Лилия Дворянская
Чувства из прошлого
Ее отец с насмешливой укоризной ответил: «Ирма, если ты хочешь, получить ответы на свои вопросы, не задавай их все сразу. И да, скоро мы пойдем смотреть слона».
«Надо же какая у вас любознательная девочка», – раздался рядом с ними мужской голос с чуть заметным иностранным акцентом. Отец девочки бросил быстрый взгляд на ничем не примечательного среднего роста мужчину в летней шляпе и коричневом двубортном костюме и ответил: «Дети так болтливы, что взрослым всегда следует быть осторожными в обсуждении своих дел в их присутствии».
«Да, вы правы, зачастую родители даже к подросткам относятся как к неразумным младенцам», – поддержал беседу случайный собеседник и поинтересовался, – «Вы, случаем, не подскажите, как пройти к зебрам?»
Мужчина с девочкой на плечах чуть повернулся в сторону и показал ему направление «прямо и направо», добавив при этом: «Я слышал, что зебры скоро переберутся в другой вольер, в северную часть сада. Мой приятель считает, что это произойдет дней через двенадцать».
Отвернувшись от незнакомца, мужчина поинтересовался у дочки: «Ну что, ты готова идти смотреть слона?».
«Да!» – воскликнула обрадованная девочка, подпрыгивая у него на плечах и начала декламировать: «А мы идем смотреть слона!».
Отец спустил ее с плеч и, взяв за руку, повел в сторону слоновьего вольера. Вскоре они растворились в толпе посетителей зоопарка.
Человек в шляпе, с которым только что перебрасывался репликами отец девочки, посмотрел себе под ноги, наклонился и поднял маленького потертого плюшевого медвежонка. Он попытался высмотреть в толпе папу с дочкой, но так и не увидев их, пожал плечами и положил медвежонка в свой карман. Еще немного полюбовавшись на бегемота, он чуть надвинул на глаза шляпу и неторопливо направился к выходу из зоопарка.
А ровно через двенадцать дней произошло чрезвычайное происшествие, о котором стало известно только узкому кругу лиц. Сторожевое судно, отправившееся на прохождение испытаний в Белое море, экстренно вернулось обратно в порт. Большая часть его экипажа скончалась от подмешанного в пищу неизвестного яда, оставшейся части потребовалась срочная госпитализация и лечение.
-19-
(Наше время)
На получение дальнейшей информации по семейству Кох потребовалось куда больше времени, чем рассчитывал Дмитрий.
Пока сотрудники архива готовили сведения, Дмитрий решил заняться оружием и изучить дела, в которых фигурирует «Парабеллум». В этом ему согласился помочь Костя Трохов.
«О, Дмитрий, заходи», – тихо поприветствовал его Костя, увидев на пороге своего кабинета в отделе полиции и показал рукой на стул, – «Присядь».
Он одновременно подписывал какие-то документы и, прижимая плечом к уху телефон, говорил в него с небольшими промежутками «угу, угу».
Через пару минут, он с довольным видом убрал телефон от уха, собрал свою кипу разбросанных бумаг в аккуратную пачку и передал рыжему юноше, сидевшему справа от него. Тот бережно взял бумаги, любовно пересмотрел и тут же покинул кабинет.
«Стажер», – объяснил Трохов, – «Прыткий малый, все рвется в бой и требует настоящей работы, а не нашей текучки. Вот нашел ему кое-что интересное, чтобы глаза мне не мозолил».
«Сам же был таким, забыл уже», – ухмыльнулся Дмитрий.
Костя хохотнул: «Забыл. Давно это было и не со мной».
Павлов поинтересовался у него: «А для меня что-нибудь интересное есть?»
«Чая нет, кофе тоже нет, но кое-что есть. Интересное ли, оценишь сам, когда просмотришь, я сам не смотрел, времени не было», – ответил Трохов и пояснил, – «Мой стажер нарыл вагон и маленькую тележку архивных дел, где фигурирует пистолет «Парабеллум»: убийства, ограбления, разбой и так далее. Но одна существенная неприятность… Все они были возбуждены не позже 1971 года. Есть ли среди них наш, сложно сказать, так как, сам понимаешь, сами улики не сохранились, а их фотографии того времени оставляют желать лучшего».
