Лаура Кнайдль
Корона Тьмы. Рождение магии
Глава 4 – Фрейя
– Амарун –
В мире существовало три вещи, которые Фрейя жаждала больше всего на свете: своего брата, собственную свободу и Ларкина Вэлборна. Ни Ларкина, ни Кирана принцесса не могла заполучить, но свобода обязательно вернется к ней грядущей ночью.
Не ржавые прутья решеток, а золотой замок спальни держал принцессу в плену. На закате того дня, когда Фрейя вернулась во дворец, ее отец запер девушку в ее собственной комнате. Но сегодня она вырвется на свободу. Фрейя устала от того, что с ней обращаются как с ребенком. В конце концов, ей уже восемнадцать. Она – взрослая женщина и будущая королева этой страны. Затаив дыхание, Фрейя прижала ухо к запертой двери и прислушалась. Принцесса отчетливо слышала, как гвардейцы, приставленные охранять ее покои, тихо разговаривали между собой. Стражники обсуждали решение ее отца построить в городе больше храмов. Оно было оглашено публично, перед всем народом. И, несмотря на то, что Фрейя находилась в плену, от нее не укрылось, что количество недовольных действиями королевского двора возросло. А король, как всегда, умело игнорировал это. Сокрытие противоречащих убеждений было одной из его сильных сторон, что Фрейя уже успела испытать на себе.
План побега, задуманный принцессой, был довольно смелым. Но к настоящему времени Фрейя была готова уже почти ко всему, лишь бы сбежать из своей тюрьмы за высокими стенами. Потому что, если девушка не сможет выйти из этого замка и поговорить с Мойрой в ближайшее время, она попросту сойдет с ума. Ей необходимо было рассказать своей наставнице о том, что произошло в Мелидриане. Быть может, женщина сумеет ответить на вопрос, найти ответ на который не смог даже Ларкин: почему Фрейя смогла вытащить из тела Кирана скованный огнем магический кинжал, не испытав боли?
Предполагалось, что люди не могли прикасаться к клинкам фейри, и именно поэтому их оружие становилось столь опасным в бою. И все же Фрейе это удалось. Но что это значило? Несколько ночей подряд ее терзала абсурдная догадка, что она, как и Киран, не человек. Но девушка точно не была фейри. Фрейя не обладала ни заостренными ушами, ни сверхъестественными исцеляющими способностями. Тем более что Стихией Огня владели Благие, а принцесса совсем не была похожа на этих магических существ. Может быть, Ларкин прав и она была чем-то совершенно особенным, но Фрейя не хотела соглашаться с таким объяснением.
Фрейя облегченно осознала, что других звуков, помимо бормотания гвардейцев, в замке слышно не было. Дворец спал, и никто не ожидал, что в эту ночь произойдет что-то неожиданное. Бесшумно ступая, Фрейя отошла к балкону. Над Амаруном разразилась буря. Ветер сердито стучал по окнам, так, что с каждым новым порывом содрогались ставни. Дождевые капли разбивались о стекла, барабаня в такт неведомой симфонии, которую сопровождали грохочущие раскаты грома. Время от времени в мрачном ночном небе вспыхивала молния, но ее света было недостаточно, чтобы разорвать тьму.
Фрейя в последний раз глубоко вздохнула и открыла стеклянную дверь, ведущую на балкон. Ветер ворвался в комнату принцессы, вихри терзали ее одежду, словно возвращая ее обратно в покои. Девушка проигнорировала предупреждение. Она решительно вышла наружу, благодарная за то, что король не выставил своих гвардейцев на этом пути. Вероятно, он решил, что высота в двенадцать метров – достаточная преграда для Фрейи. Но даже оковы не могли этого сделать. Девушке смертельно надоело быть узницей своего отца. Да, принцесса не томилась в одной из королевских темниц, но и свободной тоже не была. А больше всего Фрейю беспокоило то, что ее судьба была бы совершенно иной, если бы она была не дочерью, а сыном короля Андроиса. Будь она юношей, она, конечно, получила бы сперва небольшой нагоняй за то, что сбежала из дворца, зато потом ее начали бы хвалить за дух авантюризма и мужество пойти своей дорогой. Напротив, будучи девушкой, в глазах своих родителей Фрейя была не более чем наивной хрупкой фарфоровой куклой, которую нужно было защищать от самой себя.
