Леонид Ильич Михелев
СМЕРТЬ КОРОЛЯ АРТУРА Исторический роман в стихах по мотивам одноименного романа-эпопеи сэра Томаса Мэлори. Том третий (Книги 6-8))
Глава 3-3
А вот и берег. Персиваль увидел,
Что там вода бурлит, грозит волной.
Такой он переправы не предвидел,
Замешкался над бездною живой
И лоб перекрестил рукой привычной.
И конь, а то был дьявол, заревел,
Стряхнул его и камнем полетел
С откоса в воду. Светом необычным
Вдруг воды осветились. Словно жар,
Как будто всеобъемлющий пожар
На миг взорвался с воплем злым и зычным.
И стихло всё, лишь бурная вода
Под берегом, как прежде, клокотала,
На камни набегала, как всегда,
И, отступая, по песку журчала.
И понял Персиваль, что это был
Сам дьявол, этот конь чернильно-чёрный,
Который неуклонно и упорно
Его кончину в бездне торопил!
И предал в руки Господу себя.
Молился, призывая и любя,
Сэр Персиваль, чтоб Бог его хранил
И от соблазна впредь оберегал.
И он молился Богу до рассвета,
А поутру он ясно увидал,
Что край безлюдный и гористый этот
Бескрайним морем всюду окружён.
Нигде земли спасительной не видно.
Полно здесь диких тварей очевидно.
Доносит ветер страшный вой и стон.
И он пошёл в зелёную долину.
Едва сойдя до склона середины,
Огромную змею увидел он.
И молодого льва влечёт за шею
Та страшная, могучая змея.
И львёнок тот спастись уж не сумеет.
Горит на солнце злая чешуя.
Но вдруг огромный лев прыжком могучим
Догнал змею, и завязался бой.
А львёнок у змеи едва живой.
Сэр Персиваль глядит на этот случай
И думает: «Лев больше Божья тварь,
Чем жуткая змея. Ещё ведь встарь
Проклятый гад людей невинных мучил»!
И выставил он щит, и поднял меч,
И бросился к сверкающему монстру.
И умудрился голову отсечь
Змее мечом своим большим и острым!
А лев на Персиваля не напал.
Напротив, перед ним он преклонился:
Припал к ногам, уйти не торопился.
И так, мурлыча ласково, лежал.
Сэр Персиваль отбросил щит разбитый,
Снял шлем и воздух потянул открыто:
В бою змеиным духом он дышал,
И обожгло его змеи дыханье.
Погладил рыцарь по загривку льва,
В душе его ко львёнку состраданье.
И обратил он к Господу слова:
Благодарил Его за дружбу с зверем.
А к полудню лев львёночка унёс
К себе в пещеру, за крутой утёс.
Теперь он в безопасности уверен.
И вот остался Персиваль один.
Здесь на крутой горе он господин,
В ком в Господа тверда особо вера.
В те времена, вам должен я сказать,
Не многие уверовали крепко.
Сын мог и руку на отца поднять,
С ним, как с чужим схватившись цепко.
И утешенья в Боге стал искать
Сэр Персиваль, и стал Ему молиться,
Чтоб впредь ни чем не смог он соблазниться,
Чтоб защитила Божья благодать,
Чтоб Господу служил он неустанно,
За дело Божье бился непрестанно,
Не дал себя дарами искушать.
Лишь кончил рыцарь от души молиться,
Как тьма укрыла гору. Снова ночь.
И снова лев, урча, к нему явился,
И не смогли усталость превозмочь,
Уснули вместе крепко, беспробудно.
И видел Персиваль предивный сон.
Двух дам, весьма опасных, видит он.
Понять и оценить такое трудно:
Одна на льве, другая на змее –
Старуха, что в седле на чешуе.
На льве – красавица в убранстве скудном.
И молодая будто говорит:
«Сэр Персиваль, мой господин великий
Приветствует тебя. Ты поспеши
В доспехи облачиться. Будет лихо!
Готовься к бою. Завтра предстоит
Тебе с сильнейшим рыцарем сраженье.
