Лина Мур
Страницы проклятой судьбы
Глава 3
В автобус я зашла последней, и все уже сидели по двое. А так как нас было нечётное количество, то мне пары, конечно же, не нашлось. Мой взгляд моментально метнулся к третьему ряду, где расположились Джон и Кейт, и это неприятно отдалось в груди. Но если быть откровенной, то злость и обида дали о себе знать, заставив демонстративно поднять подбородок, и гордо, словно они для меня представляют мусор, пройти мимо них. Как будто они для меня пустое место, и их просто не существует. Да, возможно, это глупо, и для кого-то покажется ребячеством, но в эти минуты меня отбросило обратно в ту ночь, когда я потеряла всех разом и осталась одна. Не могла простить им предательства и переступить через боль, которую они оставили в моей душе.
Пришлось сесть одной в самом конце автобуса. Мне необходимо было унять тяжесть в груди, остудить воспоминания и просто послушать тишину. Внутреннюю. Спасительную. Прижавшись лбом к прохладному окну автобуса, я закрыла глаза и тяжело вздохнула.
Я отличаюсь от своих родителей буквально всем, например, самое элементарное это – погодным предпочтением. Люблю прохладу, даже холод, обожаю дождь и пар изо рта. А они выбирали жару и горячий песок под ногами. Я не полагаюсь и не хватаюсь за байки от неизвестных людей, а предпочитаю проверять информацию. Возможно, история – это не моя стезя, но я в жизни не видела ничего другого. Привыкла представлять себя археологом или же первопроходцем, а сейчас всё казалось таким ничтожным и серым, что я была бы не прочь даже оказаться в пустыне, только бы не находиться вблизи предателей.
До места назначения ехать всего минут десять от силы, мы могли бы этот путь проделать пешком, но правила безопасности нашего пребывания в первый учебный день обязывали соблюдать такой глупый маршрут. Автобус, немного качнувшись и издав два фыркающих выхлопа, остановился. Ребята без предварительного разрешения, даже не дождавшись команды, шумно и подкалывая друг друга, вылетели из автобуса, оставив после себя только двоих уже уставших людей – меня и Киру. Поймав мой взгляд, она улыбнулась и махнула головой на выход.
Спрыгнув на каменный тротуар, я осмотрелась, пока Кира пыталась утихомирить и собрать нашу группу. Неожиданно даже для меня самой всё отошло на второй план, вокруг меня осталась природа, оказавшая на меня огромное впечатление своей мрачной темнотой и такими же красками. Воздух. Поймала себя на том, что пью кислород, словно раньше даже не знала о том, что такое дышать самой. Удивительное открытие для меня и очень странное, потому что я не отличаюсь любовью к окружающему миру, скорее, моя страсть – это научные факты, а не сочные мазки природы. А я чувствовала. Всего несколько секунд, но во мне душа перевернулась, потянулась к манящей темноте, которая сдерживала тайны прошлого. В одну секунду мои лёгкие ускорились, как и сердце, а затем, это необычное явление в моём организме утихло, позволяя мне ощутить жажду увидеть нечто новое. Улыбнувшись своему состоянию, я повернулась к Кире, угрожающей одному из студентов депортацией домой.
Мы находились на парковке, недалёко от нас располагался небольшой ресторанчик, который сейчас пустовал, и путь наверх, кажущийся, дорогой в облака. Замок приглашал своей белоснежной кладкой, с таинственно смотрящими куда-то бойницами, снять с него многовековую ношу.
Убедившись, что вся группа в сборе, Кира указала рукой следовать за ней по лестнице вверх. Под продолжающийся шум и крики ребят я плелась позади и разглядывала всё вокруг, с нескрываемым интересом. У дубовой двери, хотя я не знала дубовая ли она, но захотелось так назвать этот внушительный проход, Кира махнула всем, чтобы они собрались вокруг неё, и сообщила нам:
– Итак, никто никуда не уходит, все держимся группой. Я не собираюсь за вами бегать. Экспонаты трогаем только с разрешения и по моей команде. Вы приехали сюда не играть, а работать, как и я. Поэтому насыщайтесь историей, и после окончания экскурсии я раздам ваши задания, которые утверждены летней программой. Человек, который сегодня нас будет сопровождать по замку, потомок Рожмберкских. После того как он расскажет свою историю, вы можете задавать вопросы, касающиеся только того, что интересует нас. Не стоит обижать того, кто открывает перед нами двери в историю. Того кто нарушит правила, накажу. Все всё поняли?
