Кристина Вернер
Три цвета крови

– Ничего, просто хотел посмотреть на тебя. Я думал, что ты такой же, как она, а оказалось, что ты пустышка, кроткая овечка, заблудившаяся в тёмном лесу, бла-бла-бла, – ухмыльнулся мужчина, засунул руки в карманы чёрного пиджака и надменно взглянул на собеседника. – И вернулся на путь добра ты не по своей воле, да, Шон?

– Да кто ты такой?! – оторопел Шон, не веря своим ушам.

– Признайся, тебе же хотелось и дальше ловить кайф, бултыхаясь в дерьме, а не это вот всё?

– Ты… любовник или друг Эшли? Говоришь её словами, уж больно складно, – Шон прикинул про себя, справится ли он с ним в случае возникновения серьёзного конфликта. Мужчина был повыше его, но Шон был покрепче и пошире того в плечах, так что у него был хороший шанс дать ему отпор.

Рихард подошёл вплотную, и Шон невольно попятился, почувствовав исходящую от него угрозу. Прохожих вокруг не было, он остался один на один с этим человеком. Рихард привалил его к стене остановки и резко втянул воздух рядом с ним.

– Эй, отвали, придурок! – возмутился Шон. Рихард уставился в его глаза, и ему показалось, что его мозг за долю секунды прозондировали. В голове появилась тяжесть, кровь ударила в виски. – О господи! Отпусти!

– Пустышка, – отшвырнув его от себя, разочарованно протянул Штайнер. – И кровь стандартная, не хочу о тебя мараться, я не слишком голоден.

Шон брякнулся на мокрый асфальт, вскочил на ноги и, замахнувшись для удара, кинулся на противника. Вампир перехватил его руку и сжал до хруста кисть, раздавив костяшки словно тисками. Шон заорал от боли и попытался вырваться, но Рихард не отпускал его.

“А я-то полагал, что бывший парень Эшли окажется мне полезным. И что она в нём нашла? – с досадой подумал Рихард. Он как будто позабыл о Шоне, который, согнувшись, рухнул перед ним на колени, продолжая вопить. – Разве что и мне вести себя как слюнтяй, чтобы ей понравиться? Слишком уж тогда велика цена моей свободы”.

Он бросил взгляд на корчившегося от боли Хиггинса, на щеках которого заиграл болезненный румянец, и ещё сильнее сжал пальцы:

– Ты там обделался что ли? Воняешь так, словно наложил уже.

– Отпусти-и-и-и! – Шон чуть ли не выл. Кисть правой руки жгло, как огнём, он не сомневался, что Рихард сломал её. На ум пришло предположение: – Ты… ревнуешь Эшли ко мне?! Так я же давно порвал с ней! Мы встретились сегодня случайно, клянусь! Мне она не нужна, забирай её!

– Мне твоё разрешение точно не потребуется, – отпустив его, Рихард пнул его в грудь.

Шон кубарем откатился назад и упал спиной на лужайку неподалёку от асфальта. Прижимая к груди искалеченную кисть, он поднялся и, всхлипывая, в панике огляделся по сторонам. Рихарда нигде не было.

Эшли бежала до тех пор, пока не оказалась в старом парке. Дождь почти закончился, моросило. В парке было сыро и холодно, от земли поднимался обволакивающий туман. Сердце Эшли быстро колотилось в груди, она с трудом восстановила дыхание. Обратив взгляд на тёмные аллеи и резко очерченные во мраке ночи кроны деревьев, она в отчаянии прокричала:

– Если ты слышишь меня, приходи! Я так больше не могу!

Из её глаз градом покатились слезы. Не в силах сдерживать напряжение, она упала ничком и лежала, уткнувшись лицом в траву. Её слезы смешались с дождевыми каплями, она рыдала, жадно втягивая ртом влажный воздух. Эшли не чувствовала холода, хотя вымокла насквозь, одежда и волосы прилипали к коже. Она перевернулась на спину и посмотрела на ночное небо, твердя:

– Я хочу забыть всё, я больше не хочу любить его! Эта любовь приносит одни страдания, как и вся моя жизнь! Рихард, ты меня слышишь? Я готова уступить тебе, только избавь меня от страданий и кошмаров, подари мне забвение!

Она ещё долго плакала, а когда слёз не осталось, закрыла глаза. Бессонница и нервный срыв истощили её, она сама не заметила, как забылась в крепком и коротком сне.

