Лаура Кнайдль
Корона Тьмы. Рождение магии
Глава 6 – Фрейя
– Амарун –
Фрейя толкнула двери в тронный зал. Они распахнулись, громко ударившись о стену, и этот звук эхом отразился от высоких потолков помещения. Краем глаза принцесса заметила, как несколько перепуганных гвардейцев схватились было за свое оружие. Сегодня, с первыми лучами утреннего солнца, Фрейю освободили из заточения в стенах ее собственной комнаты. Свет вспыхивал в покрытых морозными узорами окнах, и стены из светлого песчаника переливались золотом. Было сказочное утро, пропитанное многообещающим ароматом приближающихся снегопадов. Но в этот день Фрейя не могла в полной мере восхищаться красотой природы.
Твердыми шагами она подошла к отцу, который уже восседал на троне, готовый принимать первые решения наступившего дня. Рядом с ним сидела мать Фрейи. Королева Эриина была одета в благородное одеяние из фиолетовой ткани, щедро расшитое жемчугом. Темно-русые волосы, которые королева прежде любила носить распущенными, нынче были скручены в высокий рельефный узел, скрывающий седеющие пряди, которые в последнее время заметно поредели.
– Доброе утро, Фрейя, – с улыбкой на губах поздоровалась она с дочерью.
Фрейя, напротив, решила обойтись без пустых вежливых фраз и, пренебрегая условностями, сразу перешла к делу.
– Это правда? – требовательно спросила она.
Ее голос дрожал. И руки, которые за прошедшую ночь, несмотря на перчатки, получили немало ссадин и царапин, – тоже. После неожиданного столкновения с Элроем Фрейя с тяжелым сердцем отложила свой запланированный визит к Мойре и вернулась в свою спальню. Принцесса не спала всю ночь, до самого утра обдумывая слова пирата и снова и снова задаваясь вопросом, откуда он узнал о задуманном ею побеге.
Принцесса выжидательно рассматривала такое знакомое лицо своего отца под кустистыми бровями того же пепельно-русого цвета, что и его волосы.
– Что – правда? – спросил он, прекрасно сыграв неосведомленность.
– Я помолвлена? – слова с трудом сорвались с губ Фрейи. Их значение было таким отвратительным. Еще до того, как принцесса сбежала в Мелидриан, была запланирована ее помолвка с Мелвином. Уже тогда эта мысль была ей противна, теперь же – просто невыносима. За минувшее время Фрейе удалось исследовать мир, который прежде был ей неведом. А еще она влюбилась в мужчину, которого раньше не знала.
Лоб ее отца-короля прорезала глубокая морщина.
– Кто рассказал тебе об этом?
По спине Фрейи пробежал холодок. Так значит, это правда…
– Я, – неожиданно раздался позади нее голос Элроя. Все мышцы ее тела напряглись. Девушка не слышала, как он пришел. Осторожно взглянув через плечо, Фрейя заметила пирата, неторопливо направляющегося к ним. Почему гвардейцы не преградили ему путь? Пират переоделся и теперь снова был в том же красно-коричневом мундире, который носил, когда девушка впервые встретила юношу на волшебном черном рынке. – Мы с Фрейей случайно столкнулись прошлой ночью на кухне, и я проболтался.
Фрейя встретилась взглядом с отцом, в глазах которого явственно читался вопрос. Как ты вышла из своей спальни? Но этого вопроса король не задал, вместо этого он обратился к Элрою. Лицо правителя Тобрии озарилось улыбкой, а Фрейя явственно почувствовала тошноту. С нежелательным гостем так себя не ведут.
– Приветствую вас, принц Диглан. Я надеюсь, вы хорошо провели ночь?
Как ее отец назвал Элроя? Принц Диглан?
– Отлично, – ответил Элрой и остановился рядом с Фрейей, скрестив руки за спиной и пожимая плечами. – У вас действительно очень красивый замок. Маленький, но уютный.