– Да, – ответил хор из разнотональных голосов. Это вызвало усмешку оттого, как эта женщина ещё не теряет надежды держать под контролем моих необузданных сокурсников.
Кира прошла вперёд и раскрыла перед нами двери. Нас встретил пожилой мужчина, маленького роста с большим животом и редеющими тёмными волосами.
– Всем доброе утро, моё имя Георг Рожмберкский. Я рад приветствовать вас на земле моих предков. И сегодня я впервые расскажу вам историю нашей семьи, – произнёс он с явным акцентом и театрально махнул на зал позади него.
Несмотря на то что замок не отличался от тех, что я видела ранее в других странах: те же белые стены, тёмное дерево дорогих пород, мягкие ковры и портреты всех обитателей замка, – моё сердце забилось быстрее от ауры помещения. Я всегда пытаюсь ощутить место не глазами, а душой, чтобы понять его историю и вникнуть глубже, чем возможно в моих силах. Да, я дочь людей, которые всё же привили мне любовь к таким местам, но даже для меня, предпочитающей факты, невозможно остаться равнодушной к тому, что стоит на земле уже не первый век. И сейчас это чувство разгоняло по крови адреналин, от которого хотелось ходить быстрее по залам и вбирать в себя дух этого пространства. Вдохнуть пыль и запах плесени, представить, как это выглядело, когда здесь жила Дама в Белом.
Из-за своих мыслей я не заметила, что все перешли в другой зал, и я поспешила догнать своих. Нас провели в рыцарский зал, он покорил своей царственностью, размерами и убранством. Для нас даже сняли защитные канаты, чтобы мы могли дотронуться до мебели эпохи Возрождения, до посуды, которая восхищала своей росписью и формой. Парней больше всего привлекло оружие, которое или лежало на специальных демонстративных тумбах, или висело на стенах, оставшееся здесь со времён Гуситских войн. И они расспрашивали о нём, перебивая и подначивая, друг друга, отчего Кира шикнула на них, и мы пошли дальше к главному месту, ради которого мы все оказались в этом месте.
– Дорогие гости, позади меня портрет Перхты Рожмберкской, которая также она известна как «Белая дама» или «Дама в Белом». Самый знаменитый призрак этого места и во всей Чехии, – гордо произнёс мужчина и указал на портрет, висящий за его спиной, выполненный в человеческий рост. На нас смотрела миловидная женщина с белокурыми волосами и голубыми глазами в наряде её эпохи.
– Сначала я расскажу нашу историю, а потом выслушаю ваши вопросы и дам возможность каждому разгадать послание на этой картине. Оно ведёт к кладу, к богатствам, запрятанным моими предками, которые никто ещё не смог найти. Присаживайтесь на пол, – потомок этой женщины с портрета указал нам, и мы расположились на полу, кто где, около него и портрета полукругом.
– Раньше мы держали нашу историю втайне, но сейчас решили, что пора открыть шкатулку с семейным проклятьем. А точнее, «Белая Дама» появилась и указала нашей семье на это, – начал свой рассказ Георг, а многие прыснули со смеху, за что получили грозный взгляд от Киры. – Да, для вас, как и для многих, это смешно, я не спорю. Но для нас это значимо, – улыбнулся повествующий.
