Ксения Александровна Хадунова
Цунами. В море чувств
– Очень разумно, – попыталась схохмить я.
– Не издевайся.
На кухне снова повисла неловкая пауза.
– Короче, Насть, я вчера смотался к ней и сказал, что у нас ничего не получится. Что люблю тебя и считаю все произошедшее ошибкой.
– А она что? – как можно более равнодушно спросила я, стараясь унять волнение.
– Плакала, – тяжело вздохнул Димка. – Честно, я чувствую себя настоящей свиньей. Предал тебя, теперь этой малолетней идиотке сердце разбил. Но я не хотел – хотя это, блин, так по-мальчишески звучит. Как будто я футбольным мячом разбил окно в кабинете физики и теперь оправдываюсь перед училкой и завучем.
– Ладно, не грузись, – я потянулась через стол и примирительно потрепала его по руке. – Не скажу, что в восторге от этой ситуации, но что я уже могу сделать, если она уже произошла? Теперь главное сделать выводы и идти дальше в правильном направлении.
– Всегда знал, что ты самая умная женщина из всех, кого я встречал.
– Ну я все же не Склодовская-Кюри…
– Лучше, Насть. Для меня – намного лучше.
Глава 5
В тот день у меня был выходной, и мы решили, наконец, рвануть на море. Еще ни разу не выбирались вместе на пляж – Димка обычно купался у себя на лодочной станции, а я выбегала окунуться вечером, после закрытия кафе. Раньше боялась плавать в темноте, но в последнее время ощущала в этом какой-то особый кайф. Темные волны, лунная дорожка, искрящаяся на волнах, и бескрайнее звездное небо над головой. И самое главное – чувство покоя и полный комфорт. Все, что нужно, чтобы чувствовать себя счастливой.
На пляже сегодня было многолюдно – и неудивительно, воскресенье, выходной. Кажется, почти все Щелкино выбралось искупаться. Солнце грело нещадно и поэтому нам с большим чудом удалось отыскать парочку свободных лежаков под навесом. Побросав вещи, мы тут же скинули с себя шорты и футболки и бросились в море. Оно было невероятно теплым и в то же время очень чистым. Сквозь прозрачную толщу воды можно было в деталях рассмотреть лежавшие на дне камешки.
Я зашла в воду, окунулась и неспешно поплыла, а Димка тут же принялся нырять, изображая из себя дельфина – то и дело появлялся из воды и смешно фыркал, обдавая меня брызгами. Я визжала, а он смеялся, нырял снова и хватал меня под водой за лодыжки, потом притягивая к себе и жарко целовал, заставляя сердце биться еще чаще. Тогда мне казалось, что мы с ним одни на всем пляже – и нет никаких любопытных глаз вокруг, ярких детских кругов и неспешно плывущих по волнам матрасов: только соленый запах моря, легкий бриз, кружащие над головами чайки и мы вдвоем, как две половинки одного целого.
Обедать пошли ко мне в кафе. На смене была Юлька – она специально попросила отработать сегодня за меня полный день, чтобы завтра я также на две смены могла заменить ее. В понедельник у Юлиной дочки, Полинки, был день рождения – ей исполнялось девять, и Юлька во что бы то ни стало хотела провести целый день дома.
Мы уселись за столик на летней веранде и почти синхронно потянулись к меню. Я, впрочем, знала его почти наизусть – но сегодня очень хотелось абстрагироваться и посмотреть на свой труд с позиции гостя. Меню было чудо, как хорошо – не зря мы с Мартыновой бились несколько дней, пока подбирали шрифты и картинки.
– Посоветуешь, что тут самое вкусное? – с улыбкой спросил Димка, рассматривая фотографии готовых блюд.
– А что ты хочешь? – поинтересовалась я. – Суп, горячее, салат?
– Точно не суп, хотя… А окрошка тут имеется?
– А как же! – я перегнулась через стол и ткнула пальцем в нужную строчку меню. – Причем несколько видов – на квасе, на кефире, на минералке…
– На минералке, наверное, совсем гадость, – Димка тут же скорчил мину.