«Вот здесь, – он поднял с пола две картонные коробки, доверху заполненными папками старых уголовных дел и водрузил их на стол, – «Только те, которые были приостановлены, в связи с неустановлением лиц, совершившим преступление, и прекращены, за истечением срока давности. Те, где оружие было изъято нас же не интересуют, верно?».
«Короче, знакомься», – сказал Трохов Дмитрию, – «А я пойду, у меня еще дел по горло. Если уйдешь раньше, чем я приду – просто захлопни дверь».
Костя ушел, а Дмитрий принялся изучать архивные уголовные дела.
Он пролистывал страницу за страницей уже пятый час, как вдруг наткнулся на знакомую фамилию. Прочитав дело внимательнее, Дмитрий набрал Гелю.
Ангелина ответила после шестого гудка: «Да?» – спросил сонный голос.
«Геля, это я, Дима», – сообщил он и тут же спохватился, – Ой, прости, не посмотрел на часы. Ты уже спишь?»
«Ничего страшного, это я рано легла. Почти двое суток на ногах, а завтра мне рано на дежурство».
«Что случилось?» – забеспокоился он.
Геля судорожно вздохнула и всхлипнула: «На Митю неподалеку от родительского дома напали какие-то отморозки и сильно избили, если бы не сосед, возвращавшийся с прогулки со своим ротвейлером, то страшно подумать, что бы с ним случилось…»
Геля снова всхлипнула: «Он в больнице, в тяжелом состоянии. Я все это время была с ним, наблюдала за его состоянием, пару часов назад только домой вернулась».
«Геля, не плачь, хочешь, я к тебе приеду?» – предложил Павлов.
«Нет, Дима, не надо», – тихо произнесла Геля и тут же поинтересовалось, – «Ты для чего позвонил, у тебя есть новости?»
«Пока ничего конкретного, но я хотел у тебя кое-что уточнить», – перешел он к делу, – «Скажи, отчего умер твой дедушка?»
«Дим», – замялась она, – «Это случилось задолго до моего рождения, в 1971 году. Он был значительно старше бабушки, воевал, был ранен, и я всегда считала, что он умер из-за возраста и слабого здоровья. А почему ты спрашиваешь?»
«Да так …» – решил не вдаваться в подробности Дима, – «Пока выясняю информацию о членах вашей семьи, вдруг поможет. Спасибо, Геля. Когда можно Митю навестить?»
Геля ответила, что через пару дней и она сообщит, когда тому станет чуть лучше.
«Хорошо. Спокойной ночи», – произнес на прощание Дмитрий и повесил трубку.
Павлов еще раз прочитал архивное дело: «… в парадном своего дома, расположенного по адресу… было найдено тело ведущего хирурга военного госпиталя Савицкого Николая Сергеевича. Смерть наступила от ранения в затылочную часть головы. Пуля, извлеченная из черепа потерпевшего, выпущена из пистолета Люгера «Парабеллум»…»
-20-
Через несколько дней Митю перевели из реанимации в обычную палату и Геля разрешила Павлову и Трохову навестить парня. Дмитрий искренне переживал за Митю, все-таки он был сыном Оленьки и племянником Гели. А у Кости Трохова был профессиональный интерес. Так как напали на Митю на его территории, то и заниматься этим делом пришлось ему и его ребятам.
Константин опаздывал, и Дима решил терять время и не ждать того в холле, а подняться к Мите в палату.
Юноша лежал весь в бинтах. Кроме сотрясения мозга у него были сломаны два ребра, челюсть, а лицо представляло один большой синяк, не говоря уже о множественных ушибах по всему телу. У его кровати дежурила Ася, и по ее изможденному виду, было ясно, что последние несколько дней у нее выдались очень тяжелые.
«Как он?» – тихо спросил ее Дмитрий.
«Хорошо уже то, что он пришел в себя», – ответила девушка.
«Он может говорить?» – поинтересовался Павлов.
Ася отрицательно покачала головой.
