Лаура Кнайдль
Корона Тьмы. Рождение магии
Глава 9 – Ли
– Нихалос –
Бессмертные Хранители многому научили Ли. Они научили его охотиться с луком и стрелами и свежевать кабана. Он научился обращаться с мечом и даже мог собственноручно залатать дыры на своем мундире. Навык, которым особенно гордилась бы его мать, будь она еще жива. Но самым важным для Ли было совсем другое. Он узнал, что ценность вещи не всегда исчисляется монетами, которые готов заплатить другой. Примером тому служило письмо, торчавшее из кармана его плаща. Простой лист бумаги, запечатанный какими-то каплями воска. Никчемный для большинства, но драгоценный для него.
Наконец-то мужчина получил разрешение допросить полуэльфа, который напал на Олдрена и Кирана. Он воспользовался взрывами, разразившимися во время коронации, и атаковал двоих Неблагих фейри. Олдрен до сих пор оправлялся от полученных ран, а Киран был обязан своей жизнью принцессе Фрейе и Ларкину, которые бросились ему на помощь. Но покушение на принца было не единственным преступлением, совершенным этим полукровкой, – и Ли докажет это.
Он ускорил шаги в направлении подземелья. Было раннее утро, и единственным звуком, помимо топота его сапог, был плеск ручья, который протекал вдоль коридора и периодически перемежался мостками из белого металла. Это место было полной противоположностью Свободной земле. Там все было сделано из простого дерева или камня, темным и серым. Как бы долго он ни вычищал пол в своей комнате, в половицах всегда оставались застрявшие земля и песок. В замке Кирана, казалось, не было ни единой пылинки. Об этом, используя свою водную магию, заботились многочисленные дворцовые слуги.
Путь привел Ли в самые задворки замка. Подземелье располагалось в отдалении между конюшнями и винокуренным заводом. Запах брожения фруктов, подгоревшего вина и конского навоза создавал вонючую смесь, которая не только отвратительно пахла, но и неприятно жгла глаза. Хранитель спустился по лестнице в подземелье и с ужасом обнаружил, насколько знакомы ему стали неровности отдельных ступеней. Сейчас он уже мог бы вслепую спуститься вниз, ни разу не споткнувшись. Но, возможно, эти визиты скоро прекратятся. Все, что для этого требовалось, – признание.
В конце лестницы находилась тяжелая металлическая дверь. Это был единственный материал, на который магия фейри не оказывала никакого влияния. Ходили слухи, что отдельные Неблагие фейри, владеющие земной магией, все же могли воздействовать на этот элемент, но Ли за время своей бытности в качестве Хранителя ни разу не слышал сколько-нибудь серьезного рассказа о таких случаях. Сжав пальцы в кулак, он колотил в дверь, пока гвардеец наконец не открыл ему. Запах гнили, плесени и фекалий, хлынувший навстречу, показался ему гораздо более привлекательным, чем выражение лица Неблагого, смотревшего на мужчину так, словно Ли не приходил в темницу каждое утро и каждый вечер на протяжении вот уже нескольких недель.
– Доброе утро, моя прелесть, – произнес Ли с широкой улыбкой, мимоходом похлопав Неблагого фейри по плечу. Боковым зрением он заметил, как рука охранника дернулась к оружию, но не обратил на это никакого внимания. В конце концов, он был гостем принца Кирана, и убийство Хранителя повлекло бы за собой неприятные последствия. Зейлан выжидательно стояла у решетки своей клетки, похожая на Бриона, ждущего своего ужина. Только девушка была не такой откормленной, как он, и выглядела бледной. Волосы Хранительницы стали жирными, а кожа и одежда Зейлан были покрыты слоем грязи. Ее рубашка казалась уже не черной, а серой. Ли было больно видеть ее такой, и именно поэтому он одарил девушку улыбкой.
Зейлан улыбнулась в ответ.
Во имя Короля! Больше всего ему хотелось вытащить свой меч и освободить ее силой. При достаточной ловкости он сможет сбить с ног гвардейца, вытащить Зейлан из клетки и сбежать с ней из замка еще до того, как остальные Неблагие что-то заметят. Но такой план был обречен на провал, потому что, как только Томбелл получит весть об этом, Ли получит наказание, которое будет совсем не легким. Будь Ли моложе, он бы рискнул, но с годами мужчина научился держать себя в руках, хотя сам с трудом мог в это поверить.
– Когда-нибудь он отрежет тебе язык, – заметила Зейлан, глядя на Неблагого фейри, когда Хранитель остановился перед ней. Только ржавая решетка отделяла их друг от друга.