– На вкус и цвет фломастеры разные. Попробуй.
– Нет уж, я по старинке – на квасе. Мне так привычнее. А ты?
– А я, пожалуй, тоже буду окрошку. Только на кефире. И еще лимонный десерт, он у нас тут бомбически вкусный.
– С радостью к тебе присоединюсь.
Юлька подошла к нам, приняла заказ и, подмигнув мне, побежала на кухню. Пока Димка листал ленту новостей на телефоне, я, пробормотав нечто вроде «Перед едой обязательно нужно помыть руки», отправилась за подругой. Нашла ее в маленькой комнатке рядом с кухней – там стояло несколько удобных кресел, где мы могли немного передохнуть в перерывах между заказами.
– Теперь я понимаю, почему ты, оставив мужа с Дашкой, приехала с этим красавцем сюда, – понимающе усмехнулась Юлька, завидев меня.
– Правда, симпатичный?
– Да хоть завтра в Голливуд. Он и в школе был таким же хорошеньким?
– Иногда мне кажется, что даже лучше.
Юля была в курсе всей ситуации. Еще в первые мои рабочие дни мы, закрыв кафе, спустились на пляж поболтать. Я тогда рассказала ей все как на духу – про Димку, про Виталика и Дашку. Юля была в шоке – она не понимала, как я могла уехать за сотни километров, оставив дочку с папой. Но потом все же согласилась с тем, что лучше быть счастливой, но на расстоянии, чем несчастной, но рядом с ребенком.
– Она обязательно тебя поймет и простит, – говорила Юлька, положив руку, увитую тонкими серебряными кольцами, мне на плечо и отбрасывая на спину тугие завитки темных волос. – Ей нужно только немного больше времени.
– Конечно, она ведь совсем еще ребенок, – с грустью соглашалась я.
До этого дня Юля ни разу не видела Димку – только слышала мои многочисленные рассказы о нем. И вот, наконец, сегодня ей, наконец, представился повод унять свое женское любопытство.
– Ладно, мне пора работать, да и не хочу вам мешать, – подмигнула подруга. – Иди к своему красавцу, не заставляй его скучать.
– Ты чудо, – я легонько обняла ее и вышла в зал, а оттуда – на веранду. Димка сидел за столом и рассеяно смотрел вдаль, на море. Я подошла к нему и села напротив.
– Что, уже успели обсудить меня со своей подружкой? – хмыкнул он.
– Как хорошо ты знаешь женщин.
– Все ей рассказала?
– Если ты про свою Олесю, то нет. У меня нет привычки выносить сор из избы.
При упоминании этой малахольной настроение сразу испортилось. Поползло вниз, как столбик ртути в термометре в дождливый и прохладный осенний день. И на душе тоже сразу стало ветрено и хмуро. А правильно ли я сделала, что простила Димку, что закрыла глаза на всю эту ситуацию? Окунувшись в грустные мысли, я не сразу заметила, что он пристально на меня смотрит. А когда случайно поймала его внимательный и, казалось бы, извиняющийся взгляд, растаяла снова, как мороженое на солнце. Ну, конечно, правильно! Ведь мы любим друг друга. И все у нас хорошо!
Спустя мгновение на веранде появилась Юлька. Накрыв на стол, она снова упорхнула, но тут же вернулась с кувшином лимонада – моего любимого, клубничного. Сквозь прозрачное стекло искрились на солнце кубики льда, окруженные ягодами спелой клубники и ароматными листочками мяты.
– Подарок от заведения, – подмигнула нам Юля, заметив мой удивленный взгляд. – А окрошка будет через пять минут!
С появлением Юльки напряжение спало окончательно. Дима разлил лимонад по стаканам, и мы отдали должное божественному напитку. А холодная окрошка так и вовсе сделала нас самыми счастливыми.
– Хорошо у вас здесь, – заметил Димка, когда мы уже отдали Юле пустые тарелки и ждали, пока она принесет счет.