– Я поведаю вам эту историю с самого начала. Барон Рожмберкский, или князь по некоторым источникам, был жаден и пытался приобрести все земли, окружающие нас. Но один удел он получить не мог, тот, что принадлежал графу Яну Лихтенштейну, который был известен, как вечный вдовец. Он был женат три раза, все его жёны погибали: первая покончила с жизнью сразу после венчания, вторая сломала шею на конной прогулке, третья сбросилась со скалы после пяти месяцев брака. Хотя графу на то время был всего тридцать один год, он отказывался вступать в новый союз. Но его народ требовал наследника, как и его мать. Ян был известен, как жестокий воин, он выносил приговор, не ожидая решения совета. И появилась возможность объединить наши земли, чем барон Рожмберкский и воспользовался. Он предложил в жёны графу свою единственную дочь Перхту, на тот момент ей было двадцать лет. Девушка была очень послушной и тихой, и только исполняла приказы отца и старшего брата. Свадьба была сыграна, и новоиспечённая графиня Лихтенштейн уехала в замок своего мужа. Но в неё был влюблён монах, который помогал барону завоёвывать земли нечестным путём, опаивая их владельцев. И когда барон приказал сделать то же самое с зятем, монах отказался, потому что не хотел причинить боль своей возлюбленной и оставить супружескую пару без средств к существованию. Тогда барон казнил парня, который перед смертью проклял род Рожмберкских тем, что не будет наследника в этом поколении. Но барон не принял эти слова всерьёз, а вот Перхта испугалась, – Георг сделал паузу, выжидающе вглядываясь в пустые лица присутствующих.
С шумным вздохом, не дождавшись никакой реакции, продолжил:
– Восемь месяцев прожили супруги, но наследника не было. Перхта пережила три выкидыша, мать Яна, и он сам, ожесточились к ней. Она посылала домой письма с просьбами забрать обратно, потому что её бьют и унижают, заставляют отрабатывать свою жизнь в доме, как служанке. Брат Перхты привёз сестру обратно, и она прожила в замке месяц, пока не появился разгневанный граф, её муж. Вечером всё было решено, что жена поедет с ним обратно, ведь по закону она принадлежала ему. Он и слышать ничего не хотел. Но ночи Перхта не пережила. Услышав душераздирающий крик, в спальню к супругам ворвались жители замка, в том числе отец и брат девушки. Ян был весь в крови, в его руках был нож, которым он зарезал свою жену в очередной ссоре из-за невозможности родить и её писем домой. Граф даже не оправдывался, не сказал ни слова, когда его схватили и поместили в темницу, в камеру пыток, которая находится в этом замке. Его мучили, чтобы выяснить причину всех смертей и выбить из него признание. Но он, сжав зубы, не проронил ни слова, и тогда его казнили на площади, где собрались два народа. Там же казнили его мать, сестёр и их детей с мужьями. И с этого момента земля не принадлежала никому, она была проклята, как и замок, где жил Лихтенштейн. Только потом, отец и брат узнали, что Ян был психически болен, у него мутнел рассудок, и он убивал всех подряд. В историю он вошёл, как жестокий тиран, а точнее, отсюда пошло сказание про «Синюю Бороду», потому что цвет волос Яна был иссиня-чёрным, как ночь, а глаза такими же пасмурными. Портрет Перхты был написан перед свадьбой с графом, а надпись была наложена позже, после первого появления Белой Дамы. Она указала на сокровища своего мужа, который был богат. Но они не принадлежат нашему роду. Барон украл его деньги, украшения, драгоценные камни и антиквариат, спрятав где-то здесь. Пока никому не удавалось разгадать эти иероглифы, но могу вам подсказать, что всматриваться в них лучше в полнолуние, когда Перхта выходит и стонет из-за своей судьбы.
Когда мужчина окончил свой рассказ, в зале стояла гробовая тишина, отчего я поёжилась.
– У вас есть вопросы? – Поинтересовался он, слабо улыбнувшись.
– Нет, – усмехнулся Чарли, один из нашей группы. Зачинщик всех алкогольных вечеринок, его вид отталкивал: проколотая губа и цветной хохолок, напоминающий окраску павлина. – Всё предельно ясно: чувак был не в состоянии удовлетворить женщин и укокошил их, чтобы не рассказали, что у него маленький член, и он импотент.
Комната взорвалась хохотом, а сидевшие рядом его друзья подняли руку, и он стукнул по ладони.
– Придурок, – фыркнула я, а Нори, его лучший друг с проколотым носом и короткими тёмными волосами, ухмыляясь, повернулся ко мне.
– А что, у тебя, принцесса, есть вопрос? Или желаешь стать следующей мёртвой женой? – Хрюкнул он, и зал вновь рассмеялся.
– Заткнись, Нори, – повысил голос Джон.
