Лин Рина
Книжные хроники Анимант Крамб
11
Глава одиннадцатая, в которой мое сердце выскочило из груди
У меня оставалось не так много времени, и я занялась сортировкой книг, тягостным походом в архив и горой возвращенных книг.
Когда внезапно рядом со мной кашлянул дядя, я чуть не уронила три тома по истории, которые ставила на полку, так сильно удивившись, что уже был полдень. Но, посмотрев на часы в вестибюле, я убедилась, что он пришел вовремя, и пошла за своим пальто.
Я на секунду задержалась у двери мистера Рида, поразмыслив, стоит ли мне просто уйти и позволить ему дальше сидеть в своем кабинете и обижаться.
Потому что именно это он и делал. После нашей ссоры он не открывал двери кабинета и не издал ни звука.
Я вздохнула про себя. Если сейчас уйду, не поговорив с ним еще раз, за выходной ситуация между нами наверняка ухудшится, и вновь появиться здесь в понедельник будет стоить мне больших усилий.
Я робко постучала в дверь. Еле слышный стук в таком тихом здании, казалось, полностью поглотила древесина.
Послышался тихий шелест бумаги, как скрипит дерево от перенесенного на него веса и вымученный вздох.
– Войдите, – произнес мистер Рид, и я слегка приоткрыла дверь.
Кабинет по-прежнему выглядел практически таким же, каким я оставила его вчера. Книги на полках, документы в шкафу, открытые шторы. Только на столе я заметила новое начало хаоса, с которым вчера покончила.
Мистер Рид сидел на стуле, держа перед собой стопку почтовых бумаг, открытую чернильницу, конверты и список уничтоженных книг, над которым он, вероятно, работал.
Он написал по всем адресам? Восемьдесят пять адресов, восемьдесят пять писем.
– Мисс Крамб? – Мистер Рид привлек мое внимание, когда я просто застыла в дверном проеме и ни на что не реагировала.
Я моргнула.
– Вы сами пишете эти письма? – удивленно спросила я, хотя собиралась просто попрощаться.
– Да, – кратко ответил он, держась даже более сдержанно, чем обычно. Ссора, которую я начала, повисла между нами. Значит, именно мне нужно было закончить ее.
– Я могла бы вам с этим помочь, – предложила я, и мистер Рид устремил взгляд на меня. Он снял очки, пристально рассмотрел мое лицо, пытаясь найти в моих словах скрытый смысл.
Но его не было, я лишь предложила свою помощь.
Мистер Рид поджал губы, затем вздохнул и опустил взгляд на письма.
– Это очень любезно с вашей стороны, мисс Крамб. Но я знаю этих мужчин уже много лет. Они обидятся, если им напишу не я.
Я кивнула и вспомнила, зачем изначально постучала в дверь, на моих губах заиграла улыбка. Не знаю почему, но каким-то образом эта ситуация улучшила мое настроение.
– Ладно. Тогда я пойду. Хотела лишь пожелать вам хорошего дня, – сказала я библиотекарю, и он кивнул.
– Хорошего дня, мисс Крамб, – ответил он спокойным голосом, и я повернулась, чтобы уйти. – Мисс Крамб! – крикнул он мне вслед, отодвинув стул и быстро встав с него.
Я повернула голову и вопросительно приподняла брови.
– Вы вернетесь в понедельник? – спросил он, и я удивилась, что дала ему повод усомниться в этом.
– Да, мистер Рид, – подтвердила я и затем осторожно закрыла за собой дверь.
Я поспешила вниз по лестнице и подошла к дяде, который ждал меня в вестибюле. Я взяла его под руку, и тут меня осенило. Причина моего хорошего настроения заставила меня улыбнуться. Мистер Рид был вежлив! Впервые он проявил необычайную вежливость и в выборе слов, и в тоне, и в отношении, и мне было приятно видеть в его глазах наконец ту признательность, на которую я рассчитывала.
Я была достойна того, чтобы со мной обращались вежливо.
Хоть этот момент и не продлился долго, он был лучшим из того, что произошло за последнюю неделю.