– Это точно, – кивнула я, допивая лимонад. – Красиво, уютно и вкусно. Знаешь, это моя мечта – такое милое кафе на побережье. С самыми вкусными блюдами и непередаваемой атмосферой.
– Мечты имеют свойство сбываться, – хмыкнул Димка. – Мечтала же ты когда-то обо мне.
– В десятом классе! 15 лет назад!
– Ну и что, я же все равно теперь рядом.
– Это да…
– Не жалеешь? – вдруг спросил он, протянув свою руку к моей.
– Разве я похожа на идиотку? – улыбнулась в ответ я. – Только скучаю по Дашке. Мы никогда не расставались так надолго. Да что там, вообще почти не расставались. Разве что на пару дней, когда ее забирали к себе мои родители или мама Виталика.
– Она так и не звонила?
– Нет. Виталик сказал, что она уехала в лагерь на несколько недель и телефоны им там дают крайне редко.
– Ничего… – Он осторожно погладил мою ладонь кончиками пальцев. – Совсем скоро все образуется, вот увидишь.
– Надеюсь…
**
Вечер мы провели в объятиях друг друга, валясь на диване и смотря новый сериал. И я, и Димка оказались поклонниками современных триллеров, а тут в интернете вышла очередная новинка… Кинопросмотр затянулся чуть ли не до глубокой ночи и в результате утром я впервые опоздала на работу. Спала так, что не услышала, как верещал будильник. Димке сегодня нужно было к 12, поэтому он тоже мирно дрых и совершенно не собирался меня будить.
– Амир, прости, дай мне две минуты, и я буду готова работать, – скороговоркой выпалила я, влетая в двери кафе. Начальник стоял у барной стойки и натирал бокалы.
– Привет, Настя. Все в порядке, не переживай. Переодевайся спокойно. Все равно еще никого нет.
Сменив уличную футболку на нашу форменную, я уже через несколько минут материализовалась в зале. Посетителей по-прежнему не было.
– Как ваши дела, Амир? – вежливо поинтересовалась я, вставая рядом с ним и тоже хватаясь за тряпку.
– Спасибо, детка, все в порядке.
Амир редко пребывал в хорошем настроении, но сегодня, кажется, был особенно грустен.
– У вас что-то случилось? Выглядите расстроенным, – встревожилась я.
– Сегодня годовщина смерти моей жены, Мадины, – вздохнул он. – Ее нет уже три года. Никак не могу привыкнуть.
– Очень вам сочувствую, – проникновенно сказала я.
– Спасибо, Настя. Знаешь, говорят, время лечит… А на самом деле ничего подобного. Мне все так же тяжело, как и три года назад. Я просто научился принимать и проживать эту боль.
– Мне кажется, Мадина была бы очень счастлива, если бы узнала, что вы продолжаете держать это кафе.
– О, она это знает, детка, – легко улыбнулся Амир. – Она часто приходит ко мне во снах, и мы много разговариваем. Я рассказываю ей про свою жизнь, про кафе, про посетителей. Просыпаюсь – и становится легче.
– Мне кажется, у вас была настоящая любовь.
– Она не просто была, она есть, дорогая. Любовь – такая штука, которая остается с тобой на всю жизнь, хочешь ты этого или нет.
– А Мадина – ваша первая любовь? – вдруг незнамо почему спросила я.
– Да, – Амир снова улыбнулся, словно вспомнил что-то особенно приятное. – Я впервые увидел ее, когда нам было по 14 лет. Наши отцы работали вместе в пекарне, выпекали хлеб. Мадина была невероятно хорошенькой – высокая, тоненькая, белокожая, с копной черных, как смоль, волос. И глаза у нее были черными, но при этом очень добрыми и нежными. Уже тогда, в нашу самую первую встречу, я понял, что это мой человек.
– А она?
– О, она тоже поняла. Два года я не смел признаться ей в своих чувствах, все ходил вокруг да около, и она тоже молчала. А потом я решился и открылся ей. Это был один из самых счастливых дней моей жизни, – в глазах Амира заблестели слезы.
– А что было дальше? – затаив дыхание, спросила я.
