Леони Вебер
Идеальные
Отцы и дети
Даша поймала себя на том, что уже пятый раз перечитывает одну и ту же строку в учебнике по линейной алгебре. Рядом лежал список тем для докладов по основным профильным предметам: экономике, математике. Даша закрыла глаза. Попыталась успокоиться. У нее не получалось. Что-то сдерживаемое ею весь этот год, нет, скорее, намного дольше, пыталось вырваться. Оно поднялось по груди к горлу, и Даша задохнулось от нее, от бессильной злости. Она схватила книги и швырнула их об стену. Потом взяла тетради и разорвала их. Список тем для докладов познал ту же участь. Она пинала весь этот бардак на полу и кричала внутри о том, как же ненавидит все это.
В дверь постучали. Черт, она забыла, что дома Арина.
– Даша, у тебя все хорошо?
– Да!
– Точно? – голос сестры звучал обеспокоенно.
– Блин, нет, не точно. Я просто уронила книги. Иди отсюда.
Арина захлопала по полу немного великоватыми для нее тапочками. Даша села возле кучи учебных принадлежностей и тихо заплакала.
– Арина! – Кристина влетела в гостиную. – Дядя Витя, а где она?
– В кухне.
Девушка отправилась туда. Арина ела суп. Рядом Светлана быстро резала баклажаны.
– Арина, папа наконец-то нашел время с нами встретиться, – Кристина не хотела говорить это при семье, но слова вылетели, как всегда, раньше, чем она успела подумать.
– Да ладно! Класс! А когда? – Арина положила ложку.
– В эту субботу, – не желая говорить больше, она протянула сестре мобильник с SMS от отца, где было написано время и место встречи. Арина радостно засмеялась.
– Вот это да, Две недели оттягивал, но таки решился. Не иначе как совесть взыграла. Или жалость, – не удержалась от комментария Светлана, глядя на девочек с насмешливой улыбкой. – Арина, доедай! А ты не отвлекай ее!
Кристина подмигнула сестре и побежала в свою комнату.
Ася вошла в любимое всеми студентами за его дешевизну кафе и сразу увидела Дашу. Она сидела за столиком и крутила чашку в руках.
– Что случилось?
– Нервный срыв у меня.
– Из-за учебы?
Даша кивнула, не отрывая припухших глаз от чашки.
– Даш, послушай, это же просто университет. Тысячи ребят в восемнадцать лет выбирают не ту профессию и меняют ее. Это не тюрьма, все можно изменить. Не убивайся так.
– Для меня это тюрьма.
– Ты точно решила, что оно тебе не надо?
– Я ничего не решала. Я знала это с самого начала. Школа была для меня ужасом, но выпускной класс, когда я готовилась к поступлению сюда, был самым страшным, потому что я этого не хотела. Но я боялась даже думать о том, чтобы поступать по-другому, потому что это бы значило разрушить все мои отношения с родителями. Но сейчас на меня накатило осознание. Весь курс я терпела, но больше не могу.
– Хорошо, тогда что ты хочешь делать?
– Да откуда я, блин, знаю! – закричала Даша. Некоторые посетители обернулись. Она снизила голос. – У меня нервы на пределе. Как же утомила эта простота: возьми да смени на то, что тебе нравится.
– Даш, ну потому что это реально так.
– Для нормальных людей, но не для меня. Думаешь, меня саму не бесит, что в мире есть проблемы пострашнее, а я тут в истерике из-за университета? Но для меня это так. Тебя били родители?
– Ну, может в детстве шлепали пару раз. Но прямо так конкретно нет.
– А меня били все время. Мне сломали руку, она неправильно срослась, между прочим. Я вся в синяках ходила. Как Кристина. Тебя наказывали за промахи?
– Бывало, за двойки ругали. Дворником грозили.
– А меня били и кричали, что я тупой позор семьи за каждую ошибку, даже если она случалась раз в год. С двенадцати лет я только и делала, что старалась заслужить расположение родителей. Не ради их чертовых денег и подарков, как думают некоторые, а ради того, чтобы перестать чувствовать эту боль от ударов и слов, чтобы услышать что-то приятное. И я смогла.