Мы пообедали не в кафетерии, а в небольшом ресторане неподалеку от кампуса. Он был красиво оформлен, и еда оказалась достаточно вкусной, поэтому я заказала второй десерт.
Дядя поддразнил меня, называя обжорой, и в четверть первого мы отправились на взлетно-посадочную площадку.
По непонятной причине я была немного взволнована, но не могла точно сказать, было ли это из-за дирижаблей, которые я сейчас увижу, или, может быть, из-за возвращения мистера Бойля.
Мы доехали до площадки, и наша карета остановилась у края дороги. Дядя Альфред открыл дверь, вышел и подал мне руку, чтобы я не поскользнулась на ступеньке.
Я почувствовала беспокойство и неуверенность, но в то же время не могла дождаться, чтобы войти в здание, стоящее перед нами. Оно было высоким и великолепным, с каменными арками, огромными окнами и часами в центре фасада, настолько красиво декорированными, что почти превосходили Биг-Бен.
Так же как и на вокзале, вокруг суетились толпы людей, и я стояла рядом с дядей, чтобы не затеряться между людьми, чемоданами и тележками для них.
Дядя Альфред незамедлительно вошел в здание, и я проследовала за ним.
Несмотря на то, что великолепное сооружение очаровало меня, а общая суета людей вызвала во мне легкую эйфорию, я все же нервничала, когда кто-то протискивался совсем рядом со мной. Шелест юбок, беспокойный гул голосов, сотни ботинок, создающих эхо, удушливый воздух из-за дыхания незнакомых людей, толкавших меня в плечо, чемодан, от которого я едва успела увернуться.
Хотя суета города мне нравилась гораздо больше, чем однообразие пригорода, я не могла избавиться от тревоги и нехватки воздуха, когда толпа смыкалась вокруг нас по мере того, как мы продвигались к залу.
Я придвинулась ближе к дяде, подняла голову и попыталась сосредоточиться на собственных шагах.
Это не могло быть слишком далеко. Перед нами открылся вид на огромную площадку, которую можно было увидеть через высокие окна. И когда мой взгляд упал на гигантский дирижабль, который только что совершил посадку, я на мгновение забыла обо всем остальном вокруг себя. Как будто мир затаил дыхание, давка вокруг меня исчезла так же, как и голоса, топот и суета.
Воздушный шар размером с целый квартал и похожий на мяч для регби, наполненный газом и горячим воздухом. Гондола, расположенная под ним, выглядела совсем крошечной, хотя она наверняка вмещала огромное количество людей. Искусно вырезанное дерево, как на кораблях древних времен, словно капитан Немо[4] заставил свой Наутилус летать. Это походило на проблеск романа в реальной жизни, будто буквы обрели форму.
Все было так непостижимо и потрясающе, что я не могла перестать смотреть на дирижабль. Даже когда он уже приземлился и люди высыпали из гондолы. Рабочие натягивали тросы, карабкались верх по узким лестницам, по изогнутому шару. Пассажиры покинули площадь и вошли в здание, другие выбежали на улицу и поднялись в гондолу, чтобы отправиться в новое путешествие, которое показалось мне настолько фантастическим, что я бы с удовольствием отправилась с ними.
– Какая честь, мисс Крамб, – внезапно сбоку раздался голос, и я так сильно напугалась, что с губ сорвался тихий визг.
Мое сердце колотилось от страха, когда я повернулась к мистеру Бойлю, который незаметно встал рядом со мной.
Я стояла у металлических перил, обхватив руками холодное ограждение, не в силах вспомнить, когда он подошел.
– Прошу прощения. Я не хотел вас так напугать, – извинился мистер Бойль, и в уголках его губ появилась улыбка. Он выглядел так же хорошо, как и в первую нашу встречу.
– Она мечтательница, наша Ани, – засмеялся дядя, и мне не понравилось, как обо мне говорили.
– Вы увидели дирижабль? И как вам? – спросил мистер Бойль, словно не заметив комментария дяди, за что я была ему благодарна.