Они ошибались.
Возможно, Фрейя не была такой сильной, как Ларкин. И не такой высокой, как Киран. И такой мускулистой, как полукровка, ранивший Олдрена, девушка тоже не была. Но это не помешало принцессе вонзить нож в его спину. Потому что она не была беспомощной принцессой, которую ее родители хотели видеть в ней. Король и королева по сей день не верили, что именно Фрейя похитила Ларкина, хотя несколько гвардейцев и подтвердили это. Андроис и Эриина не могли представить себе, что принцесса могла придумать такой план и с помощью взрывчатки освободить из темницы бывшего фельдмаршала.
Теперь Фрейе было на руку, что все ее недооценивали. Она закрыла стеклянную дверь своей комнаты и подошла к краю балкона. В последний раз поправив сумку на плече, принцесса взобралась на парапет и ухватилась за мокрый камень стены замка.
Было довольно скользко, но риск, на который Фрейя сознательно решилась, окупился. Буря, разбушевавшаяся вокруг, стала отличным прикрытием для принцессы. Дворы и сады патрулировали гвардейцы, но, опасаясь дождя и сильного ветра, мужчины не поднимали глаз, игнорируя все, что происходило над их головами.
Фрейя осторожно нащупала выступающий из стены камень. Она надела на руки грубые кожаные перчатки; на ногах у принцессы были сапоги с глубокими выемками на подошвах, благодаря которым девушка надеялась удержаться на скользких поверхностях. В последние несколько дней она много времени проводила на балконе, отслеживая и запоминая каждый шаг, ведь любая оплошность могла стать фатальной. Фрейя еще ближе прижалась к камню, сырому от дождя. Стена замка была испещрена трещинами, и в некоторых углублениях проросли травы. Нежные растения напомнили Фрейе о садах на крышах Нихалоса. Только унылый серый цвет дворца не мог сравниться с сияющими стенами и пышной зеленью города Неблагих.
Короткая вспышка молнии осветила Фрейе путь, и она медленно двинулась вдоль стены. Все, что от нее требовалось сейчас – это добраться до следующего балкона.
Внезапно небо будто взорвалось. Оглушительный раскат грома разнесся над Амаруном. Фрейя в ужасе вздрогнула и пошатнулась. В отчаянии она пыталась ухватиться за один из спасительных камней, но, изъеденная ветром и дождем, иссушенная солнцем, порода стала хрупкой и ломкой, рассыпаясь в пыль под пальцами девушки. Из горла принцессы вырвался крик. Она представила, как разбивается о землю. Ее голова раскалывается. Изломанное тело лежит внизу. Глаза пусты… и тут, кажется в самый последний миг, пальцы Фрейи нащупали спасительную трещину в стене. Как вовремя!
Спасибо королю!
Дрожа и задыхаясь, Фрейя крепко прижалась к стене, словно к телу любимого человека. Сердце принцессы бешено колотилось. И не только от страха перед высотой, но и от опасности быть схваченной. Оставалось только надеяться, что никто не слышал ее крик! Внутренний голос нашептывал ей посмотреть вниз, узнать, что там происходит. Сопротивляясь побуждению, принцесса снова обратила свое внимание на парапет, которого ей нужно было достичь. Нет, Фрейя не позволит страху парализовать себя! Ветер швырнул дождь в лицо девушке и застил ей глаза. Принцесса моргнула, стряхивая капли. К счастью, свои светлые волосы Фрейя сплела в косу, заправив ее за воротник рубашки, и, по крайней мере, локоны не мешали ей.
Еще внимательнее, чем раньше, она пошла вдоль каменной кладки, отгоняя любые мысли о возможном падении. Она уже жила более опасной жизнью и тем не менее проявляла большую отвагу. Падение, сопровождаемое быстрой смертью, казалось ничем по сравнению с возможностью быть заживо съеденной эльвами в Туманном лесу или сожженной на костре, если ее обвинят в магии.