– Эшли!

Ей не хотелось просыпаться и возвращаться в этот мир, но голос настойчиво звал её, пробиваясь сквозь пелену расплывчатых неясных сновидений. Эшли открыла глаза, едва ли понимая, где она и что с ней.

Она лежала на лавочке, рядом с ней сидел Рихард и что-то в его образе было не так. На нём была белая рубашка, чёрный жилет и брюки. Куда же делся его любимый пиджак? Эшли скосила глаза – она была им накрыта.

– Почему твой пиджак сухой, ты разве не попал под дождь? – неожиданно для себя спросила она.

– Я должен выглядеть безукоризненно, – сверкнул глазами Рихард. – Вампир, дитя ночи, секс-символ и прочая муть, людям ведь это так нравится. Всегда крутой, всегда красивый… Не спрашивай. Знание того, как я его высушил, для тебя бесполезно, главное факт.

Убрав со лба прядь мокрых волос, Эшли села и спустила ноги вниз, сняла с плеч пиджак и протянула его Рихарду.

– Брось ты свои выкрутасы! – он не взял пиджак. – У тебя чересчур жалкий вид, причём жалкий настолько, что я проникся состраданием и, поверь мне, это бывает крайне редко, лет эдак в пятьдесят-шестьдесят. Заболеешь ещё.

– Какая разница, Рихард? – слабо улыбнулась Эшли и от её взгляда, принявшего неземную отрешённость, ему вдруг стало как-то неловко. – Уже ведь неважно, заболею я или нет…

– Есть такое понятие, как здесь и сейчас! – отрезал он. – Чего ты носишься по городу? Я не устал, однако ж задолбался за тобой гоняться! То я считываю сигнал в районе площади, рядом с остановкой, то в парке…

– Какой сигнал? – спросила она, надев на себя пиджак, всё-таки ей было жутко холодно.

– Из-за метки. Благодаря ей, я без усилий читаю твои мысли и могу путешествовать по воспоминаниям, чем я и занимался две ночи подряд… Да, я каждую ночь был рядом, видел тебя, Кэтрин и ваши дурацкие гирлянды из чеснока, – Рихард поднялся с лавки и встал перед ней, сложив руки на груди. – Я даже хотел разбудить вас и посмеяться над тем, что вы сделали. Кстати, Кэтрин такая верная и хорошая подруга, она почти не покидала тебя, это достойно уважения…

– Подожди, ты что же, всё обо мне теперь знаешь?! – щёки Эшли вспыхнули от негодования. Какой наглец! Она-то полагала, что будет неприятно, если кто-то прочтёт её дневник, что показалось бы теперь ребячьей забавой, по сравнению с проникновением в её мысли и воспоминания. – Это моральное изнасилование! Как ты посмел?!

– Какое, нахрен, изнасилование?! Я тебя к чему-то во сне принуждал? – возмутился Штайнер.

– Нет, но я ощущаю себя перед тобой… морально обнажённой, – выдохнула Эшли.

– Честно, я пропускал воспоминания, связанные с тем, как ты мастурбируешь или трахаешься! Подобные вещи меня давно не прикалывают, есть темы поинтересней.

– Заткнись! – Эшли стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. – О боже…

– Ну покопался я в твоём сознании, посмотрел на жизнь современной девушки, подумаешь, – фыркнул Рихард. – Мне было интересно, я как будто побывал в кино. Не смеши меня, Эшли, ты считаешь, что в тебе есть нечто особенное, о чём никто не должен знать? Или ты чем-то отличаешься от остальных людей с их жалкими бытовыми проблемами, глупыми мыслишками, безответной любовью и прочей фигнёй? Ты такая же, как все, не лучше, но и не хуже других.

– Ничего я не думаю! Возьми теперь все эти знания и засунь их себе куда подальше! – рассердилась Эшли и тут же потупилась, не зная, что ещё сказать.