Что-то темное вспыхнуло в глазах короля Андроиса, и он попытался скрыть это за улыбкой. Фрейе же, в свою очередь, пришлось подавить усмешку. Ее отец не любил, когда его святыню называли маленькой.
– Благодарю, – вынужденно процедил он. – Мы рассматриваем возможность расширения. В конце концов, замок уже очень старый. Он был воздвигнут лучшими строителями после войны, когда прежний замок подвергся разрушению. Руины еще остались в Шестом кольце города. Вы можете посетить это место, если желаете, но советую вам не ходить одному. Можете свободно располагать людьми из числа моих гвардейцев.
Элрой благодарно кивнул.
– Возможно, я так и сделаю.
Это казалось какой-то злобной шуткой. Эти двое планировали однодневную поездку к развалинам, в то время как Фрейя даже не могла понять, как ей дальше жить.
– Значит, это правда? – снова спросила Фрейя, хотя уже знала ответ. Принцесса видела перед собой радостные лица родителей и самодовольную улыбку Элроя. – Я помолвлена – с ним?
Король Андроис кивнул.
– Принц Диглан попросил у меня твоей руки. Я дал ему свое согласие.
– Что? – выпалила Фрейя.
Значит, Элрой говорил правду. Они помолвлены. О чем только думали ее родители? И прежде всего – о чем думал Элрой? Он ведь был одержим идеей обрести бессмертие. А это означало, что он должен был любить свою жизнь. Почему же мужчина так рисковал? Если только ее отец узнает, кем Элрой является в действительности, он без промедления прикажет его повесить. Пират должен был это знать.
– Это что, какая-то шутка?
– Вовсе нет.
Голос ее отца звучал гордо. Высокомерно. Он говорил как человек, уверенный в своей победе. Так, как говорил всегда, когда рассказывал о том, что Драэдоны много веков назад изгнали фейри и эльв из Тобрии. При этом король Андроис делал вид, что этот подвиг – всецело его заслуга.
У Фрейи закружилась голова. Отец не мог всерьез так поступить! Он обручил ее! Заключил помолвку! Без согласия Фрейи и даже не спросив дочь, он обещал ее незнакомцу. Да, девушка была знакома с Элроем, но ведь ее отец этого не знал! Неужели родители считали, что она вообще не имеет права принимать собственные решения?
– А как же… как же Мелвин? – запинаясь, спросила Фрейя. До бегства в Мелидриан она была обещана лорду Де Феличе. Он, по крайней мере, принадлежал ее миру.
– Я уверен, что молодой лорд и его отец поймут это решение. Брак между тобой и принцем Дигланом будет лучшим союзом для нашей страны, – заявил ее отец.
По-видимому, король и королева действительно были убеждены, что перед ними стоял принц Диглан. Понятное дело, в конце концов, цвет кожи Элроя и стиль его одежды позволяли сделать вывод, что он прибыл из Зеакиса и обладал приличным состоянием. Но он точно не был принцем Дигланом! Ведь сам принц был старшим сыном императрицы Атессы, властительницы королевства Зеакис. Никто из них никогда прежде не встречал принца, но, конечно, это имя было известно в Тобрии. Правда, сам принц никогда не смог бы взойти на трон, ведь эту привилегию в Зеакисе получали только женщины-наследницы. Но он должен был стать главнокомандующим величайшими вооруженными силами мира. Считалось, что армия Зеакиса насчитывала больше мужчин и женщин, чем Тобрия – жителей. Неудивительно, что отец Фрейи, не колеблясь, дал согласие на ее брак с предполагаемым принцем. Однако принцесса никак не могла понять, как Элрой убедил короля Андроиса в том, что он принц. Может быть, пират украл официальные документы… или подделал. Акт государственной измены.
Все существо Фрейи взывало к тому, чтобы немедленно разъяснить это заблуждение, но она отчетливо понимала, что этим немедленно подпишет Элрою смертный приговор. И как бы наивен ни был пират, он немного нравился Фрейе. И, наконец, Элрой оказался здесь только потому, что принцесса и Ларкин солгали ему.
– Я не готова выходить замуж.