И, если ты потерпишь пораженье,
Потеря рук иль ног тебе грозит,
То будешь там навеки опозорен»!
«Кто господин твой, что грозит позором?–
Спросил сэр Персиваль,– Кто говорит»?
«Властитель мира»,– дама отвечала.
И вдруг со львом своим исчезла с глаз.
Вторая дама, на змее, сказала:
«Сэр Персиваль, Я сетую на вас
За то, что причинили мне обиду,
Убив мою любимую змею.
Осиротили тем мою семью.
Она страшна была лишь только с виду
Она мне прослужила много лет.
И вот вчера несла себе обед,
Но вы для льва устроили защиту!
Скажите почему? Ведь лев не ваш»?
«Да, госпожа, тем львом я не владею,
Но верный рыцарь – неуёмный страж!
Обиженных и слабых я жалею.
И лев сей благородней, чем змея!
Вас, госпожа, не думал я обидеть,
Но львёнка смерть никак не мог я видеть.
Решила всё с мечом рука моя!
Чего ж вы от меня теперь хотите»?
«Вы за змею теперь ко мне идите.
Вы станете исправно мне служить»!
«О, нет! Такого не смогу я сделать!–
Воскликнул Персиваль,– Тому не быть»!
«Ну, что ж, мой сэр, не очень-то хотелось!
Но помните, что были вы всегда
Моим слугой послушным, безответным
До той поры, покуда беззаветно
Не обратились к вере во Христа!
Да, во Христа Иисуса! Но отныне
Вам обещаю: в море ли, в пустыне,
В лесах ли, поселеньях, городах
Врасплох заставши, захвачу я вас,
Как бывшего, исправного слугу»!
И с глаз она пропала в тот же час,
А Персиваль остался на лугу.
И до утра проспал он сном тревожным.
Поднялся утром. Чувствует: нет сил.
Перекрестился, Господа молил
Помочь в беде насколько это можно.
И в море тут заметил он корабль.
Обрадовался очень Персиваль.
Мелькнула мысль: «Спасение возможно»!
Затянут белым шёлком был корабль,
А у руля в нём старец был почтенный.
Сэр Персиваль взошёл туда со скал.
Увидел он, что старец тот священник.
«Я вашему прибытию так рад!–
Промолвил Персиваль,– Здесь одиноко».
«Храни вас Бог! Таких, как вы немного!–
Ответил старец.– Здесь дорога в ад!
Откуда вы»? «Я здесь из Камелота,
Артуров рыцарь. Вот моя забота –
Святой Грааль взыскую наугад.
Здесь претерпел я и нужду и голод.
Спастись уже не чаял никогда»!
«Не сомневайтесь, ни жара, ни холод,
Ни лютый враг нигде и никогда
Вас не погубят, коль чисты вы сердцем,
Коль рыцарь честный, Ордену верны,
За короля, за честь родной страны
Сразитесь храбро. Вы уж мне поверьте»!
«Но, кто вы, – Персиваль его спросил.
«Сэр, я из дальних стран сюда приплыл,
Чтоб вас наставить, оградить от смерти».
«Сэр,– Персиваль тогда узнать желал,–
Скажите, что тот сон мой означает?
И старцу он подробно рассказал
Свой странный сон, что мой читатель знает.
«Та, что привиделась на льве верхом,
Завет собою Новый означает.
Надежду, веру сей Завет являет,
Крещением приём в Господень дом.
Она глядит моложе, чем вторая
И этому причина есть простая:
С Иисусом родилась она Христом.
С Его святым Христовым воскресеньем,
Страстями Господа – любимого Христа.
К тебе она явилась для спасенья,
Предупредить явилась неспроста.
Ведь битва предстоит тебе большая.
С грознейшим в мире встретишься бойцом.
Сойдёшься с ним в бою к лицу лицом,
Одно лишь, безусловно, понимая:
Когда не одолеешь ты его,
Потерпишь пораженье от него,
Большой позор на всю ты жизнь познаешь.
Вторая дама, та, что на змее,
Завет собою Старый означает.