– Мне льстит, что ты прибежала в парк меня разыскивать, но я не здесь живу. Возможно, когда-нибудь я покажу тебе своё уютное гнёздышко в подземелье старинного замка или в загородном доме, в горах, где почти не бывает солнца. Покажу гроб, обитый красным бархатом, и горящие свечи в канделябрах, библиотеку, где полно всяких книг и старый клавесин, на котором я играю по ночам. Как говорится, продемонстрирую антураж, как в этих ваших современных фильмах о вампирах. Следует заметить, раньше снимали куда лучше, как-то правдоподобней, что ли, хотя и без таких классных эффектов, как сейчас. Образ носферату почти соответствовал оригиналу. Подозреваю, что режиссёр того фильма сталкивался с кем-то из наших и наверняка потом стал таким же милашкой.

– Ты издеваешься?

– Хотел развлечь тебя перед тем, как мы займёмся решением нашего вопроса. То, что ты недавно кричала, это серьёзно? Разрешишь мне укусить тебя?

– Да, я разрешу тебе всё, – еле слышно прошептала она, и Рихард оказался сидящим рядом с ней на лавке. Эшли уже не удивлялась его таким быстрым перемещениям. – Рихард, я устала от жизни, но я никогда не решусь на самоубийство. Сделай всё сам, ты ведь столько раз убивал. Ты говоришь, что теперь всё знаешь обо мне, значит, знаешь, что у меня никого нет, ни семьи, ни любимого человека, ни карьеры, ни богатства… У меня даже цели никакой нет, я ничего не хочу! И не надо мне втирать, что ещё не поздно всё исправить. Я столько раз начинала с нуля, опять и опять, снова и снова… Я задолбалась! "Я лузер, малыш, так почему бы тебе не прикончить меня”⁶?

– Бывает гораздо хуже, – перебил её Штайнер, но, заметив, что на глазах девушки навернулись слезы, поспешил добавить: – Я понимаю, ты сломалась, это ведь не могло продолжаться бесконечно. На тебя навалилась большая такая куча дерьма – бросил парень, предки те ещё мудаки, как я понял из твоих воспоминаний, устроиться на перспективную работу у тебя не получается… Все эти поиски себя, пути в жизни, самокопание и самобичевание, твоя низкая самооценка… Ты потеряла терпение, ожидая, когда за тёмной полосой наконец появится белая, но она сильно запоздала. Тут ещё я появился со своим преследованием… Мне не нравится твоя депрессия, Эшли. Всё поправимо и решаемо, пока ты жива. Но, буду честен, мне выгодно состояние, в котором ты пребываешь.

– Да, я бы не позволила тебе укусить меня при иных обстоятельствах, так что пользуйся моментом. И не умничай, пожалуйста! Я понимаю, что за свою долгую вампирскую жизнь ты наверняка почерпнул много житейской мудрости, но я не нуждаюсь в твоих советах! – огрызнулась она.

– Как скажешь, – не стал спорить Рихард.

– Когда ты сказал, что будешь приходить каждую ночь, но так и не пришёл, я долго обо всём думала. Сначала я паниковала, а потом решила, что ты такой же, как все, кто всегда бросал меня, – Эшли сдержала слёзы, но её голос дрожал. Рихард кивнул, зная, кого она имеет ввиду, поняв её с полуслова. Её отец и Шон нанесли ей самые болезненные и глубокие душевные раны. – Я подумала, что я настолько бесполезна, что даже вампир мной побрезговал. Ведь ты не гоняешься за мной без веской причины?

– У меня есть веская причина, – подтвердил Рихард.

– Что ж, хотя бы кому-то я стану по-настоящему нужной, пусть и ненадолго…

– Хочешь узнать, почему мне нужна именно ты?

– Ты упоминал, что хочешь обрести свободу, наверно, моя кровь тебе в этом поможет. Не гоняешься же ты за мной из-за того, что влюбился в меня? – криво усмехнулась она. – Всё построено на сухом расчёте. Ты получишь своё, а я – то самое забвение, в котором так нуждаюсь.

– Верно, всё так и есть, умничка.

Всё очень удачно складывается, ему и не придётся напрягаться. Никаких ухаживаний и прочего геморроя, связанного с выстраиванием отношений. Если бы он знал раньше, что ему так быстро повезёт, то не стал бы искать Шона и не выяснял бы, какой типаж мужчины нравится Эшли, чтобы взять с него пример и завоевать её сердце. Хотя, поделом этому слюнтяю, Рихард не жалел, что сломал ему кисть.

– Я тебе завидую, ты больше не знаешь боли, Рихард, – прошептала Эшли.