– Лорель, у тебя есть вопрос? – Прекратив шум, Кира посмотрела на меня.
– Да, – кивнув, я повернула голову к Георгу, спокойно наблюдающему за нами. – А откуда вам это известно? Потому что похоже на какой-то бульварный роман.
– Перхта указала нам на дневник жены её брата Чески, где она описывала события. Также там было написано, что Ян ненавидел девушку не только из-за невозможности иметь наследника. Но и потому что её отец, обещавший большое приданое, не выплатил его, – моментально ответил Георг.
– Зачем ему нужно было приданое, если он был как Крёз, богат? – Удивилась я.
– Чтобы организовать новую войну, и пойти против самого барона. Перхта об этом рассказала брату после венчания, услышав разговор мужа с одним из своих людей, и поэтому они не выплатили ничего ему, – серьёзно произнёс мужчина.
– Хорошо, в то время война была такой же частой, как и застолья. Но всё равно, у Яна были свои деньги, зачем ему приданое девушки? – Допытывалась я.
– Вот этого мы не знаем, но, возможно, вам удастся докопаться до истины, – улыбнулся он.
– А откуда вы знаете, что Перхта не сама избавлялась от детей? – В голове вспыхнул вопрос, и я высказала его вслух.
Мужчина опешил, как и окружающие, а Кира ободряюще улыбнулась.
– Она не говорила этого жене брата, поэтому не могу ответить на ваш вопрос, – сжав губы, произнёс он, и я прищурилась.
– Хм, вы нас уверяете, что теперь женщина появляется в замке и бродит по нему, но по какой причине? Её мучения с тираном закончились, она должна была радоваться этому, а она не успокоилась. Если подумать логически и принять за правду то, что вы рассказали нам, то у неё нет никакого повода гулять по замку, – продолжала я.
– Мисс, вам нужно было идти учиться не на историка, а на следователя. Оригинальные вопросы, – рассмеялся Георг, но меня это заставило ещё глубже задуматься. Ведь этот человек шутками пытается уйти от прямого ответа. Да и было ощущение, что нас просто водят за нос, предлагая повестись на эту чушь.
– Ну, так вы ответите на мой вопрос? – Настаивала я.
– Я не уверяю, а могу точно сказать, что душа Перхты не смогла уйти, и она не нашла упокоения, – прищурившись, несколько резко бросил он.
– Спасибо. Тогда у меня есть ещё версия. Может быть, она не успокоилась, потому что её убил не муж, ведь много таких историй, а кто-то другой. Те времена не отличались человечностью к своей семье. Сыновья убивали отцов. Братья истребляли друг друга. Матери своих детей. И это всё за право власти. Так и здесь, тот же отец, который был жадным и хотел владеть всеми землями Яна, мог это сделать со своей дочерью, подставив Яна. Вы так не считаете? Ведь вы рассказываете историю про свой род, но сейчас нет никого со стороны графа Лихтенштейна, чтобы возразить вам. Выходит, есть вероятность того, что Ян невиновен, и Перхта не может уйти по этой причине, – предположила я и нахмурилась. Не понимала, откуда, вообще, появились такого рода мысли. Я же читала о графе, во многих источниках он был жесток.
– Я могу с точностью сказать, что Ян был убийцей, и от его руки погибла Перхта. Было много свидетелей, находившихся в спальне, где была найдена девушка. Также народ подтвердил, что в замке Лихтенштейн это не первый случай. Ян убивал своих любовниц и просто девушек. На его землях даже прятали девочек, чтобы избавить от такой судьбы, а иногда убивали, – сдвинув брови, ответил Георг.
– У вас есть предположения, почему тогда она здесь? – Спросила я.
– Конечно – это сокровища. Она успокоится, когда смысл картины и карта будут разгаданы, – его голос вновь стал лёгким и весёлым, что во мне вызвало ещё больше сомнений.
– А кто наложил слова на её портрет? – Не сумев успокоиться и, не доверяя этому человеку, я пристально следила за тем, как Георг улыбнулся и бросил взгляд на Киру, серьёзно слушающую нас, а затем, достав из кармана брюк платок, протёр лоб. Он нервничал.
