Константин Волкичевский
Мозгоправ
В обклеенной плесневело-салатовыми обоями приёмной пахло химозной лавандой. Михаил обвёл помещение взглядом – обитая кожзамом кушетка, кулер, банка растворимого кофе и белый электрочайник с подёрнутой бельмом накипи шкалой уровня воды. Посреди комнаты, слева от ведшей вглубь офиса двери, стоял широкий письменный стол с кипой папок и допотопным трубчатым монитором. За компьютером сидела на удивление ухоженная девушка с пышной причёской и в неуместных для блекло освещённой приёмной солнцезащитных очках.
Завидев Михаила, секретарша улыбнулась и повернулась к нему:
– Здравствуйте! Вы без записи? – голос девушки был бархатистым, звонким и почти таким же наигранным, как мелодия из офисного домофона.
– Угу, – Михаил снял пальто и, не найдя вешалки, перекинул его через руку. Его лицо едва заметно искривилось, когда подкладка коснулась содранной кожи, – на визитку вашу наткнулся.
– Так и поняла, – приветливо кивнула девушка, – доктор как раз свободен. Прошу, сюда.
Когда секретарша встала из-за стола, Михаил на мгновение оторопел – ростом дама была по меньшей мере метр девяносто. Неспешно пройдя по линолеуму на ещё более вытягивавших её силуэт высоких каблуках, она открыла дверь и жестом пригласила Михаила внутрь. Висевшая под потолком лампа отразилась в чёрных стёклах её очков там, где должны были быть зрачки.
Михаил на секунду замешкался, кивнул и, всё ещё держа пальто подобно карикатурному дворецкому, прокосолапил в кабинет врача.
В комнате было накурено, и глаза Михаила заслезились. Чуть позже взгляду его предстала такая же потёрто-бурая кушетка, такой же письменный стол и странно громоздкий, будто прибитый к полу металлический мусорный бачок с откидной крышкой. Вместо стеллажей с папками и дипломов профессионального отличия на стенах в фоторамках висели странные графические рисунки: детские оптические иллюзии, пятна Роршаха и модернистские фигуры с невозможным расположением граней. Со стены позади стола с полуприщуром смотрел чёрно-белый Фрейд, а сразу под ним, точно фанат-подражатель, смолил увесистую сигару немолодой мужчина в шерстяном кардигане.
– Спасибо, Психея, – кивнул секретарше врач, после чего повернулся к Михаилу, – прошу вас, располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
Михаил кивнул, на автомате прошёл внутрь и сел на кушетку, оставив пальто в руках. Пальцы его начали нервно мять и пересчитывать собственные фаланги, и ему почему-то не хотелось, чтобы это увидел терапевт.
– Психея? Её и впрямь так зовут? – набухшую в голове Михаила тревогу надо было разрядить чем-то несерьёзным.