– Но радости я тоже не знаю, – он приобнял её за плечи и от его прикосновений она внутренне подобралась, словно готовясь к схватке. – Расслабься, это не так страшно. Для начала ты поклянёшься, что отдаёшь мне свою кровь добровольно.

– Как? Я ведь сказала, что уступаю тебе.

Рихард вытащил из кармана пиджака лезвие и взял Эшли за левую руку.

– Земля в парке, как и на кладбище, проклята, это место особенной силы. Давший здесь клятву и не исполнивший её, будет проклят, за ним придут.

– Кто? – в страхе спросила Эшли, едва не вырвав руку из цепких пальцев Рихарда.

– Неважно… Ну что, не раздумаешь?

– Нет, – без колебаний ответила Эшли, и Рихард полоснул лезвием по её запястью.

Девушка вскрикнула от боли, наблюдая, как капли тёмно-рубиновой крови капают на землю. Вампир выжидательно смотрел на неё, и она, глубоко вздохнув, произнесла:

– Клянусь, я по доброй воле отдаю свою кровь Рихарду.

Рана на её запястье тотчас затянулась, оставив белёсый шрам.

– Земля приняла твою клятву, теперь дело за малым, – сказал Рихард. – Сними пиджак, я не хочу забрызгать его кровью.

Проведя подушечками пальцев по её шее, Рихард спустился на её ключицу, прижав Эшли к себе. Если всё сработает как надо, скоро он будет свободен!

Эшли зажмурилась в ожидании неизвестности.

– Я должен кое в чём признаться, – светло-голубые глаза Рихарда налились жаждой крови. Радужка в обрамлении тёмно-серого канта слилась с белком, горя мистическим светом. – Я не смогу сделать это за один раз, мне понадобятся три ночи, ты, эм, у меня первая, с кем я пробую такое… Ты такая необычная, я не знаю, какой эффект окажет на меня твоя кровь. Вдруг у меня крышу снесёт или ещё что… На третью ночь всё завершится, потерпишь? Всего три дня тебе будет некомфортно, поболеешь немного…

“Да когда же он заткнётся?! Зачем мне эта информация?” – в отчаянии подумала Эшли, слушая его. При других обстоятельствах она бы посмеялась над фразой, что она первая, с кем он пробует такое, сейчас же её нервы были как натянутые струны.

– Не объясняй ничего, Рихард, делай то, что должен! – взмолилась она, не открывая глаз, и услышала, как из его груди вырвался тихий рык. Острые клыки вонзились в основание её шеи, и Эшли стало страшно. На короткий миг она пожалела о том, что сделала, но у неё уже не было сил вырваться из крепких объятий вампира. Её тело пронзила дрожь, она застонала, почувствовав, как клыки Рихарда глубже входят в кожу. Медленно, смакуя каждый глоток, он стал вытягивать её кровь, лишая её жизненных сил и опустошая душу.

Эшли распахнула глаза. Ей показалось, что ночь смотрит на них из дебрей старого парка, молчаливо одобряя происходящее, и звёзды танцуют высоко в небе в мерцающем хороводе. У неё сильно закружилась голова. Поняв это, Рихард уложил её на лавочку и, навалившись сверху, продолжил пить кровь. Мрачные тени за его спиной появились словно из ниоткуда, загородив собою диск луны. Они протянули к ним руки, обступая со всех сторон, будто разглядывали эту пару.

“Я словно пьяная… Хотя, нет, галлюцинаций от алкоголя у меня ещё не было”, – подумала Эшли, подавляя готовый сорваться с губ стон. Ей стало ещё больнее от укуса вампира.

Это продолжалось недолго. Рихард оторвался от Эшли и она, бросив на него случайный взгляд, поспешно отвернулась. Выглядел он жутко: глаза горели, словно у волка, радужка приобрела ярко-алый цвет, нижняя часть лица, шея и ворот белой рубашки были залиты её кровью.

– Эшли! – прорычал он, и она в испуге отодвинулась от него. – Это великолепно!..

– Ты можешь разговаривать нормальным голосом? – робко попросила Эшли. Рихард заключил её в объятия, прикоснулся к двум ещё кровоточащим ранкам и облизал кровь с пальцев. – Перестань! Стань каким был раньше, пожалуйста! Мне страшно смотреть на тебя!

– Ты права, если меня застукают в таком виде, мне крышка, – вампир нехотя отпустил её. – Такое поразительное ощущение… Будто разом вернулись мои самые светлые и чистые воспоминания, которые я испытал до того, как я стал вампиром… Как же мало у меня было таких моментов!