Дима чуть наклонился к Мите, рассмотрел его и протянул: «Как же тебя угораздило так, парень…»
В больничной палате появился Костя Трохов и, увидев Митю, тихо присвистнул: «Ну и дела!». Затем пообещал Асе: «Мы обязательно будем искать этих негодяев, если вы нам поможете».
Митя сделал небольшое движение рукой.
«Что, Митенька, что?» – подскочила к нему девушка.
Тот водил рукой, как будто что-то писал. Ася непонимающе переводила взгляд то на Митю, то присутствующих в палате мужчин.
Костя догадался первым, он раскрыл свою папку на молнии, достал из нее ручку и несколько чистых листов бумаги. Листы с подложенной под них папкой, положил на кровать к Мите, прямо под его ладонь и вложил в его руку шариковую ручку.
Митя неуверенной рукой косо нацарапал на листке «4 лысых».
Дмитрий с Константином прочитали надпись и переглянулись.
«Лысых?!» – переспросил Костя.
«Может бритоголовых?» – предположил Дима.
«На тебя напали четверо бритоголовых парней?» – уточнил Трохову Мити.
Митина рука дрогнула и нацарапала «да».
Поняв, что, таким образом, можно хоть что-то выяснить, Дима и Костя подвинулись к нему поближе и стали по очереди задавать вопросы.
– Что они от тебя хотели?
Митя вывел: «Телефон».
– Они забрали твой телефон?
Митя снова написал: «да».
Костя обратился к Асе: Найди, если возможно, какие-нибудь документы на Митин телефон, попробуем его поискать».
Ася пообещала посмотреть у них дома.
Костя попытался еще немного поговорить с парнем, но пришла медсестра и настойчиво попросила их удалиться. Пожелав Мите набираться сил, они с Димой покинули палату.
В конце больничного коридора, уже у лестницы до них донесся голос Аси: «Подождите, подождите, – бежала она за ними и, догнав, вручила Диме лист бумаги, свернутый пополам. – «Митя попросил передать вам это».
Дмитрий развернул лист и прочитал: «Телефон мамы нашел. Он на кухне».
Поблагодарив и попрощавшись с девушкой, мужчины покинули больницу и отправились каждый по своим делам.
В Олином телефоне могла содержаться важная информация: звонки, сообщения, их нужно было посмотреть и проверить, поэтому Павлов набрал Гелю, чтобы договориться об очередном визите в квартиру Белых за телефоном. Но Геля не ответила.
«Наверно, занята», – подумал он и набрал ей сообщение: «Мне нужно попасть в вашу квартиру еще раз. Митя нашел телефон. Можешь вечером сходить со мной?»
Через полтора часа он получил ответ: «Да, в восемь часов я буду там. Подъезжай».
-21-
В воздухе чувствовалась близость зимы. Темные деревья во дворе выглядели тенями. Из черного неба на землю падал мелкий накрапывающий дождь, время от времени переходящий в такой же мелкий неприятный снег. Особенно отчетливо его было видно в свете желтых фонарей.
Подняв воротник и натянув капюшон куртки, Павлов сидел на скамейке во дворе Олиного дома уже почти час, а Геля все не шла. Он беспрерывно смотрел на часы и набирал ее номер, но безучастный женский голос упрямо твердил ему «Абонент временно не доступен. Перезвоните позже».
Дима волновался, в голове билась мысль, что надо куда-то бежать. Возможно, ей нужна помощь, но вот только куда бежать?! Сидеть на одном месте он тоже больше не мог, поэтому встал и начал прохаживаться вдоль дома. И вдруг увидел вынырнувшую из арки знакомую фигурку в светлом пальто, которая медленно шла, скрываясь под голубым зонтом. Дима обрадовался, облегченно выдохнул и, быстрым шагом, направился к ней на встречу.
Подойдя ближе, он увидел, что Геля чем-то сильно напугана и вся дрожит.
«Геленька, что случилось, я так беспокоился!» – начал он.
Геля ахнула и прижалась к его груди.
«Дим, мне страшно. Мне очень страшно. Я не понимаю, что происходит…», – испуганно шептала она.