Фрейя добралась до соседнего балкона и перелезла через парапет. И вздохнула с облегчением, почувствовав наконец под ногами твердый незыблемый камень. Сейчас принцессе совсем не хотелось думать, что ей придется снова пройти по тому же пути, если она захочет незаметно пробраться обратно в свою комнату до рассвета. Руки девушки дрожали, когда она отворила дверь, ведущую из балкона в библиотеку. Прежде, чем гвардейцы заперли ее в этот вечер в собственной комнате, Фрейя успела открыть эту дверь, и, по счастью, никто не запер ее снова.
Дождевая вода, пропитавшая наряд принцессы насквозь, отчего одежда сделалась влажной и тяжелой, стекала на пол. Некоторое время стук разбивающихся о каменные плиты капель был единственным звуком в комнате. Потом Фрейя шагнула вперед. В библиотеке царила мгла, но девушка изучила это место как свои пять пальцев.
Фрейя знала наизусть каждую полку: здесь не было ни единой книги, которую принцесса не держала в руках хотя бы раз. Даже с закрытыми глазами она отыскала бы путь к камину, где, вероятно, никогда не горел огонь. Над очагом располагалось фамильное древо королевской семьи, начиная с короля Нехтана Третьего и его жены. Знания обо всех предыдущих правителях были уничтожены и похоронены во время войны. Фрейе и Кирану вменялось в обязанность выучить родословную. Иногда ночами принцессе снились имена умерших королей и королев, и по сей день она могла восстановить в памяти их все до единого. И все же сейчас девушка не обратила никакого внимания на документ. Присев перед камином, она отодвинула в сторону дрова, которые не использовали по назначению, и сильно толкнула заднюю стенку. Одной такой попытки Фрейе не хватило, и она сильнее нажала на камень. Стены разошлись, как двустворчатая дверь.
Принцесса медленно раздвинула стену, и за ней появилось зияющее черное отверстие, настолько темное, что нельзя было рассмотреть проход дальше, чем на три фута в глубину. Тогда, с Талоном, как Фрейя в детстве называла Кирана, они нашли этот секретный проход, совершая свои ежедневные открытия. Они всегда с энтузиазмом исследовали замок и постоянно находили новые укрытия, ставя в тупик своих родителей и слуг. Однажды они пробыли в одном из секретных ходов так долго, что их мать, королева Эриина, испугалась, думая, что Фрейю и Талона похитили. Тогда Киран и принцесса только посмеялись над этим, не зная, что три года спустя принца уведут из замка.
Фрейя стянула с рук перчатки и положила их рядом с камином. От холода и напряжения пальцы принцессы едва сгибались. Она подышала на ладони и потерла их друг о друга, прежде чем, сунув руку в карман, вытащила оттуда светящуюся стеклянную подвеску, которую обычно носила на шее. Теперь уже она знала, что шарик из стекла с оранжевым мерцанием внутри был талантом, а точнее – огненным талантом. Своеобразной валютой фейри. Они запирали небольшое количество своей магии в шариках и использовали их для торговли. Таким образом Неблагие фейри могли зажигать свои факелы магическим огнем, хотя сами владели только стихиями воды и земли. Благие фейри, которым были подвластны воздух и огонь, использовали таланты земли и воды в земледелии и во время засушливых периодов.
Несколько мгновений Фрейя рассматривала огненный талант и его нежное сияние, а потом сжала его в кулаке. Подвеска из тонкого стекла раскололась под давлением пальцев, и девушка ощутила резкий укол, который, впрочем, был не больнее, чем случайная царапина, оставленная шпилькой на коже головы. Принцесса благоговейно разжала ладонь, и в ней вспыхнуло пламя. Огонь не жег руку, потому что он никогда не повредил бы своей хозяйке, которая освободила его. Но пламя согрело кожу принцессы, все еще холодную от дождя, и осветило ей путь. Проход за камином был узок, но Фрейя по опыту знала, что он расширяется через несколько футов, так, что девушка, благодаря своему хрупкому телосложению, сможет даже встать в нем в полный рост.