И умолк, сверля её безумным взглядом.

– Сходи к фонтану, смой кровь и отправляйся домой, – приказал он. – Постарайся дойти поскорее, прими ванну и выпей чего-то горячего. Не хочу, чтобы ты померла от воспаления лёгких раньше, чем я с тобой закончу. Я приду за тобой завтра. Ну? Иди!

Его строгий тон так контрастировал с прежним, заискивающим и насмешливым, что она взбунтовалась.

– Не смей мне приказывать, козёл! Поимей хоть каплю уважения! Я уступила тебе, ты добился своего, а мне осталось жить всего два дня! – в истерике прокричала Эшли и вскочила с места, не обращая внимания на слабость и головокружение. Она ненавидела его в эту минуту почти так же, как Шона. Он такой же холодный, равнодушный, эгоистичный!..

– Да, точно, тебе осталась всего пара дней, сделай за это время как можно больше из того, что ты хотела бы успеть, – ответил Рихард и чуть мягче добавил: – Я обязательно приду за тобой, в отличие от тех, других.

– На тебя мне наплевать, в отличие от тех других! Ты явно лишний в моей жизни! – огрызнулась Эшли и ушла не прощаясь.

Рихард долго смотрел ей вслед. Как же ему повезло, что Вильгельма нет в городе и что он не пытается с ним связаться. Иначе он понял бы всё в ту же секунду, увидев своё Дитя, своё дьявольское творение, которое практически обрело желанную свободу от вечных, так тяготивших его уз.

Глава 6

Этот вечер был не такой, как вчера, дождя не ожидалось и стояла хорошая погода. Лёгкой походкой идя по тротуару, Кэтрин думала, что надо уговорить Эшли прогуляться, если той полегчало. Накануне Эшли позвонила, сказала, что ей нездоровится и попросила её не приходить. Она собиралась рано лечь спать.

Кэтрин волновалась за подругу, однако после беседы со Стивеном и Эриком ей стало спокойнее. На этот раз они помогут Эшли, но согласится ли она сделать так, как они говорят? Дождавшись следующего вечера, Кэтрин решила навестить её.

– Эшли, привет! У меня есть хорошие новости, – начала Кэтрин, зайдя в квартиру, и тут же осеклась, увидев подругу. – Что с тобой?

– Проходи, Кэтрин, – вяло поприветствовала её Эшли. Она была бледна как полотно, глаза ввалились, под ними были серые круги. Тёмные волосы всклокочены, будто она только что встала с постели. И взгляд был какой-то отрешённый. Если бы Эшли и правда решила заняться приведением в порядок своих дел, ей вряд ли бы это удалось. Чувствовала она себя после вчерашнего хреново. Будто её грузовик переехал. – Всё нормально, просто я не выспалась и, кажется, у меня начался грипп. Будешь кофе?

– Да. Вампир не объявился?

– Нет, – Эшли повесила на вешалку осеннее пальто Кэтрин, и они прошли на кухню.

– Странно, что он так и не даёт о себе знать… Ты не представляешь, кто такие Стивен с Эриком и чем они занимаются! Предупреждаю сразу – это будет звучать как полный бред, сама бы я в такое ни за что не поверила! Я тебе сейчас всё расскажу, а пока угадай, кого я сегодня видела?

– Не знаю, – лениво, словно через силу, Эшли включила электрический чайник, поставила на стол две чашки и рухнула на ближайший стул. Её знобило, но не от простуды или гриппа. Рассеянно прикоснувшись к вороту рубашки, она опустила руку, стараясь не возбудить подозрений со стороны излишне проницательной подруги. Однако сегодня Кэтрин, наоборот, ничего не замечала. Всё, что её занимало – была новость, которой она с таким нетерпением хотела поделиться с Эшли.

– Утром я видела Шона… Так ему и надо! – злорадно воскликнула Кэтрин, присаживаясь за стол.

В глазах Эшли мелькнул огонёк интереса:

– Что с ним?

– Кто-то сломал ему руку, вернее, кисть.

– Серьёзно? – Эшли подумала, что это произошло после того, как она с ним встретилась.

– Я видела, как он выходил из клиники. Он заметил меня и быстро ушёл, ну и трус! Да я бы и не стала спрашивать, что с ним стряслось.