Дима обнял ее, прижал к себе и попытался успокоить: «Я рядом. С тобой не случится ничего плохого. Я с тобой, я помогу тебе. Расскажи, что произошло».
Она подняла на него свои широко распахнутые серые глаза, казавшиеся в темноте совсем черными, и с сомнением в голосе произнесла: «Знаешь, мне кажется, что кто-то пытался меня убить».
«Так, стоп. Пойдем в дом, расскажешь мне все по порядку», – потянул ее за собой встревоженный Дима и повел в Оленькину квартиру.
В доме было прибрано, больше ничего не напоминало о совершенном преступлении, только в гостиной, в том месте, где когда-то висели картины, были порваны обои.
Дима помог Геле снять пальто и бережно придерживая за плечи, провел на кухню.
Там он усадил ее за стол, а сам стал по очереди открывать все ящики: «Где в этом доме лекарства?», – спросил он у Гели.
«В спальне, в шкафу», – машинально ответила она и встрепенулась, – «Нет, не нужно лекарств. В шкафчике есть бутылка коньяка. Я бы сейчас выпила».
В подвесном кухонном ящике у холодильника Дима обнаружил пузатую бутылку коньяка. Взяв стакан и немного плеснув спиртное, Павлов протянул его Ангелине со словами: «Выпей, успокойся и рассказывай!»
Сделав глоток, Геля поморщилась. Затем глубоко вдохнула и рассказала, что, как обычно, после работы спустилась в метро. Был час пик и ее окружал плотный поток людей. Когда к станции подходил электропоезд, она ощутила сильный толчок в спину и чуть не упала с края платформы на рельсы. В последний момент ее подхватил какой-то мужчина, да при этом еще и так обругал, что она растерялась и даже забыла его поблагодарить.
«Я поначалу просто испугалась», – нервно сжимая пустой стакан, говорила она, – «Отошла в сторону. Присела на скамейку, чтобы успокоиться и мне вдруг пришло осознание того, что это не случайность. И чем больше я думала, тем больше убеждалась в этом. Сначала убили Олю с Женей, затем чуть не до смерти избили Митю, теперь пытались избавиться от меня. Кто-то хочет, чтобы никого из нас не осталось в живых. Но я не понимаю почему?!
Она перевела растерянный взгляд на Дмитрий и еще раз переспросила у него: «Почему?»
«Может это просто случайность?» – попытался успокоить ее Дима, хотя сам так не считал. На самом деле его это очень обеспокоило.
«Что у тебя с телефоном?» – поинтересовался он.
«Разрядился, наверно», – пожав плечами, ответила ему Геля и, закрыв лицо руками, страдальчески произнесла, – «Дим, ну за что все это нам?»
«Геля, я разберусь, обязательно разберусь», – пообещал он, подвигая ногой табуретку и присаживаясь рядом с ней».
Дима убрал ее руки от лица, приблизился и осторожно поцеловал в губы. Геля опешила, но, не совладав со своими эмоциями, ответила ему взаимным поцелуем и внезапно почувствовала, как сердце отчаянно застучало, а ее обволокло чувство трепетного счастья. Но внезапно испугавшись этого, она отстранилась от него: «Что мы делаем?!»
Дима перевел дух и мысленно себя отругал: «Действительно, что я делаю, дурак! На что рассчитываю? Я – ее прошлое, а в настоящем у нее муж».
«Может тебе уехать на время к родителям?» – предложил Павлов.
«Ты что?! Я не могу», – ответила она, – «Митя в больнице, да и на работе меня сейчас никто не отпустит».
«Давай лучше поищем Олин телефон», – предложила Геля.
Телефон нашелся сразу. Он лежал на подоконнике, среди журналов и квитанций, и был полностью разряжен».
«Я заберу его, посмотрю, что на нем», – Дима, сунул телефон в карман с молчаливого Гелиного согласия.
Находится в квартире больше не было смысла и Геля засобиралась домой. Дима предложил ее подвезти. Происшествие в метро сильно потрясло Ангелину, поэтому она с благодарностью приняла предложение Димы.
Всю дорогу они ехали в абсолютном молчании, думая каждый о своем, а на самом деле друг о друге.
