bannerbannerbanner
полная версияОперация «Бангладеш»

Леонид Алексеев
Операция «Бангладеш»

Полная версия

3

2005, Поезд Москва-Самара

В глуховатом уюте пустого вагона Павел обернулся. Посмотрел, не идёт ли за ним Олеся. «Ещё не поздно сойти и вернуться», – назойливая мысль жалила снова и снова. Так сигарета появляется в руке бросающего курить и заставляет вожделеть себя. Павел шагнул из залитого солнцем коридора в сизое необжитое купе. Поднятые верхние полки, продолговатый столик с кружевной салфеткой и пластиковой вазочкой. Павел отдёрнул розовую занавеску. За окном поблёскивали рельсы соседнего пути, между шпал на ржавом гравии жирные голуби дрались за огрызок яблока, по перрону напротив уборщик в оранжевом жилете гнал перед собой метлою обёртки от мороженого и бумажный стаканчик.

Павел опустил свою лежанку, провёл по ней ладонью и осмотрел пальцы. С такой запылённостью он готов был мириться. Павел вытащил из багажной полки матрас и закинул на его место сумку и пакет. Расправил матрас по лежанке и прощупал его и подушку. Комковатость Павла тоже устроила.

На нижних полках лежали четыре комплекта белья в целлофановых пакетах. Павел надорвал один, вытряс содержимое на матрас и принялся жмакать, будто ведёт обыск. Влажность тоже оказалась приемлемой. Павел виртуозным движением надел наволочку на подушку, расстелил простыню, повесил полотенце, а пододеяльник сунул обратно в пакет и закинул его на полку-гамачок.

В коридоре шумели пассажиры, хлопали двери купе, гомонили дети. Павел повесил ветровку на крючок, ослабил ремень брюк и вскарабкался на своё место. После бессонной ночи голова блаженно погрузилась в подушку. Белые прожилки текстуры на пластиковой стене напомнили полоски на Олесином платье. «И теперь ещё не поздно», – кольнула всё та же подлая мысль. «Не поздно!» – Павел сел и хотел уже опустить ноги вниз, но в купе вошла женщина с пышной рыжей причёской. «Не может быть!» – Павел как будто лбом на стену налетел. Он медленно лёг, отвернулся к стене и замер, обратившись в слух.

Хаханян подняла нижнюю полку и принялась запихивать вещи в рундук.

– Вот же ж мужик нынче! – пыхтела Татьяна, и Павел спиной чувствовал её гневные взгляды. – Придёт, завалится – носки наружу, а мы – хоть убейся.

Чемодан наконец угнездился, и Хаханян, явно нарочно, хлопнула лежанкой.

«Точно она!» – Павел резко поднялся, но ударился головой о потолок и снова лёг.

– Да я же не буквально… – сочувственно призналась Татьяна.

– Салют попутчикам! – В купе вошла Мелкова.

«Что? – По спине Павла скатилась капля холодного пота. – Валентина? Я, наверное, заснул».

– Храпите? – строго спросила Татьяна.

– Только если надо, – заверила Валентина. Павел так и видел её лукавую улыбку – с неё, обезоруживающей и умилительной с виду, начинался не один разгром самых крепких и изящных прокурорских позиций.

– Хватит нам солиста, – обречённо сказала Хаханян.

– А что?.. – Мелкова не договорила, но Павел понял, что говорят о нём.

– А что, нет? – От раздражения в голосе Татьяны Павла бросило в жар. – Все одинаковые.

У дверей на пол с шуршанием и бряканием опустился тяжёлый багаж.

– Доброе утро, соседи! – пропел нежным колокольчиком вкрадчивый голос.

Мозг Павла наотрез отказался признавать его знакомым. «Нет-нет-нет! – Павел упёрся кулаком в стенку. – Я буду каждый день менять воду моржам, коронки тиграм поставлю из чистого золота. Только, пожалуйста, верните меня. Я что-то съел? Альцгеймер?» Павел вывернул голову и одним глазом выглянул из-за складки наволочки.

– Вот это вьюк! – присвистнула Хаханян. – Да уж, знатная коммуналочка подобралась.

– Добрый день! Ставьте под мою полку, у меня нет вещей, – дружелюбно предложила Валентина, похлопав по маленькому чемоданчику цветом в тон её костюма.