– Наверно, несчастный случай на тренировке или ещё где-то…

– Вряд ли. Я думаю, он полез на рожон, я это прям чувствую! Нельзя радоваться чужому несчастью, но я считаю, что он получил по заслугам. Я готова лично поблагодарить того, кто так его отделал!

– Лучшие подруги рады неудачам твоего бывшего больше тебя самой, – ухмыльнулась Эшли.

– Я всегда говорила, что этот тупой мальчишка не пара тебе, – отпив кофе, Кэтрин внимательно посмотрела на Эшли, но та не призналась ей, что вчера выходила на улицу и виделась с Шоном.

Эшли поглядывала в окно, где на город опускались сумерки. Она ждала, когда наступит ночь и зажгутся огни, утихнет дневная суета и можно будет забыть обо всём на свете.

Забыть навсегда.

Всю свою жизнь она старалась не поддаваться унынию и не теряла надежду, что когда-нибудь ей улыбнётся удача. Но когда же она ей улыбнётся? Ей ни в чём не везло с самого начала. Отец не любил её, мать не понимала и не пыталась понять. Из-за Шона она утратила связи с друзьями ранней юности. Он подарил ей разочарование и горечь от несбывшихся надежд. Она узнала вкус обмана и предательства, в очередной раз поразившись проявлению мужской трусости и безответственности. Устав бороться с апатией и депрессией, она приблизилась к точке невозврата так близко, как ещё никогда.

– Эшли, ты ещё любишь его? – вдруг спросила Кэтрин.

– Не знаю, что ответить тебе, Кэтрин, – Эшли спрятала глаза. – Наверно, я буду любить его до конца жизни.

– Долго же ты собралась его любить! Он этого не заслуживает.

Эшли едва не заикнулась, что её жизнь скоро оборвётся, поэтому любовь будет недолгой, вовремя удержавшись от такого высказывания.

– Что рассказали вчера те парни? – она украдкой вытерла глаза. – Вы с Эмили уговорили их помочь мне?

– Прежде всего, ты должна переселиться туда, куда они скажут, у них есть нечто вроде убежища, – начала Кэтрин. – Только там они смогут защитить тебя от Рихарда. По их словам, никаким вампирам, как физически, так и ментально, невозможно проникнуть туда.

– Исключено, я из своей квартиры ни ногой, – оборвала её Эшли. – Во-первых, я уже насмотрелась на их неуклюжие попытки что-то сделать. Дрянные амулеты этих недоучек-волшебников мне не нужны, я уверена, что они мне не помогут. Во-вторых, Рихарду я не нужна, не переживайте.

– Почему? – оторопела Кэтрин. – Ты же только что говорила, что он не появлялся, значит, ты с ним не виделась! Ты лгала мне?!

– Прости… Рихард был у меня вчера и мы с ним пообщались… Я хотела узнать, что придумали ваши с Эмили чокнутые дружки. В общем, мне теперь без надобности их услуги.

– Они не наши дружки, – нахмурилась Кэтрин, заподозрив неладное. – Эшли, я бы и так тебе всё рассказала. Так что с этим вампиром?

– Рихард выбрал себе другую жертву.

– Ты ему веришь?

– И что мне остаётся? Он заскочил мимоходом, сказал, чтобы я расслабилась и дальше жила своей жалкой никчёмной жизнью. Было так любезно с его стороны предупредить меня, – едко произнесла Эшли, словно устремив взгляд куда-то внутрь себя, и сцепила пальцы в замок. – Будь я ему нужна, он бы давно сделал всё, что хотел, значит, его планы изменились. Не стоит искать смысл там, где его нет.

Воцарилось неловкое молчание. Внутренний голос подсказывал Кэтрин, что подруга чего-то не договаривает и оставалось лишь верить ей на слово. Эшли больна, не стоит на неё давить и лезть в душу.

– Спасибо за кофе, – Кэтрин сделала последний глоток. Сама Эшли не притронулась ни к кофе, ни к конфетам. – Тебе следовало бы…

– Прости, у меня болит голова, мне сложно сосредоточиться, – оборвала её на полуслове Эшли. Её глаза стали пустыми, как у куклы: она почувствовала его. Он звал её, он в самом деле пришёл за ней! – Мне нездоровится.

– Померяй температуру.