– И поступила ты для этого?
– Ага. У нас же династия. Вся семья, бабушка, дедушка – экономисты, бухгалтеры, математики, так что у меня не было выбора. Мне это с пятого класса втирали, говорили, что любой мой другой путь приведет к тому, что я им не буду нужна. Если бы я не поступила, это бы разрушило наши отношения, которые я так старательно строила. Вам всем легко судить со стороны. Да, у тех, кто бросает универ, тоже могут быть скандалы в семье, но у меня просто разверзнется ад на земле. Они меня возненавидят. Я не смогу это снова пережить. Да, я уже взрослая, но мне нужна их любовь. Они мои папа с мамой. И не говори, что я преувеличиваю их реакцию, что они на самом деле хорошие. Ты не жила в моей семье.
– Ну, после сломанной руки я бы не посмела даже предположить о таком. Но нужно выбираться из этого. Ты же уже совершеннолетняя, пойди работать. Накопишь денег, летом расскажешь о своем решении бросить и, если что, съедешь от них. Деньги-то будут. Можно поступить в другой город, там дадут общагу. Даш, это реально не конец света. У тебя жизнь только началась, все трудности решаемы. Даже такие.
Даша выразительно глянула на Асю и та поняла, что ей действительно не хватает такта. Да, для нее это не страшные проблемы, но для подруги это трагедия, а она ее пытается заставить испытывать другие чувства. В смысле, пессимизм это не хорошо, но, пожалуй, и обесценивать не стоит. С такой-то семейной драмой любая мелочь может убить.
– А чем бы ты хотела заниматься? – Ася решила перевести разговор на другую тему, надеясь, что хоть сейчас скажет что-то правильное.
– Не знаю, – на ярость от этого вопроса у Даши уже не осталось сил. – Я все время делала то, что говорили родители, я даже не знаю, где заканчиваются их желания и начинаются мои. Точнее, меня нет, вся я – это они. Такой себе симбиоз. Но я люблю готовить.
– Повар?
– Ага, только это точно убьет меня. Повар для них – профессия позорная. Для них все позорное, что не они. Мне так страшно.
– Просто попробуй, – Ася положила ладонь на руку Даши.
Кристина смотрела, как Арина играет на детской площадке у торгового центра. Она снова глянула на часы. Отец опаздывал. Неужели позвонит и скажет, что не сможет прийти? Будет очень мило с его стороны. Задумавшись о самых худших вариантах развития событий, Кристина не заметила, что папа уже подошел и обнимается на площадке с Ариной. Кристина подбежала к ним.
– Привет! – она поцеловала отца.
– Ну что, пошли, я вам мороженого куплю.
В большом кафе было людно, но уютно. Девочки вылизывали свои вазочки. Папа сидел напротив них и молчал. Кристина посматривала на него. Они так давно не виделись, что стесняются говорить? Или им просто не о чем?
Наконец папа все же спросил:
– Ну что у вас как?
– Нормально, – ответила Кристина.
– Учеба как?
– Хорошо, – сказала притихшая Арина.
– Понятно, – отец вздохнул.
– Пап, а мы будем видеться каждую неделю? – спросила Арина.
Сергей странно задергался. Кристина поняла, что сейчас он скажет что-то неприятное.
– Эээ… Девочки, дело в том, что у меня много работы. И я не могу с вами встречаться часто.
– Но сколько раз в месяц? – не отставала Арина.
– Ну, где-то раз в два-три.
– Дня?
– Месяца. Может, в четыре.
Кристина судорожно хрустела пальцами. Она поерзала на стуле, сжала рукой верхнюю губу и вынула из сумки кошелек.
– Арина, хочешь поиграть вон там, в лабиринте?
– Да.
– Держи. Тут оплата на десять минут, – она протянула купюры.
– Но я думала, мы побудем с папой.
– Давай сначала я с ним поговорю, а потом ты? – Кристина подмигнула сестре.
– Ладно, – Арина неуверенно взяла деньги и побежала к игровому лабиринту напротив кафе.
Кристина повернулась к отцу.
– В чем дело, пап?
– Да ни в чем.
– Мама сказала, что это ты не хочешь с нами общаться. Я думала, что она врет, но, похоже, это все-таки правда.