– Нам это неизвестно, – наконец-то, подал голос потомок Рожмберкских.
– То есть они просто бах и появились. Наверное, благодаря волшебной палочке, – усмехнулась я.
– Слушай, принцесса, отвали уже от человека, дай и нам попытать счастья и разбогатеть, – фыркнул Тим, и я закатила глаза, когда большая часть группы его поддержала криками и хлопками. Придурки.
– Таким, как ты, точно удача не улыбнётся, а только придёт Перхта и покажет средний палец, – подала голос Кейт.
– О, алкоголичка проснулась, – неприятно рассмеялась Тами.
– Заткнись, селёдка ходячая, – зло прошипела Кейт.
– Так, достаточно. Если вопросов больше нет, то рассматриваем портрет и спускаемся в камеру пыток, – остановила загорающуюся ссору Кира и посмотрела на меня, видимо, интерес к этой неправдоподобной байке был только у меня. Отрицательно качнув головой, я перевела взгляд вперёд.
– Тогда подходите, и всё в ваших силах, – Георг показал на картину, и ребята, встрепенувшись, окружили портрет.
Не торопясь, я поднялась на ноги в тот момент, когда ко мне подошла Кира.
– Молодец, Лорель, вот это я понимаю, всё по делу. Явно ты здесь для того, чтобы изучать, а не пить знаменитое пиво, – улыбнулась она.
– Я не пью, по крайней мере, не в этой компании. Но всё равно у меня есть сомнения. Не понимаю, что побуждает Даму в Белом, если она, конечно, всё же существует, бродить здесь? – Нахмурившись, я повернулась к ребятам, гоготавшим у картины, они отпихивали друг друга, чтобы подобраться ближе.
– Значит, всё же поверила в привидение? – Тихо рассмеялась она.
– Нет, – покачала я головой, – всё это кажется выдумкой, и нет никаких подтверждений, а какой-то дневник чьей-то жены на седьмом киселе и от третей пятки ничего не доказывает. Они сами могли просто написать, чтобы ввести в заблуждение. Почему столько лет прятали, а сейчас – пожалуйста. Не верю. А что до призрака, пока не увижу её своими глазами, и она не дотронется до меня, никогда не признаю существование чего-то паранормального в этом месте. Да и в принципе всё можно объяснить логически.
Наши взгляды с Кирой встретились, и в глубине её глаз на секунду, ей-богу, я увидела ненависть. Но, возможно, это была игра света или чего-то ещё, потому что она улыбнулась мне мягко и ласково, потрепав по плечу.
– Так! Все попытали счастья? А теперь продолжим изучение камеры пыток. Все за мной, – громко обратилась Кира к ребятам, которые уже отошли от картины с кислыми лицами.
– Лорель?
– Я посмотрю и спущусь.
Руководитель кивнула мне и указала группе следовать за ней.
Я подошла ближе к картине и вглядывалась в надписи, больше похожие на египетские или древнегреческие иероглифы, чем на латынь, которую пытались разгадать историки.
– Вряд ли это прочтёт тот, кто гонится за богатством, – приглушённый голос пронёсся рядом, и я, обернувшись, встретилась с Георгом, который никуда не ушёл.
– Мне кажется… нет, я даже уверена, что здесь написано что-то вроде «в наших сердцах» или «вечно молодая и печальная». Но не подсказка того, где спрятан клад, о котором все говорят, – ухмыльнулась я. – Ведь я читала, что, когда муж морил её голодом, как и жителей деревни, она варила кашу и делилась ей с народом. Они полюбили её как добрую женщину. Такое было?
– Не совсем так, – качнув головой, нахмурился мужчина. – Она раздавала еду бедным, но не потому, что её морил голодом Ян. А только для того, чтобы забыться и отвлечься от своей судьбы, сбежать из замка, где муж был жестоким и избивал её.
– Но вряд ли это было ненормально в то время. Браки по расчёту были больше правилом, чем исключением. Да и физическое насилие над слабыми означало силу и мнимую власть, которую так любили демонстрировать мужчины, – с отвращением покривилась я.
– Верно, и такое происходило. Но не будем о плохом и неприятном, лучше спустимся вниз, – предложил Георг.
