоих, не было сил оторваться. Они вдыхали друг друга, она доверчиво подставляла губы, крепче прижимаясь к нему. Усилившийся гул голосов из комнаты вернул к реальности.

Серёгин прижался разгорячённым лбом к прохладной кафельной стене, с ликованием прошептал закипающему чайнику:

– У нас всё сладится, Эльга будет моей!

Он не мог, не хотел ничего скрывать, свидетели, наблюдавшие поцелуй, стали безразличны. Выйдя вслед за хозяйкой из-за занавеси, Олег ухватил за девичий локоток, притягивая ближе, увлекая на кровать, тем самым закрепляя за собой право на новенькую. Но девушка, недавно такая податливая, неожиданно заартачилась, ей не хотелось ни рук, ни намёков на близость при других, она скрывала чувства, не отваживалась признать свой выбор, отрицала возникшее притяжение. Серёгина бесило глупое девчоночье упрямство, но перебороть девушку не удавалось, та гнала прочь. Пацаны посмеивались. Вместо ожидаемого триумфа Олег, отвергаемый прилюдно, испытал унижение. Парни вскоре ретировались, поняв неуместность присутствия. Эльга сразу переменилась, стала сговорчивой, позволила уложить себя на покрывало, хотя ночными играми отказалась заняться.

Олегу не терпелось вновь ощутить тепло желанного тела, но у строптивицы появились другие планы. Её губы, руки, убаюкивая, ласкали, голос тихо увещевал, прикосновения кружили голову, расслабляли, он тонул в тихой музыке слов. Неожиданно для себя, разомлев от дарованной неги, от усталости бессонной ночи, парень уснул. Очнулся в липком ужасе от леденящего одиночества, прокравшегося к сердцу. Эля, ускользнув из объятий, стояла перед зеркалом, удручённо разглядывала отражение. Затаившись, поражённый Серёгин наблюдал, как испуганная, хрупкая малышка путём нехитрых манипуляций неуловимо превращается в неприступную, прекрасную бунтарку с решительным, гордым взглядом. Метаморфоза поразила до оторопи, она что-то спрашивала, он отвечал механически.

Потом Валька приволок магнитофон, затеял ненужные танцульки, вовлёк соседок, а Олег безвольно сидел, смотрел на их хаотичное мелькание. Отрезвила ревность, пришло осознание, что сосед, непринуждённо отодвинув его, обжимается с девочкой, которую он целовался всю ночь напролёт. Взыграла ярость, Птаха приняла стороннее приглашение на танец, отвергла право первого. Последние аккорды умолкли, парень, буркнув о необходимости перекура и желании собраться на дискач, подхватив Вальку с его неуместной музыкой, бросился вон из комнаты, лишь бы Эльга не заметила гневного возмущения.

У себя в номере Серёгин набросился на друга:

– Ты чего над ней навис? У тебя Тая!

– А у кого-то Вета! Запутался совсем с девчонкой? Что злишься? Я тоже не против испытать судьбу. Тайке ничего не обещано, после Нового года она отвалит – «свобода воссияет». Почему не попытаться? Мне тоже москвичка по душе пришлась. Вот зачем ты суетишься – загадка. Отчаливаешь же вместе с Таисией. Стоит ли начинать, чего не сможешь закончить? Не морочь никому голову!

Олег скрипнул зубами, надвигаясь на Валентина.

– Тихо, тихо, Ромео! Хорошо, могу подождать. Но с кем остаться, новенькая решит сама. Порода чувствуется. Если выберет тебя, то ладно. Пожелает другого – тебе придётся смириться. Тут из-за тёлок лбами не сшибаются, прекрасно знаешь.

Сдерживая гнев, Серёгин сжал кулаки, собрался с мыслями. Размышления успокаивали: «Валька прав: ни потасовками, ни глоткой не поможешь. Эльга чётко ставит всех на место. У меня действительно есть Вета, с этим ничего не поделаешь. Сейчас некого винить, прозевал пригласить, хотя видел призывный блеск глаз кокетки в свою сторону. Да, мы целовались, да ещё как целовались, но это не повод москвичке бросаться на шею мужчине. Наверное, у неё своё мнение на ночное приключение».

Олега разбирала досада, изматывала неопределённость, сомнения сжигали.

«Как поступить? Что предпринять? Надо бы на дискотеке сразу отсечь девчонку от всех! А как засвоевольничает, не пойдёт за мной, вновь прилюдно оттолкнёт, охолонит, отбросит в ряды прочих? Нет, я для неё не прочий! Нерешительность – не мой конёк. Впервые не знаю, как поступить с бабой. Ладно, время покажет, потом посмотрим!»

Идти на дискач парню совсем не хотелось, но там должна появиться она – чем не повод окончательно обнародовать права на Эльгу. Грудь сжимало нехорошее предчувствие, чересчур большое внимание привлекает новенькая, слишком отличается от всех. Вокруг их отношений возникло много назойливой суеты. Неизвестна реакция Эли на его подружку – сомнений нет, ей донесут, правда выльется наружу. Необходимо выкроить время, признаться самому. Скорее бы дискач закончился! Наедине, в объятиях друг друга легче раскрыться. Всё прояснится, она поймёт!

В зале Олег встал отдельно ото всех, около колонны, с независимым видом наблюдая за входом, чтоб она сразу подошла, увидев его.