Константин Волкичевский
Мозгоправ
– Да, – доктор усмехнулся и откинулся в кресле, – звучит невероятно, но моя секретарша – наполовину гречанка. Только подалась ко мне – я сразу понял, что мы сработаемся.
– Забавно, – хмыкнул Михаил, – пока шёл, думал ещё – а разве вам, ну, это… Не обидно от слова “мозгоправ”? А то специалисты, вон, неуважение.
– Отнюдь, – мозгоправ непринуждённо развёл руками, – кому-то, может, и обидно, но это они зря. Вы, верно, приняли это за рекламный эпатаж, но в этом слове, если вдуматься, куда больше смысла, чем кажется. И смысла как никогда уместного.
Врач встал и начал неспешно проходить вдоль стен, указывая на сюрреалистические картины. С такого расстояния Михаилу удалось получше его рассмотреть: скуластый сухощавый мужчина лет пятидесяти; седеющие чёрные волосы уложены, как у кинозвезды восьмидесятых.
– Что делает мозгоправ? Правит мозги, верно? Но подумайте, “правит” – это же от слова “правый”. Полушария мозга так и работают. Левое – логическое, закостенелое, строгое. Пошатни его устои – и психика рушится как карточный домик. Поэтому нужно обратиться к правому, чтобы эту закостенелость размять. Правое – это абстракция, образы, свобода восприятия. Почему вы прячете вашу руку?
– Я не… – Михаил машинально обернул пальто плотнее. Вместе с ссадиной свербящим зудом откликнулся шрам, большой палец полез расчесать рубец – и угодил прямо в рану. Лицо Михаила вновь исказилось. – Стойте, это… А вы точно доктор? Звучит как шарлатанство какое-то.
– Да, – кивнул мозгоправ и сделал пару шагов к Михаилу, – по крайней мере, никто не жаловался. Вот вы, например – по вам сразу видно напряжение. Или, я бы даже сказал, натяжение. Поверхностное.
Михаил сглотнул. Взяв сигару двумя пальцами, терапевт сделал в его сторону жест, точно педагог с указкой. На пол осыпались хлопья пепла, но мозгоправ даже не посмотрел в их сторону.
– Посмотрите, какая уместная аналогия. В учебниках такой не найти. Внутри вас эмоциональное воспаление, душевная опухоль, она заставляет вас раздуваться изнутри, как мыльный пузырь. В нынешнем состоянии вам хватит одного укола – и всё. Вам надо ослабить это натяжение, пока вас не разорвало.
Мозгоправ смерил Михаила взглядом исподлобья и понимающе – снисходительно? – улыбнулся. Когда взгляд терапевта сполз на закутанную в пальто правую руку мужчины, к зуду в пальце добавилось странное чувство, похожее на электрофорез.
– Вы пытаетесь стравливать давление, вымещая это напряжение на людях вокруг, но его не становится меньше, оно лишь множится, – продолжал врач, подойдя к стене и указав на одну из картин. На ней был изображён бесконечный, замкнутый в самом себе лестничный пролёт. – И когда вы обращаетесь к бутылке, она лишь притупляет копящиеся чувства, а потом они разгораются с новой силой. Это порочный круг, а не решение, вы ведь сами поняли? Сперва спиртное развязывает вам язык, а потом вы распускаете руки…
