Лин Рина
Книжные хроники Анимант Крамб
2
Глава вторая, в которой мое кресло переехало в Лондон
Я сидела в карете и перебирала перчатки, которые держала в руках, поглаживая их гладкую кожу, чтобы успокоиться.
За окном проносились золотые поля, разноцветные деревья, листья которых уже начали опадать. Передо мной открывался сказочный осенний пейзаж, который сейчас, к сожалению, не могла оценить по достоинству.
Я направлялась в Лондон. Трудно было в это поверить. Мама не соглашалась, кричала, ругалась до тех пор, пока отец не отвел ее в сторону, а после исчез с ней и дядей Альфредом в гостиной.
Всего мгновение я просидела на стуле в столовой, пока не вскочила и не бросилась за ними, чтобы подслушать, о чем они говорят за закрытой дверью.
– Представь, какие открываются возможности. Сколько людей она там встретит, – сказал отец, но мама перебила его.
– Но Чарльз, – жалобно начала она, и я знала, какой у нее сейчас вид. Умоляющий, заискивающий, который всегда переубеждал отца.
Но в этот раз это не возымело эффекта.
– Шарлотта, званые вечера в большом Лондоне, возможно, даже балы при королевском дворе. Молодые люди с титулом и славой, смекалкой и умом. Всего один месяц, дорогая, и у нее закружится голова от всех знатных поклонников, между которыми ей придется выбирать.
Я испуганно вздохнула. Это предложение действительно исходило от моего отца? Когда в этом вопросе он перешел на сторону матери? Я не понимала, быть мне в ярости или в шоке.
Даже мама была поражена и не издавала ни звука.
– Вы не обязаны кому-то говорить об этом. Мы просто скажем, что она поехала к Лиллиан, чтобы та не была одна, пока мне выдалась особенно загруженная неделя. Кто будет искать скрытый смысл в том, что Анимант поехала в Лондон к своему дяде? – добавил дядя Альфред. – Да и Генри. Он будет рад увидеться с сестрой.
Я слышала, как вздохнула мама. Этот вздох был явным знаком того, что отец и дядя Альфред победили и мне разрешат поехать в Лондон.
– Один месяц! – строго повторила она. – И только если она выдержит этот месяц. В чем я сильно сомневаюсь.
Я отошла от двери, сделав пару шагов назад, и осторожно присела на нижние ступеньки.
Потому что пришло время подумать над тем, чего я действительно хочу. Хочу ли я поехать в Лондон и стать помощницей странного библиотекаря? Была ли перспектива небольшой свободы достаточной причиной, чтобы отказаться от привычной жизни и уехать в другой город?
Званые вечера не волновали меня, упоминание многочисленных собеседников, от которых я сбегала, тоже не вызывали эйфории.
Но с другой стороны, мысль о том, чтобы отказаться и остаться здесь, задевала мою гордость. Мама утверждала, что я не продержусь и месяца. Она считала, что я наивна и простодушна, потому что до сих пор мне никогда не приходилось проявлять себя, и все остальные видели во мне бедного, кроткого ребенка. Если я откажусь, у них будет полное право так думать и моя гордость будет уязвлена.
Поэтому я согласилась, наслаждаясь раздражением на лице мамы, которая втайне надеялась, что я приму решение в пользу ее званых вечеров, а не Лондона. Но на это она могла надеяться долго.
Два дня ушло на то, чтобы собрать вещи и чтобы мама осталась довольной выбором этих вещей. Дядя Альфред остановился в комнате для гостей, но днем все время проводил с отцом, и потому у меня не было возможности расспросить его о Лондоне и библиотеке.
Над нами что-то прогремело, и дядя Альфред резко проснулся.
– Что это было? – сонно спросил он, и я нервно поджала губы.
– Всего лишь мое кресло! – ответила я, и дядя покачал головой, почесывая бороду.
– Зачем тебе понадобилось тащить с собой это старье? – улыбнувшись, поинтересовался он.
– Оно принадлежит мне. И я опозорила бы всех своих предков, если бы не была немного эксцентричной, – уверенно произнесла я, и дядя Альфред громко рассмеялся.
– Ты права, Ани! Как обычно, – сказал он, и я улыбнулась.