Король Андроис обратился к Элрою с извиняющейся улыбкой на губах.
– Вы не могли бы ненадолго оставить меня и мою жену наедине с Фрейей?
– Конечно, – весело ответил Элрой.
Мужчина явно наслаждался тем, что творил зло. Не кланяясь, он покинул зал, изъявляя неуважение, которого ее отец не потерпел бы ни от кого другого. Но тут король позволил Элрою уйти, не проронив ни слова.
Гвардейцы отворили Элрою дверь, и, как только она закрылась вслед за ним, король начал говорить.
– Я знаю, что эта помолвка случилась внезапно, но она – настоящий подарок. Зеакис – значительная империя, и многие из моих предшественников уже хотели заключить союз с представителем тамошнего королевского дома. Это просто чудо, что принц Диглан хочет взять в жены именно тебя.
Что касается Фрейи, то она не стала бы называть это предложение заключить брак чудом, скорее преступной хитростью. Если бы только Ларкин сказал тогда Элрою правду о бессмертии! Она все еще не понимала, почему он был так предан стражникам у Стены и ее отцу. Король Андроис запер Хранителя в темнице, а сама она была заперта лишь в своей комнате, но больше не хотела подчиняться этому человеку.
– Вы не можете заставить меня заключить подобный брак.
– Мы не хотим принуждать тебя, но мы сделаем это, если будет необходимо, – заявил ее отец, выпрямляясь на своем троне, каркас которого был изготовлен из благородного вишневого дерева и украшен пышной резьбой. – Однажды ты взойдешь на этот трон и станешь королевой. – Его руки скользнули по темным подлокотникам. – Твой народ ожидает, что им будут руководить и направлять. Их жизнь в твоих руках, – процитировал он молитву королевской религии. – Пришло время вести себя как будущая королева. Я знаю, что это не должно было стать твоим предназначением, и в том, что тебе пока не хватает знаний, зрелости и самообладания, нет твоей вины.
– Тогда, может быть, мне не стоит становиться королевой, – ответила Фрейя, изо всех сил стараясь подавить вспыхнувшее чувство горькой обиды. Она не видела себя королевой, но слышать эти слова с такой ясностью было нелегко.
– К сожалению, у тебя нет другого выбора, – заявил ее отец. Несколько дней назад он сбрил свою густую бороду, и сейчас Фрейя могла беспрепятственно смотреть на его решительное лицо. – Это будет непросто, но ведь и твои обязанности увеличиваются. И пока мы с твоей матерью живы, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы поддержать тебя. Прежде всего ты должна показать народу свою основательность и знание собственных обязанностей. Ты не лист на ветру, но – дерево. Ты должна укорениться, чтобы выдерживать бури, которые в будущем пронесутся по стране. Твое бегство показало тебя народу как лист на ветру, и это породило много слухов. Теперь мы должны заставить людей замолчать. Народ должен видеть, что дом Драэдонов готов ко всему. Сегодня. Завтра. И даже через пятьдесят лет. И в этом нам вполне поможет твой брак.
– И рождение нового наследника трона, – вставила королева Эриина.
Ошеломленная, Фрейя уставилась на мать. На прошлой неделе они даже не знали Элроя, а теперь ее родители уже ждут внуков?
– Тебе тоже нравится этот план?
Чуткая, но безрадостная улыбка возникла на губах королевы, когда она кивнула дочери.
– Фрейя, мы любим тебя и хотим для тебя только самого лучшего. Но и для народа мы хотим того же. А народу требуется твердый правитель, партнер которого был бы не менее сильным.
Нет, Фрейе не нужен был муж. Никто, кто мог бы контролировать ее. Девушке нужна была свобода. Ларкин. Киран. И ее собственная магия. Валеска десятилетиями правила Благими фейри без партнеров и без наследников, и Фрейя не услышала в Мелидриане ни одной жалобы по этому поводу.
– Должен же быть еще какой-то выход!