– В самом деле потрясающе, – призналась я и улыбнулась, потому что ничего не могла с собой поделать. – Они намного больше, чем я представляла.
Мистер Бойль улыбнулся в ответ доброй, обаятельной улыбкой, и, как и при нашей первой встрече, я сразу почувствовала некоторую близость между нами.
– Скажите, сколько людей поместится в нем? Как выглядит гондола внутри? Ох, каково это, летать на нем? Вы чувствуете, как ослабевает сила притяжения, когда поднимаетесь вверх? – Слова вырывались из моих уст, и мне стало немного стыдно за мое любопытство, которое обычно я так ярко проявляла только рядом с отцом, дядей или Генри.
Но мистер Бойль не знал другую меня, потому что на прошлой неделе во время нашей первой встречи я так же засыпала его вопросами.
Мистера Бойля совершенно не задело мое любопытство, и он по-доброму рассмеялся над моим потоком речи.
– Я постараюсь ответить на все ваши вопросы, мисс Крамб, – пообещал он, и я почувствовала трепет от предвкушения новых знаний.
– Но не здесь, моя дорогая. – Дядя резко прервал разговор и указал на главный вход, через который мы вошли в холл. – Идите на улицу. Я позабочусь о твоем багаже.
– В этом нет необходимости, Альфред, – тут же заявил мистер Бойль, на что дядя махнул рукой.
– Моей племяннице нужны ответы. Я не только тебе сделаю одолжение, если оставлю вас одних, – бросил он, ухмыльнулся, подмигнул и ушел в противоположном направлении.
– Ну что ж, – сказал мистер Бойль, словно припоминая, как звучал мой первый вопрос. – Итак, в гондоле помещается тридцать человек. Конечно, могло и больше, если говорить только о ее площади. Но я точно не знаю, играет ли какую-то роль вес, – начал рассказывать он, и мы не спеша пошли к выходу.
Толпа снова стала плотнее, и я прижалась к мистеру Бойлю теснее, чем было принято. Я бы с радостью взяла его под руку, чтобы не чувствовать себя такой потерянной в этом скоплении людей, но мне не пришло в голову сделать это самой, раз он не предложил мне свою руку.
– Гондолы всегда выглядят по-разному. В этот раз интерьер был чистым произведением искусства. Но я также летал на более скромных дирижаблях, – продолжил он.
Какой-то мужчина так неудачно натолкнулся на меня, что я слегка отлетела в сторону. Из горла вырвался испуганный звук, и я почувствовала боль в плече, но спустя пару секунд оказалась в объятиях мистера Бойля, который смотрел на меня с беспокойством своими медовыми глазами, в то время как мои пальцы цеплялись за его руки.
Только когда он снова выпрямился, а я твердо стояла на ногах, поняла, что задержала дыхание, и теперь торопливо хватала ртом воздух.
– Про… простите, мистер Бойль, – пробормотала я, и мне потребовалось мгновение, чтобы высвободиться из его объятий.
Люди вокруг нас продолжали толкаться, а мистер Бойль все еще не отпускал меня. Он осторожно взял меня за руку и обнял так, что я твердо стояла рядом с ним и держала его под руку.
– Хорошо, мисс Крамб, я с удовольствием поймаю вас в любое время, – признался он мне с лукавой улыбкой, и в этот момент, хотела я этого или нет, у меня сердце выпрыгнуло из груди. Странное чувство охватило меня, и я списала это на шок.
Я быстро оглянулась, но человек, который толкнул меня, уже исчез в толпе.
Мистер Бойль проложил нам путь к выходу, и тут же толпа расступилась, выпустив нас на свободу.
Теперь я точно знала, что совершенно не люблю скопления людей. Но мне было приятно иметь рядом с собой спасителя с янтарными глазами.
12
Глава двенадцатая, в которой я узнала о полете
Я совершенно забыла о званом вечере у Кентов, пока мистер Бойль не напомнил мне о нем и не спросил, сможет ли он увидеть меня там сегодня вечером. Он улыбнулся и пристально посмотрел на меня.