– Понимаешь, Кристина, – отец отвернулся. – Все не так просто.
– Так объясни.
– Мы с твоей мамой…у нас была большая любовь. Но когда мы создали семью, оказалось, что у нас нет чувств, только свои цели.
– Что?
– Мама хотела не семью, а не отставать от сестры. А я понял, что…
Кристина приоткрыла рот и с болью посмотрела на папу.
– Что я тоже не хотел этого. Когда родилась Арина, у нас начались ссоры. Мы просто поторопились с семьей и детьми. Я поторопился.
– Послушай, я знаю, что ты плохо обращался с мамой. Это ужасно, хотя она далеко не ангел. Не знаю, о чем ты про тетю Свету, но там тоже что-то не чисто. И ты мог быть не готов к семье. И мама могла родить нас не от большого желания, а просто потому что так вышло. Но меня с Ариной уже не засунешь назад. Мы все равно твои дети, не важно, что там у вас с мамой произошло. Или…ты и нас не любишь? – пришла в голову Кристины ужасная мысль.
– Кристина, понимаешь, любовь – это очень сложное понятие и чувство. Его тяжело применять в жизни.
– Это значит да?
– Не знаю, как к вам относится мама, подозреваю, что не очень хорошо, но я не могу с вами общаться.
– Ты от нас отказываешься? – Кристина не верила своим ушам.
– Нет, я признаю, что вы мои дочери и у меня есть обязанности по отношению к вам. Я высылаю алименты и буду оплачивать все, что вам понадобиться.
– То есть, так же как и мама. Обязанность кормить и обеспечивать до восемнадцати выполнена, а любить, обнимать, общаться с нами не надо.
– Кристина, ты должна повзрослеть и понять, что не все родители любят своих детей.
– Да ты откупаешься от нас деньгами! Как я в свои четырнадцать должна на это реагировать? – Кристина стукнула по столу, он пошатнулся. Отец подпрыгнул. – Нам не нужны деньги. Арине тем более. Подумай о том, как ей будет больно. Ей всего восемь, она совсем маленькая.
– Мне очень жаль, Кристина, но давать деньги – все, на что я способен. У меня нет чувств ни к вам, ни к маме, и я не могу их как-то имитировать. Наша семья уже не такая как раньше. Любые встречи будут бессмысленными и причинят вам боль.
– Наша семья никогда не была, как у других детей. Где все иногда ссорятся, но все равно любят друг друга. Но почему? – она посмотрела на уже вставшего папу.
– Я не знаю. Прости, но не звоните мне больше.
– Мама любила тебя. Она страдала от вашего развода, – в отчаянии сказала Кристина.
– Это не любовь, это зависимость. Я все-таки два года пытался на психолога выучиться, я знаю. И ты это знаешь, – он положил Кристине руку на плечо. – Мне жаль, но и я, и твоя мама всегда были бесчувственными. Может, ты станешь другой.
– И ты пользовался ее зависимостью, – прошептала девушка, но Сергей уже отошел и не услышал.
Кристина смотрела, как папа спускается по эскалатору. Когда он исчез, она увидела, что из лабиринта вышла Арина. Кристина вытерла слезы, но они все равно заливали лицо.
Арина сначала бежала к кафе, но потом стала замедляться. К столику она подползла, как черепаха.
– А где папа?
Кристина закрыла глаза и покачала головой.
– Он ушел.
– Навсегда?
– Думаю, да.
Арина села за столик и опустила голову на руки.
Даша пыталась представить свой разговор с родителями. Вот они усаживаются рядом, и она говорит им, что очень любит и уважает их…
– Ненавижу тебя, – шепчет мама и со всей силы выворачивает руку девочки.
… и уважает их, но у нее есть проблема. Она не хочет больше учиться на экономическом…
Полный зал зрителей на награждении «Гордость школы». Все хлопают Даше. Она спускается с грамотами со сцены, и к ней бросаются родители. Они целуют и обнимают ее.
…не может больше учиться, потому что она не экономист. Она подумывает о профессии повара…
Все разговоры на семейном застолье только о Даше и ее успехах. В углу сидит пристыженная за очередную глупую выходку Кристина.