В семье Крамб было много эксцентриков, и, когда я увидела семейные деревья других семей, поняла, что их было даже слишком много. Моя двоюродная бабушка питала слабость к огромным шляпам, у троюродного брата был талант рассказывать истории, но никогда не заканчивать их, а мой дед всегда утверждал, что его мать служила адмиралом на флоте.
В отличие от них я всего лишь путешествую вместе со своим креслом.
По пути мы сделали две остановки. Первый раз, чтобы пообедать в прекрасном маленьком трактире, а во второй – на пятичасовой чай.
Дядя Альфред рассказал мне о своих недавних поездках в Европу, о любви Лиллиан к немецкому хлебу и что мы прекрасно проведем время в Лондоне.
Однако, как бы я ни старалась перевести тему на библиотеку, мою новую работу или же неприятного библиотекаря, у дяди Альфреда каждый раз получалось выкрутиться, и только на восьмой раз он, наконец, сдался.
Он явно не хотел об этом рассказывать, что одновременно злило меня и интриговало. Все же он пообещал позаботиться о том, чтобы завтра утром все уже было готово. И мне следовало довольствоваться этим. Пока что.
Мы приехали в Лондон вскоре после захода солнца, и я мало что могла разглядеть на темных улицах, которые слабо освещались фонарями, поскольку фонарщики еще не закончили обход. Только когда мы доехали до центра и приблизились к территории университета, улицы стали шире и светлее, и я смогла полюбоваться мрачными высокими домами, прижавшимися друг к другу так близко, словно таким образом холод не доберется до них.
Конечно, я уже бывала в Лондоне, но это первый раз, когда я приехала сюда без родителей, и, хотя воздух был не таким чистым, как в пригороде, он пах для меня свободой и бесконечным количеством новых возможностей.
Тетя Лиллиан встретила нас у двери, когда мы на затекших ногах вылезли из кареты, и, увидев меня, удивленно засмеялась.
– Анимант! – радостно воскликнула она и заключила меня в свои объятия, как только я поднялась по трем ступеням к входной двери и шагнула к ней в теплый коридор.
В Лондоне было морозно, поэтому создавалось впечатление, что здесь зима гораздо ближе, чем у нас.
– С чего такая честь? – спросила она, и от улыбки вокруг ее глаз появились морщинки. Тетя держала меня на расстоянии вытянутой руки и пристально разглядывала.
– Дядя Альфред хочет нанять меня помощницей библиотекаря, – беззаботно ответила я, и ее глаза сначала расширились, а затем в них появился гнев.
– Ты хочешь бросить ее на съедение этому чудовищу? – возмутилась она, когда ее муж вошел в дверь, и уперла худые руки в тонкую талию.
– Не волнуйся, любимая. Маленькая Ани разнесет его в пух и прах, – невозмутимо произнес он, расстегивая пальто и снимая с себя толстые слои одежды.
– Ты-ы-ы… – начала ругаться тетя Лиллиан, грозя пальцем, но затем покачала головой и только тихо вздохнула. – Ах, иди сюда, мой авантюрист! – Ее голос смягчился, она подошла к нему и упала в его медвежьи объятия.
Они были совершенно разными, и все же казались словно созданными друг для друга. Он был большим и коренастым, она – маленькой и хрупкой. У него были темные волосы и загорелая кожа, а она светилась, как ангел, с белокурыми волосами и кожей такой же светлой, как мрамор.
Только чувство юмора у них совпадало, и это, вероятно, было причиной, по которой они так хорошо понимали друг друга.
Я расстегнула свое пальто и подала его молчаливому пожилому господину, который протянул руку за моей одеждой. Мы обменялись вежливыми кивками, и тогда я снова обратила свое внимание на тетю.
– Еда уже готова, Альфред, – сказала она и многозначительно приподняла брови, – и гость, который настаивает на том, чтобы переговорить с тобой сегодня, – улыбнувшись, добавила она.
– Гость, ого, – сказал дядя Альфред, и тетя Лиллиан игриво ткнула его в бок.
– Вы голодны? – теперь тетя обратила внимание и на меня.
Теперь, когда мы, наконец, приехали, я почувствовала усталость в теле и пустоту в желудке. Кроме того, я бы никогда не сказала «нет» хорошей еде.
Столовая по размеру уступала нашей. Да и остальные комнаты тоже, но это было связано не с недостатком денег у моего дяди, а с недостатком места на улицах Лондона.