Остановившись, через некоторое время, у дома, где жила Геля, Дмитрий проводил ее до подъезда и остался ждать на улице, пока не увидел, что в ее окне зажегся свет. Затем вернулся в автомобиль, еще раз с тоской взглянул на ее окна, завел двигатель и поехал в свою пустую холостяцкую квартиру.
Геля зашла к себе домой, где ее тоже никто не ждал. Прошла в комнату, включила свет и в изнеможении рухнула на диван, содрогаясь в рыданиях: от пережитого стресса, от волнения за Митю, от жалости к себе за свое не сложившуюся жизнь и от своей глупой гордости, которое не позволило ей пригласить Диму к себе.
-22-
В один из дней сияющий Трохов пришел к Павлову на службу и с радостной улыбкой развалился перед ним на стуле: «Ну, что Дмитрий Григорьевич», – заявил он, – «Нашел я тех уродов, что напали на Митю».
«Он их опознал по фотографиям», – пояснил Костя и, чуть помешкав, начал рассказывать, – «Правда, не всех, а только двух из них. Эти негодяи уже проходили через нас около полугода назад, когда напали на строителей – таджиков. Но те, потом испугались, отказались от дачи показаний, дело замяли, и «гоблины» так и остались безнаказанными. Но сейчас они влетят по полной, я гарантирую. Один из них пожадничал и оставил у себя Митин телефон. Показания они давать отказываются, молчат как партизаны на допросе в гестапо, поэтому мы пока держим их у себя, но я уже подал ходатайство о заключении этих двоих под стражу».
Он немного походил по кабинету и продолжил: «Уверен, они не сами по себе. Кто-то ими руководит. Мои ребята порылись в их телефонах и обнаружили, что они очень часто созванивались с кем-то обозначенным в телефоне под именем «Дик». Но, понимаешь, Дмитрий», – Константин даже пристукнул ладонью по столу, – «Номер зарегистрирован на давно умершего человека и сейчас уже отключен. Подозреваю, что у них есть какая-то система связи «свой-чужой», поэтому выяснить кто это, пока не представляется возможным. Но мы работаем».
Дима внимательно его выслушал и в ответ произнес: «Костя, у меня тоже есть кое-что интересное!» – и протянул тому телефон в чехле с изображением милого ангелочка, принадлежащий ранее Оле, – «Послушай запись!»
Константин взял из его рук телефон, запустил видеофайл. На темном экране двигались какие-то серые тени и приглушенно раздавались два голоса. Слышно было плохо, только отдельные отрывочные фразы.
Трохов внимательно слушая, чуть склонив голову, чтобы было лучше слышно, а когда запись закончилась, остался неподвижно сидеть, напряженно сдвинув брови.
«Ну, что думаешь?» – переспросил его Дмитрий.
«Хорошо бы выяснить, кому принадлежат эти голоса. Предположу, что женский голос – это сама хозяйка телефона, а мужской чей? За весь разговор, так и не прозвучало ни имени этого человека, ни какого-либо намека на то, кем бы он мог быть. И что за Егор? О ком это речь?» – разочаровано произнес Константин.
«Слушай», – перебил его Дмитрий, – «Я сейчас кое-что вспомнил. В день похорон Ольги Белых, на кладбище я случайно услышал чужой разговор. Одна женщина рассказывала другой о своем сыне-подростке Егоре, которого Ольга направила к психологу, и тот помог мальчику, но в чем именно я так и не понял. Я, к сожалению, не знаю ни ее имени, ни как она выглядит, только запомнил, что она занималась с младшим мальчиком в том центре, где работала Ольга. «Три поросенка» кажется. Только как же его звали…» – задумался Дима, в нетерпении легко постукивая себя по лбу кулаком. Он перевел взгляд на стену и мучительно вспоминал, – «Что-то связно с Высоцким… Владимир? Нет, не Владимир… ну крутиться же в голове… Глеб!» – воскликнул он, вспоминая, – «Точно! Как Глеб Жеглов из известного фильма. Она назвала сынишку Глебушка. Имя не столь распространенное, можно съездить в это центр и попытаться через них выйти на его маму, чтобы поговорить с ней и ее старшим сыном».