Да, вся семья у них связана с экономикой, но ведь это просто профессия. Она не определяет Дашу. Зачем такой шум из ничего? Главное для родителей – чтобы ребенок был счастлив, а она несчастна на этом долбанном экономическом. Это же не конец света и все можно поменять. Это вообще-то Дашина жизнь. Она, конечно, финансово зависит от вас, родителей, но прямо сейчас пойдет искать работу. И всякие дорогие подарки и деньги ей не нужны. Только бы бросить этот университет без скандалов, чтобы ее приняли.
Ей вручают золотую медаль, а родителям – грамоту за воспитание достойного ребенка. Они целуют и обнимают ее. Застолье по поводу поступления в университет. Ей пророчат прекрасное будущее, ведь она такая умная. Ее так хвалят. Ее так любят.
Родители встают. Сейчас они скажут, что…
– Ты отвратительная, мерзкая дрянь! – кричит мама и бьет ее скакалкой.
– Все, на что ты способна – это стать проституткой в будущем! – мама бьет ее пластиковым шнуром, а папа держит.
Господи, она же всего один раз ошиблась у доски и получила тройку. Всего один раз случайно подралась с мальчиком со двора. За то, что она бьет Кристину, они ее не ругают, так почему за это так наказывают? Почему у нее нет права на ошибку?
– Ненавижу тебя!
– Позор семьи!
– Ты никогда ничего не добьешься!
– Для чего мы тебя родили, если ты такая тупая скотина!
Даша дернулась. Родители вопросительно на нее смотрели.
– Что?
– Тебе принести курочку или блинчики с печенкой?
– Курочку? Да, хочу курочку.
– Хорошо. Отрежу тебе лучший кусок.
– Спасибо, мам.
– Нашей умнице все лучшее, – папа поцеловал Дашу.
Родители вышли, а девушка оттерла пот со лба. Голова, казалось, вот-вот взорвется от напряжения. Что ей делать? С утра ей казалось, что выход есть, но нет, она так не может.
Кристина вышла из ванной, но не успела тихонько прошмыгнуть в комнату. Мама заметила ее из кухни и спросила:
– Как там ваша встреча с папой?
– Нормально, – Кристина сделала шаг к комнате, но мама не угомонилась столь скупым ответом.
– Нет, я хочу подробностей. Иди сюда и расскажи! – крикнула она.
Кристина поняла, что мама выпила и решила не затевать скандал. Она прошла в кухню.
– Мы с ним пообщались. Он много работает, поэтому мы не будем часто встречаться.
Мама рассмеялась:
– Вы ему не нужны. Я это знаю. Я это всегда знала. Он ведь так и сказал вам, да? Сережа никогда не умел хотя бы притворяться тактичным и любящим, – мама продолжала смеяться, глядя на дочь так, словно она самая популярная школьница, только что унизившая серую мышку перед толпой мачо – старшеклассников. Выражение лица Кристины веселило ее еще больше.
Кристина подняла голову и глянула маме прямо в глаза.
– А ты могла бы притвориться, что мне сочувствуешь, а не показывать гордость от своей правоты и моей униженности. Да, он так и сказал. А еще он сказал, что ты, как и вся эта семья, не умеешь любить, и тебе просто нужно было быть круче тети Светы.
Мама дала девушке пощечину. Хотела дать еще одну, но передумала. Глянула на нее и сказала:
– Я же говорила: ему на вас плевать, – она злорадно улыбнулась и вышла из кухни.
Кристина засунула в рот палец. Ну конечно, кровь от поцарапанной об зубы при ударе щеки. Мама что, качается в свободное от работы время?
Ночью Кристина никак не могла уснуть. Она крутилась на кровати. Снизу раздался голос Арины:
– Ты спишь?
– Нет.
– Можешь спуститься?
Кристина спрыгнула с верхней полки и села на пустую Дашину кровать. Интересно, чего это она внезапно сбежала к подруге ночевать?
– Что такое? – девушка глянула на сестру.
– Он хотя бы поступил правильно, что честно нам сказал. Это же правильно: не скрываться, а честно говорить?