Тетя шла впереди, я следом, а дядя перемолвился еще парой слов с дворецким, чтобы он позаботился о нашем багаже.
Я так проголодалась, что мне не хотелось тратить время еще и на переодевание, и моя тетя, казалось, не видела в этом никаких проблем. С ней и моим дядей все было более непринужденно, чем дома с родителями. Мама тут же заставила бы меня подняться наверх и надеть что-то миловидное, если бы имелась хоть малейшая надежда, что нам нанесет визит молодой неженатый мужчина.
И это действительно так. Неожиданно я встретилась взглядом с парой медовых глаз, и мне пришлось постараться, чтобы объемное платье моей тети не подтолкнуло меня в объятия этого мужчины. Тем не менее я все равно споткнулась и схватилась за столик, чтобы восстановить равновесие.
– Простите, – пробормотала я, игнорируя руку мужчины, которую он с готовностью протянул, чтобы поймать меня, если это потребуется.
– Ничего страшного, – ответил он мне тихим, но твердым голосом, и я взглянула на него, как испуганный кролик.
Мужчина, стоящий передо мной, был молод, слегка за двадцать, с темно-русыми волосами средней длины, что придавало ему дерзкий вид. Черты его лица были ровными, челюсть – угловатой, а губы привлекали внимание, хотя я не могла сказать почему.
Тяжелые шаги дяди по паркету оторвали меня от созерцания незнакомца и вернули к действительности. Мне удалось вынести в голове неожиданную для себя окончательную оценку внешности этого молодого человека: он выглядел слишком хорошо, чтобы не впечатлить меня хотя бы немного.
– Уинстон! – воскликнул дядя с широкой улыбкой. – Друг мой, я думал, ты уже на полпути в Глазго.
Собеседник тоже улыбнулся и сделал шаг вперед, чтобы пожать руку моему дяде.
– Уезжаю только завтра утром, Альфред. Поэтому я позволил себе побеспокоить тебя в этот час.
– А-а, – отмахнулся дядя Альфред, и тут до него дошло, что я по-прежнему стою рядом с двумя мужчинами, прижатая к стене.
– Ох, точно, – начал дядя, отступив в сторону, чтобы у меня и моей юбки было больше места. – Ани, позволь представить тебе этого молодого человека. Уинстон Бойль, новый юрисконсульт моего отдела. – При этих словах вышеупомянутый мистер Бойль вежливо кивнул, лукаво улыбнувшись уголком рта. – Уинстон, это моя племянница Анимант Крамб. Она приехала со мной в Лондон, чтобы стать помощницей библиотекаря.
При этих словах улыбка мистера Бойля сползла с его лица, и он удивленно поднял брови.
– Как? В этой библиотеке? С мистером Ридом? – растерянно спросил он, и я постепенно начала волноваться.
– Насколько страшным должен быть этот человек, что все так испуганно реагируют, когда речь заходит о нем? – как можно беззаботнее спросила я и мягко улыбнулась, чтобы не выдать своих чувств. Если бы я не воспринимала все это с юмором, то в итоге, возможно, и испугалась бы, но решила не позволять себя запугивать. Маму только обрадуется, если я брошу все и приползу обратно домой. Но я не доставлю ей такого удовольствия.
– Он не страшный, – поспешил успокоить меня мистер Бойль и, увидев мою улыбку, тоже вновь улыбнулся. – Скорее… сложный.
Я подняла одну бровь, слегка наклонила голову и решила воспользоваться возможностью выудить все из красавца мистера Бойля.
Если никто другой не хочет отвечать на мои вопросы, то придется это сделать ему.
– Сначала садись и поешь, – мягким голосом прервала мои мысли тетя Лиллиан и протянула мне руку, чтобы я села рядом с ней. – Вы все еще можете говорить за столом.
Я улыбнулась ей, хотя и вздохнула про себя, приподняла подол юбки и прошла между дядей Альфредом и мистером Бойлем, которые охотно освободили мне путь.
Моя мама никогда бы не прервала меня, если бы я беседовала с симпатичным молодым человеком. Но такова была жизнь, на каждую ситуацию найдется исключение.
Мы сели за стол, дядя Альфред произнес застольную молитву, и тучная женщина в кружевном чепчике принесла миску с густым рагу, разложив его нам по тарелкам.