Кивнув ему, я бросила взгляд на портрет, и словно печаль и горе прочла в глазах этой молчаливой женщины. Но это ведь глупости, я просто повелась на дух истории, да и попыталась поймать этого потомка на лжи. Нет, вряд ли обычный рисунок имеет что-то мистическое. Он такой же, как и многие. Забытый и измученный.
Глава 4
Мы осторожно спускались по узкой деревянной лестнице, где неприятно пахло гнилью и затхлостью, доносившейся из комнаты, которая была наполнена смехом и визгом девушек.
– Придурки, – закатив глаза, прошептала я.
– А вы серьёзно относитесь к этой истории, мисс… просите, знаю только ваше имя. Лорель, – улыбнулся Георг, и я поняла, что высказалась вслух и поморщилась.
– Лори, можно просто Лори. Без всяких мисс, – я постаралась широко улыбнуться, чтобы сгладить оплошность, и прошла в камеру пыток.
Но как только мы оказались в мрачном помещении, я больше не могла сделать и шага. Это странно, ведь во мне очень мало сентиментальности, и это не первое место с таким прошлым из тех, где я бывала. Но поток ледяного воздуха словно окутал моё сознание, по коже побежали мурашки. Ощущения самые неприятные и тягучие врывались в мой разум. Боль, мучения и ещё что-то, отчего меня замутило. Казалось, что даже кровь похолодела и медленнее побежала по венам. Захотелось обнять себя руками, но я только дёрнула головой, чтобы снять с себя необычное ощущение.
А мои сокурсники, как обезьяны, забирались в каждое приспособление, созданное для мучений людей, и играли. Мне стало гадко. Да, я всё понимаю, что это часть истории, отголосок прошлого, в поиске которого я здесь и оказалась, но всё же насмехаться над смертями для меня кощунственно. Они даже не желали подумать о том, сколько страданий невинных жертв хранит в себе память этой комнаты. Сколько слёз и потерянного будущего. Сколько мольбы и отчаяния бедных загубленных душ, здесь было заживо похоронено. Ужасно. Возможно, я до сих пор не отошла от смерти моей матери, поэтому захотелось плакать. Держать в себе это было очень сложно, отчего я часто заморгала.
– Лори, тебе плохо, ты побледнела? – Прошептал рядом Джон, присутствие которого я даже не заметила.
– Нет, мне противно, – поёжилась я.
– Согласен. Представляешь, что в этой самой клетке подвешивали человека, пока его кости на запястьях не ломались, и он это всё чувствовал, – вполголоса говорил парень, а я ощутила, как к горлу подступил ком тошноты.
– Прекрати, – пересохшими губами попросила я его.
– О, прости, я не хотел. Не думал, что ты стала такой ранимой и чувствительной. Так, размышлял и пытался поддержать тему, – рука Джона легла на мою талию, но я отпихнула его и отошла на шаг.
– Это лишнее. И я не стала ранимой или же чувствительной, но смех в месте, где страдали жертвы, кощунственен, – резко ответила ему.
Натянуто улыбнувшись, он сложил руки на груди и кивнул мне, больше не третируя этим бесполезным занятием, как болтовня с предателем и изменщиком.
– Эй, принцесса, пойдём, я тебя накажу. Обещаю, тебе понравится! – Закричал мне через весь зал Чарли, руками открывая и закрывая металлические наручники на столе.
– Раб, давай, иначе. Я тебя накажу, ведь место невольников в кандалах. Обещаю, ты будешь рыдать от восторга, – ядовито протянула я и криво улыбнулась ему.
– О, детка, так ты предпочитаешь что-то пожёстче, – засмеялась Тами, и ей вторили её друзья, ведь мозгов не хватило бы на более умный ответ.
– Мало извилин, чтобы угадать то, что я предпочитаю. Но на вас моей жёсткости хватит, да ещё останется на второй акт, – парировала я с нескрываемым отвращением, и уже все дружно рассмеялись.
– Ребята, прекращайте. Так, если вы навеселились, то пойдёмте, – Кира подмигнула мне и вышла из камеры, я первая последовала за ней.