– Доверься нам. Люди любят свадьбы. У них тогда появляются совсем другие мысли. Слухи стихнут, и все будут обсуждать только принца, тебя и твое платье. Тобрия нуждается в этом после плохих новостей последнего времени.
Плохие новости? Правящей семье, безусловно, приходилось бороться с враждебным настроем и противниками королевской религии, которые появлялись все чаще и чаще. Но до сих пор ее отца такие инциденты не смущали.
– О чем ты говоришь?
– Тебе не стоит об этом беспокоиться, особенно если с тобой будет принц Диглан. Этот союз будет выгоден не только тебе, но и нашей стране, – невозмутимо продолжал ее отец. Его голос зазвучал высокомерно. – На протяжении десятилетий мы стремились объединиться с королевским домом в Зеакисе. И вот это время пришло. Твоя свадьба с принцем изменит многое. Принесет улучшения.
Нет, не принесет, подумала Фрейя. Она больше не видела смысла в том, чтобы рассказать королю правду об Элрое и избавить своего отца от унижения, которому он подвергся бы, узнай народ правду о пирате. Нет, он заслужил, чтобы его подставили. И если принцесса не могла предотвратить свадьбу, ей, может быть, представится возможность отомстить за все те годы, когда отец обманывал ее и Кирана, убеждая, что они являются братом и сестрой.
– Не делай поспешных решений, – произнесла мать Фрейи. Лицо королевы было жестким. Черты лица женщины выглядели строгими, но любовь, о которой говорила Эриина, все еще мерцала в ее глазах. В ней, казалось, жили две души – властительницы и матери. Властительница желала крепкого союза, мать – счастья для своей дочери. – Сначала познакомься с Дигланом. Мы с твоим отцом убеждены, что он тебе понравится. Ты знаешь, что он объездил весь мир?
Фрейя изобразила улыбку, такую же ложную, как и утверждение ее родителей, что Талон – ее брат-близнец.
– Нет, но звучит захватывающе.
– Тогда ты можешь показать ему город, а он расскажет тебе об этом подробнее, – предложил ее отец.
Фрейя удивленно подняла брови.
– Мне можно в город?
Король Андроис кивнул.
– А как же мое наказание? – поспешила спросить она. Несколько дней подряд принцесса уговаривала родителей отпустить ее в город. Конечно, под предлогом того, что хочет купить себе новые наряды. Однако до сих пор эта просьба оставалась без удовлетворения.
Король Андроис вздохнул.
– Фрейя, мне жаль, что последние недели с момента твоего возвращения прошли не самым лучшим образом. Но мы ведь очень беспокоимся о тебе. То, что ты благополучно вернулась, – самый большой подарок, который только можно было сделать мне и твоей матери. Возможно, ты сомневаешься в этом, но мы действительно любим тебя. Ты для нас главное. Мы совсем не хотели тебя ограничивать, но были вынуждены сделать это, чтобы защитить тебя. Мир там, снаружи, опасен, особенно для принцессы.
– Я знаю об этом, – ответила Фрейя, вскинув голову. Она думала о банде грабителей, которые напали на них с Ларкином в терновом лесу. О портнихе и ее брате, которые угрожали им в Сирадрее. Об эльвах и коварном полукровке, который прирезал бы ее, если бы принцесса сама его не опередила.
– Я никогда не принимала необдуманных решений. И мой побег не был спонтанным. У меня были веские причины, чтобы его осуществить.
– Тогда поделись ими с нами, – предложил ее отец.
– Я не могу этого сделать.
– Как мы должны верить тебе, если ты скрываешь от нас правду?
– Вы могли бы мне доверять.
– Речь не о доверии.
Фрейя скрестила руки на груди. Нет, все как раз так и было. Родители не доверяли Фрейе и потому хотели ей покровительствовать. Они использовали свою так называемую любовь в качестве предлога, но при этом хотели защитить только себя и репутацию королевского дома. Ведь если бы они доверяли ей по-настоящему, ни замки, ни гвардейцы не были бы нужны. И прежде всего, этот мнимый принц, который был призван защищать ее. Если королевская чета надеялась, что Элрой позаботится о Фрейе, они попросту обманывали себя. Если бы на них напали, Элрой спасал бы не ее, а свою собственную жизнь. Но этого принцесса, конечно, не сказала. Она была благодарна за вновь обретенную возможность покинуть дворец. Кажется, эта помолвка все же станет чудом. Чудом, благодаря которому Фрейя сможет снова встретиться с Мойрой.