Как только я взяла ложку, сразу же обратилась к мистеру Бойлю.
– Мистер Бойль, – тихим голосом произнесла я, высоко подняв голову, но при этом не задирая подбородок, как постоянно говорила делать мне мама при разговоре с молодыми людьми. – Я права, полагая, что вы лично знаете этого мистера Рида? – прямо спросила я, и мистер Бойль, жуя, кивнул.
– Так и есть, мисс Крамб, – очаровательно ответил он, и его необычные губы изогнулись в легкой усмешке. – Если проводить столько же времени в библиотеке, сколько и я, то нельзя не встретиться с этим господином лично.
Я придвинулась к краю стула, чтобы внимательнее слушать и показать свой интерес к этой теме.
– Мой дядя убедил меня попытать счастья в работе, но до сих пор скрывал все, что кажется мне важным в этом отношении. Наверное, вам придется простить меня за то, что я так открыто проявляю свое любопытство, – сказала я, и мистер Бойль рассмеялся, заразив этим смехом и меня.
Он оперся локтями о край стола и тоже наклонился ко мне.
– Я с радостью отвечу вам на все вопросы, которые в состоянии осветить, – заговорщически заверил он меня, а затем поднял взгляд на дядю Альфреда, словно ему пришло в голову, что не стоит давать обещания, которые, возможно, не удастся выполнить. – Если это понравится вашему дяде, – быстро добавил он, и его голос стал рассудительным.
Дядя Альфред шумно вздохнул и положил себе в рот полную рагу ложку, что задержало его ответ, и я еще больше напряглась от этой пытки.
– Говори, – наконец резко сказал он. – Пожалуйста. Тогда мне не придется обсуждать этого человека. Знаете, это плохо для моего сердца, – заявил он, и я не могла поверить ему, потому что тетя Лиллиан в этот момент начала ухмыляться, с трудом сдерживая смех.
Впрочем, мне и в голову не могло прийти, какие причины на самом деле были у дяди Альфреда, если он позволял мне утолить свое любопытство таким способом.
Медовые глаза мистера Бойля выжидательно обратились ко мне, и я с трудом сумела выбрать, какой из множества вопросов хотела задать первым.
– Мой дядя дал понять, что не может найти помощника мистеру Риду. Как вы думаете почему? – Я начала с малого, вспомнив, что была когда-то голодна, и опустила ложку в горячее рагу, пахнущее картофелем, курицей и специями.
– Хм-м, вот в чем дело, – сказал мистер Бойль, на полпути задержал свою ложку в воздухе и, собираясь с мыслями, наморщил лоб. – Я бы сказал, что это из-за требований, которые он предъявляет людям и которые никто не может удовлетворить.
– И какие же они? – выпалила я, когда мистер Бойль поднес ложку ко рту.
– Он не тратит время на то, чтобы обучить людей. Он любит отдыхать, иногда днем просто исчезает, не сказав куда, и ожидает, что вы справитесь с поставленными задачами, не получив от него инструкции. Я бы сказал, что он плохой учитель, но, несмотря на это, в результате ждет совершенства, – пояснил он, и тут ему пришло в голову еще кое-что. – О! – Его рот изогнулся в легкой улыбке. – И он не любит, когда кто-то не воспринимает его работу всерьез. Для человека, который ставит на первое место удовольствие, а не работу, нет у Рида ни единого шанса.
Это достаточно большое количество качеств, указывающих на странного, жесткого человека, рядом с которым придется приложить усилия. На случай, если мне представится возможность продержаться достаточно долго, чтобы вообще на это решиться.
По мнению мистера Бойля, если я окажусь в библиотеке и совершу ошибку, то меня сразу вышвырнут оттуда. Я никогда не работала в библиотеке.
О чем я думала? Я вообще никогда не работала! У меня нет образования, не было занятий по литературе и никакого опыта помощником библиотекаря.
Но у меня были сильные стороны, которые являются моим преимуществом. Я ориентируюсь в библиотеках. Не конкретно в этой, но я видела многие, и система всегда схожа. Я могу быстро читать, логична и старательна.
Но прежде всего я упряма.
В случае чего мистер Рид сломает о меня зубы. Если окажется, что мое решение продиктовано только упрямством и противостоянием матери, я все равно не сдамся!