Это было прекрасно – убежать отсюда. Холод до сих пор был рядом, от этого по коже прошлись острые иголочки неприятного ощущения, вызывая во мне тошноту и неведомый страх, моментально поселившийся в сознании.
Вся группа поднялась в зал с портретом и окружила Киру с Георгом.
– У меня для вас прекрасная новость. Нам дали письменное разрешение ночевать здесь. В спальне Перхты. Это самая захватывающая возможность для вас и для меня стать ближе к тайне и к её разгадке. Георг, вы, как потомок, может быть, порекомендуете мне тех, кто станут первыми? – Ошарашила нас новостью Кира и с улыбкой повернулась к мужчине. Он задумчиво оглядел каждого, желающего полазить по замку без надзора, пока я сделала шаг назад, оказавшись единственной, кто этого не особо-то и хотел.
– Лорель. Эта девушка произвела на меня неизгладимое впечатление, – от его выбора я зажмурилась и тяжело вздохнула.
– И вот этот парень, – когда я распахнула глаза, то увидела, что Георг показывает на Джона.
Чёрт, почему? Это ведь будет ещё отвратней, чем есть уже сейчас.
– Я тоже хочу! Принцесса купила себе место? – Возмутилась Тами.
– Мисс, не волнуйтесь. Вы можете пойти следующими, но лучше по двое и парами: парень и девушка. Ведь не забывайте, здесь история не только о сокровищах, но и о супругах, – с улыбкой ответил ей Георг.
– Тогда решено, Джонатан и Лорель, вы завтра вернётесь сюда к десяти вечера и утром уедете, – чётко сказала Кира и повернулась к Георгу. – Спасибо вам, что провели нам такую экскурсию и поделились вашей тайной.
– Если у вас будут ещё вопросы, то вы сможете меня найти в городе, – он достал из кармана визитку и передал нашему руководителю. – Удачи, ребята, надеюсь, Перхта осчастливит одного из вас.
– До свидания, – наперебой произнесла вся группа, и мужчина удалился.
– Осталась ещё одна вещь, которой знаменит замок. Это слон, потерев хобот которого в семье будут всегда мир и любовь. Наша последняя остановка, и в отель, – сообщила нам Кира и, развернувшись, уже шла к выходу.
– Потрахайтесь здесь на славу, – прыснул Чарли, несильно толкнув меня, когда проходил мимо. Сжав губы, я пыталась стерпеть издёвку, а вот Джон не выдержал. Одна секунда, и его кулак встретился с лицом парня. Девушки завизжали, ребята начали оттаскивать парней друг от друга. Крики, ругань и брань наполнили мой слух, пока я, опешив, смотрела на потасовку.
– Джон! – Отмерев, закричала я и схватила его за руку, чтобы предотвратить второй удар.
– Ещё что-то скажешь, пеняй на себя, урод недоразвитый, – зло бросил Джон.
– Берегись, Рид. Здесь ты один, а нас много, и тебя не защитит твой папочка, – фыркнул Чарли, зажимая, разбитый в кровь нос.
– Я тебя предупредил, только подойди к нам, – сквозь зубы ответил ему парень, которого я пыталась удержать за локоть.
– Так, что у вас здесь происходит?! – Разогнала толпу Кира и осмотрела всех. – Быстро в автобус, экскурсия окончена. А вы, – она указала на парней, – ещё что-то подобное и посидите ночку в тюрьме. Я устрою для вас другой тур, и это касается каждого здесь. Вы взрослые люди, так ведите себя достойно, а не как дети. Отвратительное поведение, и об этом я сообщу вашему куратору в Оксфорде. Живо в автобус.
– Урод, – прошипел Чарли, не слыша грозных слов Киры.
– А ты идёшь со мной, – наша руководительница схватила парня за рукав и потащила за собой.
– Джон, ты совсем одурел? – Прошептала я, повернувшись к нему.
– Он сам напросился, – прошипел парень и дёрнул рукой, отчего мне пришлось его отпустить.
– Но…
– Из-за чего руками машешь? – Перебив моё возмущение, к нам подошла Кейт.
– Да достал этот идиот, как обычно, – фыркнул Джон, став мягче к моей бывшей подруге.
– Сильно приложился? Дай гляну, – Кейт взяла его руку, где костяшки пальцев были красными.