– Ой, спасибо! Меня Ира зовут! – Вошедшая волоком затащила сумки в купе.

– Валя, очень приятно!

– Татьяна.

Началась возня, охи и причитания, но вскоре под руководством Хаханян сумки осели в рундуке. «Чукаленко? Нет, щипать меня бесполезно. – Павел не сразу понял, что глаза у него болят, потому что вот-вот выскочат из орбит. – Скиньте меня с поезда!»

– У меня тут цветок, – Ирина положила на стол что-то мягкое.

Поезд тронулся, по-старчески закряхтел и заохал, выбираясь из паутины стрелочных переводов. Павел отвернулся к стене – у него затекла шея и зачесался глаз.

Внезапно волной нахлынул запах дешёвого одеколона – в купе стремительно вошёл мужчина.

– Приветы-приветы! – игриво забалагурил он пошловатым тенорком. – Девчонки, какой приятный сюрприз! Вы из какого модельного агентства?

– Всё равно хамство, пусть и прикрытое, – устало парировала Хаханян.

Мужчин оказалось двое.

– Марк, это не наше купе, – тревожно шепнул второй.

– Я догадался, Жора, оно чересчур роскошно, чтобы стать нашим, – сокрушался Марк.

– Георгий, – представился мужчина номер два. – Марик, идём, наше следующее.

Павел почувствовал прикосновение к пятке.

– Опа! Носок! – Это был Марк. – Как всегда: у кого есть, тому не надо.

Павел убрал ступню и тут же вспотел – теперь все знают, что он не спит. Так шахматист осознаёт, что профукал ферзя. Марк и Георгий вышли в коридор, и через секунду Павел услышал за стенкой их неразборчивую болтовню.

– Цветок надо в воду, – Хаханян ни секунды не сидела без дела.

Павел почувствовал тычок в ягодицу. Он осторожно повернул голову. Татьяна трясла пластмассовой вазочкой со стола:

– Молодой человек! Помогите уже дамам! Сходите за водой!

Павел взял вазочку и неуклюже спустился спиной к попутчицам, боясь повернуться к ним лицом.

Поезд уже катился по Московской области. Проносились пригородные станции, и в бесконечной дали терялись сёла с церквями и деревеньки с огородами, бельём на верёвках и остовами грузовиков на кирпичных подставках.

Павел открыл дверь туалета, брезгливо огляделся и вошёл. Дверь закрывать не стал, сложил ладошку лодочкой и кое-как наполнил вазочку водой до половины. Обратный путь Павлу преградила дверь тамбура. В оставшуюся щель Павел видел мужчину в белой футболке и слышал знакомый запах дешёвого одеколона. «Как его там, – Павел дважды слегка толкнул дверь рукой, – Марик или Жорик?»

– Уважаемый! – Павел толкнул дверь сильнее.

Но толчков дверью парень не заметил. Он разговаривал по мобильному телефону. Из тамбура врывался громкий лязг сцепки вагонов и угрожающий перестук колёс, но некоторые слова Павел слышал отчётливо.

– Да-да, всё по плану – мы опять в тюрьме. – По голосу Павел узнал Марка. – Едут в соседнем купе.

– Мужчина! – позвал Павел.

– Он тоже, да. – Марк не отреагировал. – Какой-то лох, честное слово.

Изловчившись, Павел постучал пальцами по плечу Марка:

– Послушайте!

– Минуту! – не оборачиваясь, Марк поднял указательный палец и продолжил разговор: – Да-да, слышу, тут вроде берёт.

«Погодите-ка, – насторожился Павел, – а кто это лох из соседнего купе?»

– Нет, подозреваю, у него ничего не выйдет, – рассуждал Марк. Павел оставил попытки привлечь его внимание и встал ухом к щели. – Она – да, на месте. Нормально. В случае чего мы её с… – Тут вагон прогрохотал по ферме моста. – …ем с поезда. Да делов-то, не впервой.

«Скинем с поезда? – Павел заволновался и нервно осмотрел туалет. – Кого ещё скинем?»

– И его тоже? – Марк замолчал, видимо, получая наставление. – Ага, – засмеялся он, – поможем, конечно.

Павел не выдержал и пнул дверь.