Кристина кивнула. Арина села рядом и заплакала. Девушка обняла ее так крепко, как могла.
Конечно правильно, черт возьми. Какой же оригинальный и многогранный человек: бесчувственный домашний тиран, бьющий жену и жалеющий, что детей завел, но при этом не сбегает, как большинство таких отцов, а несет ответственность, платит алименты, и не врет детям. Даже под определение ужасного отца из всех этих историй, которые я в интернете читала, не подпадает. Как, впрочем, и вся эта идеальная семья. Черт, не нужно было с ним видеться. Он бил маму, это уже аргумент против него. Я дура, так добивалась встречи с ним, буквально кровью, неделю в синяках ходила. А теперь у меня на руках плачущая сестра и мы одни.
Она уткнулась в макушку Арины и прошептала:
– Все будет хорошо.
Падший ангел
Кристина вошла в детскую и в ней сразу вскипела ярость. Она до тошноты не могла терпеть этот сладковатый запах алкоголя.
– Блин, что здесь делала мама?
– Ничего, – Даша перевернулась на кровати и Кристина заметила, что она в одежде. А еще, что пахнет от нее.
– Так это ты напилась?
– Я не напилась, я просто на вечеринке была, – с трудом проговорила Даша.
– Что-то с других ты в таком состоянии не приходила, – хмыкнула Кристина. – Вот как я теперь с этим запахом спать буду?
– Окно открой, – Даша начала засыпать.
– И что? Это же ты пахнешь, а не воздух. И, может, тебе раздеться?
– Да отвали! – крикнула сестра. – Дай уже поспать!
Кристина взяла халат и пошла в ванную.
На следующий день Даша отчаянно страдала от похмелья, а родители считали, что она отравилась, и бегали вокруг нее. Кристина тихонько хихикала в кулак. Надо же, прилежная студентка Даша впервые напилась. Ничего, после такого самочувствия больше ей уже не захочется повторять.
Но через пару дней оказалось, что Кристина ошиблась. Даша на этот раз даже не скрывала ото всех, что пьяна. Кристина видела поджатые губы Светланы и Виктора, улыбку мамы, но знала, что Даше это простят. Все же у нее такое в первый раз, по мнению семьи. Да и утром ей снова было плохо, так что точно в первый и последний раз.
Через неделю Кристина поняла, что что-то не так. Даша приходила домой пьяной в дребезги каждый день, на утро похмелялась и чувствовала себя прекрасно. Светлана и Виктор не выдержали и начали за закрытыми дверями пытаться поговорить с дочерью, но это не помогло.
Не то что бы Кристина боялась. Ее до дрожи пугала пьяная мама, но на сестру было почти плевать. Разве что тошнотворный запах подбешивал. Но она видела, как страшно Арине, и что родителям все равно на довольно важную проблему. У тети Светы и дяди Вити терпение истощалось, но она знала, что толковой помощи от них не будет. А ее маму Дашино поведение откровенно радовало. Она не скрывала улыбки на лице, когда Даша появлялась на пороге квартиры с почти выпитой литровой бутылкой водки, едва держась на ногах. Кристина давно не видела маму такой счастливой. В их семье всегда что-то было не так, но это уже слишком. Поэтому через две недели Дашиного запоя Кристина стащила ее телефон и забила себе номер Аси. Она знала, что это лучшая подруга сестры и наделялась хоть что-то выяснить.
Кристина вышла на нужной остановке метро. Ася не поняла, что от нее хочет девочка, которую она в жизни не видела, а потому отказалась куда-то ехать. Кристине пришлось самой добираться до их университета и встретиться с Асей после пар.
Они уселись на лавочке в парке рядом.
– Рассказывай, что хотела, я тороплюсь, – Ася окинула ее немного презрительным взглядом.
Наверняка Даша ей рассказывала, какая я тупая психичка.
– Что с Дашей? – не стала тянуть Кристина.
– Это я у тебя хотела спросить. Она на пары две недели не ходит. И со мной не разговаривает. Что, таки бросила?
– Бросила что? – Кристина приподняла бровь.
– Ну, универ. Она же собиралась. Черт, – Ася хлопнула себя по лбу. – Ты не знала. Не говори никому, прошу. Она меня убьет, прежде чем ее… – она осеклась.