– Когда нам было 18, мы поженились. И прожили вместе почти 30 счастливых лет, – просто ответил Амир.
– Мне кажется, не всем жизнь дает возможность испытать такую любовь.
– Да нет, Настенька, всем. Тут просто нужно уметь видеть.
– А…
Я хотела еще о чем-то спросить, но тут увидела первых посетителей. Подхватив новенькие листочки меню, поспешила к ним и приняла заказ. Амир стоял на прежнем месте. Бокал, который он все еще натирал, блестел.
– А можно еще один вопрос? – не удержалась я.
– Давай.
– А правда, что настоящая любовь – это умение прощать?
– Ты так спрашиваешь меня, как будто я какой-то философ, – покачал головой Амир. – Но, если хочешь знать, я так не думаю.
– Почему?
– Потому что, когда ты любишь – ты не совершаешь ошибок. Ты не делаешь так, чтобы близкому тебе человеку было плохо. Ты заботишься о нем изо всех сил и стараешься, чтобы он всегда улыбался. И чтобы на душе у него было легко и хорошо.
– Значит, я не такая,,, – с грустью покачала головой я. – Я делала много ошибок.
– К такой любви тоже нужно прийти. Чистой, абсолютной, безусловной. Редко кому она дается прямо с рождения. Представь себе лестницу, Настенька. У ее подножия – человек, который еще не умеет любить. Тот, кто никогда не испытывал этих сильных чувств. А на вершине – тот, кто умеет любить беззаветно. Этот путь нужно пройти и пройти твердо. Да, ты можешь оступаться, спотыкаться и даже падать. Но, если ты хочешь познать настоящую любовь – ты ее познаешь. И все будет отлично.
– Спасибо, Амир, – с чувством произнесла я. – Мне важно было это услышать.
– Пожалуйста, детка. Обращайся, когда нужен будет совет. Ну а теперь – за работу!
**
Посетителей сегодня было немного. Еще бы, будний день, начало недели. В зале было совсем свободно, а на веранде заняты только несколько столиков. За одним из них расположилась моя давняя знакомая – Ида Марковна, которая когда-то стало моей первой посетительницей. Сегодня она выбрала лимонный десерт и чашечку кофе. А когда я принесла все это ей на большом подносе, она с гордостью показала мне лист бумаги, исписанный вдоль и поперек тонким бисерным почерком.
– Смотри, Настенька, мне написала письмо моя старая знакомая, с которой мы когда-то жили по-соседству в Феодосии. Раньше мы были очень дружны. Она старше меня всего на год – мы часто гуляли вместе, бегали в кино и на танцы. А потом она вышла замуж и переехала с мужем на Урал. Со временем связь потерялась. Но недавно каким-то чудесным образом ее дочка нашла мою в соцсетях. У нас с ней одна фамилия… И вот, сегодня утром я получила письмо от Милки! Точнее, Людмилы Михайловны. У нее, оказывается, трое детей и семь внуков! Подумать только!
– Ничего себе, – покачала головой я, рассматривая фотографии незнакомой женщины. На них седая дама была запечатлена на фоне настоящей русской зимы – снежной и морозной. Рядом с ней в камеру смешно улыбались дети – пухленькие и розовощекие, как с открытки.
– Так что теперь я пишу ей ответ, – азартно проговорила Ида Марковна, склоняясь над своим листочком. – У меня в окружении, конечно, нет такого количества младенцев, но зато я написала кандидатскую и кучу лет проработала в научном институте. Согласитесь, Настенка, что этим тоже можно гордиться!
– Конечно, – улыбнулась я, забирая со стола скомканные салфетки, которыми Ида Марковна, судя по всему, вытирала глаза, читая письмо старой подружки.
А когда вернулась в зал, нос к носу столкнулась с… Олесей. Сердце сразу начало биться чаще.
– Вы ко мне или просто хотите пообедать? – стараясь говорить как можно более равнодушно, произнесла я.
– К вам, Настя. Мы можем поговорить?