– Слушайте, вы! Выпустите меня! Дайте же пройти! Вам что тут, переговорный пункт?!

– Всё понял. До связи! – Марк сбросил вызов и захлопнул дверь тамбура. – Извини, мужик, выходи, – бросил он, не глядя на Павла, и пошёл по вагону.

Павел выскочил из туалета с готовностью дать Марку бой, но увидев его спину в проходе, только зло выдохнул носом и поплёлся следом.

Марк остановился у своего купе и дважды махнул ладонью, вызывая подельника в коридор. Георгий высунулся в коридор. Марк молча показал на купе Павла. Парни подошли к двери.

– А что, девчонки, ехать ещё долго. Так и будем скучать? – развязно начал Марк.

Павел встал позади Георгия. Отсюда он хорошо видел Татьяну и Ирину, сидящих на нижней полке. Валентина сидела напротив, и её скрывала стенка купе.

– Мы с мальчишками по поездам не знакомимся, – Татьяна презрительно взглянула на Марка и отвернулась к окну.

– Чудесно! – паясничал Марк. – Мы останемся безымянными столько, сколько вам будет угодно. Прекрасные незнакомки, тайны, интриги – такая романтика не может не волновать.

Татьяна посмотрела на него и едва сдержала улыбку:

– Нахал какой…

– Но, просто чтобы было проще обращаться к незнакомцам, я – Марик, он…

– Георгий. Я помню, – просияла Чукаленко. – Я – Ирина. – Тут она отшатнулась, встретив грозный взгляд Хаханян, и добавила: – Григорьевна.

– Точно! – Марик показал на Ирину, как ведущий телевикторины на угадавшего игрока. – Можно «Жорик».

– Марик, – смутился Георгий. – Ну что ты, какой Жорик?

Взгляды Марка и Павла встретились. По лицу Марика пробежала тень. «Узнал меня», – сначала злорадно подумал Павел, но тут же оробел.

– Простите, сэр! – Марик вытянулся и по-лакейски отчеканил кивок.

Павел хотел было протиснуться мимо Жорика, но тот прижал его к поручню окна:

– Любезный, ну! Тут очередь.

Павел отступил. Подала голос Мелкова:

– Если что, меня зовут Валентина. Мальчики плохо себя вести не будут?

– После первой коньячку всё станет ясно, – Марк снова перевоплотился в паяца.

– Я юрист, – предупредила Валентина. – И не без связей. Так что быстро управу найдём…

– Уверяю вас, ваша честь, – Марик подпустил в свой образ строгой галантности, – после второй никто не уйдёт от ответственности.

Ирина встрепенулась и всплеснула руками:

– Ой, у меня же курочка есть и котлетки, и пирожки… – Тут она снова налетела на строгий взгляд Татьяны и выставила вперёд ладони: – С картошкой и грибами… Без яиц.

 

– Вот и сложился пасьянс, девочки, – хлопнул в ладоши Марик. – Я мухой в ресторан…

– Мухой! Как же! – усмехнулась Хаханян. – У нас один вон за водой ушёл и… как в воду канул.

Павел ждал подходящего момента вмешаться. Услышав, что речь о нём, с готовностью выкрикнул:

– Я здесь! Здесь. Вот ваша вода.

Ирина и Татьяна насторожились и переглянулись. Марик наклонился к Татьяне и взял её руку:

– Мадам, а?..

– Татьяна мы, – Хаханян убрала руку и спрятала её под стол.

– Мадам Татьяна, – промурлыкал Марик, – не успеете цветок поставить в вазу, как я вновь у ваших ног.

Марик выпрямился, вышел из купе и остановился лицом к лицу с Павлом.

– А вас как величать, сэр? – На это раз он просто скривил рот на слове «сэр».

– Что ещё за «сэр»? – передразнил Павел, но под пренебрежительным взглядом Жорика сознался: – Павлом меня зовут.

– Меня Марком звать, – Марик растянул губы, изображая улыбку, но глаза его холодно блестели, как сверло в перфораторе.

– Я по-прежнему Жора, – Георгий сыграл бровями.

– Павел, – подмигнул Марик, – давай тут… по-хозяйски… организуй. Жорик тебе в помощь. А я туда-сюда слетаю. Посидим, отметим… Девчонки – класс! – ликовал Марик, он поднял большой палец и утвердительно кивнул.