– Кори это может понравиться.
Пока они с фельдмаршалом делили во дворце одну комнату на двоих, Ли несколько раз увещевали, чтобы он наконец заткнулся. Напрасно. Капитан Форэш любил поговорить. И много. И ему нравилось высказывать свое мнение другим. Не делать этого было опрометчиво, потому что чаще всего он был прав. Ну или иногда, по крайней мере.
Ли снял связанный с Землей меч, висевший у него на правом боку, и, невзирая на мусор и грязь, опустился на пол перед клеткой Зейлан. Она сделала то же самое, и это напомнило ему об их первом разговоре. Тогда девушка чинила мишени в тени дерева, и он тоже сел возле нее в пыль.
– Как поживаешь?
– Прекрасно, – ответила Зейлан, и голос ее звучал искренне, хотя обмануть Ли он не мог. Хранитель уже давным-давно научился заглядывать за этот фасад, потому что когда-то уже знал кого-то, кто был таким же, как она, – Эдана.
Оба были своенравны и горды, со склонностью к надменности. И так же как и Зейлан, Эдан всегда любил все делать сам. Ли потратил годы своей жизни, чтобы разрушить ту стену, что Эдан возвел вокруг себя. Вероятно, это было одной из причин, по которой он сразу почувствовал тягу к юной Хранительнице. Девушка напомнила ему о жизни до бессмертия. И о человеке, за которого Ли без колебаний отдал бы свою жизнь.
И в каком-то смысле он так и сделал.
– У меня теперь, кстати, есть домашнее животное, – указала Зейлан на гигантского паука, который сплел густую паутину над ее койкой.
Тварь была гигантской, с кожей, покрытой пушистой черной шерстью, и с одинаковым успехом могла быть и пауком, и эльвой.
Ли с отвращением скривился.
– У него есть имя?
– Пока нет. Как раз сейчас я размышляю над тем, какое имя доставит мне наибольшее удовлетворение, когда я растопчу его. Но тот Остроухий никак не хочет раскрывать мне своего имени, – кивнула Зейлан, нахмурив лоб, в сторону противоположной камеры.
Ли через плечо коротко глянул на полуэльфа, который безучастно лежал на своей койке.
– Он все еще не разговаривает?
– Нет, но он любит петь. Не так ли, Остроухий? – крикнула Зейлан в сторону полуэльфа, но тот никак не отреагировал на грубость. – Благодаря ему я не спала полночи.
– Ты можешь наверстать упущенное. Мне есть что обсудить с полукровкой.
Молниеносно поднявшись, Зейлан выпрямилась во весь рост. Ее темно-карие, почти черные глаза расширились, придав девушке более молодой, совершенно невинный вид.
– У тебя есть разрешение?
Ли кивнул. Он полез в карман своего плаща и вытащил письмо ровно настолько, чтобы Зейлан смогла увидеть королевскую печать. Затем мужчина снова спрятал письмо и извлек из кармана кое-что еще – колоду карт.
Они играли по нескольку партий каждый день, стараясь убить время. Здесь, внизу, у Зейлан не было занятий получше, а Ли был рад хоть на какое-то время сбежать от Неблагих фейри.
Он не лелеял личной обиды на фейри и не испытывал ненависти к Мелидриану, но настроение в городе и замке было напряженным, как мышца, сжимающаяся от усилий, и пронзительная боль пронзала все тело. И Ли хотел оставить эту боль позади. Куда бы он ни обратился, везде Неблагие фейри провожали друг друга недоверчивыми взглядами, словно больше не доверяя друг другу. Что было неудивительно.
Как-никак ответственность за покушение во время коронации лежала на тех фейри, которых они считали своими. И не просто каких-то обычных фейри. Уважаемых фейри. Благородных фейри. Член Совета Тиган и его гвардейцы, призванные посвятить жизнь защите Короны и народа, предали их. Это предательство оставило глубокие раны, которые не поддавались легкому и быстрому исцелению магией. Фейри сами должны были излечиться от этого. Ли был при этом словно камушек в воспаленной плоти, и это ощущение не покидало его, когда он вынужден был встречаться с жителями Нихалоса.
– Как далеко ты продвинулась с упражнениями? – спросил Ли, раздавая карты. Он незаметно подтасовал их, чтобы Зейлан, которая была, возможно, худшим карточным игроком в мире, получила сдачу, с которой ей будет трудно проиграть. Это было всего лишь безобидное мошенничество, но девушке в сложившихся обстоятельствах меньше всего были нужны очередные поражения.