Это решение укрепило меня, придало мне решимости, хотя слова мистера Бойля на самом деле должны были вогнать меня в уныние.
– Откуда вы знаете о запрете удовольствий? – спросила я.
– Это не запрет, мисс Крамб. Просто ему не нравится, когда человек предпочитает балы и званые вечера работе и появляется по утрам невыспавшимся, – пояснил он, и я не могла поверить, что показалась ему таким человеком, который любит балы и спать по утрам.
– И, отвечая на ваш вопрос. Мои близкие знакомые, те, кто попал в рабство к этому человеку, сбежали оттуда, – сказал он и рассмеялся, потому что посчитал это смешным, в отличие от меня. – Но в защиту мистера Рида стоит сказать, что все эти знакомые были абсолютными бездельниками и на самом деле это заслужили.
В этом крылась шутка, и я мягко улыбнулась, так же как и мистер Бойль.
Я думала, что ответы на мои вопросы прольют немного света. Но на деле они лишь отбросили на стены новые тени, среди которых стало даже тяжелее ориентироваться, чем в ранней темноте.
Полная картина не складывалась, и это только подстегнуло мое любопытство.
– Но, чтобы не быть несправедливым к пресловутому мистеру Риду, я готов перечислить и пару его положительных качеств, – снисходительно произнес мистер Бойль, и дядя Альфред фыркнул. У него, казалось, было совершенно другое мнение, поэтому я поднесла руку ко рту, чтобы он не увидел моего смеха.
Но мистер Бойль не заметил этого, его глаза так обворожительно блеснули, что я не могла понять, откуда взялась эта симпатия, к нему после такого короткого знакомства.
Возможно, дело в красивом лице или стильной одежде. Но у других тоже было и то и другое, и у них не получалось привлечь мое внимание.
Я улыбнулась сама себе, осознав причину: он до сих пор не сказал ничего глупого.
Мистер Бойль взял еще одну ложку рагу и продолжил свои размышления.
– Мистер Рид открыт для нового и неординарен, это можно воспринимать как его сильные качества. Он любознателен, имеет мнение по практически каждой теме или хотя бы знает книгу, на которую может сослаться, и мне нравится его стремление к прогрессу.
Я слегка кивнула и замолчала, обдумывая и пытаясь соединить все это в один образ.
– Я помог вам, мисс Крамб? – немного неуверенно спросил вдруг мистер Бойль, и я подняла на него взгляд, стараясь вновь улыбнуться.
– Конечно, мистер Бойль. Вы очень сильно мне помогли. Но, должна признаться, я все же не во всем разобралась.
– Пожалуй, вам стоит подождать встречи с ним, – рассмеялся мистер Бойль, и в его голосе была какая-то уверенность, которая убедила меня в том, что это будет интересная встреча.
После еды дядя Альфред отвел мистера Бойля в кабинет, чтобы обсудить какие-то соглашения. Однако я не успела узнать какие, потому что тетя Лиллиан поймала меня за подслушиванием, и мы разместились с ней перед камином в гостиной. Она выслушала мои истории о родителях и поездке, а затем рассказала мне о захватывающих вещах, которыми она хочет заняться со мной в Лондоне.
Я не сказала ей, что завтра иду на работу и, возможно, у меня не будет большого количества времени на экстравагантные мероприятия, и вместо этого только улыбалась, позволив ей с восхищением перечислять достопримечательности Лондона. Мужчины присоединились к нам уже довольно поздно, и было очевидно, что мистер Бойль в скором времени покинет дом.
– Как долго вы собираетесь пробыть в Лондоне, мисс Крамб? – спросил он, и я почувствовала себя польщенной от всех знаков внимания, которые он оказывал.
Мистер Бойль приблизился к дивану, на котором я сидела, и его взгляд остановился на мне. Веселый и серьезный одновременно.
Я не знала, как реагировать. Его взгляд смущал меня, потому что мне было приятно и в то же время не по себе при мысли, что под этим вопросом кроется стремление снова меня увидеть.
– Ох, даже не знаю, – неуверенно отозвалась я, думая о том, что мама настояла, чтобы мое пребывание здесь длилось не больше месяца. Но кто мог так точно это предсказать?
Дядя Альфред ухмыльнулся.
– Не беспокойся, вы еще встретитесь, – сказал он хриплым голосом, и его тон мне не понравился. Словно он пытался нас свести.