– Не люблю я эти дорожные посиделки с незнакомцами, – сморщил нос Павел.

– Ещё один! – Марк воздел руки. – Вон, Татьяна то же самое говорит. У вас с ней много общего. А? Я бы на твоем месте присмотрелся, – Марк игриво бортанул Павла бедром.

По лицу Жорика читалось, что клоунада подельника ему надоела. Он махнул рукой:

– Марк, иди, раз вызвался.

– Вообще, надо было тебя послать, – озадачился Марк, оглядывая друга снизу вверх.

– Хватит уже… – прошипел Жорик. – Остановись.

– Да что ты, – Марк состроил удивлённые глаза, – веселье только начинается, Жора. Давай! За старшего.

Марк крепко хлопнул Георгия по плечу и ушёл в сторону вагона-ресторана. Один на один с Жориком Павлу стало спокойнее.

– А ну! – сдвинул он брови. – Посторонитесь! Жора!

Павел вошёл в купе. Решительность мгновенно испарилась. Он остановился, сжимая вазочку дрожащей рукой. Женщины разглядывали его, и огоньки в их глазах казались Павлу то искрами счастья, то сполохами адского огня.

– Павел? – Татьяна дёрнулась, как током ударенная, и посмотрела на попутчиц, словно желая убедиться, что ей не привиделось.

– Паша? – на лице Ирины отразилась целая гамма чувств – от банального удивления до людоедского обожания.

– Павлик… – Валентина будто читала список потерпевших.

Хаханян первой пришла в себя и кивнула Георгию:

– Жорик, вы идите пока в своё купе.

– Да, Жорочка, – подхватила Чукаленко, – мы всё приготовим и вас позовём.

Жорик помялся у двери, посмотрел вдоль коридора в обе стороны и ушёл восвояси.

– Знакомьтесь! – просияла Татьяна. – Павел Юсенков.

– Да мы уж знакомы, – задорно тряхнула головой Ирина.

– И, к несчастью, довольно близко, – Валентина пересела ближе к окну.

Хаханян развела руками и хохотнула:

– Подождите, так вы что, девочки, тоже пострадали от этого чудища?

Павел на всякий случай отступил к двери.

– Я всё понимаю… – он молитвенно сложил руки. – Хотел избежать этих разговоров, но…

– Опять, Павел, ты хотел чего-то избежать, – прогрохотал голос Хаханян. – Ты от себя-то ещё не сбежал?

– Таня… – проблеял Павел. – Послушайте!

– Паша, ты напуган? – Ирина озабоченно сдвинула брови домиком. – Что случилось?

– Ира, я и хочу рассказать, – Павел наклонился к ней, ища понимания и поддержки. Но Валентина перебила его:

– Признавайся, Павлик, что ты натворил. Не прячься и не отпирайся. Чистосердечное – сам знаешь. И поставь ты эту вазу! Обольёшь мне костюм – засужу, – с наигранной грозностью она отняла у Павла вазочку и пристроила её на столе у самой оконной рамы.

Павел переключился на Мелкову:

– Валя, эти парни что-то замышляют против одной из вас. И против меня заодно.

– С чего ты взял? Приснилось? – Татьяна воткнула в вазочку цветок и повернулась к Павлу всем телом. – Ты вон харю плющил, пока мы тебя за водой не послали.

– Я слышал разговор этого… Марика. Я воду набирал, а он искал, где лучше связь, и встал прямо перед дверью… ну… в туалет.

– И о чём он говорил? – Смесь любопытства и тревоги добавила голосу Ирины драматичности.

Павел выглянул в коридор, дал женщинам знак приблизиться и зашептал:

– Говорил, что, мол, она, – Павел энергичным кивком сакцентировал местоимение, – едет в соседнем купе и, если что, мы, говорит, её скинем с поезда.

– Господи! Надо же! – Ирина привалилась спиной к стенке.

– Уголовники, – уверенно постановила Валентина.

– Так про кого говорил-то? – Хаханян потрясла перевёрнутой ладошкой перед лицом Павла, требуя уточнений.