– Упражнения? – Зейлан издала уничижительный звук. – Это не упражнения.
– Для тебя они были бы очень полезны.
– Я неподвижно сижу на своей койке и смотрю в стену.
– Возможно, это твоя ошибка. Ты должна держать свои глаза закрытыми.
– Я знаю, но мне не удается, – уныло передернула Зейлан плечами. Ли не мог видеть ее такой подавленной, но он был не только другом девушки, но и ее наставником. А если он не будет тренировать ее, то кто же тогда? Зейлан нужно было еще многому научиться, чтобы устоять на Стене, когда она вернется.
– Тебе нужно прилагать больше усилий, – предупредил он.
– Зачем? Как только я выйду на улицу, я верну свой меч.
– Ты не можешь всегда полагаться на свой меч, связанный с водой. Ты должна научиться управлять своей магией самостоятельно.
Самовосстановление, долголетие, выносливость – все это шло от самой магии, потому что магия стремилась существовать в самых сильных и здоровых организмах. Но другие, низшие способности, такие как улучшенный слух, более четкое зрение или даже возможность владеть Стихиями, необходимо было изучать. Последнее удавалось лишь немногим Хранителям. При этом магическое оружие фейри было похоже на табурет, помогающий всаднику сесть на лошадь. А вот удерживаться в седле Зейлан необходимо было учиться самой.
– Нет ли другого пути?
– Более короткого? Нет.
Она издала раздраженное шипение и схватила свои карты. На короткое мгновение ее лицо озарила улыбка, потом девушка снова стала серьезной.
– А сколько времени потребовалось тебе, чтобы обучиться этому?
Ли разыграл свою первую карту.
– Два дня.
– Неужели?
– Просто у меня природный талант.
Зейлан оценивающе посмотрела на него поверх своей колоды, попеременно переводя взгляд на свои карты. Точно такой же взгляд. Так всегда смотрел на него Эдан. Значит, Зейлан не купилась на это.
Ли ухмыльнулся про себя.
– Подловила. Природным талантом я не обладал, но, прежде чем я стал Хранителем, у меня было довольно много практики. Как тебе известно, я не всегда зарабатывал свои деньги приличным способом. И, прежде чем добраться до Стены, я провел много времени в неподвижности и одиночестве на крышах. При этом я научился прислушиваться к своему телу и управлять им.
Зейлан выложила свою карту.
– Великолепно. То есть меня наказывают за то, что я вела порядочную жизнь?
– Порядочную? – весело спросил Ли.
Она замялась.
– Ну… по крайней мере, в значительной степени, – проворчала Зейлан и сделала свой ход. Ли молча положил следующую карту, и они некоторое время делали ходы. Зейлан старалась не смотреть на друга. Но от Ли не укрылись восхищенные взгляды ее глаз, которые девушка бросала на него каждый раз, когда выкладывала карту, которая приближала ее к победе. Девушка выиграла раунд, и капитан Форэш перетасовал карты, чтобы сыграть вторую партию.
– Расскажи мне еще раз, что произошло, – попросил Ли между делом.
Зейлан не нужно было спрашивать, о чем он говорит. Ее взгляд дернулся к полукровке и снова сосредоточился на Хранителе, прежде чем она начала рассказывать. При этом девушка понизила голос, словно не хотела, чтобы ее подслушивали. Впрочем, пользы от этого было мало, потому что, несмотря на свою человеческую долю, полукровки обладали отличным слухом.
– Я была в своей комнате и принимала ванну. Я злилась, потому что вы проводили все свое время с этим… этим уродом Вэлборном.
Ли изумленно поднял брови. Она никогда не упоминала об этом раньше. Зейлан не нравился Ларкин?
– Почему ты злилась из-за этого? – спросил он, раздавая карты.
Зейлан скрестила руки на груди и уставилась в потолок, чтобы не встречаться с Ли глазами.
– Потому что я хотела тренироваться с вами, но все это время с вами был он. Вэлборн был фельдмаршалом, когда на мою деревню напали. Я знаю, что это глупо. Наверное, ты тогда тоже сражался. Но он привел вас, и… – она покачала головой и провела тыльной стороной ладони по глазам, хотя не плакала. Вместо этого она продемонстрировала решительный взгляд, который был хорошо знаком Ли. – Я просто не хочу иметь с ним ничего общего.
– Это я понимаю.