Я, не раздумывая, ответила ему согласием, и меня охватило какое-то предвкушение. Оно заставляло нервничать и постоянно улыбаться. Но кроме того, прогнало усталость, которую я давно уже должна была почувствовать.
Мы поехали в карете обратно в университет, так как дяде Альфреду и мистеру Бойлю нужно было обсудить результат поездки мистера Бойля и их последующие действия в кабинете.
Я не знала, о чем шла речь, и была в абсолютном смятении, чтобы интересоваться этим, что являлось совершенно нетипичным для меня.
Кучер отвез меня домой, где я с облегчением надеялась на свободный вечер. Но тетя Лиллиан ухватилась за возможность вытащить меня в город, чтобы купить мне новое платье. Конечно, к вечеру оно не будет готово, но она пообещала устроить бал в следующую субботу.
Хотя я обычно не любила балы, в этот раз у меня возникло странное чувство радости от идеи встретить там мистера Бойля.
Мне позволили самой выбрать ткань и фасон для платья. Тетя Лиллиан стояла рядом и давала советы, но, к моему облегчению, не принимала решение за меня, как это часто делала моя мама.
После того как мы выпили чай в красиво обставленной кондитерской и съели по маленькому кусочку тыквенного пирога, я уговорила тетю ненадолго заглянуть в книжный магазин, прежде чем мы вернемся домой, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру.
Мы помогли друг другу одеться. Небесно-голубое платье для моей тети и солнечно-желтое платье для меня. Она причесалась, а потом усадила меня на табурет перед туалетным столиком.
Я смотрела себе в глаза, пока тетя Лиллиан расчесывала мои волосы и затем начала их заплетать. Я абсолютно осознанно смотрела в светлую серо-голубую радужку своих глаз, рассматривала покрасневшие щеки и невольно спрашивала себя, понравлюсь ли мистеру Бойлю.
Однако эта мысль насторожила меня. Мистеру Бойлю? Конечно, мне стоило заметить это раньше, ведь у меня всегда был аналитический склад ума. Но в этом конкретном случае мои собственные чувства были настолько мне чужды, что я не смогла так быстро разобраться в них.
Но я действительно намеревалась влюбиться. В мистера Бойля. Я сама себе удивилась.
До сих пор я была влюблена только в книги и в миндальное печенье моей бабушки, но никогда не в мужчину.
Как я должна справиться с этим? Мне нужно что-то предпринять? Или я могла просто плыть по течению? Какие будут последствия?
Я подумала о том, чтобы обратиться по этому поводу к тете Лиллиан. В конце концов, у нее был опыт в делах сердечных. Но боялась, что потом она расскажет все дяде Альфреду, а он – моему отцу, и если мой отец узнает об этом, то я уже не смогу спрятаться от матери.
Так что лучше не стоит.
Дядя Альфред рано вернулся домой и с помощью жены занялся приготовлениями, а я сидела внизу в гостиной в своем темно-зеленом кресле и читала одну из моих новоприобретенных книг, где речь шла о временах неуклонно растущих колоний в Африке.
В последнее время я слишком мало читала и наслаждалась минутами отдыха, позволяя взгляду скользить по черному шрифту, а словам складываться в предложения, чтобы их смысл оставил отпечаток в моей памяти. Это были моменты, когда я становилась самой собой, когда меня не волновали другие, и я сбегала из реального мира.
– Анимант, – голос тети вырвал меня из тишины, и я подняла голову, чтобы взглянуть на нее. – Ты идешь? – спросила она, надевая светлые перчатки на тонкие пальцы.
Я чуть не спросила куда, когда мое прекрасное желтое платье привлекло мое внимание, и сердце внезапно забилось быстрее.
Несмотря на то, что была на середине абзаца, я захлопнула книгу, положила ее на стоящий рядом столик и поднялась, шурша юбками.
Дядя Альфред спускался по лестнице, выглядя непривычно благородно, и это привело меня в изумление. Карета подъехала, и мы вышли на улицу.