Глава 7 – Киран
– Нихалос –
– Служить вам и вашему отцу было для меня огромной честью, – заявил Тиган, бывший командующий гвардией. Он произнес эти слова таким уверенным и твердым голосом, что Киран был поражен. Принц не уловил ни единой лживой ноты в словах Неблагого фейри и снова задумался, почему командир гвардии предал его. Его самого. Его мать. А может быть, и его отца. В свете недавних событий Киран уже сомневался в том, что король Неван умер собственной смертью. Но правды принцу, наверное, не суждено узнать, потому что Тиган унесет ее с собой в могилу.
Подойдя к эшафоту, Тиган опустился на колени рядом с ним. На первый взгляд могло показаться, что деревянный постамент был изготовлен из красно-коричневой древесины – каштана или вишни. Однако при более пристальном рассмотрении становилось понятно, что некогда светлое дерево теперь полностью изменило свою окраску. Кровь и прочие жидкости, изливающиеся из тел казненных, просочились глубоко внутрь материала и придали ему бурый оттенок, и теперь дерево нельзя было отчистить даже с помощью магии. При этой мысли Кирана охватила холодная дрожь, и его пальцы вцепились в подлокотники кресла.
Киран сидел, возвышаясь на троне над Тиганом и зрителями, пришедшими засвидетельствовать казнь. Их головы, казалось, тонули в море золота. Принц боялся поднять глаза и посмотреть в их лица: он догадывался, что увидит в них. Уже того, что Киран услышал, было достаточно, чтобы паника охватила его сознание. Неблагие фейри, которые на самом деле должны были приветствовать его, выкрикивали в адрес принца вульгарные ругательства и обвиняли его в том, что этим несправедливым приговором он втоптал в грязь имя отца. Тиган был верным подчиненным и в течение многих лет преданно служил королевскому двору. Киран знал это и тем не менее приговорил командира гвардии и шестерых его людей к смерти путем обезглавливания. У него не было другого выбора. Обвиняемые клялись в своей невиновности, но доказательства были сокрушительными. Тиган и его приспешники хотели его убить и организовали взрывы во время коронации. Многовековой храм был поврежден, обрушились несколько зданий, и многие фейри были ранены. Двое из них расстались с жизнью в магическом огне взрывов, в том числе восьмилетняя девочка. Это было непростительно, и только смерть могла стать единственным справедливым наказанием, хотя большая часть народа считала, что давняя верность Тигана королевскому двору давала ему право на пощаду.
Палач вопросительно посмотрел на Кирана. Лицо карателя скрывала маска, символизирующая его ничтожность в этом ритуале. Палач был никем. Инструментом, подобно топору в его руках. Он следовал приказам принца и не нес ответственности за его решение.
Киран расправил плечи и кивнул, не отводя взгляда от человека, которому всего несколько дней назад доверял свою жизнь. Тиган снова посмотрел на принца своими чистыми голубыми глазами, в которых не было ни капли раскаяния. А потом положил голову на деревянную плаху. Спустя мгновение на него обрушился топор палача. Металл, ударившись сначала о кость, а затем – о дерево, издал противный звук, который опять заставил Кирана вздрогнуть. Ему стоило немалых усилий удержаться и не отвести взгляд от казни. Желудок принца судорожно сжался, а на рыночной площади разразилась суматоха. Возмущенные крики становились все громче, но одобряющих голосов тоже стало больше. Фейри устремились к заграждениям, но гвардейцы, стоявшие между ними твердо, как стена, удержали их.