– Минутку…
Я заглянула в комнатку рядом с барной стойкой. Амир еще был в кафе – он сидел в кресле, положив одну ногу на другую, и читал толстую книгу в пестрой обложке.
– Амир, я могу отлучиться буквально на десять минут? – с замиранием сердца, спросила я.
– Да, Настя. Иди. Я сейчас выйду вместо тебя в зал. Там новых посетителей нет?
– Нет, – покривив душой, сказала я. В самом деле, эта курица Олеся – не в счет.
**
Она ждала меня на улице, прямо около входа в кафе. Стояла и смотрела вдаль, на море – такая хрупкая, трогательная, в светлом сарафане с открытыми плечами. Темные волосы небрежно сколоты на затылке, на голове – изящный ободок. Первая модница этого маленького городишки – ни больше и не меньше.
«Смотри-ка, принарядилась на встречу с тобой», – хихикнул в голове внутренний голос.
Я, конечно, выглядела совсем по-другому. Раскрасневшаяся от жары и беготни, с растрепанными волосами, в простой форменной футболке и джинсовой юбке. Обычная девчонка с обычной внешностью. В душе шевельнулся червячок сомнения.
– О чем вы хотели поговорить, Олеся? – спросила я, наконец. Она подняла голову и рассеяно взглянула на меня – точно увидела впервые.
– Настя, я считаю, что вы должны расстаться с Димой, – твердым голосом проговорила Олеся, поправляя ободок в волосах.
– Правда? А мне так не кажется.
– Подумайте сами. Между вами уже ничего нет. Есть ли смысл таких фантомных отношений? Почему бы не отпустить Диму, не дать ему жизнь своей собственной, свободной жизнью? Подумайте, ведь вы тоже еще может быть счастливы. И Дима тоже. Просто по отдельности.
– С чего ты взяла? – хриплым голосом проговорила я, даже не заметив, как перешла на «ты». Олеся подхватила мою инициативу.
– Потому что ты его не любишь. И он тебя тоже. Какой смысл мучить друг друга?
– Это что, он тебе сказал?
– Прямо – нет, – пожала плечами Олеся. – Но я и так все поняла по его рассказам. Ты вся погружена в себя – работу, проблемы с мужем и дочкой. А ему нужны совсем другие отношения и другая девушка.
– Например. ты, – хмыкнула я.
– А почему бы и нет?
Мы замолчали. Только смотрели друг на друга исподлобья, как два быка, столкнувшиеся нос к носу на корриде. Готовые зарычать – и вцепиться друг в друга. Разорвать на куски.
– Мне кажется, что ты слишком уверена в себе. И суешь нос не в свое дело, – наконец, выдохнула я.
– Давай каждый останется при своем мнении.
– Олеся, мне правда некогда стоять тут и разводить турусы на колесах. Что ты хочешь? Чтобы я рассталась с Димой? Этого не будет. Он любит меня, а я его. Мы обсуждали с ним эту ситуацию и пришли к выводу, что будем вместе и дальше. Так что извини.
Я резко развернулась, вскочила по ступенькам и потянула на себя ручку кафе. И, почти уже скрывшись в зале, услышала за спиной насмешливый голос.
– Похоже, в конечном итоге извинить меня придется тебе.
**
– Настя, что ты такая взмыленная? – удивился Арсен, когда я залетела в зал. Вместо ответа я схватила чистые столовые приборы, которые полчаса назад достала из посудомойки, и начала с силой и громким лязганьем раскладывать их по плетеным корзинкам, которые мы подавали гостям, сделавшим новый заказ.
– Да так, наслушалась тут много интересного от одной наглой курицы, – буркнула я, увлекшись процессом.
Амир внимательно посмотрел на меня.
– Послушай, детка, – начал он, отнимая у меня очередную порцию ножей и вилок. – Я не хочу лезть в твою жизнь и твою душу. Но просто чтобы ты знала – ты всегда можешь прийти ко мне и посоветоваться, когда это будет необходимо.