Стянув сумку с плеча, Фрейя протолкнула ее в отверстие и пролезла следом. Воздух внутри здания был влажным и несвежим. Обычный огонь не смог бы гореть в этой среде так сильно и живо, как волшебное пламя, пляшущее в ее руке. Но даже если бы это было так, она ни за что не упустила бы возможность разжечь магический огонь. Фрейя скучала по потрескиванию магии, которое могла вызвать только тогда, когда была одна. А с тех пор, как принцесса вернулась в Амарун, такое случалось очень редко.
Узкий промежуток прохода закончился, и Фрейя наконец смогла выпрямиться. Она снова закинула сумку на спину и пошла по секретному ходу, который вел только в одном направлении. Иногда принцесса останавливалась и прислушивалась, чтобы понять, заметил ли кто-нибудь ее или нет. Но тот, кто услышал бы какие-то подозрительные звуки, скорее подумал бы, что шорохи издают мыши, которые скрываются во мраке ночи.
Наконец Фрейя добралась до покосившейся лестницы, в конце которой находилась дверь. За дверью располагалась королевская кладовая, и там принцесса собиралась покинуть замок через черный ход.
Дверь была заперта изнутри, чтобы вы могли выйти из секретного хода, но не войти в него. Снаружи вход был незаметен – он казался лишь частью каменной кладки. Дверь запирали пять железных засовов. Фрейя отодвинула замки и сжала пальцы, погасив огонь. Поколебавшись, она открыла дверь.
Было уже слишком поздно для поваров и еще слишком рано для пекарей. Старые деревянные полки были уставлены ящиками с разнообразными ингредиентами, а в углах лежали десятки мешков с мукой. Фрейя вышла из секретного прохода, стараясь не издавать ни звука. Будь она проклята, если задержится теперь хоть на минуту! Она уже чувствовала запах свободы!
– Добрый вечер, принцесса, – услышала Фрейя голос со стороны. – Какой приятный сюрприз! Я и не надеялся, что мы увидимся раньше завтрашнего дня.
Фрейя застыла. Ее взгляд метнулся в сторону, и в тусклом свете свечи она распознала темную фигуру, которая никоим образом не казалась ей знакомой. Незнакомец небрежно прислонился к столу, держа что-то в руке. Нож?
Первой мыслью Фрейи было сорваться с места и убежать. Может быть, ей все же удастся сбежать из замка. Но, несмотря на то, что принцесса была готова рискнуть собственной жизнью и навлечь на себя гнев отца, она никоим образом не была готова пожертвовать Мойрой. Страх Фрейи, что ее будут преследовать до самой хижины, где жила наставница, был слишком велик. И поскольку принцессе необходимо было поговорить с женщиной-алхимиком и, наконец, снова поупражняться в собственной магии, она не собиралась ставить благополучие Мойры на карту.
– Побег во время грозы, – усмехнулся незнакомец. – Очень драматично.
Фрейя медленно повернулась к голосу и прищурилась, чтобы лучше видеть в темноте. Однако ее зрение все еще было затемнено сиянием волшебного огня. Сердце девушки билось от волнения, но страха она не чувствовала. И все же рука принцессы легла на кинжал, который висел на ее поясе.
– Кто вы?
– Ты не узнаешь меня?
Этот голос… Фрейя знала его. Однако ей никак не удавалось связать его с лицом человека… Судя по акценту, незнакомец не был жителем Амаруна. Может быть, принцесса встретила этого человека во время путешествия в Мелидриан? Внезапно ее посетила смутная догадка… Этого, конечно, не могло быть, но…
– Элрой?
– Собственной персоной. – Он оттолкнулся от стола и подошел к девушке. Где-то за окном вспыхнула молния, и Фрейе на мгновение удалось увидеть лицо человека, который переправил ее через Дышащее море.
Фрейя уставилась на пирата. Юноша выглядел точно так же, каким его рисовали воспоминания девушки: бронзовая кожа, темные волосы и золотые кольца на пальцах, в носу и ушах. Но вместо своей капитанской формы Элрой был одет в простые брюки и легкую рубашку, которая выглядела так, словно он второпях поднял ее с пола. В одной руке он действительно держал нож, а в другой – грушу. Другого оружия, кроме этого тупого клинка, Фрейя у пирата не заметила. Не похоже на ограбление.