Павел опять выглянул в коридор и встретился взглядом с Жориком. Враг высунул голову, и хладнокровие во вражеских глазах укололо Павла в самое сердце. Он быстро скрылся в купе.

– Смотрит, – тихо сказал он, показывая на стену. – Вот я и не знаю, про кого…

– А ты тут при чём? – недоумевала Татьяна. – Про тебя-то, что сказал?

Павел замялся и махнул рукой:

– Да там… Что едет тоже… Какой-то…

– Точнее, Паш. Какой-то кто? – допытывалась Мелкова.

– Ой, замямлил, – укоризненно покачала головой Хаханян. – Колись давай!

– О, своевременная лексика! – Мелкова подняла большой палец.

– Ну, лохом меня назвал, – признался Павел и прикрыл глаза. – Довольны?

– Хм, быстро они тебя раскусили. – Татьяна оглядела попутчиц, как будто проверяла, нет ли несогласных.

– И чего же они хотят? – Мелкова задумчиво посмотрела в окно.

– Что ж, сейчас придут, раскрутим их на правду. – Татьяна аккуратно свернула салфетку на столе. – Газета есть?

– Да, – оживилась Ирина, – накормим, напоим, мужчины в тепле долго не сопротивляются.

– Не знаю, от меня-то им что нужно? – Павел обессиленно сел рядом с Валентиной. – Бизнес у меня небольшой, не криминальный.

– Значит, Пашка, заделался-таки купцом? – Татьяна хлестнула Павла свёрнутой салфеткой по голове.

– Что ты, Тань, каким купцом!..

Но смущённые оправдания Павла уже никто не слушал.

– Мои сумки в вашем рундуке, – Ирина показала на полку, где сидели Павел и Валентина. – Еда там. Паша, давай-ка подержи.

– Не буду вам мешать, – Валентина встала и, с жеманной брезгливостью сжав кулачки, вышла в коридор.

Павел замешкался, глядя на её фигуру. Искал под дорогой тканью знакомое худощавое тело, торчащие косточки. Всё ещё манила нераскрытая тайна, надежда найти человеческую простоту под профессиональной юридической строгостью.

– Поднимай, поднимай! – нетерпеливо замахала руками Чукаленко.

Павел поднял лежанку, и на стол брызнул поток изобилия. Татьяна едва успела застелить стол газетой. Ирина по очереди выкладывала свёртки, посуду и пакеты – копчёную курицу в фольге, пластиковые судки с котлетами и картошкой, румяные пирожки, охапку зелени с луком и огурцы с помидорами.

– Ух, ты! – Татьяна вскочила с места. – А ну, Юсенков, поднимай!

Павел опустил одну полку и поднял другую. Проурчала молния чемодана и Татьяна, чуть не сбив вазочку с цветком, привалила к стеклу пакет с яйцами, сыром и бутербродами с ветчиной.

– Вот! – осклабилась Хаханян, шлёпнула по столу стопкой одноразовых тарелок и потёрла руки.

– Раз такое дело, – Валентина заглянула в купе, открыла чемоданчик и выставила на стол картонную коробку с дорогим коньяком. – Клиент подарил, – пояснила она виновато, будто её допрашивали в налоговой.

– Класс! – Ирина хлопнула в ладоши.

– Тут и ресторана никакого не нужно! – Татьяна протиснулась к окну. – Пусть гуляют! – махнула она рукой в сторону соседнего купе. – Поехали!

Женщины захлопотали, накрывая на стол. Павел взялся за верхнюю лежанку, посмотрел на свои вещи на багажной полке, но не решился достать Олесин пакет со снедью – ревность и боязнь насмешек победили желание поучаствовать в складчине. Начнётся допрос с пристрастием: да что, да кто, да откуда. Будут гаденько хихикать и смаковать, обсасывая каждую мелочь, как куриные кости. По еде пройдутся. И больше ни о чём говорить не смогут. Павел осерчал, и предвкушение романтического дорожного пикника улетучилось. Плотно заставленный стол благоухал ароматами яств. В желудке заурчало. Павел отвернулся и шагнул к двери.

– Юсенков, – крикнула Татьяна, и Павел почувствовал себя зэком на поверке, – тару под коньяк организуй, хрусталь необязательно.

Павел кивнул и побрёл в сторону купе проводника.

Рейтинг@Mail.ru