Трое фейри в темной одежде поднялись к палачу. Двое из них оттащили тело Тигана с места казни, а третья очистила топор и дерево от крови. Прозрачная жидкость, которой она управляла движениями рук, магическим образом стала розовой, впитав кровь казненного. И все же это не помогло до конца очистить эшафот, и, когда тело Тигана еще не успело остыть, на возвышение перетащили следующего гвардейца.
Этот мужчина оказался не таким храбрым, как его командир. Всякое благородство покинуло его. Ноги и руки приговоренного дрожали; по его лицу, искаженному горем и паникой, текли слезы. Светлые волосы мужчины были острижены, чтобы он не мог спрятаться за ними. Губы гвардейца шевелились, но Киран не мог разобрать слов. Мужчина либо проклинал принца, либо молился своим богам.
– Мы могли бы сжечь их всех сразу, – раздался звонкий голос рядом с Кираном.
От этих слов по позвоночнику принца пробежала дрожь. И все же он улыбнулся и повернулся к Валеске. Ее кожа алебастрового цвета сверкала, как снег на солнце, и принц поразился, как кто-то может быть таким красивым и безобразным одновременно.
– Ни один Неблагой фейри не заслуживает, чтобы его казнили, используя стихии Благих. Вы же не прикажете утопить своих заключенных.
Валеска не взглянула на него, но несколько раз хлопнула в ладоши, устремив взор на эшафот, где казнили второго Неблагого. Киран снова услышал резкий звук топора, рассекающего плоть и кости.
– Я думаю, что утопление также очень неэффективный метод.
Почему? Вам ведь нравится смотреть, как другие страдают, подумал Киран, однако сумел сдержаться и не произнес этого вслух. У него и так было достаточно бед и забот. Не хватало еще разозлить королеву Благих. Одного принц не мог понять: что Валеске нужно было в Нихалосе? Летнее солнцестояние прошло. Его коронация была отложена. И в качестве дополнения Валеска могла наблюдать, как его народ и собственные придворные обратились против принца, в то время как Нихалос был разрушен.
Чувство, тяжелое, как обломок, обрушившийся на Кирана во время коронации, легло на его душу. Принц просто не знал, как справиться со всем тем, что обрушилось на него за последние дни и недели. Особенно без поддержки тех людей и фейри, которые всегда были ему опорой.
На эшафот взошел третий осужденный фейри, и Киран невольно задумался, что бы он подумал и почувствовал, будь он тем, кто стоял там, наверху. Если бы на него смотрели, издевались и смеялись над ним перед лицом смерти. Было ли что-то более унизительное?
– Мой принц?
Киран повернулся вправо, почти с облегчением обнаружив, что к нему обратилась не королева Валеска, а Онора.
Ее лицо было не таким холодным, как у королевы. Тем не менее Онора не выглядела печальной, хотя они с Тиганом знали друг друга десятилетиями – возможно, даже веками.
– Должна ли я приказать привести полукровку из темницы? – спросила Онора. Она заплела свои длинные волосы в толстую косу, которая тяжело свисала с ее плеча.
Киран сжал губы. Совет требовал казнить полуэльфа уже не первый раз с тех пор, как его арестовали. И, честно говоря, принц сам хотел увидеть, как этот мужчина истекает кровью – за то, что он сделал с Олдреном. Кроме того, полукровка напал на Ларкина и тем самым втянул Фрейю в схватку. Но, эльвы его забери, принцесса была человеком! Смерть Фрейи никогда бы не простил. Тем не менее он не решался казнить полуэльфа и по причинам, о которых не имел права не только говорить, но и даже думать. Скорее, принц должен был действовать так, как будет лучше для него и его страны, а не заботиться о Хранительнице.
– Киран? – Голос Оноры отвлек его от мыслей. – Что вы думаете об этом? Смерть полукровки непременно настроит народ в вашу пользу. Мы же не хотим бросать вызов восстанию.
Словно в подтверждение ее слов из рядов зрителей раздались дикие крики, обличающие его как недостойного. Вообще-то Кирану стоило казнить этих мужчин и женщин, но если бы он только начал это делать, ему пришлось бы, вероятно, в мгновение ока истребить весь свой народ.