– Я так и сделаю. Тебе лучше не оставаться на ночь у меня, вдруг заразишься…

– Может, вызовем врача?

– Нет, не нужно. Кэтрин, спасибо за всё, что ты для меня делаешь и Лии это тоже скажи. Передавай ей привет, хорошо? Девочки, я вас так люблю… – неожиданно добавила она.

– Взаимно, дорогая, конечно, я всё передам Лии, – Кэтрин подумала, что на Эшли это совсем непохоже, ведь она не любила выражать свои чувства. – Она обещала завтра заскочить к тебе и ты сама ей скажешь. Сегодня она допоздна на парах.

– За мной не надо присматривать, – сказала Эшли гораздо бодрее, чем раньше. – Со мной всё будет хорошо. Увидимся завтра.

Кэтрин засобиралась восвояси. Уходя, она запоздало заметила, что Эшли то и дело поправляет воротник рубашки, прикрывая шею. Её пронзила страшная догадка, но подруга уже захлопнула дверь, запершись изнутри.

– Открой, Эшли! – закричала Кэтрин и постучалась в дверь. – Я знаю, как помочь тебе, всё ещё можно исправить! Не поддавайся ему!

– Я сама этого хочу, Кэтрин. Он поставит точку и моя боль уйдёт навсегда, – ответила из-за закрытой двери Эшли и устало опустилась на корточки, прислонившись спиной к стене.

– Ты так просто сдашься?! Эшли, милая, не надо! Ты не одна, мы с Лией тебя обязательно поддержим!

– Спасибо, я ценю это, но я не хочу вмешивать вас в свои проблемы.

Эшли увидела перед собой Рихарда. Он широко улыбался, протягивая ей руку. Кэтрин расслышала удаляющиеся шаги и застучала в дверь сильнее…

Когда приехали спасатели, открыли дверь и попали в квартиру, они увидели распахнутое окно и колышущиеся на ветру занавески.

Эшли нигде не было.

***

– Почему здесь?

– Мне нравится это место.

Рихард и его спутница находились на причале, возле которого стояли, покачиваясь на лёгких волнах, суда. Был поздний час, здесь им никто не помешает.

– Приступай! – потребовала Эшли. – Не затягивай эту идиотскую мелодраму!

– Мне тоже не терпится закончить. Я нашёл место, где ты проведёшь завтрашний день. Я даже дам тебе возможность увидеть солнце в последний раз, – объявил Рихард, насмешливо поглядывая на неё.

– Какое великодушие, но я уж как-нибудь обойдусь без твоей подачки! Ну, чего ждёшь?.. Кстати, что будет с моим телом? Куда ты его денешь?

– Я же не просто так привёл тебя на причал. Рыбам скормлю.

Развернув её спиной к себе, он прижался к ней так тесно, что Эшли пришлось ухватиться за перила, чтобы не свалиться в воду. Рихард не спешил вонзить клыки ей в шею, а собирался поиграть и поиздеваться над её беспомощностью. Крепко обхватив её за талию, он помедлил и опустил ладони ей на ягодицы. Эшли дёрнулась, и он провёл языком по ранкам на её шее, одной рукой удерживая её, чтобы она не вырвалась, а другую засунул ей под рубашку и сжал через бюстгальтер её грудь.

– Перестань меня лапать, сволочь! – взорвалась от негодования Эшли, почувствовав прикосновение его холодных пальцев. – А ну пусти!

Она вспомнила Шона, которому не было никакого дела до того, кто обнимает его бывшую девушку. Волновало ли его хоть когда-нибудь, что её целует кто-то другой? Ему всегда было безразлично, куда и с кем она уходит. Мысль об этом болью отозвалась в её сердце и ей захотелось всплакнуть, но огромным усилием воли Эшли взяла себя в руки. О чём она думает, находясь в нескольких шагах от смерти?!

Словно услышав её мысли, Рихард снова прижался к ней.

Эшли с ненавистью пихнула его локтём в живот, как ей показалось, довольно ощутимо, однако ему это не причинило неудобства.

– Кретин! Ты собрался напоследок трахнуть меня?! Ну уж будь уверен, живой я тебе не дамся, разве что в некрофилы заделаешься! У тебя же всё равно не встанет! – издевательски заявила Эшли и с удовлетворением заметила, как полыхнули пламенем его глаза. – Что, я в точку попала, да? Импотент хренов!