Змея же, что всегда живёт при ней –
Сам дьявол, что людей губить желает.
В бою ты не слугу её убил,
Как говорит она. На самом деле,
Крестившись, дьявола ты в конском теле
Перед прыжком с утёса погубил.
И требуя, чтоб стал её слугою,
Она хотела, чтоб ты всей душою
Уверовал в неё и с нею жил».
И старец повелел оставить судно.
На берег снова вышел Персиваль.
Взошёл на холм, хоть было очень трудно.
Корабль ушёл в неведомую даль.
Сэр Персиваль вновь льва нашёл большого,
По-дружески погладил по спине:
«Теперь ты здесь один товарищ мне.
Не скоро видно, я найду другого.
Разделим одиночество вдвоём.
Глядишь, съестное что-нибудь найдём.
А дружба наша стоит дорогого»!
Глава 3-4
Почти полдня сэр Перосиваль провёл
На той скале, а в полдень в синей дали
Корабль увидел. Вот он подошёл
И под скалой у берега причалил.
Сэр Персиваль сбегает вниз к нему,
Меж камней пробирается проворно.
И видит: весь затянут шёлком чёрным,
Стоит корабль, неведомый ему.
На корабле его встречает дама.
По красоте – небесный ангел прямо,
Наряд, не поддающийся уму!
Богаче и прекрасней не бывает!
«О, рыцарь, как попали вы сюда?
О месте этом ведь никто не знает!
Вам не уйти отсюда никогда!–
Сказала дама сэру Персивалю.–
От голода и горя умереть,
О жизни рано конченной жалеть –
Таков удел для рыцаря печальный».
«Девица!– Персиваль ей отвечал,–
Я душу, службу, жизнь свою отдал
Тому, Кто правит миром изначально!
Я верю: Он погибнуть мне не даст!
Ведь, кто стучится – тот войдёт в чертоги,
Кто просит – Он всегда тому подаст,
Кто ищет – тот отыщет слово Бога»!
«Сэр Персиваль, вы помните меня?–
С улыбкой дама рыцаря спросила.–
Недавно ведь судьба нас разлучила,
Встречались мы при ясном свете дня.
И вас я лучше очень многих знаю.
И верьте, лишь удачи вам желаю.
В Лесу Пустынном я на днях была
И Красного там Рыцаря встречала.
При нём был знаменитый белый щит.
Двух рыцарей преступных нагонял он.
Их крик ещё в ушах моих стоит»!
«Ах, как бы я хотел с ним повстречаться!–
Воскликнул Персиваль,– На всё готов»!
«Ну, что ж, не станем тратить лишних слов,–
Сказала дама,– Вы должны поклясться,
Что волю вы исполните мою,
Когда в дружину призову свою,
И за меня изволите сражаться.
И вас доставлю к рыцарю тому»!
«Согласен я!– сэр Персиваль ответил,–
Желанье ваше, как приказ приму!
Мне встреча эта всех важней на свете»!
«Итак, – сказала дама,– рыцарь тот
Двух рыцарей загнал к реке Мортеза.
Но от реки он их не смог отрезать.
Они перебрались за реку вброд.
А конь под Красным Рыцарем прекрасный
В реке той утонул тогда, несчастный.
Едва сам рыцарь выбрался из вод».
Про этот случай дама говорила,
А Персиваль был рад вестям о нём.
И под конец она его спросила
Не ел ли что-нибудь сегодня днём.
«Нет, госпожа, три дня настанут скоро,
Как я почти что ничего не ел.
Однако, напитать меня сумел
Один лишь добрый человек, который
Словами мудрыми в беседе подкрепил.
И это время с ними я прожил.
Но мне бы пищи вместо разговоров».
«Словес лишь умножитель, чародей
Тот человек, – ему сказала дама,–
Наслушавшись спасительных идей,
В бесславии вы здесь умрёте прямо.
От голода умрёте, и зверьё
Обгложет ваши кости молодые.
Но вы пригожи, мне же не впервые
Спасать от смерти чьё-то бытиё.