Поездка заняла около четверти часа, и все это время я нетерпеливо ерзала по скамейке, пока мы, наконец, не добрались до дома Кентов, который ярко освещал всю улицу, погружая ее в золотистое мерцание.
Дядя Альфред протянул руку, чтобы помочь нам выйти, и мы зашли в достаточно теплое здание. Когда у нас забрали пальто, дядя представил меня Кентам, пожилой супружеской паре с доброй улыбкой и такими же глазами. Они поприветствовали нас, миссис Кент сделала комплимент моему милому лицу и следом отметила, что ее внук все еще свободен.
Я с трудом заставила себя улыбнуться, когда моя тетя начала хихикать, затем сделала небольшой реверанс и убежала в соседнюю комнату.
На этом вечере, в отличие от прошлого, на котором я была с тетей Лиллиан, было гораздо меньше людей. Всего около двадцати человек, и, к моему счастью, большинство из них уже состояли в браке.
Здесь также были еще две девушки моего возраста или младше. Они не обладали красотой, и, стоило признаться, их расшитые наряды не смогли этого компенсировать.
Другая дама, мисс Уолкер, показывала каждому, хотел он того или нет, свое слишком большое обручальное кольцо, подаренное ей на прошлой неделе ее горячо любимым Герольдом, который, к сожалению, не смог сегодня прийти.
Мне даже не нужно было подходить к ней, чтобы узнать об этом, потому что она говорила так громко, что я невольно все слышала.
Мистер Бойль пока не появился, и это немного меня расстраивало. Но я оставалась невозмутимой и пыталась не привлекать внимания.
Чтобы скоротать время, я взяла бокал пунша, который, как меня заверили, не был слишком крепким, так как Кенты почти не употребляли алкоголь, и, растерянная, встала рядом с камином.
Это место в любой комнате, где я меньше всего чувствовала себя не в своей тарелке. Конечно, я всегда могла присоединиться к небольшой группке и поболтать о пустяках, но мне это не нравилось.
Молодой человек поймал мой блуждающий взгляд, прервал разговор, в котором принимал участие, и подошел ко мне.
Он был худощав, хорошо одет, и, хотя у него был слишком высокий лоб, он не обезобразил его утонченные черты лица.
– Мисс Крамб, не так ли? – сказал он, прислонившись к камину рядом со мной.
– Верно, – подтвердила я. – А с кем я имею честь говорить? – спросила я, не уверенная, действительно ли это окажется честью.
– Уильям Кент, – представился он, и я поняла, что это, должно быть, тот самый неженатый внук. – Хозяева дома – мои бабушка и дедушка, – добавил он, словно без этого не было понятно, кто он, и я сделала глоток пунша, чтобы удержаться от закатывания глаз.
Пунш действительно оказался мягким, чему я до этого была рада и о чем теперь сожалела.
– Вы гостите у дяди? Вы давно в Лондоне? – начал он разговор, и я заметила, как он изо всех сил старался держать руки неподвижными. Он нервничал.
– Одну неделю, – сказала я, предоставив ему возможность самому решить, долго это или нет.
– Ох, вы уже все осмотрели? – весело поинтересовался мистер Кент, стараясь не пропустить мою реакцию. – Лондон поистине замечательный город, не находите?
Конечно, мистер Кент предполагал, что все, что мне остается делать в этой жизни, – это осматривать достопримечательности Лондона. Наверное, он был бы прав, если бы речь шла о любой другой девушке, но не обо мне.
– Я вынуждена разочаровать вас, мистер Кент. У меня не было на это времени, – призналась я, и он удивленно взглянул на меня. Поначалу он даже не знал, что сказать, потому что, вероятно, ожидал совершенно не такого ответа. Он, возможно, распланировал весь диалог, а теперь был сбит с толку.
– И чем же вы занимались? – спросил он, и на его губах появилась неуверенная улыбка.
Я не была уверена в том, как он отреагирует, если услышит от меня правду, но я точно знала, что в любом случае озвучу ее.