В голове у Фрейи гудело. Десятки вопросов проносились в ее сознании. Его не могло здесь быть. Его не должно здесь быть. Элрой, как и Мойра, был частью другой ее жизни. Не придворного существования, а той самой тайной жизни принцессы, которая была спрятана и скрыта от ее собственной семьи и королевских законов.
– Что тебе здесь нужно?
Уголки рта Элроя поползли вверх.
– Я тоже рад тебя видеть.
– Да-да, я просто вне себя от счастья.
– Притворяюсь, что верю тебе.
– Так что привело тебя сюда? – спросила она снова, сделав нетерпеливый жест рукой.
– О, это длинная история.
– Так расскажи мне ее, – потребовала Фрейя, все еще не веря своим глазам. Во всех планах, которые она продумывала, во всех сценариях, которые она разрабатывала для своего побега, такого девушка предвидеть не могла. Может, она все-таки сорвалась со стены замка и сейчас находится без сознания?
Элрой неторопливо отрезал кусочки груши и отправлял их в рот на лезвии ножа. Он с наслаждением поглощал фруктовую мякоть. Доев плод, он выбросил остатки в пустое ведро. Глухой звук удара пронесся по комнате.
– История начинается с бессмертного Хранителя и избалованной принцессы, которые обманули меня в Аскане.
Фрейя тяжело сглотнула.
– Так ты пришел, чтобы отомстить мне?
– Нет, – ответил Элрой, подходя к ней на расстояние вытянутой руки. Амарун был далеко от моря, но от Элроя неизменно пахло солью, водой и водорослями, как будто запах океана уже стал его частью. Для Фрейи это был запах свободы. – Я здесь, чтобы получить то, на что я имею право, – секрет бессмертия.
– Тогда ты зря обратился ко мне. Мне неизвестна эта тайна.
– Тебе – нет, зато твоему отцу – да.
– Ты здесь, чтобы похитить меня?
– Нет, Фрейя. Возможно, тебе и удалось обмануть меня, но все же я не настолько глуп, чтобы похитить принцессу. Я не хочу, чтобы твой Хранитель преследовал меня. Я хочу встретиться с ним там, где он будет страдать больше всего.
– Что ты имеешь в виду?
– Я женюсь на тебе.
Фрейя ничего не смогла с собой поделать. Она громко рассмеялась, настолько громко, что, вероятно, даже грохот дождя и свист ветра не мог бы заглушить ее голос.
– Должно быть, ты наглотался соленой воды. Я никогда не стану твоей женой.
Элрой посерьезнел. Его черты лица сглаживались, пока от горячего пирата, которого Фрейя до сих пор не видела в нем, не осталось и следа.
– Нет, станешь.
– Ты сошел с ума, – все еще смеясь, покачала головой Фрейя и поправила плечевой ремень своей сумки. Если она поспешит, то еще успеет сходить к Мойре и вернуться обратно. Элрой не встанет на ее пути. – Мой отец никогда этого не допустит.
Он вскинул брови.
– Ты уверена в этом?
– Да.
– Ну тогда ты ошибаешься. – Он пожал плечами. – Король Андроис сегодня днем уже пообещал мне твою руку. Скоро он объявит о нашей помолвке.
В голосе Элроя звучало самодовольство, и Фрейя против своей воли почувствовала, как искра неуверенности вспыхнула в ее сознании. Но это было просто смешно! Неудачная попытка ввести ее в заблуждение. Уловка, чтобы украсть секрет бессмертия. Она покачала головой.
– Ты лжешь. Мой отец ни за что не выдал бы меня замуж за пирата.
– Нет, не за пирата, – хитро улыбаясь, возразил Элрой. – За принца.
Глава 5 – Зейлан
– Нихалос –
Зейлан была хорошо знакома с ненавистью. За свою жизнь ей часто приходилось испытывать это чувство. Девушка ненавидела эльв, которые убили ее родителей. Мужчин, которые приставали к ней, когда она еще девчонкой жила на улице. И себя – за то, что за свою жизнь она совершила больше ошибок, чем могла сосчитать на пальцах обеих рук. И тем не менее Хранительница была уверена, что никогда и никого не презирала так глубоко, как полуэльфа, что находился в камере напротив: он попросту не замолкал.