В этот момент я ощутила себя лишней. Снова. Она так трепетно и заботливо рассматривала кожу Джона, что это вызвало очередной укол боли. Нет, не ревности, а того самого чувства, когда нет больше возможности страдать из-за предательства. Это становится неважным, пустым и остаётся в прошлом, а я третья в их истории любви. Ничего нельзя изменить, только смириться с этим.
Тяжело вздохнув и решив, что хватит с меня мыслей об отношениях Кейт и Джона, прошла тихо к выходу. Пора, действительно, принять настоящее, а не жить в обиде и растягивать пилюлю неприятных чувств. Это произошло, но время смягчает углы предательства, и сейчас я чётко это поняла.
Сбежав вниз по ступенькам, так быстро, что запыхалась, я прошмыгнула в автобус, где на меня бросила недовольный взгляд группа ребят во главе с Чарли. Сев на своё место в самом конце автобуса, я в окно наблюдала, как подходили Джон и Кейт, о чём-то бурно споря друг с другом. Возможно, они влюблены? Может быть, им тоже страшно, как и мне быть здесь? Они так же, как и я, не желают быть в одной поездке, потому что не могут открыто демонстрировать свои отношения из-за меня, считая, что это усугубит наше общение, которого и так нет? Но они отлично смотрятся вместе, намного лучше, чем я и Джон. Кейт всегда была прекрасным белокурым ангелом с голубыми глазами, я же на её фоне проигрывала обычной внешностью. Это меня никогда не заботило. А Джон? Светловолосый спортсмен, и это похоже на идеальную пару, как во всех фильмах. Вероятно, что наши отношения с Джоном давно пришли к концу, только я об этом не думала. Совсем не размышляла о том, каково им в этой ситуации. Ведь невозможно запретить себе чувствовать и любить кого-то, даже во имя дружбы. Как бы я ни хотела отвергать свои мысли, но я вела и веду себя, как полная эгоистка. Это открытие неожиданно ярко пронеслось в голове, отчего я отвернулась от окна и прикрыла глаза. Да, всё так и есть. Мне следует поговорить с ними, хватит бегать и прятаться, воротить нос и игнорировать проблему, ведь она станет хуже, поэтому придётся начать самой новый виток в своей жизни.
– Когда прибудем в отель, никто никуда не уходит, все собираемся в кафе на обед, и я раздам вам задания, – громко сообщила нам Кира и дала разрешение водителю ехать.
В голове была каша, мысли перемешались: история Перхты, моё прошлое, предположения и варианты исхода этой поездки. Я потёрла виски, чтобы снять напряжение в голове. Достав из рюкзака бутылку воды, я отпила, желая, чтобы эта влага смыла внутренние переживания.
Автобус остановился у знакомого непримечательного фасада отеля. Я подождала пока все выйдут, чтобы выйти последней, и направилась в кафе. Подошла к шведскому столу, чтобы набрать себе еды, пока ребята сдвигали столы и располагались компаниями. Я тянула время, медленно обходя скудные блюда, потому что мне снова не будет места там.
– Лори, садись с нами! – Крикнула мне Кейт, когда я повернулась. Кивнув ей, а другого мне не оставалось, я присела на стул и поставила перед собой обед.
– Отложите свои сэндвичи, и я раздам ваши темы для работы. Итак, первая группа: Чарли, Тамара, Нордик – ваша тема «Барон Рожмберкский», – она передала лист ребятам.
– Вторая группа: Тимати, Розана, Мария ваша тема – «Кто написал портрет, и кто нанёс на него послание». Третья: Дэвид, Флорин, Митчел ваша тема – «Узнать обо всех появлениях Дамы в Белом и возможностях вызвать её». Четвёртая: Риз, Элфи, Морган ваша – «Сама надпись, приложить её ко всем языкам и попробовать прочесть». Пятая: Лорель, Катрина, Джонатан у вас самая интересная – «Узнать всё об отношениях супругов». На каждом листе я написала вам вопросы и зацепки, которые нам известны, и вы можете использовать местную библиотеку и архив, также Георг дал нам свои контакты. Есть вопросы? – Кира оглядела нас, разглядывающих задания.