И если вы согласны мне помочь,
То вам навстречу я пойти непрочь,
Найдёте вы сочувствие моё»!
«Но, кто же вы? Прошу я вас, скажите.
И почему сейчас сулите мне
Так много доброго? И почему хотите
Чтоб в вашей я участвовал войне»?
«Я ныне обездолена до крохи
И всех своих владений лишена,–
Сказала дама.– Лютая война
Сейчас удел мой. Горе и тревоги
Преследуют меня по всей земле.
Вся жизнь моя в скитаниях во мгле.
Темным-темны пути мои, дороги.
Я в доме величайшего жила
Из всех мужей, известных во вселенной.
Богатой самой в мире я была –
Сокровища дарил он неизменно.
Меня он холил, нежил, украшал.
Всех женщин в мире я была прекрасней.
И вот, когда мне стало это ясно,
Я потеряла скромность от похвал.
И возгордившись, спорить с ним готова,
Ему обидное сказала слово.
Тогда он от себя меня прогнал.
Из отчего меня изгнал он дома,
Лишил наследства, всё моё отнял.
Всех слуг моих он с молнией и громом
Унизил и за мною вслед прогнал.
Но всё ж и у меня осталась сила.
Я в нищете своих имею слуг
Они с моих едят сегодня рук.
Я у него тайком их всех сманила!
Даю им, что попросят у меня.
Ведём войну в ночи и в свете дня
Против него. Меня ведь не сломил он!
А потому, лишь стоит повстречать
Мне рыцаря, бойца ли из могучих,
Я всякий раз стараюсь поддержать
С ним дружеский союз на всякий случай!
Вы – рыцарь добрый. Это знают все!
Вы Круглого Стола известный рыцарь!
И к просьбе вы моей должны склониться,
Пред женщиной предстать во всей красе!
Поддержка ваша очень мне нужна.
Ведь буду вами я защищена,
И с вами вместе ждёт меня успех»!
Сэр Персиваль ей помощь обещает,
Какую будет в силах оказать.
Она благодарит и начинает
Распоряженья дамам отдавать.
И вот уже шатёр разбит прекрасный
У моря между скалок на песке.
Сэр Персиваль заходит налегке.
Он видит ложе с покрывалом красным.
На это ложе опустился он
И тотчас погрузился в долгий сон.
Проснувшись, видит месяц в небе ясном.
Проспал он целый день, а дама здесь.
И рыцарь к ней смущённо обратился:
Спросил нельзя ли, что-нибудь поесть,
Он много дней без пищи обходился.
А дама улыбается в ответ.
И накрывают стол ему на диво.
Напитки, яства убраны красиво.
Обширный стол. Чего там только нет!
Он мясо ел, хмельное пил вино.
И в голову ударило оно.
Когда закончил рыцарь свой обед,
На даму глянул он влюблённым взглядом.
Прекрасней женщин в жизни не встречал.
А эта здесь, в шатре прохладном, рядом
И страстью Персиваль к ней воспылал.
Ей предложив любовь, её просил он
Его возлюбленной отныне стать.
О, как же он желал её обнять!
Терпеть спокойно, нет уж больше силы!
Но дама, словно иней, холодна.
И так сказала рыцарю она:
«Клянитесь быть моим вы до могилы!
Навстречу вашей страсти не пойду,
Пока ещё раз вы не поклянётесь
Делить со мной и радость и беду,
Пока слугой ко мне вы не придёте!
И всё, что стану вам повелевать,
Пообещайте мне, как верный рыцарь,
Всегда, не глядя на другие лица,
В любое время точно выполнять»!
«О, да!– ответил ей сэр Персиваль,–
Одна моя вы радость и печаль!
Я рыцарь ваш! Должны вы твёрдо знать»!
«Тогда, – она сказала, – что хотите
Со мной вы делать можете теперь.
Целуйте, обнимайте и любите!
Для вас ко мне всегда открыта дверь!
Из всех, вы знайте, рыцарей на свете
Мне всех любезней только вы один.
Желанный мой, прекрасный господин!
Теперь вы за судьбу мою в ответе»!