– Ася, Даша не ходит на пары, потому что пьет.
– Что?
– Пару недель назад она пришла пьяная с какой-то вечеринки.
– А, да, помню. Она так надралась, мы все были в шоке. Такого от нее никто не ждал.
– Так с тех пор она пьет не прекращая! Я не знаю, с кем она пьет, где, как, но она каждый день пьяна в стельку. По утрам она пьет пиво, потому уходит, приходит в хлам и все заново. Она похожа на мою маму, но та хоть дома выпивает и делает это не в таких количествах, – Кристина опустила глаза от стыда за то, что у мамы такая проблема.
– О боже! То есть, все так серьезно? Черт, а я думаю, что происходит. Звоню, она не берет, не приходит.
– Ася, по-моему, все очень серьезно. Семье все равно на ее проблемы, причин они знать не хотят, лишь бы она прекратила их позорить. А мне Даша ничего не скажет из-за наших отношений. Расскажи хоть ты, что с ней такое?
– Ну, я думаю, это из-за универа. Она не хотела сюда поступать, но ее родаки… Я так поняла, с ними все сложно. Не знаю, что они делали, но Даша их безумно боится. И она ненавидит свою специальность. Она решила бросить, но очень боялась родителей. Я пыталась ей помочь, мы все обсуждали, пришли к выводу, что выход есть, не смотря ни на что. Ей вроде стало полегче. А потом она напилась на той вечеринке и с тех пор я ее не видела.
– Думаешь, она запила из-за этого?
– Университет и родители очень давили на нее. Ей было нелегко в этом году. Ненавистная специальность, и тот парень, Андрей…
Ася замолчала, решив, что опять проболталась о чем-то неизвестном сестре подруги. Но Кристина кивнула, показывая, что она поняла, о чем идет речь.
– И все равно я ее не понимаю, – продолжила девушка. – Она была уверенна, что сможет все разрешить. Или это только внешне? Не знаю. Что с ними не так?
– С кем?
– С ее предками. Чего они такие странные?
– Я сама все время ищу ответ на этот вопрос, – невесело хохотнула Кристина.
– Даша намекала, что раньше они с ней страшное творили.
Кристина не поняла, был ли это вопрос или утверждение.
– Я с ними только два года живу, они Дашу холят и лелеют, но по некоторым слухам я знаю, что, да, так было не всегда, – она вспомнила слова Валентины, самой Даши, собственные наблюдения.
– Так, а как ей помочь?
– Понятия не имею.
– Может, мне прийти к вам домой, поговорить с ней?
– Э-э-э, – Кристина замялась. – Даша тебе не говорила, но наша семья терпеть не может гостей. Серьезно, чтобы в квартиру зашел не живущий в ней, нужно иметь очень важный повод. Так что это не вариант.
– Ладно, попытаюсь ей написать или дозвониться.
– Только не говори, что я тебе рассказала, – Кристина встала.
– И ты про универ никому не рассказывай.
– Хорошо, пока, – девушка направилась к метро.
Пить Даша не бросила, а Кристина так и не смогла придумать, как помочь сестре. Но она чувствовала, что должна что-то сделать, потому продолжила свое расследование.
В субботу ближе к вечеру Даша ушла, опустошив перед этим бутылку пива. Кристина тут же вышла за ней и принялась следить. Эту вылазку девушка предприняла для того, чтобы понять, как сестра это делает. Она узнала, что Даша сидит в каком-то жутком кабаке с какими-то мутными чуваками и тупо опустошает бутылку спиртного. От такой картины в окошке заведения Кристине стало не по себе.
– Эй, цыпочка, можно тебя снять? – из кабака вышел пьяный мужчина и протянул к ней руки.
Кристина в ужасе отшатнулась и бросилась бежать. Она представила, как с ее сестрой, напившейся, ничего не соображающей, все эти так же не сознающие происходящего люди делают что-то плохое.
Капец, и что с этим делать? Может, таки потребовать помощи от семьи? Они же ее родители. Или нет? Даша их боится. Блин, мысли путаются.
Кристина опять ничего не успела, потому что на следующий день семейные разборки начались сами по себе.