Зейлан выпрямилась на своей узкой кровати из полусгнившего дерева и соломы. В темнице, которая скрывалась на заднем дворе замка, царил мрак. В каждой камере на уровне поверхности земли было только одно узенькое окошко, шириной не больше ладони. Даже днем здесь почти не было света, но в свете единственной свечи, которая составляла компанию их одинокому охраннику, Зейлан могла разглядеть в камере напротив полукровку, который, как и она, лежал на своих нарах. Магические узы связывали его руки и удерживали их за головой мужчины, а ноги полуэльфа раскачивались в такт песне, которую он начал петь.
Закрой глаза, найди свой путь.
В пещере громко бьется сердце.
Во тьме глубин, корнями спутан,
Пленен…
– Заткнись! – прошипела Зейлан сквозь стиснутые зубы. Полукровка, не обращая внимания на ее слова, продолжал петь. Следовало признать, что голос у него был красивый – глубокий и в то же время мягкий, он был подобен грому, который раздавался созвучно с шумом восхитительного летнего дождя. Но девушке хотелось тишины и покоя, а не слушать песни об эльвах, которые забирали сердца.
– Я хочу спать.
– А мне какое дело? – Полукровка на миг прервал свое пение, но только затем, чтобы перейти к следующему стиху, словно пел эту песню прежде сотни раз.
Зейлан понимала, что он не нарочно заставлял ее бодрствовать. Скорее мужчина таким образом пытался избавиться от смертельной тишины, которая окутывала темницу.
При свете дня через зарешеченные окошки им удавалось услышать голоса фейри. Воздух наполнялся криками попугаев ара и шорохами, грохотом и лязгом, которые издавали, выполняя свои ежедневные обязанности, слуги замка. Мир вокруг жил. Но ночью дворец окутывало гнетущее молчание. Все стихало без следа. И только страх ожидания собственной казни сковывал Зейлан все сильнее.
В отличие от нее этот полукровка заслужил свою судьбу. Он не просто пытался убить Кирана. Именно этот мужчина, а не Зейлан, был тем, на чьей совести была смерть королевы Зарины. Она лишь совершила свою очередную ошибку, отправившись вслед за ним. Не прошло и дня, чтобы Хранительница не пожалела о принятом тогда решении. Если бы девушка не боролась с убийцей, то ни один из ее черных волос не оказался бы на его одежде, и она не застряла бы здесь, а вернулась бы в Свободную землю вместе с Томбеллом и другими Хранителями, чтобы продолжить свое обучение в качестве послушницы. А вместо этого Зейлан оказалась в ловушке в затхлом подземелье и разделяла его с пауком, лапы которого были не тоньше, чем ее собственные пальцы. И все же монстр, расположившийся на стене, казался более приятной компанией, чем противный полукровка.
– Держи свою пасть закрытой, пока я не усну! – заорала Зейлан. Только во сне ей удавалось сбежать из темницы. Она привыкла быть в движении. После смерти своих родителей Зейлан никогда не задерживалась на одном месте более нескольких дней. Пока не завербовалась в послушники к Хранителям у Стены. Сначала – из-за страха, что эльвы вернутся и тогда ей не жить. Позже Зейлан боялась быть пойманной, потому что, пытаясь спастись от постоянного голода, она начала воровать. А из этой камеры узница выйти не могла, и беспокойство в ее груди росло с каждым днем.
Полукровке, очевидно, было откровенно наплевать на слова Зейлан. Он продолжал петь, лежа без движения. Новая песня была еще более мрачной и жуткой, чем предыдущая. Строфы, сотканные из страданий и кровавых образов, заполняли темницу, где и так жили одни только несчастья. Зейлан больше не хотела слышать ничего подобного. Она рывком поднялась со своей койки, подобрала камень, отвалившийся от стены, и бросила его в сторону полуэльфа. Камень ударился о металлическую решетку и с глухим стуком упал на пол.
Сквозь пение мужчины послышался тихий смех.
Ну, подожди! Зейлан схватила другой обломок и швырнула его в нарушителя спокойствия. На этот раз камень пролетел между решетками и попал мишени прямо в грудь.
Застонав, полукровка прервал пение.