Внезапно Киран почувствовал, что в воздухе что-то изменилось. Стало холоднее, в лицо ему подул ветер, хотя листья на деревьях вокруг не шевелились. Воздушная магия. Она исходила от Валески? Принц покосился на королеву, но ее взгляд по-прежнему казался окаменевшим. Наверное, ее рассердило то, что головы Неблагих фейри слетали с их тел недостаточно быстро.
Киран снова повернулся к Оноре.
– Не сегодня, – пояснил он. – Мы казним полукровку позже.
На сегодня ему было достаточно смертей и крови.
Это был черный день для, возможно, самого сияющего здания в Нихалосе. Настроение было омрачено, и вода в фонтане окрасилась в красный цвет, не только образно говоря. Повстанцы проливали кровь в притоки, выражая свое недовольство казнью Тигана. Пройдет несколько дней, прежде чем водные каналы, пронизывающие дворец, полностью очистятся.
Киран отвел взгляд от кровавой воды и, сохраняя суровое выражение лица, зашагал в зал заседаний, где его уже ожидал Совет. При этом он точно знал, что скрывается во взглядах подчиненных. Они склоняли головы, молчаливо выражая ему свое уважение, как того требовали приличия. Но в их глазах читались неудовольствие и страх. Все они боялись, что взрывы, подобные нападению во время коронации, могут повториться и в замке. Однако при этом многие сомневались в решении Совета казнить Тигана. Несмотря на явные доказательства, они хотели более развернутого расследования.
Киран был с ними согласен. Если бы он уже был полноправным королем и если бы его слово было законом, он дал бы Тигану больше времени. Но Онора настояла на скорейшем разбирательстве с бывшим командиром. Она боялась, что из-за него могут произойти дальнейшие беспорядки. Вероятно, она не ошиблась, подумал Киран, вспомнив о междоусобицах горожан во время казни. Однако теперь Тиган был мертв, и об этом можно было забыть. Новым командиром гвардии стал Вардт, и оставалось только надеяться, что ему удастся унять страх Неблагих фейри. Хотя, наверное, пройдет какое-то время, прежде чем они снова обретут уверенность. После всего, что произошло.
Нападение.
Покушение.
Казнь.
Убийство королевы.
Смерть короля.
Все эти события повредили связи между королевским домом и населением. И то, что Киран не был желанным лидером для большинства Неблагих, тоже не могло помочь делу. И все же в данный момент у него не оставалось иного выбора, кроме как выполнить свои обязанности. Он должен был быть сильным. Ради своей матери. Ради своего отца. Хотя это и было нелегко. Принц чувствовал себя измученным, и утром ему с трудом удавалось подниматься с кровати. Но Киран заставлял себя держаться, пока, по крайней мере, снова не станет спокойнее. Только после этого он сможет сломаться.
Киран глубоко вдохнул и с выдохом прогнал сумрачные мысли из головы, поднимаясь по ступеням башни. В конце лестницы находилась дверь. Сбоку от нее стоял гвардеец. Он склонил голову и жестом пригласил Кирана в зал. Стены помещения состояли из непрозрачного матового стекла, и только маленькие окошки сквозили в них. Совет уже ждал его. Но длинный стол был занят не полностью. Два стула оставались свободными. Место его матери. И Олдрена. Кирану хотелось, чтобы он был сейчас с ним.
– Принц Киран, – поприветствовала его Онора сдержанным кивком и поднялась со своего места, как и остальные присутствующие. Все приветствовали его и поздравляли со свершившимися казнями, как будто он чем-то способствовал этому. Принц не выказывал возражений и принимал похвалы, на его взгляд, ничем не оправданные.
– Давайте начнем! Есть ряд вопросов, которые стоит обсудить, – наконец-то начала Онора, и сегодня, в виде исключения, Киран мог согласиться с ней.
Члены Совета заняли свои места. Стоять остался только Вардт, мужчина внушительных размеров. Правда, большинство Неблагих фейри, в том числе и сам Киран, были высокого роста, но новый командир все же возвышался над принцем на целую голову.