Этим вечером Даша никуда не пошла. Она сидела в детской, трезвая как стеклышко. В гостиной Кристина, Арина, Татьяна и Виктор смотрели фильм про чернокожую прислугу в Америке прошлого века. Послышался грохот. Светлана хлопнула входной дверью так, что затряслись стены и, раздеваясь на ходу, вбежала в детскую.
– Даша, это уже не лезет ни в какие ворота!
Даша выскользнула из комнаты и кинулась в гостиной на диван. Светлана вошла вслед за ней и остановилась на пороге в замешательстве. Кристина знала, почему. Точно так же, как ее мама не била и не ругала при родственниках, этого не делала и вторая половина семьи Щербак – Люберецких.
Впрочем, видимо случилось что-то серьезное, потому что замешательство женщины быстро прошло. Даша увеличила звук на телевизоре, поэтому слова Светланы утонули в крике главной героини:
– Даша, мы должны поговорить! – Светлана подошла и выключила телевизор. Кристина оглянулась. Похоже, мама и Арина собрались присутствовать при всем этом. Она осталась сидеть на месте.
– Так больше не может продолжаться! – Светлана задыхалась. – Я встретила Валентину. Она… Она видела тебя вчера пьяной. Она смеялась над тобой. Надо мной. Над нашей семьей. Ты понимаешь, что ты натворила? Ты нас позоришь. Мы простили первый раз, потом второй, но больше не намеренны, потому что последствия просто опасны для нас. Что с тобой такое? Золотая девочка и выдаешь вот это все. Ты позоришь нас, ты понимаешь!? – заорала Светлана во весь голос.
– Я согласен! – Виктор встал рядом с женой.
Даша сидела молча, опустив голову. Арина, наоборот, смотрела на всех с выпученными глазами. Кристина глянула на маму и вздрогнула. На лице Татьяны светилась та же улыбка, что у Светланы, когда промашка была у нее, у Кристины. Девушка отвернулась.
Мамина улыбка еще больше разозлит тетю Свету. Но и переместить разборки невозможно. Все очень плохо.
– Даша, ты нас слышишь? – продолжала кричать Светлана. – Перестань!
– Я не могу, – прошептала девушка.
– То есть ты алкоголик? – радостно спросила Татьяна. Светлана с ненавистью глянула на сестру и сильнее сжала губы.
– Не знаю, – Даша смотрела в одну точку.
– У нас в семье не было алкоголиков и не будет. Даша, чтобы больше я такого от тебя не видела, – сказала Светлана с угрозой в голосе.
Кристина прикусила язык, чтобы не прокомментировать фразу про отсутствие алкоголиков в семье, но тут неожиданно подал голос Виктор.
– Вы не все знаете. Они были.
– Ты был алкоголиком? – Светлана с ужасом глянула на мужа.
– Не я, мои родители. Они пили всю жизнь, все мое детство. И умерли от этого.
– Так вот та причина, по которой мы с ними никогда не виделись! – воскликнула Даша с каким-то облегчением, словно ей никогда не давала покоя эта тайна.
– Я не мог показывать вам их такими. Да и они не стремились со мной много общаться.
– И ты не пытался им помочь? – наседала Даша.
– Как? Им было плевать на мои слова. Они говорили, что они взрослые, у них много проблем, так они справляются. А я маленький, тупой и ничего не понимаю. Еще и били, когда я пытался забирать у них выпивку, – Виктор поднял голову, и Кристина увидела, как в его голубых глазах промелькнула боль. Арина с грустью глянула на сестру, и та поняла, что девочка тоже это заметила.
– Где-то я это уже слышала, – съязвила Кристина. Мамина рука сжалась в кулак, явно желая ее ударить, но девушка продолжила: – Раз уж речь зашла о проблемах, то мне вот одна вещь непонятна. Когда мама пила, вы мне все сказали, что это нормально, что выпивка – прекрасный способ справиться с переживаниями. Лучше, чем любые разговоры и психологи. Короче говоря, маме вы все прощали, понимали ее. А почему теперь вы также не относитесь к Даше? Может, у нее тоже проблемы, с которыми она так пытается справиться. Это же нормально, так почему вы ее осуждаете? Почему бы ее не понять?