– Я устроилась на работу. И трачу свое время на нее, – ответила я, наблюдая за его выражением лица и за тем, как у него на мгновение пропал дар речи. Его глаза в ужасе уставились на меня, а рот остался открытым.
– Ваши родители знают об этом? – пораженно уточнил он, и я задержала дыхание, не зная, стоит ли мне посмеяться над этим или глубоко оскорбиться.
– Это было идеей моего отца, – объяснила я настолько спокойно, насколько это было возможно, и все же услышала напряженность в своем голосе. Все-таки я приняла это за оскорбление, даже учитывая, что сама спровоцировала такую ответную реакцию.
– Уильям, не все считают, что единственный вклад женщины в общество – это рожать детей и молча улыбаться, – вдруг послышался голос, и я тут же повернула голову в его сторону. Мой живот отреагировал быстрее, чем мой разум. Потому что в нем начало приятно покалывать еще до того, как я осознанно сопоставила голос с его обладателем.
– Мистер Бойль, – поприветствовала я, едва узнавая свой голос, настолько восторженно он прозвучал. Как у влюбленной дурочки. Я испугалась самой себя.
– Я никогда не утверждал ничего подобного, Уинстон, – возмутился мистер Кент, и его лицо приобрело мрачное выражение.
Было очевидно, что они хорошо знали друг друга, и, судя по язвительным комментариям, у них сложились не очень хорошие отношения.
– Ах нет? Тогда, возможно, тебе стоит воздержаться от оскорблений в сторону мисс Крамб, – сказал мистер Бойль, и я увидела, как они стоят друг напротив друга, молча обмениваясь взглядами.
Мистер Бойль выиграл, когда мистер Кент прикусил нижнюю губу и на мгновение закрыл глаза. Он снова их открыл, расправил плечи и повернулся ко мне.
– Прошу прощения, мисс Крамб. Я выбрал не совсем правильные слова, чтобы выразить свои мысли должным образом, – чрезвычайно формально начал извиняться он, и я кивнула ему. – Я лишь хотел отметить, насколько необычно для молодой девушки вашего положения заниматься подобными вещами.
– И вы не ошиблись в этом, – ответила я так, чтобы он понял, что я его прощаю. Ведь именно так поступает открытый миру взрослый человек, которым я считала себя. Только потому, что мистер Бойль стоял рядом с нами. – Две недели назад я не думала, что вдруг окажусь в Лондоне и буду заниматься целыми днями сортировкой книг.
Мистер Кент кивнул, улыбнулся и затем поморщился, словно у него внезапно заболел зуб.
– Мне жаль, мисс Крамб. Но я просто не могу этого понять. Зачем вы ходите на работу, если у вас есть возможность заняться более приятными делами? – поинтересовался он, и я задалась точно таким же вопросом.
Я могла бы остаться дома и читать книги. Несмотря на это, я здесь, и в понедельник снова пойду в библиотеку, и вновь буду чувствовать себя усталой.
Что мной движет? Почему я считаю эту работу такой важной?
Потому что она важна для меня. Сначала мысль о побеге привела меня в Лондон, потом гордость удержала здесь. Теперь, после того как отказалась зависеть исключительно от мнения мистера Рида, я уже не понимала, зачем все это делаю.
– Женщины тоже стремятся придать своей жизни смысл, Уильям, – сказал мистер Бойль, потому что я слишком долго тянула с ответом. – Я считаю мисс Крамб амбициозным и чрезвычайно любопытным человеком. А желание узнавать новое весьма трудно остановить, – произнес он, и я взглянула на него широко раскрытыми глазами.
Амбициозность и любопытство, сказал он, и, пусть мы совсем мало что знали друг о друге, он понимал меня даже лучше, чем я сама.
– Мистер Бойль прав, – подтвердила я, не в силах скрыть улыбку на губах. В животе начало покалывать все сильнее, а сердце забилось быстрее, хотя и для того и для другого повода не было.
– Да, как и всегда, – достаточно горько выдавил мистер Кент.
Его реакция удивила меня, и я вопросительно взглянула на него.