Губы Зейлан растянулись в удовлетворенной улыбке.
– Сучка! – прошипел узник и рванул путы, которые мешали ему творить магию. Он нащупал камень, ударивший его, и собирался бросить его обратно, но Зейлан оказалась быстрее. Девушка швырнула следующий снаряд. Она не должна была забрасывать этого полуэльфа камнями, но ей хотелось немного его помучить. Мужчина не должен был умереть, пока его не признали убийцей королевы Зарины. Сейчас доказательства были против Зейлан, и только она сама и этот несносный полуэльф знали, что на самом деле произошло той ночью. И если убийца не признает свою вину, жизнь Хранительницы рано или поздно закончится в Мелидриане на виселице.
– Эй! – воскликнул гвардеец, который охранял узников. Его длинные светлые волосы с вплетенными в них золотыми кольцами и аккуратная легкая униформа выглядели совершенно неуместно в этом мрачном месте. – Камнями бросаться нельзя.
Зейлан фыркнула.
– Радуйтесь, что я бросаю только камни и ничего больше.
Ее взгляд остановился на ведре в углу камеры, заменяющем узнице уборную. Вынести его должны были только утром.
Выражение лица гвардейца стало жестким.
– Это угроза?
– Узнай.
Фейри перевел взгляд с нее на ведро и обратно. В свете единственной свечи его бледное лицо выглядело еще более призрачным, чем обычно. Гвардеец покачал головой и отступил назад.
– Еды ты завтра не получишь.
Зейлан возмущенно ахнула.
– Ты не можешь этого сделать! Начал он. – Девушка обвиняюще указала на второго узника. Они находились в темнице неделями наедине друг с другом, но Хранительница все еще не знала имени полуэльфа. Мужчина держал его в тайне, как армия скрывает свои маневры. По-видимому, он боялся потерять свои силы, если расскажет Зейлан, как его зовут.
– Камни бросала только ты.
– Он не переставал петь!
– Мне все равно. А если ты не хочешь голодать до конца недели, то тебе лучше помолчать.
Гвардеец скрестил руки на груди и предостерегающе посмотрел на нее.
Стремясь сдержать свое возмущение, Зейлан сжала кулаки. Ей так хотелось пнуть это ведро с дерьмом! Но тут она вспомнила о Ли и его предупреждении. Держи себя в руках и сохраняй спокойствие. Не привлекай к себе внимания. Если ты создашь шумиху, Киран может принять свое решение быстрее. Конечно, он был прав. Ей не стоило причинять ему еще больше неприятностей. В конце концов, Ли остался в Нихалосе из-за нее, хотя с тем же успехом мог бы вернуться в Свободную землю вместе с остальными Хранителями. К этому поступку Зейлан отнеслась очень серьезно, потому что прежде никто и никогда не пытался ей помочь.
Она прикусила язык. Но, во имя короля, как же она ненавидела этого остроухого! Если ее все же приговорят к смертной казни за убийство королевы Зарины, она зарежет этого гвардейца по дороге на эшафот. В конце концов, дважды ее не казнят.
Зейлан сердито упала на свою койку. Дерево опасно заскрипело, словно могло развалиться в любой момент. Хранительница взглянула на полукровку, который подмигнул ей в ответ. На губах мужчины играла насмешливая улыбка, которая, казалось, говорила: Ты не можешь причинить мне вред.
Мгновение они буравили друг друга взглядами, пока полукровка не отвернулся, закрыв глаза. Зейлан, напротив, была слишком расстроена, чтобы заснуть теперь. Она беспокойно смотрела в потолок, который был пронизан трещинами, как дно реки – оврагами.
Будет ли она когда-нибудь снова свободна? Девушка буквально мечтала об этом, но надежда ослабевала с каждым днем. Вскоре над страной разольется новый рассвет, который ей не суждено увидеть.
Неожиданно ее горло сжалось, и девушка почувствовала, что глаза ее увлажнились. Зейлан решительно смахнула слезы, мысленно цепляясь за обещание Ли. Капитан Форэш вытащит ее отсюда, а если он этого не сделает, то она умрет. И что же? По крайней мере, тогда она воссоединится со своими родителями.