– Мой принц, уважаемые члены Совета, – продолжил Вардт. Голос у него был тихий, но глубокий. Он напомнил Кирану о священнике, которого он раньше часто слышал, молясь в королевском храме Амаруна. – К сожалению, сегодня я не могу порадовать вас хорошими новостями.
– Какой сюрприз, – пробормотал Киран, бросив взгляд в сторону Оноры. На протяжении вот уже нескольких недель хороших новостей почти не было. Невзирая на то, насколько скверным было положение, с каждым днем оно становилось только хуже.
– Еще часть членов гвардии подали в отставку. Таким образом, наша боеспособность сократилась уже на одну десятую. Мне пришлось вывести часть гвардейцев из города, чтобы обеспечить охрану дворца.
В течение последних нескольких дней все больше мужчин и женщин покидали гвардию. Из-за привязанности к Тигану, из страха перед мятежным настроением или из-за того, что после предательства из собственных рядов они больше не испытывали доверия к своим товарищам.
– Нам следует беспокоиться? – спросил Киран.
– Пока нет, – поклонился Вардт. – Но, если цифры будут продолжать уменьшаться или восстания станут более ожесточенными, мы столкнемся с серьезными трудностями.
– И что вы предлагаете? – спросила Онора раздраженным тоном. – Неужели мы должны просто ждать и смотреть, что происходит? Или у вас уже есть планы по восстановлению сил?
Вардт прочистил горло перед тем, как ответить.
– К решению данной ситуации можно подойти несколькими путями, но на данный момент я предлагаю увеличить заработную плату. Это изменит настрой и покажет, что, несмотря на инциденты, нам можно доверять. Кроме того, это минимизирует опасность предательства. Ибо зачем мне предавать правителя, оказавшегося столь великодушным по отношению ко мне?
– Согласен, – согласился Киран.
– Ни в коем случае! – в тот же миг ответила Онора, сердито уставившись на него. – С вашего позволения, мой принц, казна сейчас и так напрягается сверх меры ввиду восстановления городских зданий и сооружений. Мы не можем себе позволить платить гвардейцам больше.
– Мы вполне можем, – возразил Киран. Возможно, принц был еще молод и не умел так хорошо подражать образу жизни фейри, как должен был. Но с тех пор, как он мог думать, его готовили к тому, чтобы управлять страной, пусть и другой. – Я изучил казначейские книги. Я просматриваю их каждый день. И хотя сокровищницы заполнены уже не так богато, как год назад, королевскому двору нищета все же не грозит.
Онора поджала губы.
– Но нам предстоят тяжелые времена.
– А знаете ли вы, что нам предстоит, если у нас больше не будет гвардии? – спросил Киран, вскинув брови. И, не дожидаясь ответа, повернулся с собравшимся. – Кто за то, чтобы повысить жалованье гвардейцам, поднимите руку!
Он вытянул руку вверх, за ним последовали Вардт и Гемха, а затем постепенно присоединились другие члены Совета.
– Решено! Каждый гвардеец, начиная с сегодняшнего дня, получает дополнительные таланты. Вардт, договоритесь о встрече с казначеем и позаботьтесь о смете, которую вы представите на следующем собрании.
Командир кивнул.
– Разумеется, мой принц.
Они еще некоторое время говорили о гвардии, ее распределении и позиционировании внутри дворца и в пределах города. Кроме того, было решено, что Киран в очередной раз сменит комнату. По ощущениям, принц менял покои каждую вторую ночь, чтобы возможные злоумышленники не могли так просто его отследить.
– Договорились. А в следующий раз вы займете комнату в Западном крыле замка, – пояснила Онора и сделала знак писцу, чтобы этот приказ не был отмечен в документах. – Обратимся к следующему пункту повестки дня. К Хранительнице. Как мы с ней поступим? После того как мы провели процесс над Тиганом, народ спрашивает, почему мы до сих пор не вынесли приговор убийце королевы.