Одежды сняв, на ложе возлегла.
Краса её неистовой была.
Она слепит, она, как солнце светит!
Сэр Персиваль на ложе лёг нагой.
По случаю счастливому он тронул
Свой меч, лежавший рядом, под рукой,
С крестовой рукоятью обнажённый.
С распятьем крест! И тут припомнил он
О рыцарстве своём, об обещанье
Что дал вчера святому на прощанье.
Так что же с ним? Какой прекрасный сон!
И он перекрестил своё чело.
Но, что же в тот же миг произошло?!
Раздался неуёмной боли стон,
Шатёр и всё, что в нём вдруг превратилось
В густой и чёрный дым и расползлось,
По небесам ветрами уносилось,
По синим волнам сажей растеклось.
И сэру Персивалю страшно стало.
В тоске он громким голосом вскричал:
«О, Господи! Ведь я чуть не пропал!
До гибели полшага мне осталось!
Иисусе Христе! Если бы не Ты
Я стал бы жертвой грешной красоты!
Чтоб сбить меня с пути, так нужно мало»!
Он посмотрел туда, где был корабль.
И видит, дама та на борт восходит.
«Вы предали меня, сэр Персиваль»!–
Кричит она. И в даль корабль уходит.
И ветер жутко воет в парусах.
След корабля огнём по волнам пышет,
Как будто знаки дьявольские пишет.
И злые тучи реют в небесах.
Сэр Персиваль вскричал: «Раз плоть моя
Уже не раз была сильней меня,
И я покорный раб в её глазах,
Я накажу её»! Он меч взял острый,
Рассёк бедро. Кровь брызнула кругом!
«Помилуй, Господи! Пока не поздно,
Спаси и осени своим крылом!
Пусть эта рана будет возмещеньем
За то, что преступил против Тебя!
И как посмел я, Господа любя,
Забыть Его, пойти на преступленье?
Едва не сгинул, не утратил то,
Что возвратить не может уж никто –
Мог девственность утратить в наважденье»!
Потом из раны кровь остановил,
Перевязав куском своей рубахи.
Присел на камень из последних сил
И в море поглядел в тоске и страхе.
И видит он: сюда плывёт корабль.
Тот самый, что стоял здесь накануне
На якорях под берегом в лагуне,
Со старцем говорил там Персиваль.
Себя жестоко рыцарь устыдился.
Он от стыда на время чувств лишился.
Очнувшись, одолел свою печаль
И к старцу на корабль побрёл уныло.
И Персиваля старец вопросил:
«Как сам ты здесь и, что происходило
С тех пор, когда на острове я был»?
«Здесь дама, сэр, лихая объявилась.
Дошёл я с ней до смертного греха!
За наслажденье плата высока»!
И старцу рассказал он, как всё было.
«А кто девица эта, знаешь ты –
Вершина первозданной красоты,
Что рыцаря красою покорила? –
Святой старик печально вопросил.
«Сэр,– Персиваль ответил, – я не знаю.
Её краса меня лишила сил.
И лишь теперь я точно понимаю:
Её, наверно, дьявол подослал,
Чтоб опозорить, подавить, ославить
И дьяволу служить меня заставить.
Она мою погибель принесла»!
«Ах, добрый рыцарь! Ты глупец, не знаешь
О ком сейчас так вольно рассуждаешь!
Верховный дьявол пред тобой предстал!
Она верховный дьявол преисподней,
В чьей власти остальные, сколько есть!
И с дьяволом она явилась сводней
Во сне – той старой дамой на змее».
И сэру Персивалю он поведал
Как наш Господь изгнал того с небес.
Он был светлейшим ангелом. Стал бес!
Ведь возжелал над Господом победы!
Он всё утратил за свои грехи,
Он миру мстит в объятиях тоски
За это унижение, за беды.
И он твой враг. Он верх бы одержал,
Когда бы над тобой не Божья милость!
Запомни это, рыцарь Персиваль!
Уроком будет всё, что здесь случилось»!
И добрый старец на глазах исчез.