В ту же минуту Рихард укусил её в шею. На этот раз было больнее. Сегодня он как будто пытался опустошить её полностью, слишком жадно и поспешно вытягивая из неё силы. У Эшли почти сразу же закружилась голова и подкосились ноги. Если бы Рихард не удерживал её, она свалилась бы через перила в воду.

Эшли было так плохо, как ещё никогда в жизни. Ей казалось, что она умирает, проваливаясь в тёмную бездну. Сознание сфокусировалось, мерцая в одной точке, словно на экране только что выключенного телевизора, передавая таинственную информацию азбукой Морзе.

Вскоре она почувствовала облегчение, затуманенное сознание вернулось к ней. Падать в обморок Эшли вроде бы не собиралась, балансируя на границе между реальностью и провалом в страну вечных грёз.

– Хочешь, я покажу тебе ночной мир таким, каким я его вижу? – прошептал Рихард, оторвавшись от неё.

– Да…

Её душа отделилась от тела и воспарила в тёмное небо. Эшли не поняла, как это произошло. Она чувствовала, что Рихард рядом с ней, одновременно близко и на некотором расстоянии. То ли его душа, то ли тёмная сущность вампира, кем он стал много лет назад, вела её туда, где она ещё никогда не была.

Он – её проводник, путеводная звезда в мир ночи, раскрывшийся перед ними в ярких красках. Удивительная лёгкость и свобода от проблем и печалей прежней жизни – всё, что сейчас так нужно Эшли.

На большой скорости они пронеслись над морем. Солёный ветер дул навстречу, и ей казалось, что они несутся по лунной дорожке, отражающейся от поверхности моря. Катились волны с едва слышным рокотом, гладкие, будто отполированные, и серебристый свет луны пронзал их, растворяясь в глубине тёмных вод. Тысячи огоньков плясали на поверхности, сходясь и разбегаясь, точно в испуге от нежелательной встречи. Эшли залюбовалась зрелищем и протянула руку, чтобы на лету зачерпнуть лунные монетки, но ощутить прикосновение не смогла.

Рихард направился с ней вверх. Далеко внизу остался причал и покачивающиеся на волнах корабли.

Они поднимались всё выше на крыльях северного ветра. Город с высоты птичьего полёта показался Эшли неинтересным. Он был жалок или же она так опьянела от восторга в чарующем полете, что ей и море стало бы по колено.

Ночные, словно посеребрённые и подсвеченные изнутри облака Эшли впервые видела так близко. Где-то далеко, за горизонтом, солнце касалось светом краешка неба, поэтому облака были такого удивительного оттенка. Они расстилались полосами, блистая чистыми лучами с лёгким голубоватым отливом, иногда напоминали покрытую рябью песчаную отмель и были настолько прозрачны, что сквозь них виднелись луна и звезды. Тёмно-синяя цепь гор опоясывала горизонт и так хотелось узнать, что находится дальше.

“Какая красота! Давай полетим туда, за горизонт, в погоню за солнцем!” – в восторге подумала Эшли, но Рихард возразил ей:

“Я не побегу за своей смертью. Сейчас спустимся вниз, там тоже есть, на что поглядеть”.

Они пошли на снижение, упав с облаков на землю, и город принял их в объятия, окунув в мрачную пелену грехов. Присутствие Рихарда ощущалось ещё острее, его душа словно слилась с душой Эшли, чтобы они видели и воспринимали одно и то же.

“У нас с тобой одно дыханье на двоих, пока рассвет не скажет нам “Остановитесь!””, – вспомнила Эшли строчку из популярной песни и тут же услышала в голове насмешливый голос Рихарда:

“Милая, не обольщайся. Не забывай, я слышу всё, о чём ты думаешь”.

“А ты не лезь в мои мысли, тебе там не место”!

“Как скажешь… Ну что, продолжим твоё знакомство с миром ночи”?

"Я же только за! И что это будет?"

"Увидишь, вернее, ощутишь".

Они перемещались с места на место, словно их нёс ровный и сильный ветер, от дома к дому, проникали внутрь, подсматривали и наблюдали за тем, что происходит за стенами.

Эшли знала о теневой стороне людской жизни, но оказалась не готова к тому, чтобы испытать воочию такую богатую гамму эмоций. Перед ней мелькнуло множество образов, и она за короткое время восприняла самую суть.