«Съездим завтра с утра?» – поинтересовался Павлов у Трохова.
«Нет, завтра с утра не могу, я должен на совещании присутствовать, а потом у меня другие дела запланированы», – ответил Костя и предложил, – «А поехали прямо сейчас. Еще не очень поздно, успеваем застать кого-нибудь из администрации на работе».
Чтобы сократить время и не попасть в вечернюю пробку, они решили добраться на метро, оставив машину Дмитрия у отдела. Все равно Дима планировал вернуться к себе и еще поработать.
-23-
Детский развивающий центр «Три поросенка» находился в одном из спальных районов, и дорога туда заняла приличное время, но на метро все равно получилось быстрее, нежели Дима с Костей решили поехать туда на автомобиле. К их обоюдному облегчению – он все еще работал.
Располагался центр на первом этаже одного из жилых домов с отдельным входом. Уже начиная с яркого красочного крылечка, было видно, что он полностью соответствует своему сказочному названию.
В холле находилась молоденькая девушка с бейджем «Варвара». Услышав звонок колокольчика над входной дверью, она выглянула из-за ноутбука, посмотрела на вошедших мужчин и одарила их приветливой улыбкой.
Павлов с Троховым даже немного растерялись от обилия света, ярких красок и наличия живых зверюшек, которые пищали и чирикали в своих клетках: кроликов, морских свинок, канареек и волнистых попугайчиков. Еще был огромный аквариум с множеством разноцветных рыб и ползающими по дну сомиками. Двое взрослых мужчин стояли и вертели головой во все стороны, хотелось все посмотреть и потрогать.
«Вам чем-то помочь?» – радушно поинтересовалась у них Варвара.
Только тут они оторвались от созерцания рыб в аквариуме, подошли к ней и предъявили свои служебные удостоверения.
«Мы работаем по делу Белых. И нам нужна ваша помощь», – начал разговор Дмитрий.
Варвара погрустнела и ответила: «Да, конечно, я понимаю. Что именно вас интересует?».
«Нам нужно найти маму одного из мальчиков, который в этом году посещал ваш центр», – объяснил Костя, – «Мальчика зовут Глеб. Это все, что мы знаем».
Варвара поискала в ноутбуке информацию и сообщила, что мальчиков по имени Глеб за последние четыре месяца было трое, их мам зовут: Татьяна Игоревна, Елена Всеволодовна и Наталья Степановна.
«Кто из них занимался именно с Ольгой Юрьевной?» – уточнил Константин.
Варвара еще раз посмотрела в монитор компьютера и произнесла: «Только сын Елены Всеволодовны. Но больше они наш центр не посещают. После смерти Ольги Юрьевны, они к нам не приходили».
Варвара мялась и не решалась без одобрения руководства сообщать телефон клиентки. Но немного подумав, она самостоятельно набрала ее номер и, переговорив с ней некоторое время, протянула трубку Дмитрию.
Елена Всеволодовна довольно охотно согласилась незамедлительно встретиться с Троховым и Павловым, продиктовала свой адрес и сказала, что очень благодарна Ольге Юрьевне и окажет любую помощь следствию.
Жила она неподалеку, всего через три дома от детского центра, поэтому уже через пятнадцать минут после того, как Дмитрий и Константин попрощались с милой Варварой, они уже снимали куртки и ботинки в прихожей Елены Всеволодовны.
Дмитрий вспомнил, что уже видел ее на похоронах Оленьки. Тогда она показалась ему какой-то блеклой и тихой, сейчас же перед ним стояла яркая сильно накрашенная блондинка и беспрерывно болтала. За то время, что они снимали верхнюю одежду в прихожей, она успела обрушить на них такое количество информации о своих мальчиках, что ее даже пришлось останавливать.
В отличии от жизнерадостной и разговорчивой мамы, Егор оказался замкнутым, хмурым, настороженным парнем. На вопросы он отвечал напряженно, односложно и все порывался уйти. Было видно, что беседовать он не настроен. Решив, что его смущает присутствие мамы, Дмитрий намекнул Елене Всеволодовне на чай и та, оставив их втроем, ушла хозяйничать на кухню.