Сэр Персиваль забрал свои доспехи
И на корабль вернулся без помехи.
Корабль поплыл под куполом небес…
Здесь Персиваля временно заботы
Закончились. О сэре Ланселоте
Пойдёт рассказ. К нему вернёмся в лес.
Глава 4-1
Три дня отшельник сэра Ланселота
В своём жилище скромном продержал.
На третий день поддержки и заботы
Коня и меч, и шлем ему достал.
Сэр Ланселот с отшельником расстался
И снова в путь. Он по лесу скакал.
Вдали к полудню домик увидал.
А домик тот часовней оказался.
И у часовни старца видит он.
Тот в белые одежды облачён.
Он очень древним рыцарю казался.
«Спаси вас Бог!– сказал сэр Ланселот.
«Храни Господь и вас!– старик ответил.
В часовню рыцарь, спешившись, идёт
И видит мертвеца в неверном свете.
То старец в белой ризе драгоценной
С лицом прекрасным перед ним лежит.
Войдя в часовню, первый говорит:
«Сей муж не должен в ризе белопенной
Быть похоронен, потому что он
Нарушил клятву – Ордена закон,
Хотя сто лет служил самозабвенно!
Себе на плечи, столу возложив, 1
Он книгу взял. Затем, по книге этой
Он громко заклинанье сотворил.
И в тот же миг загрохотало где-то,
И жуткий дьявол в воздухе повис
В обличье страшном непереносимо,
И храбрецу смотреть невыносимо.
А дьявол плавно опустился вниз.
«Скажи зачем меня ты потревожил?
Что хочешь знать, но без меня не можешь?
Какие прояснить желаешь дни»?
«Желаю я, чтоб ты сейчас поведал,
Как умер мой товарищ, был ли он
Спасён тогда и принят в царство света,
Иль был он на погибель обречён»?
И дьявол жутким голосом ответил:
«Не обречён на гибель, но спасён»!
«Но, как же это можно, если он
Нарушил клятву Ордена, и в свете
Как грешник жил? И он теперь одет
Не по заслугам чистых прежних лет.
Не заслужил покойный ризы этой»!
«Не так всё это!– дьявол отвечал,–
Лежащий здесь – высокого он рода.
И вот: лорд Вальский вечно обижал
Племянника его. Он год от года
С Агваром вёл жестокую войну.
Авгар – племянник мужа, что лежит здесь.
В боях едва он не лишился жизни,
С угрозой провести её в плену,
В обитель к дяде юноша пришёл.
Совет и помощь тут же он нашёл.
Покойный дело круто повернул.
Обитель он покинул на года.
И мудрость проявил в войне и силу.
А графа в плен он захватил тогда,
Троих его баронов свёл в могилу!
Установился мир на землях тех,
И человек в обитель возвратился.
Но злобный граф тот не угомонился:
Ему не по душе врага успех.
Он двух своих племянников послал
И отомстить монаху приказал.
Для мести злой не видел он помех.
Они пришли сюда и подождали,
Пока закончит службу сей монах.
Потом с мечами на него напали.
Рубили до мозолей на руках.
Но их мечи рубить его не стали–
Отскакивали, не разя его.
И не смогли с ним сделать ничего.
Отшельник был прочней и твёрже стали!
Так Тот, Кому он преданно служил
Его от пораженья оградил.
Тогда рубить мечами перестали
И власяницу сдёрнули с него.
Большой костёр в подворье разложили.
Но он сказал, что сделать ничего,
Чтоб погубить его они не в силе.
«Вы сжечь меня задумали? О нет!
Ведь зарубить меня вы не сумели,
А ваш костёр и ниточки на теле
Не повредит и не оставит след»!
«Ах, так!– один из них тогда сказал.
Одежду он с отшельник сорвал,–
Сейчас увидим правильный ответ»!
И на него враги надели ризу,
И бросили отшельника в костёр.
Огонь пылал и по бокам и снизу.
И целый день он в пламени провёл,
Но жив остался. Только лишь под утро
На пепелище я его нашёл.
Уснул он тихо. Там и отошёл.