Он тоже не очень любил Ларкина, и это чувство основывалось на взаимности. Бывший фельдмаршал никогда не любил капитана Форэша, потому что тот был вором и стал Хранителем из-за денег. В отличие от самого Вэлборна, который считал себя человеком чести, потому что его в Свободную землю привела вера. С этим у Ли не было никаких трудностей, хотя сам он не был приверженцем королевской религии. Но ему всегда было неприятно, как Ларкин из-за этого смотрел на него и на других. Кори был другим. Он ценил всех своих Хранителей и уважал их за мужество.
– Что же произошло после?
– Я легла спать, но была слишком голодна, потому что почти ничего не ела. Поэтому я пошла на кухню, надеясь найти что-нибудь перекусить, – объяснила Зейлан, опуская руки. На карты, лежавшие перед ней, она не обратила ровно никакого внимания. – В коридорах было тихо. Все гвардейцы, вероятно, были выставлены в то время на охрану Кирана. Пока я вдруг не обнаружила одного из них. Однако он не стоял, а шел по коридорам замка. Это показалось мне странным, и я последовала за ним.
– Почему?
– Я же уже сказала. Его поведение показалось мне странным.
– И что, ты думала, произойдет?
– Я не знаю, – промямлила Зейлан. – Зачем ты меня допрашиваешь?
– Я просто хочу выяснить, что именно произошло в тот вечер. Вот почему важно, чтобы я знал все, что нужно знать.
Ли был убежден в невиновности Зейлан. Да, юная послушница ненавидела эльв и фейри. И да, она была импульсивна и непреклонна, но не глупа. Девушка никогда не перенесла бы свою ненависть на королеву Зарину. В этом мужчина был уверен.
В противном случае он не остался бы вместе с ней в Нихалосе.
– Мне было просто любопытно. И скучно. И я подумала, что, может быть, произойдет что-то, что наконец-то позволит мне вырваться из этого города.
Зейлан взяла свои карты и прислонилась спиной к стене.
– И что же произошло?
– Гвардеец… фальшивый гвардеец остановился и обернулся. Я спряталась за стеной, и когда я снова хотела посмотреть на него, он вдруг оказался прямо передо мной. Дело дошло до драки. У меня был с собой кинжал, но он мне не помог. Малый был подготовлен. У него была какая-то вещь, которую я вдохнула, прежде чем потерять сознание. Придя в себя, я только хотела вернуться в свою комнату, но по пути меня уже перехватили Тиган и его люди.
– Почему ты не пришла к Кори или ко мне?
– Я не хотела признаваться вам, что снова проиграла битву.
– Проиграть – это не позор.
– Ах, нет? – воскликнула Зейлан. – Пусть твоя победа опозорит тебя не больше, чем поражение, – процитировала она слова, сказанные Кори в адрес Ли после того, как он согласился сразиться с Зейлан.
Он покачал головой.
– Это совсем другое. Но даже самые лучшие Хранители проигрывают в схватках с фейри и эльвами… и полукровками. Если бы победить их было несложно, мы были бы лишними. Так что прекрати себя уничтожать и положи, наконец, карту, чтобы я мог тебя прикончить.
Зейлан последовала его просьбе. Они сыграли еще несколько раундов, в которых Ли выигрывал почти всегда, потому что Зейлан играла так же, как и сражалась, – слишком агрессивно и при полном отсутствии тактики. В какой-то момент он все же вытрясет из нее это. Наконец Ли схватил карты и поднялся с пола.
– Тебе что-нибудь нужно?
– Помимо моей свободы? – скривила губы Зейлан. – Нет.
– Не волнуйся, ты ее получишь. Я могу быть очень убедительным.
В качестве ободрения он подмигнул ей, надеясь еще раз сдержать свое обещание и освободить ее. Неохотно оставив Зейлан в ее камере, Ли подошел к фейри, который стоял у входа в подземелье подобно статуе.
– Эй, солнышко!
Гвардеец вяло повернулся к Ли. Его глаза были совершенно пустыми; он казался только оболочкой без всякого участия в мире.
– Да?
– Я хочу допросить полуэльфа.
Неблагой фейри закатил глаза.
– Как я уже говорил, это возможно только с письменного разрешения принца Кирана или его заместителя.
– Как хорошо, что у меня есть такое письмо.
Ли полез рукой в карман своего плаща, вытащил письмо Кирана и сунул его под нос угрюмого фейри. Тот неодобрительно покосился на листок бумаги, но в конце концов взял его и сломал королевскую печать, приступив к чтению. Ли ни на мгновение не выпускал его из виду, пересчитывая тем временем кольца, вплетенные в волосы гвардейца. Предположительно, количество колец должно было равняться числу поверженных врагов, но Ли почему-то сомневался, что этот фейри когда-либо вступал в серьезную схватку.