Егор чуть расслабился и, хоть с трудом, у него все-таки удалось кое-что выяснить. Он рассказал, что с февраля по сентябрь этого года занимался в туристическом кружке «Край». Руководил им Эдуард Олеговича и Михаил. Попал туда, просто получив на улице листовку от какого-то незнакомого парня. В первый раз пойти один не решился и взял с собой своего одноклассника, который, посетив пару занятий, ходить перестал. А Егору там понравилось. Он и еще десяток ребят учились ориентированию на местности, топографии, умению распознавать съедобные и несъедобные растения и грибы, вязать узлы, ставить палатку и многое другое. Кроме этого с ними проводились занятия по «патриотизму», рассказывали о «врагах нации», о необходимости защиты своих интересов, о плохих и хороших национальностях.
Они ходили в походы в которых принимали участие друзья Михаила, крепкие взрослые ребята, которые учили их метать ножи и метко стрелять из пневматических винтовок. Те брошюры, которые у него нашла мама, ему тоже дал почитать Михаил. И теперь он очень боится, что тот его найдет и потребует их назад, а у него ничего не осталось – мама их разорвала и выбросила, поэтому в кружок он больше не ходит.
Мальчик рассказал, где находится здание, в котором располагался тот туристический кружок, но категорически отказался появляться там снова. Павлов и Трохов пообещали, что ему не придется этого делать, решили больше не мучить его расспросами и отпустили восвояси. Заметно повеселевший Егор быстро скрылся в своей комнате и носа оттуда не высовывал, пока Дима и Костя, для приличия, пили с Еленой Всеволодовной чай и снова выслушали ее рассказы о семье и сыновьях.
Спустя некоторое время, сославшись на неотложные дела, мужчины покидали ее квартиру, так же спешно, как и Егор, после их совместного разговора.
-24-
В пятничных вечер Дмитрий предложил Косте Трохову и Николаю Крылову наведаться в уже полюбившийся им спортбар, чтобы немного развеяться и отдохнуть от работы.
Они расположись за столиком в большом шумном зале, где на большом плазменном экране шел футбольный матч, а многочисленные зрители громко реагировали на то, что происходило на экране.
Мужчины сидели тесным кружком, чтобы хорошо слышать друг друга и время от времени бросали взгляды на экран, где пока ни одна из команд еще не открыла счет.
«Ну, что парни», – начал разговор Костя, принимая из рук официантки заказ, – «Судя по всему, наши интересы во всех этих делах тесно переплетаются, поэтому давайте думать, что предпримем дальше».
«Вот и отдохнули», – скептично произнес Николай, – «Совещание продолжается».
«Для начала нужно наведаться в этот странный кружок», – проигнорировав его замечание, предложил Дмитрий, поднимая бокал и делая глоток холодного пива, – «Посмотреть, что к чему».
«Да, но сделать это нужно как-то неофициально», – заметил Николай, – «Иначе можно их спугнуть».
Костя Трохов выбрал из мисочки сырную гренку, потряс ее в воздухе и подтвердил: «Да, сходить туда нужно», – затем откусил от нее половину и продолжил рассуждать, «Кого-то еще подключать не хочется. Но опасаюсь, что если там собираются мои «клиенты», то некоторые из них знают меня в лицо. Димка тоже здоровый мордоворот, это может их напрячь. Слушай, может ты, Николай сходишь к ним», – предложил он Крылову, который больше походил на научного работника, чем на следователя.
«Правда, Коль», – оживился Дима, – «Сходи на разведку в этот псевдотуристический кружок. Скажешь, что хочешь устроить туда своего Славку, они же не знают, что ему еще и года нет. Осмотришься, пообщаешься. А мы тебя с улицы подстрахуем».
Крылов опустил пустой бокал на стол и, пожав плечами, согласился.
«Го-о-ол!», – пронеслось эхом по залу. И подвергшись всеобщему ажиотажу, Костя, Дмитрий и Николай, забыв про дела и работу, с увлечением стали следить за ходом игры.