– Спасибо, Амир, – с чувством произнесла я, старательно сдерживая скопившиеся слезы. Еще не хватало разрыдаться тут, среди бела дня, в присутствии начальника. Я не хотела, чтобы кто-либо знал об этой Санта-Барбаре. Пожалуй, обо всем случившемся я могла бы рассказать только Юльке. Но ее сегодня не было в кафе – день рождения дочки… Портить праздник я не хотела и не могла.
Не знаю, как вообще доработала до конца дня. В голове была каша – вязкая, бесцветная, разварившаяся овсянка. К глазам то и дело подкатывала очередная порция слез. Сил не было – я с трудом таскала подносы, заставленные графинами с лимонадом и пиалочками с мороженым. Как назло, сегодня в кафе было так много счастливых семей! Они постоянно шутили друг над другом, смеялись, обнимались, с аппетитом лакомились мороженым. А я на этом празднике жизни ощущала себя чужой.
В самом деле, что за хрень происходит с моей жизнью? Неужели я правда держу Димку и не даю ему быть счастливым?
«Ты же его любишь, дура!», – истошно верещал в моей голове внутренний голос.
Я прислушалась к себе. Да. Правда, люблю. Также сильно, как тогда, когда впервые увидела его на заправке. И также сильно, как в десятом классе, когда мне казалось, что он – лучший из мужчин. При виде него у меня до сих пор порхают бабочки в животе. Над этим выражением может смеяться кто угодно – но только тот, кто еще не встретил свою любовь. Я ощутила этих пресловутых бабочек внутри себя еще тогда, когда мы стояли с Димкой у окна в школе и смотрели на пожилую парочку, гулявшую по стадиону. Тогда, когда началась наша история. С тех пор прошло столько лет – я встретила Виталика, вышла замуж, родила Дашку… Но… Вот все же правду говорят – первая любовь никуда не девается и живет в твоем сердце всегда. Во всяком случае, у меня все получилось именно так.
Когда я вернулась с работы. Димка был уже дома. Он стоял на кухне, азартно посыпая макароны тертым пармезаном. В воздухе головокружительно пахло томатным соусом и базиликом.
– О, ты пришла! – воскликнул он, наконец, заметив меня в дверях. Отшвырнул терку и ошметок сыра, подхватил большую круглую тарелку, полную спагетти, и решительно шагнул ко мне. – Вуа-ля! Смотри, какую пасту я приготовил!
– Очень аппетитно выглядит, – подтвердила я, разглядывая Димкин шедевр.
– Мой руки и за стол! – скомандовал он, расставляя на столе стаканы. А потом с тревогой взглянул на меня. – Насть, ты чего? Все нормально?
– Ага, устала просто, я же сегодня была сама, без Юли,
– А! Ну давай, мой руки скорее, я уже стол слюнями залил, пока готовил и тебя ждал.
– Пара минут.
Еще по пути домой я твердо решила, что не буду говорить Димке о сегодняшнем визите Олеси. Она ведь только этого и добивается – чтобы я рассиропилась, разревелась, устроила истерику, а Димка посмотрел бы на это, покрутил пальцем у виска, развернулся – и слинял к ней, такой красивой, милой и спокойной. Но нет! Я такой радости этой курице не доставлю!
Ужин и вправду был невероятно хорош! Вообще я обожаю пасту – влюбилась в нее еще тогда, когда мы с Виталиком и Дашкой впервые поехали в Италию. Потом я частенько готовила спагетти дома, изощряясь с рецептами и начинками. У Димки паста тоже получилась выше всяких похвал. Я за считанные секунды уплела свою порцию и уставилась на сковородку, размышляя, положить ли себе добавку.
– Еще хочешь? – поинтересовался Димка, проследив за моим взглядом.
– Да нет, лопну, – вздохнула я, поднимаясь из-за стола. – Спасибо, было очень вкусно.
Я подошла к нему, наклонилась и чмокнула в щеку. Он в ответ бережно обнял меня. Положив голову на плечо Димке, я снова мысленно перенеслась на несколько часов назад, в тот момент, когда мы с Олесей выясняли отношения у кафешки. И вновь подумала – а фиг ей! Своего Димку я ей не отдам!