Мистер Кент фыркнул, тяжело сглотнул и не отрывал взгляда от мистера Бойля.
– Это только между Уинстоном Бойлем и мной, мисс Крамб. Я не хочу вас больше обременять этим. Прошу меня извинить, – коротко сказал он, сухо поклонился и ушел.
Это действительно раздражало, и я сразу же почувствовала необходимость как можно более подробно узнать о том, что произошло между ними.
Мой взгляд вернулся к мистеру Бойлю, которому эта ситуация казалась неприятной. Он посмотрел на меня и слегка прочистил горло.
– Простите, мисс Крамб, вас это, должно быть, напугало, – начал он извиняться, и я тут же прервала его, положив руку ему на плечо. Кончики моих пальцев слегка дернулись.
– Мистер Бойль, вы ведь знаете, что меня не так легко напугать. Мне даже любопытно, – призналась я и усмехнулась.
Мистер Бойль облегченно выдохнул и сделал шаг ко мне, так что мы встали совсем рядом у камина, как два близких человека, шепчущие друг другу секреты.
– Уильям Кент, мягко говоря, зол на меня за то, что я расторг помолвку с его сестрой в прошлом году, – признался мистер Бойль, и я вздрогнула. Мой взгляд последовал за его и остановился на бедной, невзрачной девушке с бледным лицом, которую, как я думала, красота обошла стороной. Мистер Бойль был помолвлен? С ней?
Он, должно быть, уловил мое удивление, потому как сразу начал объяснять.
– Это был своего рода договор между нашими родителями, когда мы были еще детьми. Их целью всегда являлось объединение наших семей. И, поскольку у меня нет братьев и сестер, а у Кентов тогда была только дочь Ванесса, все решилось, как только она родилась. – Его голос звучал спокойно и пояснительно, и я внутренне немного расслабилась.
– И почему же она пошла против воли родителей? – спросила я почти шепотом, и мое сердце забилось в груди еще громче.
Мистер Бойль улыбнулся, и его губы так очаровательно изогнулись, что я на мгновение задержала на них взгляд.
– Ванесса милая девушка, и я ни в коем случае не хочу говорить о ней плохо, – сказал он, опуская лицо еще ближе к моему, чтобы никто, кроме меня, не мог услышать его слов. – Но я предпочитаю, чтобы девушка со мной была на равных, а не представляла собой немую куклу без собственного мнения из-за устаревших взглядов родителей на методы воспитания.
Мурашки поползли по моим рукам, когда я поняла, что он хотел этим сказать. Я глубоко вздохнула, задержала воздух, а затем посмотрела мистеру Бойлю в глаза, в которых медовым золотом плясали отблески каминного огня.
– Но я предлагаю перейти к более легкой теме разговора, чтобы еще больше не вспотеть, – пошутил мистер Бойль, не прерывая зрительного контакта.
– Если вам это поможет, – отозвалась я шутливым тоном, как будто именно он тот, кто только что потерял над собой контроль, а не я.
– Вполне, мисс Крамб. В конце концов, я еще должен рассказать вам о своем путешествии на дирижабле, – сказал он, указывая рукой на узкий диван, чтобы мы сели.
Я, как леди, взяла юбку двумя пальцами и слегка приподняла подол над полом, чтобы сделать шаг к сиденью. Мне казалось, что мои ноги парят в воздухе так же, как и подол моего платья, и на ватных ногах села на маленький диван.
Мистер Бойль сел рядом со мной, представляя собой интересную смесь сдержанности и самоуверенности, и начал рассказывать мне о полете, прерываясь на мои бесчисленные вопросы.
В какой-то момент мисс Уолкер начала играть на рояле, а тетя Лиллиан исполнила две очень красивые вокальные пьесы, и я почувствовала себя настолько хорошо, что даже ни разу не вспомнила о книгах.
Мистер Бойль рассказывал, внимательно слушал и смеялся над моими ироническими замечаниями. И, несмотря на то, что набросилась на пунш, я знала, что не из-за него у меня внутри разлились такие теплые ощущения.