В понедельник следующей недели ровно в три часа дня Дмитрий высадил Николая Крылова из машины за квартал до нужного адреса. А сам вместе с Костей Троховым поехал дальше, чтобы, уже там, на месте, не привлекая к себе внимания, понаблюдать, как Крылов посетит сомнительный кружок по туризму, и оказаться рядом на тот случай, если тому понадобиться помощь.
Подростковый кружок «Край» находился в здании бывшего детского сада в глубине двора и скрытого с дороги деревьями и кустарниками. Одно крыло старого здания было заброшено и зияло пустыми, разбитыми рамами, а другое ощетинилось зарешеченными стальными прутьями окнами, к тому же еще и наглухо закрытыми жалюзи. В эту часть здания вела металлическая дверь без какой-либо вывески, но снабженная камерой видеонаблюдения.
Дмитрий припарковал свой автомобиль во дворе одного из близлежащих домов и вместе с Костей зашли в подъезд. Подъезд был темный, грязный, пахнущий кошками, но из него хорошо просматривался вход в здание старого детсада. Расположившись у подоконника, заваленного шелухой от семечек, пустыми деформированными алюминиевыми банками и сигаретными окурками на одном из верхних этажей, они наблюдали, как спустя некоторое время ко входу в здание подошел Крылов и позвонил в звонок. Затем он с кем-то беседовал по переговорному устройству. Затем снова позвонил, махнул рукой и зашагал прочь.
Павлов с Троховым переглянулись, подождали пару минут и тоже покинули свой пост в грязном подъезде.
Николай дожидался их в соседнем дворе. Забравшись в машину, он сразу начал рассказывать: «Я позвонил и на вопрос «кто вы?» сообщил, что хочу записать к ним на занятия своего сына. Меня спросили, как я о них узнал? Ответил, что однокласснику сына попала в руки их листовка, и мой Славик теперь тоже хочет заняться туризмом. Видимо мне не поверили, сообщили, что набор закончен и отключились. Когда я повторно позвонил в дверь, пригрозили, чтобы я не хулиганил, иначе у меня будут неприятности. Поэтому мне пришлось уйти».
«Просто неприступная крепость какая-то…», – протянул Костя, – «Не нравится мне это, ой не нравится. Что дальше делать будем?»
«Думать», – ответил ему Дима с кривой усмешкой.
Высадив коллег у входа в метро, сам он направился в архив, где для него была подготовлена очередная информация об интересующей его семье Кох.
-25-
Забрав в архиве документы, Дмитрий расположился в автомобиле и начал читать. На этот раз архивные сведения сообщали ему следующее:
Карл Фридрих фон (Карл Витольдович) Кох, родился в 1898 году в Санкт-Петербурге, в семье купца второй гильдии Витольда фон Коха. Национальность – немец. Преподавал в городской гимназии историю и немецкий язык, увлекался живописью. В 1923 году женился на дочери аптекаря Аиде Вейгер, 1900 года рождения. Немке. В 1924 году у них родилась дочь Софья, которая в возрасте 4 лет скончалась от воспаления легких, в 1929 году родилась дочь Ирма (Ирма Карловна Кох).
В 1941 году Карл фон Кох оставил жену с ребенком в Ленинграде и перешел на сторону немцев. Числился сотрудником Гатчинского СД под именем Фридрих Кохель.
Супруга скончалась в марте 1942 года от сыпного тифа. Дочь Ирма Кох была эвакуирована с другими детьми-сиротами, которые остались без попечения родителей, в Краснодарский край в апреле 1942 года. Погибла от бомбежки эшелона по пути следования, в результате немецкого авианалета.
Карл Кох-Кохель арестован и расстрелян в 1948 году.
Остальная информация оказалась засекреченной.
«Что и это все?» – разочаровано подумал Дмитрий, пробежав глазами листок еще раз, – «Если все умерли, то кому понадобились его картины? А может дело не в картинах? Тогда в чем?»
Он закрыл глаза, откинулся на спинку водительского сидения и, вытащив из ворота, цепочку с маленьким крестиком, покрутил его между пальцев и мысленно произнес: «Ох, если я не распутаю это дело, то, как посмотрю в глаза Геле и Мите».
***