Гвардеец поднял взгляд от письма и передал его Ли.
– Я прикажу отвести полуэльфа в камеру пыток.
– Не стоит, в этом нет необходимости. Лучше я пойду с полукровкой погулять. Так он заговорит быстрее.
Фейри покачал головой.
– Это невозможно.
– Конечно, это возможно. Видишь? Здесь написано. – Он сложил письмо и указал на соответствующий абзац. – Владельцу этого письма разрешается допрашивать заключенного по своему усмотрению. Метод и действия предоставлены на его выбор. Однако запрещены любые средства, которые могут повлечь за собой преждевременную смерть заключенного.
– Это относится к выбору инструментов пыток. Не к месту.
– Этого здесь не написано.
– Но так оно и есть.
Ли фыркнул.
– Не волнуйся, я позабочусь о нем. Да и что, по-твоему, должно произойти? На нем надеты наручники, а у меня есть меч.
Фейри, казалось, уже устал от подшучиваний Хранителя. Он вздохнул и сделал неопределенное движение рукой.
– Согласен. Два часа. Если к тому времени вы не вернетесь, я подниму тревогу и закую вас в цепи.
– В таком случае я хотел бы разместиться в камере рядом с Зейлан.
На это гвардеец ничего не ответил, молча указав Ли следовать за ним. Они остановились перед клеткой полукровки, и фейри вытащил связку, в которой было не менее двух десятков ключей. Затем он отпер замок.
– Сегодня у тебя счастливый день, – сказал гвардеец, обращаясь к полуэльфу. – Ты отправишься на экскурсию с милым Хранителем.
Ли нахмурился. Милый Хранитель?
Полукровка не шевельнулся. С закрытыми глазами и скованными руками он совершенно неподвижно лежал на своей койке. Он был совершенно точным антиподом Ли. Его волосы были темны, как ночь, тогда как у Ли они были цвета Лун – светлыми и яркими. И в то время как глаза полуэльфа были мрачны, как дно океана, глаза Ли казались почти бесцветными, подобно пене на морских волнах.
Гвардеец начал проявлять нетерпение.
– Ты скоро?
Это был не вопрос, а угроза.
Полуэльф открыл глаза и вяло моргнул, как после долгой ночи, проведенной в глубоком сне. Он повернул голову, и когда его взгляд встретился с взглядом Ли, было похоже, что его сердце на мгновение перестало биться. Лицо полуэльфа было таким же безупречным, как у большинства фейри. Он обладал острым носом и выдающимся подбородком, который при задержании был гладко выбрит. Однако теперь у заключенного выросла темная борода.
Единственным заметным пороком в его облике был шрам от ожога в виде руки, который был хорошо заметен на его шее, будто какой-то Благой фейри или кто-то, обладающий могучим талантом Огня, схватил его горло.
– Давай, поднимайся! – приказал гвардеец.
Несмотря на суровые приказы, полуэльф остался сидеть, и со стороны Ли увидел, что Неблагой положил руку на свое оружие. Будучи инструктором, Ли уже встречался с сопротивлением в рядах послушников. Они считали себя особенно умными или чувствовали себя превосходящими других, потому что пришли к Стене, имея дворянский титул. Однако их сопротивление обычно было недолгим. Часто достаточно было предостерегающих взглядов и полубезумных угроз, и большинство из них начинали дрожать от ужаса. Полукровка же, напротив, не выказывал и следа страха.
Ли шагнул мимо гвардейца через порог в открытую дверь, и тотчас же в его груди разлилось гнетущее чувство. За то время, когда Хранитель был еще вором, ему довелось провести несколько ночей в подземелье. И это был не тот опыт, который мужчина хотел испытать еще раз.
– Да ладно, я просто хочу поговорить с тобой.
– А что, если мне не до разговоров? – спросил полуэльф, оглядывая Ли с головы до ног. Тот снял сегодня униформу Хранителя, чтобы меньше выделяться. Вместо этого мужчина был одет в светлую одежду Неблагих. Льняные брюки песочного оттенка и белую рубашку. И только меч Хранителя никак не вписывался в эту, казалось бы, невинную картину.
– Что ж, не повезло. У тебя нет другого выбора, – заявил Ли, готовый стащить полукровку с его койки, если он продолжит проявлять непокорность. – Рассматривай это как способ на два часа сбежать из своей клетки.
В глазах полукровки мелькнуло одобрение.
– И куда мы пойдем?
Ли пожал плечами.
– Куда захочешь.