Он невредимым был. Прилёг, как будто,
Я из костра его со страхом вынул,
Тут уложил и этот мир покинул.
Я всё сказал, но здесь мне неуютно.
Теперь же отпусти меня. Ведь больше
Об этом старце нечего сказать.
И здесь меня держать не стоит дольше.
Узнал ты всё, что только мог узнать»!
С великим громом дьявол исчезает.
А добрый старец, с ним сэр Ланселот,
Узнав недавних дел правдивый ход,
Обрадовались очень. Каждый знает:
Приятно знать про добрые дела,
И, что душа спасённою была.
Чего на свете только не бывает!
Сэр Ланселот остался на ночлег.
«Не вы ль сэр Ланселот, любезный рыцарь?–
Осведомился добрый человек.
«Да, это я, – ответил,– мне не спится»!
«Что ищите вы, сэр, у нас в краях»?
«Я странствую, Святой Грааль взыскуя».
«Что ж, можете искать его, тоскуя,
В лесах и на озёрах, и в полях,
Но видеть вы не сможете Грааль,
Хоть рядом будет чаша, как не жаль!
Хоть на столе пред вами у меня!
Грехи, грехи. Они тому причина!
Любезный сэр, когда бы ни они,
Когда бы не грехов твоих пучина,
То первым из достойных в наши дни
Ты был бы, чтоб свершить чудесный подвиг»!
От этих слов заплакал Ланселот,
А добрый старец свой расспрос ведёт.
Родился в сердце на страданье отклик:
«В грехах ты исповедался своих?
Поведал все священнику о них
Перед походом. Можешь ли припомнить»?
«Да, сэр, – ответил тихо Ланселот.
Они ещё о многом говорили.
А утром было множество забот.
И мёртвого они похоронили.
Сэр Ланселот у старца попросил,
Чтоб научил его, что дальше делать.
И старец повелел, чтоб рыцарь смело
Взял власяницу и её носил.
Ту власяницу, что принадлежала
Святому человеку от начала,
В которой тот все дни свои прожил.
«Поможет это вам. Я в том уверен,–
Сказал он утром гостю своему.
«Сэр, если так, то к сердцу эту меру
По вашему совету я приму».
Он так и сделал. Чудо власяницу
На тело голое со стоном натянул.
Рубаху сверху глухо застегнул.
«Покуда странствие твоё продлиться,–
Продолжил добрый старец,– должен ты
Не пить вина и соблюдать посты,
И в час обедни искренне молиться.
А вскоре Ланселот пустился в путь.
И вечером в лесу он встретил даму.
И лошадь белую, сдержав чуть-чуть
Она спросила, не колеблясь, прямо:
«Куда спешите, рыцарь, в поздний час»?
«Я этого, по правде, сам не знаю,–
Ответил Ланселот, – Я полагаю
Судьба меня спасёт и в этот раз
И приведёт, где есть ночлег и пища»!
«Сэр Ланселот! Я знаю, что ты ищешь!–
Сказала дама, не спуская глаз,
С растерянного сэра Ланселота.
Ведь прежде был ты ближе, чем теперь
К заветной цели. Не моя забота
Разубеждать. Но вскоре, мне поверь,
Сам в этом не замедлишь убедиться».
Сэр Ланселот потом её спросил,
Где сможет он ночлег себе найти.
А дама поспешила распроститься:
«Ночлег тебе сегодня не найти.
Всю эту ночь пробыть тебе в пути,
А завтра всё найдётся, разрешится.
И все твои сомненья в том числе»!
И Богу поручив её, поехал
Вдаль по лесам, в сгущающейся мгле,
Сэр Ланселот. Ему теперь не к спеху.
Увидел вскоре у дороги крест.
Решил заночевать под ясным небом.
Перекусил до сна водой и хлебом
Среди обширных, незнакомых мест
Коня пустил пастись, а сам улёгся.
В бездонном небе звёздами увлёкся,
Уснул, сражённый красотой небес.
1. У римско-католических священников длинная полоса материи, надеваемая на плечи, причем оба конца висят спереди.