– Потому что Валентина… – начала Светлана.
– Когда мама напилась, она полуголая выбегала на лестничную клетку к соседке. Валентина это видела, она же все время под дверями подглядывает, нет? – Кристина приподняла брови.
– Знаешь, Кристина, пока что мы тебя не понимаем. То ты требуешь, чтобы к Даше относились так же сурово, как и к тебе, то, чтобы ее прощали. Определись уже, ты… – она опять не договорила.
– Психичка, знаю. И все же, почему?
– Потому что мы взрослые, нам можно, – похоже, на ходу выдумала Светлана.
– Так разве Даша не взрослая? Вы же сами говорили, как там… что в восемнадцать лет ты уже не раб семьи, а полноценный человек, то есть взрослый, – Кристина с трудом сдерживала лукавую улыбку, хотя знала, что сейчас на нее посыплются оскорбления.
Светлана стояла со скрещенными на груди руками, вздернув подбородок, но молчала. Кристина понимала, что молчание не затянется, уже через секунду женщина выдумает что-то новое, противоречащее своим же убеждениям, но тут к девушке через Арину потянулась Татьяна.
– Заткнись, сволочь, или я тебе руку сломаю, – прошептала она одними губами. Это услышала не только Кристина, но и Даша. И тут с ней что-то случилось. Арина ткнула сестру в бок и взглядом указала на Дашину руку. Кулак сжимался с такой силой, что рука мелко тряслась. Когда девушка разжала ладонь, Кристина увидела кровавые следы от врезавшихся в кожу ногтей. Даша вскочила и бросилась в прихожую.
– Стой, Дарья, мы еще не договорили! – Светлана и Виктор побежали за ней, но девушка уже открыла дверь и, держа в охапке одежду и обувь, помчалась вниз по лестнице.
Даша так и не вернулась. Девочки стелили постель, когда услышали в гостиной разговор супругов Щербак – Люберецких, воспользовавшихся уходом Татьяны в ванную.
– Думаешь, это передалось как болезнь от моих родителей? – как-то подавлено спрашивал Виктор.
– Витя, перестань! – раздраженный голос Светланы. – Во-первых, она их внучка, а не дочь. Ты же алкоголь на дух не переносишь. Во-вторых, нут никаких доказательств того, что алкоголизм передается генетически и ты тому пример. В-третьих, Даша не алкоголик. Мне кажется, мы ее перехвалили. Когда мы останемся с ней наедине, придется вспомнить старые методы.
– Думаешь?
– Конечно. Помнишь, какой она была и какой стала благодаря нашему воспитанию. Ничего, повторим все это пару раз и вся дурь живо выбьется из головы. Главное – чтобы дома никого не было. Даша же не Кристина, это на ту ничего не влияет, вся в синяках ходит и хоть бы что.
– Ну да.
Супруги отправились в спальню. Кристина и Арина сели на кровати рядом.
– Они ее побьют? – спрашивает Арина так тихо, словно одна эта фраза может причинить Даше боль.
– Думаю, да. Скорее всего.
– Но, раз родители дяди Вити были алкоголиками, может, он все понимает и поможет Даше? Он же хороший. Играет со мной и не обзывает тебя.
Кристина вспомнила Виктора, неизменно присутствующего при всех семейных склоках, кивающего в такт жестоким словам жены, вспомнила, как он был дома, когда мама ее била, смотрел и молчал, ничего не делая. Кристина решила не отвечать на Аринину мысль.
– А ты знаешь, почему Даша пьет? – вдруг спросила девочка.
– Да.
– Расскажешь?
Кристина замялась.
– Ладно. Но ты никому не говори.
– Хорошо.
Кристина наклонилась к сестре.
Кристина проснулась от шума в прихожей. Глянула на светящиеся стрелки будильника на столе. Три часа ночи.
Даша с трудом вошла в комнату. Пахло так, словно она вся состояла из спиртного. Девушка не раздеваясь повалилась на кровать и захрапела.
Кристина с ужасом и болью смотрела на это зрелище. Она знала, что внизу так же смотрит Арина.