Тетя Лиллиан была не лучше.
– Через шесть дней у Кентов состоится званый вечер, – вмешалась она, поднимаясь с кресла, стоящего напротив моего, и улыбнулась мистеру Бойлю. Он улыбнулся в ответ, но его взгляд все еще блуждал по мне. Он, казалось, ожидал от меня какого-то подтверждения, но я не могла дать ему ответ, так как не понимала его намерений.
– Анимант обязательно придет, – пообещала тетя Лиллиан вместо меня и тоже выжидательно обратила на меня свой взгляд.
Неуверенно положив руку на подлокотник кресла, я поднялась на ноги. Когда все в комнате стоят, невежливо продолжать сидеть.
Я была в растерянности, в то время как та часть моего разума, которая мыслила аналитически, нашла несоответствие в словах моей тети.
– Минуту. Через шесть дней? Разве дядя не сказал, что вы едете в Глазго? Какая карета сможет доехать до Шотландии и вернуться обратно за шесть дней? – выпалила я громче, чем хотела, и, несмотря на грубость, которую я себе позволила, мистер Бойль рассмеялся.
– Никакая, мисс Крамб, тут вы правы. Но дирижабль вполне справится с этим, – ответил он, и его взгляд изменился. Невольно я сменила тему и сразу почувствовала, что на сердце стало немного легче. Как будто неприятное давление, которое все присутствующие оказывали на меня, исчезло.
Мои глаза расширились, когда до меня дошли его слова. Я не могла в это поверить.
– Дирижабль? – удивленно спросила я и подошла ближе к мистеру Бойлю. – Я читала о них, но никогда не видела своими глазами.
– И что же вы читали? – поинтересовался он, и на меня нахлынула небольшая волна эйфории. Ни один мужчина моего возраста не спрашивал меня об этом.
– Трактат Луи Сандерса «О воздухоплавании» и «От строительства до полета» братьев Тилл, – ответила я и сразу вспомнила третью книгу, которая содержала подробные описания полетов на дирижабле, но, конечно, не считалась научно-популярной книгой. – И «Путешествие Клэр на Луну». – Я все же упомянула ее и стала ждать реакции мистера Бойля, надеясь, что не перестаралась. Если он не знает ни одной из этих книг, то посчитает себя невеждой. И впервые в жизни мне не хотелось, чтобы в моем присутствии мужчина чувствовал себя оскорбленным.
– Изумительно специализированная литература, – заметил мистер Бойль, а затем лукаво усмехнулся. – Особенно последнее, – снова улыбнулся он, и я недовольно скривила губы.
Мне совсем не нравилось, когда надо мной подшучивали из-за книг, которые я читала.
– Как вам конец? – спросил, однако, мистер Бойль, и я быстро пришла в себя. – Роберт выбирает Клэр и бросает ради нее полеты. Романтическая литература, подходящая, по моему мнению, молодым девушкам, – заметил он, на что я изумленно моргнула.
– Вы читали эту книгу? – поинтересовалась я, хотя это и было очевидным. Ведь он знал конец.
– Да. Так и? – вернулся он к своему вопросу, и я покачала головой.
Я точно помню, как прочитала заключение, а потом растерянно и сердито отбросила книгу на ночной столик.
– Вынуждена вас разочаровать. Мне кажется, конец ужасен, – ответила я, и теперь в изумлении от моих слов был мистер Бойль. – Женщина, которая требует от любимого отказаться от самого важного в жизни, не может любить его по-настоящему! – возмутилась я, видя, как рядом со мной тетя Лиллиан кривится в усмешке.
– Поистине необычное мнение для юной девушки, – отметил мистер Бойль, и я не вполне поняла, что именно он имел в виду. Я знала молодых девушек из своего маленького городка, и все они думали только о красивых платьях, любовных письмах, розах и другой романтической мишуре.
– Она говорит это только потому, что ничего не знает о любви, – вдруг заявила тетя Лиллиан, и ее слова ранили меня, хотя на самом деле я понимала, что она не хотела этого.
– Я читала о любви, – выдавила я из себя и скривилась, чтобы это не прозвучало слишком резко.
– Дорогая, – сказала тетя Лиллиан, мягко положив руку мне на плечо. – Иногда просто читать недостаточно.
